Мистер Найтсбридж

– Ну да, ведь я приехала в Лондон не для того, чтобы встречаться с парнями.

Хотя, если честно, более подходящего места для этого трудно придумать.

– Нет, разумеется. И сюда ты пришла только из-за сыра. – Он подозвал официантку и, посоветовавшись со мной, заказал фондю и вино.

То ли потому, что Декстер был в высшей степени уверен в себе или просто он стал первым взрослым мужчиной, с которым я когда-либо встречалась, сегодняшний вечер отличался от любого моего свидания за прошедшие годы.

– Я никогда не ходила на свидания, специально для меня устроенные, – сказала я, взяв хлебный кубик из корзинки, стоящей на столе перед нами. Интересно, одобрила бы Отэм мой поступок или сочла бы этого парня самонадеянным придурком?

– Надеюсь, ты не возражаешь? Я помню, тебе не нравится, когда я называю твой адрес своему водителю. – Он изогнул бровь с легкой иронией.

– Ну… не знаю. Я имею в виду, что ты ведь сначала посоветовался со мной. Если бы ты этого не сделал, это было бы, наверное, странно.

– Учитывая, что до этого мы встречались всего дважды.

– Хорошо, допустим, – сказала я. – Но мне это вроде как понравилось, и я подумала, что, может быть, ты специализировался на горячем сыре в колледже или что-то в этом роде.

– Какое облегчение, – сказал он и улыбнулся так, будто нисколько не сомневался, что мне это понравится. Что я почувствую себя именно так, как сейчас: особенной, достойной того, чтобы обо мне заботились. – Мне нравится, что я могу слышать твои потаенные мысли. У тебя все написано на лице.

Я с трудом проглотила хлеб. Было ли это британским эквивалентом выражения «благослови твое сердце»?[4] Фраза, прозвучавшая как комплимент, на самом деле воспринималась как оскорбление?

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась я.

– Ты открытая. Прямая. Говоришь то, что думаешь. И главное, у тебя все написано на лице.

Хм-м, а он отчасти прав. Мой фильтр местами нуждался в ремонте.

– По большей части, конечно, – добавил он. – И я не могу дождаться, чтобы прочитать остальное. – Он поднял бокал. – Никогда еще я так не усердствовал, чтобы поужинать с женщиной. Давай проведем этот замечательный вечер с удовольствием и не станем слишком переживать ни о чем, кроме сыра.

Его слова прозвучали так, словно он способен узнать все, что бы я ни скрывала. Казалось, он точно понимал, что нужно сказать, чтобы я успокоилась. Это меня поражало и в то же время настораживало, даже немного пугало. Ведь я согласилась на ужин еще и потому, что хотела узнать о его недостатках, найти в нем что-то отталкивающее. Совсем ни к чему, если Декстер покажется мне еще привлекательнее.

– У тебя очень красивое колье, – сказал он.

Мои пальцы потянулись к горлу.

– Спасибо. Это первая вещь, которую я сделала своими руками. – Мой дубовый лист был простым кусочком серебра. Никаких камней или причудливых орнаментов, но для меня он был бесценен. – У меня есть небольшой онлайн-магазин, – добавила я. Какой смысл притворяться тем, кем я не была. Парень, сидящий сейчас рядом со мной, достиг всех возможных вершин в ювелирном искусстве. Мне нечем было похвастаться, чтобы произвести на него впечатление. – Все очень скромно. Никаких бриллиантов или боливийских изумрудов.

– Замбийских.

– И этих тоже. Никаких изумрудов вообще.

Он улыбнулся мне, его глаза были прикованы к моему лицу, как будто он не мог до конца поверить в свое счастье – сидеть здесь в ресторане вместе со мной.

– Ты сама делаешь вещи для онлайн-магазина или продаешь уже готовые?

– Я все делаю сама. – И вовсе не обязательно ему знать, что у меня бывает не больше пары заказов в месяц.

– Мне нравится этот листок. Он совсем как ты, верно? Одинокий, сорванный ветром и унесенный далеко от дома, ищущий место в жизни?

Я вздохнула, прежде чем ответить, и сунула в рот очередной кусочек хлеба, пытаясь выиграть время. Но даже эти дополнительные секунды мне не помогли.

– Не знаю, – честно сказала я.

Возможно, он прав, все так и есть. Я не чувствовала никакой привязанности к трейлер-парку и не испытывала ни малейших сантиментов по этому поводу, и, хотя должна бы считать своим домом трейлер, где жила Отэм, в данный момент вообще не знала, где мое место. Я хотела гораздо большего, чем то, что когда-либо могла иметь в Орегоне. Очутившись здесь, в Лондоне, я неожиданно ощутила необыкновенную свободу. Иногда меня тянуло домой, но я не скучала именно по дому. Когда я думала о нем, меня охватывало беспокойство о том, что происходит там сейчас, когда меня нет рядом, чтобы вызволять родителей из неприятностей или присматривать за сестрой.

– Когда я смотрю на дубовый листок, я думаю о крепком дереве, о силе, – брякнула я, не подумав.

– Да, – сказал он с непонятным выражением на лице. – Мне это нравится.

Он не стал вдаваться в подробности и объяснять свои слова, но по сравнению со мной казался гораздо более спокойным в наступившей затем паузе.

– А ты сам занимаешься дизайном? – спросила я, желая отвлечь его от его мыслей, какими бы они ни были. Он медленно покачал головой:

– Я оставляю это занятие людям, более талантливым, чем я.

– Так, значит, ты – мозг этого бизнеса?

– Мне нравится думать, что у меня есть особое чутье на то, что будет хорошо выглядеть, когда воплотится из эскизов в само изделие, – сказал он. – Я вижу себя редактором – куратором дизайнеров, если хочешь. И, конечно, люблю камни. Когда я вижу необработанный камень, я представляю, какой драгоценностью он станет. Я могу увидеть его будущее, когда он будет огранен, отполирован, вставлен в оправу.

Он действительно обладал творческим воображением. И при этом у него были мозги, заточенные под бизнес. С ума сойти! Почему бы ему не быть еще и бухгалтером? Я думаю, именно это и сделало его одним из самых успешных людей в этой отрасли.

– Ну вот, а я никогда не работала с камнями. Поэтому я здесь.

– Не уверен, что ты найдешь что-нибудь для себя полезное в фондю.

– Знаешь, тот, кто сказал тебе, что ты умеешь шутить, нагло тебе солгал.

Он непринужденно рассмеялся, очевидно, довольный своей шуткой.

– Именно поэтому я приехала в Лондон, – повторила я. – Хочу набраться побольше опыта. И превратить хобби в дело своей жизни.

Один уголок его рта немного приподнялся, как будто ему нравилось слушать, что я говорю. Хотя, конечно, ему просто мог нравиться мой акцент.

– Но если ювелирное дело – всего лишь хобби, то с чем связана твоя карьера?

– У меня всего лишь работа, а не карьера. Благодаря ей я оплачиваю счета. Давай не будем больше об этом говорить.

Пока я была здесь, мне хотелось воображать, что это и есть теперь моя единственная жизнь. Чем меньше мне придется вспоминать о заботах, ожидающих меня дома, тем лучше.

Декстер слегка нахмурился после моей реплики, и вертикальная морщинка пересекла его лоб. Мне внезапно захотелось протянуть руку через стол и разгладить ее.

– А как насчет тебя? Чем бы ты решил заниматься, если бы не стал ювелиром?

– Для меня не было другого пути, – ответил он, ни минуты не колеблясь. – Я родился, чтобы заниматься именно этим, и ничем иным.

– Потому, что это нравится тебе самому, или потому, что этим занимались твои родители?

Удивительно, что кто-то может быть настолько уверенным в собственном предназначении.

– Совершенно определенно и то, и другое, – ответил он. – А чем занимаются твои родители?

Я мысленно застонала.

– Да так, то одним, то другим. – Меньше всего мне сейчас хотелось говорить о своей жизни в Орегоне.

В этот момент принесли фондю – как раз вовремя, чтобы избавить меня от мучительной темы. Официантка поставила маленькую кастрюльку на конфорку посередине стола, рядом с ней лежали нарезанные кубиками хлеб, мясо и овощи. М-да. Кое-что я не предусмотрела. Хоть моя блузка из вискозы, а не из натурального шелка, я едва ли смогу отстирать ее начисто. Кто ходит в ресторан и заказывает фондю на первом свидании?

– Есть такие люди, которые знают тебя лучше всех на свете? – спросила я, отчаянно пытаясь увести разговор куда угодно, лишь бы подальше от моей жизни в Орегоне.

Он предложил мне корзинку, и я наколола кубик на длинную вилку.

– У меня есть пять самых лучших друзей – мы подружились еще в те времена, когда были подростками.

– Мило, – сказала я. – Целая стая.

– Они люди. Не волки. – Он вдруг зарычал, низко и глубоко, и клянусь, я была в секунде от того, чтобы превратиться в героиню Мэг Райан. Только я бы на ее месте не притворялась.

– И ты рассказываешь им свои самые тайные, самые темные секреты? – спросила я.

– Только в случае, если они вдруг появляются. Вообще-то я почти полностью открытая книга. – Он снова немного нахмурился, и мои пальцы буквально начало покалывать от желания убрать с его лба морщинку – намек на печаль.

– Я кое-что прочитала о тебе в Интернете, – призналась я. – Потому что, ну, ты понимаешь… – Это ведь так очевидно – поискать в Сети информацию о парне, прежде чем разделить с ним горшочек сыра. – Там говорилось, что ты «избегал общения с представителями ювелирной отрасли в Лондоне» в течение многих лет. Правда?

Вообще-то мне не нужен поиск в Интернете, чтобы знать подобные факты – слава Декстера бежала впереди него, – но ему вовсе не обязательно это знать.

– Может, да, а может, нет, – ответил он.

Я ждала, что он что-нибудь добавит к своему краткому ответу, но он всего лишь обмакнул кусочек хлеба в сыр, положил его в рот и принялся жевать, всем своим видом изображая удовольствие.

– Ну… – протянула я разочарованно, – это не ответ.

– Нет, конечно. Это просто значит, что я вообще не хочу отвечать на этот вопрос. – Его губы немного изогнулись при этих словах, и он, пристально на меня посмотрев, добавил: – На британском языке.

Я рассмеялась:

– Я еще не слишком хорошо на нем говорю.

Конечно, я встречала парней, которые все сведения о себе держали в секрете, но едва ли мне попадался человек, который так прямо говорил о том, что именно хочет скрыть.

– Ты еще не сказала, у кого из моих конкурентов стажируешься, – сказал он, явно пытаясь сменить тему.

– У Sparkle, – сказала я, все еще гордясь тем, что мне удалось поступить на стажировку в такую известную компанию.

Daniels & Co, возможно, слыли лучшим брендом, но Sparkle не так уж сильно от него отставала. Декстер замер на мгновение, даже, казалось, задержал дыхание, и устремил на меня пронзительный взгляд. Как будто кто-то приставил ему к виску невидимый пистолет, и он пытался предупредить меня об опасности. А потом, также внезапно, вернулся к нормальному состоянию – сплошные улыбки и непринужденное обаяние.

– Перемотай назад на минуту, – сказала я. Ладно, допустим, это наше первое свидание, и ему вовсе не обязательно сообщать мне, почему он держался подальше от Лондона или девичью фамилию своей матери, но у нас должен же быть хоть какой-то обмен информацией, что-нибудь более содержательное, чем разговор о сыре. – Что это сейчас было? Когда я упомянула Sparkle?

– Что? – невинно спросил он, накалывая на вилку кусочек перца.

– Положи перец обратно и объясни простыми словами, почему ты выглядел так, словно увидел привидение, когда я упомянула, у кого прохожу стажировку.

– Никаких привидений, – сказал он, послушно откладывая вилку и делая глоток вина.

Наше свидание только началось, а уже наполнилось негативными эмоциями. Я избегала говорить о себе и своей жизни, да и он явно не желал открывать карты.

– Знаешь, о чем я думаю?

Он вопросительно посмотрел на меня, молча ожидая, что я скажу.

– Думаю, это похоже на какой-то сложный танец, – продолжила я. – Я вижу, ты что-то не договариваешь. И делаю то же самое, хотя ты сказал, что тебе нравится моя искренность и прямота, а ты сам – вообще открытая книга. Мы словно скользим по поверхности, и это, конечно, приятно и все такое. Я хочу сказать, на тебя приятно смотреть, а фондю – захватывающая тема для разговоров, но что мы здесь вообще делаем, если оба изо всех сил стараемся скрыть друг от друга, кто мы есть на самом деле?

Он моргнул, но не пошевелился. Я так и не поняла, то ли ему не понравились мои слова, то ли он хотел, чтобы я их пояснила.

Я откинулась на спинку диванчика и отодвинула бокал в сторону.

– Я, например, стараюсь скрыть, что живу под пыльным небом в трейлере и работаю в две смены на фабрике. И что на мне рубашка не из шелка, а из стопроцентной вискозы. А что скрываешь ты?

Итак, я бросила ему вызов. Декстер мог бы уклониться от ответа, но точно так же, как он знал, что я на самом деле хотела сказать «да» на его предложение поужинать с ним, хотя сначала говорила «нет», так и я чувствовала, что он не откажется от моего предложения говорить честно. Три месяца в Лондоне закончатся слишком скоро, и я хотела максимально использовать каждую секунду, включая сегодняшний вечер. Мне важно знать правду, потому что у меня не было времени на ложь.

– Все взаимосвязано, – сказал он с таким видом, словно сообщал великую истину. Он внимательно оглядел зал, словно проверяя наличие запасных выходов или, возможно, просто решая, открываться мне или нет. – Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать.

При этом неожиданном признании я не смогла сдержаться – мне было необходимо прикоснуться к нему. Я немного наклонилась вперед и накрыла его ладонь своей.

– И тогда мой брат продал наш бизнес фирме Sparkle прямо у меня из-под носа. У меня не было никаких прав по завещанию, потому что мне не исполнилось двадцати одного года. Управление состоянием полностью лежало на моем брате. Я потерял своих родителей и их бизнес из-за Sparkle. Два в одном.

– О боже. Мне так жаль. – Я сжала его руку.

– Sparkle много раз пыталась переманить к себе мою мать – как дизайнера. И не раз успешно переманивал других сотрудников. Бизнес моих родителей был небольшим, но они создавали изумительно красивые ювелирные украшения. Sparkle очень давно хотела их подмять под себя. Когда они погибли…

– Sparkle набросилась.

Теплая, игривая улыбка исчезла, и складка между бровями стала глубже. И мне очень захотелось это исправить.

– Они просто воспользовались нами, – сказал он. И я могла поспорить, что он готов на все, чтобы никто и никогда в его жизни больше им не воспользовался.

– А что твой брат? Он сожалел об этом? – спросила я.

– Понятия не имею. Мы с тех пор не разговаривали. – Он перевернул руку вверх ладонью и переплел свои пальцы с моими.

Я ни одного дня не могла представить себя без своей сестры, не говоря уже о годах.

– Ого. И он так же, как и ты, начал собственный ювелирный бизнес?

– Последнее, что я слышал, это то, что он работал в бэк-офисе какого-то банка в Лондонском Сити.

Это неправильно. Его брат должен был защищать его, а не продавать семейный бизнес.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Улица и площадь Хаттон-Гарден стали центром ювелирной торговли в Лондоне во времена Cредневековья. – Прим. пер.

2

 Паве (франц. рavé – вымощенный, мостовая) – обрамление, состоящее из множества мелких камней, расположенных таким образом, что ювелирное изделие кажется вымощенным ими. Камни в таком обрамлении удерживаются с помощью маленьких зубцов, походящих на крошечные капли металла. – Прим. ред.

3

 Увлекательный роман о девушке из бедной семьи, которая становится главой фантастически богатой корпорации благодаря неукротимой жизненной силе. – Прим. ред.

4

 Bless your heart – фраза, распространенная на юге США. Имеет несколько значений, в том числе выражение искреннего сочувствия или искренней заботы. – Прим. пер.