На краю Бытия. Часть вторая. Последний оплот человечества

Похоронка нашла его на перерыве между парами. В ней сухо сообщалось, что Рукосуева Анна Владимировна скончалась в своей постели в пять пятьдесят пять утра 7 августа 2037 года от острой сердечной недостаточности, вызванной новой чумой третьего тысячелетия – черной проказой, изъедающей человека изнутри за считанные недели.

Ученые Конфедерации безрезультатно бились второе десятилетие над созданием вакцины, против неизвестного вируса, выжигающего людей в столь короткие сроки. Существовало особое мнение, существующее, правда, на уровне слухов, что данная зараза появилась на территории нового государства не просто так. Якобы болезнь являлась особым, бактериологическим оружием Серого Ордена и внедрение вируса было рукотворным. Руслан также слышал, что существуют отдельно взятые, экспериментальные вакцины, но все это витало на уровне обывательских разговоров.

Вырывая юношу из тяжких размышлений, сработали спаренные пулеметы на четвертом участке. Из шести участков закрепленных за Русланом именно этот беспокоил чаще всего, так как с другой стороны отчуждения наиболее часто големы, отклоняясь от маршрута, попадали в зону действия защитных систем. С громким щелчком включились мощные сирены, оглашая истеричным ревом выжженную полосу вдоль стены.

Руслан, привыкнув к подобным явлениям, с ленцой перевел бинокль: предположения подтвердились – всего лишь еще один голем. Показался из черной чащи, едва выступив из-под сени облетевших деревьев и, получив в бок несколько длинных очередей состоящих из разрывных патронов, с еле слышным стоном сочленений завалился на бок, сбрасывая с себя на землю более мелкую, рядовую нежить, по обычаю Орды, дополняющую его при обходах. Обычная ситуация на линии фронта.

Пора было уходить – Велесов основательно продрог, забавляясь наблюдением за черной тайгой и небом. Так и не удосужившись подобрать бронежилет и каску, Руслан побрел по широкой (могло запросто разъехаться два грузовика) вершине стены в оборудованный под жилое помещение, дзот.

Бросив скомканный китель на железную койку, юноша, завалился рядом и с наслаждением закрыл глаза. До окончания практики оставалось еще довольно много времени. Можно было сойти с ума от скуки несколько раз и полностью восстановиться. Духовные распри дополнительно усугублялись неимением цели дальнейшего развития. Руслан совершенно не знал, чем желает заняться дальше.

По возвращении с практики и завершении учебы, в возрасте двадцати одного года система предлагала выбор: либо остаться военным и пойти на повышение, либо уйти в гражданские специалисты, по сути, начав жизнь с абсолютного ноля.

Военным быть не хотелось, но перспектив было больше, да и возвращаться было не к кому – последний дорогой человек умер, так и не дождавшись сына домой. Идеальный вариант для армии Конфедерации – неприкаянный, не нашедший себя сирота.

Однако были и свои плюсы. Глядишь, через годик – другой можно было бы перебраться в Испанию, охранять Западные рубежи от Американской стороны.

Руслан сам не заметил, как провалился в глубокий и теплый сон из тяжких размышлений о природе завтрашнего дня.

Небольшая, аккуратная избушка, вросшая в землю, услужливо распахнула щелистую дверь, едва Велесов приблизился к ней.

Старинное строение стояло в редком лесу на берегу небольшой речки, окруженное аккуратными грядками неведомых Руслану овощей, а может быть и фруктов.

Внутреннее убранство поражало своей аскетичностью: грубый стол, больше похожий на пень, несколько сундуков и двухъярусные нары – вот и вся мебель в просторном, светлом помещении.

Призывно трещал очаг, нежно обволакивая теплом продрогшее тело юноши, сквозь чугунную крышку роняя алые отсветы на гладко вышарканные бревна стен.

Никого не было, лишь возле грубого стола витало в воздухе серебряное пятно, не системно перемещаясь от одного небольшого стула к другому.

В очередной раз Руслан осознал, что спит. Осознанные сновидения часто случались с ним. В определенный момент юноша прозревал, что окружающее его действо – не более чем работа собственного подсознания. Это помогало ему изрядно забавляться с тканями сна, перестраивая, перекраивая под свой лад сюжеты и события.

Вот и сейчас Велесов, решил стереть надоедливое пятно серебра, а затем загнать в избу несколько красивых девушек, внимания которых так не хватало на последнем рубеже.

Руслан напряг натренированное сознание, стараясь вытолкнуть серебряное пятно из тканей сна, но совершенно неожиданно, получил ощутимый отеческий подзатыльник, от которого кубарем улетел на нижний ярус нар.

Боль была реальной. По-прежнему пребывая в легком недоумении, Велесов осел на лоскутном одеяле, ожидая, когда неприятное чувство вернет его в реальность. Скорее всего, его тело, пребывая в беспомощности, рухнуло на пол, неудобно повернувшись, основательно приложившись затылком об истертый ковер.

Выброса не происходило. Ситуация явно была уникальной.

Испытав легкое чувство страха, Руслан встал и, преодолевая робость, решил прикоснуться к серебряному свечению. Неожиданно легко, световая сфера далась в руки юноши, принявшись забавно перекатываться из ладони в ладонь, будто бы живое существо.

От контакта кожи с серебром по телу разлилась дурманящая нега и покой. Велесов улыбнулся, забавляясь с новой игрушкой. Он решил вынести шар наружу и посмотреть окрестности.

Дверь услужливо распахнулась перед ним. От неожиданности Руслан чуть не плюхнулся на пол – настолько странным и страшным показался ему изменившийся без его воли пейзаж, представший на этот раз в виде черной, фосфоресцирующей пустыни, простирающийся до самого горизонта.

Посреди бескрайнего пространства поджидала выхода Велесова наружу высокая фигура без лица, обернутая в длинный, сыпучий плащ. Фигура молчала, уставившись черным овалом лица Руслану внутрь его естества.

– Сын… – тысячами голосов прошептала фигура, – твой сын…

– Мой! – серебряный шар запульсировал, вступая в диалог с чернотой, – и пока жив мой род твои планы будут под угрозой, Черный Хранитель!

– Он бездарен… посмотри… серебро его души, как и остатки спрута, пребывают в забвении… Он не умеет, не желает пользоваться ими. Вторая часть у меня… Я ближе к завершению проекта, чем ты думаешь. Старый Верховный Магистр Ордена Амон вот-вот умрет от проказы. Я ожидаю его ухода день ото дня… С его уходом угроза, исходящая от Апокрифа будет полностью нивелирована для моей планеты… На смену ему придет новый лидер, более сговорчивый, который без проблем отдаст мне мертвых атлантов, для атаки на «мир над нами»… Теперь ничто и никто не сможет мне помешать!

– Опять ты за свое? – серебряный шар звонко рассмеялся, запульсировав в руках Руслана еще больше, – ты по-прежнему стараешься казаться неуязвимым для противоборствующей стороны. Но стоило крови от моей крови появиться в черных песках, как ты лично удосужил визитом мою обитель! У человечества есть надежда. Пока есть неуверенность и страх в твоей душе.

– Простите, что вмешиваюсь – Руслан все-таки решился раскрыть рот, вклиниваясь в непонятный ему диалог, – но не могли бы вы отпустить меня? Близиться время нового обхода, а территория стены напичкана камерами. Как бы не получить нагоняй…

– Нагоняй? – Черный Хранитель рассмеялся, забавляясь ничтожностью суждений младшего Велесова, – это единственное, что волнует тебя на данный момент? Твой пост? Твоя стена? Хорошо, ради тебя я всколыхну твое болото! Будь по сему. Возвращайся. И никогда не приходи сюда вновь.

Черная фигура взмахнула рукой, и шар света вышибло из рук Руслана порывом пыльной бури. Юноша затрепыхался в ее потоке и тут же осел у себя в койке. На зубах противно скрипнули песчинки черной пыли.

Завыла сирена тревоги и, вторя ей, заработал практически весь арсенал. Такого на практике юноши никогда не было – фронт был относительно тих уже пять лет.

Руслан выбежал наружу и перевесился над ближайшим бруствером. Черная чаща дрожала, выпуская из своих недр все новые волны существ, по которым беспрестанной волной огня работал искусственный интеллект стены.

Огромные големы – симбиоз деревьев и мертвой плоти шагали единой стеной, прикрывая за своими телами рядовую нежить. В возникающие время от времени прорехи между ними единым потоком устремлялись летучие отряды орды, представляющие собой союз из двух существ. Нижнее всегда было быстроходным и чаще всего при жизни являлось представителем парнокопытных видов, а верхнее могло в своем первоисточнике иметь какую-угодно более-менее подходящую по размерам тварь. Всадники, стараясь стремительным броском преодолеть опасный участок интенсивного обстрела, верещали раскрытыми зевами пастей, нагоняя предсмертный ужас на живого человека. Но что еще более неприятно удивило Руслана – отбивая синим щитом ракеты и снаряды, сокрушающие незащищенные ряды атакующего отряда, к стене медленно приближался мертвый маг – самый опасный противник в армии смерти.

Некромант неторопливо шел, уверенный в своей неуязвимости, облаченный в длинную мантию из кожи. Большой капюшон, которой скрывал практически все его лицо, позволяя рассмотреть в бинокль только надорванную челюсть, шатающуюся в такт шагам, повисшую с одной стороны на лоскутах кожи и мяса.

Мертвец был страшен тем, что являлся проводником воли и силы предводителя Орды, поэтому обладал огромным, магическим потенциалом кристалла почерневшей души. В совокупности с этими качествами некромант также всегда обладал самостоятельным, автономным мышлением, доставшимся в наследство от человека, что позволяло ему более споро ориентироваться в возникающих ситуациях на поле боя.

Взмах костлявой руки – и несколько спаренных пулеметов полетели вниз, сбитые со своих позиций стремительной, черной молнией.

«Спокойно!» попытался усмирить эмоции взволнованный Руслан «согласно плану взаимодействия на участок уже летит подмога – бронированные бойцы спецназа пятого уровня. Даже если нежить и докатиться до стены, вряд-ли она сможет преодолеть многометровые кручи. Да и смысл? За предгорной стеной еще много эшелонов обороны. Командор армии смерти окончательно потерял рассудок, если так не бережет своих подчиненных»

Новая вспышка и тяжелый миномет прекратил обстрел, разорванный молнией на своем постаменте, в нескольких сотнях метров от пригнувшегося юноши.

Оборона давала брешь. В необстреливаемые сектора нырнули летучие отряды, выстроившись в острые клинья из плоти. Стремительно приблизившись к подножию стены, они стали собирать из своих тел шаткое подобие лестниц, верхушки которых беспрестанно сжигали работающие огнеметы.

Некромант прицельно ударил по огненным машинам и бак одной из них вспыхнул, заставляя оплавиться даже камень удерживаемых позиций.

Руслан решился. Еще ни разу ему не довелось использовать недоученную магию вне учебного полигона института, тем более в реальном бою. Повторив внутри весь каскад необходимых операций, вскинув руку, Велесов выпустил алый хлыст гнева по наступающему мертвецу, который из-за недостатка практики не долетел до намеченной цели.

Взрыв землю перед идущим некромантом бесполезный хлыст выжег значительную часть сил в нетренированном кристалле души Руслана, заставив ноги предательски задрожать от слабости.

Пересиливая шум боя, заклокотал смех мертвого мага, выражая полное презрение к своему неопытному противнику. Прикинув, откуда примерно пришелся удар, мертвец пустил по брустверу черную молнию, отбрасывая тело Руслана в осколках камня назад, на другую сторону широкой вершины.

Противно, влажно хрустнула правая рука, принимая на себя удар от падения. Жгучая, пульсирующая боль ворвалась в сознание юноши, заставляя сжаться перед лицом смертельной опасности.

Послышался новый взрыв. Еще два огнемета прекратили свое существование, образовав опасную брешь на пути противника. Нужно было отступать. Ситуация выходила из-под контроля.

Эхом в сознании пронесся незаконченный диалог из прошлого:

– Я бы не позволила…

– Мам, уйди…

Стало обидно. Невыносимо обидно на несправедливость судьбы. На многолетнее презрение со стороны сверстников, учителей. Если сын знаменитого отца – Велесов Руслан Сергеевич как побитая шавка прибежит в тыл, жалуясь на свою судьбу, то он предаст не просто свою присягу – он предаст сам себя! Злость заставила вскочить на ноги.

Над расколотым бруствером как раз появилась поднятая подчиненными высокая фигура некроманта. Нежить летучего отряда стремительно вознесла своего хозяина над полем боя, позволяя первому вступить на поверженный участок стены.

Согласно внутренним программам искусственный интеллект стены лязгнул многотонными засовами стальных дверей, отсекая пораженный участок от прочей системы, образуя своеобразную арену для двух противников. Если поток мертвецов продолжит проникать на стену – искусственный интеллект запустит программы дезинфекции. Говоря проще, затопит стену волнами напалма. У инженеров-гномов была своя, особенная логика: им было проще разменять несколько собственных бойцов на превосходящий по численности отряд противника, чем заморачиваться с эвакуацией персонала.

Некромант улыбнулся, лишенный страха перед смертью, настолько, насколько это позволяла сломанная челюсть. Высохшими, голосовыми связками он просвистел, силясь облечь воздух в человеческую речь:

– Сссссдавасса предлагасс бесс сммысссла?

– Бесссс смммысссла – передразнил юноша мертвеца и зарядил остатки силы духовного кристалла в алый боли и отчаяния хлыст.

Мертвец рассмеялся, наблюдая потуги Руслана уничтожить его. Заклокотав филином, некромант принялся подготавливать контрмеры. Смутным, дилетантским внутренним взором Веселов увидел, как в глубине черно-синего кристалла исковерканной души рождается энергия защиты. Шансов не было.

Хлыст взвизгнул, разрубая пространство и навстречу ему тут же вылетел защитный экран синего щита. Алая вспышка с примесью серебряной пыли, сорвавшаяся со здоровой руки Велесова неожиданно легко вскрыла защитную сферу некроманта, разрубая напополам мертвое тело, сбрасывая кричащие останки колдуна со стены вниз, в копошащиеся тела его подчиненных.

Со второго яруса стены, над головой заохали тяжелые пушки – рельсотроны, вколачивая многотонные болванки по атакующему отряду. Вторя им, тяжелые гаубицы расчертили небо пылающими снарядами, устремив весь потенциал на прорванный участок. Искусственный интеллект, проанализировав соотношение сил на участке, ранение защитника, фактически выписал юноше приговор.

Понимая, что смерть близка Руслан замер в оцепенении.

«Вот и все…» подумалось ему в это мгновение «встречай мама…»

Стену вспучило в едином всполохе мощных разрывов, рассекающих камень вершины, превращая в крошево тела летучих отрядов и големов, вплотную подошедших к оборонительным сооружениям.

Дезорганизованная орда откатывалась назад, поглощаемая черной тайгой. Убедившись, что опасность миновала, Искусственный Интеллект запустил систему пожаротушения, утопив поврежденный участок подгорного яруса в пене и воде.

Глава 1:Спуск вниз

– Сканирование показало отсутствие какого-либо движения на четвертом участке предгорного яруса. Сканирование на наличие живых людей также дало отрицательный результат, – капитан Вооруженных Сил Конфедерации, с легким, английским акцентом, давал скорый инструктаж паре молодых сержантов – инженеров.

Джон Мор по сей день никак не мог понять, почему именно столь сложный, русский язык Конфедерация сделала межгосударственным, принудив все военные переговоры и инструктажи проводить именно на нем.

Пятнадцать лет назад, окончательно оформленный Совет новой государственной структуры аргументировал подобное решение тем, что, дескать, русский народ первым принял на себя удар Орды и первым организовал успешную оборону своих рубежей, фактически разорванный на несколько фронтов, чем спас Евразийскую общественность от немедленного захвата.

Капитан содрогнулся, осознав, что у него в словарном запасе, сформированном за десятилетия службы, имеется даже столь сложное и вычурное слово «дескать», которое, насколько он знал русскую речь, ушло из обихода около века назад.

Кажется, пора было уезжать домой, в тихий мир туманного Альбиона. Не смотря на то, что на границе давали хорошую зарплату, русская культура и привычки чересчур сильно поглощали капитана, въедаясь ему под кожу. Возникала угроза прикипеть настолько, что далекий Лондон так и останется недостижимой мечтой на ледяных рубежах Севера.

– Поэтому не бойтесь, ваших сил будет вполне достаточно, чтобы проинспектировать участок и зафиксировать количество повреждений. Когда подготовите отчет, мы вышлем на участок группу восстановления. Я дам вам зеленый код прохода по ярусам, поэтому вас с быстро доставит отдельный, комфортабельный лифт практически до точки назначения. Я ясно изъясняюсь? – с сомнением посмотрел Джон на двух молодых сержантов.

Те согласно кивнули и, бодро вскинув руку к зеленым беретам инженерных войск, стремительно развернулись на каблуках начищенных берец, отправившись на первое ответственное задание в своей жизни.

– Мельчает солдат – с отеческим сожалением пробормотал Мор им вслед, прекрасно понимая, что нынешняя политика Конфедерации ни к чему хорошему не приведет – старики отсиживаются в теплом тылу, молодежь же мерзнет на передовой. Высшая несправедливость по отношению к скоротечному времени юности!

Едва за сержантами затворилась герметичная дверь, отсекающая штаб инженерных войск, высшего, «нагорного яруса» от прочей системы коридоров и помещений, сержанты выдохнули и, прекратив чеканить шаг, угодный их командиру, остановились в нерешительности.

– Вот попали итить его мать! – в сердцах сказал пухловатый, белобрысый парень, задумчиво почесывая выпирающее над ремнем, брюхо, – это ведь надо! На нижний ярус, да еще со свистом! Хороших специалистов туды не отсылают. Раз уедешь и прикипишь…

– Полно тебе, Слава, нюни распускать, – второй сержант, худой юноша, с осунувшимся, нежным лицом неожиданно заговорил женским голосом, – а еще мужик, называется! Возьми себя в руки.

– Тобе хорошо говорить Алисушка! Ты дама не местная. Тебя, аж с Варшавы сюдыть отправили. Явно не для того, чтобы ты на нижнем ярусе сгнила. Это я местный. Рязанский. Нас особо не важут – нать так нать. Отправят в самое пекло.

– Слав, ты пекло то хоть видел? Больно притворяться хиленьким, да несчастным. Погляди, какие бока отъел! Все-то тебе плохо живется.

– А вот про толстоту и дородность мою намекать не смей. Не корректно это. Не толерантно, как говорят у вас. Так что ты давай, выдыхай Аля!

– Ой, все! – злобно сверкнула изумрудными глазами гордая полячка, – достал. Пойдем вооружаться. Без стволов на аварийный участок я не сунусь!

Пара инженеров, ориентируясь по разноцветным стрелкам, направилась в долгий путь по комплексу, в поисках оружейной комнаты. Просторные коридоры и помещения надгорного комплекса были фактически пусты, за исключением пары-тройки офицеров, попавшихся им навстречу.

Старожилы говорили, что еще до времен тотальной автоматизации, просторы последнего рубежа были наполнены людьми и техникой. Население формирующейся Конфедерации грудью встречало грозного противника, волной плоти идущего на прорыв, на недостроенные укрепления Урала.

Сотни тысяч человек сложили свои головы, защищая провалы и кручи каменного хребта России. Урны с их пеплом до сих пор нескончаемыми вереницами, покоились в зале скорби города Москвы. Оставлять тела или хоронить их было опасно – поверженные бойцы могли быстро обратиться в нежить, пополнив ряды мертвой орды.

Сейчас все иначе. Инцидент, произошедший несколько часов назад – реальный форс-мажор после пятилетнего затишья. Угораздило же их попасться именно накануне бойни за курением в помещении казармы!

Зная их дисциплинарный проступок, суровый капитан Мор долго не сомневался, кого же выбрать из новобранцев для отправки на передовую.

Судя по знакам на стене, до оружейки оставалось еще чуть более километра.

– Да уж, Аля. Завязываю я курить. Каво! Кудыть годиться? За пачку сигарет валить в такую даль!

– Послушай… у вас в России все такие нытики или ты мне особенным экземпляром попался? Самой фигово. Но я ведь держусь!

– Держится она. Ну, ты посмотри! Мне, если хочешь знать, от рождения не повезло! Я с парнягой в деревне дружил. Так его в маги взяли! Прикидай! В маги! А я, без способностей, так сказать, в инженера. Гайки крутить да снаряды подтаскивать. Но ты то, ваще чучундра. Это же надо, с такими талантами, на последний рубеж попасть. А ведь я видал, как ты кружки по столу без рук перемещаешь…

– Да какие кружки, Слава, я тебя умоляю! Замолчи уже! Показалось все тебе. Шары протри. И давай пошевеливайся. А то, смотрю, упрел весь. Отвык ходить то!

– Добре. Но коли я замолчу, как ты просишь, ты слова больше с меня не вытянешь! – парень надул губы, всем своим видом демонстрируя, как его оскорбили слова спутницы.

«Хороша ведь, чертовка!» – подумал Слава про себя «черна бровями, даром, что стрижена под «еж», лицом миловидна, грациозна яко лань. И шо ей дома не сиделось в Варшаве? Я ей не ровня. Жирный. Такой крале прынца подавай. Мускулистого и обеспеченного. Еще и язва знатная. Все как я люблю»

Очередной поворот и путь сержантам преградила массивная, металлическая дверь, угодливо распахнувшаяся перед ними по «зеленому коду»

– Тьфу. И туть никого! – Вячеслава стало изрядно бесить практически полное отсутствие людей в комплексе, куда их направляли время от времени за какие-либо дисциплинарные проступки при инженерном институте, дислоцирующемся неподалеку от последнего рубежа.

– Представьтесь. Что вам угодно? – механический, мелодичный голос женщины, доносящийся с невидимых динамиков, угодливо спросил замерших перед входом молодых людей.

Система включила свет, и перед удивленными взорами сержантов открылось обширное, длинное помещение, наполненное стеллажами и пирамидами с разнообразными единицами вооружения на них.

– Сержант Инженерных Войск Вооруженных Сил Конфедерации Суриков Вячеслав Леонидович! Со мной младший сержант из той же структуры Поставская Алиса Витовна. Оба из 237 подразделения. Студенты мы. На практику отправили. Вооружиться треба!

– Принято, – механический голос системы опознал личности пришедших, просканировав их, – цель операции?

– Инспекция опасного уровня – за тараторящего Славу более внятно ответила Алиса, – нужно что-нибудь такое, чтобы и защиту давало, и если надо урон нанесло. Но не тяжелое.

– Принято. Ожидайте.

Бесшумно закрутились стеллажи и спустя пару минут механические манипуляторы положили на стойку перед молодыми людьми легкие, лучевые пистолеты, в комплекте с несколькими магазинами. Еще пара минут перемещений и рядом с оружием нашли свои места легкие бронежилеты, в комплекте с неизменными, голубыми касками миротворцев.

– Как раз в пору! – Суриков явно был доволен тем, что бронежилет как влитой сидел на его нестандартной фигуре, – вот только как добраться до участка? – спросил он Алису и неожиданно получил ответ от системы:

– Ожидайте. За вами выслан автобот. Время прибытия – десять минут.

– Приятно, – передразнил систему разозленный на медлительность, Вячеслав, – слушай, Аль, а ведь там явно трупы будут.

Грузный сержант сел на стул и мечтательно уставился в потолок:

– Интересно. Ладно, нежить. Она уже была мертва. Но там ведь где то пацан помер. Дозорный. Сверстник наш, поди. Одногодка. Ты вообще трупы то видела?

– Видела – излишне резко пресекла расспросы Сурикова рассерженная Алиса.

– Брешешь. Вот ей богу брешешь! Где тебе, белоручке, покойников то видать? Вот я видал. Я ведь в деревне вырос. Не то, что ты…

Легкий, баварский седан сопровождал огромный бронированный фургон красно-черного окраса.

За тонированными окнами автомобиля проносились красоты Варшавского летнего пригорода: малоэтажные, ухоженные дома по обе стороны дороги радовали глаз любительскими архитектурными изысками. Каждый хозяин старался сделать семейное гнездо уникальным, оригинальным в сравнении с соседями. Возделанные прямоугольники полей, лугов и покосов упирались в зеленые, не потревоженные Европейские леса. Редкий, утренний траффик неторопливо идущий навстречу делал поездку мягкой и комфортной – фары не царапали по покрытому бисером капель лобовому стеклу.

Уже третий год солнце практически не показывалось из-за низких, пасмурных облаков – последствия массового применения ядерных боеголовок по территории Сибири. Ученые утверждали, что подобный эффект продержится всего лишь еще несколько лет и планета полностью восстановиться от нанесенного урона.

Разрушительной акцией уничтожить Орду не удалось, как и нанести значительного урона – сказывалась огромная площадь рассредоточения войск. Хуже сделалось только рядовым жителям Конфедерации, погода для которых резко ухудшилась в сравнении с мягким климатом, к которому привыкла Европейская часть до войны.