Антидемон

Что в такой ситуации подумают при расследовании? Зомби? Какие зомби? Просто два трупа в одной могиле.

Безопаснее было бы, конечно, закопаться в лесу. Но проблема состояла в том, что в этом случае маны могло не хватить на возвращение разума в парализованное тело, – чем больше расстояние между телами, тем больше маны нужно. Так что только вариант с погребением на кладбище у меня и был.

Зомби, с его силищей, копал землю очень быстро – дорылся до гроба минут за десять. После этого скинул вырытую землю обратно, и, тщательно вытерев лопату, отнес ее в другой ряд могил и прислонил к одному из памятников. Найдут ее тут со временем – кладбище большое, могильщиков полно, и тот, кто найдет, подумает, что кто-то из своих просто поленился лопату на место поставить. Ничего опасного для меня.

Оглянувшись в последний раз вокруг, полез в разрытую могилу. Было страшно вылезать из могилы – но там, по крайней мере, ты чувствуешь, что продвигаешься к свету и солнцу. А вот попробуйте закапываться в могилу, стремясь достигнуть крышки чужого гроба и обрушить на себя как можно больше земли! Брр-р!

Но это было еще не все. Нельзя, чтобы могильщики легко опознали в извлеченном трупе того покойника, что недавно закапывали в совсем другую могилу. И я, стараясь думать о другом, принялся сильными пальцами трупа раздирать его же лицо. Надо ли говорить, что, когда я закончил, я был более чем готов немедленно покинуть это тело!

Мысленный приказ, и мой разум снова парит над кладбищем. Фух, получилось, маны хватило! Сделал небольшой круг, проверить, нет ли какого переполоха, не заметил ли кто-то странного голого мужика? Нет, тишь и благодать, как и подобает приличному кладбищу.

С удовольствием юркнул в свое новое тело. Почувствовал, как восстанавливается чувствительность головы, открыл глаза, повращал ими, осторожно дотянулся кончиком языка до железы, спрятанной под нижней губой. Содрогнулся, вспомнив, что засунул ее в рот покрытыми трупными пятнами пальцами. Но что поделать, в такой ситуации не до брезгливости! Ощутив, что полностью контролирую тот остаток функций тела, что доступен паралитику, выковырял железу языком из-под губы и поспешно раскусил. И только когда целительная жидкость потекла вглубь горла, блаженно расслабился. У меня получилось! Я попал в сложнейшую ситуацию, и я выкрутился! Два-три дня – и я снова смогу ходить! Да, накосячил по мелочам тут и там, но по главной задаче полностью справился.

Закрыл глаза. Такую волну блаженства, что прошла по телу (хоть я и почувствовал ее только в области головы), давно не ощущал. Наверное, с начала боевых действий. Когда война началась, не было у меня поводов расслабляться, учитывая, что я воевал за проигрывающую сторону. Ох, как здорово – провернуть успешно такую сложную комбинацию!

В полном расслаблении лежал, пока не пробудился слуга. Подняв голову, он посмотрел, как далеко продвинулось за время его сна солнце, и испугался:

– Это как же меня так разморило! Молодой господин, что же вы меня не разбудили! Вам, поди, уже и пить, и есть хочется!

– Все в порядке, Гант, – добродушно ответил я, – но ты прав, уже можно и потрапезничать. Зови подмогу и отправляемся домой!

– А что это у вас за красная штуковина лежит на покрывале? – внезапно насторожился слуга, уставившись на оставленную на покрывале железу.

Глава 4

Пришло время запускать в дело придуманную мной ложь.

– Тут такое дело, Гант… Пока ты спал, приходил какой-то человек в маске. В возрасте, с седыми длинными волосами, но двигался непринужденно. Он мне дал две таких пилюли, первую я уже проглотил. Сказал, что моя болезнь отступит. Как придем, нужно сразу же дать вторую моей сестре!

– А вы не боитесь, молодой господин, что это мог быть сумасшедший или враг, не опасно это глотать? – вполне резонно предположил слуга.

– Нет, Гант, у меня этот человек вызвал доверие. И я чувствую, как съеденная пилюля мне помогает, мне становится лучше! Так что на мою ответственность дашь пилюлю моей сестре, только обязательно проследи, чтобы не глотала, а разжевала!

Гант покачал головой, но железу аккуратно взял и упаковал в карман. Пошел за подмогой. Могильщик, желая подзаработать, не медлил. Оживленно болтая со слугой о всяких пустяках, помог донести носилки до телеги. И мы отправились домой. А я размышлял о том, каково это, работать могильщиком, в таком вот месте? Наверное, неплохо – судя по тому парню, что нам помог, вся эта разлитая здесь скорбь его не трогает. Был он благодушен и весел, словно работает в каком кабачке на разливе пива.

Но мне такая участь не грозила. Моя судьба сложнее. Мне суждено принять вызов, достойный древних королей! И я сделаю все, чтобы одержать победу.

Когда попал домой, проследил, чтобы Гант дал железу сестре. После этого он пробормотал что-то про ужин и исчез, но спустя несколько минут появился в сопровождении моего нового отца. Учитывая, что мой настоящий отец погиб в боях с демонической армией уже много лет назад, а этот человек мне был за его самоотверженность очень симпатичен, я не чувствовал в том, чтобы его звать «отцом», ничего противоестественного. Хотя, может, на это влияли и чувства поглощенной мной личности его сына.

– Эйсон, что это за история с какими-то таблетками от незнакомца? Ты понимаешь, что это опасно?

– Отец, неужели ты думаешь, что есть что-то опаснее, чем лежать парализованным до самой шеи, пока не помрешь?

Горус замешкался с ответом. Видно было, что он, узнав от слуги о произошедшем, уже заготовил для меня назидательную речь, вот только мой ответ его обескуражил. Жару добавила моя сестричка:

– На вкус эта штука противная, как самые что ни на есть обычные таблетки!

– Но все же почему ты решился на это? – не успокаивался отец.

Я сделал вид, что припоминаю. И только потом сказал:

– Понимаешь, хоть у него лицо и было скрыто маской, но манеры были такие, что не встретить в нашей глуши. Словно это очень высокопоставленный человек. Сомневаюсь, что у нас есть враги такого уровня!

Лицо Горуса на мгновение исказилось недовольством. Любому отцу не очень приятно слышать от сына, что его семья – птицы невысокого полета! Но, с другой стороны, возразить было нечего – мы обычная провинциальная семья, каких десятки тысяч. Отец был артефактором совсем невысокого уровня, и прекрасно знал об этом. Вроде бы официально мы и клан, все же есть и родовое поместье, и несколько поколений предков-магов, но в клановой иерархии мы в самом низу.

Я понял, что высказался не совсем удачно, и продолжил:

– Я вообще не уверен, что в нашем городе есть маги такого уровня. Кстати, и костюм у него был совсем не нашего, провинциального, кроя!

Отец принялся размышлять в тишине. Наконец он знакомо наморщил лоб – признак, что ему что-то пришло в голову.

– Возможно, какой-то великий маг из столицы посещал здесь анонимно могилу кого-то для себя близкого, расчувствовался и решил излечить первого увиденного им тяжелобольного? В память о своем родном или близком человеке?

– Ой, это было бы так красиво, так романтично! – оживилась моя сестренка.

– Главное, чтобы эти пилюли действительно помогли, – ответил отец.

– Кажется, уже помогают, отец! – сказал я – Я почувствовал большой палец на ноге! Шевелить еще не могу, но это впервые за все эти месяцы.

Черты лица услышавшего это отца исказились, и он молча выскочил из комнаты. Боится, что расплачется от радости при нас, понял я.

Палец у меня и в самом деле сводило судорогой. Причем это были не фантомные боли, которые периодически сводили с ума моего предшественника, а настоящее, добротное ощущение – проглоченная железа начала давать результат. Впрочем, я в этом и не сомневался, средство проверенное и безотказное.

Отец в этот вечер отказался от работы над заказом, он вскоре вернулся в комнату и сидел с нами до самого утра. Мы рапортовали о новых ощущениях в своих телах, а он радовался каждому сказанному слову. Сестра вначале, как и полагается девочкам, пыталась паниковать из-за того, что в отличие от меня пока ничего нового не чувствует, но я напомнил ей, что принял лекарство на два часа раньше ее. В десять вечера я впервые смог пошевелить тем самым пальцем на ноге, а сестра почувствовала указательный палец на левой руке. Радости моих родичей не было предела! Я тоже немного радовался, хотя приходилось изображать вселенскую радость, – все было бы иначе, если бы я, а не мой предшественник пролежал в таком беспомощном состоянии много месяцев. Ну а я, оправившись от первоначального шока, составив план и воплотив его в жизнь, уже строил планы на будущее. Теперь мне предстояло после выздоровления восстановить разрушенный источник – а это уже будет намного сложнее.

Город, рядом с которым я оказался, был частью захолустья Юга. В этом мне повезло – порталов в этой части королевства было особенно много, да и погода тут была получше, чем на севере страны. По злой иронии судьбы, воевать мне пришлось в основном на Севере, так что разницу в погоде я прекрасно знал, и Юг любил. До столицы, в которую мне непременно надо попасть, было больше тысячи километров.

Часть времени, проведенного со счастливой сестрой и отцом, я потратил на то, чтобы попытаться припомнить больше информации о предыдущей жизни парня, в тело которого попал. Еще недавно мне было совсем не до этого, а теперь – время определенно появилось. Сосредоточился на воспоминаниях из детства, и неожиданно обнаружил, что у меня есть еще два старших брата! Они учились в Королевской Академии Магии и были старше меня на четыре и три года соответственно. Старший брат учился на третьем курсе, а тот, что помладше, – на втором. Старшего звали Корнел, младшего – Тивадар. Их наличие объясняло масштаб финансовых затруднений, которые испытывала наша семья, – стипендию, по традиции, давали только одному ребенку из семьи, самому талантливому, поэтому отцу приходилось оплачивать учебу и проживание в столице еще одного сына. Понятно, почему наряду с затратами на наше лечение семья практически впала в бедность!

Ну ничего, мне бы только встать на ноги и окрепнуть – и денежный вопрос начну решать! Долго бедными мы ходить не будем.

В принципе, настоящим кладом были уже собранные железы. Учитывая, что теперь я был единственным, кто может лечить людей от паралича. Не считая, конечно, еще короля, имевшего доступ к фамильной магии, позволявшей совершать настоящие лечебные чудеса дважды в год, чтобы поддержать свой престиж, и парочки придворных лекарей, услуги которых были доступны только для очень состоятельных людей. Но король совершал эти чудеса для поднятия репутации, вылечивая нескольких паралитиков или прокаженных за раз, а придворные маги были послабее – они бы лечили от паралича клиента несколько месяцев. На сеансы к королю (официально – бесплатные) попасть можно было только за очень большую взятку, и надо было еще точно знать, кому именно ее нужно давать. И я также помнил из воспоминаний парня, как отец, узнав стоимость лечения у придворных магов, ходил несколько дней сильно подавленный. Видимо, ему назвали совершенно запредельного размера сумму.

Но с этим богатством были связаны и определенные проблемы. Мы их обсуждали перед ритуалом, и не раз. Старые, опытные маги предупреждали – нельзя слишком сильно высовываться! Это было опасно и до появления демонов, а после того, как несколько сотен демонов свободно поселились в покоях богатых магов, стало совсем рискованно. Магическое сообщество ревниво к чужим успехам, и в нем существуют зыбкие коалиции кланов, определенная расстановка сил. Если вдруг кто-то слишком быстро начнет возвышаться и привлекать к себе внимание, у могущественных кланов возникнет соблазн вернуть ситуацию в равновесие. И я также знал, что демоны в этот момент уже начинают заниматься своими интригами, направленными на полный захват королевства. Магов, при которых живут, они постепенно подчиняют за счет постоянного контакта с их источниками, это верно. Но они также прекрасно понимают, что полно сильных магов, недостаточно богатых, чтобы завести себе демона, как пета, или богатых, но слишком консервативных для этого. Поэтому они составляют списки всех магов, которых не могут себе подчинить, и начинают при помощи наемных убийц устранять их.

Сейчас я никто и звать меня никак – простой пацан с выжженным источником. Но если я восстановлю источник, продвинусь в магии и стану известным магом, в любой момент можно ожидать попытки меня убить. И шансы на это тем выше, чем меньше серьезных сил стоит за мной. Одно дело послать бандитов убить мага из бедного клана, и совсем другое – из богатого и влиятельного. Это не означает, что и до них демоны не попытаются добраться, но они будут делать это уже во вторую очередь, когда их власть над магами, при которых они играют роль бессловесных питомцев, станет так велика, что они смогут использовать их для этих убийств. А когда большинство независимых от чар демонов магов будет уничтожено, начнется та самая война – будет собрана демоническая армия, которой в итоге, если мне ничего не удастся сделать, мы будем обречены проиграть.

Значит, мне нужно не просто дважды, а трижды подумать над тем, могу ли я что-то сделать с этими железами, чтобы извлечь из них пользу! И как это сделать, чтобы не подставиться по полной программе.

За размышлениями на эти темы я и заснул – тело несчастного паралитика было очень уж слабым. Проснувшись поутру, обнаружил, что отец приволок в нашу комнату тюфяк со своей кровати, бросил его на пол, и там же и спал. Улыбнувшись этому, проверил свое физическое состояние. Проведенные во сне часы не прошли даром – теперь я мог шевелить всеми своими пальцами, как на ногах, так и на руках. Другого я и не ожидал, поэтому совсем не удивился – это было очень мощное средство!

Отец тоже вскоре проснулся, и я шепотом доложил ему о своем прогрессе и показал, как работают мои пальцы. В этот раз он не стеснялся своих слез – они текли у него по щекам, и он шептал слова благодарности в адрес неизвестного целителя.

Так и прошел этот день – и с каждым его часом мое состояние и состояние моей сестры постоянно улучшалось. К вечеру мы уже сидели в своих кроватях, впрочем, сели мы не сами, а нас посадил отец. К моему полному раздражению, почти год паралича весьма негативно сказался на полученном мной теле. Я мог шевелить пальцами, но не мог поднять руку или ногу – мышцы совершенно ослабли! Еще вчера я воображал, что через несколько дней буду свободно ходить – теперь выяснилось, что вставать мне стоит не раньше, чем через неделю, да и потом придется долго ходить с палочкой. Насторожило меня еще и то, что что-то было не то с левым коленом – когда паралич спал, оно стало сильно болеть. Как выяснилось при обследовании вызванным отцом местным лекарем, когда мой предшественник сжег при пробуждении магии свой источник, он неудачно упал и сломал колено. Поскольку он лежал почти полностью парализованным, на это не обратили внимания – и колено срослось неправильно. Так что палочка мне теперь понадобится долго – как для того, чтобы не упал из-за слабых мышц, так и из-за хромоты, которой теперь никак не избежать. Чтобы от нее вылечиться, понадобится серьезный лекарь. Он должен будет сломать мое колено, а потом при помощи магии срастить кости правильно. Длительный, болезненный и очень дорогостоящий процесс, если я хочу избавиться от хромоты!

Я, понятное дело, злился – поздравлять себя с тем, что избавился от паралича, и вдруг обнаружить, что будешь хромым! Это определенно было серьезное невезение! Я тут, понимаешь, уже составлял обширные планы по зачистке множества порталов, сразу как окрепну, но что делать, если хромому в большинство из них нет никакого смысла входить, если хочешь остаться в живых?

Одно было хорошо – у сестры больше никаких проблем со здоровьем не было. А то я, вылечив ее от паралича, теперь чувствовал ответственность за ее здоровье. Да и вообще, Эрли мне нравилась. Длительное отчаяние, когда она беспомощно лежала и думала, что так и закончит свои дни, ее характер не испортило. Наоборот, закалило. Я помнил ее веселой проказницей – теперь она стала намного серьезнее. И это тоже было хорошо – авось будет меньше создавать мне проблем. А в прежней жизни я был единственным ребенком в семье и всегда хотел сестру. И вот она у меня теперь есть!

Впрочем, моя злость нисколько не мешала мне заниматься тем, что нужно. Как говорило сразу несколько моих наставников, злость для воина – вещь полезная, если правильно с ней обращаться. Злой воин сражается лучше, чем равнодушный. Поэтому я постоянно тренировал почти высохшие мышцы, напрягая их и расслабляя. Ничего – хорошее питание и постоянные упражнения сделают свое дело! Придется просто потерпеть.

На третий день я подумал, что сверток с железами под кустом может пострадать от животных. Сожрут железы вряд ли, от них достаточно плохо пахнет, но погрызть и повредить какой-нибудь грызун может. Я-то рассчитывал, что через пару дней смогу приехать туда на лошади и сам забрать. Ага, как же!

Пришлось попросить отца снова транспортировать меня на носилках. Впечатленный итогами моего прошлого посещения кладбища, он нисколько не возражал. Напротив, вызвался меня сопровождать. Я еле отбрыкался, лишние свидетели мне были не нужны. На кладбище скомандовал поставить мои носилки максимально близко к корням куста, где прикопал свою добычу. Вот только первые два часа забрать ее не получалось. В этот раз кладбище было оживленным, несмотря на жару. Как оказалось, приглашенный отцом лекарь разболтал, что двое подростков были излечены каким-то могущественным магом на кладбище, и к нему началось настоящее паломничество. Кто-то надеялся хоть краем глаза увидеть могущественного мага, излечивающего от паралича, кто-то жаждал его найти в надежде на свое излечение или уговорить помочь с лечением своих родственников. Да уж, наделала моя история делов! А с другой стороны – разве у меня был другой вариант, который можно было бы предложить общественному мнению? Вообще повезло, что такой придумал! Нельзя же просто сказать, что мы с сестрой взяли и вылечились от паралича, словно это насморк!

Но все же я улучил момент, когда все отошли подальше, и откопал свою добычу, тут же спрятав ее под подушку. Когда прятал, прощупал узелок – железы ощущались под пальцами, никто их из узелка не достал. Разбудил слугу, и мы отправились домой. По возвращении я приказал ему взять узелок и припрятать в подвале около комнаты с родовым камнем. Гант даже не ворчал – последнее время он был настроен благодушно. Его можно понять: обслуживать весь дом, да еще ухаживать за паралитиками было сложной задачей. Ему, конечно, помогала с готовкой и обслуживанием нужд сестры приходящая прислуга, женщина по имени Фадра, но она приходила всего три раза в день на час-полтора – нанять ее на полный день у отца не было денег.

Теперь Гант предвкушал большие изменения в своей судьбе – хозяину больше не нужно будет расходовать средства на попытки излечения от паралича своих детей, и он явно надеялся, что в доме появится и другая постоянная прислуга ему в помощь. Это он не знал планов моего отца, которыми тот уже поделился со мной и его сестрой: теперь, когда мы выздоравливали от паралича, Горус планировал собирать деньги на лечение наших выжженных источников. Да, он знал, что это практически нерешаемая проблема, но наше чудесное исцеление от паралича вызвало у него прилив энтузиазма и надежду, что каким-то образом удастся разобраться и с этой бедой.

У меня были знания, намного опережающие местные, каким образом можно восстановить источник. Понятное дело, я не мог вот так взять и выложить их отцу, но и не хотел, чтобы он тратил деньги на всяких мошенников. Поэтому попросил его пока никого не звать – сказал с серьезным видом, что наверняка любые такие попытки лучше предпринимать только когда мы полностью выздоровеем. Отец после моего визита на кладбище и чудесного выздоровления был настроен ко мне очень благожелательно. Он только и говорил о том, какой я молодец, что из благочестивых соображений отправился навестить могилу матери – иначе бы никогда не встретил того могущественного целителя!

На третий день нас с сестрой приодели, посадили в кресла – как оказалось, привлеченные историей о нашем чудесном излечении, нас хотят посетить представители властей города, которому принадлежало кладбище. Ясное дело, отец не мог отказать таким влиятельным лицам, только сокрушался о том, что наш дом пришел в запустение и выглядит ужасно.

– Не переживай, отец, я встану на ноги и буду помогать тебе с деньгами! – сказал я ему.

Мои слова вызвали у отца такое умиление, словно я был пятилетним малышом, научившимся самостоятельно залезать на пони. Впрочем, я не обиделся – мышцы пока что были так слабы, что мне сейчас мог запросто навалять вот такой вот малыш. Понятно, почему отец так смотрит на меня, когда я обещаю помочь ему зарабатывать деньги. Выгляжу так, что единственный способ заработать – попрошайничать у городских ворот!

Посетили нас два чиновника – помощник бургомистра и главный лекарь воинского гарнизона. Первый был сорокалетним суетливым брюнетом, второй – неторопливым седым магом, явно лет под семьдесят. Но меня заинтересовали не они, а сопровождавшие их двое «охранников». Мой богатый опыт сразу дал мне сигнал, что с ними что-то не так. С девяти до шестнадцати лет я вначале был при армии, а потом, когда источник активировался, больше года сражался практически каждый день. Я видел множество и магов, и воинов, и эти двое никак не походили на простых охранников чиновников провинциального города. Это была элита! Плавные, неспешные движения прекрасных бойцов, слишком умные, внимательные глаза, слишком каменные лица, совсем не вязавшиеся с читавшимся в глазах интересом… Как же, охранники! Нас посетил кто-то очень серьезный прямо из столицы! И то, что они сочли нужным замаскироваться под обычных охранников, было плохим знаком.

Я сделал именно то, о чем мы все время говорили перед ритуалом как о том, что ни в коем случае нельзя делать, – привлек к себе внимание!

Глава 5

Я не очень разбирался в том, какие силы из столицы отрядили этих «охранников». Когда я вошел в возраст, в котором стал вообще такими вещами интересоваться, мало что осталось из того, что было привычным до войны. Все было переведено на военные рельсы. Кстати, нужно будет заняться вопросом, как тут все устроено, – этот расклад мне будет необходим. Потому как одна из моих задач, когда я смогу как следует усилиться, – убить как можно больше влиятельных сановников и магов, которые неумолимо попадают под влияние демонов. В том числе и самого короля.

Не могла мне помочь и память моего предшественника. Кое-что он знал, но очень мало. Ну не содержится в доступных ему в провинции учебниках подробный расклад по очень деликатным вопросам! И не может содержаться. Кто ходит в фаворитках у короля, какие кланы наиболее сильны, а какие остались только тенью, несмотря на благородное прошлое, какие официальные и неофициальные структуры при короле занимаются разведкой и шпионажем, а также убийствами неугодных. Доступ ко всей этой информации придется искать, и делать это нужно будет тоже предельно осторожно, потому что такие расспросы никак не приветствуются.

«Охранники» не задали ни одного вопроса – старательно блюли легенду. Зато на меня обрушился град вопросов от помощника мэра и лекаря. То, что они часто после того, как я отвечал, посматривали на своих «охранников», явно пытаясь понять, довольны ли они заданными вопросами и ответами, еще больше укрепило меня в моих подозрениях. Я старался отвечать все, как и в первый раз рассказывал отцу. А когда стали слишком наседать с деталями, сказал:

– Вы же понимаете, что такой могущественный маг явно мог ограничиться не только маской, но и каким-нибудь заклятием повлиять на то, что я вам могу рассказать? Может, я вообще на самом деле с женщиной разговаривал, а не с мужчиной в возрасте, или мне на грудь уронил эти лечебные пилюли какой-то его зверь-помощник, к примеру, ворон?

И я, чтобы не показаться слишком умным для подростка, принялся рассказывать, что есть сказка про волшебного ворона, помощника великого мага. Она и вправду была – ее слышал и я в детстве, и бывший владелец моего тела. Начал ее пересказывать, с удовольствием наблюдая, как тускнеют от скуки глаза членов посетившей нас делегации. Как я и рассчитывал, меня перебили на половине сюжета – чиновники сюда пришли не сказки слушать. Но с моими доводами согласились. Расспросы об облике вылечившего нас мага прекратились, дело взял в свои руки военный лекарь. Он попросил рассказать все о том, как выглядели эти пилюли и какое действие они на нас оказали. На этой стадии он начал расспрашивать не только меня, но и мою сестру. Понятно, что наши показания практически не отличались. Почти круглая, но все же немного овальная, красная, надо разжевать, чтобы подействовала, вкус резкий, горький.

Беседу прекратил мой отец. Несмотря на высокий статус посетившей нас делегации, он прервал расспросы, когда сестра начала запинаться, сказав, что дети еще очень слабы. Вряд ли он догадался, насколько высокого уровня была на самом деле эта делегация, но думаю, что даже если бы догадался, то все равно бы остановил расспросы – нас с сестрой он любил и всячески оберегал. Чиновникам и «охранникам» пришлось удалиться, несмотря на то что у них явно еще осталось много вопросов. Можно было надеяться, что они больше не появятся.