Янтарь. Вирус бессмертия

Снова запикало в обоих ушах. Успокоенный мозг заработал четко и уверенно, посторонние мысли покинули ученого. Он медленно повернулся вокруг своей оси, улавливая, с какой стороны зуммер звучит чаще, выяснил направление, когда пищало только с одного уха, и, проверив рукой, шагнул в сторону. Он уже не видел, как исчезла голова химеры, как через десяток минут с обрыва, открыв рты, смотрели на него Берик, Яков и Сагитай, как что-то кричали ему, там внизу не было слышно ни звука. Только марево жара, преломляющее все вокруг, да едва видимое потрескивающее шевеление праха под ногами, когда ледяной островок безопасности передвигался по раскаленному дну. Трофим действовал как машина, четко, выверенно. Блуждающий островок не имел никакой схемы в передвижении. Очевидно, под его воздействием перекатывались время от времени артефакты, огненные шары и пламя. Возможно, перекатываясь под его воздействием, они и становились круглыми. За полчаса Трофим прошел около ста метров, петляя, разворачиваясь, но островок никак не подходил к краю, кстати, он успел подобрать один из крупных кристаллов, который он сунул одним рогом в нагрудный карман. Скачки температур до трехсот градусов уже не вызывали в нем панику. Комбинезон Сева исправно подавал прохладный воздух из баллонов, подача которого своевременно автоматически включилась, когда сработала максимальная частота зуммеров сразу при падении. Но теперь индикатор показывал, что воздуха оставалось минут на десять, а движущийся островок безопасности так и не причаливал к краю аномалии. По пути Трофим зацепил ногой еще один кристалл, поднял его, неожиданно заболели ноги, одновременно немея почти до колена. Он бросил его на место, боль прошла. Странно. Запикали зуммеры, пора двигаться, снова выбрано направление, снова шаг в сторону. Ученый опасливо покосился на индикатор воздуха – еще восемь минут, если островок пойдет снова внутрь аномалии, то путешествие займет минут двадцать, а там… а там придется разгерметизироваться, и воздуха не будет, потому что выгорел. Трофим усмехнулся, он задохнется и сгорит одновременно. Но в то же время через стену жара он видел машущий зеленым кустик, растущий на склоне оврага. Это был шанс, так четко серо-зеленую поросль за пределами аномалии он увидел впервые, ранее она только угадывалась через инфернальное марево. Решать нужно было немедленно. Дистанция была совершенно непонятной, так мог выглядеть и здоровый куст за десяток метров, также мог выглядеть и маленький куст с трех метров. Зуммер тревожно набирал частоту, захлебываясь в приближающейся стене жара, триста сорок, четыреста пятьдесят за бортом. Трофим рванул. Зуммеры взвизгнули. Он бежал, словно в страшном сне, когда хочешь бежать быстрее, но нет силы в ногах, когда чувствуешь, как нечто настигает тебя и тянется когтистой огненной лапой. Он видел, как возмущенные волны жара стеной встали на его пути, несся вперед, ломая их грудью, закрыв лицо рукой, рвался только к одному видимому ему редкому кустику ивы, крепко держащемуся за песчаные склоны оврага. Рукав уже схватился пламенем, комбинезон словно уменьшился в размерах и прилип нагревающейся подкладкой к телу. Последние отчаянные шаги по праху, устилающему дно разлома, смешавшего в себе прах сталкеров, мутантов и земли. Трофим дымящейся кометой вырвался из аномалии, его тут же повалили на землю, растирая землей и поливая водой, забрало треснуло от попавшей на него воды. Не понимая, что происходит, он несколько секунд отбивался от удерживающих его рук.

– Тихо, тихо, Док, – успокаивал его Сагитай, тревожно заглядывая в лицо.

Берик аккуратно вынул осколки стекла. В лицо Трофиму ударил свежий воздух. Он схватился за фляжку дрожащими руками, жадно присосался к ней. Сердце бешено колотилось, словно только сейчас поняло, что произошло.

– Водки ему надо, Берик, – прогудел Яков.

– Ага, казыр истеймын, – от волнения перейдя на родной язык, сказал Берик и пулей выскочил из оврага к рюкзаку.

Через мгновенье Трофим уже сделал пару глотков из пластиковой бутылки. Задышал, успокаиваясь. Оглядел прояснившимся взором обступивших его людей.

– Мужики… мужики, у меня, кажется, методика есть…

– Ну тебя к черту, Док, – просиял вместе с остальными Сагитай, не находя слов. – Костюмчик твой отработал, – трогая пальцем скукожившийся и ставший твердым верхний слой комбинезона, сказал он.

Да, славный и верный комбинезон Сева отработал на все сто, спасая жизнь хозяина. Электроника, наверное, еще работала, но забрало треснуло и сейчас мутными осколками лежало на земле. Карманы спаялись, оболочка, остывая, стала хрустеть как пластик, да и сам комбинезон стал на размер или на полтора меньше и сидел теперь как подстреленный. Кристалл, который был засунут одним отростком в карман, теперь оказался спаянным с комбинезоном. Трофим подергал его туда-сюда и махнул рукой, оставив его на месте.

– Уходить надо, Док, – сказал Яков, – химера вернется, второй раз так не повезет.

– Щас отдышусь, – оглядываясь, сказал Трофим.

Его взгляд упал на широкий человеческий след на склоне оврага, след был на несколько размеров больше, чем у Якова, подошва была проста. Обычный полосатый протектор, такие оставляют рифленые подошвы экзоскелета. Цепочка глубоких следов вела к аномалии, проходила по ее краю, натоптав там небольшую площадку, и выходила с другого края оврага.

– Это что? Вы видели? – указал на следы Трофим.

– О! А вот и точка, где Бизон наследил, – прокомментировал Яков.

– Похоже, – сказал Берик, уже направивший лазерный щуп пирометра на приграничную зону аномалии. – Вот тут у нас в метре от разлома почти сто, а там у самого края семьсот градусов, все согласно данным от Кучера.

– Ну так место, где он ходил, нашли, а дальше что? – спросил Сагитай. – Объекта-то твоего четвертого здесь точно нет.

Трофим с трудом встал, поддерживаемый за локотки бойцами. Он вспомнил, как поднял кристалл, и неожиданная боль в ногах заставила бросить его на место, как с трудом, словно во сне, бежал на ватных ногах.

– Ошибаешься, Сагитай, – сказал он, осторожно подходя к краю разлома.

Открытое лицо почувствовало жар. В ногах заныло, почувствовалось легкое онемение, Трофим быстро отошел назад. Тот кристалл, который он поднял, был всего в четырех метрах от края аномалии.

– Я бежал с того места? – спросил он.

– Не, Док, ты не бежал, ты шел, – тихо сказал Сагитай, – ты горел и шел. Просто жуть, – еще тише сказал он.

– Объект с четвертой категорией здесь, – Трофим неопределенно указал рукой на кристалл, лежащий в аномалии, – он под поверхностью. Не знаю, как это возможно…

– В Зоне возможно все, – договорил за него Яков, удобнее перехватывая автомат. – Пойдем, Док, ты нашел своего объекта.

Трофим выдохнул. Если бы не частицы кристаллов в его одежде, он бы не выбрался, паралич бы взял его полностью. Он начал выкарабкиваться из оврага, комбинезон шуршал, поскрипывал, не давал нормально поднять руки и ноги, ему помогали, подталкивая снизу и подтягивая сверху.

– Куда, на базу? – спросил Трофим.

– Нет, мы тут проголосовали и решили, что вторую встречу с химерой лучше отложить, – пошутил Яков, – нам дорога только на Пепелище, стрелять еще стреляют, но, по крайней мере, там есть люди. Долг и, судя по всему, Свобода.

Он достал сигарету из пачки и прикурил, Сагитай, толкнув его в бок, потребовал себе одну.

– Вы же не курите… – удивился Берик.

– С вами тут не закуришь, – прикуривая, пробурчал Сагитай, – уже три месяца как бросил, так нет же, второй раз срываюсь, то мертвецы в яме, то химеру подсунут, то Док горит, зажигает… ну вас в баню с вашим Минздравом… меня о такой жизни тут не предупреждали.

– Ага, – согласился Яков, – я даже не хочу знать, как ты не сгорал почти полчаса, – сказал Яков, – и если эти сталкеры добывают свои артефакты таким макаром, то в гробу я видел такие заработки.

– Настоящие сталкеры они такие. Глаза умные, а из них и слова не вытащишь, – сказал Берик, – я с одним разговорился как-то, он мне такого рассказал, что я еще неделю пальцем у виска крутил, а сейчас на Дока… на Трофима смотрю… если бы сам не видел, то и не поверил бы, а рассказать… так некому рассказать. Не поверит никто.

Отряд выстроился в линию, первым шел Берик, за ним Трофим, следом Сагитай и Яков. Вскоре вдалеке показались обгоревшие остовы Пепелища.

Глава 17. Свобода и Долг

Лучи солнца, просвечивающие через несущиеся рваные облака, раскрашивали серо-зеленое поле в камуфляж, постоянно меняющий формы пятен. До Пепелища отряду оставалось всего двести метров. Стрельба, то усиливающаяся, то затихающая, остановилась. Очевидно, обе стороны увидели приближающуюся к ним группу экологов, и ни та, ни другая не открывала огонь, чтобы не раскрывать своих позиций, которые вполне могли быть увиденными группой Трофима. И если они передадут координаты противоположной стороне, то это даст преимущество противнику. Стрелять же в сотрудников Янтаря не позволяла себе ни та, ни другая группировка. Яков и Сагитай специально напоказ убрали автоматы за спины, подчеркивая отсутствие у них намерений принять ту или другую сторону.

Уже с расстояния сто метров стало понятно, что дела у Долга плохи. Несколько погибших бойцов лежали в разных позах возле укрытий полуразрушенных изб. В их черно-красной броне виднелось по десятку пулевых попаданий, где-то остановленных броней, а где-то пробивших защиту. Очевидно, что долговцев встретили на подходе к Пепелищу, а стреляли как с дистанции, пока это было возможно, так и из самой деревни. Группа остановилась. Начальный план пересидеть химеру под защитой той или иной группировки, в общем, сработал, но что делать теперь? Не могут же они цинично сесть у всех на виду в поле, развести костер и отдыхать, пока та или иная сторона не перебьет другую. Или могут? Ни долговцев, ни свободовцев неопытному взгляду Трофима и Берика видно не было, однако бойцы, развернувшись к Пепелищу спиной, а к ученым лицом, профессионально оценили позиции каждой из сторон.

– По нашей половине и направо – Долг. У ближней печи два бойца, автоматы, дальше за пригорком, рядом с березкой и шиповником один, еще один экзоскелет в избе. Трое убитых на подходе, еще двое в деревне. Если сюда пришло три квада, то еще трое по позициям не обнаружено.

Ученые начали выглядывать из-за плеч бойцов, непроизвольно стараясь рассмотреть, где именно расположены бойцы.

– Вы еще рукой им помашите, – цыкнул Сагитай, – не смотрите в ту сторону, за вами сейчас наблюдают, куда посмотрите, туда и прилетит. Ясно?

Ученые кивнули.

– Свобода, двое убитых. Двое в укрытиях в деревне обнаружено, еще два снайпера в окопе или могилках, за травой. Снайперов не видно, но места слишком хорошие, да и сектор прострела с трупами совпадает. По выстрелам в деревне должно быть еще двое с автоматами, может быть, больше.

– Что делать будем? – спросил Трофим.

– На базу нам надо, чиниться. Не тот костюмчик у тебя, Док, чтобы по Зоне гулять, – сказал Сагитай и указал на застывшее синее пятно, которое ранее вытекло из нагрудного кармана некробиолога. – У тебя даже ПДА нет, случись что, так и не найдем тебя. Тут переждать надо, иначе никак.

– Долго ждать-то? – спросил Берик.

– Может, недолго, а может, и до темноты, – пожал плечами Сагитай. – Кто кого пересидит.

Берик попытался достать ПДА, Яков остановил его движение рукой.

– Ты что пулю в голову хочешь? – спросил он.

– Нет, а что? – растерялся Берик.

– Откуда они знают, что ты сейчас не координаты будешь скидывать, грохнут не те, так эти. Даже не пытайся.

Берик согласно кивнул и опустил руки.

– Ведем себя прозрачно, ни на что не реагируем. Ждем, – сказал Яков.

Группа села на землю в полукруг, только Трофим возился, никак не получалось сесть. Его комбинезон, уменьшившийся в размерах и остывший, панцирем сковывал движения и трещал, словно пластиковая бутылка, сминаемая умалишенным. В итоге ему пришлось наполовину лечь на один бок, наконец-то прекратив трещать. Определенно, в случае привала ему лучше сразу ложиться на землю, а касательно быстрых или бесшумных передвижений просто забыть.

Пауза в боевых действиях затянулась на полчаса. Очевидно, группа ученых внесла некоторое отрезвляющее влияние на воюющие стороны, и каждая из сторон теперь соображала, как выйти из патового положения в сложившейся ситуации. Долг уже не мог отступить без потерь, залегшие на кладбище снайперы пресекут их попытки, но они могли бы продвинуться внутрь деревни и, действуя от укрытия, выдавить за счет превосходящей огневой мощи и, наверное, лучшей брони свободовцев. Затем укрепиться и окопаться там, ожидая поддержки, либо, пользуясь укрытиями, броней и огневым подавлением, обойти снайперов по флангам и уничтожить противника. Свободовцы, очевидно, заняли Пепелище раньше, поскольку обстреляли часть противников на подходе, и отступить сейчас означало бы отдать Пепелище. Вероятно, причиной такого интереса к этому населенному пункту, кроме давней войны между группировками, было наличие проверенного схрона и положение деревеньки. Практически везде открытое пространство, за исключением небольшой высоты на северо-востоке в паре километров, откуда свободовцы, занявшие этот холм, могли наблюдать Пепелище. Для группы Трофима оставался один вопрос: куда делись все мертвецы, ранее населяющие это место? Неужели их всех выбила Свобода, а три квада Долга пришли с этой же целью, но место оказалось занятым противником? Но трупов зомбированных не было видно, да и выкуривать их, распределенных по Пепелищу, было бы достаточно непростым делом.

Наконец, и Трофим начал кое-что видеть. Вообще, более-менее сохранившиеся строения, а именно три частично сгоревшие избы, а за ними полуразваленные кирпичные печи, находились ближе к экологам и по правую руку от них. Дальше и левее от строений остались только разрушенные коробы изб с дрожащими внутри них жарками, кучи мусора, низкорослые кривые березки, густая трава, оградки и несколько ржавых и покореженных двухсотлитровых бочек. Также нельзя было забывать, что там прячутся другие аномалии, невидимые с этого расстояния. Первого бойца Долга Трофим разглядел в избе. Пару бронированных ботинок огромного размера он заметил, как только они шевельнулись в том строении, где они переждали ночь после Выброса. Боец прополз вперед, выглядывая из укрытия, и отполз назад. Заборчики, возведенные ими, оставались на месте и служили неплохой помехой чужому взгляду. Еще двух долговцев он разглядел возле печки, слева от экзоскелета. Бойцы сидели плечом к плечу, прижавшись спинами к кирпичной кладке. Один из них смотрел в сторону и едва заметно жестами сигнализировал невидимому для экологов бойцу, согласовывая действия. Одного свободовца он заметил лежащим почти на открытом месте, между некоей едва видимой тропинкой и оградкой, за которой росли березки. Камуфляж прекрасно скрывал его на местности, в то время как перед ним было свободное место для наблюдения и прострела. Еще один погибший свободовец лежал в нескольких метрах от печки, за которой прятались два бойца Долга. Расстояние между замеченным свободовцем и замеченными Трофимом долговцами было порядка пятидесяти метров.

Вскоре в дальнем правом краю деревни, где по идее должен быть правый фланг черно-красных, началось движение. Два бойца в экзоскелетах тяжелым бегом проскочили через разрушенный оконный проем и залегли рядом с кучей мусора. Тут же в их сторону начал работать автомат. Боец в экзоскелете из трехстенной избы короткими очередями из пулемета открыл ответный огонь по обнаруженной им точке. В тот же момент бойцы, прикрываемые печью, синхронно обогнув ее с разных сторон, пригнувшись, ринулись на лежащим открытым свободовца. Тот открыл по ним огонь, не пытаясь уйти с места, вдалеке со стороны кладбища зло и резко щелкнули СВД, один из долговцев споткнулся, но тут же вскочил снова, и оба черно-красных опять же синхронно открыли огонь по свободовцу, очевидно, попадая в него. Рядом с ними открылась еще одна точка. Лежащий невидимым для наблюдателей, слева от атакующей пары долговцев зеленый боец из автомата, имеющий странный мягкий и торопливый говор, уронил одного из двух черно-красных. Второй долговец, сориентировавшись, метнулся в сторону, но кинутая ему зеленым под ноги граната подбросила его в сторону. Черно-красный боец, держащий условный центр, за пригорком рядом с березкой перекатился и открыл огонь по раскрывшемуся зеленому, который успел уйти вниз с линии огня и залечь, уходя перекатом, тут же в его сторону полетела граната и пулеметный огонь бойца из трехстенной избы. Достигла граната цели или нет, было неизвестно. Передвигаясь ползком, центральный боец двинулся к отброшенному гранатой товарищу, но перемещение зеленого снайпера, неконтролируемое теперь, очевидно, парой экзоскелетов правого фланга, позволило ему выйти на новую огневую позицию, и хлесткий выстрел заставил черно-красного вздрогнуть и, скрючившись, перекатиться в другую от тропинки сторону. Там он дрожащей рукой полез в нагрудный карман за медициной, но сделать ничего не успел, еще один выстрел уже другого снайпера заставил его дернуться и выронить из руки пластиковый одноразовый иньектор. Левый фланг захлебнулся.

Тем временем начавшие движение первыми с дальнего правого края долговцы в экзоскелетах ринулись на ближайшую раскрытую позицию противника. Плотным огнем, идя в размен, они расстреляли свободовца, встретившего их огнем, но не причинившего никакого ущерба броне экзоскелета. Он прятался за низким квадратом остатков избы. Тут же по ним открыли огонь снайперы, опасно вспарывая, но не пробивая броню экзоскелета, заставившие их бегом менять позицию, вернуться ближе к своей половине. Это спешка стоила одному из них жизни, крутанувшись вокруг оси, он странно наклонился и упал. Его потащило в появившийся из ниоткуда сгущающийся вихрь аномалии. Сдавленный крик долетел до экологов. Экзоскелет подняло в воздух, раскрутило вместе с пылью земли, почти одновременно грохнули патроны в автомате, в вихре появилась куча обломков, и только некоторые вылетели из втягивающих в себя все гравитационных сил. Еще несколько хлопков пистолетного калибра, и тело долговца, повинуясь чудовищным силам аномалии, вместе с взрывом его собственной гранаты разлетелось в стороны. Кровавое облако и части тела тут же затянуло обратно, в то время как обломки экзоскелета и оружия вылетели из аномалии широким веером. Второй долговец успел залечь недалеко от того места, где они прятались, но в ту избу, из которой они вышли, уже зашел зеленый, и в спину черно-красному прилетело две гранаты. Он больше не поднимался. Правый фланг был проигран. Воцарилась тишина.

Остался только один долговец в избе с тремя стенами против двух или трех свободовцев и снайперов на кладбище. Расклад был не в пользу Долга. Черно-красный, находясь в защищенной, но в то же время не дающей обзора позиции, должен был срочно переместиться, что он и начал делать. Трофим во все глаза смотрел на побоище, он давно знал о войне группировок, но никогда не задумывался о ней всерьез, это всегда было для него чем-то далеким и чужим, но сейчас, глядя на отчаянные попытки человека выжить против бойцов Свободы, не верил, что все происходит именно так. Последний из бойцов группировки перекатился к заборчику и оттуда, ползя на локтях назад, заполз за стену, где встал, прижавшись к ней спиной. Теперь он имел обзор, по крайней мере, на три стороны, перед ним начиналось поле, в росчерках кланяющейся травы, а тыл защищала стена. Тут же на том месте, где он был десяток секунд назад, прилетела граната, с грохотом расшвыряв угли костра, подняв пыль и всадив россыпь осколков в бревна стен. Скрытый ранее от глаз наблюдателей зеленый короткими перебежками двинул в сторону избы, очевидно, другой двигался с противоположной стороны. Экзоскелет замер, прижавшись к стене и направив пулемет в сторону своего правого фланга. Тяжелое гнетущее ожидание, минута за минутой. Свободовцы не решались выйти на бронированного бойца с пулеметом на прямой огневой контакт, а долговец не мог двинуться первым и раскрыть свою позицию, позволив более быстрым и не скованным тяжелой броней зеленым зайти с тыла и, если не убить, то повредить его. Еще несколько тяжелых мучительных минут. Трофим видел, с каким напряжением, кусая губы, наблюдали за боем Сагитай и Яков, как Берик отрицательно качал головой, отказываясь верить в происходящее, он и сам не видел смысла в этой бойне, но он знал, что всегда есть кто-то, кто готов идти до конца за свои убеждения, принятый образ жизни, свободу и долг. Хлесткий, резкий выстрел СВД, и маска бойца разлетелась брызгами стекол окуляров. Стоявший неподвижно в ожидании боец сполз по стене и завалился на бок. Снайпер потратил кучу времени, скрытно перемещаясь с кладбища в поле, и сделал единственный выстрел в неподвижную мишень. Пепелище было выиграно Свободой. Теперь группе Трофима можно было идти к победителям и о чем-то договариваться.

Отряд встал, готовясь пройти к Пепелищу. Берик передал свой ПДА Трофиму. Там также был открыт чат с Якорем, больше чем часовой давности. Последние слова были от Берика «он все еще ходит там». Трофим отбил в чат: «Это Док, Берик и лаборанты. Можем подойти?». Через минуту пришло сообщение «Давай, Док», и ПДА зажглось зелеными маячками свободовцев. Группа, ведомая Бериком, двинулась в сторону, где ранее почти на открытом месте лежал свободовец, поскольку именно этот сигнал был больше и светлее других, очевидно, обозначал самого контактера. Группа дошла до маячка. В окружении нескольких трамплинов и воронки сидел боец в комбинезоне «Берилл-5М», одежда, заляпанная свежей кровью, уже подсохла, но он продолжал держать прижатым к груди артефакт. Очевидно, трамплины, на которые он рассчитывал как на щит, отработали не на все сто процентов, и ранения, полученные им, должны быть смертельными, если бы не пара артефактов, один зеленоватого, другой молочного цвета, которые он держал у груди. Этим бойцом оказался Якорь, который устало кивнул, приветствуя экологов.

– Сейчас выйду, близко не подходи, – сказал он.

Стараясь не смотреть на застывшие черно-красные фигуры и на то, как другой свободовец проверяет пульс, вынимает и отключает ПДА долговцев, ученый дождался, пока Якорь сам выберется из непростой ловушки, в которую, видимо, он добровольно залез.

– Здорово, мужики! – наконец выбравшись, подошел Якорь.

Его лицо, заляпанное высохшей кровью, заметно посветлело. Он снял и показал шлем с касательным пулевым отверстием.

– Вон видишь как… чуть себя не подстрелил. Стрелял между трамплинами, локоток соскользнул и стрельнул чуть мимо, попал в трамплин, вот тебе и дырка, – он облегченно улыбнулся и надел шлем обратно. – Ну что, видали, как Свобода работает? – и, не дожидаясь ответа, полез за сигаретами. – Сейчас хлопцы подойдут, а вон Моль чешет, – указал он пальцем на невысокого снайпера с СВД в маскировочном халате, надетом поверх комбинезона Сева первого образца.

Моль перешагивал через оградку, обходя аномалию, увидев обращенные к нему взгляды, приветственно поднял руку. Другие бойцы победившей группировки занялись сбором оружия, снося пулемет, автоматы и другое в кучу в одну из изб.

– Здорово, Док! О, Капезыч! И вам, молодежь, здорово, – протянул он руку каждому.

Его лицо, раскрашенное черной и зеленой краской, было прорезано морщинами усталости.

– Фига се, Док! – удивленно воскликнул он, глядя на внешний вид ученого, и повернул некробиолога в стороны, разглядывая изувеченный комбинезон.

Якорь также только сейчас обратил внимание на это.

– Во дает! – улыбнулся он, – я ему тут хотел рассказать, как жарко было, а он со своими баснями к нам пришел, негодяй! Видели, как вы там удили. Ладно, рассказывай, наука, что привело-то? Только сразу скажу, ходячих мы ваших не трогали, они сами ушли.

– Куда? – озвучил общий вопрос Трофим.

– Тут история хитрая, – затянулся Якорь, – мы после разговора с тобой решили проверить, что это за Пепелище такое. Вообще, картина странная, деревенька маленькая, домов пятнадцать, а кладбище вон оно, посмотри, – он указал рукой с сигаретой на широкое кладбище, которое словно по волшебству зажгло дальнюю жарку, подсветив в вечереющем небе дальнюю свою часть. – Тут почти на двести человек. Кресты без имен, номера и даты. Ничего не смущает?

– Смущает, много слишком, – ответил Трофим.

– Конечно, много, так в деревнях не мрут, а если так мрут, то из деревни бегут все. Мы по документам проверили, деревня справная была. Маленькая, но снабжала молоком и мясом тут местных ваших коллег.

– Нам про это ничего не известно, – Трофим вопросительно посмотрел на Берика. Тот отрицательно покачал головой.

– Конечно, не известно. Тут лаборатория была Х6, это же засекреченные данные, – Якорь усмехнулся, выпустив клуб дыма. – Эх вы, наука, наука… ты же, Док, тоже с шестой лаборатории? Как тебе совпадение? – затянувшись, Якорь продолжил. – В общем, случайностей, Док, не бывает. Вы продолжаете работу тридцатилетней давности, только сейчас она сама себя продолжает, вся Зона – это большая лаборатория.