Попаданка: Миссия вернуться на Землю

– Евка, Господи, что это?! – вдруг завопила Варя.

Я подпрыгнула от неожиданности, посмотрела на другой берег ручья и, боюсь, повторила выражение лица подруги – выпучила глаза. В воздухе над кривыми деревьями то появлялся, то исчезал НЛО. По всему его сигарообразному белому телу пробегали молнии. И, самое страшное, объект стремительно падал. Ещё несколько мгновений – и он рухнет недалеко от нас. А вдруг взорвётся?!

– Бежим! – прохрипела я, и Варька рванула с места быстрее антилопы.

А мне вот не повезло. С перепугу ноги стали словно ватными, неуклюжими. Я в них запуталась, оступилась и рухнула в ручей одновременно с потерпевшим аварию летательным объектом неизвестного происхождения.

Взрыва, кстати не было, только страшный треск и скрежет. Но ледяная вода меня так взбодрила, что я, позабыв обо всём на свете, вылетела из неё как пробка.

А прямёхонько на моё место в воду плюхнулся прилетевший со стороны крушения предмет.

Я уставилась на него, как загипнотизированная. Шар из красного металла размером со сливу, разделённый бороздой на две половины, сам притягивал взгляд. Нижняя его часть была исписана непонятными символами, а верхняя усеяна мелкими синими камушками. Они меня и заворожили. Я как сомнамбула наклонилась и вытащила штуковину из ручья. Она оказалась тёплой, даже несмотря на то, что успела полежать в ледяной воде. Я погладила пальцем камушки – моя прелесть! – и они мне подмигнули.

– Ева!

– Ева! Отзовись!

– Ты где, Ельцова?

Раздались приближающиеся голоса одноклассников, заставив меня очнуться. Видимо, Варька добежала до лагеря и, обнаружив, что меня с ней нет, послала пацанов на мои поиски. Я заметалась, не зная, что делать с находкой. Кому-то её отдавать решительно не хотелось – странное желание, поскольку жадность вообще не про меня.

Плохо понимая, что делаю и зачем, я ломанулась к каменной насыпи и, обшарив её руками, нашла подходящую щель между камнями. Впихнула в неё свою драгоценную «сливу» и отпрыгнула от насыпи. Руки и ноги тряслись, в ушах гудело. Потом успокоюсь и решу, что делать с находкой. А как решусь – вернусь и заберу. Точно!

Посмотрела внимательно на тайник, чтобы запомнить место и проверить надёжность схрона, а убедившись, что со стороны ничегошеньки не видно, встряхнулась, как кошка, от воды, и поспешила навстречу парням.

– Линка, ты цела? – кинулся ко мне наш в прошлом двоечник-обаяшка Пашка Любов, а ныне популярный фитнес-тренер Павел Любомиров. – Мокрая вся, что случилось?

Он держал в сильной руке увесистый дрын – видимо, готовился им отбивать меня от пришельцев. Я истерически хохотнула.

– В руч-чей уп-пала, – нервяк и холодная вода догнали ознобом, и зубы начали стучать.

– Идём скорее к костру, – выдал здравую мысль Мишка Иванов.

Остальные парни тоже как раз к нам подтянулись, и у каждого в руке имелась палка. Герои!

– Вы идите, а я гляну, что там упало, – Русик Волков всегда отличался умением найти проблемы на свою, да и на чужую задницу.

Но если обычно я ему в этом не мешала, то сейчас чуяла всеми фибрами души, что нельзя пускать одноклассника в то место, где случилось непонятно что.

– Не вздумай! – рявкнула я, забыв о дрожи. – Ты в своём уме?!

– А что такого? Фотки сделаю, прославлюсь, – беззаботно пожал плечами Руслан.

Я прямо разозлилась!

– Ага, да! Сваливать надо из леса как можно скорее! Думаешь, только мы заметили падение этой хрени? Сейчас как налетят спецслужбы всякие, и будешь потом им всю жизнь рассказывать, что видел и что слышал! – выдала тираду как на духу и поняла – а ведь всё так и будет!

Ноги сами понесли меня к лагерю, оставляя парней позади. Переоденусь и домой! Нафиг, нафиг такой пикник!

– А Ева дело говорит, – поддержал меня Денис и зашагал рядом, он всегда у нас был здравомыслящим парнем. – Думаю, максимум минут через тридцать тут появятся вертолёты.

– Блин, парни, вот так уйдём и даже не посмотрим, что там? Варька сказала, что это НЛО, а вдруг там инопланетяне? А вдруг живые? Тридцать минут-то дофига сколько! – не унимался Русик и даже голос повысил.

– Придурок, – поставил диагноз другу Игорь Петров, и следом послышался звук подзатыльника. – Если плевать на радиацию и жить надоело – иди. А я тёть Лене скажу, что сына её забрали инопланетяне.

Судя по шуму, топоту и перебранкам, за мной шли все, и осмотреть место крушения никто не решился. Вот и к лучшему!

Надо признать, что девочки в нашем классе подобрались куда умнее парней, потому что когда я вышла к поляне, обнаружила их на низком старте.

– Ох, Ева! Прости, что я убежала! – кинулась ко мне Варя.– Я так испугалась, что летела подальше и себя не помнила! Господи, ты мокрая вся! В ручей упала? Девочки, у кого есть запасная одежда?

Девчонки засуетились и полезли в рюкзаки. Нет, переоценила я их сообразительность.

– Варя, не истери! – успокоила подругу, а заодно и остальных. – Мы же с ночёвкой собирались, у меня есть во что переодеться.

– А, точно! – стукнула себя рукой по лбу Варюшка. – Я до сих пор в шоке. Но давай мы хоть одеяла подержим, пока ты переодеваешься.

А вот это стоящее предложение. Я поспешила к своему рюкзаку и не мешкая достала полотенце. Пока девчонки делали из одеял ширму, вытерла волосы. А потом скрылась за завесой и с удовольствием скинула с себя мокрую одежду и кроссовки.

Переодевалась быстро. Прекрасно помнила про полчаса, которые дал вертолётам Деня. Попадать под прицел каких-нибудь людей в чёрном ни капельки не хотелось.

Из леса мы выбраться успели – вертолёты на место крушения полетели, когда мы уже мчались по трассе в город. Только вот мы недооценили возможности наших спецслужб – за мной пришли тем же вечером.

Я успела принять ванну, посидеть в интернете, понять, что одной мне дома жутковато – мама вышла замуж три года назад и переехала к отчиму в другой город, – и позвонить Варе, чтобы напроситься в гости с ночёвкой.

– Конечно, приходи! – обрадовалась подруга. – Я тоже постоянно об этом думаю, а поговорить не с кем. Своим я ни за что не расскажу!

Я натянула на себя первое, что под руку попалось – джинсы, футболку с дурацким принтом и мокасины на босу ногу. Стянула волосы в хвост, подхватила кожаный рюкзачок и вылетела из квартиры.

Он ждал меня возле лифта. Стоял, прислонившись плечом к свежевыкрашенной голубой стене подъезда, и смотрел так, что я сразу поняла: дядя явился по мою душу, и бежать бесполезно.

– Евангелина Ельцова, – нет, он не спросил – он как будто обвинил, буднично и сухо, – у нас к вам пара вопросов по случившемуся сегодня в лесу происшествию. Пройдёмте.

Я сглотнула ком, вставший в горле, кивнула и побрела к лифту – мужик как раз нажал кнопку, показывая тем самым, что говорить мы будем не у меня дома. Вошли: я первая, он следом. Двери закрылись, кабина дёрнулась, погас свет и… мы ухнули вниз на бешеной скорости. Помню, что я заорала. В следующий момент я уже прихожу в себя лёжа в кровати. Над ухом пищит какой-то прибор и разговаривают незнакомые люди, мужчины.

– Нет, Пов…

– Никаких имён!

– Простите. Нет при ней сферы. Не было и у сопровождающего.

– Проклятье! Приводи её в необходимое состояние, потом ко мне в кабинет.

– А со вторым что делать?

– Он нам не нужен. Убирай. Лишние ни к чему.

– Понял.

Я хотела открыть глаза и посмотреть, кто разговаривает, но раздались шаги и в мою вену вошла игла. Горячий туман стремительно поднялся от ног к голове, и я опять отключилась.

***

«Интересно, где я? И что случилось? – первая мысль. – А что за странный разговор я слышала?» – вторая.

– Объект номер один приходит в себя. Мозговая активность в норме. Жизненные показатели в норме, – раздался механический голос, и я почувствовала, как надо мной кто-то склонился.

– Ну же, открывай глаза, – потребовал неизвестный мужчина, и я его покорно послушалась, с трудом поднимая веки.

Белый потолок, белые стены и много-много маленьких ярких лампочек. Я закрыла, заслезившиеся от резкого света глаза, так и не рассмотрев того, кто тут командует.

– Пить, – прохрипела, и к губам поднесли трубочку.

Потянула в себя воздух, ожидая простой воды, но в рот хлынула живительная влага. Я не знала, что за раствор мне дали, но с каждым глотком бодрость разливалась по венам осязаемо. Выпила всё до капельки и в следующий раз не просто открыла глаза, а сразу села.

Я находилась в стерильном боксе или лаборатории. Вокруг стояли неведомые приборы, а единственный сотрудник, которого я обнаружила, был упакован в такой закрытый костюм, что лица не рассмотреть. На мне была просторная белая рубашка, а на полу у койки стояли белые пластиковые тапочки.

– Вставай и иди за мной, – скомандовал лаборант.

Спрашивать «кто вы, куда меня ведёте» и тому подобное я не стала – вспомнила про распоряжение доставить меня в кабинет. Там, наверное, я увижу главного, у него и спрошу.

Встала, обулась и отправилась за мужчиной в странном костюме по длинным белым коридорам без окон, но с множеством дверей. Сопровождающий остановился у одной, прислонил к ней ладонь и придержал рукой поехавшую в стену створку, пропуская меня вперёд.

Я вошла в кабинет и быстро огляделась. Занятный у них тут ремонт. Какой-то непривычный. Главный агент – я же в каком-то секретом агентстве, да? – сидел за серебристым металлическим столом с тонкой столешницей, а чуть правее от него в воздухе висел удивительный монитор с изображением поляны. Картинку было видно и нам с лаборантом, и хозяину кабинета – двухстороннее диво. Надо же, до чего техника дошла! Стулья тоже оказались из серебристого металла, а стены опять белые, и окон в кабинете тоже не было. Но сильно удивляться этому не получалось. Мало ли почему в их ведомстве такой интерьер? Дизайнера странного наняли, допустим. Но вот то, что хозяин кабинета сидел за столом в коричневом балахоне, из-под капюшона которого виднелась маска, а здоровенные кисти рук скрывали перчатки, меня уже насторожило всерьёз. Холодок пробежал по позвоночнику. Это куда же меня занесло? А государственная ли это служба?

– Евангелина Ельцова, двадцать три земных года, – проскрипел из-под маски явно изменённый голос, обращаясь непонятно к кому, – получала образование педагога-психолога, логопеда-дефектолога. Кто такие логопеды-дефектологи?

И вот тут мне вообще стало страшно. Это что же за спецслужбы такие, что не знают о логопедах и дефектологах?

– Вымершие за ненадобностью специальности, – ответил мой сопровождающий. – Занимались развитием детей с отклонениями, сейчас таких нет.

– Ясно. Что ж, будем работать с тем, что имеем. Итак, Евангелина, присаживайся, – рука в перчатке махнула на стул перед летающим монитором, и я на дрожащих ногах отправилась к указанному месту. – Ты перемещена в 3071 год из-за того, что подняла кое-что тебе не принадлежащее. Тебе придётся сильно постараться, чтобы вернуть это нам.

Чёрт, чёрт, чёрт! Почему-то я сразу мужику поверила, вот прям сразу. И что это не привычные мне люди – тоже дошло сразу. Я как-то мгновенно поняла, что встряла конкретно, и спорить, истерить или требовать немедленного возвращения домой – бесполезно. Но и отдавать этим существам свою находку просто так не стоило. Отдам – и тут же отправлюсь следом за тем, вторым, которого приказали убрать. Удивительно, но мозг работал ясно и чётко, вспоминал события и мгновенно расставлял их по местам.

Потом уже я узнала, что, пока спала, получила прокачку, и это она мне помогала. Но тогда я просто пришла к выводу, что нужно договариваться.

– Я ничего не брала и не видела, – сообщила, точно зная, что мне не поверят, но надо же с чего-то начать торг и набить себе цену.

– А если так? – рука в перчатке махнула перед экраном, и на нём появилось видео про нас с Варей.

Как шли к ручью, как увидели крушение, как я упала в воду, как что-то со дна достала. А вот куда дела находку – не показали. Да и вообще каменную насыпь не показали! На её месте маячил серый туман, и всё, что с ним соприкасалось, тут же попадало под его защиту.

Ого! Похоже, географ был прав – в том месте действительно существует аномалия!

– И что это доказывает? – якобы безразлично пожала я плечами. – Я просто была в шоке и схватила из ручья первый попавшийся камень, чтобы отбиваться им от инопланетян!

– Тем же вечером один молодой человек из компании, с которой ты находилась в лесу, отправился на место крушения. Он наплевал на защитное ограждение и пролез внутрь. Он ничего не нашёл, но получил отравление испарениями от топлива разбившегося корабля и умер на месте.

Господи! Это точно был Русик, идиот безрассудный! Сердце сжалось от ужаса.

– А девушку, с которой ты была у ручья, забрали тем же вечером сотрудники спецслужб. Поверь, дальше ничего хорошего с ней не было. Ну и твоя мать…

У этих монстров были козыри, и изображать из себя решительную и деловую девицу стало невозможно. Я сдулась мгновенно.

– Достаточно, прошу! Да, я нашла красную сферу с синими камнями и спрятала её. Но какой мне резон вам её отдавать?

– Если ты мне её принесёшь, мы вернём тебя в твоё время за день до тех событий, и ты изменишь историю, – вкрадчиво пообещала маска, – сможешь вообще не приходить в тот лес и друзей не пустить.

Сердце ухнуло в желудок, и мозг начал просчитывать варианты. А ведь если они умудрились переместить меня в будущее более чем на тысячу лет вперёд, то наверняка могут и в прошлое. А если я уговорю ребят перенести встречу, то точно всех спасу! Вот только одно настораживало:

– Если я сделаю то, о чём вы просите, где гарантия, что вы меня тут же не уничтожите? – спросила, глядя прямо в маску.

– Я дам тебе эту гарантию позже. Когда ты немного разберёшься в том, куда попала и с кем имеешь дело. Иначе ты не поймёшь ценность моей гарантии, – сказал хозяин кабинета и повернулся к сотруднику, который весь наш разговор стоял у двери, – проводи нашу гостью в адаптационный отсек и займитесь ею немедленно. Мне нужен результат через неделю.

Меня опять повели длинными коридорами, но в другое место – в жилое: спальня, столовая, санузел, мини-спортзал и классная комната с инопланетной доской. В этом отсеке я поняла, что неделя – это очень много, и узнать за неё можно столько, что жизнь никогда не станет прежней.

Для начала я узнала, что работа со своим телом нужна не просто для красоты, а для прокачки внутренних резервов организма. В первую очередь меня мурыжили тренировками, чтобы я научилась ставить защиту на ауру, повышала выносливость – на сон мне теперь требовалось куда меньше времени, а мозг перерабатывал информации куда больше. Ну и в целом, если сменить подход к любому действию с привычного на инопланетянский, можно легко побить все олимпийские рекорды. И только во вторую очередь кураторов интересовал мой внешний вид – они считали, что он тоже для дела пригодится. За неделю на каких-то препаратах и усиленных тренировках я приобрела рельефы, о которых тщетно мечтала годами. Ни жиринки, всё подтянутое и упругое. Порадовалась бы, только так уставала, что сил на эмоции не оставалось.

Но больше всего я узнала, конечно, в учебном классе от неизменного куратора в скафандре. Своего единственного надзирателя я очень быстро научилась чувствовать издалека, хоть он ни лица мне не показал, ни имени не назвал.

Но чтобы шокировать меня глубиной ямы, в которую я попала, этого и не требовалось. Вскоре выяснилось, что нахожусь я в космосе на секретной орбитальной станции, где осталась последняя рабочая установка по переселению из прошлого.

– Одну секундочку, я просто уточню, – известие меня шокировало, и я жутко разозлилась, – мало того что эту вашу программу прикрыли как опасную, так я ещё и ни слова не услышала про перемещение из вашего времени в моё!

Голос мой звенел от возмущения, и из-за парты я встала, уперев кулаки в столешницу.

– Сядьте на место, Евангелина! – рявкнул скафандр. – Смотрите и слушайте, не перебивая!

Я подчинилась, конечно – какой у меня оставался выбор? Вот тогда я узнала, что во вселенной великое множество населённых планет. Часть из них объединились в коалицию. Земля входит в её состав и даже занимает место в лиге сильнейших. Живёт на ней в настоящее время золотой миллиард, и планета настолько закрытая, что просто так туда попасть проблематично. Нужно пройти массу сложных проверок. Именно поэтому, а ещё потому, что точное место знала только я, организации, которая меня похитила из прошлого, без меня обойтись никак невозможно.

И, конечно же, как вишенка на торте, мои похитители действовали незаконно. Да-да, я выяснила, что являюсь в этом времени нелегалкой, так как программу переселения закрыли, и придётся меня внедрять в общество сложными путями. А вот сдать властям похитителей я не смогу по многим причинам. Главная – коалиция не вернёт меня домой никогда. Зато навесит кучу обязательств. И два года обязательной работы на коалицию, нищета, месть организации, которую я предам, и многое другое тоже являлись весомыми причинами не жужжать и подчиняться.

В общем, курс молодого бойца был очень насыщенным, но главное: я убедилась, что вернуться домой смогу. Оказалось, что при всей своей высокоразвитой продвинутости, многие населяющие это время расы зависимы от чистоты внутренних потоков энергии. То есть они не могли нарушать созданные тысячелетия назад устои, иначе у них сбивались настройки и сила пропадала. А без неё они никак. Так вот, особая клятва входила в эти самые нерушимые устои.

Удивительно, но убийство и воровство людей они могли объяснить всеобщим благом и творить заговоры без боязни растерять чистоту, а вот нарушения клятвы не прощались. Тут мне и повезло. И получить её от главного похитителя я сочла удачей. Понятия не имела, к какой расе он принадлежит – помешанных на энергетике немало, – но в том, что клятва рабочая, сомнений не оставалось. Когда он мне её давал, воздух вокруг фигуры в балахоне трещал и искрился электричеством, а у меня волосы дыбом встали от ощущения страшной силы.

Но во всём этом имелся и положительный момент. Малюсенький, сомнительный, но имелся. Нагрузки в ту неделю было так много, что у меня попросту не хватало сил на слёзы и истерику. А вот когда меня выпустили из плена, снабдив чёткими инструкциями и всем необходимым, когда я оказалась без надзирателей на звездолёте «Стрела», полном гуманоидов, вот тогда я порыдала от души. Закрылась в каюте и все три дня пути до центра помощи переселенцам на Фениксе лила слёзы.

Я наконец осознала, что дом, родные и близкие в прошлом, и никаких моих усилий не хватит, чтобы самостоятельно к ним вернуться. Плакала и смирялась со своим зависимым от похитителей положением. Старалась не думать о переселенке, браслет-паспорт которой мне надели на руку. Где эта Мария Миронова, чью историю я вызубрила наизусть? Что с ней? Лучше даже не представлять. Лучше думать о том, что в центре помощи переселенцам работает программа реабилитации. Там я возьму себе новое – то есть свое родное – имя и постараюсь выкинуть из головы Марию, которая попала в это время два года назад и отрабатывала положенный срок в приюте на забытой богами планетке. Иначе сойду с ума.

В общем, три дня пути стали для меня окончательной стадией принятия произошедшего. И на Феникс я приземлилась хоть и опухшая от слёз, но преисполненная решимости.

Дальше был центр поддержки, где я изъявила желание работать в СДЦ, направление на учёбу и встреча с треклятым Шаазаном Линдашем.

И да, Ауга-ли права. Даурианец меня потряс: и колени мои дрожали, и дыхание при виде него сбивалось. И я даже готова признать, что могла бы в него влюбиться, но существовало два «но». Гадкий, заносчивый характер дара Шаазана и постоянные напоминания о себе моих нанимателей. Я чувствовала их незримое присутствие рядом постоянно. А иногда получала тайные послания с инструкциями.

Я и сегодня их получила. Меня поздравили с успехом и напомнили об ответственности. Просили быть осторожной и сулили скорое возвращение домой. Так что хватит ворочаться и вздыхать, Ева, нужно уже спать, чтобы приступить утром к работе со светлой головой.

Глава 4

Кеплер Лира. 3073 год

– Прекрасно выглядишь, Еванга-ли, – подруга вышла меня проводить и первым делом окинула придирчивым взглядом с головы до ног. – Желаю, чтобы командировка зажгла между вами с даром Шаазаном лучи голубого света!

Я тихонько прыснула, представив себе подобный номер. Миштанцы любят всё про свет и любую эмоцию окрашивают в подходящий случаю луч этого самого света. Синим они желали наградить собеседника, когда ругались, при помощи красного – объяснялись в любви, жёлтый символизировал веселье, а голубых иллюминаций представители этой расы сулили, когда намекали на симпатию и флирт. Я всегда себе в такие моменты представляла, как двое стоят на сцене в свете прожекторов и смотрят в глаза друг другу. И, конечно, мы с Заном в любого цвета лучах смотрелись, по моему мнению, нелепо. Правда, Аугу-ли расстраивать совсем не хотелось. Увидимся ли мы ещё?

Я надеялась, что да. Рассчитывала, что наниматели дадут мне возможность забрать вещи – те, с которыми меня похитили, и что-то на память из их времени прихватить разрешат. А ещё позволят попрощаться с подругой. Я собиралась передать ей все деньги, которые у меня останутся, и попросить меня не оплакивать. Так-то я составила завещание, конечно, но всё же хотелось сделать это лично. Не придумала ещё, что скажу, но попытаюсь вывернуть всё так, чтобы миштанка по мне не грустила и не окрашивала свои лучи в тёмно-фиолетовые тона.

– Спасибо, дорогая. Обещаю, что буду очень стараться вообще со всей свитой принцессы освещаться в голубых лучах, – заверила я её, еле сдерживая улыбку.

– Ну вот! Ты опять, – проворчала Ауга-ли, потряхивая антеннами, – не веришь в силу света! Ладно, некогда спорить. Прими другое пожелание: ни метеоритного дождя, ни споросевов, милая моя!

Я не выдержала и рассмеялась.

– Ну какие споросевы, мать?! Таисия Хазааш их уже давным-давно куда-то в чёрную дыру отправила. Иди лучше обнимемся.

Я протянула руки, и соседка без лишних разговоров перешла к традиционному земному прощанию. Постояли, погладили друг дружку по спинам, я подхватила сумку и покинула квартиру, не оглядываясь. Долгие проводы – лишние слёзы.

Флаер с водителем, отправленный за мной агентством, ждал у входа. Я, загрузила сумку в багажный отсек и, ничего не подозревая, забралась на пассажирское сиденье, а там – шеф. Ну не совсем шеф, конечно, только его голограмма, но я всё равно от неожиданности вскрикнула.

– Евангелина, – эмонианин в виде проекции выглядел как никогда жутко. – Посол сегодня утром изменил статус заказа на А-А. – У меня все внутри обмерло. – Сама знаешь, что это значит, поэтому не подведи. Я в тебя верю!

«Обрадовал» и пропал.

Конечно я знала что это значит!

А-А – это самый дорогой, люксовый тариф, от которого шеф ни за что в жизни не откажется. Да и ни один служащий МДЦ, находясь в здравом уме, не откажется. Тариф А-А клиенты выбирали крайне редко, а счастливчики, которые работали с ними, резко становились состоятельными коалиционерами. Настолько состоятельными, что спокойно могли себе позволить купить квартиру на Кеплер Лире. Мне, само собой, жилплощадь в этом времени не нужна, мне бы на Землю вернуться. Но разве я могу такое заявить? Проще сразу сдаться спецслужбам и рассказать о своей работе на запрещённую организацию.

И шеф об этом мне сообщает в последний момент! Боже, я даже подкорректировать план командировки не успеваю! Вот чуяла я, что всё пойдёт не так, а моя интуиция еще ни разу не подводила.

У меня слёзы на глаза навернулись, и я сжала челюсти, чтобы не разреветься.

К сожалению, с отпуском, который полагается опекунам после выполнения задания, теперь стало всё непросто. Элитный пакет включал в себя ряд обязательных условий. Завизировать успешную доставку по новому договору должны сама принцесса и двое взрослых: мать Лары и даурианец, начальник службы безопасности – инспекторы.

Пункты для оценки моей работы у них будут разные, бредовые на мой взгляд, но это даёт заказчику чуть ли не полную власть над опекуном. Мне придётся с Лариски пушинки сдувать, потому что иначе напротив пункта «взаимопонимание» или «уважение» она может со спокойной душой поставить прочерк. И система его примет, потому что найдёт обоснования её оценкам в моей строгости. Да ещё и дар наверняка с радостью подтвердит мою «некомпетентность», поставив в своём перечне напротив пункта «уравновешенность» или «стрессоустойчивость» жирные минусы.

И как же выкручиваться теперь?

Меньше всего я переживала за оценки от матери принцессы. У неё в контракте будет всего два пункта: «здоровье» и «внешний» вид. А вот с Ларой и Заном придётся как-то договариваться, иначе не видать мне возвращения домой.

Спокойно, Ева, спокойно, прорвёшься.

Флаер скользил по воздушной трассе в космопорт. Водитель молчал, звучала тихая музыка, в окнах мелькали высотки административных зданий, НИИ, всевозможных агентств, развлекательных центров… Мы обогнули главную площадь, вылетели на банковскую, но я всё это отмечала подсознательно и без всяких тёплых чувств. Тосковать по этому городу я точно не буду. Я смотрела в одну точку невидящим взглядом и лихорадочно выстраивала новую модель поведения.