Характерник. За порогом чужой реальности

–Так не берут! – голос Куруша из тихого попытался перейти на визгливый фальцет.

–Пока не берут. Так вот, чтоб до утра разгрузил и расставил ящики в холодном сарае, даром что ли, его не сожгли.

–Я постараюсь, бей!

–Да уж постарайся.

А до утра, всего ничего осталось. Через пару часов рассвет наступит. Весь отряд без задних ног дрыхнет в просторной хате, на сеновале и малом флигеле на задах подворья, в раскинувшемся так удачно перед самой балкой хуторе. Красиво здесь, но станицы не похожи на родную деревню Фош-Круя, воздвигнутую предками в предгорьях. Здесь степь, хотя до гор не далеко.

Стиснув зубы, рывком подхватил тяжелый ящик из кузова «барбухайки», доставшейся отряду «по случаю». Хорошо, что кузов низко, иначе корячиться пришлось еще больше. Потащил ящик в сарай, там при свете почти прогоревшего факела, поднатужившись, втиснул его в верхнюю часть штабеля. Что там в нем такое тяжелое? Не разобрать, темно. Следующий ящик. Работа нудная и трудоемкая. Отец рассказывал, что его прадед являлся праведником мира, и его имя записано в Яд ва-Шеме, а Куруш вот, выбрал себе иной путь, став воином Аллаха, теперь вынужден надрываться, в одиночку перетаскивая неподъемный груз. Аллах милостивый и всемогущий, да когда же они закончатся? Пот градом тек со лба, усталость окончательно сорвала дыхалку. Присел прямо на землю, привалившись к стене, напротив колеса. Отдыхал. Между тем черное одеяло ночи, накрывшее окрестности хутора, стало светлеть. Казалось на миг смежил ресницы, а сон захватил в плен, все потому, что день шебутным был. Сначала провожал бойцов на боевой выход, дальше таскал из балки воду для кухни, потом топил, помогал Али готовить, выполнял мелкие приказы бея Энвера. Потом наши приехали…

–А-а-хэх-хэ-хэ! – не открывая глаз, зевнул до хруста в скулах.

Шорох рядом, заставил все же резко проснуться. Дернувшись, повернул лицо на звук, думал крадется Энвер. Было такое раньше. Возникшая фигура человека над ним, серой тенью накрыла обзор, чем-то запечатав рот, не давая возгласу вырваться. Последнее, что почувствовал, боль в теле с левой стороны, словно шершень выпустив жало, клюнул ним в незащищенный участок тела. Темнота.

–Готов! – прошелестело слово над распростершимся телом покойника.

–Вперед!

Из тихо приоткрытой двери хаты, отчетливо доносился храп, запах немытых тел, табака и ружейной смазки. Пластуны следуя друг за другом, просочились внутрь. Кардаш прислушался, выравнивая дыхание. Глаза привыкли к более плотным сумеркам помещения. Башибузуки вповалку дрыхли кто где пристроился. Час волка, самое лучшее время для разведчика, самое лучшее время для мести. Прошептал за спину:

–Работаем!

Понеслась душа в Рай. Пластуны двойками, страхуя друг друга, разбрелись по комнатам, орудуя ножами стали уменьшать поголовье безрогого, безбашенного скота, пришедшего на их землю убивать и насиловать жителей станиц. Запах крови ни с чем не спутать, он проникал в ноздри, готовый дать молодняку в первый раз вышедшему «на боевые», возможность извергнуть содержание желудков.

–Этого вязать!

Не хата, а настоящая заправская скотобойня.

–Выноси!

Наконец-то свежий воздух.

–Потопеня! Вахмистр, что там у тебя?

–Все как доктор прописал, вашбродь.

–Сеновал?

–Зачистили! – доложил урядник Лебедь, казак станицы Харлампиевской. – Вашбродь, мы тут того кренделя, что мальчишку напрягал, живьем взяли.

–Ну, да. Лебедь птица гордая, она падаль клевать не будет. – Невесело пошутил офицер. – Сюда его.

–Слушаюсь!

Сумерки развеялись, но солнце еще не вышло из-за холма нависшего над хутором. Освободившиеся казаки шастали по двору «разрывая» схроны и выуживая информацию о действиях уничтоженной банды. Не громкий возглас со стороны, при всей драматичности действительности, вызвал улыбку на смурных лицах.

–Ты дывы, Гнат! Яка добра лоза у хуторянина зреет. Его вже нэма, а она живая! Сколько вина бы с нее нажал!..

Хорунжий прекратил щенячьи восторги одного из подчиненных.

–Бобошко, делом займись! Нам еще сутки до базы добираться придется.

–Ага! А еще с местом для отдыха определиться потребно. – Вставил свои три копейки и вахмистр. – До дому доберемся, от меня Бобошке два наряда вне очереди причитается.

–А я шо?

Двоих живых башибузуков предъявили пред очи командиру. Разодеты оба красочно. Не дать, не взять, магазин с одежей обнесли. Старый и мужчина за тридцать. Старый ненавидящим оком сверлил Кардаша. Не смотря на отсутствие знаков различия на камуфляже, определил в нем командира. Молодой лупал и вращал глазами, кто-то из казаков отменно приложил его по физиономии, украсив лицо налившимися фиолетового цвета фингалами. Если старый отличался толстой, дубленой кожей на морщинистом лице, жесткой растительностью на непокрытой голове, щеках и бороде, то молодой был лыс на черепе, а на лице прорастала, как минимум трехдневная щетина черного цвета. Первый явно не расколется, судя по всему имеет личный счет к пластунам, а вот со вторым можно поработать. Но все же…

–Совсем недавно, ваша банда убила девочку-подростка, а ее голову подбросила нам. Вопрос к обоим. Кто навел вас на девчонку?

–Да, пошел ты… кяфир! – сквозь зубы процедил старый. – Сын шакала!

–Не верный ответ. – Кивнул наказному.

Казак Зубрилов неторопливо встал рядом с башибузуком и с ноги врезал в промежность.

–Н-на!

Тяжелый выдох и клекот старого бандита, завершился на земле. Беззвучно улегся, не прибегая к ругани и призывам к Аллаху послать на головы обидчикам страшные кары. Все потому, что даже дышать сначала не был в состоянии, в позе эмбриона лежал у ног Кардаша, поджав под себя ноги.

Дождавшись, когда болезный начнет стонать, глядя в округлившиеся тревогой и страхом глаза молодого, офицер не повышая голоса с ленцой произнес:

–Оно конечно «хозяйство» старику, вроде бы как и не совсем нужно, но ты-то еще молодой. Вон казак уже нож готовит, – мотнул подбородком в сторону наказного. – Бить не будет, просто отрежет твой уд вместе с яйцами под самый корень.

Бандит вдохновившись скороговоркой пошел буровить по-своему.

–Вашбродь, – вступил в разговор вахмистр, – боюсь албанец по-нашему не разумеет.

–Так переводи!

–Я только на турецком гутарю.

–Но с турками-то он как-то общался?

–Слушаюсь!

Надрываясь над чужой речью, Потопеня забелькотал перевод.

Молодой башибузук стал говорить лишь после того, как вдохновился видом перехваченной ножом Зубриловым, шеи старика. Много не узнали. Недели полторы тому, в банду приехал турок в гражданской одежде, на военного похож не был. Вот он-то и объяснил, что нужно найти девку-побирушку, и убить ее. Голову подбросили по своей инициативе. После всего этого с ними расплатились, но приехавший турок очень ругался по поводу головы. Видите ли тело нужно было просто зарыть, чтоб русские не догадались, куда делась. Но назад-то сделанного не вернуть. Турецкий амир уехал и больше не появлялся. Как звали? Представился как эфенди Карагоз, а там Аллах знает!

Никто не обещал бандиту, что он будет жить.

Хутор подожгли, чтоб новая банда не осела в нем. В огне сгорели постройки с награбленным и боеприпасами. Ушли утром при свете солнца. Марш проводили ускоренным темпом. Маршрут движения Зимин с хорунжим определили по карте еще на базе перед выходом, там же наметили и место стоянки…

***

Попав на объект, как его называли многие из тех, кого он успел узнать будучи внутри городка-крепости, понял, что постоянно носить личину кого-то другого, его силенок попросту не хватит, дед предупреждал о подобном. Молод он еще и полного посвящения не прошел. Так уж получилось, что все в разгоне, а деда в сопровождение не пустили, вот его семнадцатилетнего недоросля и отправил дедуля за тридевять земель. Можно сказать, на выживание отправил, он этого даже не скрывал. Но ведь не дурак, научили многому за пять-то годков. Теперь положено отработать не за страх, а за совесть. Для жизни в новых условиях нужно легализоваться, прийти со стороны, пройти проверку и закрепиться за любым из ведомств. Посмотрев, послушав, рассудив, понял, что никто никого казнить не собирается, отведя глаза дежурной службе, прошел КПП, очутившись по другую сторону бетонных стен и укреплений, ощетинившихся пушками и пулеметами из бойниц, площадок и ЖБОТов. Сойдя с дороги и огибая стороной крепостную стену по большой окружности все больше и больше убеждал себя, что этот мир от родного не слишком и отличен. Такая же земля, такие же растения, люди живут, не монстры какие. Правда народ местный утверждает, что турки ведут себя на оккупированных землях хуже зверя лютого, но сам лично такого пока не видел.

Умостившись под деревом, за поросшим в рост человека кустарником, развернул карту местности, каковую слямзил с парой продовольственных рационов у служивого из тылового ведомства на объекте. Прежде чем определиться, не мешает воочию посмотреть, откуда он такой мягкий и пушистый явится в городок. Вот и деревенька подходящая, и название у нее соответствующее. Змиевка. Вряд ли кто-то из этой Змиевки может оказаться за стеной, уж очень мала…

Деревня и вправду оказалась манюпуськой. Одиннадцать дворов и все как один брошены. Сквозняки гуляют внутри беленых хат с зияющими пустотой окнами. Жители наспех покидали Змиевку, побросав скарб, но уведя с собой животину. Та-ак, чем же она особенна?

Прошелся по единственной улице, знакомясь с местом, якобы своего босоногого детства, вживаясь в образ местного парубка. Как гром средь ясного неба почувствовал недобрый взгляд во-он оттуда! Перепрыгнув через витое полотно плетня, зашел в хату, прикрыв за собой дверь. Осмотревшись, присел, прильнув к подоконнику. Ну и кому нужно его пасти?

Эк вас разобрало любопытство! Сразу трое ряженых во что придется, явно не местных, пригибаясь и крадучись, с оружием в руках бежали в сторону деревни. Ну это понятно. Молодой парняга с сидором в руке и совсем без оружия, легкая добыча. Зачем людей больше? Вдруг на полпути эти скаковые хлопцы затормозили и развернувшись, напрягая силы рванули назад. Эт-то, что такое? За каким лядом рваный бег на короткие дистанции устраивать?

Метнулся к двери, чуть приоткрыв ее, выглянул. Ага, понятно. Видно наблюдатели не успели вовремя оповестить. Со стороны далекой балки, на дорогу посреди широкой проплешины, вышли двое людей, одного из которых видел в городке. Кажется он из пластунской сотни. Точно. Кисло ребятам придется, если на них разом навалятся. И ведь не предупредить. Ладно, пока ждем. Скоро солнце зайдет, а там и выбраться попробуем.

Но ждать передумал. Усевшись поудобней, прикрыл глаза, расслабился, нырнул в состояние Хара, прошелся по каждой клеточке организма, вынырнул в информационное поле земли, проконтролировал микроскопический отрезок, касающийся территории деревни и прилегающей к ней местности, просканировал округу. Лесная балка жила своей жизнью, готовилась с последним лучом солнышка отойти ко сну, помаленьку затихал щебет птиц. Ничего необычного, таящего в себе близкую опасность не было. Нет, не так. Было! Чужие, злые мысли проявлялись фоном от десятка людей на ближней опушке. Еще десяток прятался на вершине склона. Была еще тройка неясностей, но то скорее всего отдельные наблюдатели. А вот один индивид воспринимался по-другому. Он не отличался ненавистью, он мыслил, размышлял, усиленно работал мозгами, мало того, находился в окружении тех, кто застоявшимися мозгами мыслить и не пытался. Охрана, что ли? А тот кто мыслит, основной начальник. До него не добраться. Опекают.

В раздумье, почему не нападают, ждал еще некоторое время, потом решился. Прикрыл глаза, отключаясь от действительности. Заговорил в голос, произнося вбитую в подсознание языковую форму заклинания, не волнуясь, что кто-то услышит:

–Господи! Защити меня от глаза острого, от зубов острых. От соседей по праву и по леву руку. От духов земных, видных и не видных. Небо надо мной, земля подомной, а я посередине. Аминь!

Уверенной походкой, молодой характерник, отбросив мысли долой, вышел из хаты. Встав на дорогу, как по навигатору, направился на отдельный объект слежки за деревней. Он был ветром, он был пустотой, в эту минуту он был никем и ничем.

Буйная россыпь не слишком высокой травы и такой же низкорослый кустарник на пригорке размером чуть больше кочки, скрывали устроившегося с комфортом наблюдателя. Обустроив лежку, человек в камуфляже лениво пялился в окуляры бинокля, периодически поворачивая его в своем секторе обзора. Андрей подойдя вплотную к ничего не подозревающему военному, наклонился над ним, примериваясь для удара в ту единственную точку рядом с затылком, которая отключит организм, не приведя к летальному исходу. Все же переборщить нельзя.

С замаха вдавил большой палец в тело наблюдателя. Приноровившись, взвалил на плечо вырубленного человека, при этом успел за ремешок подхватить бинокль, так же спокойно двинулся назад.

Когда по рукам и ногам связанный пленник пришел в себя и скованный ужасом уставился на своего пленителя, сидевший рядом Андрей, сапогом с усилием прижал пытавшегося дергаться к полу. Турок попался брыкливый. Навалившись, зажал ему голову растопыренными пальцами. Оба больших пальца с силой воткнулись в одну точку черепа, которую люди связанные с эзотерикой называют третьим глазом. Из-за попыток пленного освободиться, не сразу получилось нырнуть в состояние Хара. Все же дед прав, он еще молод. Пошла информация. Пошла!.. Откинувшись к стене, отдыхал, лениво поглядывая на турка, молча уставившегося на него как на сумасшедшего.

Извини дружище, ничего личного, но дед учил… Хруст шейных позвонков, не стал кульминацией последних секунд земной жизни турецкоподданого. Безвольное тело в последнем порыве опросталось влагой из двух нижних щелей и соответственно вонью. Нужно было менять место дислокации.

Вот и солнце зашло, осталось ждать не много. Выяснил, что не нападают по двум причинам. Во-первых начальник приказал ждать подкрепления, за которым уже послано. Во-вторых должна подойти основная группа казаков, вот их-то очень сильно хотят уничтожить, а по возможности хоть одного захватить живым. Такие пироги с котятами! А тут он, молодой несмышленыш на своем первом в жизни задании. Расклад-с, господа! Что делать? Выйти на встречу и вопить: «Не стреляйте, станишники! Я свой! Здесь засада!». Так ведь мало, что не поверят, еще и пристрелят по горячке. Эх! Деда бы сюда!

Зарезать десять человек, это кровью умыться придется. Андрея хоть и готовили к подобным вывертам судьбы, да всеж практики не было. Переступить черту не просто. Турку шею свернул, честно сказать трясло всего, блевать тянуло, а тут такое… Но и своих до боли жалко. Хоть и не совсем свои, да ведь русские люди. Придется идти, пусть кровью умоется, пусть проблюется, себя ненавидеть будет, а надо.

Поднялся с пола, старик стариком, будто воздушный шарик с дыркой, сдулся, заморщинился. До двери прошаркал. Прости дед, ежели что! Вдохнул, выдохнул, встрепенулся. Нужно…

Только шаг ступив за порог, в темнеющих сумерках лицом к лицу напоролся на бородатого казака с лихо закрученными усами. Тот даже не удивился его появлению, видать как-то заметил в окне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.