Плывущие облака. Тени старого леса

Кагеро снова помешкала с ответом, подбирая слова.

– Это была минутная слабость. Надежда на то, что я могу еще в этой жизни встретить человека, с которым захочу провести вечность у Повелителя душ. Слабость, за которую я сегодня чуть не заплатила слишком большую цену – вашу жизнь. Как я писала, это опасно – быть моим мужем. Так почему же вы, наслушавшись пересудов, которые… – она позволила себе еще раз усмехнуться, – по своей сути не далеко ушли от истины, все же решили рискнуть? Я не самый легкий в близком общении человек. Зачем вам такая жена, как я?

Ооками вспомнил, в каких именно фразах и выражениях ему описывали характер Кагеро знакомые, пытавшиеся его отговорить от этого шага, и невольно ухмыльнулся:

– О семье я подумываю уже достаточно долгое время. Но ни дочери, ни сестры моих соседей или знакомых не вызывают во мне желания привести их в дом. Я не люблю сюрпризов, никогда нельзя понять, что именно твориться в голове у девушки на выданье. В вашем случае я не тешу себя надеждой, что у меня будет покладистая и послушная жена, я знаю, что от вас можно ожидать чего угодно, – и я готов рискнуть ради этого своим душевным покоем.

На губах Кагеро снова показалась легкая улыбка, и княгиня кивнула, принимая такой вызов. Ооками продолжил:

– В договоре указано, что мы не можем расстаться в течение одного года. До этого момента у нас есть достаточно времени, чтобы узнать, сможем ли мы ужиться на одной территории. Если нет, то я не буду вас держать при себе силой и надеюсь, что мы расстанемся не врагами. Если же у нас есть шанс, то я бы воспользовался им…

Он не закончил фразу, не выдержав внезапной резкой боли, поморщился и поднес руку к виску. Татегами предупреждал его, что такая головная боль может возвращаться время от времени, поэтому советовал не перенапрягаться несколько дней и пережидать эти приступы в тишине. Кагеро в следующий момент уже сидела рядом с ним: она мягко отвела его руку и коснулась висков холодными кончиками пальцев. Боль утихла, но не ушла до конца.

– Простите, – она нахмурилась, коря себя за невнимательность. – Я вас замучила разговорами, вам надо передохнуть…

Ооками посмотрел на нее, сидящую так близко, и плавно перехватил ладони, опуская перед собой и разглядывая ее пальцы, на которых было всего лишь два тонких колечка.

– Вам не понравилось?

Кагеро поняла, о чем он спрашивает, высвободила свои руки и потянулась к амулетам, висящим у нее на шее. Сняв его подарок с цепочки, она протянула кольцо ему.

– Я предпочитаю – если есть такая возможность – использовать амулеты чужой стихии в полную силу. Вы же знаете, если бы я надела его сама, то максимального эффекта бы не достигла. Эти камни без вашего приказа не послушают меня…

Ооками взял колечко с ее ладони и, держа указательный палец на глазах стрекозы, надел на палец Кагеро.

– Сон или явь?

Трепетанье зажатой в горсти

Стрекозы…

– тихо сказал он и чуть сжал пальцы жены. В этот момент за дверью послышались нарочито громкие шаги, Ооками мягко отпустил руку Кагеро, и она так же молча вернулась на прежнее место.

– Простите, что нарушаю вашу беседу, дети мои, – Татегами поклонился, вошел в комнату и сел рядом с Ооками. – Но Ринкусу принес ваши вещи, к тому же пора послать весточку Кицуне, что все в порядке.

Кагеро перехватила взгляд Татегами, который многозначительно разглядывал кольцо на ее пальце, и нахмурилась:

– Что-то я не помню, отец, чтобы ты был знаком с князем Ооками. Ты же сам сказал, что не узнал его.

– Я не говорил, что не узнал его. Об этом ты меня не спрашивала. Я ответил лишь на вопрос, пришел ли он в себя, – Татегами наслаждался замешательством дочери и предвкушал дальнейшее развитие событий.

Кагеро лишь фыркнула в ответ.

– Мы немедленно возвращаемся обратно на остров. Надеюсь, ливень там уже закончился. Тебе ничего не надо захватить с собой?

Татегами покачал головой.

– Замечательно, тогда ждите меня во дворе.

Мужчины поднялись, поклонились княгине и вышли из комнаты.

Кагеро отпустила все мысли и наблюдала за тем, как догорает пламя свечи. Ей показалось, что прошло всего мгновение – и пламя потухло. Затем она встала, огляделась, проверяя, все ли оставляет в порядке, и вышла из комнаты.

Глава 5. Разговоры

Ооками разбудило пение птиц. Он приподнялся на локте и оглядел комнату, в которой его поселили, при солнечном свете: небольшой низкий стол, пустая полка для книг и подставка для меча. Камни для благовоний у одной из стен хранили тепло и аромат полыни. Ооками плохо помнил, как попал сюда. Кажется, целителю снова пришлось его лечить. Он не был уверен, но ему казалось, что Кагеро тоже помогала отцу – ее лицо он вспоминал как виденное во сне. Или же это на самом деле был сон…

Он чувствовал себя хорошо, намного лучше по сравнению с тем, насколько тяжело ему было дышать и думать вчера. Ооками подошел к продолговатой плетеной корзине, которую передал ему один из слуг, и достал свою катану. Обнажив клинок, он примерил вес меча к своей руке – его более привычное оружие осталось в плену у Итачи, и Ооками надеялся, что по старой дружбе тот сохранит и катану, и вакидзаси21 и при встрече вернет. Но и этот клинок был не так плох, поэтому, опустившись в сейдза22, князь поклонился мечу и поместил его на подставку. Затем медленно поднялся с колен и пошел искать остальных обитателей дома.

На большой просторной террасе он нашел только Татегами, который сидел на циновке рядом с низким столом и листал толстую тетрадь с записями, всю в закладках. Увидев Ооками, он отложил ее и склонил голову в приветствии.

– Доброе утро! – Ооками опустился напротив тестя и осмотрелся в поисках Кагеро или ее дочери.

– Думаю, что «добрый день» будет уместнее, – усмехнулся целитель и внимательным взглядом окинул своего вчерашнего пациента, изучая его состояние, а затем удовлетворенно хмыкнул, налил чай в одну из пиал и протянул зятю. – Нам с Кагеро вчера пришлось повозиться, пока она поняла, каким именно заклинанием столкнул вас в воду этот негодник Итачи.

Так Ооками получил ответ на свой вопрос, во сне вчера он видел жену или же наяву. А по интонации Татегами – подтверждение вчерашним словам Кагеро про то, как именно в этом доме относились к брату его друга: целитель не был сердит, он скорее отчески журил того, кто напал на Ооками. Татегами тем временем продолжал:

– Надо будет у него попросить при встрече еще раз воспользоваться этим заклинанием, я с таким не встречался ранее, хотя многое повидал на своем веку. Уж больно интересные проявления. Если бы дочка не сняла его, то при моем лечении вы бы пролежали без сил еще дня два, а то и больше. Правда, Кагеро была вчера очень зла на мальчика, хотела даже снова идти с ним разбираться…

– Не смогла открыть портал? – Ооками видел, что в прошлый раз доступ на свой корабль закрыл для Кагеро именно Итачи.

– Нет, я убедил ее переждать и успокоиться. Впрочем, с Итачи станется спрятаться в нору, чтобы не отвечать перед ней за содеянное, она уже не раз задавала ему трепку, хотя и за менее серьезные проступки. Обычно они хулиганят на пару с Кицуне, а потом делят наказание пополам. Не так ли, моя дорогая?

Последние слова Татегами адресовал вернувшейся с прогулки у моря внучке: девушка держала в руках несколько больших раковин и веточку кораллов. После вежливого приветствия, она положила свою добычу сушиться на солнечной стороне террасы, а затем присоединилась к общему разговору.

– Мы не хулиганим, дедушка, просто, как говорит Итачи, иногда обстоятельства складываются не в нашу пользу, – эта фраза была явно произнесена не первый раз. – Читать книги с утра до вечера скучно… Но я тут подумала, пока гуляла… – Она обернулась к Ооками: – Скажите, а то, что мама вышла за вас замуж, стало всем известно? Итачи мог об этом знать?

– Да, конечно, – кивнул он. – Как только копия договора попала в Совет Магов, пересуды и сплетни моментально разлетелись по Сейто.

Кицуне повернулась к деду, заправила за ухо еще влажную, выбившуюся на глаза прядку волос и продолжила:

– Может, Итачи решил, что маму заставили выйти замуж, и таким образом он просто избавил ее от ненужного мужа? – От таких слов внучки Татегами потерял дар речи, а Ооками устроился поудобнее в предвкушении откровений девушки. – Ведь он же прекрасно знал, что если бы мама вышла замуж по любви, то за такое она бы сама его утопила. Значит, просто решил помочь, а не навредить? Он же не мог так поступить…

Татегами прочистил горло, кинул осторожный взгляд на зятя и ответил:

– Боюсь, что на данный момент мы только можем гадать о мотивах Итачи. Вполне возможно, у него есть разумное объяснение, но пока он им не поделится, все наши предположения не более чем пустая трата времени. Тебе самой уже пора думать о своем замужестве, а не размышлять о том, что в очередной раз пришло в голову Итачи. Через год к твоей матери начнут приходить женихи, и рано или поздно тебе придется уехать из этого дома.

– А я не хочу замуж! И я знаю, что мама меня не продаст мужу, как дядя Незуми продал ее саму! – Кицуне осеклась и посмотрела в сторону отчима: – Простите, господин Ооками, я не вас имела в виду, я говорила про отца…

Ооками усмехнулся и кивнул, принимая извинения.

– Есть вещи, которые не всегда зависят от наших желаний, – Татегами посмотрел внучке в глаза.

– Да, – хмыкнула Кицуне, – ну что ж, продавайте! Я после свадьбы сбегу и стану свободным воином!

При этих словах Ооками не смог удержаться от комментария:

– Позволь тебе напомнить, что, кроме формального подписания договора, существует и Ритуал смешивания крови, после которого твой муж без труда найдет тебя в любой точке Сейто.

– Хм… Действительно, я об этом не подумала… – девушка нахмурилась, задумалась, а потом тихо пробормотала себе под нос: – Значит, все же придется убивать…

– Кицуне! – воскликнул не выдержавший таких откровений Татегами. – Ты вообще думаешь, о чем говоришь?

Но ответа на свой вопрос он не получил, потому что внучка мгновенно превратилась в лисичку и, резво подпрыгнув, ускакала с террасы к лесу. Однако прятаться за деревьями она передумала, потому что увидела мать, идущую к дому, юркнула под балки террасы и решила послушать, о чем взрослые будут говорить – разговор явно должен был коснуться и ее, и того, что произошло вчера.

Татегами же продолжал негодовать:

– Вот так всегда! Совсем испортила ребенка, ну о каком воспитании может идти речь, когда у девочки такой пример перед глазами!

Ооками не успел ответить обеспокоенному дедушке – на террасу поднялась хозяйка дома и поприветствовала мужчин.

– В чем я провинилась на этот раз? – Кагеро спокойно восприняла явно не первое замечание отца на тему воспитания и опустилась на циновки у стола.

Она задержала взгляд на муже, оценивая его состояние, а затем, сделав положительные выводы, снова посмотрела на отца, ожидая его объяснений.

– Твоя дочь сейчас делилась с нами своими мыслями о своем замужестве!

– А… Да, ее желание стать свободным воином мне не особо понравилось, – Кагеро поняла, что именно привело в такое негодование отца. – Поэтому мы договорились, что я не выдам ее замуж без ее на то согласия.

Ооками не выдержал и вступил в спор отца и дочери.

– Но если выдавать будете не вы? – вкрадчиво спросил он. – Раз вас, грубо говоря, заставили шантажом выйти за меня замуж, то же самое можно через пару лет сделать и с Кицуне.

– Я предприняла определенные шаги, чтобы обезопасить дочь от навязанного замужества на тот случай, если я буду у Повелителя душ, но если и они не помогут, то… – Кагеро задумалась… – то эта идея не так уж и плоха. Хиттоки́ри23, конечно же, ей не стать, но Кицуне хотя бы не придется торговать своим телом, чтобы выжить.

– Да? – не унимался Татегами. – А что твоя дочь ответила Ооками, когда он спросил, что она будет делать, если ее все же выдадут замуж и проведут Ритуал?

– Что она убьет мужа? – Кагеро не сомневалась в ответе дочери. – Это же логично!

– Вот что я вам говорил?! – снова воскликнул Татегами и повернулся к зятю: – Какая мать, такая и дочь!

Ооками, с одной стороны, получал определенную долю наслаждения от такой беседы, но с другой стороны, он также прекрасно понимал, что если бы взял в жены девушку, мыслящую подобно Кицуне, то сильно пожалел бы о своем решении… если бы успел.

– Что ж, я так вижу, у меня теперь есть три выхода: или меня убьет тот ваш таинственный воин в черном, – Ооками, чуть прищурив глаза, внимательно изучал реакцию жены на его слова – какие попадут в цель, – или из сострадания к вам утопит Итачи, или же вы прирежете собственноручно, если что-то пойдет не так.

– А при чем тут «Итачи» и «сострадание»? – Кагеро нахмурилась при упоминании своего заклятого врага, а на окончание фразы лишь недовольно махнула рукой, как будто отгоняла назойливого комара.

Вместо ответа Ооками лишь многозначительно покосился на тестя.

– При том, что твоя дочь только что придумала именно такое оправдание его вчерашней выходке! – ответил за него все еще сердитый Татегами.

– Ясно, – коротко отрезала Кагеро, своей интонацией показывая, что не хотела бы дальше продолжать этот разговор. – Очевидно, что Кицуне к обеду не придет, раз вы повздорили. Опять, наверное, пойдет к кухарке в обход общего стола.

На самом деле она прекрасно знала, что дочь где-то неподалеку и слышит их разговор. Защитная магия, которую она наложила на весь остров, давала ей возможность при желании знать о местонахождении любого человека, который находился на нем. Поэтому Кагеро тщательно следила за тем, что говорила, не только из-за присутствия Ооками, но и чтобы дочь не услышала лишнее. Увидев идущую к дому служанку с подносом, она обратилась к мужу:

– Если хотите, после обеда я могу показать вам остров. Жара уже спадет, мы сможем обойти его и вернуться до ужина…

– Спасибо, не откажусь, – Ооками вежливо склонил голову и тихо усмехнулся, заметив краем глаза, как в низких кустах, растущих вдоль террасы, мелькнул рыжий хвост.

Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.

***

Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками брели вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли. Иногда легкая волна добиралась до ног Кагеро, и подол ее хакама был уже порядком подмочен, но она не обращала на это внимания – день был жарким, и прохладная вода дарила ступням приятную легкость.

Они шли уже довольно долго, когда Кагеро предложила передохнуть – хоть от вчерашнего недомогания Ооками не осталось ни следа, все же стоило поберечь силы. Облюбовав невысокую, сильно выступающую в море скалу – нагнувшись, можно было достать до воды кончиками пальцев, – они сели на поваленное и принесенное зимней бурей дерево, высушенное палящим солнцем, и какое-то время наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде.

– У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, – первым нарушил молчание Ооками. – Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Да, у него были определенные проблемы, но он их решил за некоторое время до смерти. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.

– Их там не было, – тихо произнесла Кагеро.

– А вы?

Княгиня молчала.

– Кайри был моим другом, – Ооками пристально посмотрел на жену. – Наверное, самым близким другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.

– Мой меч не запятнан его кровью, – ответила она слишком ровным голосом.

– Я вас не обвиняю.

Кагеро склонила голову.

– Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной…

Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам закатного солнца.

– Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет, если… – она оборвала себя на полуслове, но после паузы продолжила: – Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.

– Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, – мягко ответил Ооками, вставая рядом. – Мне как-то не хочется не проснуться однажды утром.

Кагеро усмехнулась, снимая этим напряженность разговора. Она повернулась к мужу, сняла с шеи цепочку с камнем-кулоном и вложила в его ладонь. Ооками не ожидал прикосновения и невольно вздрогнул от ощущения ее холодных пальцев на своих.

– Вот, возьмите, с его помощью вы сможете поддерживать связь со своим поместьем. Я настроила его только на вас. Защита на острове работает так, что попасть сюда никто не может, но покинуть может любой маг, умеющий открывать портал и владеющий соответствующим амулетом. Кроме вас он есть еще у Кицуне. Если со мной что-либо случится, то вам и ей переносить с острова отца и слуг. Точнее, вам, потому что с порталами у Кицуне пока не очень хорошо, для себя она его точно откроет, но провести столько людей – я не уверена, что сможет.

– И тогда они окажутся запертыми тут навсегда? – Ооками опознал в камне опал, проверил, чувствует ли магию в нем, кивнул в подтверждение этого и надел себе на шею.

– Если я отправлюсь к Повелителю душ, то вся защита спадет за несколько дней. В моем завещании указано месторасположение острова, их найдут. – Кагеро сделала паузу и решила переменить тему разговора: – Пойдемте дальше, мы прошли только половину пути. Когда зайдет солнце, станет прохладно.

Ооками кивнул, и они медленно побрели по скалистому берегу, постепенно переходящему в песчаную отмель.

Глава 6. На острове

Капелька росы соскользнула с цветка, обвивающего оконный проем, и с тихим звоном растеклась по деревянному полу. Следующую на лету подхватила небольшая пестрая птичка, которая влетела в комнату Ооками, привлеченная ярким красным бутоном, распустившемся прямо у стены.

На террасе князь никого не застал, но две пиалы, еще хранившие тепло недавно выпитого чая, указывали на то, что он проснулся не первым. Вспомнив, что Кагеро упоминала об утренних тренировках, он вернулся в свою комнату за мечом, вышел из дома и превратился в волка, надеясь по свежим следам найти тропу, по которой шли к месту занятий. И действительно, он быстро нашел их: на большой поляне превратившийся обратно Ооками увидел Кагеро и Кицуне, стоящих спиной к нему. Не обернувшись и не показав, заметили его или нет, они продолжали выполнять движения.

Шаг – и катаны, синхронно выскользнувшие из ножен, вспороли бы стоящим впереди невидимым противникам животы. Обе женщины замерли, держа мечи на вытянутой руке впереди себя.

Еще шаг – и руки занесли меч за спину, готовясь к новому удару. Пальцы правой руки медленно выпрямили катану над головой, и на высоко поднятом острие блеснул луч восходящего солнца. Шаг – и два лезвия со свистом рассекли воздух.

Плавный жест – и меч уже кажется продолжением вытянутой в сторону правой руки. Левая скользнула на ножны, придерживая их у пояса. Катана описала почти полный круг вокруг ручки и остановилась перпендикулярно земле, сбрасывая с тонкого сверкающего лезвия воображаемые капельки крови.

– Теперь все как одно движение. И обрати внимание на пальцы – ты кистью выпрямляешь меч, – произнесла Кагеро, после того как катана заняла свое место в ножнах. – Ичи24!

Два быстрых рубящих удара и плавное смахивание крови.

– Ни25! – Все движения слились в один удар.

– Сан26!.. – И так дойдя до десяти, Кагеро остановила дочь: – Неплохо. Дальше продолжай сама. Еще десять раз – и на сегодня можешь быть свободна. – После небольшой паузы она, уже оборачиваясь, добавила: – Доброе утро, Ооками. Вы тоже решили размяться? – Кагеро перевела взгляд на меч, который тот держал в руке.

– Если вы окажите мне такую честь, – маг склонил голову.

– С удовольствием, – ответила Кагеро, доставая ножны с мечом из-за пояса.

Они вышли на середину поляны, держа мечи в правой руке, и стали напротив друг друга. После первого поклона они сели в сейдза и положили мечи перед собой. Синхронно поклонившись оружию, медленно заложили саи за пояс и так же медленно встали. Последний поклон и церемонное ожидание первого шага. Кицуне еще в самом начале прекратила свои упражнения, предвкушая интересное зрелище, опустилась в сейдза на песок и наблюдала за замершими взрослыми.

Меч Ооками вылетел из ножен на мгновение раньше, но первый же удар был отбит в сторону. Предугадывая следующее рубящее движение меча, Кагеро отступила на шаг и выставила перед собой блок, как только клинок Ооками со свистом рассек воздух. После того как мечи снова перекрестились, пришла очередь Ооками защищаться. Удар-блок, удар-блок. Свист лезвий и звон клинков распугали всех птиц, которые сидели на ветках деревьев, растущих по краю поляны. Поняв, что противник силен и искусен, Ооками приходилось придумывать разнообразные способы застать жену врасплох.

Но вот Кагеро провела серию ударов, которые заставили Ооками отступить к лесу. Зацепившись пяткой за торчащий из земли корень, он на долю секунды потерял контроль над ситуацией и допустил ошибку. В следующий момент лезвие меча Кагеро было уже у его шеи.

– Это был хороший бой, – Кагеро отступила, убрала меч в ножны и поклонилась. – Благодарю вас.

Ооками ответил таким же церемонным поклоном. Но все же до конца Кагеро не была довольна тем, как защищал себя муж.

– Вы не пользуетесь магией, чтобы ваша стихия сообщала вам о подобных ловушках? – Кагеро кивнула в сторону помехи, которая помогла ей так быстро выиграть бой.

– Увы, нет, – пожал плечами Ооками. – Концентрируясь на атаке, я не могу вызвать пространственные заклинания.

Кагеро недовольно покачала головой и продолжила:

– А вы пробовали? Реальные сражения редко проходят на ровной поверхности, и это не Поединок чести – чтобы выжить в схватке, все средства хороши. А так ваша же стихия может вас погубить.

Ооками плотнее закрепил ножны за поясом и после некоторого раздумья ответил:

– Я не веду такой опасный образ жизни, как вы, Кагеро.

– Если хотите, вы можете присоединиться к нашим утренним занятиям. Кстати, Кицуне, тебе осталось сделать кату27 еще три раза. До десяти считать я пока не разучилась.

– Но мам… – деланно застонала девушка.

Кагеро была неумолима:

– Еще три раза – и можешь идти завтракать.

Кицуне, недовольно наморщив лоб, вернулась на свое место и продолжила упражнения. Кагеро, наблюдая за дочерью, покачала головой и повернулась к Ооками, ожидая его ответа.

– Я не стану упускать такую возможность.

– Тогда завтра утром на рассвете я жду вас здесь, – Кагеро достала меч из-за пояса, поклонилась Ооками и, держа катану в руке, пошла в сторону дома.

***

Вечером того же дня они снова шли вдоль морского берега, каждый погруженный в свои собственные мысли. И, как и в предыдущий раз, Ооками первым задал вопрос:

– Сегодня днем Кицуне просила меня кое-что пояснить из области практических применений заклинаний. Я ответил на ее вопросы, но хотел спросить сначала вас: не возражаете ли вы против того, что я буду ее обучать? Она просила меня об этом.

Кагеро вынырнула из своих мыслей и кивнула:

– Я буду только рада. При всем своем желании я не могу рассказать дочери все тонкости управления вашей стихией, а у нее с каждым днем все больше и больше вопросов.

Ооками предполагал, что именно так Кагеро и ответит, но он не забыл и еще об одном маге Земли, который был вхож в семью:

– А как же Итачи? Разве он не обучал ее?

Кагеро нервно дернулась в ответ:

– Итачи? Вы смеетесь? Вы утверждаете, что неплохо знаете его, и какой из него учитель? – в ее голосе послышалось негодование. – Сначала я порадовалась тому, что кроме шалостей они будут заниматься чем-то более полезным, в итоге Кицуне как-то раз попросила его объяснить принципы управления деревьями… – Ооками представил себе, во что могло вылиться такое обучение, и понимающе хмыкнул. – И нет бы Итачи догадаться показать это где-то на заброшенном поле, у моря, где угодно. В итоге они так разворотили корнями двор, что чудом никто не пострадал! Он потом два дня убирал все последствия их занятий. Пусть уж лучше просто хулиганят, так меньше разрушений.

– Да, при обучении магии стихий зачастую бывают такие проколы. Я постараюсь оправдать ваше доверие. Когда я учил сестру, вроде бы все обошлось без эксцессов… – Ооками внезапно замолчал на полуслове и нахмурился.

Кагеро почувствовала внезапную перемену настроения своего собеседника и, выдержав вежливую паузу, негромко спросила:

– Что с ней случилось?

Ооками помедлил, но все же ответил:

– Я потерял ее навсегда. В основном из-за своей глупости и слишком большого доверия к отцу.