У каждого человека должен быть свой зонт

Никита предложил пройтись по заледеневшим каналам и подал мне руку на скользком спуске. Я думала, что обожгусь даже сквозь перчатки, но прикосновение оказалось мягким и приятным.

– Давно не видела город с этого ракурса, – отметила я, нехотя отпустив его руку. – Чувствую себя туристом на экскурсии по рекам и каналам, разве что без теплохода.

– Точно, – кивнул он. – Очень уж сегодня красиво, конечно. На небе ни облачка, будто не в Петербурге.

– А мне кажется, Петербургу очень идет грозно-серое небо. Знаешь, такая погода, когда вот-вот начнется ливень, но пока проглядывает солнце, а здания выглядят особенно ярко.

– Ну нет, лучше без ливня. Разве здания не выглядят такими же яркими при голубом небе?

– Да, но совсем по-другому. Перед дождем получается больший контраст, больше ценишь этот момент… Да и сам дождь я обожаю.

– А я нет. Только если смотреть на него из окна, находясь в тепле и уюте.

– И поэтому ты переехал именно в Петербург? – усмехнулась я.

– Не поэтому. И я здесь не навсегда.

– Да, ты говорил.

Поднимаясь вверх, на набережную, Никита снова подал мне руку. На этот раз я взялась крепче и увереннее.

– Смотри, я кое-что придумал, – достал он телефон. – Мы сделаем фотографию в фотографии. Очень мне нравятся эти дома напротив.

– Давай. Что мне делать?

– Открой камеру и держи телефон под углом, а я сниму все это прямо.

– Так?

– Нет, – подошел он совсем близко и поправил положение моей руки. – Наклони чуть больше.

Желтый, красный, зеленый. Теперь три этих дома всегда будут напоминать мне о моменте, когда я целую минуту слушала его дыхание на расстоянии пятнадцати сантиметров. Увлеченный фотографией, он сломал все мои барьеры, недопонимания и страхи. Кадр получился не совсем таким, как он хотел, но я не расстроилась.

Мы пришли в кафе, которое выбрал он. Мрачный интерьер, огромные деревянные столы, рассчитанные на большие компании, «домашняя» кухня и подозрительно низкие цены. Пролистнув непривлекательное меню два раза, я решила довериться его вкусу.

– Какой у вас суп дня? – спросил Никита подошедшую официантку.

– Харчо.

– Будем? – поднял он на меня глаза.

– Да, почему бы и нет?

– И, наверное, еще пиццу возьмем. Вот эту, – показал он девушке.

– Отлично. Из напитков что-нибудь?

– Кофе? – предложил Никита.

– О, нет, – вовремя возразила я, увидев, что капучино стоит 65 рублей. Я избалована хорошим зерном, и он прекрасно это знает.

– Тогда чайник черного чая, пожалуйста.

– Хорошо.

Никита посмотрел ей вслед.

– Ох, наконец-то поедим, еще и в тепле, – улыбнулся он, снимая куртку. – Ты как? Не сильно замерзла?

– Ну, немного…

– Сейчас согреемся. Мне это место посоветовали друзья еще на первом курсе. Тут вкусно, дешево и официантки всегда красивые.

– А, ну да, – оглянулась я. – Теперь понятно.

– Однажды моему другу настолько понравилась обслуживавшая нас девушка, что он захотел познакомиться. Собирался с мыслями весь вечер, но так и не решился.

– В таком случае можно было прочитать ее фамилию на чеке и попытаться найти в соцсетях.

– А я так и сделал, – гордо продолжил он. – Правда, оказалось, что на чеке не ее фамилия, а коллеги. Пришлось сначала искать ее, а потом проверять всех друзей… Но я нашел, и мы даже позвали ее гулять!

– Класс! И чем закончилось знакомство?

– Да как-то… Ничем.

– Интересно, – улыбалась я, не моргая. – Очень романтичная история. А главное, уместная.

Я никак не могла понять, свидание это или дружеская встреча. Слушать его рассказы о другой девушке было неприятно и непривычно, но при этом я готова была бойко раздавать советы.

Еду принесли быстро. На некоторое время мы замолчали и перестали смотреть друг на друга. За окном почти стемнело, шел четвертый и, возможно, последний час нашей встречи, но никто по-прежнему не решался заговорить о книге. Доедая суп, я пообещала себе, что перейду к волнующей теме при первой же возможности.

– Ну что, какие планы на будущее? – спросил Никита на втором кусочке пиццы. – Удалось определиться?

– Ну, это по-прежнему не дизайн, – ответила я быстрее, чем он затронул эту тему.

– Жаль. А что тогда?

«Кажется, пора», – подумала я, и мурашки вихрем пробежали по едва согревшейся спине.

– Честно говоря, до сих пор не знаю. Утешаю себя тем, что я еще достаточно молода, чтобы ставить глобальные цели. Сначала казалось, что самая большая цель в жизни – это закончить школу, потом – университет, а после учебы, когда появилось больше свободного времени, я решила написать книгу. Теперь она опубликована. Даже не знаю, что дальше…

Этого момента боялись мы оба. Я вцепилась в сидение, чтобы почувствовать хоть какую-то опору, но это не помогло. Никита медленно доел кусочек пиццы и, наконец, посмотрел мне в глаза.

– Да, я тоже хотел поговорить о твоей книге. В день, когда ты мне ее отправила, мне предстоял длинный перелет, и я скачал ее в дорогу. Самолет был практически пустой, так что читать было особенно атмосферно.

– И как? Ты прочитал?

– Прочитал сразу целиком.

– И что скажешь? – в ужасе замерла я.

– Очень… внутренне. Больше внутреннего, чем событий, но, наверное, в этом твой стиль. Я не сразу понял, о каком парне ты пишешь, а потом… – Никита сделал пугающую паузу. – А потом постепенно понял. Спасибо. Мне приятно.

Я хотела закричать, но едва смогла сделать вдох. Казалось, из всех слов русского языка он выбрал самое возмутительное и высокомерное. «Приятно». «Приятно» узнать, что я изводила себя мыслями о нем несколько лет подряд? «Приятно» читать, как я страдала, плакала, унижалась и жила от встречи до встречи?!

– Приятно? Ты серьезно? – чуть слышно уточнила я.

– Да, приятно, – совершенно спокойно повторил он. – А для чего ты это написала?

Я слышала собственный пульс. Ужасно громко. Все мои идеальные заготовленные фразы рассыпались, как крошки от остывающей пиццы, – оставалось только стряхнуть со стола.

«Я бы не стала публиковать такую личную историю, если бы она по-прежнему была актуальна. То, что я выставила свои чувства напоказ, значит, что мне стало все равно», – должна была сказать я вначале.

«Ты не думай, что это некий посыл, крик отчаяния или последняя попытка привлечь твое внимание. Мне всегда нравилось писать тексты, а эта история – одна из самых ярких в моей жизни. Я решила записать ее, пока отчетливо помню все те эмоции и подробности», – могла бы сказать я дальше.

«Изначально я не думала, что ты узнаешь о моей книге и уж тем более захочешь ее прочитать, но спасибо, что проявил интерес к моему творчеству. И за вдохновение большое спасибо», – нужно было добавить в конце.

– Не знаю, мне просто нравится писать, – только и смогла выдавить я.

– И сколько ты на этом заработала?

– Почти нисколько. Все, что я вложила в публикацию и тираж, едва окупилось.

– Ясно. Ну хоть так.

Это наша последняя встреча. Я больше ни за что не попадусь ему на глаза. Теперь, когда меня будут спрашивать о самом позорном моменте в моей жизни, я всегда буду вспоминать эту минуту.

– Я еще хотел спросить, – все так же спокойно продолжал он, – насколько все это правда?

– Ну, начало, как ты мог заметить, вымышленное…

– Конец тоже, это понятно. А что насчет середины?

– А середина основана на реальных событиях, но преувеличена в художественных целях.

– Сильно преувеличена?

– Сильно, – как можно убедительней кивнула я.

– Насколько? – настаивал он.

– Ладно, я ничего не преувеличивала. Все правда.

Я в ужасе вспоминала собственные строчки. Мои чувства и страхи были настолько огромными, что едва умещались в текст. Когда я писала, что от его взгляда пробивает током, когда сравнивала свое состояние с падением в пропасть, когда жалела, что пустилась за ним вплавь на другой континент, я преуменьшала. Это было намного опаснее.

На этот раз мы замолчали надолго. Наблюдали, как засыхает пицца, крепко держались за чайные чашки, рассматривали собственные руки, изредка поглядывали в телефоны, в меню, в окна, на светильники, на других людей. Куда угодно, лишь бы не друг на друга. Рано или поздно все должно было закончиться именно так.

Это была самая предсказуемая катастрофа, созданная мной самой. Мне уже было не спастись.

– У вас все в порядке? Вам не понравилась пицца? – раздался женский голос где-то вдалеке.

– Нет, все вкусно, спасибо, – услышала я голос Никиты. – Просто мы… наелись.

Последовавшее молчание я бы назвала гробовым. Его интонация напугала даже официантку. Я боялась представить, как выглядит мое лицо: белые губы, ярко-красные щеки, пустой взгляд, смятые волосы, разодранная в клочья уверенность. Может, даже хуже.

Я подняла глаза. Это не могло продолжаться вечно. Никита тоже посмотрел на меня.

– Значит, Рига тебе понравилась? – вдруг переспросил он.

«Какая. К черту. Рига?» – ответила я глазами.

«Понимаю, звучит неуместно, но я всего лишь пытаюсь спасти тонущий корабль», – несколько раз моргнул он.

«Ладно», – все так же беззвучно кивнула я.

«Ты сможешь», – посмотрел он теплее.

«Спасибо», – шепнула я взглядом.

– Понравилась, – наконец сказала я вслух. – Я там уже второй раз была, если что.

– А я помню. В Юрмалу не заезжали?

– Нет, холодно же. На залив все-таки лучше в теплое время года.

– В Юрмале, кстати, очень вкусные глазированные сырки продаются, я такие больше нигде не видел. А пиво какое… Может, тебе бы понравилось, если бы попробовала.

Он начал рассказывать все подряд. Мне потребовалось, кажется, минут десять, прежде чем я смогла расслабиться и отвлечься от предыдущей темы. Я была искренне благодарна ему за то, что снова могла дышать, слушать, говорить и улыбаться.

Мы вернулись к ледяной пицце, его фотографиям из поездок и привычному поверхностному общению. Когда пришла моя очередь хвастаться кадрами из путешествий, на экране всплыло сообщение об оплате. У меня купили еще один экземпляр книги прямо на его глазах. Стыд и гордость одновременно.

– А не хочешь ли дойти до Дворцовой? – предложил Никита, хотя погода по-прежнему не располагала к прогулкам. – Можно попробовать сделать такую же фотографию, как и на набережной. Думаю, получится красиво. Ты еще не торопишься?

– Не тороплюсь. Идем.

Он оплатил счет за нас двоих. На пятом часу встречи я снова пришла к выводу, что это свидание, а не утешительная прогулка с юным безнадежным писателем.

– Как встретила Новый год? – спросил он, пока мы шли среди праздничных огоньков.

– Не очень хорошо.

– А что так?

– Это долгая история, да и не особо интересная, – только еще больше заинтриговала я.

– Мы ведь не спешим. Давай по порядку. Где ты отмечала?

– У друга дома.

– Так, и что за друг?

– Давний близкий друг. Почти пять лет уже знакомы.

– И что же такого случилось между вами в новогоднюю ночь? – не унимался он.

– Просто так классно отметили, что больше не общаемся. Давай не будем…

– Ого, у меня фантазия разыгралась, – ухмыльнулся Никита. – Рассказывай.

– Думай что хочешь.

Мы не общались с Федей уже целый месяц. Его ревность на вечеринке сильно напугала меня, но еще страшнее стало от того, как отстраненно и равнодушно звучал его голос по телефону на следующее утро.

Возможно, я испортила все книгой, где ни разу его не упомянула, а может, мне стоило как-то иначе отвечать на его провокационные вопросы о нас. Возможно, я была не таким уж хорошим другом, и он накричал на меня в новогоднюю ночь не зря, а может… Может, дружбы между мужчиной и женщиной и вовсе не существует, как говорит большинство.

– Ладно, можешь больше ничего не рассказывать, – к счастью, проявил он тактичность. – Просто скажи: что ты думаешь об этом человеке сейчас?

– Ничего. Нужно стереть его из памяти, – ответила я, пытаясь скрыть всю накопившуюся обиду.

– Значит, решено. Будем стирать из памяти.

Я улыбнулась. Это прозвучало так мило, что даже огоньки по всему городу загорелись ярче.

Мы дошли до Дворцовой площади, и Никита начал выстраивать задуманный кадр. Казалось, на этот раз мы стояли даже ближе друг к другу. Я понимала, что он делает это ради интересной фотографии, а не чтобы коснуться моего плеча, но сердце билось ужасно быстро. Мне нравилось, как мороз покалывает щеки, соревнуясь с его дыханием рядом. Мне нравился его запах. Это было жестоко.

Фотография получилась именно такой, как он хотел. Я тоже сделала фото – возможно, прощальное…

Окончательно замерзнув, мы пошли в сторону метро. Пришло время подводить итоги. Я готовилась к худшему: обычно мы прощаемся или на неопределенный срок, или навсегда.

– Ну что? До следующей встречи? – спросил Никита с чуть хитрой улыбкой.

– Ого, что-то новенькое, – хихикнула я.

– Я долго размышлял над формулировкой.

Мы обнимались чуть дольше, чем обычно. За эти семь часов я прожила целую жизнь, полную взлетов, падений, ужаса, неловкостей, счастья и тепла. Казалось, я вот-вот рухну от переизбытка эмоций. Я отдалилась первая.

В ту секунду, когда я должна была потерять его из виду, он обернулся, взмахнул рукой и улыбнулся мне шире, чем когда-либо.

5

«Приветствую тебя. А ты, значит, завтра не работаешь?»

Я перестала вздрагивать от каждого сообщения Никиты. Теперь он писал мне почти каждый день. Наши переписки выглядели так, будто мы давно вместе: фотографии повседневных мелочей, милые глупости, шуточно-язвительные комментарии, понятные только нам двоим, излишнее кокетство и даже явные намеки на совместное будущее.

Когда Никита предложил мне съездить в Финляндию вместе, я была на седьмом небе от счастья. Выяснив, что в ближайшие дни мы не совпадаем по выходным, он ничего не ответил, а уже на следующий вечер опубликовал новые снежные фотографии из Лаппеэнранты. Казалось, он издевается, но это только раззадоривало. Я тоже старалась не воспринимать наше общение всерьез.

«Да, завтра не работаю», – написала я, хотя уже успела взять дополнительную смену. Было любопытно, что он предложит на этот раз.

«Тогда мы едем в Нарву. Надеюсь, у тебя нет никаких планов, потому что поездку я уже забронировал. Ну и придется рано проснуться».

Не успела я осознать, что происходит, как он отправил мне стикер с довольным рыжим котом. Восхитительно. Он снова меня обескуражил.

«Ну хорошо», – только и смогла написать я.

«В 6:45 на „Балтийской“. Не забудь паспорт и страховку. И шапку!»

«И голову», – пошутила я скорее над собой.

«Я позвоню еще в 6 утра».

«Я никогда ничего не просыпаю. Почти никогда».

Никита прислал очередного нахмурившегося рыжего кота. Как бы несуразно и по-детски ни выглядела наша переписка, я смеялась, сияла и хотела танцевать.

«Мне нужны будут данные твоего паспорта», – добавил он уже не в шутку.

Сердце заколотилось еще быстрее.

– Лада! Привет! – позвонила я подруге с работы. – Прости, но… Кажется, я все-таки не смогу подменить тебя завтра.

– Приветики. Что случилось?

– Я расскажу чуть позже, но это безумно важно.

– Рассказывай сейчас.

– Ну, Никита забронировал поездку в Нарву, думая, что у меня выходной, и…

– Идиот! – воскликнула она раньше, чем я договорила.

– Ну нет! – рассмеялась я. – У него был мой старый график, еще до того, как мы поменялись. Или ты уже не можешь выйти завтра?

– Ради такого? Точно нет!

– А если серьезно? – захныкала я. – Я не понимаю…

– Чтобы получилось так же, как и с Финляндией несколько дней назад?

– Он спросил данные моего паспорта. Думаю, на этот раз все серьезно.

– И ты уже отправила?

– Нет, мне нужно убедиться, что ты сможешь отработать. Иначе я откажусь.

– Ты уверена, что тебе это надо? – наконец заговорила Лада серьезнее.

– Ты же знаешь, я всегда мечтала о путешествиях с ним. Это будет почти поездка за границу… Первая совместная, – тихо сказала я, не веря собственным словам.

– Ладно, я выйду. Но пусть только попробует снова тебя обидеть – убью!

– Спасибо! Я возьму любую твою смену, как только понадобится! – кричала я в трубку.

– Ой, ладно, ладно тебе, успокойся. Хорошо вам съездить, жду красивых фотографий!

– Спасибо большое! Обязательно!

Я отправила Никите свои паспортные данные, и он тут же оформил невозвратные билеты. Прогноз погоды сообщал, что мокрый снег в Нарве не прекратится ни на минуту, в то время как в Петербурге будет спокойно, сухо и тепло.

6

– Доброе утро, – позвонил Никита ровно в шесть утра. – Как твои дела?

– Хорошо. Я уже вышла, приеду вовремя.

– Отлично. Тогда до встречи, – тут же положил он трубку.

Как бы я ни любила сюрпризы, мне хотелось заранее вычислить, каким рейсом мы будем добираться до Нарвы. К двум часам ночи я выяснила, что в назначенное время с Балтийского вокзала не отправляются ни автобусы, ни поезда. Машину Никита не водит. Поднимаясь по эскалатору, я трижды смирилась с тем, что ввязалась в один из самых жестоких розыгрышей, и даже начала прикидывать, куда, если что, пойду пить кофе одна. Сколько бы мы ни общались, я всегда готовилась к худшему…

Никита ждал меня у выхода из метро. Я облегченно вздохнула и напряглась одновременно. Подумать только, сегодня сбудется моя мечта: мы пересечем границу вместе, и он будет выглядеть именно так, как я загадывала из года в год.

На нем впервые за долгое время были штаны сложного цвета – что-то между горчичным и терракотовым – моя давно забытая слабость и воспоминание о первой встрече. Друзья уже несколько лет смеялись, что с тех пор я выбираю парней исключительно в очках в толстой черной оправе, как у него, одетых в яркой или интересной цветовой гамме.

Наконец-то передо мной стоял оригинал.

– Привет! – остановилась я возле него в привычном испуге.

– Привет. Идем?

Мы не обнялись при встрече. Снова стали незнакомцами, которым просто по пути. Все сломалось, едва начавшись.

– Выспалась? – спросил Никита без какого-либо участия.

– Я спала всего пару часов, – жалостливо ответила я. – Как сам думаешь?

– Вот и я. Еще и пил вчера до ночи, поэтому сегодня состояние так себе.

Мне стоило бы возмутиться, что он веселился с кем-то накануне нашей поездки, а теперь явился в сонно-безразличном состоянии, но я восприняла это ровно наоборот. Даже несмотря на то, что он плохо себя чувствовал, он героически встал в пять утра ради меня и наших совместных планов.

– А ты почему так мало спала?

«Ну, я больше часа пыталась вычислить время нашего отправления и примерный маршрут, чтобы убедиться, что все происходит по-настоящему, потому что ты по-прежнему кажешься мне далеким и невозможным. Ничего не нашла, сдалась, а потом еще долго не могла уснуть из-за предвкушения и страха», – передала я глазами.

– Не знаю, просто не спалось, – ответила я так же сухо, как и прозвучал вопрос.

Мы зашли на железнодорожный вокзал. Зря потраченные полчаса на поиск автобуса…

– Итак, какой у нас маршрут? – будто невзначай поинтересовалась я.

– Сначала мы доберемся на электричке до Петергофа. Там к указанному времени должен подъехать человек, который сегодня тоже едет в Нарву. Прогуляемся немного по городу, а затем отправимся на маршрутке в сторону Нарвы-Йыэсуу. Дойдем до пристани, где можно будет взглянуть на Россию с эстонского берега. Еще я давно хотел попробовать перейти границу пешком, поэтому возвращаться мы будем через Ивангород – там у нас как раз появится такая уникальная возможность. Ну и дойдем до вокзала, где нас будет ждать обратный поезд из Ивангорода в Петербург. Как-то так.

– Вот это да… – замерла я в восхищении. – А ты подготовился.

– Я всегда тщательно готовлюсь к поездкам, чтобы точно ничего не упустить.

– А я совсем не готовлюсь, – пожала я плечами. – Билеты туда и обратно, одна-две кофейни, бронь отеля, если еду на несколько дней, и на этом все. И будь что будет.

– Ну нет, я так не могу. Хочется увидеть максимум красивого и интересного. Никогда не знаешь, приедешь ли ты в эти края еще раз.

– Да, наверное, ты прав, – кивнула я, так и не согласившись.

В электричке было тепло и уютно. Желтоватый свет, запотевшие окна, сонные попутчики и сонный Никита, спланировавший целое приключение для нас двоих. Он был для меня ожившим кадром: я столько раз рассматривала его фотографии в дороге, в самых разных электричках и поездах, что теперь просто не верила собственному счастью. Еще и в тех самых штанах!

– Что-то водитель не выходит на связь, – вернул меня к реальности Никита.

– Подозрительно.

Начало светать. Мы стояли возле вокзала Петергофа и не понимали, удастся ли нам продолжить маршрут. С одной стороны, я уже успела эмоционально устать и была бы не против вернуться в Петербург, с другой – была готова на все, даже если придется идти за ним пешком до самой Эстонии.

– Здравствуйте, – через какое-то время все-таки дозвонился он. – Мы с вами договаривались о поездке в Нарву сегодня. Мы стоим у вокзала и не можем вас найти… Понял. Ладно.

– Все в порядке? – спросила я.

– Задерживается. Договорились же заранее… Не понимаю, как так можно.

Предвкушение путешествия отсутствовало. Машина подъехала достаточно быстро, но Никита уже был раздражен. Я вспомнила, сколько раз опаздывала на наши встречи на пять-семь минут, и мне стало не по себе.

Приземлившись на заднее сидение, я почувствовала страшную усталость. Никита сел вперед, к незнакомому опоздавшему водителю, лишь бы не со мной, но, возможно, так было даже лучше. За окном замелькали удручающие картинки: почти пустая трасса, редкие деревья, фургоны, заброшенные участки и дома. Я перестала понимать, где нахожусь. Голоса раздавались где-то вдалеке…

Открыв глаза, я посмотрела на два затылка – одинаково чужих, разговаривающих на самые скучные темы на свете. Никита был вежлив, но надменен, разговорчив, но будто эмоционально закрыт. Как и с любым случайным попутчиком. Как и со мной… Расстроившись, я отключилась от происходящего снова. Обида сменилась спокойствием, безразличием и подозрительно сладким сном.

– Девушка, просыпайтесь, наша очередь, – негромко сказал водитель, но я тут же очнулась в тревоге. – Вы, как я понял, ребята опытные, так что инструкции будут излишни.

Мы вышли из машины с паспортами.

– Куда едете? – спрашивал таможенник каждого по очереди.

– В Нарву.

– Цель поездки?

«Не сойти с ума», – пообещала я себе.

Так моя великая мечта – пересечь границу вместе с Никитой – сбылась быстро и совсем не романтично. Среди нас был третий лишний, и, кажется, это была я.

Зато у нас появились одинаковые штампики.

– Саш, приехали, – услышала я его голос после очередного непредвиденного сна. – Как спалось?

– Чудесно. Я почти выспалась.

– У тебя будет триста рублей наличными? Водителю отдать.

– Конечно.

В Нарве шел обещанный мокрый снег. Высадив нас в центре, мужчина уехал по своим делам, и мы остались наедине в белом меланхоличном городе. Снежные хлопья быстро распределились по моим волосам, его очкам и нашим грандиозным планам.

– Не знаю, что со мной. Обычно я редко сплю в дороге, а тут уснула три раза подряд, – сказала я, лишь бы не молчать.

– Везет. Я так не умею.

Никита предложил сфотографировать меня у черной стены, где тысячи снежинок выглядели сказочно, как в мультфильмах. Перед камерой я зажалась еще больше. Считал ли он меня красивой с этими мокрыми прядями волос, торчащими из-под капюшона, в шарфе, затянутом на пол-лица, в этой закрытой неуверенной позе? Считал ли он меня красивой хоть когда-нибудь?

Прогулка по Эстонии началась неплохо. Имея общий маршрут, мы могли, как минимум, обмениваться впечатлениями и идеями для фото. Странное чувство: искать интересные кадры не для того, чтобы опубликовать их в надежде на его реакцию, а просто так, в свое удовольствие.

Увидев очаровательный домик на другой стороне улицы, я хотела предложить перейти дорогу, но Никита рассказывал что-то важное, и я не решилась. Раз он не обратил на него внимания, значит, он того не стоил…

– А теперь предлагаю перейти дорогу. Очень уж симпатичный домик был на той стороне, – неожиданно сказал он на светофоре.

– Ты про тот, серо-голубой?

– Именно.

– Я тоже на него засмотрелась и думала подойти сфотографировать!

– А чего молчала?

У нас была особая связь. То ли я постепенно переняла его вкус, то ли мы замечали одно и то же изначально. С той минуты я перестала бояться проявлять инициативу в нашем общем фотоделе и останавливалась везде, где захочу. Когда он повторял мои кадры, меня распирала гордость. Наши телефоны заполнились почти одинаковыми сюжетами, но я по-прежнему не верила, что мы путешествуем вместе.