Полная версия
Самый эльфийский поцелуй
Дневник?
Господи, пусть это будет дневник!
Конечно, глупо надеяться, что Катриэль вела личный дневник, куда записывала свои пакости. Но вдруг повезет? Должно же в этом мире мне хоть раз повезти?!
С замиранием сердца я открыла первую страницу и увидела…
Еще бы понять, что я такое увидела.
Перелистнула еще пару страниц.
Суть изменилась мало.
Если вспомнить уроки химии в школе, то это похоже на формулы. Только знаки непонятные. Крючки, закорючки, кружочки. С таким же успехом можно было записывать химическую таблицу с помощью египетского языка.
Много исправлений, помарок, пояснительных записок. Например, «пересмотреть расход», «заменить», « пересчитать», «ошибка».
Получается, это рабочая тетрадь Катриэль, в которую она записывала опыты и эксперименты. Значит, здесь должен быть рецепт того яда.
Я захлопнула ежедневник и прижала его к груди. Не стоит оставлять ее здесь. А вдруг кто-то найдет?
Под «кто-то» я, конечно же, подразумевала Эшфорта. Тот точно найдет, если задастся целью. А декан задастся.
Надо перепрятать! Вот только куда? Может, здесь где-нибудь магический тайник есть? Вряд ли. Иначе Катриэль точно им воспользовалась бы.
Я повернулась к комоду.
А может, не стоит прятать?
Вздохнув, я положила дневник назад и принялась изучать тетради.
Почерк у Катриэль был ровный и красивый, буквы круглые, с симпатичными завитушками. Мне до такого расти и расти. Настоящее каллиграфическое чудо.
А еще элва была очень организованной, педантичной и дисциплинированной. Десять толстых тетрадей: желтые, голубые, зеленые, красные и синие – по две каждого цвета. Желтый – это первый курс, голубой – второй и так далее. В каждой лекции списки вопросов, примеры контрольных и прочее, прочее.
Катриэль очень хорошо подготовилась, ничего не скажешь. Если что, можно будет потом всем этим воспользоваться. Тем более что закладки есть. И план работ.
– Еда! – громко произнесла Люля, возникая у кровати с небольшим подносом в маленьких ручонках.
От неожиданности я вздрогнула и слишком резко захлопнула ящик, едва не прищемив себе пальцы. Медленно повернувшись, изобразила на лице вежливую улыбку, стараясь ничем не выдать своего волнения.
– Спасибо.
– Кушайте на здоровьице, – улыбнулась домовушка.
Она поставила поднос на столик и исчезла, не забыв подмигнуть напоследок. Именно это заставило тревожно нахмуриться. Неужели домовушка обо всем догадалась?
– Перерыв на завтрак, – пробормотала я, потирая ноющие виски, и села на стул. – Наконец-то нормально поем.
Но радость моя была недолгой.
Зелень. Очень много зелени. Салатик, заправленный кисловатым соусом и украшенный крохотными красными ягодками, с виду напоминающими клюкву. Небольшая сладкая лепешка с нарезанными аккуратными ломтиками фруктами, сверху что-то похожее на взбитые сливки. И ни грамма мяса, даже курочки.
Да, Катя. Ничему тебя жизнь не учит. Уже дважды наступаешь на те же грабли: неправильно формулируешь просьбы!
Но исправлять времени не было. Придется грызть салатик.
Я подцепила ягодку и уже собиралась отправить ее в рот, как следом пришла очень важная мысль.
А вдруг меня снова хотят отравить?!
Ягодка до рта не дошла.
Отложив вилку, я сложила руки на коленях и задумчиво уставилась на тарелки.
– Ну и как проверить все это на яды?
Есть хотелось страшно, даже салатик без грамма мяса. Живот болезненно сжимался, а во рту накопилась слюна. Но мозг настойчиво твердил, что доверять никому нельзя. И есть непроверенное не стоит.
– Так и с голоду помереть можно, – пожаловалась я. – Катриэль же специалист по ядам. Она же должна уметь как-то проверять их наличие.
Еще бы знать как.
Тяжело вздохнув, я поводила ладонями над тарелками.
– Ахалай махалай?
Ничего.
Да я и не рассчитывала на успех.
Поэтому и принялась трогать все предметы по очереди. Вилку, ножи… Провела пальцами по краю тарелки, потерла поднос, надеясь, что вот сейчас память Катриэль озарит меня вспышкой и расскажет все, что надо.
Но время шло, еда оставалась на месте, желудок все так же болезненно ныл, и ничего не происходило.
– Надо менять тактику.
Поднявшись, я вновь направилась к комоду. Должны же быть у Катриэль какие-нибудь черновики, баночки, склянки с катализаторами или противоядием.
Небольшой саквояж из коричневой кожи нашелся в нижнем ящике. Он был доверху наполнен какими-то баночками, колбочками, склянками, мешочками и пучками трав, перевязанных тонкой тесемкой. Все подписано и аккуратно сложено.
Вот только я все равно ничего в этом не понимала.
– «От головной боли», «для желудка», «от тошноты», «морской игл», «пастушье гнездо», «заживляющее», «успокаивающее»…
Я прочитала несколько бумажек, которые были надежно прилеплены к каждой колбе, и опять вздохнула.
– Мне нужна помощь.
Вот только где ее взять?
Поднявшись с колен, я вновь открыла верхний ящик, беря одну из книг. «Зельеварение. Курс академии».
Тут же должно быть что-нибудь.
Открыв первую страницу, я провела пальцем по оглавлению и вздохнула в очередной раз. В этот день уже примерно в пятидесятый.
– Ну и где тут распознаватели ядов? – пробормотала едва слышно.
В ту же секунду книга в моих руках будто ожила. Дернулась и резко захлопнулась, заставив испуганно охнуть, а потом вновь открылась. Страницы зашуршали, замелькали перед глазами, пока вдруг не замерли где-то на середине тома.
Несколько секунд я просто сидела, выжидая. Потом осторожно глянула, что именно мне открылось.
– Универсальные определители ядов, – прочитала крупный заголовок и довольно присвистнула. – Ого! Однако удобно.
Вверху был изображен небольшой круглый медальон, очень похожий на кошачий глаз.
– Артефакт. Один из лучших определителей ядов. Ага!
Я аккуратно положила книгу на пол и поднялась, задумчиво осматриваясь.
– Где-то тут у Катриэль была шкатулка с драгоценностями. Может, там есть и подобный амулет?
Поиск занял от силы пару минут.
– Есть!
С победной улыбкой я достала нужный амулет, который нашелся на самом дне шкатулки, и принялась его разглядывать.
Вроде похож. Судя по всему, Катриэль им почти не пользовалась. Вот и сыграли с ней злую шутку гордыня и самоуверенность. Специалист по ядам, она не верила, что сама может стать жертвой. И как амулет действует?
Надев его на шею, я вернулась к книге.
– Артефакт нагревается в случае определения яда. Радиус действия составляет полметра… Отлично.
Я вернулась на стул и чуть наклонилась, давая возможность амулету все просканировать.
Ничего.
Он остался таким же холодным. Значит, яда внутри нет.
Взяв вилку, я осторожно отправила в рот ягодку, ожидая ощутить кисловато-горький вкус рябины. Но нет, она была сладкая.
Размазав соус, я подхватила пару листиков и откусила.
Вкусно. Словно лист жуешь капустный…
– Я смотрю, ты тут осваиваешься.
От неожиданности я едва не подавилась. Тяжело закашлялась, прижав руку к груди. И нашла взглядом знакомую фигуру, появившуюся у меня в комнате.
Тот же начес и бешеный макияж. Даже форма официантки не изменилась, оставшись все такой же розовой.
– Ты!
Передо мной стояла фея!
– Здравствуй, Катя!
– Ты!
Не помню, как я встала.
Вот только сидела, тоскливо хрустя листиком салата, а тут раз – и оказалась рядом с феей. Даже ручки к ней протянула, словно хотела задушить.
А я хотела! Очень хотела.
Но раз – и фея испарилась. Лишь десяток переливающихся блесток красиво опустился на пол к моим ногам, а сама дама возникла чуть в стороне.
– Я могу и совсем уйти, – тут же сообщила фея, недовольно поджав губы.
Я тебе уйду! Так уйду, что мало не покажется!
– Верни меня домой!
– В Вечный лес? – поинтересовалась она насмешливо.
– Что? Какой лес? Нет, я хочу к себе домой! Планета Земля. Россия. Москва!
Я даже руками замахала от напряжения. Будто это могло что-то изменить.
– В Россию? С такими ушами?
Тон феи стал еще более издевательским. А вот я стала терять терпение!
– Я хочу домой! В своем облике. Без ушей. Как Катя Морозова, а не эта высокомерная стерва. Так понятнее?!
Выкрикнув это, я застыла, тяжело дыша и не сводя с феи тяжелого взгляда. Но она сожалеть и раскаиваться не собиралась.
– Я же выполнила твое желание. Тебе что, не понравилось? – чуть склонив голову набок, спросила она, пристально меня изучая. – Хорошее же тело. Молодое, красивое, сильное. А какие способности!
– Как это может понравиться? Ты отравила меня своим десертом, выкрала из моего мира и засунула в тело этой… этой элвы! И против моей воли!
– Неправда. Ты дала согласие.
– Что? Не было такого!
Дама приподняла руку ладонью вверх, и в ту же секунду на ней появился небольшой сверкающий шарик. Вроде тех, которые используют предсказательницы для гадания в передвижных балаганах.
Шарик засветился и засиял, а из него послышался голос. Мой голос.
– А я хочу эльфа.
Смешок.
– А еще любви. Настоящей.
Против такого сложно что-то возразить. Вещественные доказательства, как говорится, налицо!
– Разве это не твой голос? – поинтересовалась фея.
– Мой, но я хотела не этого. Не эльфа, а Диму!
Она фыркнула и сжала кулак. В ту же секунду шарик исчез, мигнув напоследок.
– Ты ничего не говорила про Диму.
– Но я имела в виду именно его, когда говорила про эльфа. Дима… Дмитрий Петров мой начальник. Он был эльфом на корпоративе, понимаешь? – принялась пояснять я, сама не зная зачем. – Именно поэтому я загадала эльфа. А имела в виду именно Диму!
– Надо было четче и понятнее формулировать свои желания.
Это я и без нее понимала.
– Откуда же я знала, что они могут сбыться! – воскликнула я. – А теперь я хочу отмены! Мне не нужен эльф!
– И любовь не нужна?
Вот тут я запнулась.
Нет, любовь мне была нужна, но не здесь и не сейчас!
Не найдя ничего лучше, я быстренько сменила тему:
– Я хочу вернуться домой.
– Мне жаль. Но желание отменить нельзя, – покачала головой фея.
Сердце ухнуло вниз.
– Что? Но… как же…
Неужели это все? И надежды больше нет?..
– Вот так, – равнодушно отозвалась она, явно не испытывая даже капли сожаления из-за того, что испортила мою жизнь.
Я медленно вернулась и села на стул, чувствуя, что еще немного – и выдержке конец, я просто разревусь.
– А что стало со мной? – глухо спросила у нее. – С моим телом? Я мертва или вы Катриэль туда запихнули?
Я не знала, что хуже: чтобы родители, родственники, друзья и коллеги считали меня мертвой или чтобы элва показала им свой поганый характер, полностью меня дискредитировав. Все было плохо.
– Катриэль мертва.
Жалости я не почувствовала.
– A я? Я тоже мертва? Поэтому я не могу вернуться?
Бедная мамочка! А папуля? Разве они заслужили такое? Похоронить единственную дочь и так никогда и не узнать правды!
Слезы против воли заблестели на глазах, а в горле запершило.
– Нет, жива. Пока.
Значит, в коме!
— Но сейчас не об этом. Желание отменить нельзя.
Должна же быть какая-то лазейка! Хоть что-то!
Я с надеждой взглянула на фею.
– А я могу загадать новое?
Она громко рассмеялась.
– Два желания подряд? Не слишком ли много для тебя одной? Большинство не получают даже одного.
– Я об этом не просила, – заметила я. – И что теперь? Ничего поделать нельзя?
– Можно изменить желание. Переделать, так сказать.
– Как?
Я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и задержала дыхание, боясь спугнуть надежду.
– Ты сможешь вернуться домой, но при одном условии.
Условия. Опять условия. Кто бы сомневался…
– Каком?
– Через десять дней в академии состоится новогодний бал.
– Здесь есть Новый год?
– Ну конечно. Летоисчисление и тут ведется. Так вот, ровно в полночь тебя должен поцеловать эльф. Сам, по собственному желанию.
– Просто поцеловать? – с сомнением переспросила я.
– Ну, конечно, все должно быть прилично.
Что-то здесь не так! Какой-то подвох. Все не может быть так просто.
– Это должен быть какой-то определенный эльф?
– Нет. Любой. Главное, чтобы он сам захотел тебя поцеловать. В полночь. У всех на глазах.
– И вы вернете меня домой? – продолжала допытываться я.
– Я всегда держу свое слово.
В этот момент в комнате раздался странный звук, очень похожий на…
Я дернулась, пытаясь найти взглядом источник шума.
– Это что – телефон?
Глава 8
Наверное, летающим драконам с всадниками на спине я так не удивилась, как этому звуку. Такому родному, привычному и до боли знакомому.
– Нет, не телефон, – заявила фея равнодушно.
Трень-брень.
Кто бы ей еще верил!
– Нет, точно телефон, – упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого треньканья. – Здесь есть мобильная связь!
Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик. Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то…
Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое зеркальце. Оно-то и тренькало. Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.
– Это что?
Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.
– Образор.
– Чего? – переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей мое новое лицо. – Ой!
От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.
– Осторожнее! – предупредила фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. – Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.
– Мой отец? – тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.
И чего я ее не послушала? Зачем полезла искать?
– Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.
Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.
– И что эта штука делает?
У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.
– Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!
– Ты издеваешься? – прошипела я, с трудом сдерживаясь.
– Нет.
– И что я должна сказать?
– Поверь мне, твой отец все скажет сам, – хмыкнула дама, взбивая рукой начес. – Весьма своеобразный алар.
– Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.
– Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.
– А ты? – Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.
– Тут побуду, – присаживаясь напротив, заявила она и закинула ногу на ногу. – Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.
Даже не буду уточнять, какие у нее тут еще дела.
– Ладно, – пробормотала я, возвращаясь в кресло.
Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.
«Господи, спаси и помоги», – только и успела подумать.
Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом в нем появилось чужое лицо.
Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.
Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.
Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвести взгляд.
– Что так долго, Катриэль? – недовольно произнес элв.
Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.
– Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, – пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца. Все никак не могла понять: похожи мы или нет?
Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо совсем некрасивым и даже уродливым.
– Как ты позволила этому случиться?
Как будто у меня был выбор!
– Этого больше не повторится, – уклончиво отозвалась я.
– Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?
– Нет, но…
– Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.
Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли.
– Хорошо, – покорно закивала в ответ.
А у самой сердце сжималось от страха. Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь.
– Я разговаривал с Артэо.
Кивок. На большее я не решилась.
– Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустят из академии.
Еще один кивок.
– Ну ничего. Завтра прибудет фокр.
– Завтра? – растерянно переспросила я. – А как же…
– Завтра, – жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. – Он-то точно в этом разберется.
Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется…
– Хорошо.
– И отвечай на вызов образора! – велел отец напоследок.
Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ элва пропал.
– Боже… – прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.
– Все прошло просто отлично! – с воодушевлением воскликнула фея.
Убила бы!
Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.
– Господи, а это кто?
– Катя, – сморщилась фея, пригрозив мне пальчиком. – Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя посадили в тюрьму?
– За что? – быстро спросила я, сморщившись от очередной трели образора.
– За похищение чужого тела!
– Что?!
Хорошо, что я сидела, а то непременно свалилась бы от такой наглости.
– То, – отозвалась фея совершенно спокойно. – Ты же заняла чужое тело? Заняла. Настоящая Катриэль мертва? Мертва. Вот и делай выводы.
– Но я-то тут при чем?! Я ее не убивала, – совершенно справедливо возмутилась в ответ.
– Чем докажешь?
– Конфетами. Отравленными.
Фея хмыкнула и чуть подалась вперед.
– И где эти конфеты?
Я открыла рот и закрыла, подозрительно на нее взглянув:
– Это ты их забрала?
– Вот еще. Делать мне больше нечего – за конфетами какими-то гоняться.
– А где Нэнна? – тут же резко спросила я.
– За служанками не слежу, особенно за такими.
– Какими? – тут же уцепилась я.
– Ненадежными!
– Так это она пыталась меня отравить?
Так и знала, что с ней что-то не так. Надо было хватать за грудки девицу и трясти правду. А еще лучше – тащить ее к Эшфорту, чтобы он тряс!
Фея фыркнула, отмахнувшись от меня рукой.
– Ну нет. У нее пороха бы не хватило. Слишком запугана, забита и труслива. Твоими стараниями, между прочим.
– А я-то тут при чем?
– Катя, – строго завила дама, снова пригрозив пальцем, – начинай отождествлять себя с Катриэль. Больше нет вас по отдельности. Ты – это она, и точка. Это очень важно.
– Ладно, – вздохнула я. – Так что с Нэнной не так?
– Ничего. Скучная и предсказуемая. Внимания она точно не стоит. Вернемся к твоим проблемам. Видела папочку Катриэль?
– Ну?
– Поверь мне, алар Орэйо не будет слушать твои аргументы, какими бы честными они ни были. В его глазах ты будешь убийцей его дочери. Вдруг Катриэль выжила бы, если бы ты не засела в ее теле?
– Но ты сама меня сюда запихнула!
– Выполняя твое желание! – легко парировала фея.
– Обманом.
– Ничего подобного. Сделка была совершенно законная. У меня есть доказательства.
– Слушай, а ты точно фея? – прорычала я, совершенно игнорируя звяканье зеркальца, которое все не унималось.
– А кто же еще, – поправляя бейджик на пышной груди, отозвалась та.
– Может, ты дьявол или демон, которому я чисто случайно продала душу.
Фея смотрела на меня секунд десять и вдруг расхохоталась.
– Душу? Ой, нет, – отсмеявшись, отозвалась она. – Не нужна мне твоя душа. Что с ней делать? Я люблю чудеса совершать, судьбы соединять, особенно такие…
– Какие? – тут же уцепилась я.
– Несоединяемые, – хитро улыбнулась мне фея. – Так что, Катенька, совершенно не в твоих интересах рассказывать кому-либо о том, кто ты на самом деле.
– Они все равно догадаются. Уже догадываются. Я не Катриэль и не могу быть такой высокомерной стервой.
– И не надо. Будь собой. Скажи, что изменилась. Все меняются.
Теперь пришла моя очередь фыркать.
– Никто не меняется. И мой случай тому хорошее подтверждение.
– Катя, не нуди. Тебе и надо-то пережить всего полторы недели. И все. Будешь свободна. Пусть считают, что случилось настоящее новогоднее чудо.
– Угу. Если раньше меня не посадят за покушение на ту княжну, – кисло отозвалась я, не отводя взгляда от зеркальца, которое вновь рябило и трезвонило.
– Не посадят.
– Откуда такая уверенность?
– Я же фея. Ну же, Катя, надо ответить. Твоя матушка столь же нетерпелива, сколь и отец. Иногда даже больше.
Ну вот, теперь и матушка…
Скорчив трагическую мину, я взяла образор в руки и вновь нажала на розочку, готовясь встретиться с родительницей.
– Катриэль!
Красивая какой-то неземной красотой. Вся такая воздушная, невесомая, невероятная. Бледное лицо, светлые, почти прозрачные брови, глаза цвета льда в обрамлении светлых же ресниц, нежно-розовые губы, аккуратный носик и водопад длинных волос цвета лунного серебра.
Если в мире и существовала где-то снежная королева, то она была здесь и сейчас, передо мной.
– Ты где была?! – рявкнула королева, и все очарование исчезло.
– Тут, – автоматически отозвалась я, хлопая ресницами.
Как-то не вязался этот воздушный образ с резким тоном и бешенством во взгляде.
– Твой отец сообщил мне о произошедшем. Как ты могла?!
– Кхм, – только и смогла пробормотать в ответ.
– Ты что, забыла самое главное правило?!
– Э-э-э…
– Никогда и ни при каких условиях не оставлять следов! И свидетелей! – продолжала отчитывать меня маман. – Тебе понятно?
– Д-да…
Ничего мне не понятно! Вот совсем! Она что, сейчас советует мне… Да не может быть!
– Я рада, что мы друг друга поняли, – величественно кивнула элва. – Не разочаруй меня, Катриэль.
Гладь зеркала снова покрылась рябью и стала обычной. А у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла положить образор на столик, не свалив при этом поднос с едой.
– Ты куда меня притащила? – сдавленно прошептала я, взглянув на фею.
– А что?
– Это не эльфы! Эльфы не могут быть такими! Они добрые. Да, немного высокомерные и чванливые, но добрые. Они за мир, живность всякую и любовь. А эта… ты слышала, что она мне советовала?
– Слышала, – не стала отпираться фея и протянула мне стакан с водой.
Амулет на груди не среагировал.
– Убить княжну – и концы в воду! Боже, ну и семейка…
Сделав глоток, я попыталась взять себя в руки и успокоиться.
– Ничего, уверена, ты справишься, – нарочито бодро заявила фея, поднимаясь. – А мне уже пора.
– Куда? – И тоже вскочила, испуганно на нее смотря.
Пусть я на нее страшно злилась, но эта фея была единственным знакомым… существом (человеком ее язык не поворачивался назвать) в этом чужом мире.
– Дела, дела, – поправляя вырез на груди, заявила она. – Не переживай, скоро встретимся.
– Когда? – не отступала я.
– Скоро.
– Подожди!
– Ну что еще? – недовольно спросила фея.
– Прошлое Катриэль! Почему я ничего не помню? Лишь короткими, не совсем понятными отрывками. Так и должно быть?
– Нет, – пожала она плечами и обеспокоенной при этом точно не выглядела.
– А в чем причина?
– В тебе?
Ну вот, опять я виновата!
– Почему?
– Ты не принимаешь чужое тело, вот воспоминания от тебя и скрыты. Вот примешь все, успокоишься – и они откроются.
– А я спокойна.
– Ну-ну, – хмыкнула фея и растворилась, послав мне напоследок воздушный поцелуй и оставив после себя лишь блестки, которые медленно упали на пол.
