Пурпурное Пламя

– Он…

– Он знал, на что идет и чем рискует.

– Ты права, Арабель, бесконечно права. Но мне страшно, понимаешь?

– Понимаю, – Арабела прижала Сейфи к груди и вдохнула ягодный аромат ее волос. – Но я позабочусь о том, чтобы ты не боялась.

Вопреки всем ожиданиям, принц Раклен не ответил ни на просьбу о встрече с возлюбленной, ни на письма, отправленные Арабелой. Люди говорили, что он покинул границы Родарана до конца лета, уехал налаживать торговые отношения от лица отца.

Сейфи такое положение вещей ввело в глубочайшую тоску: она отказывалась от еды и прогулок и целыми днями проводила в своих покоях; боялась, что кто-то ненароком опознает незаконное чудо у нее под сердцем.

Арабела принимала смятения герцогини на себя, но и этого было мало. Их жизнь в поместье вдруг перестала играть красками и наполнилась тягучим ожиданием неизбежности.

Раклен объявился сам, когда деревья начали сбрасывать листву, а Сейфи прятала округлый живот под пышными юбками. Принц написал, что посетит поместье Люрбейт проездом, но причину пожелал озвучить лично.

Сейфи суетилась с самого утра, и Арабела не знала, чем помочь. Герцогиня вздрагивала то от толчков под ребрами, то от звука шагов за дверью. Когда же слуга объявил, что принц Раклен ожидает леди Сейфи в яблоневом саду, она совсем лишилась самообладания: у нее тряслись руки и шнуровка на плаще долго не поддавалась длинным пальцам.

– Пожалуйста, Сейфи, дыши, – попросила Арабела, поддерживая подругу под руку на лестнице.

Поместье готовилось ко сну, и в сумерках мерцали тусклые свечи.

– Я знаю, – почти простонала герцогиня. – Но мне так страшно. Он так долго молчал и так внезапно объявился… Мне кажется, что я боюсь, но пока еще не знаю чего.

– Сколько циклов прошло? Двенадцать? И все это время не прошло и дня, чтобы ты не заговорила о нем. Ты ведь сама просила доверять ему, помнишь?

– Я доверяю, – Сейфи вдруг остановилась и прикрыла глаза.

Арабела прижала подругу к себе и приложила руку к ее выпирающему животу. Крошечное чудо отозвалось легким толчком.

– Сейфи, – Арабела отстранилась и посмотрела в голубые глаза девушки, когда-то заменившей ей весь мир. – Марианна Сейфи Люрбейт. Моя подруга, моя герцогиня. Я клянусь тебе, что останусь рядом с вами – с тобой и с ребенком, что томится в твоем чреве, – клянусь сейчас и до тех пор, пока мой мир не вывернется наизнанку.

– Мое Пурпурное Пламя, – Сейфи всхлипнула.

– Ты принимаешь мою клятву? – во взгляде Арабелы – серьезность, в сердце – решимость. – С вами никогда ничего не случится.

– Принимаю. И благодарю тебя. Моя подруга, моя чаровница, часть моей души.

– Ты готова идти сама? – Арабела внимательно всмотрелась в лицо герцогини.

Сейфи не была готова.

– Нет, но я должна, – храбро ответила та и сделала шаг в темноту.

Арабела не знала, сколько часов прошло с ухода подруги, но не могла сидеть на месте. Тревога и волнение оставались внутри, и чаровница не могла знать, кому они принадлежали.

Арабеле хотелось увидеть, как Раклен вынесет Сейфи на руках из усопшего сада и как будет целовать золотые волосы своей невесты; хотелось, чтобы их ребенок родился в любви и ласке, а тяготы жизни рассеялись, как утренний туман. После – она отчего-то вспомнила месяцы жизни в Приюте для Беспризорников и дядюшку Кто; представила, какой серой могла быть ее жизнь, если бы неразумная Сейфи Люрбейт не потерялась в лесу.

Из воспоминаний чаровницу вырвали шаги: Раклен быстрой поступью направлялся к конюшням. Он шел один, суровый и поникший; словно осунулся и исхудал, а светлые глаза полнились тоской.

– Раклен? – окликнула девушка, и он остановился. – Где Сейфи?

– Мне безумно жаль, – хрипло ответил он, и Арабела почувствовала, как холод пронзил ее грудную клетку.

– Где Сейфи? – повторила она.

– Я клянусь, я исправлю то, что в моих силах исправить. Ты можешь осуждать и ненавидеть меня, но, умоляю, останься рядом с ней.

И с этими словами он прошел мимо.

Проводив его взглядом, Арабела бросилась в сад и нашла Сейфи у самой дальней тропы.

Герцогиня сидела на коленях, словно зачарованная, и почти не дышала. Ее фарфоровая кожа отдавала неживым блеском.

– О Хранители! – Арабела упала на землю рядом с девушкой. – Сейфи?

Ни эмоций, ни чувств в герцогине не было – чаровница словно оказалась рядом с призраком.

– Сейфи, я здесь, рядом с тобой, – Арабела взяла холодные девичьи руки в свои. – Пусти меня.

Сейфи подняла от земли стеклянный взгляд и пожала плечами.

– Это из-за малыша? Он уехал, потому что узнал?

– Нет, – с усмешкой ответила Сейфи. – Я не успела рассказать ему.

– Не успела? Но что тогда? – Чаровница сощурилась.

– Он женится. Раклен Брейв скоро женится на Патриции Памер.

Смятение и негодование внутри закипели неистовой яростью – Арабела чувствовала, как тепло приливало к щекам. Памеры – как камень под копытами у коня – снова оказались не в том месте и не в то время. И если после охоты почти две с половиной весны назад им удалось избежать расправы, потому что к словам чаровницы не отнеслись серьезно, то сейчас она готова была разорвать их глотки собственными руками.

Арабела подорвалась с места, и ее рыжие локоны взмело в воздух порывом ветра. Животный инстинкт призывал ее броситься вслед за предателем-принцем. И ей вдруг до болезненной судороги захотелось вырвать из груди его лживое сердце, чтобы преподнести его Сейфи.

– Арабель! – испуганно выкрикнула Сейфи. – Остановись!

Чаровница оглянулась: ветви деревьев гнулись к земле, а ветер становился все сильнее; небо затянуло серым мороком, и облака кручинились, провисая.

– Я знаю, чего ты хочешь, но это ничего не изменит! Не Раклен принял это решение!

– Но Раклен должен держать ответ, – твердо прошипела Арабела.

– Не уходи, не оставляй нас! – взмолилась Сейфи.

Сухие листья кружили в неистовом вихре.

– Госпожа Марианна, леди Арабела? – сквозь вой ветра послышался крик слуги. – Герцог и герцогиня желают видеть вас! Пожалуйста, последуйте за мной!

Сейфи поднялась через силу и пальцами вцепилась в плечи чаровницы:

– Пожалуйста, Арабель, прошу тебя! Послушай!

И Арабела послушала: она крепко зажмурилась и судорожно выдохнула; самообладание вернулось к ней не сразу, но ветер стих так же быстро, как поднялся.

– Я должна говорить с отцом и матерью, – шептала Сейфи. – И ты нужна мне. Ты нужна мне сейчас, как никогда.

– Я с тобой, Сейфи. Я никогда не оставлю тебя.

Внебрачный ребенок поверг герцога и герцогиню в шок, но новость о том, что Раклен отказался от намерения жениться, довела мать Сейфи до истерики. Женщина разбранилась так, что у прислуги краснели уши.

Герцог оказался снисходительнее: он осадил жену и выслушал историю дочери от начала и до конца. О том, как влюбились дети, как сказка превратилась в пламенную страсть и как политика встала на пути их искренней любви.

Арабела слушала о том, что власть королевства Родаран принадлежала не королю, а умным графам, сильнейшим из которых был не кто иной, как Памер – отец Патриции; слушала, что король находился при смерти и что Раклен готовился принять корону; слушала, что королевская казна была пуста, а престол – погряз в долгах и что Раклену не оставили выбора: принц был обязан жениться на дочери графа, чтобы предотвратить кровопролитный переворот.

Сейфи верила в то, что свадьба с Патрицией останется лишь формальностью и что ее принц – а стало быть, почти король – сдержит слово и вернется к ней. Сейфи защищала Раклена, но ее разбитое сердце протяжно ныло от боли, и Арабела впитывала эту боль, как могла.

А еще Арабела осознала, что покушение на Сейфи не было случайностью. Ревнивая Патриция Памер, без сомнения, знала о тайном романе принца и герцогини; а стало быть, Сейфи оказалась в еще большей опасности, чем когда-либо.

Решено было хранить тайну молчания без сроков и предположений. Так, чтобы даже ветер не слышал о незаконном наследнике; чтобы ни единый слух об угрозе не дошел до вездесущих Памеров.

И все шло своим чередом, пока новая трагедия не застигла семейство Люрбейт врасплох. Отец Сейфи, всегда внимательный и осторожный в словах и действиях, споткнулся на лестнице и пролетел несколько пролетов – так сказал слуга, который нашел герцога мертвым.

Привкус смерти наполнил стены поместья, и жители Лонна облачились в траурные одеяния. У Сейфи для скорби не осталось ни слез, ни сил – она таяла на глазах, отказываясь от всего, что когда-то приносило ей радость. Арабела проводила часы у постели девушки с травами и легендами, но герцогиню не увлекали ни сказки, ни пророчества. А срок рождения неумолимо приближался.

По коридорам поползли шепоты, а в зеркалах поселились сомнения – после смерти герцога беременность его дочери стала обсуждаться с завидной постоянностью. И как бы чаровница ни пыталась – заставить скучающий народ замолчать не удавалось ни угрозами, ни подкупами.

Тогда решение приняла старшая герцогиня Люрбейт, мать Сейфи. Она собрала в своих покоях дочь, чаровницу и самых верных из своих людей и объявила, что лишает Марианну Сейфи Люрбейт права на наследство и изгоняет ее и всех ее приближенных в долгосрочную ссылку.

– Вы вольны принимать решения, мама, – тихо ответила Сейфи, когда голоса стихли.

Арабела взяла подругу за руку и гордо вздернула подбородок.

– Объявите всем, что герцогиня не желает видеть дочь во владениях герцогства, – озвучила мать. Покорно поклонившись, слуги удалились из комнаты.

– Я не желаю знать ничего о том, куда вы направитесь, – обратилась женщина к чаровнице. – Вы должны исчезнуть.

– Я понимаю, – ответила Арабела. Сейфи шмыгнула носом.

– Я не стану провожать вас, – сказала старшая герцогиня.

– Я понимаю, – повторилась Арабела.

– Ты прожила в этом доме бо́льшую часть своей жизни, Арабела Уада, – голос женщины вдруг смягчился. – Я прошу взамен лишь одного: позаботься о том, чтобы моя дочь осталась жива.

– Мы справимся с этим, мама, – ответила Сейфи. – Мы вернемся домой, а твой внук никогда не будет зваться бастардом.

– Хранители защитят вас в дороге, – женщина тяжело вздохнула. – Но не знаю, кто защитит вас от ненависти графских детей. Храните тайну всеми силами, от нее зависят ваши жизни. Новоиспеченная королева не потерпит подрыва своего положения и сделает все, чтобы уничтожить даже ваш прах.

Карета была подана, когда за окном поселилась тьма. Та ночь была черной – даже луны отказались освещать дорогу путницам.

Место, в которое они прибыли, скрывалось у западно-северной границы Родарана – заброшенная деревня без имени и истории, давно покинутая обитателями из-за суровой погоды и нападок диких зверей со стороны гор.

Как бы Арабела ни уговаривала Сейфи покинуть королевство, герцогиня отказалась напрочь. Стараясь казаться сильной, Сейфи перестала плакать и сосредоточилась на здоровье ребенка, которого носила под сердцем.

Арабела знала, на что рассчитывала ее упрямая подруга: на то, что сумеет родить здорового наследника и сможет использовать ребенка против власти Памеров. Мысли эти были опасными и безрассудными, но у Сейфи не осталось ничего, кроме слепой веры в чудо. Предательство Раклена, смерть отца и изгнание матери – Сейфи Люрбейт держалась, как разбитая ваза, склеенная пчелиным воском.

– Помнишь, как однажды мы стащили из кабинета папы его драгоценный компас? – однажды спросила Сейфи. Они с чаровницей сидели в маленькой комнатушке, а на столе подрагивала одна-единственная свеча.

– Ты сказала, что знаешь, где запад, и доведешь нас до моего дома.

Сейфи весело усмехнулась:

– Я понятия не имела, куда идти, но мне нравилось думать, будто мы вместе путешествуем. Герцогиня Сейфи Люрбейт и ее верная чаровница – Пурпурное Пламя, – она задумалась. – Раньше я мечтала о жизни, полной приключений.

– Разве что-то поменялось? – Арабела вскинула брови.

– Ты стала угрюмее, Арабель, хотя в матери готовлюсь я.

Чаровница хмыкнула. Того количества усилий, которые она прилагала для защиты Сейфи и ребенка, могло бы хватить на прочтение чужих мыслей. Изо дня в день она засыпала поздней ночью и просыпалась раньше солнца; она жила тем, чтобы облегчить жить Сейфи, – герцогини, потерявшей все, что когда-то имела.

– Мне так жаль, что ты не успела собрать свои книги, – вздохнула Сейфи. – ты бы не тосковала столь сильно.

– Я не тоскую, – отозвалась чаровница. – Мы просто обе устали. Все эти события, и побег, и… Мы просто устали.

– Я знаю, что ты делаешь, Арабель. Я ведь тоже чувствую, как легко отступает моя грусть, когда ты рядом. Но последнее, чего я хочу, – чтобы ты жертвовала собой. Ты и твоя сила будут нужны нам, когда станет по-настоящему сложно. А со скорбью я справлюсь, если она когда-нибудь оставит меня.

Арабела едва различимо улыбнулась.

– Я расскажу тебе историю о Скорби и Избавлении, – она подсела ближе к Сейфи. – Она о девушке, что была влюблена, и о ее возлюбленном, что погиб. Имена им были Эира и Гилмор, и они были столь близки, что даже звезды завидовали их пламенной любви. Но кое-кто еще хотел познать любовь Эиры. Близкий друг Гилмора – Юдин – вступил в черную сделку с Тенью и продал душу Гилмора, чтобы получить возлюбленную себе.

– Это ужасно! – выкрикнула Сейфи.

– Но никто не знал об этом, – продолжила чаровница. – Юдин обманом выманил Гилмора на охоту, а после – сообщил всей деревне о том, что близкий друг погиб смертью храбрых. Но тело Гилмора не нашли, а потому в память ему поставили лишь камень из черного мрамора на вершине одинокого холма.

Сейфи нервно закусила губу.

– Но Гилмор не погиб, а сам превратился в Тень и поселился во мраке ночи без имени и прошлого. Он забыл все, что когда-то любил. А Эира не могла смириться с потерей возлюбленного и не верила в его смерть. Каждый день она приходила к камню из черного мрамора, но не возлагала на него цветы – она чувствовала сердцем, что любимый однажды вернется.

– Какая жалость, – герцогиня всхлипнула. – Почему жизнь так несправедлива к тем, кто этого заслуживает?

– Тело не знает, что здорово, пока не заболит сердце, – Арабела взяла Сейфи за руку, – так и Эира не знала, что жизнь без Гилмора может быть такой серой. Но Юдин не унимался: он ухаживал за девушкой, а она скрывалась от него в лесах. И там, в тени деревьев, она слышала чужое дыхание за спиной.

– Это был Гилмор, да? Скажи мне!

– Это был он, но он не знал, отчего ему так сильно хотелось прислушаться к биению женского сердца. Любовь к Эире жила глубоко внутри, даже после того, как душа покинула его смертное тело.

– А что стало с Юдином?

– Юдин продолжал следовать за Эирой по пятам до тех пор, пока не получил грубый отказ. Тогда в порыве гнева он поджег ее дом, пока она спала внутри. Но когда костер обвалил крышу, девушки в доме не оказалось, и Юдин все понял. Он бросился в лесную чащу, где нашел Эиру в объятиях Гилмора: беззаботных и влюбленных. Когда же Юдин напал – в Гилморе проснулась память и он жестоко убил предателя на глазах у своей возлюбленной.

– О Хранители, – Сейфи судорожно выдохнула и приложила ладонь к животу.

– В кровавом рассвете того утра Эира в последний раз видела Гилмора, а после – возложила цветы к камню из черного мрамора. Она осознала, что ее возлюбленный оставил ее навсегда, но она дала обет – не быть женой никому. Так и было до самой смерти, а когда старость забрала ее – селяне воздвигли камень из белого мрамора на том же одиноком пике.

– Если Гилмор существовал до того дня, когда Эиры не стало, то он возложил цветы на ее могилу, – протянула Сейфи. Из ее голубых глаз струились слезы. – Как жаль, что я тратила силы на платья и балы, а не на легенды. Мне всегда казалось, что жизнь – это больше, чем желтые страницы.

– Больше, – согласилась Арабела. – Но без таких историй мы мало задумываемся о жизни.

– Мне бы хотелось не думать вовсе, – Сейфи вздохнула. – Представь, что ты замолкаешь, а внутри – тишина.

– Было бы приятно, – Арабела прикрыла глаза.

– Мы как будто снова очутились в приюте маленькими девочками, – голос Сейфи вдруг надломился. – Знаешь, чего бы мне очень хотелось?

– Чего?

– Фруктовой пастилы.

Чаровница удивленно посмотрела на подругу: взрослую женщину, которая готовилась стать матерью. Но неизменно добродушную и ранимую.

– Ты все еще помнишь?

– Конечно, Арабель. Как можно забыть день, который подарил мне тебя?

Эмили? Эмили!

– Я хочу ее! Хочу знать о каждом ее шаге! – во все горло орала Патриция Памер.

Ее брат черной тенью стоял в углу.

– Маленькая королевская шлюшка! – выругалась графиня. – Найди ее, найди эту крысу любой ценой! Ее и ее бестию! Я хочу, чтобы ты узнал, куда они делись, ты слышал меня? И чтобы даже праха от них не осталось!

Арабела проснулась в холодном поту.

Сквозь забитые окна в комнату пробивалось редкое солнце, а сновидение нагоняло отвращение; Патриция Памер – последнее, что Арабела хотела видеть, когда ей удавалось отдохнуть.

Умывшись, она быстро оделась и вышла из комнаты, чтобы разбудить Сейфи, но тут же столкнулась с невысокой девочкой – не больше двенадцати циклов от роду – в белом платье и с небрежной косой наперевес.

– Прошу прощения, миледи! – суетливо произнесла незнакомка, и чаровница напряглась.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Мы не знакомы, откуда ты?

– Я… я – Эмили, – заикаясь, представилась девочка. – Меня прислала госпожа Ларков, сказала, что я могу пригодиться по хозяйству. Понимаете, моя мама жила при хозяйской семье еще до того, как…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цикл – аналог человеческих лет. Цикл включает в себя больше сезонов: лето, осень, тмиль, зима, и весна.

Тмиль – сезон затяжных проливных дождей между осенью и зимой.