Средь бесконечной череды созвездий. Книга 5.2. Захпур

Однако вокруг царили тишина и пустота.

Все согласно показаниям приборов, короче говоря.

Так что можно было чуть расслабиться.

И через пару минут Грег отдал приказ замаскировать капсулы. Понятно, что включение программы «стелс» много времени не заняло.

Полминуты…

Затем командир дал знак группе выдвигаться в указанный район.

Собственно говоря, идти до объекта действий нам было недалеко. Мы приземлились точно у подножья курганов. Именно эту область возвышенности мы и должны были обследовать на предмет инородного присутствия в ней кого-либо или чего-либо.

Я шла в голове группы. Лейтенант – замыкающим. Командир и радист составляли ядро группы и шли в середине цепочки. Сапер и Боцман прикрывали с флангов.

Ну что сказать? Пока мы шли, я огляделась.

Планета выглядела симпатично. Невысокая гравитация обеспечивала легкость передвижения. Серое Небо с низко висящими слоисто-кучевыми облаками всех оттенков голубого радовало глаз. Блеклое Красное Солнце в бежевом мареве стояло высоко над горизонтом. И становилось понятно, что на этой части планеты царил день.

Правда, в ее атмосфере присутствовало не слишком много кислорода. Имелись там также углекислый газ, водород, немного азота и серы, гелия и метана. Конечно, среда не самая благоприятная для дыхания. Но тем не менее вполне пригодная для определенных форм жизни.

А под ногами парусинил черный ковыль, как я про себя обозвала эти стелющиеся по грязно-оранжевой земле растения с пушистыми белыми верхушками, напоминающими метелки.

Толстые гибкие стебли «ковыля» росли раскидистыми низкорослыми кустами. Покрывали землю сплошным ковром, переплетаясь между собой. Листьев не имели. Но на концах черных стеблей колосились белые соцветия.

Впрочем, если приглядеться, становилось понятно, что белыми являлись лишь колосовые чешуйки и длинная ость. Сами цветки колоса были прозрачны и напоминали пузырьки газировки. Но внутри каждого такого цветка имелась прозрачно-молочная жидкость, придающая белизне колоска однородность.

Ковыль пружинил и извивался под ногами, словно живой. Его ветви подрагивали, создавая впечатление пульсации.

Может быть, официально он разумным существом и не числился, но я мысленно с ним поздоровалась, попросив прощения за то, что потревожили его покой. И за то, что не могу сделать ему и этому месту подношение. После чего извинилась за то, что, наступая на него, причиняю ему неудобство.

Вот тут меня, что называется, и накрыло…

Сначала я почувствовала, как где-то очень глубоко под землей зашевелилось нечто разумное. Отстраненно-холодное. Неприветливо-равнодушное. И одновременно яростно-хищное существо.

Мне словно заглянули прямо в голову сотнями тысяч прозрачно-белых глаз.

Существо, похожее одновременно на грибницу, на Хозяина Сетей и на осьминога, копалось у меня в голове с равнодушием маньяка, изучая и мысли, и энергетику.

«Я тебе не еда», – очень спокойно и твердо подумала я.

Но при этом аккуратно и без единой толики страха прощупывая энергетику существа. Нет, не залезая слишком глубоко. Лишь в той мере, в какой оно мне ее демонстрировало. Не более.

В чужом монастыре стоит быть вежливым. Эта аксиома была мне известна с детства.

Помогло.

У меня просто забрали кусок энергии, после чего потеряли всякий интерес к моей персоне.

Взяло растение немного. Но все же несколько минут мне потребовалось, чтобы нарастить ее в прежнем объеме.

«Зато о подношении думать не надо. Энергией взяли», – делая несколько глубоких вдохов и выдохов поочередно то нос – рот, то рот – нос и работая животом, отстраненно подумала я.

С некоторым облегчением подумала, должна признать.

Правда, ноги стали немного ватными, рот пересох и голова чуть отупела, став тяжелой, да спать потянуло.

Но через пару минут это прошло. И я вновь вошла в надлежащую ситуации форму.

Вот только эти пару минут пришлось двигаться на автомате, что называется. Да и командир заметил какие-то изменения в физике движения. Пришлось группе знаками показывать (хотя режим тишины официально Грегом и не объявлялся, говорить сил не было), что это я прислушиваюсь, сканирую пространство, так сказать. Стиссер я в конце-то концов или где?

Или что? Или как?

Короче говоря, сошла за молодого придурка, пытающегося со всем стараньем зачем-то продемонстрировать свои навыки. Видимо, для того, чтобы выглядеть в глазах группы полезной. Не иначе.

Но не вдаваться же на марше в подробности…

А пока я приходила в себя, жизнь на месте не стояла.

Справа, между двумя полосатыми курганами, вверх метров на десять взвился гейзер. А затем осел, оставив после себя зеленоватое облако газа. Ядовитого, хочу заметить.

Между тем мы уже шли по скрипящей под ногами гальке, петляя промеж «радужных курганов», как я их окрестила. Поскольку порода, из которой они состояли, была весьма разнообразной, к тому же наметалась и намывалась ветрами и подземными водами – полосами. Что и обеспечило данному ландшафту столь веселую и пеструю, тельняшную расцветку.

Мы змейкой обогнули один холм и начали обходить второй, когда у меня кольнуло в виске. Нет, не боль, а нечто сродни предчувствию.

У меня защекотало небо. Я подняла руку к стеклу шлема, проводя перед ним раскрытой ладонью.

То есть показывая, что ожидаю ядовитые испарения.

Группа уже подошла к одному из пестрых курганов, поросшему редкой растительностью. Под ногами начало хлюпать.

«Болотце», – признала я очевидное.

Прекрасно зная, что сейчас мы выйдем к изгибу небольшой речушки, текущей между холмами.

Но раньше нас стало накрывать зеленоватым маревом тумана. Видимость ухудшалась. А у меня в виске вновь кольнуло.

Я завертела головой по сторонам, абстрагируясь от здесь и сейчас и прощупывая пространство.

Затем стволом автомата указала на поросший густым белесым кустарником склон ближайшего к нам холма и, осторожно ступая по влажному коричневатому мху, шагнула к нему.

Группа приостановила свое движение. И, заняв круговую, взяла оружие на изготовку, чуть присев на полусогнутых, пружинящих ногах.

Тем временем я осторожно раздвинула кустарник, стараясь не давить на ветки, и обнаружила за ним глубокую расщелину, уходящую вглубь холма. Поняв, что это, видимо, то, что надо (хотя почему оно нам надо?), подняла ладонь вверх, делая отмашку остальным следовать за мной.

Молча.

И очень решительно первой шагнула в темноту этого прохода, проигнорировав вопрос Грега:

– Стажер?

А что он хотел услышать? Пояснения? У меня их не было. Просто инстинкт с бессознательного перешел на физику, потревожив висок болью. А это означало, что дело швах! И надо уносить ноги… Притом очень быстро. Аж бегом!

Почему? Отчего? Куда?

Не знаю. Там разберемся.

Главное – испариться из данной точки пространства.

Поэтому молча и полезла в темноту. А остальным ничего не оставалось, как двинуться следом.

При этом я прям спиной чувствовала возмущение капитана, опасливое недоумение группы и некоторую вину за мое поведение напарника.

А потом…

Пространство за нашими спинами качнулось, издав хлюпающий звук, и мы прибавили ходу уже без намека на вопросы.

Просто уносили ноги…

Расщелина тем временем начала наполняться зеленоватым туманом, поднимающимся над болотцем.

Радист на ходу отправил сигнал – три семерки красным: «Всем, кто меня слышит! Обнаружен противник. Группа атакована. Противником используется подпространство».

«База рядом, что ли? Средства обнаружения нас засекли? Или дозор? Но ведь сканирование ничего не показывало. Глушили?» Эти мысли роем пронеслись в голове, пока ноги шустро драпали вперед, уводя отряд подальше от зоны атаки.

Атаки ли? Или все же просто мать-природа газку подпустила?

Глава 7. В пещере

Проход внутрь холма не был длинен. Да и он сам не отличался ни высотой, ни шириной. Поэтому чудом было уже само наличие этой щели в его пестром камне. Тем более не просто углубления или пещерки, а именно лаза. Который чем дальше по ходу дела, тем ниже и уже становился.

Сначала узость собственно прохода потребовала от мужиков бега приставным шагом. Короче говоря, как глаголет народная мудрость: «Захочешь жить – еще и не так живот втянешь».

Затем его невысокий потолок предложил перемещаться по нему согнувшись.

Тоже так себе развлечение.

Пусть рюкзаки и были скинуты со спин.

В общем, где-то с полдороги двигались они вслед за мной исключительно по-пластунски. Зато с ловкостью горных змей.

Но тут уж что поделаешь.

Высоты и ширины данного архитектурного проекта природы хватало только на меня. Парни же были повыше ростом и помассивнее.

Тем не менее нам повезло на начальном этапе отступления (не очень понятно от чего), и в щель нырнуть успели все.

Подфартило еще и в том плане, что проход не был длинен. Кроме того, он порос густым сиреневатым мхом, прекрасно уменьшающим трение скафандров о камень.

Поэтому скользили мы как по маслу.

И метров через десять я первой оказалась внутри небольшой пещеры. С царящей в ней темнотой каменных стен, покрытых чем-то типа изморози, и гулким эхом, отлетающим от них при каждом нашем шевелении.

А ведь двигались мы практически бесшумно.

Тем не менее шорох и шелест вокруг нас стоял такой, будто тут не отряд спецназа образовался, а музыканты, дружно наигрывая на своих инструментах, усаживались в оркестровую яму под пристальные взгляды и бодрое перешептывание зрительного зала.

Вкупе с просачивающимся за нами зеленоватым туманом мне сей факт совершенно не понравился.

Надо было убираться прочь и отсюда. Вопрос: куда?

Быстро стрельнув глазами по сторонам, я поняла, что стою на чем-то типа круглой площадки с несколькими радиальными ходами, расходящимися от нее в разные стороны.

Что-то типа Солнышка с лучиками или городской площади с ведущими к ней, как к центру, дорогами.

Вот тут в моей голове и возник закономерный вопрос: сия площадочка центром чего является-то?

Я подняла глаза наверх. Но, кроме сизовато-черной мглы, плотно висящей над нами, ничего не увидела. Средства технического контроля вели себя спокойно. И все же…

Чуть прикрыв глаза веками, я немного расслабилась. Впав в нечто типа полутранса. Как говорится, не выпадая из окружающей обстановки. Все вижу, все слышу, все воспринимаю. Но расслаблена. И сознание чуть отдалено от здесь и сейчас. С отсутствием мыслей и эмоций, но с заданным себе вопросом.

В данном случае я искала выход из этой горушки.

А тем временем вся группа уже была в сборе.

Но не успел капитан открыть рот, как я, сделав отмашку вправо, коротко приказала: «Бегом!»

И первой рванула в обозначенную моим перстом сторону.

Изнутри, поднимаясь откуда-то снизу, просто ввинчивалось в солнечное сплетение чувство опасности.

И, жестко отдав приказ: «Прибавить!» – я и сама значительно ускорилась.

Мне кажется (да нет, уверена), что у меня за спиной тихо матюгался Грег. Про себя, правда. Но любое чужое настроение в данный момент времени мною улавливалось на раз. Впрочем, озадаченно и недовольно бурчали и остальные. Все, кроме Папары. Тот, похоже, расслабился и получал удовольствие. Не знаю, от процесса ли, от меня ли? Или от будущих командирских вливаний в его мозг?

Мне же на данном этапе все их недовольство было до лампочки.

Я понимала, что они ориентируются на средства контроля. Да и их интуиция явно молчала. Но у меня же она была много лучше!

Объективно – пещер я не боялась. Я провела в них немало времени. Плюс все новое вызывало у меня любопытство. За которым шло желание осмотреть, потрогать и пощупать это самое новое. Панической атаки у меня не было. То есть не было вдруг накатившего, ничем не обоснованного страха.

А вот четкое ощущение опасности и уверенность, что отсюда надо выбираться, – были.

Не прошло и пяти секунд, а я уже выскочила на круглую площадку, висящую над клубящейся белым холодным туманом рекой.

За мной подтянулись и остальные.

Распределившись по кругу у края довольно хилой на вид платформы (ширина сантиметров семьдесят, не более), мы посмотрели вниз…

Невысоко. Метра два. Вот только…

Датчики показывали…

Да я и так знала, что под нами протекала чудная аммиачно-водородная речушка, из глубин которой поднимался метаново-азотный пар. Судя по данным карты, речушка была с двойным дном. То есть в наличии имелись две реки с кавернами – цилиндрами, через которые они и обменивались между собой составляющими их веществами.

Поток был не слишком бурным, да и не очень широким. Метра два, не больше.

Правда, через пару метров этот поток из химической таблицы исчезал в еще более черном, чем остальная пещера, арочном проходе. Уводя ее течение в неизвестность.

Однако нам следовало двигаться в том же направлении, в котором двигалась эта река.

Не знаю почему. Просто я так чувствовала.

Особого восторга такое соседство у меня, конечно, не вызывало. Как говорится, трудно плыть в соляной кислоте. По крайне мере, морально это напрягает. Но… За неимением гербовой попишешь и на каменной стенке, как говорится. Деться некуда.

И я приготовилась выдернуть притороченную к рюкзаку доску, когда…

Пространство вокруг еще только приготовилось качнуться, а я уже рявкнула:

– Заградительный, второй, четвертый! Первый, третий, нижний, круговой, крупнокалиберными, разрывными!

Это значило, что идущие за мной как за первым номером палят в разные стороны, поливая огнем все вокруг. А нечетные номера, то есть я и боец, идущий третьим, бьют в землю, по кругу. Взрывая ее.

В данном случае мы просто откололи нависшую над рекой площадку от основного массива и… ухнули вместе с ней вниз.

Собственно, это не было проблемой. Толщина уступа была небольшая, высота падения тоже. А держать баланс мы умели. Так что просто сгрудились на этом каменном плоту, словно зайцы на островке в весенний паводок. И поплыли вперед, весело покачиваясь на аммиачно-метановых водах подземной реки.

Осложняли наше путешествие (если не считать осложнениями ядовитую реку и неизвестность, поджидающую нас в туннеле) лишь ответный огонь противника да ожидание нашего большого пала по переданным группой наверх координатам.

Вот бы не хотелось… Под огонь своих-то… А, с другой стороны, кто нас спрашивает? Как говорится, кто не успел, тот попал.

Тем временем события развивались. И развивались стремительно.

Это я, вспоминая их, описываю ощущения, перечисляю последовательность действий.

А на самом-то деле любое действие укладывалось в доли секунды.

Так, мы с нашим «плотиком» даже поверхности реки не достигли, только еще падая вниз; а наверху уже, в темноте внутренностей горушки, у самой макушки усеченного конуса холма, пространство начало меняться. Являя на свет закрепленную там небольшую станцию чужих.

Базой это ребристое сооружение, похожее на кита с отвислым брюхом, назвать было нельзя. Из-за размеров и количества предполагаемого персонала на ней.

Так что, по Таблице Классификации Объектов, это была именно станция.

Разведки и Слежения, так она характеризовалась.

Естественно, на ее борту обитали отнюдь не только (и в основном не) ученые и исследователи. В первую очередь она несла на себе военно-разведывательную нагрузку. Хотя и исследования там тоже проводились. Те же геологические, биологические и т. п.

Но не суть.

Суть в том, что над нашими головами, на высоте всего нескольких метров, из-за все же небольшой высоты холма, даже с его гораздо более углубленной внутренней частью, нежели внешней, появилась матово-бесцветная штуковина цилиндрической формы длинною в тридцать метров и шириною в десять. Из которой по тросам в нашу сторону рвануло с десяток фигур, не забывающих не столько нас разглядывать, сколько вести по нам огонь.

Пока безуспешно.

Поскольку едва реальность над нашими головами пошла «волной», как нами в ту же секунду были выдернуты из-за спин и активированы щиты.

Да. Старая как мир линия защиты.

Когда-то с такими же бегали воины древности, если вспомнить античный мир. Потом, в чуть более поздние века, военные использовали их при штурме зданий. А теперь и мы.

Да, они стали компактными, складываясь, словно меха гармошки. И, расправляясь, защищали своего носителя, будто юбочка плиссе бедра девушки. Правда, прозрачная. Но это так, мелочи. Главное – суть.

А она состояла в том, что это по-прежнему были щиты.

И в данный момент времени группа прикрылась ими в позиции «бу».

То есть командир в центре круга, присев, поднял щит над головой. Остальные заняли круговую, встав на одно колено и наклонив их под углом в сорок пять градусов. Подперев щит коленом и ощерившись в просветы между ними оружейными стволами, словно дикобраз иглами.

Кстати говоря, команда «бу» означала «бутон цветка». Звучало романтично. Да и по форме было похоже.

Но это так, лирика.

По факту же передо мной застыла, покачиваясь на тросе, извивающаяся множеством отростков цвета слоновой кости, заканчивающихся шестипалой ладонью на конце, шарообразная фигура.

В просвет скафандра, похожего на бойницу дота, сквозь стекло на меня в упор уставились два глаза, похожих на виноградную кисть. Прозрачные белки, «виноградинами» выступающие из-под серых век, с мутными зрачками-горошинами, плавающими в этом бесцветном желе, глядя на меня, не выражали ровно никаких эмоций. Ну или я просто не умела их классифицировать. Чужая морда, знаете ли, те еще потемки.

Что ж, с чтением инопланетных эмоций, может быть, у меня и были проблемы, но не с реакцией.

Поэтому, ни секунды не медля, я выстрелила первой, четко в центр переплетения отростков, мельком подумав про себя, что на такую «многорукую» форму создавать скафандр та еще морока.

Разрывные, однако, пробили эту экипировку, разворотив прилетку внутренности.

И из отверстия, образовавшегося после разрыва пули, выпала, повиснув на часто пульсирующих, надорванных осколками, голубовато-алых ниточках артерий, лысая голова с вытянутым черепом, напоминающим мне башню.

«Как марионетка, на ниточках», – подумалось мне.

Голова не имела глаз, рта, носа. Все это было в зачаточно-сглаженной форме на его грязно-серой физиономии.

Да они ей были и не нужны. Наблюдательный пост данного организма находился в этом теле сверху. И смотрел на меня из взорвавшегося изнутри скафандра ставшими розовыми многочисленными белками глаз. С мечущимися в них, словно блохи, разноцветными зрачками-бусинками. Еще больше помутневшими.

Широкие ноздри приплюснутого носа судорожно сжимались, выталкивая из себя две тягучие ниточки голубовато-ржавой крови.

Тонкогубый рот с отвислой нижней губой нервно шевелился.

Губы чужого то безвольно повисали, то кривились, сползая на одну из сторон его лица, то складывались трубочкой, подрагивая, тянулись вперед, словно в последнем поцелуе.

Сама же физиономия, треугольной формы, обтянутая серой кожей, с впалыми щеками, оставалась неподвижной.

Все гримасы эмоций на ней передавались беззубым ртом с синеватыми губами.

Ну да, ведь основной рот со множеством острых зубов находился чуть ниже – на шее.

Короче говоря, это был довольно сложно устроенный организм.

И весьма вооруженный.

Только мы успели выстрелить первыми…

Наш импровизированный плот тем временем скользнул под каменную арку, исчезая из поля зрения чужих.

Глава 8. К выходу

И исчезли мы как раз вовремя.

Едва плот оказался вне досягаемости чужих, как гору сотрясло несколько мощных взрывов. Это их прибежище бомбанули наши.

Первый взрыв проделал дырку в горе. Второй разнес все, что в ней водилось.

Надо заметить, что били щадяще и работали аккуратно. Не повреждая ландшафт в округе. Берегли природу, одним словом. Ну а остальные… Как говорится, кто не спрятался, тот сам виноват.

Мы спрятались.

Хорошо хоть не наглухо. Поскольку, едва мы скользнули под арку, ее входные ворота обвалились, обдав нас фонтаном брызг и погнав приливную волну.

Обнявшись за плечи, отряд сохранил баланс, на полусогнутых удерживая равновесие нашего каменного островка.

Тем временем, едва уравновесившись, мы тут же осознали очередную вставшую перед нами задачу. Поскольку в скором темпе подлетали к концу арки, существенно сужающейся на конце.

Команда молчком плюхнулась на животы, вжимаясь в разноцветный камень нашего «ковчега».

После чего еще метров десять мы скользили в потоке, обтирая рюкзаками потолок туннеля. Повезло, что тот был склизкий от наросшей на нем растительности.

А затем плот, подпрыгнув на речном пороге, ухнул вниз с небольшого водопада, которым заканчивалась видимая часть реки, уносящаяся в образованную в каменной плите пещеры щель.

Проем, ведущий куда-то вниз. Видимо, на нижний уровень грота.

Хотя не факт. Зная, что поверхностные, твердые слои этой планетки не отличались массивностью, можно было и до ее ядра долететь, минуя жидкий подпочвенный слой. Чисто теоретически, естественно. Так-то мы не пробовали.

Но это все лирика.

В настоящем же группа дружно и молча выдернула из-за спин притороченные к рюкзакам доски, успев подсунуть их под животы и активировать ходовую.

(Проваливаться вместе с потоком куда-то вглубь земной тверди нам не хотелось.)

И, стартовав с падающего вниз «стола», словно с трамплина, отряд заскользил над пестрой каменной крошкой, усеявшей пол пещеры.

Низехонько так полетели…

Но впереди маячил бледный горизонтальный просвет в разноцветии камня холма, что намекало на выход из него. Да и информация с приборов нам говорила о том же.

В итоге первой в зазор сунулась я, снизив скорость доски до минимума. То есть практически паря на одном месте.

Поставила борт параллельно выходу, зависнув под самым каменным проемом.

Затем осторожно преодолела полтора метра нависшей над выходом из прохода породы, затормозив у самого его края и аккуратно выставив наружу перископ.

Памятуя об атаке (?) чужих, заставившей нас уйти в пещеру, предосторожности не были лишними. Хотя и было понятно, что с напавшими на группу от души поработали наши штурмовики.

Но осторожность сие понимание не отменяло.

Рядом со мной, лежа на досках, зажатые между полом и потолком узкого каменного лаза, парили, недовольно сопя, парни.

Да ладно. Мне тут тоже не сильно нравилось. Чувствовала себя претенденткой на звание тушки цыпленка табака. Того и гляди накроет сверху… И расплющит, как ту птичку в тапе2.

Однако врагов вокруг пока не наблюдалось. Молчал и инстинкт самосохранения.

Зато в пределах видимости маячил узкий кусок черного песчаного берега. И ярко-розовая вода озера с серыми вкраплениями на поверхности, окруженного полосатыми холмами, поросшими у подножья не уже знакомым мне ковылем, а фиолетовыми цветами, напоминающими маки.

Я про себя хмыкнула, отметив, что природа этой Вселенной явно не жалеет красок. Мне-то казалось, что наиболее ярко окрашена Э – Дара. Ан нет. Планеты и других созвездий отличались разнообразием колера.

Тем временем середина озера вспенилась, выпуская из своих глубин зеленую струю гейзера.

Проводив этот природный фонтан взглядом, я ухватилась рукой за край арки и решительно подтянула себя и бот к выходу из нее. Хотя точнее будет сказать из-под нее.

А оказавшись снаружи, шлепнулась с него на гальку и замерла, стоя на одном колене и быстро окидывая взглядом окрестности: сверяла показания приборов, физику и свои ощущения.

Но ни отрядов чужих, ни их баз, ни снайперов в округе не просматривалось.

Сведя данные объективного и субъективного контроля воедино, я сделала короткую отмашку группе, внимательно наблюдающей за мной из-под свода лаза.

Пока отряд приводил себя в походный порядок, вдали прогремело несколько взрывов.

Видимо, другие группы тоже времени зря не теряли.

В небе легкой дымкой тумана таял конденсационный круг от выхода штурмовиков за пределы атмосферы планеты.

«В принципе, ничего так тактика. Получил сигнал – атаковал. Атаковал – ушел. И в пределах планетки не маячат. И обнаруженные объекты уничтожаются. И, если что, в засаде сидит, при атаке врага тут же проявляясь», – подумалось мне, пока я подпрыгивала с рюкзаком на месте, анализируя, все ли у меня так с экипировкой.

Со снаряжением все было нормально.

У остальных тоже.

Грег сделал отмашку, давая тем самым знак выдвигаться. И на моем смарте тут же возникла карта с отмеченным на ней маршрутом нашего дальнейшего движения.

Группа тронулась с места…

У меня под ногами вновь зашелестело. На этот раз – степные цветы.

Этот обход обошелся без встреч с чужаками. И на вторые сутки нас забрали челноки, возвращая на МДЗ.

Забрал вовремя. На 4Ш-11 опустилась ночь. Густые облака совершенно не пропускали звездный свет. Лишь ядовитые капли зеленоватой вечерней росы, осев на лепестках цветов и кисточках ковыля, светились в этой непроглядной темноте, словно стаи светлячков.