Противостояние. Часть 6. Чудовищное стечение обстоятельств

– Мамочка… – наконец произнес маленький Никита и слез с рук Кирилла.

– Мама… – следом за ним поспешил Матвей.

– Мамочка… – Камилла и Степашка, дети вышли из оцепенения и бросились мне на руки. – Мамочка.

Я присела прямо на пол в гостиной, дети забрались мне на руки, первые 10-ть минут, они просто ревели.

– Мамочка… – как завороженные шептали они, не веря в то, что я дома.

– Мои маленькие, мои родные, я дома, я с вами…

Два часа дети не отпускали меня, Марк пришел мне на помощь, понимая, что мне нужно идти отдыхать.

– Привет, – улыбаясь, сказал он, поднявшись наверх.

– Дедушка!

Малыши переключились на деда, я присела на диван рядом с Кириллом и Вадимом, теперь они «сдавили меня в тисках».

– Мамочка…

– Я с вами, родные мои…

– Ребята, маме нужно отдыхать, – сказал Богдан и проводил меня в комнату.

Мне действительно нужно было отдохнуть. Почувствовав покой, я поняла, как сильно я хочу спать. Приняв ванну, я легла в постель, как Богдан делал мне укол, я уже не слышала. Едва прислонив голову к подушке, я провалилась в тяжелый крепкий сон…

Три дня беспробудного сна, открыв глаза, я немного полежала и с радостью для себя поняла, что моя голова «встает на место». До чувства уверенной бодрости было еще далеко, но теперь я была твердо уверенна, что смогу и найду ту тварь, что сделала это со мной, где бы она не была.

Дверь комнаты тихонько открылась.

– Привет, моя маленькая, – Богдан присел рядом со мной на постель. – Как дела, малыш мой? – он поцеловал мои щеки и нежно смотрел мне в глаза.

– Уже намного лучше, – я взяла его ладонь в свои руки. – Я снова хочу жить, Данечка.

– Моя ж ты умница, – он крепко обнял меня. – Глеб сходит с ума, Настя, и Степан с Данилой тоже.

– Глеб не в Москве?

– Сегодня суббота.

– Ни фига себе, поспала. Они у нас?

– Да, позвать?

– Зови.

Богдан вышел и минут через пять в комнату вошли Глеб, Данила и Степан.

– Привет, – они присели у моей постели.

– Привет, – ответила я, не нужно было слов, мы просто смотрели друг другу в глаза.

– Как дела, Настя? – Глеб с силой сжал мою ладонь.

– Тяжело. Очень тяжело осознавать то, что из-за чьей-то подлости я готова была навсегда оставить вас. Простите меня.

– Мы с тобой, Настя, и мы найдем эту су.у.

– Я никогда не сомневалась в вас, просто… я понимаю, насколько со мной бывает нелегко. Спасибо вам.

Степан протянул ладонь. Глеб и Данила положили свои ладони поверх его. Я положила свою ладонь на их ладони, Степан накрыл ее своей.

– Вместе до конца.

– Не иначе, – уверенно ответила я…

Ребята ушли, я приняла ванну и встала у окна, вглядываясь в ночную темноту. В комнату вошел Богдан, подошел ко мне и обнял меня со спины.

– Малыш мой, как наши дела? – он нежно поцеловал меня в щеку.

– Богдан, прости меня, я думала, что это ты…

– Ты думала, что я испугался за детей?

– Да… – эмоции не поддавались мне, у меня не было сил держать свою боль в себе, снова слезы намеревались покатиться из глаз.

– Настюша, – Богдан нежно смотрел мне в глаза.

– Прости, Богдан… тяжело тебе со мной?

– Мне очень тяжело, когда я думаю о том, что я не в силах помочь тебе.

– Я очень многое сделала не правильно в последнее время… мне тяжело принять это… Я ненавижу себя… Я не могу сдержать своих эмоций и ненавижу себя еще больше. Я понимаю, какую ношу я взвалила на твои плечи… Я чувствую себя жалким мерзким чудовищем…

– Настюшенька, – он крепко обнял меня. – Ты не виновата в этом. Человек не виноват в том, что он болен. Ты борешься со своей болезнью, не смотря ни на что. Ты умница, Настя.

– Богдан …

– Я с тобой, маленькая моя. Все будет хорошо, Настенька…

– Привет, малыш, – Богдан нежно поцеловал меня в щеку, я сонно посмотрела на него. – Как у нас настроение?

– Хорошо, Данечка. Еще очень хреново, но уже хорошо, – я крепко обняла его. – Дети весь месяц так себя вели?

– Первую неделю они надеялись, что мамочка скоро придет, – он снова поцеловал меня. – Все хорошо, Настенька. Ты вернулась и счастье вернулось в наш дом.

– Очень мне интересно, кому я снова так сильно помешала… – я замерла и прислушалась. – Мне кажется или за дверью кто-то стоит?

Богдан встал с постели, подошел к двери и тихонько открыл ее.

– И кто это сбежал от бабушки Туси? – улыбаясь, спросил он, в дверях во главе со Степашкой стояли Камилла и малыши.

– Прости, пап. Мамочка еще спит?

– Мамочка уже давно ждет вас, – продолжая улыбаться, ответил он.

– Правда? – дети вошли в комнату. – Доброе утро, мамочка, – они все вместе забрались ко мне в постель.

– Привет, мои маленькие.

Камилла подобралась к самому моему уху и крепко обняла меня за шею.

– Мамочка, милая моя, как у тебя дела?

– Хорошо, Камиллочка, – я поцеловала ее щечку.

– Мамочка, мне очень-очень плохо без тебя, ты же знаешь, – тихо шептала она. – Не оставляй меня, мамочка.

В моей голове мгновенно всплыли эпизоды давно минувших дней «Мама! Мамочка, милая не оставляй меня одну! Забери меня с собой, ну пожалуйста…» Я положила ладонь Камилле на спину и прижала ее к своей груди.

– Камиллочка, прости меня. Я обещаю тебе, я никогда больше не оставлю вас. Я всегда буду с вами. Прости меня, девочка моя, – Камилла подняла голову и посмотрела на меня, я вспоминала себя у гроба матери. – Камиллочка, милая, я клянусь тебе, я никогда не оставлю тебя. Я всю свою жизнь буду рядом с тобой.

Грусть в глазах Камиллы сменилась счастливым блеском, она поцеловала меня в щеку и выпустила из объятий. Мои детишки снова радовались жизни, по дому снова разносился их счастливый заливистый смех. Эта энергия, исходившая от них «заряжала» меня, я снова готова была на все и ко всему. Ради счастья своих малышей, за их счастливый взгляд… Все муки ада не могли отбить во мне желание делать все, что в моих силах для того, чтобы видеть счастье в глазах моих детей…

Просидев со мной с полчаса и рассказав мне о своих планах на сегодня, дети убежали переодеваться, я серьезно посмотрела на Богдана.

– Настюша, ты чего?

– Все эти сбои выбили меня из колеи. Я позволила себе то, чего не имеет права позволить себе мать. Я перестала бороться за счастье своих детей…

– Настюша, ты думала именно о них тогда.

– Богдан, ты мог быть не уверен во мне, но я, я ведь знаю свое состояние, как ни кто другой. Я знаю, что мои дети в безопасности рядом со мной. Я позволила себе сомневаться в этом. Неподвластная, непокорная, беспощадная и кровожадная – я не имею права жить иначе. Я могла не ехать тогда с санитарами, ты не мог, тебя бы спеленали менты, но я ведь могла… я решила отдать себя на милость судьбы, которая только и ждет момента уничтожить меня.

– Все наладиться, Настя, твоя уверенность вернется к тебе. Ты смогла все это пережить, мы снова все вместе, все остальное наладиться.

– Богдан, я ведь ни кому не желаю зла. Мне не нужна ни чья кровь. Почему? Почему они не хотят оставить меня в покое? Почему я должна воспитывать детей в военном режиме? Я ведь ни кого не трогаю, ни к кому не лезу. Я хочу просто жить и воспитывать своих детей. Они же знают, что я не отступлю, сколько можно проверять меня на прочность?

Богдан не знал, что мне ответить, он обнял меня и поцеловал в щеку.

– Идем.

Мы спустились вниз, с Марком у камина сидел Макар.

– Здорова, – сказал он нам.

Мы поздоровались и присели рядом с ними. Макар внимательно посмотрел на меня.

– Какие-то вопросы?

– Чего -то выглядишь хреново.

– Нормально, Макар, в чем суть?

– Суть в том, что на конец недели собирается городской сходняк и тебе надо бы быть, – Макар снова внимательно посмотрел на меня.

– Надо, значит буду. Что-то серьезное?

– Пока, ты знаешь, ничего конкретного. Так информация просочилась надо бы перетереть.

– Не вопрос, Макар, перетрем. Где и во сколько?

– У меня на даче. В пятницу в 16-00. Удобно?

– Да, я думаю, вполне.

– Насть, перенесем, не вопрос, ты, че-то приболела что ли?

– Нормально, Макар, приболела Настя, Мурена всегда в строю, ты же знаешь…

Глава 2.

Я очень плохо спала этой ночью, все время ворочалась, не зная, как справиться с собой. Проснувшись утром, я не знала, что с собой делать – энергия кипела во мне, я не знала, как справиться с этим и это угнетало меня еще сильнее, ухудшая и без того, гнилое настроение. Богдан лежал рядом и серьезно смотрел на меня.

– Привет, – тихо сказал он.

– Привет, – ответила я, виновато посмотрев на него.

– Настюша, – он нежно провел ладонью по моей щеке. – Малыш мой, тебе снова плохо?

– Да… Я не знаю… Я не понимаю, что со мной. Мне нужно к профессору, Богдан.

– Настюшенька, – он обнял меня и нежно поцеловал меня в щеку. – Что у нас болит?

– У меня ничего не болит. Я не знаю, что это. Я понимаю, что нет причин для тревоги, но… у меня взрывается мозг, Богдан. Я начну крушить все вокруг…

– Я позвоню профессору, – он нежно поцеловал меня, взял телефон и созвонился с профессором. – Профессор сказал, что освободиться и подъедет сам.

Приведя себя в порядок, мы с Богданом спустились вниз. Я пыталась отвлечься, переключив внимание на детей, но… у меня едва хватало сил справиться с собой и подавить дикую энергию вырывавшуюся из меня. Профессор подъехал через два часа, с ним был Никита.

– Добрый день, – они присели с нами в гостиной.

– Добрый, – ответили мы.

– Рассказывай, Настя, – профессор посмотрел на меня.

– Безумная дикая энергия… Я не знаю почему, причин нет.

– Ты можешь показать мне?

– Да, пройдемте.

Мы прошли в спортзал, вместе с нами прошел Федор. Это было уже по моей инициативе. Федор – моя реальная опора. Ни разу за все время нашего общения, он не позволил себе панибратского поведения, лишь в тесном кругу, он позволял себе вести себя как друг, а не как работник. Я никогда не акцентировала, кто есть кто, Федор сам все понимал. Я же прекрасно понимала то, что сколь крепкими и близкими не были бы мои отношения с друзьями, всегда и везде рядом со мной и моими детьми именно Федор. Именно он человек, которому я доверяю не только свою жизнь, но и жизни своих детей. Сейчас я позвала его с собой, чтобы он был в курсе, чего от меня можно ожидать и к чему он должен быть готов. Федор никогда не пытался встать вровень с моими друзьями, но он знал, насколько я верю ему, для меня же, он был преданным другом, таким же, как Степан, Данила и Никита, а не просто начальником СБ.

Мы вошли в спортзал.

– Дай волю своей энергии, Настя, – сказал профессор, посмотрев на меня.

Я прошла к боксерским грушам. Облик Насти растаял… Напряженные стальные мышцы, казалось, тело увеличилось в размерах… взгляд закрыла черная пелена… не ярость, дикая непомерная энергия, которую я держала в себе, вырвалась наружу… Шесть груш… тяжелые беспощадные удары…

– Федор Андреевич, есть ли в доме кирпичи? – профессор посмотрел на Федора.

– Да, бойцы практикуют.

– Принесите.

Федор позвал бойцов, те принесли 10-ть кирпичей. На мне не было перчаток, я лишь обмотала руки, чтобы не ободрать их. Федор зафиксировал кирпичи, по три в толщину… Ни напряжения, ни усилий, лишь черный дьявольский взгляд Мурены сверкал, извергая хладнокровие…

– Я ожидал, чего-то подобного, – сказал профессор, управившись с кирпичами, я «ровняла» стену, мне было все равно как, энергия перла из меня и мне нужно было выплеснуть ее. – Федор Андреевич, позвольте мне Ваш пистолет.

Федор в недоумении смотрел на профессора.

– Поверьте, я не враг ни Насте, ни себе.

Федор протянул ему пистолет. Профессор подумал и все же окликнул меня.

– Настя, – позвал он и нажал на курок.

Такой реакции не ожидал, даже профессор, между ним и мной было метров 20-ть. Такой гибкости и ловкости не видел еще ни кто, из присутствующих в зале. Я, как змея уворачивалась от пуль и тем временем приближалась к профессору. Профессор не играл, он целился именно в меня. Богдан, Никита, Федор и Марк с недоумением наблюдали за происходящим. Молниеносные точные движения… В обойме осталась одна пуля… Мурена мертвой хваткой сжала шею профессора левой рукой, правой его руку в которой был пистолет, вывернула ее, дуло пистолета смотрело в висок профессора…

– Не стоило предупреждать меня, профессор, – презренно прошипела она, ее черный взгляд смотрел прямо в глаза профессору.

– Невероятно, Настя, – спокойно ответил он.

– Вы делаете успехи, профессор. Вы перестали бояться меня? Неужели я могу доверять Вам и не бояться того, что Вы завалите меня в тишняк? – насмехаясь, спросила она.

– Можешь, Настя. Насколько ты устала?

– Да ни хрена я, твою мать, не устала, – я отпустила профессора и отдала «Беретту» Федору.

– Будем работать, Настя…

Еще неделю я пробыла дома, восстанавливая здоровье. Наладилось равновесие между Муреной и Настенькой, восстанавливалась гармония в моей душе, намного сложнее мне было снова обрести уверенность в себе и гордо поднять голову, чувство вины, по-прежнему, грызло меня. Внешне, я выглядела вполне нормально, лишь Богдан знал, как мне на самом деле тяжело и, как мог, помогал мне справиться с этим. Да и дела на работе и вне дома, требовали моего непосредственного участия и не давали мне расклеиться совсем.

В плане психики, я чувствовала себя все еще плохо, неуверенно, стыдно… но физическая энергия просто перла из меня. Хмурое настроение и весьма бодрое состояние. Порой мне казалось, что Мурена сходит с ума – я проводила в спортзале не меньше двух часов и ни как не могла сбить непомерный прилив сил. Штанга в сто килограмм перестала устраивать меня, боксерские груши не выдерживали больше двух ударов, не важно, был ли это удар кулаком, или с ноги, сила удара была равносильна, кирпичная стена перестала быть преградой для меня. «Мурена не может быть уязвима…»

В пятницу вечером у Макара собралась вся Ижевская братва, так же Артур, Платон с ребятами, я и еще несколько влиятельных в городе ребят. Такой сходняк Макар собирал, когда речь шла не об их блатном братстве, а затрагивала вопросы города в целом. Эти вопросы затрагивали тех, кто имел вес в городе, потому как, как будет жить Ижевск и кто будет в нем жить, нас касалось в первую очередь. Ижевск не место для непристойного быдла. Уже много лет Ижевском заправляли три здравые бригады – Аристарх, Дед и Макар. Дед уступил место Мурене, но сути это не меняло. Добавилось в городе несколько здравых бригад, но и это сути не меняло, ребята вели крупный бизнес в городе, здраво относились к понятиям и законам, по которым жил Ижевск, короче жили по понятиям. Во главе, как и прежде, стоял Макар, но, не учитывать мнения моего или Артура, он мог, лишь решая вопросы в своем тесном кругу, среди своей братвы.

Все собрались, мы поздоровались и присели к большому столу.

– Как я уже говорил, – заговорил Макар. – Пока ничего конкретного, но все же стоит обсудить пару вопросов, последствия которых, в зависимости от того, как они будут развиваться, могут быть самыми разнообразными.

– В мои кабаки, – заговорил Бугор. – Каким-то образом просочилась наркота, причем, весьма убойная. Из местных ни один не рискнет гнать эту дурь по городу, еще и через меня. Я склоняюсь к тому, что в городе появились гастролеры. Если это действительно так, то гнать дурь по нашим кабакам, ресторанам и казино им будет очень даже удобно, нам соответственно стоит проследить эту ситуацию.

– Такое паливо нам вообще не в масть. Дойдет дело до ментов, те полезут в серьезные дела и вот это может стать реальной проблемой. Краевики только и ждут повода зацепить нас, – Поддержал беседу Прохор.

– Так же прошел слух о том, что в Ижевск намерены въехать довольно серьезные люди из Салихана и обозначить здесь свое положение. Что за люди, я пока не в курсе. Воротилы Салиханского в Салихане сейчас нет и узнать что-то более подробно пока не реально. Я уверен в одном – Салихан не попрет войной на Ижевск и если нашлись все-таки смельчаки – по любому живут там недавно. Со старожилами мы не один год, тайгу вместе валили, с ними непоняток быть не может, – продолжал Макар.

– Обозначатся да пообщаемся. Если правильные мужики да тупо бизнес хотят вести, то проблем собственно нет, ну а если буром решат обозначиться, в стойло поставим, – высказался Бугор.

– Все зависит от того, насколько они осведомлены о положении в городе. Если в курсе и решат буром переть, воевать придется реально.

– Да, Мурена. Я поэтому и ввожу вас в курс, чтобы готовы были к сюрпризам и заманчивым предложениям.

– Будет видно. Вопрос с наркотой, мне очень не нравится.

– Он ни кому не нравится, Настя. 13-тилетнему оболтусу не объяснишь, что далеко не каждый с этой дури соскочить сможет. А о том, что они творить начинают и говорить не стоит, – сказал Остап.

– Будем работать над этим вопросом. Наркоты в городе не будет, – жестко сказал Макар. – Местные в курсе моего отношения к этому вопросу и это меня тоже наталкивает на мысль о том, что гости к нам пожаловали.

Мы закурили и какое-то время сидели молча.

– Скажи мне, Макар, в чьи еще заведения внедрилась наркота? – я внимательно смотрела на него. – За исключением того, что касается нас?

– Да так то, ты знаешь, больше и не в чьи.

– Дело с угонами, помните? Всех владелиц авто объединяло лишь одно – все они мои невестки, а не просто владелицы дорогих автомобилей, как полагали менты.

– Ты думаешь, капают конкретно под нас?

– Я пока лишь размышляю. И все же, весьма интересно, откуда взялась наркота. Действовать настолько дерзко, чтобы тупо нажиться, по моему, глупо. Они ведь прекрасно понимают, куда они лезут. Еще, меня интересует, как ведет себя, въехавший в прошлом году в Ижевск – Паук?

– Да пока вроде тихо? У тебя к нему какие-то вопросы?

– Были бы у меня вопросы к нему, я общалась бы с ним. Лично, – сидевшие рядом, внимательно смотрели на меня. – Погоняло мне его не нравится, – хмуро ответила я. – Почему Паук то?

– Да хе. его знает.

– А надо бы узнать.

– Узнаем, пока сидит тихо, а там посмотрим.

– Будем на связи.

– Удачи…

Макар устроил зачистку в городе. Конкретных результатов она не дала, но гастролеры залегли на дно. Может притихли, а может свалили в другой город, но этот вопрос был не закрыт.

Кирилл и Вадим привезли Вику и Веронику к нам домой. Три года назад Кирилл и Вадим познакомили нас и девчонки периодически бывали у нас дома и все же, близко мы не были знакомы. Да и теперь общаться нам предстояло более тесно.

Милые скромные девочки. Вели себя тихо и весьма покорно. Судя по всему, их папа воротил неплохим бизнесом. Но, не смотря на это, девчонки не были избалованными или капризными.

Собственно, стать бабушкой мне предстояло действительно скоро. У Вики срок был уже почти шесть месяцев, у Вероники четыре. Я очень хорошо понимала Марка, когда девчонки стали звать меня по имени-отчеству. Так же, как и Марк когда-то, я попросила их звать меня просто по имени. Но, так же как и я когда то, девчонки не осмелились сделать этого, я стала для них просто мама – Настя.

Мамой – Настей я стала и для девчонок ребят Степана и Данилы, парни так и представляли меня девчонкам – это – наша мама – Настя. Я не возражала, напротив, мне было приятно.

Вика и Вероника вели себя весьма скромно, но совсем не как чужие, любили поболтать со мной. Они много говорили мне о своём отце, о том какой он хороший и замечательный. Ему в свою очередь, в телефонных разговорах, они рассказывали о том, какая замечательная у них мама – Настя. Их отец хотел поговорить со мной по телефону. На что я мягко ответила категорическим отказом – о чем можно разговаривать с человеком, которого ты в глаза ни разу не видел, я так не могу и тактично объяснила, что я готова поговорить с ним, но при личной встрече.

Свадьбу решили отложить до приезда отца девчонок и, когда родились малыши, мои ребята просто записали их на себя.

Выйдя на работу после длительного отпуска, я с головой погрузилась в дела фирмы, которая продолжала расти и процветать, ребята завалили меня работой. Время пролетало незаметно, незаметно пролетела и беременность моих девчонок. В положенный срок Ника родила здоровенького Ильюшку. Штат Империи насчитывал больше двух с половиной тысяч человек, не один из сотрудников не остался в стороне, меня завалили подарками, поздравлениями и пожеланиями. Через два месяца, все повторилось – у Вики и Вадима родился Егорка…

Кирилл и Вадим продолжали работать в Москве. Я же решила, расширить не только улицу Николая Архипова, но и весь район и добавить к нему еще две улицы. Десять домов на нашей улице были почти достроены, появилось немало желающих приобрести эти дома, но …

Собравшись на совещание, замы докладывали мне положение текущих дел.

… – Стройка в Москве продвигается очень даже хорошо, там проблем нет, к весне объект будет сдан городу. Анастасия Марковна, на фирму без конца поступают заявки о приобретении домов в районе Кирово.

– Даниил Николаевич, строящиеся в районе Кирово дома, изначально не планировалось выставлять на продажу. На данный момент ничего не изменилось, разве что к отстроенной улице в десять двухэтажных домов, добавятся еще две улицы, также по десять двухэтажных домов. Район Кирово продолжает расширяться, но и эти дома выставляться на продажу не будут…

Стук в дверь прервал меня.

– Войдите.

– Анастасия Марковна, – в кабинет вошла секретарь. – Простите. Вас уже два часа ожидает Раенко Петр Сергеевич. Я сказала, что Вы заняты, он намерен ждать до конца рабочего дня.

– По какому вопросу?

– Говорит по важному.

– Предупредите, что я не одна и у него не больше 10-ти минут.

– Хорошо.

Раенко Петр Сергеевич, он же Слон, не много не мало, владелец мясо-комбината, интеллигентности в нем не больше, чем во мне. Уважаемый в городе человек, который не постесняется свернуть кому надо шею. Так же как и многие из нас развиваться он начинал в 90-е. Развивались тогда, все одинаково, либо ты здравый парниша, который не дал себя размазать, либо су.а, которая «легла» под кого надо и нагреб, там, где позволили. Слон был одним и здравых ребят, которые пробивали себе дорогу грудью и кровью, а не другим местом…

– Добрый день, – сказал Раенко, войдя в кабинет.

– Добрый день. Присаживайтесь, – ответила я.

– Надолго не задержу, – он присел к столу. – Анастасия Марковна, хотел поговорить с тобой по поводу домов по улице Николая Архипова.

– Эти дома не выставляются на продажу.

– Не торопись, – он посмотрел на меня. – Скажи, я могу узнать рыночную стоимость этих домов?

– Если бы эти дома выставлялись на рынке, их стоимость составила бы не меньше 250 000 рублей за квадратный метр. Все дома стандартные 400 квадратов дом, 1 Га участок.

– Анастасия Марковна, 400 000 за квадрат, уступи мне один дом.

– Петр Сергеевич, я уже сказала, эти дома не продаются. Я не против заключить с тобой договор, выбирай район и участок, отстроем в лучшем виде. Но дома по улице Николая Архипова, так же как и на двух других улицах района Кирово, которые будут строиться в ближайшем будущем, не продаются. Ничего личного, Петр Сергеевич, просто эти дома уже проданы. Район Кирово отстраивается не на продажу, он отстраивается по заказу и, увы, весь район уже проплачен. Чего стоит слово, данное мной, я думаю, ты в курсе.

– Очень жаль, Анастасия Марковна, красивый район.

– В городе достаточно красивых районов. Подумай, возможно, я смогу тебе, что-то предложить.

– Хорошо. Когда к тебе можно зайти?

– В понедельник в 15-00 устроит?

– Да. Всего доброго.

– До свидания.

Раенко вышел из кабинета, ребята внимательно смотрели на меня.

– Десятый, – произнес Данила.

– Что? – не поняла я.

– Десятый, говорю за неделю, – повторил он.

– Район продан, торги не уместны. Посмотрите проект всего района…

Степан, Данила и Богдан – им всем было дико интересно, кому же это Настя оптом скинула весь, весьма престижный и дорогой, район, но они не стали задавать вопросов – придет время, скажет сама…

В субботу вечером меня решили навестить «племянники», все во главе с Глебом. Я всегда была рада их видеть, но этот визит, мягко говоря, удивил меня.

– Привет, – радушно сказали они, пройдя в дом.

– Привет, – ответила я, внимательно посмотрев на них.

Мы присели в гостиной, к нам присоединились Кирилл и Вадим.

– Как дела, Настя? – спросил меня Глеб.

– Нормально, – ответила я и снова внимательно посмотрела на них. – Я че то не пойму, я о чем-то забыла?

– Ты не можешь о чем-то забыть. – Ответил мне Глеб.

– Тогда говорите в чем дело, че то я сомневаюсь, что вы просто в гости зашли.