Внушитель

– Да все эти психотерапевты бред собачий!

– Ах бред собачий?

Ира подошла к столу, взяла тарелку с тортом и швырнула весь кусок в мусорное ведро. Затем тарелка полетела в раковину. Ложка туда же.

– Бред собачий! Раз это бред, тогда не разговаривай со мной! Молись дальше!

Ира быстро оделась и ушла из дома, громко хлопнув дверью. Мать вытерла слезы, перекрестилась, произнесла короткую молитву, собрала оставшуюся посуду со стола, снова включила кран и сделала громче телевизор, звук которого заглушал её собственные мысли. Она мыла посуду в одиночестве. По телевизору шли новости, окна были разрисованы тонкими кристаллами льда, а в квартире было пусто.

Ира шла к Артему. У его подъезда вспомнила, что забыла оберег. Он назывался то ли «ведьмин яд», то ли «ведьмина кровь» или это было одно и то же – она не разобралась. Религию она ненавидела, эзотерика раздражала меньше, как и вся остальная чушь про магов и колдунов, но тоже доверия не вызывала. Ира позвонила в домофон, но дверь подъезда уже открылась, вышла Вика. Она свысока посмотрела на Иру и, оттолкнув её, пошла к такси, которое только что подъехало. Повернувшись, Вика извинилась настолько неискренне, что лучше бы вообще этого не делала. Ире захотелось оттаскать эту девчонку за волосы, но она сдержалась, как и в прошлый раз. В последней книге по психологии, которую она прочитала, говорилось, что на эмоции может влиять восприятие. Тому, что означала эта фраза, было посвящено две главы, и Ира отчетливо усвоила: ненавидишь человека – значит как-то его воспринимаешь, злишься на человека – значит как-то воспринимаешь. Осталось проверить в жизни.

Вика была очень похожа на Миронову, это могло влиять на восприятие. Дроздов любил Миронову. Ира любила Дроздова. Ира ненавидела Миронову за то, что её любил Дроздов. Никто в этой ситуации не виноват и звучит всё нелепо, но почему же так мерзко. Ира рассуждала о том, что и Миронова, и Дроздов сейчас мертвы. Смысл ненавидеть эту девочку только за то, что она похожа на её мертвую одноклассницу, с которой у неё свои счеты. С другой стороны, если бы она её не толкала… Но она толкнула, а вчера нагрубила. Ира решила, что Вика определенно обделена хорошими манерами, и подумала, что когда та станет старше, её манипуляции будут тоньше, изящнее, не такие явные. Скрывать свою мерзкую натуру она будет искуснее, и тогда ей ничто не помешает использовать невинных людей в своих целях. Ира думала об этом, пока поднималась на лифте, пока звонила в дверь.

Открыл Артем. Через узкую щель были видны только его глаза.

– Оберег с собой?

– Забыла я твой оберег. Что это вообще такое?

– Ведьмин яд, Ир. Это ведьмин яд.

– Ты что так переживаешь насчет этого украшения? Это потому, что ты подарил, а я не ношу?

– Нет!

– Можно войти уже?

– Сегодня никак не получится. И без мешка не приходи ко мне.

Артем попытался закрыть дверь, но Ира просунула ногу в проход.

– Что за человек был в том магазине? Артем! Ты с кем разговариваешь?

Артем попытался вытолкнуть Иру из квартиры, но у него ничего не вышло. К ним вышла невысокая женщина с русыми волосами, забранными в хвост. На вид ей было лет сорок, но взгляд был очень тяжелый, такой же тяжелый, как и у самой Иры. Тут она узнала мать Артема. Что-то в ней изменилось с той встречи в кафе. Или она старше стала, или просто без макияжа – Ира не поняла. Мать увидела ногу в дверях и приподняла брови.

– Артем, что происходит? Почему твоя подруга отчаянно пытается попасть к нам в квартиру, а ты её отчаянно не пускаешь?

Ира убрала ногу, а Артем открыл дверь полностью и закатил глаза.

– Ой, заходи уже. Проще пустить, чем объяснить, почему нет.

– Проходи, Вилова, он тебя целый день ждет.

– Спасибо, – удивленно сказала Ира. – По ноге в дверях я так и поняла.

Ира стала раздеваться, а мать Артема самодовольно улыбнулась.

– Мама! – выругался Артем.

Мать Артема подошла к нему, посмотрела в глаза, наклонилась и прошептала:

– Если ты будешь меня нервировать, то у меня снова случится приступ и нам снова придется уехать, а мне здесь нравится.

– Какой приступ?

Очевидно, шепот был не такой уж тихий, и слово «приступ» Ира услышала. Мать Артема уже собралась объяснить, что с ней происходит, сказать, что она Неадекват, и ввести Иру в курс дела, но тут разговор продолжил Артем.

– Эпилепсия. У моей мамы эпилепсия.

Ира взглянула на мать быстрым, но оценивающим взглядом.

– Давно?

Артем таращился на мать так, что ещё чуть-чуть и началось бы внушение. Он явно не хотел делиться тем, что они Неадекваты. Мать посмотрела влево, куда-то вдаль или на стену – Ира не поняла, и тяжело выдохнула:

– Последние лет тринадцать. Может, после травмы сотрясение было, а может, после родов, никто не знает.

– Такое бывает, – покивала Ира. – А вы таблетки пьёте? Антиконвульсанты там?

Мать Артема приподняла брови и скривилась в ехидной улыбке. Ира удивила её познанием в области медицины больше, чем ей хотелось бы.

– Дорогая, я пью четыре вида разных препаратов, но припадки повторяются, так что спасибо за совет.

– А вы были у Верехтеба? Он у нас принимает. В областной.

– У вас это где?

– Это в Мологе. У меня там отец работал, в этой больнице. К Верехтебу идут, если совсем плохо, или другие врачи отказываются, или лечение не помогает…

Ира могла продолжать бесконечно, но мать достала торт из холодильника, и внимание девушки переключилось на огромную клубнику, которая купалась в белоснежных сливках. Мать Артема увидела, что Ира пожирает клубнику глазами.

– Будешь?

– Буду, – ответила Ира и улыбнулась. – Запишитесь к нему, хороший дядька.

– Верехтеб? Немец?

– Да вроде русский. Я свою мать к нему хочу отправить. У неё посттравматическое стрессовое расстройство и тревожность, а ещё паника бывает. Но это из-за аварии, в которую я попала.

– А-а-а, – мать посмотрела на Иру. – Которая была на Черной Поляне, да?

– Да, она.

Это было странно. Ире казалось, что мать Артема в курсе и не будет об этом спрашивать. Хотя так могла проявляться болезнь, и девушка сделала вид, что ничего не поняла. Мать поставила торт на стол.

– Я передумала, спасибо большое.

– Точно?

– Да, вспомнила, что уже торт сегодня ела. Я бы позанималась с Артемом химией, я всё забыла, а мне ещё поступать.

– Странная ты, Вилова, то хочешь, то не хочешь, – мать угрюмо посмотрела на огромную клубнику и убрала торт обратно.

– Извините, правда, не хочу сейчас. Может, попозже?

– Ну, скажешь. У Артема в комнате отличник сидит, Ярослав Михайлов. Он сейчас всем поможет химию сдать. Видно, что мальчик в науке.

Артем недобро посмотрел на мать, и она поняла, что пора заканчивать подтрунивать над его одноклассниками. Артем направился в комнату, Ира за ним.

Она шла мимо вещей, которые были ещё не разобраны, мимо коробок в коридоре.

– Руки помой, – сказала из кухни мать Артема.

– Хорошо, – Ира и сама собиралась это сделать.

Она зашла в ванную и стала мыть руки. В ванной лежало много упаковок с таблетками. Последние полгода у неё в телефоне стояли сплошные напоминания, она пила таблеток не меньше, чем мать Артема.

– Они не помогают, – сказала мать, которая стояла в дверях ванной. – Они почти никогда не помогают. Только самоконтроль. От этого ещё страшнее.

– Вы хоть что-то делаете, чтобы вылечиться, а моя ничего, только молится.

Ира тяжело вздохнула, вытерла руки и прошла в комнату к Артему. Мать осталась стоять в дверном проеме между ванной и коридором. Она подумала, что лучше так, чем вообще ничего. Хотя бы так.

Фраза матери Артема про то, что таблетки не помогают, напомнила Ире о том, как она лежала после аварии в своей палате. Происходящее тогда возвращалось отрывками воспоминаний, похожими на яркие вспышки. Это происходило то ночью, то под утро. Один раз вспышка была настолько сильной, что Ира на пару секунд забыла, где она находится. Сюжет вспышки был про какую-то сумасшедшую, которая кричала на всю больницу, что ей никто не поможет. Сейчас как раз такая ситуация. Мать Артема сказала, что таблетки ей не помогают. Той женщине тоже таблетки не помогали, но Ира тогда ей позавидовала. Женщина была сильная, вырывалась из рук санитаров, а Ира лежала без движения, и на неё смотрел парень, лица которого она так и не смогла вспомнить. Она ждала, когда же будет вспышка, которая ей расскажет, кто он. В голове она его сама называла «ангел-хранитель» или «тот парень», но матери не признавалась. Хотя ей нужно было хоть какое-то объяснение, по чьей воле она оказалась в Мюнхене. Кто тогда ей спас жизнь?

Глава 6. Призрак за спиной

Артем сидел на кровати. Михайлов собирал учебники в рюкзак. Ира прошла и села на стул у окна.

– Уходишь?

– Да, домой пора, а вам хорошо позаниматься, – серьезно сказал Михайлов и вышел из комнаты.

Артем пошел его провожать, а Ира стала разглядывать комнату. На столе лежали книги по анатомии и гипнозу. Она взяла анатомию, открыла где-то на бронхолёгочной системе. Учебник был обычный, не углубленная программа. Скучно. Она взяла гипноз. Это повеселее. Артем вошел в комнату, и Ира вздрогнула.

– Веришь в это?

– Во что?

– В это, – и Артем кивнул головой на книгу.

– Конечно, верю, это же суггестивные техники. Обычный гипноз. Только надо знать, как их применять и на ком.

Ира отложила руководство по внушению и села на стул у компьютерного стола.

– А если применять на всех подряд?

– Ну, Артем, тут условия нужны специальные, – начала рассуждать Ира, раскручиваясь на стуле.

– Так почему ты без оберега?

– Боже, да какой оберег?

– Ведьмин яд.

– Ты мне уже расскажешь, что это такое и для чего он мне нужен?

– Для защиты.

– Для защиты от чего?

– От всего.

– Я из тебя слова вытягивать не собираюсь, ты мне или рассказываешь, или я пошла.

– Оберег тебя защитит от потустороннего мира и злых духов.

– Скажи честно, ты в шаманизм подался?

– В шаманизм? – обернулся на нее Артем. – Я скорее ухожу от него…

– Ну да. И поэтому заставляешь меня таскать с собой какие-то мешочки-обереги, – голос у Иры был немного злой, она хмурила брови. – Когда мы общались, ты был вполне адекватный, а сейчас какие-то мешочки, гипноз, смена курток. Я так и не поняла зачем, кстати. А ты не объяснил. Что тогда произошло?

Артем встал рядом с Ирой и посмотрел в окно. В сумерках снег падал неспешно, как в замедленной съемке.

– Не могу сказать пока.

– Так, я пошла…

Ира резко встала со стула, Артем её остановил рукой.

– Погоди, пока про Абрамову. Хочешь узнать?

Ира ухмыльнулась.

– Кто тебе рассказал?

– Михайлов, он хороший парень.

Ира даже хихикнула. Она села обратно на стул и сложила руки на груди.

– Слушаю.

– Она его за нос водила весь тот год, он ей домашку делал, по всем предметам помогал, она его даже два раза поцеловала, но потом…

– Дай угадаю, – улыбнулась Ира и продолжила за Артема. – Потом он ей стал не нужен, она его послала далеко и надолго, сделала вид, что он сам виноват, и нашла себе Белова. Угадала?

Артем вздохнул.

– Угадала. Похожа она на Миронову, да?

– Дальняя родственница?

– Нет, – вздохнул Артем.

– Слушай, может, я пойду, а то ты какой-то странный. Ничего рассказать не можешь, говоришь загадками, у мамы твоей припадок может случиться, из-за того что она много нервничает.

– Не уходи.

– Тогда рассказывай.

– Вика заходила.

– Знаю.

– А чего молчишь?

– Жду, когда ты сам про неё расскажешь. Мы же не в пыточной?

– Короче, я согласился с ней позаниматься химией. А тут Михайлов. Она ушла. Ты бы видела его лицо. Он не знал, куда себя деть, она же просто им манипулировала, а он влюбился.

– Так ты с ней занимался химией или нет?

– Нет. Говорю же, Михайлов пришел. Она его увидела и ушла. А он обиделся, что я согласился, и тоже ушел. Только ты не уходи, ладно?

Ира закатила глаза. Она прошла к рюкзаку и стала доставать учебники.

– Знаешь, не надо ждать от таких, как Вика, чего-то хорошего, и смотри не влюбись, начинающий гипнолог.

Артем разглядывал бетонный муравейник за окном и рассуждал.

– Токсичная она, у неё будто не кровь, а яд. Думает, что весь мир ей принадлежит.

Ира кивнула, а потом пригляделась. Артем мечтательно рассказывал о том, какая Вика плохая и как с ней может быть некомфортно, но глаза, которые смотрели чуть вверх, всё объясняли.

– Артем, а тебе не кажется, что ты влип? Ты понимаешь, куда всё идет?

Ира подошла к окну, совсем близко к Артему, и он уткнулся ей в плечо.

– Понимаю. Ир, я влип по самые уши, – пробормотал он. – Что теперь мне делать?

Ира погладила его по спине, усадила на стул и села перед ним на большую кресло-подушку.

– Могу предложить подумать о каком-нибудь её недостатке.

Она не верила, что это сработает. Недостатки, конечно, хорошо, но когда человек влюблен, их просто не существует.

– Она манипулятор.

– Плюсик.

– Она использует людей.

– Ещё плюсик, но это одно и то же.

– Она ведь чертов нарцисс!

– Ну всё, Волков, тебе конец.

– Мне конец.

В комнате стало тихо. Напряжение резало воздух, а что толку. Артем влип и прекрасно это понимал, а Ира понимала, что ничем не может ему помочь. Ребята начали заниматься, но Артем то и дело заводил разговор про Вику, и Ире стало скучно. Она нарисовала огромное бензольное кольцо во весь лист, у Артема была неорганическая химия, а ещё щелочные металлы.

– Я люблю химию, – рассуждала Ира. – Мы все сплошная химия. Не знаю, почему люди так боятся этого слова. Мы просто инкубатор по производству всяких химических веществ.

– А я не люблю, просто разбираюсь, – вздохнул Артем.

Разговор не клеился. Ира вспомнила аварию, а точнее, что было до неё, и ей стало грустно. Она подошла к окну и увидела белоснежный покров. Крыши домов лишь кое-где были черные, а вдалеке виднелся ярко-красный подъемный кран. Он там стоял уже лет двадцать и, скорее всего, был нерабочий. Тот же кран она видела, когда собиралась к Мише в больницу. Он сломал нос, точнее, ему сломали, и у неё был шанс на почти свидание. Два года прошло, а она всё вспоминала, как она тогда наряжалась. Надела юбку и сапоги, сделала макияж, взяла новую сумку. Она очень хотела его поддержать, но усилия были напрасны, и от этого хотелось выть. Мише она никогда не нравилась, он и внимания на неё не обращал, потому что таким хорошим парням, как он, обычно нравятся такие стервы, как Миронова. Про Миронову она думала одновременно и с сожалением, и с завистью, несмотря на то что та умерла.

– Почему ты себе никого не найдёшь? – вдруг спросил Артем.

– Зачем?

– Просто когда мы переписывались, я понял, тебе нужен хороший парень, который тебя будет защищать.

Ира резко приподняла левую бровь и вытаращила глаза.

– Чтобы меня что?

– Ну, защищать…

– От кого или от чего?

– От всяких неприятностей…

– От ведьм?

Артем посмотрел на неё так, как смотрит священник на исповедующегося – с сожалением и грустью.

– Ир, отпусти его…

– Не могу… такое ощущение, что он всё время рядом, стоит за моей спиной и говорит: «Ира, я живой, обернись…»

Она расплакалась, и теперь уже Артем её обнял и погладил по спине.

– Когда это кончится, е-моё! – всхлипывала она. – Ну когда это всё закончится!

– Вот для такого тебе нужен парень. Чтобы ты не плакала.

– Или психолог, – вытерла слезы Ира и вернулась к бензольному кольцу.

Артем уселся в угол кровати и обнял подушку. Он думал о Вике, неужели она не понимает, что делает. Или понимает и её всё устраивает. Почему он не делает так же? Ведь он может управлять людьми. Он же Неадекват, владеет гипнозом, только на Иру пока не подействовало. Может быть, она просто сильнее его или может сопротивляться таким, как он или его мать. Ему стало интересно, что будет, если у матери случится припадок, а Ира окажется рядом. Подействует это на неё или нет. Вопросов было слишком много, а ответов слишком мало. Артем ещё сильнее обнял подушку.

– Вика тобой управляет. Ты добрый, она из тебя все силы высосет, а на твоих костях спляшет. Ты будешь сидеть на задней парте с Михайловым и Беловым и обсуждать, какая же она стерва, но втайне каждый из вас будет о ней мечтать и думать, что вы сделали что-то не так… Только правда в том, что сделать ей «так» невозможно. Она нарцисс. Ей всегда будет мало, всегда найдется какая-нибудь малюсенькая деталь, к которой она привяжется, обесценив ваши старания…

– Да хватит уже! – Артем закричал на Иру.

Ира вздрогнула.

– Артем, она манипулятор, ты ведь это понимаешь…

– Это она манипулятор?

Ира покивала.

– Ты ещё меня не знаешь!

Ира закатила глаза. Было похоже на то, как Артем пытается возвыситься после унижения, его слова звучали по-детски наивно и искренне. Ей показалось, что Артём почти заплакал.

– Вика не знает, куда лезет. Она просто не знает. Я не буду с ней заниматься.

Артем достал свой телефон и что-то быстро напечатал, затем нажал отправить, отбросил телефон и обнял подушку. Ира открыла учебник по химии, и они снова стали смотреть на бензольное кольцо.

Глава 7. Девочка на дороге

Вика считала количество подписчиков на своей страничке в социальной сети. После похода в кино с Беловым у неё прибавилось пять человек. Мать, как всегда, ругалась с отцом, потому что тот улетал на выходные в Токио со своей помощницей, а Даша готовила очередной французский шедевр. Вика была неголодна и аромат свежеиспеченного хлеба её не привлек.

«Не смогу с тобой позаниматься. Сам не успеваю. Извини», – прочитала она сообщение от Артема.

Вика решила, что Артем ещё как сможет, нужно просто грамотно всё спланировать, и включила план Б. Игнор и пассивная агрессия. Она быстро написала ему ответ:

«Как скажешь. Не хочу быть назойливой. Извини».

Артем не ответил. Вика решила, что подождет до завтра, а если и завтра он ничего не скажет, то она совсем перестанет его замечать, не будет здороваться и натравит Белова с Михайловым. Тут в гостиную вошла мать.

– Как твои оценки в школе, дорогая?

– Троек нет, две четверки, – не отрываясь от телефона, ответила Вика.

– Умница моя.

Мать улыбнулась и положила на кофейный столик две купюры по пять тысяч рублей.

– Откупаешься, мам?

Вика оскалилась на мать, но не как зверь, который хочет разодрать жертву, а как кошка, которой что-то нужно. Это всегда работало. Мать посмотрела на неё, но тут же переключилась на телефонный разговор отца. Он что-то щебетал в трубку, очевидно, помощнице, это поняла даже Вика, она снова, ещё шире улыбнулась матери. Та быстро положила третью пятитысячную купюру на столик и убежала на кухню.

Вика знала, что отец летит со своей помощницей в Токио. Но также она знала, что это совсем не помощница, точнее, не только помощница. Он уже уходил от них, но вернулся после того, как мать сделала пластическую операцию по увеличению груди и подтяжку лица. Из чего Вика сделала вывод: старость – это страшно, а внешность – это то, что у неё пока есть. А ещё, что если будут деньги на пластику, то не один мужчина от неё не уйдет.

Она была уверена, что матери несладко, потому что весь город знал про роман отца и этой помощницы, но Вика не любила об этом говорить. Мать иногда вещала о том, что не нужно выходить замуж. Но Вика замуж очень хотела. Она точно знала, что найдет богатого и красивого мужчину, у которого будут деньги на то, чтобы Вика не постарела. Этот мужчина должен обязательно быть особенным, таким же, как она. Она была уверена, что этот мужчина будет её содержать, а она будет с ним мила и добра, как та коллега с её отцом. Готовилась она к этому браку уже два года. Коррекцию ушей она уже сделала и планировала поправить нос. Надо было убрать едва заметную горбинку, которая портила идеальные пропорции.

Вика взяла деньги со столика и пошла в свою комнату. Решила лечь спать пораньше, чтобы завтра быть с Артемом во всеоружии.

Утро началось с того, что Артем с ней не поздоровался. Вика была возмущена до глубины души, но ничего ему не сказала. Артем весь день общался с Михайловым и Беловым, они, видимо, обсуждали что-то важное, если уж ему не было дела до неё. Вика решила после уроков подойти к Белову и позвать его позаниматься к себе домой. Тоже химией. Белов, конечно, не разбирался ни в химии, ни в каких-то других предметах, но цель была вовсе не занятия. Новенький точно разозлится.

После уроков ребята толпились небольшой кучкой на первом этаже. Вика уже оделась и направилась в своей изящной шубке к ним. Артем о чём-то говорил Михайлову, а Белов слушал.

– Саша, – изо всех сил выдавливая из голоса женственность, которой и так было достаточно, она дотронулась до плеча Белова, – ты не хочешь сегодня со мной позаниматься химией?

– Вик, так я ж ничего не понимаю, – начал Белов.

– Саш, ну мы с тобой позанимаемся немного химией, – и Вика подошла к нему ближе, улыбнулась и посмотрела на его губы.

Михайлов злобно нахмурил брови, глядя на Вику.

– А, понял, – ответил Белов и расплылся в добродушной улыбке. – Пошли заниматься. Химией.

– Я готова, а ты, – слегка наклонила голову Вика и показала на выход.

– Так это… – засуетился Белов. – Прямо сейчас, что ли?

– Сейчас, Саша, сейчас, – чуть громче сказала она и сжала губки.

– Пока, пацаны!

Белов махнул им рукой и побежал за Викой, которая уже выходила из школы. Михайлов и Артем остались стоять в коридоре.

– Стерва, – в очередной раз сказал Михайлов. – Ты ведь понимаешь, что она позвала его, чтобы….

– Чтобы меня позлить, – перебил его Артем.

Михайлов к нему повернулся и вытаращил глаза.

– Тебя? А я думал, они это… Ну… Ну как его… Ты понял, короче.

– Я вчера ей написал, что не буду с ней заниматься.

– Красавчик!

Михайлов засветился от счастья, протянул руку Артему, хотел пожать за его мужество, но Артем не подал руки.

– Эй, ты что? Это же круто. Ты её отшил!

– Отшил, но это совсем не круто.

– Главное, что она теперь поймет, с тобой так нельзя, – Михайлов говорил ободряюще.

На пару секунд Артему показалось, что он прав, но тут он сказал:

– А со мной нельзя?

Михайлов оторопел. Артем надел шапку и поправил на груди небольшой мешочек, перевязанный красной ленточкой, похожий на тот, который они купили в сувенирной лавке, только более потрепанный.

– Сейчас нельзя, а вчера было можно, – грустно сказал Артем. – И вообще, я думаю, ничего она не поймет. Только разозлится ещё больше.

Ребята тяжело вздохнули и вышли из школы. Михайлов выдохнул теплый воздух и посмотрел на выплывшее перед ним облако пара. Артем оглядывался по сторонам, годы жизни в мире Неадекватов научили его осторожности. Он приметил гаражи, которые стояли прямо за школьным забором.

– Артем, – дернул его за рукав куртки Михайлов. – Смотри.

Артем уже его видел. У гаражей стоял кассир из магазина, который ему зло улыбнулся.

– Вернись в школу.

– Это ещё зачем? Я с тобой. Ты не пойдешь один, будем драться.

Артем сделал глубокий вдох, повернулся к Михайлову и посмотрел ему в глаза.

– Ярослав, вернись в школу, пожалуйста, и сиди там, пока я не приду и не скажу, что всё хорошо.

Ярослав послушно кивнул, зашел в школу и сел на стул, где все обычно раздевались. Артем проследил, чтобы Михайлов оказался в безопасности, и снова посмотрел на гаражи. Кассир всё ещё стоял там и улыбался. Артем снял мешочек, который висел у него на груди, и сжал два раза в руке. Из него стала просачиваться слегка зеленоватая жидкость, и когда несколько капель её оказались на пальцах, он пошел в направлении кассира. Тот засуетился, но остался на месте. Артем шел по рыхлому снегу, подошвы проваливались, оставляя следы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Неадекваты – люди, которые могут принимать в свое тело Сущности из Того Мира, чтобы возвращать заложных покойников в Тот Мир.

2

Заложные покойники – люди, умершие неестественной смертью и не нашедшие покой в мире мертвых.

3

Тот Мир – загробный мир, где живет только нечисть.

4

Сущность, сущности – духи, живущие в Том Мире и обладающие силой. Могут вселяться в Неадекватов и при отсутствии контроля убивать их и других людей.