Самодур, год 2012

– Есть идеи, кто бы это мог быть?

Остановившись на светофоре, он слегка повернул свою голову, и косо посмотрел на меня правым глазом в ожидании ответа.

– Это были профессионалы, – впервые за несколько недель друг выслушал без всяких едких острот, чему я был очень удивлен. – Они точно знали, как он поедет, и поэтому выбрали место, где можно было бы идеально напасть и перекрыть дорогу. Если бы меня там не было, Арутюнян не смог бы выбраться оттуда живым, это точно.

– А ты, как всегда, скромный, – сурово заявил Никита. Повернувшись в мою сторону, он с ухмылкой улыбнулся и продолжил высказывать свои предположения: – Похоже, что это мог бы быть один из конкурентов…

– Да, Карен рассказывал, что из-за его ведения бизнеса правильным способом у него появились недоброжелатели.

– И, кажется, заодно мы знаем, куда делась третья фура. Только я удивлен, что Минин предал Арутюнянов. Он был одним из немногих, кого Карен не особо ограничивал, и кто зарабатывал приличную сумму благодаря продажам, – добавил друг.

Никита был прав, выручка Василия Минина была огромной только благодаря клиентской базе моего нового работодателя, переходить ему дорогу было довольно глупым поступком.

Только мы подъехали к контрольно-пропускному пункту Иерархии, Васильеву позвонила начальница; судя по выражению его лица, она в очередной раз либо грузила его, либо сообщала какую-нибудь неприятную новость. Внимательно выслушав Бакееву, он ответил ей по телефону:

– Хорошо, сейчас подойдем! – эти слова сильно разочаровали и чуть ли не взбесили меня. Закончив разговор, агент отключил телефон и положил во внутренний карман, сообщив мне: – Дмитрий Николаевич ждет нас!

Значит, ему звонил Воронцов, а не Бакеева. Как это я так ошибся? Обычно интуиция меня раньше не подводила.

– Я хоть когда-нибудь отдохну по-человечески? – нервно спросил я; затем, успокоившись, повернулся в сторону Никиты. – Что там еще?

– В доме Карена Арутюняна сработала сигнализация.

Это каким же отбитым нужно быть, чтобы проникнуть на территорию этого головореза и тем более позволить сработать у него в доме сигнализации? Надеюсь, это была ошибка, потому что если это не так, то кому-то придется платить за это проникновение сполна.

Не успели мы войти внутрь, нас уже ожидал зам начальника. Он встретил нас на контрольно-пропускном пункте и вместе с нами спустился в отдел Леонова – будто бы мы без него не нашли дорогу. После того как мы зашли в кабинет Владимировича, внутри я увидел новое оборудование: столик с сенсорным дисплеем, у которого уже стоял и работал инженер. Не знаю, сколько стоила эта штука, но это было самое крутое, что я когда-либо видел. Мы подошли к этому столику и, посмотрев на схему здания, похожую на чертежи дворца Арутюняна, выслушали нашего компьютерного гения:

– Это план дома, в котором проживает семья Карена.

– Да уж, – вздыхая, проговорил Воронцов. – Дом у него, конечно, огромный.

Затем, оперевшись руками на стол, продолжил смотреть на чертеж и восхищаться его хоромами. – Это даже не дом, а целая крепость!

– Зимний транспорт был бы сейчас в тему, – сказал я, пытаясь привлечь к себе внимание Дениса Владимировича, пытаясь напомнить ему о моей просьбе.

– Я еще не придумал замену мотоциклу, Роман! – тихо ответил мне задумавшийся старец.

– Давай лучше займемся делом! – воскликнул Николаевич. – Дом окружен полицейскими; даже на зимнем транспорте тебе не попасть туда не замеченным. Если ты переживаешь за дорогу, то не переживай – доставим, коли потребуется.

Я развернулся и уже был готов бежать в раздевалку надевать костюм, как Леонов, выкрикнув мое имя, дождался, пока я обернусь и посмотрю в его сторону, кинул мне в руки, проговорив в мой адрес:

– С транспортом я вас подвел, зато с костюмом – нет!

Это был ключ от моей кабинки в раздевалке. Интересно, что он там для меня приготовил?

– Надеюсь, там не шуба! – шутливо заявил я.

Леонов посмеялся и, посмотрев на своего начальника, который, по всей видимости, был не в теме, строго оглядел каждого из нас и, кивнув пару раз головой, повернулся обратно к рабочему столу. Владимирович подошел ко мне поближе, и стал хвастаться своим творением:

– Нет, не шуба. Я обшил изнутри ваш костюм специальной термооболочкой; еще вы как-то жаловались на скользкие берцы, поэтому я их оборудовал специальной подошвой с металлическими микрошипами.

– Мы, вообще-то, не на показе моды, – недовольно заявил Дмитрий. – Вертолет будет ждать тебя через пять минут! Не подведешь?

– А сам как думаешь? – уверенно спросил я, развернувшись в сторону выхода и быстро рванув в раздевалку, где находилась моя новая униформа.

Через две минуты я был в раздевалке и надевал рабочий костюм, который был несколько тяжелее обычного из-за термооболочки, которой Леонов его напичкал. Это сделает меня значительно медленней, но в Сибири приходится чем-то жертвовать. Взяв в руки лук, я вышел из раздевалки и побежал на вертолетную площадку. Воронцов показал мне вертолет, который доставит меня до Дачного, и пожелал удачи. Я не привык рассчитывать на удачу, поэтому, никак не отреагировав на его слова, молча залез в вертолет.

Когда мы подлетели к замку Арутюняна, я посмотрел вниз, где увидел оцепленную полицейскими территорию. Три сотрудника полиции пытались удержать Карена, не позволяя зайти ему внутрь дома. Я попросил пилота зависнуть в воздухе, затем взял трос и, держась за него руками, подошел к дверному проему вертолета. Где-то я уже это делал; разве меня ничему не научили прыжки с гидрантом? Пытаясь отвлечься от дурных мыслей и собраться, я шутливо, но со страхом сказал зам начальнику через гарнитуру:

– Если мне вдруг в третий раз придет подобная идея, переубеди меня, пожалуйста!

На что Николаевич грубо заявил:

– Лети уже!

Сразу же после этого я спрыгнул с вертолета вниз. Зависнув в воздухе, раскачался на тросе, и в результате смог попасть внутрь дома, разбив собой окно на втором этаже. Прислушавшись к шуму из комнаты, в которой, по всей видимости, находились заложники, я услышал, как кто-то за стенкой проговорил:

– Занять позиции!

Укрывшись в тени, изучил обстановку внутри дома, оценил своих соперников и ситуацию, связанную с заложниками, которые находились в гостиной на первом этаже. Сделав необходимые выводы, я тихо проговорил:

– Кажется, приоритеты тут точно не в мою пользу!

– Хватит жаловаться, у тебя мало времени. Скоро ОМОН начнет действовать, – в ответ сказал мне Воронцов.

– Если я начну действовать быстро, то брат Карена и его симпатичная горничная умрут, – продолжая скрываться от налетчиков, объяснял я.

– Ты даже на деле думаешь только об одном! – с насмешкой заявил командир. – Давай уже, предпринимай что-нибудь!

Комната, в которой находятся заложники – это гостиная, оборудованная огромным камином, а это значит, что там есть труба аналогичных размеров, через которую я смог бы попасть в эту комнату. Я достал из пояса маленький дротик с взрывным устройством и, засунув его в замочную скважину одной из дверей, вышел в коридор, по лестнице забежал на третий этаж. Он состоял из пустой и маленькой комнаты, похожей на кладовку, и бильярдной, на которую была выделена большая площадь. Встав напротив стены, за которой, по моим подсчетам, находилась труба, я услышал, как один из налетчиков спросил:

– Где же он?

Проломив стенку, я посмотрел вниз. Да, кажется, угадал. За стеной действительно находилась труба, через которую смогу спуститься.

– Что это было? – истерично спросил один из налетчиков, услышав звук разрушающейся стенки.

Достав пульт, я нажал на кнопку и активировал дротик, который оставил в дверной скважине. В результате активации снаряда произошел взрыв, который снес дверь с петель. Как я и предполагал, паника… Парни так перепугались, что начали стрелять по сторонам.

Воспользовавшись ситуацией, я спрыгнул вниз и оказался внутри камина, откуда открыл стрельбу по налетчикам из служебных пистолетов. Эти ребята сразу же разбежались и укрылись за колоннами в комнате, стреляя в мою сторону.

Продолжая укрываться в камине от выстрелов, я достал из колчана стрелу, оборудованную тем самым взрывным устройством, про которое так гордо говорил Леонов. Прицелившись ею в единственную колонну, которую видел из камина, я выстрелил.

Взрыв не оставил от колонны ничего, обрушив тем самым часть второго этажа вниз. Горничная после такого шума больше не смогла находиться в помещении и в панике выбежала из комнаты в коридор. Заметив, что один из противников побежал за ней, а два остальных удивленно повернулись в его сторону, я решил действовать. Выпустив в одного из этих парней стрелу, которая угодила ему в плечо, ограничив движения руки, я выбежал из камина и с разбегу выбил плечом оружие из его рук. Самый крупный налетчик, прицелившись в мою сторону, был готов уже сделать выстрел.

Если бы я не ударил приятеля со стрелой в теле ладонью в горло и не прикрылся бы им, может, он бы все-таки и подстрелил меня. Пока он колебался и препирался со своим коллегой по налетам насчет того, стоит ему стрелять или нет, Тигран, который сидел рядом со здоровяком, поднял осколок стекла с пола и всадил в бедро крепышу. Бандит так взвизгнул и разозлился, что со всего маху ударил его прикладом по голове.

Во время этого удара я смог сломать шею первому налетчику и не дать второму застрелить лежачего на полу Тиграна, поразив его грудь тремя стрелами. Закончив с этими двумя мешками, я быстро выбежал в коридор, в центре которого стоял третий налетчик – он держал за волосы горничную, уткнув в ее лицо пистолет. Увидев меня, он открыл по мне огонь, заставив спрятаться в комнате. Это позволило ему подняться на третий этаж и получить звание круглого идиота года: сам загнал себя в тупик и приговорил тем самым к смертной казни.

Когда я снова вышел в коридор, то увидел автомат М16, который лежал на полу; видимо, эти простофили не рассчитывали, что так много будут стрелять. Быстро поднялся наверх, где находился третий противник, угрожающий застрелить из пистолета горничную:

– Бросай свою игрушку! – после чего террорист нервно продолжил угрожать. – Или я убью ее!

Опустив свой лук вниз и положив его на пол, я спросил у стрелка:

– Что тебе нужно?

– Кое-что, что есть у Карена, и, раз на то пошло, ты и принесешь мне это! – довольно убедительно заявил налетчик в мой адрес.

Как и говорил Воронцов, бойцы ОМОНа долго ждать не стали и выбили входную дверь. На этот шум враг отвлекся и отвернулся в сторону окна, а я рефлекторно выбросил дротик, проткнув руку противника, в которой он держал пистолет, из-за чего тот выронил оружие. И пока подонок пытался осознать происходящее и пошевелить рукой, я с разбегу ударил его стопой в грудь, в результате чего я сломал ему пару ребер – это можно было понять по хрусту внутри грудной клетки. После этого налетчик прижался к стене и, встав в боевую стойку, начал наносить удары кулаками.

Заблокировав один из ударов, я ударил его в нос и, схватив за руку, отшвырнул к стене, затем набросился на него и мы проломили стенку в бильярдную. Соперник встал и взял в руки бильярдный кий, которым нанес по мне удар. Затем подняв меня на ноги, он прижал меня к стене, придавив кием.

Крепкий попался чудик; в этот момент я и не знал, что делать, пока в дверном проеме не показались омоновцы, которые громко дали команду:

– Стоять!

Террорист отвлекся и повернул голову в сторону сотрудников ОМОНа. Почувствовав, что он расслабился, я рукой сломал кий на две части и всадил обломок кия ему в грудь. После чего он замертво упал, а забежавшие в комнату омоновцы начали тыкать оружием в мою сторону, повторив команду еще раз:

– Ложись на пол, живо!

Если честно, то я слегка устал после драки и не особо хотел продолжать драться с пятью профессиональными бойцам. В конце концов, это могло закончиться для меня довольно печально, поэтому я поднял руки вверх и встал на колени. После этого я все-таки лег на живот.

Один из сотрудников подошел ко мне и прижал коленом к полу; он уже практически был готов надеть на меня наручники. Но когда я почувствовал, как этот громила прикоснулся к моей руке, смог схватить его кисть и заломить ее, а после его провала столкнуть этого горе-бойца с себя. Хоть, признаюсь, это было не так просто.

Поднявшись на ноги, я продолжал заламывать кисть гордости силовых структур РФ, прикрываясь им от других сотрудников.

– Стреляйте же! – выкрикнул омоновец, которого я как раз и держал за кисть в болевом захвате.

Достав нож, я приставил его к горлу бойца и достаточно убедительно сказал им:

– На вашем месте я бы этого не делал!

После чего я потихоньку подошел к проломленному отверстию в стене, которое вело в комнату, где лежал мой лук и, приготовившись к финишу, отбросил бедолагу в сторону его коллег. Я побежал в сторону окна, подняв по пути лук, лежавший на полу, и затем выпрыгнул вниз, разрушив собой оконную раму.

Этот прыжок был явно лишним. Хромая, я еле смог зайти за угол дома, чтобы не дать возможность государственным служащим сверху расстрелять меня во дворе работодателя на этих чудесных декоративных газонах. Выждав удачного для побега момента, я покинул двор и смог выйти на дорогу, где меня поджидал фургон Иерархии, за рулем которого был агент Дьятковский.

Карен Арутюнян

За всё существование синдиката «Черные Тигры», которым в прошлом управлял мой отец, только несколько храбрецов посмели организовать нападение на его семью. Я точно помню тот день; помню, как мою мать застрелили у меня на глазах. Она была сильной и отважной женщиной.

Мой отец никогда не рассказывал мне, что он сделал с теми подонками, которые застрелили ее, но именно после того рокового дня ему дали прозвище Черный Людоед. После чего синдикат моей семьи начал войну за территории. Первая неделя марта погрузила город в настоящее побоище, простой гражданский люд боялся выходить на улицы. И пока наши люди жестоко убивали людей из синдикатов Хорхе и Землянка, которые наравне с Черными Тиграми занимали лидирующие позиции в городе, лидеры остальных группировок решили присоединиться к синдикату моего отца на равноправных условиях.

Черный Людоед знал, что если начнет в прямом смысле истреблять конкурентов при помощи пуль, показывая тем самым свою силу и жестокость против более могущественных синдикатов, то, возможно, другие не захотят проливать кровь и просто решат вопрос мирно.

Лидеры оставшихся группировок хотели прекратить эту бессмысленную войну и организовали встречу, на которой намеревались заключить союз на равноправных условиях. И это после всех тех попыток уничтожить владение моего отца.

Мой отец убил всех умников, которые решили, что «Черные Тигры» будут наравне со всеми править Красным Острогом. Максим Размышляев был лидером националистической группировки, которая продавала оружие по всему краю, и, когда «Черные Тигры» стали продавать оружие более влиятельным людям, главарь националистов потерял своих клиентов. Именно поэтому он и организовал нападение на нашу семью, подставив тем самым под удар группировки Хорхе и Землянку, которые в результате были перебиты моим отцом до мая, а лидеры всех пяти синдикатов были казнены пятого мая тысяча девятьсот восемьдесят второго года на «Пиршестве тигров» – именно так прозвали то, что произошло в этот день.

После тех событий никто больше не посмел повторять ошибки Размышляева. Во время моего правления было несколько смельчаков, которые пытались встать у меня на пути, но никто и никогда не осмеливался брать в заложники мою семью… К великому сожалению, эти уроды подохли от рук самоуправца.

Спустя два часа после освобождения дома я наконец-то увидел свою семью целой и невредимой. Наташа, увидев меня, сразу же вместе с детьми подбежала со словами:

– Дорогой! – по ее голосу я понял, что она была очень напугана.

Крепко обняв жену и детей, я посмотрел в глаза супруги и спросил:

– Как вы, мои милые? – на лице любимой появились слезы счастья, которые я не прощу выродкам, что посмели организовать нападение на мой дом.

Явно этих идиотов кто-то сюда послал. Кто-то более разумный, чем эти мешки.

– Все хорошо, – ответила Наташа, после чего опять обняла меня. – Я так перепугалась за детей…

Я приказал телохранителям увезти жену с детьми в квартиру в центре города, и попросил лично генерала полиции об оказании помощи в защите моей семьи, пока заказчики этого нападения не будут найдены, на что тот согласился.

Проводив семью, я подошел к брату, которому оказывали первую помощь – ему досталось неплохо. Врачи сказали, что у него сотрясение мозга и гематома, но при должном уходе он будет в порядке. В больницу ложиться он отказался, как и ехать вместе с родственниками в убежище, объясняя это тем, что не только мне бросили вызов, а всей нашей семье, и отлеживаться, пока я в одиночку защищаю наследие семьи, он не станет.

– Лучник спас нас, – очень грозно и недовольно произнес Тигран.

С одной стороны, мы должны были быть благодарны этому чудику, но с другой, он продолжал подрывать наш бизнес. С появлением этого клоуна мы понесли серьезные потери, а репутация нашего картеля трещит по швам из-за того, что мы не можем защитить свои владения от придурка со стрелами.

Чтобы подбодрить брата, я положил руку ему на плечо и, улыбнувшись, спросил у него:

– Как твоя голова?

– Я здоров, братец, – недовольным тоном ответил младший.

Наверное, думает, что я хочу положить его в больницу. Конечно хочу. Я хочу, чтобы мой родной брат был под присмотром врачей до самого выздоровления, он ведь мой брат. Отец всегда говорил нам, что нет ничего важнее семьи, и всегда учил заботиться друг о друге.

Надоедать своей заботой я не стал, поэтому перешел сразу к делу. Мне было очень интересно, чего все-таки добивается этот лучник.

– Не понимаю: сначала этот парень нападает на наших людей, убивает их, портит наш бизнес, а теперь вдруг решил спасти мою семью? – задумчиво спросил я у Тиграна.

На что он, пожав плечами, повернулся в сторону нашего дома и ответил:

– Да уж, прибираться долго придется.

– Это точно, – согласился я с младшим. – Поручу тебе задание: разберись с этим чокнутым Робином Гудом, а я пока постараюсь укрепить наши ряды.

Как я собирался их укреплять? Да без понятия, союзников у нашего картеля было немного. Возможно, если мы сможем договориться с преступными группировками в соседних городах, то сможем объединиться и противостоять лучнику, потому что кажется, что не одни мы пострадали от этого первобытного охотника.

Роман Иланов

Вернувшись в Иерархию, я еле смог доковылять до отдела Леонова. Сняв с себя экипировку, я присел на скамейку, чтобы немного отдохнуть. Как же я устал, а ведь еще я обещал встретиться с Кариной. Да уж, не думал, что моя жизнь так сильно усложнится после поступления в университет.

Решив немного расслабиться, я закрыл глаза. Всего лишь пару минут мне требовалось, чтобы отдохнуть, но мимо проходящий Владимирович посмотрел и спросил, все ли у меня в порядке. Не дождавшись ответа, он посмотрел на мое распухшее колено и достал из аптечки эластичный бинт, помог его перебинтовать.

– Прыжок был явно лишним, – сказал я конструктору. Когда он закончил перематывать колено, я шутливо продолжил: – Наверное, больничный брать придется.

– Я наслышан, что вы пережили куда более страшные вещи, чем это. Так что думаю, что никто вам его не оформит, – улыбнувшись, ответил Денис Владимирович. – Это просто вывих.

Поднявшись на ноги, я поблагодарил лекаря с техническим складом ума, и уже был готов отправиться домой, но в отдел зашел Воронцов, который, увидев меня, сразу же подошел и сказал:

– Я даже не сомневался, что ты справишься, – зам начальника подошел ближе и, восхищаясь удачно завершившейся миссией, продолжил: – Просто нет слов!

Развернувшись в сторону Николаевича, я ответил:

– Рад стараться! Только надо будет что-то придумать с полицией, а то всё время прыгать из окон не смогу, – озвучив свое условие, я посмотрел на Леонова, и продолжил: – Здоровье не позволит.

– Вообще-то, у меня есть одна идея, осталось ее только осуществить, – ответил инженер.

– Тогда не будем вам мешать, – сказал Воронцов, намекнув, что желает пообщаться со мной наедине.

Приняв пожелания своего начальника, Леонов улыбнулся и пошел в сторону своего кабинета. Прощаться с Дмитрием я не спешил, у меня были к нему кое-какие вопросы насчет моего нового работодателя, поэтому при первой же возможности я, нахмурившись, проговорил:

– Черные Тигры! – Николаевич удивленно посмотрел на меня, сложил руки на груди. – Так же называется картель Арутюняна?

– Он так назывался, когда его отец стоял во главе картеля, – ответил агент.

– Этот картель годами держал в страхе весь город, полицию, администрацию и все государственные службы. Из-за них всё, что только можно, погрязло в коррупции, а теперь ответь мне – почему, узнав всё это, я должен защищать этого человека?

– Потому что это приказ Бакеевой! – ответил мне ее заместитель, словно я, как и он, должен слепо верить этой грымзе и выполнять ее приказы.

– К черту такой приказ. Преступников я защищать не буду! – агрессивно ответил я.

Я развернулся в сторону выхода и уверенно пошел вперед.

– Арутюняны смогли объединить все преступные синдикаты края в один картель. Представь масштаб преступности, если бы Бакеева не сотрудничала с Кареном? – остановившись у двери, я продолжал слушать очередной бред Воронцова. – Теперь она контролирует его семью, людей и весь картель.

Недовольно развернувшись, я посмотрел на наивного мужичка, который, наверное, до сих пор и в Санта-Клауса верит, и дерзко заявил ему:

– Оглянись вокруг! Этот картель распространяет оружие и наркотики в нашем городе без ведома Арутюняна. Он начал задавать вопросы, и из-за этого его пытаются пришить его же партнеры.

– Ты должен понять только одно: если мы сейчас уберем Карена, в городе начнется бойня за его место. Поэтому важно защитить его любой ценой, пока не придумаем, как убрать его без каких-либо для города последствий, – не сдерживая своих эмоций, продолжал отвечать Николаевич.

– Почему ты вообще думаешь, что кто-то пытается занять его место? Может, он специально организовал все эти нападения, чтобы попросить защиты у Бакеевой от недовольных его властью головорезов! Он использует нас, а вы этого даже и не видите.

Воронцов, подумав над моими словами, внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Хочешь сказать, что он специально всё это организовал? Но ради чего, какой от этого смысл?

Вспоминая наш разговор с Кареном, я попытался составить теорию, которую максимально понятно пытался донести до агента:

– Он сказал, что есть люди, которые недовольны его правлением, а значит, он ожидает, что картель ждет мятеж. Для этого он и попросил телохранителя, чтобы Леонидовна была в курсе всего происходящего и помогла ему заткнуть недовольные рты. Только он знал, как мы поедем на встречу с его партнерами, и каким же чудесным образом во время налета его не оказалось дома… Разве ты не видишь, что он специально организовал все это?

Я заставил Диму задуматься. Он прошелся по коридору еще раз и затем неуверенно развернулся обратно в мою сторону.

– Мой дед потратил всю жизнь на защиту этого города, и не просто так в его блокноте указано название этого картеля.

– Ладно, я попробую что-нибудь выяснить, – показав указательным пальцем в мою сторону, воскликнул Николаевич, – а ты пока не лезь в это дело! Без каких-либо доказательств ты ничего не сможешь сделать.

Воронцова я знаю не слишком долго, но, изучив его за пару месяцев, точно знаю, что он достаточно честный и праведный человек, которому нужно помочь открыть глаза. Тогда он сразу же начнет искать правду, где бы она ни была. Куда направился Дмитрий, я не знаю. С учетом того, что мой рабочий день закончился, я позвонил Карине и договорился с ней встретиться в кафе, находившееся недалеко от остановки рядом с моим домом.

Я подъехал на пять минут раньше, и, когда зашел в кафе, там уже за столиком сидела Кара. Эта пунктуальная девчонка не любит опаздывать. Поймав ее взгляд у входа, я подмигнул ей левым глазом и подошел к столику, присев напротив нее.

– Я была удивлена, когда получила от тебя приглашение на такой поздний ужин! – радостно сказала подружка.

– Да, я такой, – улыбнувшись, ответил я ей. После чего, сосредоточившись на ее милом взгляде, продолжил говорить. – Слушай, я бы хотел извиниться. Может быть, я и правда что-то тебе недоговариваю, – сделав паузу, я положил руки на стол и опустил взгляд вниз, – но это лишь потому, что я не хочу, чтобы близкие мне люди смотрели на меня, как на страдальца.

Затем между нами вновь наступила пауза, которая длилась словно целую вечность, но на самом деле не прошло даже и десяти секунд, и, прикоснувшись к моим рукам, Слепцова сказала: