Ненасытное море

– По-твоему, я опять буду носиться по миру, разыскивая кольцо, что должно быть на руке Барракуды? – он фыркнул и покачал головой, – Не смеши, сделай милость. Давай поговорим начистоту, мокой – я знаю, что ты не так уж и слаб, как пытаешься прикинуться. Знаю, что ты нашел себе тело, сумел каким-то образом выбраться с того света, и знаю, что одна из твоих целей – месть мне. Полагаю, выбранного человека ты тоже сумел убедить в том, что убить убийцу будет полезно для общества… – Арчи в раздумье скользнул пальцами по усам, – Однако, я не сомневаюсь и в том, что у тебя есть иные цели. Ты упомянул тирваса, кольцо… сокровища! Что ты задумал?

Мокой зарычал, зашипел от гнева, извиваясь и, вскинув когтистую лапу, попытался атаковать непокорного, так и не побежденного человека перед собой. Арчибальд остался безучастен.

– Кровь тирвасса… дасст ссилу… Отдашшь его мне – пощщажжу…

– А я не нуждаюсь в твоей пощаде, – бросил равнодушный Молле, – Ну-ну, продолжай. О каком перстне ты говорил? Том, что на руке Рика Барракуды, том, что давно на том свете вместе с ним?

Морской дьявол неожиданно захихикал, и хихиканье его было настолько мерзким, гадким, настолько отвратительным, что даже у видавшего виды Молле скрутило желудок от отвращения.

«Он что-то знает», – понял Арчи, – «Что-то в моих словах его позабавило, в чем-то я ошибся… но в чем?»

– Не важжно… персстень… найдешшь… – смеясь, прошипел мокой и неожиданно, не желая продолжать, обрушился в морскую воду, скрываясь в ней.

– Готовьсся… – эхом донесся до его собеседника шипящий голос, и все стихло. Волны вновь тихонько зашелестели о борт лайнера, море опять наполнило воздух своими звуками.

Арчи оперся о фальшборт, устремляя вдаль мрачный взгляд. Теперь поводов для размышлений у него прибавилось.

…

Когда на следующее утро Дерек, Доминик, Ричард и Карл, покинув свои каюты, поднялись на верхнюю палубу и обнаружили у поручней мрачного, как безлунная ночь, Арчибальда, изумлению их не было предела. Они остановились и переглянулись, не решаясь подойти к злому Хищнику. Ник с недоверием глянул на часы – они показывали половину восьмого: утро было довольно ранним, и присутствие Альфы на палубе говорило или о том, что встал он еще затемно, или… что он вообще не ложился. Учитывая нелюбовь Молле к морю, последнее вызывало вполне закономерное изумление.

– Арчи… – Дерек, взяв, на правах старого знакомого, на себя смелость подойти к мужчине, с осторожностью привлек его внимание, кашлянув, – Ты… ты что, всю ночь тут простоял?..

Молле медленно, с какой-то тяжелой неотвратимостью, повернул к нему голову. Ответ его был короток и однозначен.

– Да.

Он вновь обратил взгляд к морю, и неожиданно прибавил:

– Мне было, о чем подумать.

Его спутники вновь переглянулись, на всех лицах отобразилась одна и та же мысль – если Арчибальду было, о чем подумать, значит случилось нечто из ряда вон выходящее, ибо в противном случае он мог бы подумать и в каюте.

Карл шагнул вперед.

– Что произошло?

– Да так… – губы Молле скривила легкая улыбка, – Пообщался со старым знакомым. Узнал много нового.

Дополнительных объяснений не потребовалось. Кем является упомянутый Альфой «знакомый», было понятно всем и каждому, и вопрос возникал у всех только один.

– Да откуда он здесь взялся?! – высказать этот вопрос решил капитан Ричард, взъерошив от волнения темно-каштановые волосы. Его брат, как раз собиравшийся спросить то же самое, устремил на старого неприятеля выжидательный взгляд зеленовато-голубых, пронзительных глаз.

Тот оставался по-прежнему холоден, и все так же не поворачивался.

– Это вопрос не ко мне, капитан. Я стоял у борта, когда он появился из воды и начал нести какую-то чушь. Сначала говорил, что хочет моей помощи, потом потребовал отдать ему тирваса…

Доминик вздрогнул, и Арчи, ощущая это всем своим существом, сопроводил слова насмешливой улыбкой.

– Я отказал ему. Он завел речь о кольце, о каком-то перстне, сказал напоследок, что я «найду» перстень… велел мне готовиться. Он подтвердил мою догадку – человека он себе и в самом деле нашел. Судя по всему, с человеком этим он неплохо ладит, хотя крови тот ему дает все-таки мало – мокой был слаб, много шипел, а когда был в моем теле, когда был сыт и доволен, он говорил почти нормально. Напоследок, как я уже сказал, он прошипел «готовься», но к чему я должен быть готов, не уточнил.

Говорил Молле ровным, будничным тоном, обращаясь постоянно только к океану, а слушатели его, хмурые и серьезные, периодически переглядывались за его спиной.

– Приятного мало, – наконец, резюмировал Карл, тоже храня олимпийское спокойствие, – Впрочем, утешает уже то, что ты отказался отдать ему Доминика. Это хорошо. Значит, враг у нас отныне действительно один, Арчи, и мне бы хотелось узнать о твоем разговоре с этой тварью максимально подробно. Лучше дословно.

– Разве я похож на диктофон? – голос Альфы был все так же спокоен, но где-то за спокойствием уже начал угадываться зарождающийся огонь, – Я рассказал все, что запомнил, Еж, дальше выводы делай сам. Я, со своей стороны, тоже сделаю некоторые выводы.

Дерек тяжело вздохнул и, не в силах сдержаться, закатил светло-голубые глаза. На юношеском, почти мальчишеском лице его эта гримаса выглядела забавно, хотя сам парень оставался серьезным.

– Что же ты все время такой дикий, Арчи… мы же со всей душой, мы хотим помочь тебе! В конце концов, Карл прав – враг у нас один, мы должны сотрудничать!..

Арчибальд медленным, тяжелым движением повернулся, в упор взирая на юного смельчака.

– Я работаю один, – негромко процедил он и, переведя взгляд на деморализованного таким заявлением Конте-старшего, сменил тему, – Во сколько прибытие?

– Через два часа… – Доминик нахмурился, – Арчи, но Дерек…

– Достаточно, – Арчибальд вскинул руку в останавливающем жесте, – Я дал вам пищу для размышлений – думайте. Я же предпочту побыть в одиночестве.

***

Гамильтон встретил их, как и в прошлый раз, дождем. Только на сей раз это была не мелкая морось, а полноценный ливень, не приведший в восторг никого из путешественников.

Никаких зонтов или дождевиков они с собой, разумеется, не взяли; одеты были в довольно легкую и, можно даже сказать, легкомысленную одежду, не взирая на не слишком теплую погоду. Один Арчи, как обычно, щеголял в кашемировом пальто, чувствуя себя в нем вполне уютно.

Дождь, впрочем, не пришелся по вкусу и ему. Он поднял ворот, сунул руки в карманы и, чуть опустив голову, подставляя затылок каплям, первым сошел на пристань, останавливаясь там и поджидая спутников. Путешествовал Молле налегке, поэтому никакая ноша помехой ему не была.

О спутниках его сказать того же было нельзя. Дерек, на этот раз вооружившийся чемоданом, а не рюкзаком, костерил тот на чем свет стоит, каждую минуту дергая неудобную ручку и скрупулезно объезжая чуть ли не каждый камешек, могущий оказаться гибельным для маленьких колес. Доминик и Ричард, оба с тяжелыми рюкзаками на плечах, шагали уверенно, но шаг печатали; Карл, тоже с рюкзаком, шел легко, но самое наличие заплечной ноши делало его движения не слишком ловкими, хотя осанку мужчина держал, иногда поднимая затянутую в перчатку руку и поправляя венчающую его голову шляпу. Свою элегантность этот человек предпочитал поддерживать всегда.

Звонок телефона заставил всех переглянуться в недоумении. Звонили Доминику, и мужчина, со вздохом выудив из кармана мобильный, сморщился, будто проглотил лимон.

– С работы, – буркнул он, поднося аппарат к уху. Обсуждение рабочих дел на его походке сказалось не самым лучшим образом – поглощенный беседой, Конте несколько раз споткнулся и был поддержан братом.

Альфа, окинув взглядом всю эту компанию, и представив, что точно так же они путешествовали и в прошлый раз, только покачал головой. И почему ему не удалось тогда догнать их? Такие неуклюжие увальни, такие исключительно мирные обыватели, не приспособленные к тому, чтобы ускользать от погони… И все-таки здесь он их не догнал. Догнал много позже, тогда, когда в этом уже почти отпала необходимость, так и не смог выполнить своего заветного желания… Ай, да что теперь об этом говорить. После купания в водах источника4* ненависть его волшебным образом испарилась, теперь Доминика Конте он практически защищал и, хоть и раздражался на него зачастую, все-таки с ужасом понимал, что все идет к установлению между ними, извечными врагами, дружбы. Приятным это Арчибальд не находил, но изменить этого, увы, не мог.

– Если вы будете так ползать, мокою не составит труда исполнить свое намерение, – тем не менее, не преминул отметить он, дождавшись, наконец, спутников. Доминик послал ему язвительную улыбку в ответ.

– Спать надо было, а не торчать у борта. Тогда и настроение бы лучше было, и с мокоем бы не встретился.

– Если бы я с ним не встретился, ни я, ни вы не знали бы, что он затевает, – холодно отозвался Альфа, – Куда вы намереваетесь держать путь? Кажется, речь шла о библиотеке, и старике-библиотекаре…

Ричард Конте, заметив некоторую особенность речи преступника, отметив, как ловко он ставит себя отдельно от прочих, с досадой вздохнул.

– Слушай, ты не переломишься, если начнешь говорить «мы». Мне, может, тоже не шибко приятно путешествовать рука об руку с тварью, несколько раз едва не убившей моего брата, я же не выпендриваюсь!

Арчи чуть сузил темные глаза. Где-то на дне их заплясало пламя.

– Речь шла о библиотекаре, – продолжал демонстративно не замечающий угрозы Дик, – О том самом, что рассказал нам и, как понимаю, в последствии тебе, о «Гиене». Мы, конечно, не уверены, что ему известно что-то о морском дьяволе, но… О, – осененный внезапной мыслью, капитан даже перестал сердиться, – Арчи… Я только сейчас подумал… А твой отец не может нам помочь?

Молле на несколько секунд задумался, потом с явным сомнением качнул головой.

– Вряд ли. Отец не был слишком осведомлен о морском дьяволе, он много знает о «Гиене». Вы, должно быть, в курсе, что юнга с нее приходится мне предком, отец интересовался ее плаванием. Если и библиотекарь был осведомлен о шхуне, не факт, что он что-то знает о мокое… – мужчина вздохнул, – Так есть ли… нам смысл идти к нему?

– Добрались, а теперь думаем, стоило ли! – Дерек, не удержавшись, фыркнул и, дернув чемодан, покачал головой, – Зашибись, логично. Если уж прибыли – давайте сходим, чем черт не шутит? Он знает о старинных легендах, может и о самых жутких из них осведомлен… – он вздохнул и, еще раз поправив непослушный чемодан, вдруг поинтересовался, – А в отель-то пойдем?

Ответ последовал, к вящему удивлению всех, от человека, в беседе участия не принимающего, только слушающего ее.

Карл Еж, сделав решительный шаг вперед, чуть сдвинул брови.

– Я не вижу в этом смысла, – серьезно произнес он, – Думаю, разумнее будет сразу отправиться в библиотеку, а потом… потом решим, что делать дальше.

…

Библиотека была на месте. Дом с белой крышей все так же стоял в конце нужной улицы, и табличка «Библиотека» все так же криво висела на обшарпанной двери.

– Надеюсь, этот старик еще жив… – Доминик, первым подошедший к зданию, с явным сомнением оглянулся на спутников, – А то будет как-то… неудобно.

– Узнаем, если ты откроешь дверь, – бросил бездушный Альфа, засовывая руки в карманы извечного пальто, – Сделай милость, не растягивай удовольствие.

Конте, мельком глянув на него, ограничился красноречивым выдохом через нос, и решительно потянул за ручку двери.

Звякнул колокольчик, возвещая о приходе гостей. Знакомая пыльная тишина, словно наполненная дыханием книжных страниц, окружила их; где-то вдали зашаркали шаги.

– Похоже, я зря паниковал, – Ник, пожав плечами, попытался изобразить самую, что ни на есть, приветливую улыбку. Друзья его, переглянувшись, предпочли последовать примеру мужчины; Арчибальд остался холоден.

Из-за высоких стеллажей, уставленных новыми изданиями, из самых недр библиотеки, выскользнул сухонький, согбенный временем старичок, ничуть не изменившийся с прошлого раза.

– Чем могу… – начал он и, внезапно заметив, с кем говорит, изумленно умолк. Потом всплеснул сухими руками и с недоверием покачал головой.

– Я и не думал, что снова увижу вас еще, ребята! Ну, как ваше путешествие? Нашли свою «Гиену»?

Карл, как человек наиболее вежливый, корректный, да и вообще больше прочих приспособленный к ведению разного рода переговоров, растянул губы в тонкой улыбке, опуская подбородок.

– Нашли. Нашли даже больше, чем ожидали найти, и теперь хотели бы спросить вас еще кое о чем…

– Что вы знаете о морском дьяволе, преследовавшем Барракуду? – Молле, не слишком любящий церемонии, презирающий светские условности, самым решительным образом вмешался в разговор.

Старик попятился от неожиданности и, нащупав позади себя стул, упал на него, во все глаза глядя на нового собеседника. Вопрос, судя по всему, сразил его наповал.

– Откуда… но откуда ты о нем знаешь, сынок?? – библиотекарь нахмурился, всматриваясь в мужчину, некогда произведшего на него самое положительное впечатление, даже с некоторым подозрением, – Никто этого не знает, никто! Только Зак, юнга с корабля, что был моим предком, только он рассказывал…

– Вашим предком?.. – Арчибальд, на мгновение растерявшись, шагнул вперед, чуть склоняя голову набок, – Зак… Был моим предком, насколько мне известно. Со слов отца.

Доминик и Ричард переглянулись; Дерек негромко кашлянул. Карл оставался бесстрастен, будучи верен своему холодному амплуа.

– Так вы, стало быть, родственники… – Янг, не удержав ухмылки, куснул себя за губу, – Да, вот как жизнь-то сталкивает…

Старик библиотекарь, по-видимому, этим внезапным открытием очень обрадованный, с неловкой поспешностью приподнялся на стуле и, ухватив Молле за руку, дружески затряс ее.

– Не даром… не даром ты сразу мне глянулся, сынок! – выцветшие глаза повлажнели от волнения, – Я знал… я видел, сразу понял, что ты хороший человек! И наш славный предок, Захария…

– Преступники часто носят маски, – негромкие слова Карла Ежа, прервав излияния библиотекаря, заставили его устремить недоуменный взгляд к говорящему, не выпуская, впрочем, руки Арчибальда.

– Вы о чем это, юноша?

– Действительно, – Молле, высвободив руку из морщинистых пальцев, устремил проницательный взгляд на своего вечного оппонента, – О чем это ты, Еж?

– Да так… – Карл, холодный, выдержанный и спокойный, ограничился короткой улыбкой. Объяснять ему, почему не следует раскрывать сейчас амплуа Арчибальда Молле, не требовалось.

– Подумалось. Зак ведь был пиратом по молодости лет, но впоследствии зажил, как обычный человек.

Старик со вздохом опустился обратно на стул. Губы его тронула улыбка.

– Кому не свойственно совершать ошибки по молодости лет, юноша! Знавал я людей, натворивших такого… ох, оторопь берет! А сейчас смотришь – да хорошие же люди, приличные вполне, так и не подумаешь…

– Это все очень интересно, – Арчи, вновь перехватывая бразды правления, приподнял уголок губ, – Но все-таки мне… нам хотелось бы услышать о преследователе Рика Барракуды. Если, конечно, вы о нем знаете.

Библиотекарь, сбитый с темы, нахмурился и покрутил головой.

– Да я знаю-то мало, сынок, лишь то, что он прибыл с далекого острова, что капитан Барракуда по глупости, да по жадности связался с ним, а потом… потом что-то случилось, и он предал Барракуду, стал преследовать его. Да, еще я знаю, что в наши дни по морям плавает некий молодчик, взявший себе имя Барракуды.

Если поначалу сведения интереса для слушателей не представляли – все это они знали и сами, и даже более того, ибо общались с непосредственными свидетелями событий давно минувших дней5*, то вот последние слова старика стали для них откровением. Они переглянулись между собой, причем Арчибальд не остался в стороне и, придя к безмолвному мнению о важности этой информации, вновь уставились на собеседника.

– Кто такой этот… молодчик? – Доминик нахмурился, ощущая, как в душе поднимает голову неприятное чувство. Какой-то наглец посмел использовать имя его отца! Да как он мог, как ему совести хватило! Это же… это… совершенно бесчестно!

– Мне немного о нем известно, – терпеливо отозвался библиотекарь, – Знаю лишь, что зовут его Джоном, и что прозвище Барракуда себе он взял сам. Я бы и не запомнил, да прозвище зацепило – о капитане Рике-то я никогда не забываю, часто вспоминаю, упокой, Господи, его душу.

Доминик и Ричард снова переглянулись. На то, чтобы отец после некоторых событий обрел покой, им тоже очень хотелось бы надеяться.

– А раньше вы говорили, что Барракуда был страшным и жестоким пиратом, – не удержался от напоминания обладающий хорошей памятью Тедерик, и с невинной улыбкой развел руки в стороны, – Я слушал вас и боялся его. А потом, когда довелось познакомиться лично…

– Дерек! – братья Конте в едином порыве повернулись к болтливому парню, и тот поспешил прикусить язык. Но было поздно – слова слетели с губ, и старик их услышал.

– Познакомиться лично? – он нахмурился, приподнимаясь на стуле, – Ты это о чем, мой мальчик? С кем тебе довелось познакомиться?.. Если мы говорили о Рике Барракуде…

– То именно с ним все мы и познакомились, – закончил привычно уверенный в себе и хладнокровный Карл, переводя неспешный взгляд на друзей, – Я полагаю, нам следует рассказать мистеру…

– Саердейлу, – с готовностью подсказал библиотекарь. Еж кивнул.

– Мистеру Саердейлу все о наших приключениях. Думаю, будучи родней Зака, интересуясь «Гиеной», он имеет полное право знать о ее судьбе… И, кроме того, быть может, узнав о том, что нам довелось пережить, он поймет и для чего нам знать о мокое. И почему так важно наличие в этом мире другого Барракуды.

***

Рассказ обо всех приключениях занял ровно столько, сколько требовалось для максимально сжатого, но при этом емкого пересказа долгого и трудного путешествия, с опущением некоторых подробностей, касающихся Молле. Старый библиотекарь, слушая, тихонько охал, иногда с недоверием сдвигал брови, а потом в безмолвном поражении качал головой.

Когда прозвучало последнее слово, и рассказчик, чью роль попеременно играли Доминик и Арчибальд, сообщил, что повествование закончено, мистер Саердейл исторг тяжелый вздох и, опустив плечи, еще раз покачал головой.

– Право, не знаю, что и сказать, ребята… – пробормотал он, – По всему выходит, что вы об этой твари… как это он себя называл? Мокой? Странное же прозвание, как я понял, на мокоя он вовсе не похож?

– Так говорил и боцман с «Гиены», – заметил Конте-старший, пожимая плечами, – Он же общался с ним, и говорил, что его всегда поражало, почему морской дьявол именует себя мокоем. Но тут уж – что с кровожадной тени взять! Подозреваю, у него давно не все дома.

– Подозреваю, все дома у него никогда и не были, – отметил Молле, перехватывая инициативу у оратора, – Я общался с ним довольно плотно, и могу с чистой совестью утверждать, что эта тварь повернута на кровожадности, и кроме своего извечного голода не может ни о чем думать. Не единожды он подталкивал меня к совершению глупых убийств, едва ли не хотел, чтобы я совершал их прилюдно! – мужчина чуть поморщился и предпочел сменить тему, – Но дело не в этом. Мокой явился мне этой ночью из вод океана, и потребовал, во-первых, отдать ему тирваса – это Доминик, как мы уже сказали, – а во-вторых, найти какой-то перстень. При этом он мельком упомянул сокровища, и сказал, что перстень я «найду», велел мне к чему-то готовиться. Что это может значить?

– Это может значить, что он псих, – Дерек недовольно обнял себя руками, с бесцеремонной решительностью вмешиваясь в разговор, – Как он вообще может говорить о перстне – перстень на руке Рика Барракуды! И я, кстати, совсем не понимаю, как этой пакости удалось вырваться из него.

Старый библиотекарь, переводящий во время разговора взгляд с одного из собеседников на другого, неожиданно встрепенулся.

– На этот вопрос… – с некоторой неуверенностью начал он, – На этот вопрос, мне кажется, я знаю ответ. Видите ли, молодые люди, я в этой библиотеке работаю уже почти сорок лет, и пошел-то сюда потому, что всегда любил читать. Раньше здесь было много старинных книг, но позже их заменили новыми изданиями… Я прочел их все. Все, что было упомянуто в тех старых фолиантах, что прежде украшали собою мою библиотеку, я помню, быть может, не наизусть, но все-таки довольно хорошо. Так вот, к чему я это… В одной из старых книг некий путешественник упоминает остров, населенный совершенно дикими, оторванными от цивилизации людьми. Их жизнь сама по себе удивительный феномен, но отдельного внимания заслуживает их религия, ибо они поклоняются тому, кого считают богом моря, называя его Владыкой морей, и кого изображают в виде змееобразного чудища с одним глазом…

Арчибальд, сдвинув брови, шагнул вперед. Описание было исчерпывающим – лучше изобразить мокоя, казалось, просто невозможно.

– Так значит…

– Я полагаю, да, – не дал ему закончить Саердейл, – Все указывает на то, что эти люди поклоняются существу, которое отважный капитан Барракуда называл морским дьяволом. Помимо этого, есть свидетельства того, что дикари, поклоняющиеся ему, пользуют то, что они называют магией. Я не буду удивлен, если окажется, что именно им удалось освободить это существо.

– Так, – Карл, неизменно спокойный и выдержанный, кивнул, – Это довольно любопытная теория. Если мы примем ее за аксиому, полагаю, нам следует постараться обнаружить этот остров. Возможно, если они сумели его вызвать, они же смогут отправить его обратно.

– Возможно, вероятно… – Доминик, настроенный не столь оптимистично, хмурясь, мотнул головой, – Но зачем ему я? Он ясно сказал Арчи – ему нужен тирвас и какое-то кольцо! Зачем? И причем тут сокровища?

Библиотекарь только стесненно пожал сухими плечами – на эти вопросы ответа он не знал, да и мудрено было бы на них ответить. В конечном итоге, в хитросплетениях мыслей морской твари с трудом разбирался даже Арчибальд, который некогда делил с ней тело, что уж говорить о не имеющем ко всему этому отношения старике!

– Я думаю, – в медленных словах Молле зазвучала неприятная угроза, – Полагаю, что могу предположить почти со стопроцентной точностью, чего он хочет. В конечном итоге, его действиями всегда правили только два желания – жажда поквитаться с Барракудой… и желание вновь возвратиться в этот мир, обретя плоть и материальную форму. Первое желание ему, судя по всему, крупно обломалось, и он решил уцепиться за второе.

– Кровь тирваса… – с опаской подал голос Дерек, – Была способна нейтрализовать яд в твоем теле, фактически вернула тебя к жизни. Он надеется с ее помощью тоже возвратиться к жизни… Но перстень?.. И сокровища…

– Сокровищами он, видать, пытается по старой привычке заманить нас. Ну, или, по крайней мере, заманить Арчи. А вот перстень… Возможно, утратив кольцо с мордой гиены, он задумал создать нечто аналогичное, – капитан Ричард, тоже решивший внести свою лепту в разговор, со вздохом поправил ворот легкой рубахи, – Колец-то у нас предостаточно – у одного Арчи на руке две штуки, – но, боюсь, мокою придется попридержать амбиции. Исполнять его желания я лично не хочу.

– Да этого никто не хочет, Дик, – Доминик тоже исторг усталый вздох и, потерев переносицу, вздохнул еще раз, – Тем более, что наши кольца, видимо, не подходят – перстень, по его словам, надо где-то найти. Ладно… А что с тем молодчиком, что называет себя именем Барракуды? Вы обещали рассказать нам о нем.

Мистер Саердейл виновато поджал губы и развел руками.

– Боюсь, мне немного известно, сынок. Я слыхал только, что есть, есть дерзкий юноша, что называет себя Джоном Барракудой, но подробности мне неизвестны. Знаю лишь, что он не пират – ходит на военном судне, кажется, и сам форму носит. Почему он решил такое прозвище себе взять – Бог его знает, может, узнал где-то о славном капитане Рике, да и подумал, что такое прозвание ему удачу принесет, кто его знает!

Альфа мимоходом поморщился – предположение престарелого родственника показалось мужчине лишенным всякого смысла.

– Хороша удача – схлестнуться с мокоем, и отбыть на тот свет… Не удивлюсь, если именно молодой Барракуда спелся в этот раз с морской тварью.

– Это следует выяснить, – Карл сдвинул брови, – Доказательств мы пока не имеем, да и вообще знаем довольно мало. Однако, у нас появились зацепки. Спасибо, мистер Саердейл.

– Да было бы, за что благодарить, – старик с огорченным видом махнул сухой рукой, – Куда ж вы теперь думаете, ребята?

По губам Хищника скользнула быстрая, язвительная улыбка. Как ответить, он знал.

– А мы пока еще никак не думаем, мистер Саердейл, наш гениальный мыслитель пока не вынес вердикта. Что же ты, Еж? Человек ждет ответа, давай, мы все внемлем.

– Ну ты и язва, Молле, – Ричард, который еще помнил, что так их извечного неприятеля назвал Доминик, сам не удержался. Ядовитый характер Арчибальда был ему хорошо известен и, в общем-то, уже не вызывал изумления, но оставлять его шпильки без комментариев капитан не хотел.