Русское искусство

Во время татарского нашествия горожане вместе со всеми пожитками искали спасения на крыше этого храма, который не выдержал тяжести и рухнул; татары завершили разрушение храма. В течение нескольких веков он лежал в развалинах, так что в XVII веке на поверхности земли от него едва выдавалась лишь небольшая часть стен. Десятинная церковь, в том виде, в каком она существует в настоящее время, была построена уже в XIX веке по инициативе помещика Анненкова архитектором Стасовым[6].

При Ярославе, когда могущество Киева развилось, маленькая Владимирова цитадель не вмещала уже всех жителей, и потому Ярослав расширил пределы города; он присоединил к первоначальному городу Владимира значительное пространство на запад и обнес это пространство стеной и валом с тремя воротами.

Главная постройка Ярослава – это Софийский собор, выстроенный на месте битвы с печенегами в 1036 году[7]. В современном своем виде храм этот есть результат неоднократных перестроек, наслоений, которые особенно облепили его с южной и северной сторон. Однако нетрудно восстановить его древнюю часть. Если осматривать храм снаружи с восточной стороны, то ясно видно, что самые крайние пристройки возведены впоследствии. Эти два пристроенные придела с каждой стороны резко отличаются от остальной части храма своей архитектурой, особенно карнизами и окнами. Вся же средняя часть собора, имеющая один большой и четыре малых алтарных выступа, сохранилась в неприкосновенном виде от времен Ярослава, причем уцелели не только стены, но и своды куполов. Таким образом, храм в своем первоначальном виде представлял почти правильный четырехугольник с пятью алтарными полукружиями или абсидами и с 13-ю куполами. С трех сторон – южной, западной и северной – храм опоясывали одноэтажные галереи или паперти, до половины открытые, состоявшие из столбов и арок. Гейденштейн, секретарь короля Сигизмунда III, в конце XVI века видел еще в целости западный притвор и колонны из порфира, мрамора и алебастра[8]. В бывшей крещальне собора сохраняются теперь мраморные осколки храма. Эти остатки подтверждают известие о существовании портика западного входа. На западной стороне храма, в юго-западном и северо-западном углах, возвышаются две круглые башни, или вежи, с винтообразной лестницей вокруг каменного столба, ведущей на хоры, или палаты храма, и на наружную открытую галерею.

Петр Могила, получив в 1833 году от униатов св. Софию в полуразрушенном виде, по его словам, «Беспокровную, едва не до конца разоренную и украшение внутреннего, св. икон, сосудов же и священных одежд ни единого имущую», приложил все старания к тому, чтобы привести в благоустройство эту древнюю святыню, но своей реставрацией он нисколько не изменил формы храма. Изменения наружного вида Софийского собора нужно отнести ко времени митрополита Варлаама Ясинского и гетмана Мазепы. Они надстроили вторые этажи на нижних папертях, переделали купола обеих веш и над новыми пристройками возвели четыре купола. К числу построек Ярослава, кроме Софийского собора, относятся Золотые ворота с Благовещенской церковью на них и две церкви: св. Георгия и св. Ирины с монастырями[9]. Но от этих построек уцелели только развалины Золотых ворот и весьма незначительные остатки Ирининской церкви.

При Изяславе возникает в Киеве Печорский монастырь. В 1073 году здесь была заложена Лаврская церковь[10]. Строили ее греческие мастера, которые для этого прибыли из Константинополя и привезли с собой мощи мучеников и икону Успения Богородицы, до сих пор находящуюся в храме над царскими вратами. Церковь была закончена только после смерти преподобных Антония и Феодосия в 1077 году. В конце XVI века великая Печорская церковь получила изменения во внешнем своем виде благодаря пристройкам.

Из последующих князей князь Святополк Изяславович, в крещении Михаил, создал Михайловский Златоверхий монастырь, сохранившийся до нашего времени[11]. Теперь первоначальный план Михайловской церкви изменен рядом пристроек, расширивших ее и сильно затемнивших.

Вблизи Михайловского монастыря находится Васильевская, или Трехсвятительская церковь. В XVII веке существовало мнение, что это церковь, построенная св. Владимиром. Но в настоящее время уже доказано, что Васильевская церковь не есть «строение» Владимира, однако церковь древняя, XII века[12]. По мнению профессора Голубинского[13], в «сохранившейся до сих пор Трехсвятительской церкви должно видеть Васильевскую церковь Рюрика Ростиславича», построенную в 1197 году на Новом дворе. Однако в то же время в Ипатьевской летописи под 1183 годом мы читаем: «Священа бысть церкви св. Василия, яже стоит в Киевѣ над велицем дворѣ… создане ей бывши Святославом Всеволодовичем»[14].

Из церквей, построенных на Киево-Подоле в княжеское время, надо указать церковь Успения пр. Богородицы[15]; она была разорена в XV веке, по-видимому, Менгли-Гиреем, и долгое время лежала в развалинах. В 1620 году, когда униаты овладели Софийским собором, мещане решились восстановить древний храм Успения и обратить его в соборную церковь, что и было совершено на счет города.

В XII веке на Подоле Всеволодом Ольговичем и его супругой был основан (около 1140 года) Кирилловский монастырь.

Наконец, в Выдубицком монастыре, находящемся к югу от Печерского монастыря на берегу Днепра, князь Всеволод Ярославич построил в 1070 году церковь св. Михаила, существующую доныне.[16]

Уцелевшие в Киеве церкви сохранились далеко не в первоначальном своем виде. Важнейшие из них, как Софийский собор, церковь Михайловская, Великая Лаврская, загромождены позднейшими пристройками, заслонившими и совершенно изменившими фасады и профили древних сооружений. Незаслоненным остался только фасад церкви Кирилловской, но и здесь крыша в первоначальном своем виде не сохранилась. Таким образом, выделить в этих постройках формы действительно древние первоначальные возможно только при внимательном исследовании памятников. Этому исследованию помогает во-первых, документальная история храма, во-вторых, анализ архитектурных форм; но в особенности исследования памятников облегчаются тем, что все каменные здания, воздвигнутые в княжеское время, можно отличить по характеристическому их признаку, по способу их кладки: они сложены из тонких квадратных прочных кирпичей, соединенных толстым слоем розового цемента, который состоит из смеси извести, толченого кирпича и толченого шифера.

После Киева больше всего монументальных памятников великокняжеского периода сохранилось в Чернигове. Пять каменных храмов существуют в нем и теперь еще, а три храма исчезли с лица земли.

Уцелел Спасо-Преображенский собор, заложенный Тмутараканским князем Мстиславом Чермным, сыном Владимира святого, в первой половине XI века, когда он овладел Черниговом и сделал его столицей своего княжества; закончен был храм уже после смерти Мстислава.

Черниговскому князю Святославу принадлежит основание Елецкого монастыря и сооружений в нем Успенской церкви, которая была заложена в 1060 году. Елецкий монастырь был свидетелем многих великих исторических событий; он замечателен историей лиц, стоявших во главе его управления, как, например, архимандрита Иоанникия Голятовского, знаменитого южно-русского писателя-полемиста XVII века, св. Феодосия Углицкого, св. Дмитрия Ростовского.

Тому же князю Святославу принадлежит постройка церкви в Ильинской обители (1072 г.). Давидом Святославичем (христианское имя которого было Глеб) сооружен был Борисоглебский храм в Чернигове (1120–1123). Наконец, в Чернигове находится храм св. Параскевы, иначе Пятницы, сооруженный в первой половине XII века.

Памятники Чернигова, свидетельствующие о великом прошлом Черниговской земли, о той культуре, которая начала здесь развиваться, представляют большой научный интерес. Архитектурный стиль их, кладка стен совершенно те же, что и киевских храмов: вместе с киевскими они составляют одно целое, однородную группу построек, сооруженных в византийском стиле греческими зодчими. Черниговские храмы получают еще большее значение оттого, что Чернигову удалось сохранить свои храмы лучше, чем успели в том другие города южной Руси. Тогда как уцелевшие в Киеве древние церкви, благодаря позднейшим пристройкам, так изменены, что по их наружным формам нельзя составить себе понятие о том, каковы они были в древности, черниговские храмы дают возможность судить о фасадах и профилях древних сооружений. За исключением куполов на Елецкой и Ильинской церквях, в которых видно стремление подражать украинским архитектурным формам XVII и XVIII века, за исключением двух башен Спасского собора, которые пристроены впоследствии (так называемый «красный терем» в XVII веке, а другая башня – в XIX веке), и отчасти кровельных форм, – храмы Чернигова сохранили не только свои древние стены, но местами и их наружные украшения.

В Остре, Овруче, Переславле, Каневе, Владимире-Волынском стоят еще каменные храмы или их развалины. В Новгороде-Северске был прекрасный храм великокняжеской эпохи (Спасо-Преображенский), ныне разобранный[17].

III. Эволюция византийских форм в Киево-Черниговской Руси

Все уцелевшие до нас монументальные памятники великокняжеской эпохи в южной Руси носят на себе очевидные следы византийской работы: повсюду мы видим византийскую технику и византийские художественные приемы. Поэтому приходится соглашаться со свидетельством летописей, что все произведения монументального искусства в Киеве и Чернигове исполнены греками, специально приглашенными из Византии.

Византия в это время имела свою вполне развитую архитектуру. Как известно, византийское зодчество выработало несколько основных типов храма. Византии известны: 1) базилика, 2) круглая купольная ротонда, или октогон с восьмигранным основанием (т. е. с восемью столбами в центре, на которые опирается купол) и, наконец, 3) как завершение архитектурных стремлений, храм почти кубического вида с куполом на четырех зиждительных столбах, развившийся из двух предшествующих родов храма – базилики и купольной ротонды. При этом сложный процесс образования купольного верха проходит через все ступени, начиная с простого наложения круглого купола на круглое же основание, как мы видим в римском Пантеоне и церкви св. Георгия в Фессалониках, и кончая куполом, опирающимся на четыре столба, соединенные полуциркульными арками и связанные с четырехугольником основания посредством сферических клиньев (пандативов или парусов), и представляет один из самых крупных этапов архитектурной эволюции.

В храмах Киева и Чернигова мы ясно видим усилия, которые делало русско-византийское храмовое зодчество для того, чтобы, остановившись на типе центрально-купольного храма, в котором купол поставлен на четыре устоя, придумать такую комбинацию внутреннего устройства, которая обезвреживала бы распор купола. И византийская форма храма, перенесенная на русскую почву, не застыла на единичном образчике. Напротив, мы можем проследить шаг за шагом борьбу и движение вперед творческих идей русско-византийской архитектуры.

Первая каменная церковь, выстроенная византийскими мастерами, была Десятинная в Киеве. В 20-х годах XIX века митрополит Евгений, любитель и знаток русских древностей, произвел раскопки и открыл фундамент этого храма. Среди киевских зданий домонгольского периода Десятинная церковь с ее тремя сдвинутыми алтарными полукружиями, как в св. Софии Солунской, Кахрие-Джами в Константинополе, в монастыре Дафни близ Афин и в церки св. Никодима в Афинах, является уником. Очевидно, архитекторы, возводившие Десятинную церковь, подражали старинным образцам византийских построек, в происхождении форм которых датируется VI или VII веком[18].

Дальнейшее развитие архитектурных форм можно проследить в Спасо-Преображенском соборе в Чернигове. План его значительно отличается от плана Десятинной церкви и подходит к плану тех византийских храмов, которые были сооружены по типу так называемой «Новой базилики» Василия I, составившей эпоху в византийской архитектуре (например, церковь св. Апостолов в Солуни). Три абсиды здесь не сдвинуты вместе, как в храмах типа св. Софии Солунской, а занимают полную ширину здания. План Черниговского собора дает правильный квадрат, независимо от алтаря и притвора. Четыре столба, стоявшие в центре этого квадрата и поддерживающие купол, образуют равноконечный крест. По концам и между концами архитектурного креста симметрически расположены еще столбы, соединенные как между собой, так и с центральными столбами целой системой арок. Все эти столбы являются сваями, на которых возведен купол. В знаменитой «Новой» церкви Василия, впервые в Константинополе, четыре арки, на которых водружен купол, поставлены были не на столбы, а на колонны, причем последние подпираются с боков арками, передающими горизонтальный распор наружным стенам. Между тем в Черниговском соборе вместо колонн, ради прочности, применены столбы.

Отсюда, т. е. из факта замены колонн столбами, пошло дальнейшее развитие византийской архитектуры на русской почве. Раз вместо колонн применены столбы, нет никакой нужды в арках, соединяющих центральные столбы со стенами абсид. В Черниговском соборе, благодаря восточной паре столбов и примыкающим к ним абсидам, получаются с восточной стороны бесполезные двойные контрфорсы. В византийских церквях типа «Новой базилики» они понятны, так как колонны иначе нельзя подпереть, как только арками.

Храмы, сооруженные в Чернигове и в Киеве, исправляют этот недостаток. Строители Киевских храмов пользуются стенами абсид для того, чтобы увеличить устойчивость столбов, на которых лежит купол, и столбы у них прямо упираются в абсидные стены.

Эти новые архитектурно-технические идеи были применены в Киево-Софийском соборе, где мы видим пять абсид, явившихся как контрфорсы, необходимые при обширности здания и его 13 куполах. Но Софийский собор – большое и сложное здание; очевидно, здесь дело шло о том, чтобы построить храм, который бы своей красотой затмил великолепие всех других церквей. Тотчас же после него появляется тот же тип храма, но в меньших, более гармоничных размахах, шестистолпный, с тремя абсидами и пятью куполами. Таковы в хронологическом порядке храмы XI века: Новгородская София, Елецкая церковь в Чернигове, Великая Лаврская церковь в Киеве и Михайловская в Киеве же. Затем следующие храмы XII века: Борисоглебский собор в Чернигове, Кирилловская церковь в Киеве и Каневская.

Рядом с шестипольным появляется тип четырехстолпного храма, еще более упрощенный, с тремя абсидами и одним куполом. Таковы церковь над Святыми вратами Киево-Печерской Лавры, Успенская церковь на Киево-Подоле, церковь св. Михаила в Выдубицком монастыре, церковь св. Василия в Овруче.

Кирилловская церковь в Киеве и в особенности черниговские храмы дают возможность судить о фасадах древне-церковных построек. Они показывают нам, что наружная поверхность стен представляла собой не гладкую плоскость, а была украшена пилястрами. Эти пилястры – не что иное, как наружные сваи, служащие для поддержания купола, или те столбы, которые расположены по северному, западному и южному концам архитектурного креста и по углам остального пространства площадки, занимаемой храмом; промежутки между этими столбами заложены стенами, более тонкими, чем столбы, так как стены не несут на себе никакой тяжести и служат лишь к тому, чтобы оградить пространство, занимаемое строением; поэтому внутренняя и наружная стороны столбов выдаются в виде пилястр. Таким образом, пилястры соответствуют внутренним столбам и делят северную и южную стороны храма на четыре или на пять частей, западную на три, сообразно внутреннему делению церкви. Все пилястры вверху соединялись между собой арками или дугами, соответственно внутренним дуговым или коробовым сводам, заканчивающим здание церкви. Разделение фасадов глухими арками, соответствующее именно внутреннему делению церкви столбами, составляет обычно явление в византийских церквях (например, Пантократора, Кахрие-Джами в Константинополе и др.).

Неудивительно поэтому, что подобное разделение стен явилось в Древней Руси как греческая архитектурная традиция.

Крыша церквей домонгольского периода полагалась непосредственно на своды, что напоминает византийский прием покрытия храма. На Западе базилика имела крышу на два ската даже тогда, когда базилики стали крыться каменными сводами; в византийском же искусстве, так же как и в древнерусском, крыша кладется на своды, а так как храм пилястрами разделяется на несколько частей, то стена, а вместе с ней и крыша, получают волнистый характер.

В Древней Руси, так же как и в Византии, купол остается главной темой в архитектуре. Иногда на храме не один, а пять куполов. Они располагаются таким образом: главный купол помещается над серединой архитектурного креста, остальные на углах. Куполу стремятся придать стройную форму, поднять его выше к небу; для этой цели устраивались барабаны или фонари, лежащие на арках и покрытые полусферическим сводом; барабан не оставался цилиндрическим, а был многогранным; ребра грани своей вертикальностью отлично выражали стремление вверх и облегчали распор купола.

Три абсиды церквей обыкновенно украшались тонкими колоннами, или скорее жгутами, окаймляющими окна: иногда эти жгуты доходят до цоколя, а иногда просто висят наподобие толстых шнуров; до карниза они не доходят. Это мотив украшения, бывший в употреблении в Византии, откуда заимствовала его и русская архитектура.

Нельзя, наконец, не упомянуть о замечательных особенностях архитектурного стиля, господствовавшего в Чернигове, а именно, о применении к орнаментовке зданий романских деталей. Черниговские храмы, таким образом, представляют собою первый опыт соединения двух стилей: византийского и романского. Романское влияние, правда, обнаруживается еще в весьма скромных размерах, однако соединение византийских и романских форм началось в Чернигове, очевидно, гораздо раньше, чем во Владимиро-Суздальской области, где пришлые зодчие, приспособляя один стиль к другому, сумели создать такие изящные, во всех своих частях законченные произведения, как, например, Дмитриевский собор во Владимире. В Чернигове Пятницкая церковь сохранила любопытный романский фриз из висячих столбиков с консолями, обрамляющий верхнюю часть абсиды. Еще более интересен в этом отношении Елецкий храм. Он имеет поясок из полукруглых арочек, обходящий здание с трех сторон на такой же высоте, как и во Владимиро-Суздальских храмах. Это – мотив украшения чисто западного происхождения. «Блестящее подтверждение тому, что протооригинал стиля Владимиро-Суздальских церквей господствовал в XI–XII столетиях на черниговской почве, – говорит по этому поводу профессор Д. В. Айналов[19], – представляет резная канитель, хранящаяся при Борисоглебском соборе, найденная под его вторым порогом в 1860 году и известная по описям ризниц Собора под именем польской водосвятницы. Канитель принадлежала настенному пилястру или колонне, так как одна широкая ее сторона – ровная и лишена изящной и очень типичной резьбы. Резной орнамент этой канители, состоящий из жгутов и плетений, легко определяется сравнением с плетением заставок, концовок и букв русских рукописей XI–XII веков и с подобными же плетениями отдельных плит Дмитриевского собора во Владимире. Эта драгоценная канитель заслуживает того, чтобы занять самое почетное место в одном из черниговских музеев среди других предметов древнерусского искусства, не только по своей красоте и оригинальности, но и по своей исторической важности, как единственный памятник подобного рода. Значительное количество мраморных канителей, хранящихся в Киево-Софийском соборе, представляет орнаментацию византийского стиля из листьев и крестов в резьбе ремесленной техники XI–XII веков. Черниговская канитель – из белого известняка и представляет сложную резьбу плетеных орнаментов, наподобие плетений змей в зверином и особенно в так называемом скандинавском орнаменте, столь родственном древнерусскому».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

И. Кондаков, «Русские клады», Т I. СПб, 1896 г.

2

И. В. Покровский, «Очерки памятников христианской иконографии и искусства». СПб., 1900, с. 268 и дал.

3

В. Б. Антонович «Киев в Княжеское время» (Публичные лекции по геологии и истории Киева, читанные проф. Армашевским и Антоновичем. Киев, 1897, с. 75 и след.).

4

И. М. Сементовский, «Древнейшая в России церковь Спас на Берестове». Киев, 1877, с. 5.

5

«Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей». Киев, 1874, с. 4.

6

Фундуклей, «Обозрение Киева в отношении к древностям». Киев, 1847, с. 27; Закревский, «Описание Киева». М., 1868, с. 79; Н. И. Петров, «Историко-топографические очерки древнего Киева». Киев, 1897, с. 117.

7

Прот. Лебединцев, «О св. Софии Киевской в трудах III археологического съезда». Т. I, с. 53. и след.; Петров, «Историко-топографич. очерки древнего Киева», с. 129. и след.; «Описание Киева», Закревский, с. 760.

8

«Сборник материалов для исторической топографии Киева». Киев, 1874, отд. 2, с. 23.

9

Н. И. Петров, «Историко-топографич. очерки древнего Киева», с. 146–150.

10

Н. И. Петров, «Историко-топографич. очерки древнего Киева», с. 73 и дал.; «Описание Киева», Закревского, с. 601 и след.; Киево-Печерская Лавра в ее прошедшем и нынешнем состоянии, И. Л. Лебединцева. Киев, 1894 г.

11

Киево-Михайл. Златоверхий монастырь, П. Л. Киев, 1885; Н. И. Петров, «Историко-топограф. очерки древнего Киева», с. 125 и след.; «Описание Киева», Закревского, с. 501.

12

Церковно-археолог. очерки П. Лошкарева. Киев, 1898, с. 130.

13

История русской церкви. Первая половина I Т., с. 157–158, и вторая половина I Т., с. 255.

14

Сборник материалов для истор. Топографии Киева, I, 27.

15

Н. И. Петров, «Историко-топографич. очерки древнего Киева», с. 181.

16

Там же, с. 87 и след.

17

Говоря о храмах Киево-Черниговской эпохи, нельзя обойти молчанием реставрации церкви св. Василия в Овруче, произведенной летом 1908 г. архитектором А. В. Щусевым. Реставрация этого древнейшего храма, воздвигнутого в середине XII в., представляет совершенно исключительный интерес как по приемам, впервые в этой области примененным, так и по тем научным данным, которые появились в результате раскопок и строгих обмеров, предшествовавших началу строительных работ. Реставратор поставил себе целью включить существовавшие развалины стен в тот храм, который должен был явиться после реставрации; при этом в новые стены ему удалось включить не только остатки стоявших еще древних стен, но и все те конструктивные части их – арки, карнизы и даже отдельные группы кирпича, которые были найдены в земле, иногда на значительной глубине. При этих раскопках, которыми руководил П. П. Покрышкин, удалось по расстояниям, отделявшим каждую группу кирпича от стен, с безусловной точностью определить высоту их на стене и, таким образом, постепенно выросли стены целого храма. – Игорь Грабарь.

18

Кахрие-Джами – в нынешнем своем виде отстроена, по свидетельству документальных исторических источников, в 70-х гг. XI в., переделана и увеличена в конце XIII в. Церкви в монастыре Дафни и св. Никодима в Афинах, кажется, принадлежат XI или XII в. Однако если бы мы ничего не знали об их строителях и датировали бы здания на основаниии архитектурных форм, мы были бы вынуждены отнести их к VI или VII в. См. исследования О. И. Шмита «Кахрие-Джами» в известиях Русского Археологического института в Константинополе, Т. XI.

19

Речь, произнесенная проф. Д. В. Айналовым в заседании комитета по устройству XIV Археологического съезда в Чернигове 10 августа 1906 г.