Чудес никто не отменял. Рассказы

Когда «скорая» подъехала, Иван уже полностью пришел в себя. Он, озадаченный, сидел в гостиной в кресле, поджав ноги и потирая ушибленный затылок. И тут было, отчего задуматься. Он хотел открыть дверь, и увидел склонившуюся над ним испуганную мать. А те три минуты, что он был без сознания, выпали из памяти, оставив лишь небольшое изображение. Это как сон, ты засыпаешь, тут же открываешь глаза, но что-то успеваешь посмотреть. В принципе, единственное, что у него осталось в памяти от приступа – это дорога. Немного расплывчатая, не совсем реальная, но – та самая. А он будто опять стоял на обочине возле знака, с надеждой всматриваясь вдаль. Все это походило на пробную вылазку перед серьезным посещением.

– А когда он очнулся, спросил, где папа, – рассказывала мать о случившемся.

– А где папа? – спросила медсестра.

– Пропал без вести, давным-давно.

Мать все еще считала, что отец мог исчезнуть не просто так. Что тут быть замешана «та самая». А встречный автомобиль из уст Ивана и легкая авария.… Да что можно взять с ребенка? Тела нет, машины нет. Все складывается в общую картину – ушел к другой, это же очевидно.

Бригада «скорой» провела первичный осмотр и не обнаружила ничего, что могло бы указать на возможные отклонения от психической и физиологической нормы. Температура, давление – в норме. Зрачки не расширены.

– Водитель? – спросил врач.

– Водитель, – ответила мама.

– Я на вашем автобусе к родителям в Ленинское по субботам езжу.

– Будем чаще видится, – пробормотал Иван, думая о чем-то своем.

– Присмотрю за вами, – пообещал врач, и вынес вердикт, – возможно нервы, переутомление. Такое у молодых бывает.

Ивану дали какую-то «общеукрепляющую» таблетку, медицинским почерком выписали пару рецептов и посоветовали обратиться в поликлинику.

– И не затягивайте, – сказал врач на прощание, – в ваших же интересах.

В поликлинике Ивана гоняли из кабинета в кабинет, назначали анализы и снимки. Заставляли пальцем дотронуться до носа с закрытыми глазами и подышать в трубочку. Но ничего странного обнаружено не было, томография никаких аномалий не зафиксировала, и можно было облегченно вздохнуть. Но через восемь лет это повторилось.

Но незадолго до этого в коллективе автобазы появился новый человек.

Иван вошел в отдел кадров и тут же заметил за стойкой неизвестную сотрудницу. Ее присутствие было таким неожиданным, что он на мгновение замер.

Девушка взглянула на него, привстала и протянула руку.

– Александра.

Не известно почему, но Иван сразу почувствовал, что это наказание за все его грехи.

– Ваня, – ответил Иван рукопожатием, – а где главная?

Девушка села на место, только голова осталась на виду, и быстро стала что-то листать. Справки наводит, подумал Иван. Шустрая.

– Вышла на минуту. Вы инженер-механик?

– А что, похож?

– Вы один Иван в списках.

– А меня в списках нет, я насчет работы пришел узнать.

– Тогда бы вы так и сказали, а не стали спрашивать про главную, – девушка весело посмотрела на него, – может, я здесь единственная кадровичка.

– А может, я по блату?

– Вы бы уже на входе позвонили главной и сообщили о своем прибытии.

– Хитро, – заметил Иван, – но не убедительно.

– Вы висите на доске почета.

– Так уж и я?

– Ну, ваша фотография, – поправилась Александра.

– Это мой брат-близнец, – поведал Иван.

– И тоже Иван? Судя по надписи.

– Родители у нас веселые, – поведал Иван, – решили не заморачиваться.

Ничего дельного в голову уже не приходило.

Александра довольно улыбнулась.

– Надолго к нам? – с легкой издевкой спросил Иван.

– Надеюсь лично выдать вам «трудовую», когда будете увольняться.

Вошла главная.

– Ты ко мне? – спросила она.

– Да вот, пришел ругаться на твою подопечную.

Главная удивленно посмотрела на Александру.

– А что случилось?

– Шибко умная, – улыбнулся Иван, и довольный собой, вышел в коридор, позабыв, зачем приходил.

Стоял апрель. Снег растаял. В образовавшихся лужах отразились облака. На деревьях появились первые почки, похожие на только что проснувшихся детей, которые сидят на кровати и еще не понимают, кто они и откуда. Ну знаете, у них еще перо от подушки на голове.

Тогда мамы уже не было в живых, зато была Елизавета. Красивая и умная девушка, но со своим взглядом на жизнь. Встретились на свадьбе друзей, что, само по себе, символично. Весна тоже сделала свое дело. Их, истосковавшихся по любви, бросило друг к другу в объятия. Роман завертелся бурный, как бывает у немолодых пар, которым надо ловить этот самый «последний шанс». «Наконец-то наш мальчик (Ивану стукнул тридцатник) повзрослел», обрадовались немногочисленные родственники и стали присматривать свадебные подарки.

Но на очередном свидании с Иваном опять случился приступ. Будто от удара током, его изогнуло в кинотеатре, во время сеанса.

– Что с тобой, – спросила Лиза, в темноте не понимая, что Ивана изогнуло в кресле. На экране шли ужасы, но именно в это момент главные герои тихо и мирно беседовали. Поэтому крик Лизы в темном зале был крайне неуместен. От услышанного некоторые зрители занервничали, стали оглядываться, подыматься с кресел, а особо мнительные поспешили к выходу. В зале вспыхнул свет. Охранник, под любопытные взгляды столпившихся зрителей, проверил у Ивана пульс. И видимо нашел, потому что схватил рацию и заорал:

– Срочно «скорую»!

Потом спокойным профессиональным голосом осведомился у испуганной Лизы:

– Алкоголь, наркотики?

Та отрицательно замотала головой.

А пока его, беспомощного и безответного, на руках несли к выходу, Иван, в теле ребенка, тем временем опять стоял на обочине той самой дороги в лесу под ночным небом. На это раз все было реалистичней. Кожа ощущала прохладу воздуха. Чувствовался запах хвои, смолы и багульника. Луна, холодная, как золотая старинная монета, ярко светила с небес. Глаза Ивана отчетливо различали окантовку леса на фоне звездного небосклона и разделительную полосу, еле видимую на старом асфальте. Дорожный знак все также призывал не превышать скорость. То тут, то там скрипели старые сосны. Словно ничего и не изменилось с того памятного дня.

А сердце почувствовало тревогу. Будто он не один в этом лесу, и кто-то злой и беспощадный, приближается и несет с собой не самые хорошие новости. А встреча с ним тем более не желательна. А отца все нет.

Иван сложил ладони рупором и крикнул, смотря в ту сторону, куда отец уехал в то, испорченное для всей семьи, воскресенье:

– Папа-а!

Двадцать три года назад он потерял здесь отца и, возможно, безвозвратно. Но не зря же он, каким-то образом, появился в этом месте, под этим знаком.

Над головой с неба сорвалась звезда, и полетела к горизонту, оставляя за собой яркий свет.

Где-то вдалеке раздался хруст надломленной ветки.

Из кинотеатра Ивана сразу же доставили в городскую больницу. По дороге, пока карета скорой помощи громким сигналом требовала освободить дорогу, он звал отца. В приемной, перед процедурами, врач долго всматривался в лицо Ивана, пытаясь что-то вспомнить.

– Водитель? – спросил он у Лизы.

– Механик на автобазе, – устало покачала головой Лиза.

– Автобус раньше водил?

– Вроде водил.

Врач лично приступил к осмотру этого интересного пациента. Контролировал сбор анализов, досконально изучал снимки МРТ, пытаясь отыскать на снимке какое-нибудь темное пятнышко – аномалию, отвечающую за сбой здорового организма. Но опять же – ничего. Оставалось только руками развели. Иван очнулся таким, какими были все анализы и результаты обследования. Абсолютно здоровым. У ушах не звенит, перед глазами не скачет. Легкая хромота после аварии и зрение минус один, не в счет.

Единственной зацепкой была потеря отца в детстве. Пока врач нетерпеливо топтался возле дверей, психолог два часа интересовался внутренним миром Ивана, ворошил, переворачивал, рассматривал его со всех сторон опытным взглядом. Вдоль и поперек перекрутил, как кубик Рубика, но так и не собрал. Больше всего его интересовал тот факт, что первый приступ длился, по словам матери, три минуты. В этот раз Иван был в «отключке» около часа. И это не могло не беспокоить.

Вечером Ивана накормили больничной едой, и врач с грустью проводил его до выхода без каких-либо симптомов душевного расстройства с наказом, перечь себя. От чего беречь? От всего. Воздерживайтесь от любых излишеств. И в кинотеатры лучше не ходить.

Зато он на некоторое время прославился в городе. Критики в газетах писали: фильм оказался настолько плохим, что зрителя во время сеанса «заколотило от этой безвкусицы». И рядом фото Ивана. Теперь ему стали звонить коллеги, интересуясь, что он думает по поводу того или иного фильма. Больше всех в этих розыгрышах преуспела, естественно, Шура. Уж она-то оторвалась по полной.

Только Ивану было не до шуток. Лиза порвала с ним.

– Да ты постоянно куда-то смотришь, и не докричишься до тебя, – объясняла она свою позицию, – а теперь еще – это. А дальше что будет?

А он не знал, что будет. Так ему плохо не было даже после первой аварии в прошлом и второй, которая произойдет с ним в недалеком будущем.

– Как же так, Шура, – плакал пьяный Иван на дне автомобилиста, размазывая сопли по лицу, – я же хороший.

– Вы самый лучший, – сопричастно рыдала пьяная Шура у него на плече, – а вот она – плохая, если самоустранилась и оставила мужика один на один с его бедой. Да какого мужика? Огнеупорного!

После такого эпитета Ивану несколько полегчало. Взвесив на утро все «за» и «против», он пришел к выводу, что трагедии, как таковой, не произошло. Свято место пусто не бывает. Правда, он еще пытался несколько раз позвонить Лизе, но постоянно натыкаясь на холодные гудки, решил оставить эту затею. Немного попереживал, немного пострадал, и ушел с головой в работу так, что все задатки будущего директора разом выплыли наружу и не остались незамеченными у руководства. На горизонте замаячило повышение, скажем Елизавете спасибо. Если бы не она…

Вот тогда-то сотрудники, чтобы человек не сгорел на работе, и решили свести его с женщиной, во что бы то ни стало. И подошли к поставленной задаче очень ответственно. Было предложено много кандидаток, коллеги старались, как для самих себя. Но бухгалтер, как подходящий вариант, появилась только через пять лет.

То утро не предвещало ничего плохого.

– Можно, Иван Витальевич? – Шура заглянула в кабинет начальника, а вместе с ней – суета, неразбериха и головная боль.

– Александра, – демонстративно вздохнув, сказал тот, и закрыл глаза ладонью – ты меня реально заколебала.

– Я по очень важному делу, – заверила Шура, закрывая за собой дверь.

– А у тебя других и нет. Я скоро твой телефон заблокирую, клянусь.

Шура присела на стул перед столом начальника и доверительно посмотрела в его глаза.

– Я тут подумала, – она кивнула, подтверждая, что это так и было, – вам надо жениться.

Иван ошарашено посмотрел на нее несколько секунд, потом схватил со стола карандаш и швырнул в девушку. Очень легонько, для профилактики.

– Была бы ты мужиком, я бы тебя послал, куда подальше.

– Иван Витальевич, – поспешно проговорила Шура, ничуть не смущаясь, – дайте мне пять минут, и на этой неделе вы меня не увидите.

Предложение было таким заманчивым, что Иван даже не стал задумываться.

– Говори, и проваливай до следующей недели.

У Шуры радостно блеснули глаза:

– Теоретически, вы не против жениться?

– Я в принципе не против жениться, но то, что вы мне подсовываете, меня не устраивает. Не спорю, возможно я шибко придирчив.

– То, что мы вам подсовывали до этого, до идеала не дотягивало. Но вот в бухгалтерии есть как раз то, что вам нужно.

Ивану не пришлось долго думать:

– Варя?

– Она, – радостно воскликнула Шура, – женщина, что надо.

– Не пойдет, – возразил Иван.

– Почему это? – осведомилась Шура.

– Не важно.

– Мои драгоценные пять минут истекают.

Иван вздохнул.

– Варя, конечно, хороша и как сотрудник и как товарищ…

– Но?

– Но вот имя…

– А что имя?

– Старое у нее имя. Вы бы еще Степаниду какую-нибудь предложили. Шура, ну в самом деле – Варвара. Ну что это за имя?

– Иван, тоже достаточно старое имя.

– Но до сих пор распространенное. Не какой-нибудь там Сигизмунд. А тут – то ли варежка, толи варвар. Две буквы «р», не выговоришь. Достали из старого сундука, отряхнули от пыли и явили всему миру. Архаика, одним словом.

Шура удивленно подняла брови.

– Вам бы книжки писать.

– Я отчет пишу. Так что, проваливай до следующей недели. Хоть отдохну от тебя немного.

Он демонстративно надел очки и уставился в бумаги.

– Разговор окончен, увидимся в понедельник, – и показал Шуре язык.

Шура немного помолчала, обдумывая ситуацию.

– Имя, это единственное, что вас не устраивает?

– В принципе, да, – осторожно кивнул Иван.

– Тот факт, что у нее ребенок есть, вас не пугает?

– Все мы когда-то были детьми. Дети – это наше все.

– А в остальном, вы бы не отказались с ней сходить куда-нибудь после работы?

– Ну… наверное, – пожал плечами Иван, и тут же подозрительно прищурился, – в чем подвох?

Шура приподнялась и загадочно улыбнулась:

– Я уже сказала Варе, что вы ее будете ждать на выходе после шести.

– Что ты сделала? – привстал Иван.

Шура, все также радостно улыбаясь, отступала к двери.

– Что у вас сегодня свидание.

– Врешь!

Но Шура не была бы собой, если бы не сделала этого.

– А я знала, что вы окажитесь. Мой приход был изначально бессмыслен. Зато отдохнете от меня.

– Я не пойду.

Шура игриво развела руками:

– Ну вот, обнадежили одинокую женщину, и в кусты. Как вы теперь в глаза будете ей смотреть?

– Да я ей все объясню.

– Сразу и про имя объясните, – Шура взялась за ручку двери, – и про сундук и про пыль. У вас нет шансов.

– Прекрати!

– Не-а, – хулиганка показала язык и открыла дверь.

– Да я лучше на тебе женюсь, – попытался Иван прибегнуть к всемогущей силе юмора, – или, в крайнем случае, замуж выйду.

Шура показала правую руку с кольцом на безымянном пальце и видя обреченное выражение лица Ивана, сказала ободряющим тоном:

– Да ладно вам. Сходите в кафе, чай с пирожками попьете. А там видно будет. В ЗАГС вас никто не тащит.

Шура сделала шаг за порог.

– Стой, – измученно сказал Иван, сел и обхватил голову руками.

Шура отпустила ручку, с надеждой глядя на начальника.

– Вернись.

Шура не спеша подошла к столу, готовая, в случае опасности, побежать к двери.

– Садись.

Шура осторожно опустилась на краешек стула.

Иван сцепил кисти рук в замок и прижался к ним щекой, глядя в сторону. Поразмыслив некоторое время, он обреченно откинулся на спинку стула.

– Ты хоть расскажи, что ей нравиться, что нет. Какие пирожки предпочитает?

И-и-и потяну-у-улись годы самого нелепого ухаживания в истории человечества. Уникальная пара – одна потеряла мужа, другой ни разу не женат. И сколько было часов неловкого молчания из-за отсутствия общих интересов, замкнутости Вари, и неспособности Ивана сказать хоть какой-нибудь комплимент. И это при том, что они работают на одном предприятии и тему для общения, при желании, всегда можно найти. В такие минуты у Шуры уши пылали огнем. Но все же Иван решил не сдаваться. Ухаживания продолжались, отношения крепчали. Пару связывали все новые и новые ниточки. Немногословные встречи перешли в привычку. Свидания стали чаще и доверительнее. На то, что иным людям хватает пары дней, Ивану и Варваре понадобились несколько лет. Тем крепче и нежнее становились их отношения. Уже весь коллектив ждал объявления помолвки, но Иван не спешил.

В тот год зима долго стояла в нерешительности на пороге, потом вдруг осмелела, ворвалась в город и стала раскидываться снегом на право – налево. Гулять, так на полную катушку. Мерзлая черная голая земля, местами покрытая тонким слоем инея, моментально преобразилась, приобрела вид, более подходящий для этого времени года. Не за горами елки, гирлянды и бенгальские огни.

Вечер зажег уличные фонари. Засыпанная снегом автобаза опустела, за исключением охранника на входе и Ивана у себя в кабинете. Начальник всего здания… играл в гонки. Его виртуальный болид летел по трассе, а сам пилот увлеченно стучал по клавиатуре, нецензурно выражался и излучал искреннюю детскую непосредственность. Любит человек машины, что с него возьмешь? Для тридцатишестилетнего это вполне нормально. Дела сделаны, неисправности устранены, склады не пустуют, техника на ходу – пусть отвлечется. Хотя в его квартире таких забав тоже хватает.

Вот только на очередном повороте, когда уже полтрассы было пройдено, у него потемнело в глазах, и за сотую долю секунды Иван понял, что сейчас произойдет путешествие туда, куда нормальные люди стараются не заглядывать.

С момента последнего визита прошло несколько лет, но это место оставалось таким же, как и раньше. Даже зима из реального мира здесь не имела никаких прав. Летние каникулы, оставленные в далеком прошлом, вернулись. Хмурые молчаливые сосны стояли по обе стороны дороги. Ночное небо возвышалось над лесом, а на небе звезды, созвездия, планеты и Луна. И все это сверкает и переливается. Быстро пролетела звезда.

А Иван, взрослый человек в теле семилетнего ребенка, стоит на обочине возле дорожного знака, на том самом месте, где его оставил отец, оправившись в свою последнюю поездку. Стоит и не понимает, с какой целью он появляется здесь, но предполагает, что вот-вот должна произойти встреча. Но вот, с кем?

– Папа! – крикнул Иван, потому что надо было что-то делать.

Где-то раздался хруст надломленной ветки. Потом еще и еще.

Может, встреча будет с тем, кто приближается к нему из глубины леса. Кто-то опасный идет к дороге, и в том, что он опасный, сомневаться не приходится. Только такой может приходить ночью из темной чащи леса. Друзья так не поступают. Хруст веток становится отчетливей и громче. Этот кто-то даже не пытается подкрасться к Ивану незаметно. Нет, он идет уверенно и открыто, напролом. И у него не очень много времени, и он это понимает, потому что к Ивану спешит помощь. А помощь спешит, потому к Ивану что-то приближается из леса.

Далеко на дороге, потонувшей в ночной мгле, мелькнула пара автомобильных фар. Послышался еле слышный сигнал. Автомобиль мчится на всех порах и Иван знает, кто сидит за рулем. Одновременно с появлением автомобиля, существо из леса ускорило шаг. Становилось все интереснее. И не желая быть безучастным в происходящих событиях, где возможно, решается его судьба, Иван побежал навстречу отцу. Побеждать противника лучше всего сообща.

Но когда между ними оставалось три сотни метров, там, дальше по дороге, мелькнула еще пара фар. Кто-то мчался следом за отцом, и он был не лучше того, кто ломился сквозь чащу. Количество участников стало равным – двое на двое. Вроде бы все честно, но Ивану от этого легче не стало. Он-то ребенок. Его скорость невелика, и это никто не стал учитывать.

Расстояние сокращалось между всеми участниками. Скоро возникнет точка встречи. Иван задействовал запас своих сил…

…и открыл глаза, изумленно глядя на потолок своего рабочего кабинета. Вначале он учащенно дышал, но вскоре понял, что это не обязательно. Пока маленький Иван спасал свою жизнь, взрослый в это время пассивно лежал на полу. Но волнение улеглось не сразу. Сложно привыкнуть к прыжкам из одной реальности в другую.

Иван осторожно встал, морщась от боли в затылке, потер ушибленное место, оглянулся назад. Еще немного и ударился бы об батарею. Поднял перевернутый стул, убедился, что он целый. Взглянул на часы. На этот раз он отсутствовал около восьми часов, хотя ему показалось, что прошло минут десять.

Утро только начиналось, до рабочего дня еще два часа. Игра проиграна, голова болит от удара. Но главное, что он решил для себя – следующий приступ-скачок-путешествие будет последним, что бы это для него не значило.

Ну, по крайней мере, я не в больнице, подумал Иван и с воодушевлением взялся за игру.

Листопад только-только набирал силы. Сухие желтые листья уже лежали на земле, но на деревьях еще было полно живой зелени. Для осени предстояло много работы. А вот люди в этот день отдыхали.

Воскресенье, сорок лет, ресторан.

Вечер только начинался, уличные фонари еще не зажглись. Столы стояли накрытые, а приглашенные все тянулись и тянулись. Не спеша сдавали вещи в гардероб, долго разглядывали себя в зеркало. Общались между собой и обсуждали последние новости. Пока одни приглашенные приходили, другие выбегали на улицу покурить. Шура сбилась с ног, собирая гостей и бегая на кухню, куда посторонним вход запрещен, постоянно критикуя поваров и официантов за нерасторопность и непрофессионализм. Те только закатывали глаза и покорно соглашались, лишь бы поскорей избавиться от этой сумасбродной женщины. «А я с ней вот так мучаюсь уже несколько лет», улыбнулся Иван. Именинник сидел во главе стола и с интересом разглядывал всю эту суматоху. Суета сует, было бы из-за чего.

Вошла вся бухгалтерия во главе с Варварой. Пока женщины чинно рассаживались по местам, Варя улыбнулась Ивану. То слегка кивнул головой.

– Товарищи, – Шура давно и прочно захватила роль ведущей на все торжествах, – проходим, рассаживаемся, не стесняемся.

Она повернулась в сторону гардероба:

– Геннадий Иосифович, разденьте уже свою супругу! А то другие мужчины сейчас подойдут и помогут!

Задвигались стулья, зазвенели столовые приборы. Иван вздохнул и пододвинул свой стул к столу. Погрозил пальцем некоторым лицам, предупреждая, что завтра рабочий день. Те согласно кивали и хитро улыбались.

– Уважаемый Иван Витальевич! – начала Шура с бокалом вина в руке, – от всего коллектива хочу поздравить вас с юбилеем и сказать, что вы самый замечательный начальник из всех начальников.

Присутствующие согласно закивали, Иван смущенно улыбнулся, но возражать не стал.

– И перед тем, как мы все дружно поднимем бокалы за ваше здоровье и долголетие, я хочу нарушить многолетнюю традицию и сделать вам подарок.

– Я его выкину в окно, – грозно предупредил Иван, – максимум согласен на фейерверк.

– Как хотите, – пожала плечами Шура, – подарок ваш, делайте с ним все, что посчитаете нужным.

Она подошла к имениннику и протянула конверт и упакованную в подарочную фольгу прямоугольную вещь. С конвертом было все понятно.

– Это книга? – спросил Иван.

– Посмотрите, – улыбнулась Шура и направилась к окну.

Коллеги уже не раз были свидетелями стычек Шуры и Ивана Витальевича, от споров шепотом до почти мордобоя, и их часто неожиданным исходом. Тем не менее, для всех было неожиданностью, когда Шура широко распахнула занавески и открыла настежь обе оконные створки, запустив в помещение свежий вечерний воздух. Подбежавший официант был остановлен властным движением руки.

– Это чтобы подарок выкинуть, – пояснила Шура.

Официант озадаченно кивнул головой.

Иван только усмехнулся очередной выходке девушки и небрежно сорвал красный бант и серебристую обертку. Приглашенные гости привстали с мест, некоторые понимающе улыбались.

Это был групповой портрет всего коллектива, сделанный несколько месяцев назад на фоне их родной автобазы. Коварная Шура заранее оповестила сослуживцев, всех уговорила, некоторых заставила, двоих вытянула из отпуска, одного сама привезла из больницы. С какой целью это было сделано, никто даже не догадывался. А потому все отнеслись к этому несерьезно и безответственно – строили рожи, высовывали языки, ставили соседу «рога». Да и сам начальник в центре снимка, как не старался, не смог скрыть улыбку. По прошествии времени это событие у всех стерлось из памяти. Тем роднее и дороже для Ивана были эти лица, эти люди, которые пойдут за ним хоть на край света, и за которых он любому перегрызет глотку.

Ох уж эта Шура, сегодня она превзошла саму себя. И чтобы скупая мужская слеза не выдала его чувства, Иван взял в руки конверт, показушно-шутливо пощупал его и удовлетворительно кивнул. После чего оглянулся, встал и направился к ближайшему свободному столику, чтобы положить подарки.

Мгновенная смена кадра. Ранний вечер сменился лунной ночью. Уютный зал ресторана – угрюмым молчаливым лесом. Запах приготовленных блюд – ароматом смолы и багульника. Большое количество людей – тревожным одиночеством. Подарки растворились в руках, взрослый стал ребенком.

Ну вот, – подумал Иван, оглядываясь без особого удивления, – опять я здесь. И всех гостей напугал, наверное.

И не теряя времени даром, он побежал вдоль дороги, в ту сторону, откуда уже едет отец на своем автомобиле. Над головой, как ориентир движения, пролетела звезда. Что здесь происходит, Ваня еще не знал, но было ясно – сегодня все разрешится. Так же было очевидно, что времени у него в обрез. Где-то в чаще послышался хруст веток – кто-то недобрый тоже не стал медлить и бросился следом.