Алексмен. Вторжение

ВВЕДЕНИЕ

Черный космос глазами миллионов звезд недоверчиво всматривался в красную планету. Солнечной системе выпало необычное зрелище. Планета размером с Луну летела прямо навстречу Земле. Ее огненный хвост развивался в межзвездном пространстве на многие тысячи миль, придавая ей пугающий вид. Словно злобная фея с развивающимися волосами, летела она к малышке Земле, чтобы наложить на нее свое страшное заклятье.

Прошло уже три месяца с тех пор, как кроваво-красная планета беспардонно вторглась в Солнечную систему. Это событие давно было предсказано одним восточным племенем, которое очень серьезно отнеслось к этому астрономическому факту. Это было племя Шумеров, которых считают самой древней цивилизацией Земли. Они назвали эту планету «Нибиру», что означает «Пересекающая планета». С этим загадочным племенем было вообще связано много исторических загадок. Ученые до сих пор не смогли понять, как несколько тысяч лет назад существовала настолько развитая цивилизация. Когда другие племена бегали в лесах с каменными топорами, шумеры уже владели наукой и письменностью. Они с абсолютной точностью описали не только строение Солнечной системы, но и движение всех планет, которые только недавно открыли наши современные ученые.

Такая осведомленность шумеров давно наводила ученых на мысль, озвучил которую профессор Фудзияки. «Им кто-то помогал делать расчеты, – безапелляционно заявил японский специалист на одном из международных симпозиумов. – И эти «кто-то» были не с нашей планеты».

По преданиям шумеров, орбита Нибиру была искусственно изменена. Это позволило красной планете раз в три с половиной тысячи лет пролетать около Земли и забирать у нее самое ценное, что смогла создать и накопить наша планета за это время.

И сейчас шумерские летописи снова не ошиблись. В очередной раз они абсолютно точно предсказали, что Нибиру появится около Земли, и произойдет это уже через десять дней. По мнению шумеров, это событие повергнет нашу планету в глобальную катастрофу, после которой никого не останется в живых.

Нибируанцы, как говорят шумерские источники, совершат над нами насильственный «Хорнигус». Это самый страшный процесс во Вселенной, который каждый раз приводит Землю к самому краю ее гибели. После этой чудовищной операции наша планета станет «абсолютно стерильной», то есть полностью безлюдной. Конечно, никто не поверит в эти сказки, тем более что подтверждений так и не было обнаружено. Нет ни одного письменного источника, подтверждающего ужасные намерения Нибиру. Шумеры, впрочем, объясняли это тем, что все древние записи были уничтожены самими нибируанцами, а их собственные предания сохранились лишь потому, что устно передавались из поколения в поколение особо избранным воинам.

По преданиям шумеров, инопланетяне с Нибиру похожи на людей. Они живут много тысяч лет и используют людей в пищу. Нет, конечно, они не едят человеческое мясо без особой необходимости, а потребляют нас на уровне духовных, тонких энергий. Нибируанцы изменили даже генетический код людей так, чтобы легко забирать от людей самое ценное, что люди могут выращивать на планете.

Шумеры верят, что во Вселенной существует много цивилизаций, но только люди являются единственным народом, созданной Творцом по Своему образу и подобию. Это позволяет каждому родившемуся на Земле человеку собственным сознанием создавать Прану – божественную энергию, из которой создается материя, из которой состоят все земные вещи и объекты. По стечению обстоятельств, именно этот бесценный Божий дар стал для землян губительной силой. Именно эту особенность человеческого мозга и стали использовать космические паразиты с красной планеты.

Сила, которую может генерировать мозг людей, по мнению шумерских вождей, и привлекла Нибиру к Земле. Как шершни, которые воруют мед у пчел, как люди, которые отбирают мясо животных себе в пищу, так и нибируанцы стали использовать людей для того чтобы спасти свою цивилизацию.

Логично, что в эти легенды – кстати, не объясняющие, как именно выглядит Божественная субстанция, которую хотят украсть инопланетяне – никто не верит. Тем более что они противоречат законам физики. Действительно, наши астрономы подтвердили, что Нибиру скоро пролетит мимо Земли, но это абсолютно не повод беспокоиться о конце света.

Черный космос зрачками миллионов звезд с тревогой глядел на Землю. Год назад гигантская сигара космического корабля отделилась от красной планеты – и вот уже зеленые леса и голубые озера приветливо отразились в иллюминаторах пришельцев, прежде чем корабль приземлился на территории Невады. Приземление нежданных гостей не смог зафиксировать ни один спутник и ни один радар. В это миг земная цивилизация еще на один шаг стала ближе к мировой катастрофе. Десант иноземных захватчиков присоединился к группе живущих на Земле инопланетян и приступил к кропотливой работе. Плоды этой тайной работы нибируанцы собирались пожинать только сейчас. Для Земли вновь наступил час трудных испытаний.

РЕЧЬ ОДИОЗНОГО АДВОКАТА

Яркое осеннее солнце во всю свою силу светило над небоскребами Нью-Йорка. Исполинские высотки из стекла и бетона выстроились вдоль побережья Атлантического океана, словно неподвижные часовые, призванные охранять разноцветную суету, днем и ночью кипящую на городских улицах. Отважное солнце щекотало каменных гигантов, отражаясь в тысячах окон, и ластилось к стенам, словно оценивая свои силы. До полудня оставалось два часа, но жара уже начинала опускаться на вечно неспящий город.

В зале городского суда, набитом до отказа, тоже было жарковато – вернее, душно, словно перед грозой. Даже мощные кондиционеры не справлялись с наэлектризованной атмосферой. Сорокадвухлетний известный адвокат Алекс Григ готовился к своему очередному выступлению. Темно-синий костюм от PRADA вместе с лиловым шелковым галстуком подчеркивали ладно сложенную фигуру спортсмена и говорили о серьезном настрое своего светловолосого хозяина.

Казалось, щелчки фотоаппаратов и жужжание камер беспокоили его не больше, чем треск цикад летним утром в собственном саду. Спокойное, серьезное лицо Грига принадлежало к типу, о котором телевизионщики говорят: «их любит камера». Нет, Григ вовсе не был смазливым красавчиком, готовым выпрыгнуть из пиджака, лишь бы хорошо выглядеть на экранах. Но его походка уверенного в себе человека и сама манера держаться с немного ироническим достоинством поневоле притягивали взгляды. Вдобавок ко всему, солнечный луч нагло пробился через шторы и ровным кругом расположился прямо перед столом Грига. Он словно посмеивался над юристом, известным рискованными высказываниями, в которых нормы закона мешались с цитатами из религиозных лидеров и меткими остротами. «Не только у тебя есть чувство юмора, да, Алекс? Как тебе такая трибуна?».

Подзащитный Алекса Грига выглядел совсем не так уверенно, как его адвокат. Отставному летчику Кларку Эдвардсу недавно исполнилось сорок пять. Бывший военный то и дело поправлял галстук, словно шелковая полоска не давала ему вздохнуть, прикасался к «Боевой медали» на груди, принимался теребить свои непослушные кудрявые волосы, то ероша их, то безуспешно пытаясь пригладить. Наконец одергивал себя и складывал руки на столе – однако через секунду они снова приходили в движение. Поводы для беспокойства у летчика действительно имелись. Обвинения в его адрес были тяжелые, и надежды на то, что медаль с орлом и молниями, словно волшебный талисман, отведет их в сторону, было мало.

За другим столом толстяк лет пятидесяти – представитель Федерального управления гражданской авиации, выступающий на стороне обвинения, – старательно пытался соответствовать статусу. Чтобы придать себе суровый и внушительный вид, он хмурил брови, надувал свисающие складками щеки и таращил крошечные сверкающие глазки. Алекс, наблюдающий за потугами чиновника, с трудом спрятал ухмылку. Нет, что-то грандиозное в фигуре оппонента, безусловно, было. Затянутый в черные брюки монументальный зад оппонента действительно занимал целую скамью, тяжеловесный и незыблемый, как его позиция.

– Слово предоставляется стороне защиты, – звучный голос судьи Матч расколол мерное гудение, наполнявшее зал, и словно ветром вынес из головы адвоката посторонние мысли.

В наступившей тишине, густой, как желе, Алекс медленно встал из-за стола и начал свою речь.

– Ваша честь. Мой подзащитный, пилот, бывший офицер Авиации Национальной гвардии, 106 спасательного крыла, обвинен в гибели человека. Как свидетельствует отчет по расследованию летного происшествия, три месяца назад Кларк совершал полет над Нью-Йорком на небольшом самолете класса «бизнес-джет» …

Алекс отошел от скамьи и начал прогуливаться вдоль столов. Десятки пронзительных взглядов – взволнованных, возбужденных, неприязненных, заинтересованных – неотступно следили за каждым его движением.

– На пятнадцатой минуте полета в связи с отказом двигателей самолета Кларк был вынужден катапультироваться на высоте одна тысяча триста метров. Потерявший управление самолет упал на жилой дом, один из жителей которого трагически скончался.

Алекс остановился напротив Кларка Эдвардса – прямо в столбе света, бьющего из окна. Солнце сияло в его светлых волосах, придавая им оттенок драгоценного металла. Серые глаза адвоката наполнились той необычной синевой, которая так привлекала женщин.

Как и все в зале, Кларк не отводил широко раскрытых глаз от защитника – но едва ли хоть один человек всматривался в лицо Алекса так отчаянно, пытаясь то ли зарядиться чужой кажущейся безмятежностью, то ли прочесть в нем хоть какую-то надежду. Кларка ощутимо трясло. Недавние трагические события, оживленные уверенным голосом, снова встали перед ним, заслонив путь обратно, в налаженную жизнь. В привычную человеческую реальность.

Кларк Эдвардс любил пилотировать бизнес-джеты. В этом не было ни особенной практической необходимости, ни желания покрасоваться. Маневренные и компактные, они напоминали летчику «фантомы», к которым он привык в армии. Их штурвалы были отзывчивы к любому прикосновению пилота, как ни у одного другого гражданского самолета. Для опытного летчика это значило очень многое: не то чтобы Кларк собирался пробираться на семейном «Джонни» – так Кларк прозвал свой последний джет – сквозь шторма, бури и линию фронта, но сама возможность вырулить из любой переделки грела сердце.

Однако в тот злополучный вечер небо было совершенно ясным, – не считая небольшой облачности, которая не составила бы проблемы даже для стажера-первогодка за штурвалом потрепанной «Сессны». Мягкое солнце, уже вовсю катящееся к закату, не слепило, только радовало, и ничего не предвещало беды. Кларк с нетерпением ждал вечера, ему предстоял праздничный ужин с женой. Когда Джейн предложила отпраздновать десятилетие их первой встречи, он сам настоял на роскошном ужине – с двумя условиями: никаких гостей и то самое голубое платье, как в первый раз. Этот вечер должен был стать только их с женой праздником.

Погруженный в приятные мысли, Кларк не сразу заметил, как за стеклом кабины слева появилась светящаяся точка, которая быстро приближалась к самолету. Она двигалась очень быстро – слишком быстро, подумал Кларк. Верный Джонни тоже как будто почувствовал приближение необычного объекта. Его идеально отлаженный мотор загудел тихо и угрожающе, словно испуганный пес, собирающийся то ли напасть, то ли броситься наутек. Стрелка тахометра задергалась из стороны в сторону. Когда это повторилось дважды, озадаченный Кларк перевел самолет на ручное управление. Подняв взгляд на боковое стекло, он увидел то, о чем не смог забыть больше никогда. Яркая точка слева по борту превратилась в огромный светящийся диск, в несколько раз превышающий размерами джет. Белые бортовые огни волной пробегали по его серебристым краям, словно говоря: видишь? Ты действительно это видишь? Кларк хорошо разглядел, что серая, отливающая металлом поверхность этого летящего рядом объекта не имела никаких швов и соединений.

Через несколько секунд, опомнившись от шока, Кларк стал рассуждать логически. Как бывший военный он точно знал, что на вооружении США и союзников никогда не существовало такого необычного и маневренного летательного аппарата, русские и китайцы – в этом он тоже был почти уверен, – уже давно не создавали новых самолетов, тем более подобных этому. Объяснить, что явилось ему из мрака, Кларк не мог, а через несколько секунд ему было уже не до размышлений о природе феномена. Самолет начало сильно трясти. Раздался сухой щелчок, словно где-то переключили гигантский тумблер, и пилота ослепила яркая вспышка. Когда наконец зрение стало возвращаться, с ним пришел страх. Ужас накатил, как темная волна, захлестнул разум и парализовал тело еще до того, как Кларк начал осознавать происходящее. Рубашка прилипла к спине. Глаза вылезли из орбит. Даже волосы на руках встали дыбом. Наконец в наступившей тишине летчик понял, что его так напугало. Оба мотора Джонни умолкли, захлебнувшись чем-то невидимым. Всегда бесперебойные двигатели компании «Локхид» не издавали ни единого звука. Кларк схватил штурвал и попытался выровнять завалившийся набок самолет, но тот был абсолютно неуправляем. Стрелки приборов метались, словно кошки, запертые в горящем доме. В лобовом стекле быстро приближалась Земля. «Хорошо, что в самолете больше никого нет», – промелькнула мысль в голове пилота. Через мгновение летчик нажал кнопку катапультирования. Уже в воздухе краем глаза он увидел, как самолет превратился в ярко пылающий костер далеко внизу. Кларк повис на стропах парашюта и осмотрелся вокруг. Летающей тарелки нигде не было.

Голос адвоката вырвал его из темных воспоминаний и вернул к реальности.

– В заключении комиссии указано, что причиной летного происшествия явились не предусмотренные летной инструкцией действия летчика…

Алекс продолжал прогуливаться по залу. Лучи солнца, пробившиеся через жалюзи окна, словно замерли, слушая приятный тембр голоса Нью-Йоркского юриста. Бархатные тона в сочетании с металлическими нотками как раз и создавали тот шарм, который возникал, когда Алекс начинал выступать на публике. Но этот шарм не действовал на представителя управления гражданской авиации, который враждебно сверлил своими маленькими глазками адвоката.

Остановившись напротив Кларка, вполоборота к суду, Алекс продолжил:

– Но в отчете абсолютно не дана оценка показаний моего подзащитного. Как свидетельствует его доклад, рядом с самолетом появился неопознанный летающий объект.

На лице Джона Готварда появилась ироническая улыбка.

– На аварийном табло самолета загорелись сигналы, извещающие о пожаре и отказе генератора. Появился дым в кабине. Кларк выполнил инструкцию и покинул пустой самолет, – продолжил адвокат.

Джон Готвард был не в силах вынести больше. Он вскочил и быстро произнес.

– Вы не можете комментировать фантастические данные о неопознанном летающем объекте! Вы…

–. Прошу не перебивать выступающего! – рявкнула судья Матч. Стук ее молоточка оборвал пламенную тираду.

Обрадовавшись поддержке, Алекс заговорил снова. Он обращался к миссис Матч с такой непринужденной серьезностью, словно перед ним была не судья, известная суровостью всему штату, а преподавательница юридического колледжа, умиленно внимающая отличнику-первокурснику.

– Прошу обратить внимание на эти слова, ваша честь. И дело здесь не в том, что Федеральное управление гражданской авиации не поверило бывшему офицеру, имеющему боевые награды.

Алекс вновь повернулся к Джону Готварду. Взгляд адвоката уже не был мягким и внимательным, он полоснул толстяка, как плеть.

– Дело в том, что в системе Федерального управления гражданской авиации США полностью отсутствуют инструкции, предписывающие действия пилота в случае появления неопознанного летающего объекта.

Остатки ухмылки исчезли с лица Готварда. Теперь он хмурился уже по-настоящему. Казалось, солнечный луч успел принять сторону Алекса и теперь бил прямо в глаза его оппоненту.

– Полное игнорирование властями очевидных фактов привело к трагедии. Летчик Кларк Эдвардс сам стал жертвой законодательных пробелов, – резюмировал Алекс. – Мы намерены сами требовать компенсации от властей.

В зале раздался одобрительный гул. Коллега Алекса, Саймон поднял руку с поднятым вверх большим пальцем. Возмущенный Джон Готвард, повернувшись к прокурору, тихо прошептал: «Но это уже ни в какие рамки не лезет!»

Окинув публику прохладным взглядом победителя, Алекс вернулся к своей скамье, взял синюю папку с документами и направился к столу судьи Матч.

– Ваша честь! Здесь показания пяти свидетелей, которые видели этот неопознанный летающий объект и даже смогли его нарисовать.

Алекс поднял лист с изображением диска и показал суду и аудитории. Зал удивленно зашумел.

Судья, для которой порядок в зале был не менее важным, чем само судебное разбирательство, быстро схватила со стола молоток. Она пристально оглядела весь зал. Присутствующие быстро затихли под этим острым взглядом. Судья положила молоток на место. Ее ухмылка говорила, что она довольна произведенным эффектом.

Алекс продолжил:

– Этот гигантский летающий диск мог повлиять на все системы самолета. Именно поэтому в отчете Национального совета по безопасности на транспорте указано, что причиной отключения двигателя могло стать внешнее воздействие неопределенной природы.

Судья раскрыла папку и стала знакомиться с документами. На одном из документов действительно были рисунки летающей тарелки рядом с самолетом. Ей впервые приходилось участвовать на таком процессе, где неопознанные летающие объекты могли стать вещественными доказательствами. Брови председательствующего то и дело взлетали вверх от удивления.

Алекс возвратился к своей скамье и повернулся к суду.

– Мы узнали, что много лет государство ведет мониторинг сообщений по таким неопознанным объектам, – произнес адвокат.

Алекс посмотрел на Джона Готварда и продолжил.

– С 2000 года в США действует Национальный центр авиационной отчетности по аномальным явлениям NARCAR. Это подтверждает, что государство давно знает об этой проблеме, но предпочитает это не афишировать, засекретив всю информацию. Такие действия противоречат Закону «О свободе информации» и существенно ограничили право на доступ к информации. Нарушение этих прав привело к ситуации, когда государство не смогло выработать механизм защиты прав граждан США при наступлении подобных случаев, а общество не имело возможности проконтролировать указанные обстоятельства.

Насладившись произведенным впечатлением, Алекс продолжил.

– Все изложенное подтверждает, что мой подзащитный говорил правду. Федеральное управление гражданской авиации США не сформировало необходимые регламенты для таких случаев, и несет полную ответственность за происходящее.

Лицо летчика светилось надеждой.

– Именно это привело к трагическим последствиям и нарушило права моего подзащитного. Он был вынужден действовать без инструкций, но поступил совершенно правильно! Прошу признать Кларка Эдвардса невиновным.

На последней фразе Алекс дернулся всем телом, выгибая спину. Боль словно кинжалом пронзила его грудь, скулы напряглись от волнения. В голове привычно раздался металлический тонкий звук. Словно невидимый Будда сидел внутри головы и тихо стучал молоточком в свой камертон. Тело Алекса обмякло и он расслабленно плюхнулся на скамью. Пространство вокруг него начало колебаться. Силуэты судьи и других присутствующих в зале стали размываться. Они стали какими-то далекими и совершенно незначительными по сравнению с тем, что должно было произойти сейчас.

Звук собственного сердца Алекса заглушил незнакомый низкий голос, звучащий словно из-под земли:

– Мистер Чо-онг?

Алекс провалился в сияющую темноту.

НИБИРУАНСКИЙ УБИЙЦА

В это время на территории Лонг-Айленда в Нью-Йорке к двухэтажному особняку Алекса подошел высокий мужчина атлетического сложения лет шестидесяти. Весь его вид источал какую-то угрозу и опасность. Лицо Аксеида, именно так звали мужчину, было все покрыто морщинами, а квадратный боксерский подбородок внушал опасение каждому, кто появлялся на его пути. Стеклянные глаза гостя, не мигая, смотрели на дом адвоката. Он был одет в кожаную шипастую куртку и черные джинсы – ни дать ни взять «ангел ада», дорожный волк, прожигающий жизнь в двигателе своего «харлея». Дополняли это впечатление потрепанная футболка с клыкастым монстром (подпись – «Дикая детка») и низко надвинутая бейсболка.

Такие гости редко навещают частные дома в чистеньких богатых пригородах и еще реже пользуются услугами дорогих адвокатов. Соседи могли бы этому удивиться – но не удивились. Ни один посторонний взгляд почему-то не задержался на высокой темной фигуре, приблизившейся к воротам элитного загородного дома. Ни одна любопытная старушка не заметила, как мужчина вытащил из кармана что-то вроде автомобильного брелока, поднес к замку металлической ограды и, не мигая, уставился на него.

Под опущенным козырьком бейсболки на лбу у странного гостя поблескивала прозрачный узкий обруч прибора, похожего на современные очки Гугл-гласс, – пожалуй, слишком дорогая штучка для бродячего байкера. Обруч охватывал лоб и заканчивался за ушами обычными дужками очков. Вместо гугловского дисплея прямо между бровями мужчины слабо светился круглый фиолетовый камень сложной огранки.

Через несколько секунд раздался щелчок, и ворота распахнулись. Пришелец внимательно оглядел ухоженный двор и направился к дому.

– Мистер Чо-онг? – позвал он низким стылым голосом, останавливаясь на полпути.

Никто не ответил. Подойдя вплотную к двери особняка, он снова достал свой брелок – и через несколько секунд она распахнулась без видимых усилий. Незваный гость шагнул в холл и тут же увидел того, кого искал. В углу за диваном скорчился тощий пожилой китаец, одетый в светло-серую домашнюю пижаму. При виде вошедшего он отпрянул и вжался спиной в стену, словно надеялся просочиться сквозь кирпичи. Его пальцы, вцепившиеся в голубую жаккардовую обивку, побелели.

– Мистер Чонг, вы действительно хотели от нас убежать? – в голосе пришельца действительно звучало что-то вроде любопытства.

Чонг поднял темные от ненависти глаза, явно пытаясь усилием воли сдержать дрожь.

– Вам не уничтожить Землю, – выплюнул он.

– Вы много не знаете, мистер Чонг…

Вместо ответа землянин выхватил из-за пазухи кухонный нож и вскочил на ноги, видимо, всерьез рассчитывая ранить Аксеида. Но его рука невольно остановилась под пристальным взглядом пришельца. Нож выпал из разжавшихся пальцев и звонко ударился об пол. Белки вытаращенных глаз Чонга покрылись мелкими алыми точками – это стали лопаться капилляры. Над серой фуфайкой поднялся пар, как из перегретой духовки.

– Примитивная тварь! – взревел Аксеид. От его вежливого спокойствия не осталось и следа. – Такие, как ты, даже не пытаются развивать свой мозг – и еще смеют угрожать нам!

– Вы паразиты, которые погубили свою планету и хотите погубить…

Закончить фразу Чонг не успел. Он сделал два-три неловких шага и рухнул на колени, словно запнулся о невидимый порог или с размаху получил под дых. Лицо его застыло, рот болезненно искривился.

Аксеид даже пальцем не прикасался к врагу. На его лице была гримаса неимоверной злости. Он запрокинул голову, слегка поднял руки, сжатые в кулаки, и с каким-то акульим голодным оскалом принялся мотать головой из стороны в сторону. Фиолетовый камень на лбу яростно сверкал. Голова болталась все сильнее – туда-сюда, туда-сюда, и вот уже все тело начало раскачиваться из стороны в сторону. Аксеид быстро переступал с ноги на ногу, словно бегущая по воде ящерица.

– БРАХХАМ ГРАДИРРА! НОРРА МОРР! – голос Аксеида уже совсем не походил на человеческий. Так могла бы разговаривать железная бочка, забытая в глубоком подвале.

Чонг закричал, и в этом крике уже не было ничего, кроме боли. Его глаза остекленели, утратив всякое выражение, распахнулись еще шире – это казалось невозможным – и наконец лопнули, как вишни в тазу для варенья. Кровавая слизь брызнула на голубую ткань портьер, кем-то любовно подобранную в тон обоям. Голова Чонга безжизненно упала на грудь.

В ту же секунду Аксеид перестал качаться, развернулся и зашагал к выходу. Камень над его бровями сразу погас и снова напоминал то ли косплейную драгоценность из набора «Эльфийский принц за пять минут», то ли дисплей новомодного гаджета.

– Это вы показали нам, где находится ваша драгоценная Сфера, мистер Чонг. – сказал он, уже стоя на пороге. – Вы сами. Думаю, ваши друзья с Сириуса были бы просто счастливы узнать об этом.

За спиной Аксеида раздался хлопок, и тело Чонга вспыхнуло чадным пламенем.

Усилием воли Алекс заставил себя вернуться в зал судебного заседания. Реальность медленно вплывала в сознание, словно после долгого тяжелого сна или с сильного похмелья. Звуки доносились как свозь плотную пелену. Сколько прошло времени, он не знал. «Все же придется идти к доктору Хиггинсу, – подумал он, уже не в первый раз. – Эти приступы до добра не доведут».