Самодур, год 2012

В десять минут одиннадцатого я стоял на крыше дома, где проживал пропавший полицейский. У подъезда стояли четыре полицейские «газели» и «скорая помощь». Спустившись вниз по пожарной лестнице, я оказался на балконе пятого этажа и через окно наблюдал за работой криминалистов в квартире погибшего опера. Они фотографировали комнату и положение тела, которое лежало посередине комнаты с пулевым ранением в голове. Я подслушал разговор двух полицейских, среди которых был напарник Высоцкого и майор уголовного розыска, которые между собой обсуждали увиденное:

– Есть подозрения, кто это мог сделать? – спросил начальник у юного оперативника.

– Скорей всего, люди Минина добрались до него! – легкомысленно ответил Иван, наблюдая за симпатичной девушкой-следователем, которая опрашивала соседей.

– Или самоуправец, за которым вы с Высоцким гонялись?

– Была такая версия, но, если бы он хотел убить, зачем тогда было его спасать десятого сентября? – затем, повернувшись в сторону майора, опер спросил: – Да и зачем ему это? Его цель – преступники.

Еще одним добросовестным полицейским в городе стало меньше. Вопрос был только в том, кто это мог сделать, если Минин мертв, а Моргун находится под следствием.

Сотрудники полиции договорились провести осмотр балкона. Нужно было уходить отсюда, потому что если горе-специалисты меня здесь увидят, тогда теория этого майора точно подтвердится.

Не дожидаясь такого развития событий, где меня крепят на балконе, я спрыгнул с балкона на пожарную лестницу и спустился вниз. Внизу я проверил свой мобильный телефон, на котором было непрочитанное сообщение от зам начальника. Судя по написанному, Леонидовна опять ждет меня с отчетом о сегодняшней ночи. Да когда же она от меня отстанет?

Добравшись до Иерархии, я сначала спустился в отдел Леонова, чтобы отдать Денису Владимировичу костюм на диагностику. Меня продолжал поражать этот дедуля: даже в столь поздний час на его лице улыбка. Этот человек явно любит свою работу больше, чем телевизор. Заметив меня, инженер любезно со мной поздоровался:

– Доброго вечера, Роман Денисович!

– Я бы даже сказал – доброй ночи! – шутливо ответил я старцу.

Мой ответ его точно порадовал. Он вышел из-за стола и подошел ко мне со словами:

– Сделал, что просили! – после чего мы вместе подошли к рабочему столу, на котором лежали десять стрел.

На первый взгляд это были обычные стрелы, но, если внимательно присмотреться, то под их наконечниками можно было увидеть пластиковые капсулы темно-красного цвета.

– Новая разработка. На вид вроде бы обычная стрела, но при взаимодействии, допустим, с какой-нибудь преградой… – для демонстрации инженер взял в руки стрелу, и показал мне капсулу, – химические вещества, которые находятся в этой красной капсуле, смешиваются, и в результате происходит взрыв.

Я отошел немного в сторону, сделав серьезное выражение лица; когда Леонов удивленно на меня посмотрел, я шутливо спросил:

– Сам-то я не пострадаю?

– Смотря как вы планируете их использовать! – с иронией ответил Денис Владимирович.

После того, как я подошел к столу со стрелами, Леонов положил стрелу обратно на стол к остальным и повернулся ко мне.

– Хотел бы кое о чем еще попросить, – с интригой сказал я.

– Я вас внимательно слушаю.

– Я тут на мотоцикле ехал, и в очень ответственный момент упал, – шуточно заявил я дедуле.

Денис Владимирович сделал деловой вид, и с насмешкой ответил:

– Неудивительно, зима на носу и гололед!

Развернувшись обратно к своему рабочему месту, он не спеша пошел в сторону стола с инструментами. Я был больше чем уверен, что он сейчас идет и еле сдерживает смех. Такое от агентов он явно слышит впервые, да и не думаю, что кто-нибудь просил его о таком, скорее всего, вообще никогда никто не просил! Я попытался объяснить ему ситуацию, когда он остановился у своего стола:

– Нужно придумать, как модифицировать транспорт, – развернувшись, Леонов внимательно дослушал то, что я старался до него донести. – Не могу же я уйти в отпуск на зиму!

– Может, вам еще пуховик усовершенствовать? – саркастично спросил Денис Владимирович.

Поправив очки на лице и усевшись за свое рабочее место, инженер вновь погрузился в чертежи, а я, продолжая осматриваться вокруг, наблюдал за новыми разработками и механизмами, которые он разработал. Никогда не догадаюсь, для чего может понадобиться высокопрочный и гибкий фланец, вертикальный привод, автоматы перекосов и остальные трудновыговариваемые детали. Быстро осмотревшись вокруг, я ветрено и безразлично ответил:

– От пуховика я бы тоже не отказался, а то в костюме становится прохладно!

Конструктор опять посмеялся и, посмотрев на меня деловитым взглядом, важно сказал:

– Я что–нибудь придумаю!

Закончив обсуждения с Леоновым, я посмотрел на часы и, вспомнив, что я должен быть в кабинете Бакеевой через пять минут, быстро рванул из владений Дениса Владимировича. Выбежав в коридор, я побежал до дежурной части, забрав оттуда свой отчет, после чего помчался в кабинет моей чересчур ответственной начальницы.

Через какое-то время я подошел к нужному кабинету, посмотрел на свои часы. Да, я опоздал на две минуты, но лучше поздно, чем никогда. Именно с такими мыслями я открыл дверь в кабинет и важно зашел внутрь, с порога сказав:

– С Михалевым покончено, правда, я рассчитывал на иной результат, – подошел к столу Леонидовны и положил ее драгоценный отчет на стол.

Что она с ними делает? На ночь, что ли, читает? Если каждый агент Иерархии делает отчет о проделанной работе и передает его этому демону для изучения, у нее уже должна быть своя собственная библиотека. С осторожностью посмотрев на меня, она молча опустила глаза вниз, посмотрела на мой отчет и, деликатно взглянув на наручные часы на левой руке, командным и строгим тоном заявила:

– Вы опоздали!

Затем она положила руки на стол и с любопытством продолжала смотреть на меня в надежде услышать очередную отмазку. Тяжело вздохнув, я ответил Леонидовне:

– Виноват! – сложив руки, продолжил оправдываться. – Возникли сложности…. Если бы вы разрешили мне работать по-своему! Я мог выбить информацию из Михалева гораздо быстрее. Так у нас была бы хоть какая-то информация.

– Тебе напомнить, что именно из-за такого метода работы ты и попался Высоцкому? И раз уж на то пошло, Бравермана ты тоже мог бы убить, но ты ведь этого не сделал!

– Браверман – вор, а не убийца, – не подумав, сказал я, затем, ехидно улыбнувшись, иронично продолжил: – Теперь он еще и банкрот!

– Ваш прогресс меня вполне радует! – гордо заявила Бакеева, словно она какой-то тотем, который положительно влияет на удачный исход моих заданий. – Будете продолжать работать как раньше, так мне проще отвечать на вопросы моих начальников!

– Какие еще вопросы? – слегка нахмурившись, удивленно спросил я у Леонидовны.

– Ты серьезно? – наклонившись вперед, спросила начальница, а затем, облокотившись на стол, осуждающе начала в очередной раз меня отчитывать:

– Ты бегаешь ночью по городу и угрожаешь всем подряд, тыкая в них стрелами. Объяснить вышестоящим генералам и министрам, что у нас всё под контролем, куда проще, когда ты не взрываешь всё на своем пути и не сеешь смерть и хаос вокруг.

Улыбнувшись, я, слегка покраснев, опустил голову и сказал:

– Я думал, что все уже в курсе, что в Красном Остроге объявился… – задумавшись, я посмотрел на главу Иерархии. Свои движения в данный момент я контролировать не мог. Наверное, я выглядел, как шут и клоун, показывая руками в разные стороны, пытаясь продолжить предложение. – Как бы себя назвать, чтобы звучало-то не обидно!

– Маньяк! – грубым тоном ответила Леонидовна. После чего она облокотилась на спинку стула.

– Это не так критично, – положив руки в карманы, ответил я, задумавшись, повернулся боком к собеседнице и с насмешкой продолжил. – Не думал, что доживу до такого!

– Я не требую от тебя чего-то фантастического. Просто выполняй свою работу еще деликатней! – сказала мне Бакеева. Кивнув ей в ответ на сказанное, я развернулся и пошел в сторону выхода. – Кстати! Ты бы хоть раз появился в университете!

Услышав подобный упрек, я быстро и удивленно развернулся и не менее удивленно посмотрел на эту женщину. Она уже к тому моменту взяла мой отчет и внимательно принялась изучать его, не обращая на меня внимания. После недолгой паузы, возникшей между нами, я все-таки решил поинтересоваться:

– Какой еще универ? Кажется, мы так не договаривались!

– Ты с луны, случайно, не свалился? – спросила начальница, вновь посмотрев на меня своим строгим взглядом. – Если ты думаешь, что мои агенты работают без какого-либо прикрытия, то ты заблуждаешься! – я не успел возразить, Леонидовна снова заставила меня замолчать. – Это ты ночью тайный борец с преступностью, а днем постарайся быть более или менее ответственным студентом. Тем более что образование тебе не помешает.

После чего директор Иерархии вновь опустила взгляд вниз, продолжая изучать отчет, а я, приняв ее пожелания к сведению, шутливо заявил:

– Ладно, постараюсь никого не убить во время сессии!

После нашего конструктивного диалога с полковником я сразу начал перевоплощаться из нормального и адекватного человека в студента. Это была прямо моя мечта – поступить в университет на технический факультет, где есть физика, математика и прочая непонятная мне ерунда. Думаю, что с моим образом жизни долго я там не проучусь.

Завтра придется во всей красе появиться в университете. Поэтому нужно было подготовить одежду и найти хотя бы парочку не до конца исписанных тетрадей. Помнится, со школы у меня остались как раз две или три таких тетрадки.

Домой я вернулся довольно поздно, и, к моему удивлению, вся моя семья вместо того, чтобы пойти спать и набраться сил перед началом рабочей недели, ужинала и смотрела телевизор. Бесшумно появиться не получилось, пройдя мимо них, я сразу же собрал взгляды мамы и папы.

– Где ты был? – строго спросил меня отец.

Остановившись у проема в гостиную, где сидели мои родители, я повернулся в их сторону и, посмотрев на маму, ответил:

– Как бы глупо это не звучало, – затем, оторвав свой взгляд от строгой матушки, я задумчиво посмотрел на люстру, и, дурачась, ответил:

– Бегал.

Все были такими серьезными, что мне в голову пришло только это. Затем, мило улыбнувшись, я продолжил отвечать на вопрос отца: – За девушками, разумеется, и не в маньячном плане.

Взгляды моих родителей были довольно суровыми, что меня и настораживало. Я уже и не знал, что им ответить, чтобы угодить. Сделав удивленный вид и разведя руками в сторону, я продолжил выкручиваться из этой неприятной во всем смысле ситуации и пояснил:

– Мне восемнадцать лет, в конце концов! Гормоны, сами понимаете!

Можно конечно было придумать, что-нибудь получше.

– Синяки тебе тоже дамочки оставляют? – спросил отец, после чего они с мамой посмотрели друг на друга, и снова стали пристально смотреть в мою сторону, разглядывая меня.

– Люблю сильных женщин! – слегка улыбнувшись, ответил я ему.

– Это не смешно, – довольно громким и суровым голосом ответил папа.

Чтобы остудить пыл моего отца, мама положила руку ему на плечо и начала слегка поглаживать его. И когда отец всё же успокоился, вопросы начала задавать уже матушка:

– Ты не ночуешь дома и приходишь весь в синяках. Мы и знать не знаем, чем ты занимаешься!

Рано или поздно это должно было случиться, но я не думал, что так скоро. Я много раз проматывал подобную ситуацию в своей голове, как и что отвечать своим родным, какие эмоции использовать во время разговора, чтобы они не узнали всю правду обо мне, моей ночной деятельности и прошлом, которое я держал от них в строгом секрете. Недолго раздумывая, я перестал терроризировать свою семью молчанием и сказал то, что, возможно, они и не хотели услышать. Лучше уж пусть будет такая правда:

– Вы ведь знаете, что я люблю ходить на бойцовские тренировки и выплеснуть там пар и эмоции. Иногда позволяю и себя побить, хоть это и неприятно.

После такого ответа мои предки смотрели на меня, как на человека, который разменивает свою жизнь по мелочам, растрачивая свои время и потенциал на ненужные тренировки. А спустя несколько секунд они словно поняли, что я им вешаю лапшу на уши. Именно поэтому я решил разбавить напряженный диалог:

– Вы серьезно? Что я такого могу делать по ночам? – пожав плечами, я повернулся к родителям боком и продолжал с иронией задавать вопросы. – Людей, что ли, убивать?

На этой грустной ноте наш с ними разговор и закончился. Они, ничего не говоря мне в ответ, выключили телевизор и, не сумев до меня достучаться, разочарованно ушли в свою комнату. Последовав совету Леонидовны, я пошел, как бы странно это ни прозвучало, готовиться к походу в университет. В своем шкафу я нашел какую-то черную рубашку и брюки, погладил их и повесил на плечики. После этого я наконец-то прилег на кровать и мгновенно отключился. Это именно то, чего мне так не хватало в последнее время.

Проснувшись от ярких и неприятных лучей солнца, я открыл глаза и посмотрел на окно, за которым было чересчур светло для осеннего утра. Даже странно, такое ощущение, как будто я проспал. И тут-то я вспомнил, что будильник не поставил. Быстро поднявшись с кровати, я посмотрел на часы, на которых уже было восемь утра. Вот черт! Первый день в университете, а я уже проспал.

Мои эмоции было просто не передать словами! Учеба начиналась с полдевятого утра, но самое страшное было то, что университет находился на правом берегу, и с учетом всех пробок, которые я соберу по пути, у меня уйдет целая вечность на то, чтобы добраться. Я схватил телефон и написал Карине сообщение в надежде, что она свободна и сможет меня выручить. А затем, дожидаясь от нее ответа, я положил телефон на тумбу, и чтобы не тратить время зря, быстро принял холодный душ.

Когда вернулся в комнату, я был полон энергии и сил. Взяв телефон обратно в руки, я прочитал ответ от Слепцовой на свое сообщение. Она пояснила, что сегодня ее учеба начинается со второй пары. Как же мне повезло, что она не бросила меня в беде и согласилась подвезти! Через двадцать минут она подъехала и ждала меня у подъезда. Быстро выбежав на улицу, я подбежал к ее автомобилю и сел на переднее пассажирское сиденье, посмотрел на нее. Улыбнувшись друг другу, мы мило поздоровались, а затем, удобно расположившись на сиденье, я спросил:

– Надеюсь, ты меня тут ждала недолго?

Карина улыбнулась, повернулась вперед и поехала. Около пяти минут мы молча ехали и наслаждались музыкой, которая играла по автомобильному радио. Убавив громкость радиоприемника, я поблагодарил подругу за то, что она в очередной раз выручила меня:

– Спасибо, что не бросила меня на произвол судьбы и согласилась подвезти.

– Не за что, я же уже говорила, что ты всегда можешь на меня рассчитывать, – улыбнувшись, ответила мне Кара, продолжая внимательно смотреть за дорогой. – Правда, последняя наша встреча прошла… – сделав небольшую паузу, Слепцова ушла в себя, словно думала, как бы правильно продолжить свою мысль. – Как-то немного…

После чего она опять сделала паузу и я, пользуясь случаем, шутливо дополнил ее предложение:

– Романтично? Это в моем стиле.

– Ты знаешь такие слова? – с насмешкой ответила Карина.

– Моя сестра подсадила меня на любовные мелодрамы, поэтому я теперь много чего знаю…

Посмотрев на подружку, я увидел дивную улыбку на ее милом личике. Ее компания была для меня приятна, с ней я ощущал спокойствие, которого не чувствовал уже долгое время. Уверен, что моя компания для нее была также приятна.

Подъехав к университету, я дружески обнял Кару и поблагодарил ее, сказав:

– Спасибо, ты меня просто спасла, – затем вышел из автомобиля и, закрыв дверь, дополнил свою мысль: – За мной должок.

Карина улыбнулась и, подмигнув мне, уехала. Я довольно смотрел в сторону уезжающего автомобиля. Услышав звонок, я достал мобильный телефон из кармана. А я-то думал, что сегодня никто и ничто не испортит мне день; как же я ошибался!

Достав телефон, я посмотрел на контакт Бакеевой, которая пыталась со мной связаться. Ответить ей или нет? Прошла минута, а она до сих пор звонит; может, что-то серьезное? Придется ответить, иначе ведь не отстанет.

– Алло, а ведь я только хотел начать учиться! – сказал я тете Насте.

На что она довольно ехидно и со всей строгостью ответила:

– Это хорошо, что ты все-таки решил взяться за голову. Никогда не поздно, даже для тебя. Но сейчас для тебя появилась работа!

Какая работа, я и так весь сентябрь прогулял! До сих пор не мог понять, для чего она организовала мне университет; надеюсь, она знает, что делает. Конечно, недовольства у меня определенные были, и я не постеснялся их ей выразить:

– Работать на двух работах и учиться – когда мне личную жизнь-то устраивать?

– На каникулах, – недолго думая ответила Леонидовна. – Всю информацию я скинула тебе на почту, желательно изучить ее прямо сейчас. Тебя уже ждут.

Я даже обдумать сказанную ей информацию не успел и что-либо ответить, а она уже сбросила вызов.

Послушав совет начальницы, я через мобильный телефон зашел в свой почтовый ящик и увидел сообщение от Карена Арутюняна, который к своему сообщению прикрепил мое резюме с пометкой: «Одобрено». Поначалу я ничего не понял, но прочитав само сообщение, я был не просто удивлен, а даже шокирован. В письме было указано, что резюме, которое ему предоставила Анастасия Бакеева, его заинтересовало и что он ждет меня через полчаса на улице Дворкина, тридцать четыре. Потрясающе, я только через все пробки приехал на правый берег, теперь придется возвращаться обратно на левый берег. Вся эта утренняя суета была напрасна.

Пытаясь в очередной раз дозвониться до полковника в юбке, которая на телефонные звонки не отвечала, а потом и вовсе их сбрасывала, я вызвал такси от своего университета до улицы Дворкина.

Указанная улица находилась в еще одном элитном районе нашего города недалеко от Подгорного, этот район назывался Дачный. На севере данный район граничил с Подгорным, на юге район омывал Енисей. На западе Дачный граничил с центральным районом города.

Как я и предполагал, сторож не пустил такси на территорию Дачного. Расплатившись с водителем, я пошел пешком до дома тридцать четыре. Видно, что в эти дворцы хозяева немало денег вбухали, а на адресную табличку что, денег не хватило?

У меня ушло около двадцати минут, чтобы найти это проклятый тридцать четвертый дом, на территории которого ходили два телохранителя, скорее всего армянской национальности. Добрые, но одновременно суровые и жизнерадостные. В черных официальных костюмах, вооруженные пистолетами.

Когда я позвонил в звонок на калитке, эти парни сразу же открыли мне дверь и ждали от меня, наверное, каких-то объяснений. Когда я объяснил им ситуацию, связанную с работой, пропустили меня на территорию, а затем сопроводили до самого дома, над крыльцом которого был герб с изображением тигра. Как только я подошел к крыльцу, из дома сразу же вышел довольно приятный и солидный армянин невысокого роста с короткой стрижкой. На нем была довольно дорогая одежда, обручальное кольцо, толстая золотая цепочка с христианским крестом и на указательном пальце левой руки был перстень из белого золота. Он поздоровался со мной и любезно представился:

– Добрый день, меня зовут Карен Арутюнян.

Спустившись с крыльца, он подошел ко мне и протянул руку. Я протянул ему свою руку в ответ, мы завершили наше приветствие крепким рукопожатием. Затем в знак уважения поздоровался и я:

– Здравствуйте. Я…

Не дав мне договорить, Карен, хитро улыбнувшись, перебил меня и сказал:

– Роман Иланов! Я в курсе, – продолжил он, показав мне зеленую папку, которую он держал в своей левой руке. Он передал ее лично мне в руки, продолжая восхищаться мной. – Ваш послужной список впечатляет!

Затем он, ничего не сказав, незаметно пошел в сторону черного немецкого кроссовера, который стоял недалеко от ворот. Пока я безмятежно изучал информацию в папке, он уже успел сесть на заднее сиденье своего автомобиля. После чего его люди сопроводили до автомобиля и меня. Противиться им я не стал. Закрыв папку со своим липовым послужным списком, я следом за Кареном сел в его автомобиль. Да уж, спасибо тебе, Леонидовна, хотя бы за то, что составила мне идеальное резюме на вакансию элитного телохранителя.

Выехав со территории дома тридцать четыре, мы молча двигались по центральной улице Дачного, которая так и называлась – улица Центральная. Арутюнян был довольно спокоен, даже не понятно, зачем ему был нужен телохранитель. Конечно, я сразу же догадался, что этот мужичок – один из лидеров того самого картеля, который был указан в дневнике моего деда – «Черные Тигры».

Что-то тут не так, вряд ли бы Леонидовна отправила меня сюда, чтобы быть обычным телохранителем. Неужто Карен испугался конкурентов? Нет, тут было что-то другое. Обдумав некоторые детали, я начал постепенно задавать своему новому работодателю вопросы, чтобы разрядить обстановку и получше узнать своего начальника:

– Итак, как мне к вам обращаться? Босс или товарищ Арутюнян?

– Зови меня просто Карен, – добродушно ответил он. – Бакеева рекомендовала тебя как профессионала, хотя по твоему возрасту и не скажешь, что ты профессионал!

– Я всему быстро учусь, потому я и профессионал! – гангстер принял к сведению информацию, и весело кивая головой, начал смотреть в окно. – Зачем вам понадобился телохранитель?

Улыбка с лица моего клиента исчезла, когда я задал этот вопрос. Поворачиваться в мою сторону он не спешил.

– Как профессионал, я должен знать, с чем имею дело! – аргументировав свой вопрос, сказал я. Арутюнян повернулся ко мне только через секунд десять, вполне достаточно для того, чтобы придумать ответ на вопрос, ну или сказать правду.

– Около месяца назад на моих коллег по бизнесу стал нападать какой-то придурок с луком и стрелами. После того, как я узнал от Бакеевой, что агентов, которых она внедрила в мою организацию для моей безопасности, жестоко убили, а Монах, Васильев и Минин уже долгое время проводили сделки без моего ведома, скрывая от меня свои доходы, чем, видимо, и привлекли внимание федеральной службы и самоуправца, я решил особо не рисковать и попросил у нее человека, который в состоянии защитить меня и мою семью…

У меня было много вопросов. Почему Леонидовна не рассказала мне про засланных агентов? Эта женщина, как всегда, играет в свою игру, плетет интриги и хранит секреты. По собственному опыту знаю, что до добра это не доведет.

– Я думал, этот лучник – миф! – удивленно ответил я. – Есть идеи, кто это может быть?

– Без понятия, кто-то решил поучаствовать в жизни города. – Затем Карен начал рассказывать мне о своем прошлом. Со стороны, конечно, было похоже, будто он исповедуется мне. – Я никогда не хотел быть криминальным гением, насмотрелся этого в детстве, когда бизнесом управлял отец. Это были жестокие девяностые, когда каждый день был, как на войне! – тяжело вздохнув, гангстер сделал паузу и продолжил: – Я пытался объединить преступные синдикаты любой ценой, и у меня получилось, но теперь мой картель трещит по швам из-за одного поехавшего на всю голову чудака!

– Есть идеи, почему? – спросил я у клиента.

За весь наш с ним разговор Карен наконец–то посмотрел в мою сторону и, будто чего-то стыдясь, ответил на мой вопрос:

– Деньги! Сейчас картель переживает кризис. Я позволяю продавать наркоту только для развлечения богатеньким ребятам, и пытаюсь, чтобы слишком сильные наркотики не попадали на улицы без моего ведома, – Арутюнян повернулся в сторону окна и, глядя на дорогу, продолжил оправдываться. – А это значительно сокращает прибыль. Видимо, моих людей не устраивает такой заработок, раз решили за моей спиной продавать оружие и сильнодействующие наркотики чуть не в школах. Я не хочу, чтобы мои дети жили в помойке, где на каждом углу подыхает очередной наркоман, а в центре города вооруженные банды выносят кассу из ресторана, именно поэтому я и делаю всё возможное, чтобы подобного не произошло.

Это имеет смысл. Бакеева говорила мне, что она как-то контролирует картель «Черные Тигры», и что благодаря ее контролю уровень преступности был снижен. Очевидно, она добилась этого объединением преступных синдикатов под эгидой опаснейшего головореза девяностых. Только вот со временем лидерам синдикатов не особо понравилось отдавать огромный процент семье Карена Арутюняна, и они решили пойти на крайние меры. Однако Монах, Минин и Васильев, не очень подходят на роль зачинщиков, да и толстый дружок Моргуна говорил про человека, который обещал ему место. Было похоже, что кто-то переманивает людей Карена и всячески пытается подорвать его авторитет.

Оценив всю информацию, я хотел спросить у клиента, знает ли он, кто может быть недоволен его правлением, но водитель, не дав мне задать вопрос, громко крикнул: