Треск Цепей II: Белый Ворон

Жить вопреки? Или умереть наперекор? Чего я добьюсь, отказав ему? Кого спасу? Выбор, а точнее, его отсутствие отдавалось горечью в моих мыслях. Я был в ловушке, загнан и искалечен, сломлен…

– Зачем тебе это?

На что выродок, занявший тело Мара, не преминул ответить:

– Ты отличаешься от других, и твой сосуд имеет большой потенциал, – грубая хватка чужих пальцев вновь сомкнулась на моих щеках и повернула лицо к чудовищу. – Таким, как я, нужны сильные сосуды. Взгляни на тело зверолюда. Оно гниёт и распадается, не в силах сдержать меня внутри, он недолговечен. Я продлю твою жизнь, а взамен ты либо станешь моим слугой, либо умрёшь, но на десять лет позже. При любых раскладах ты – победитель и вместо немедленной смерти остаёшься жив. Что скажешь?

Я уже знал, что соглашусь, если сделка меня устроит. В данной конкретной ситуации на кону только моя жизнь. Не Сони, не Мара, не каких-то посторонних людей. Только моя, и умирать вот так запросто мне не хотелось.

– Я превращусь в монстра? Ты вселишься в моё тело?

Внимательно следя за ходом моих мыслей, демон ощерился гнилозубой улыбкой:

– Нет, я уже знаю, что ты, скорее, предпочтёшь смерть, чем согласишься изменить свою оболочку. Думаешь, мой слуга просто так запятнал тебя печатью? Мне хотелось увидеть, что тебя прельщает, а что отвращает. Десять лет и исцеление взамен на сосуд по истечению срока. Решайся, я чувствую, как трепещет твоё сердце, скоро оно перестанет биться.

Он был прав, мне становилось хуже, глаза слипались. Это была бы на удивление безболезненная смерть, если бы я не разлепил пересохшие губы и не выдохнул:

– Согласен.

***

Город стоял на ушах.

Воины наместника изолировали подвергнутый разрушениям район. Разбившись на множество отрядов, они контролировали общественный порядок. Люди волновались, но на улицах маячить не спешили. Собирались в тавернах, расспрашивая друг друга о грохоте и бое, что был слышен из всех уголков подгорной крепости.

Вскоре должен был собраться городской совет, но доклад о том, что в нижних ярусах города происходят волнения, заставил наместника отправить вниз часть кудесников и воинов, что служили чародеям. Чародейские роты включали в себя жителей многих областей империи и в основном набирались из Русов, и уж лучше пускай они займутся усмирением других Русов. Так думал Наместник, не желая сталкивать людей на национальной почве, ибо радикалов всех мастей и так хватало среди и тех и других. В тот момент он думал, что рабочие если кого и послушают, так это тех, кто на них похож телом и образом мыслей. Что они будут терпимей друг к другу и не станут по глупости проливать кровь.

Вот только он ещё ничего не знал о безумии, влекущем толпу вперёд.

Толпа рабочих сначала вела себя сдержано, никого не била и ничего не громила. Но чем сильнее действовал наркотик, подмешанный им в пищу, тем агрессивней становились людские действия. К моменту прибытия наёмных рот Круга чудес и самих чародеев в туннелях началась резня.

Вооружённые, опьянённые наркотиком и кровью бунтовщики забыли обо всех требованиях и словах. Каждый вставший на их пути, будь-то горец, авантюрист или мирный горожанин, становились целью их безумной мести.

Кровь текла по краям улиц ручьями. Посты на перекрёстках были сметены или отступили. Горожан выволакивали из домов и предавали смерти. Бунтовщики в наркотическом угаре не узнавали даже собственных родичей и без всяких угрызений совести могли опустить топор на голову собственному ребёнку или матери.

Часть этих безумцев рассеивалась по туннелям по ходу движения основной толпы, дралась и умирала под сводами боковых улочек и переходов. Но основная масса держалась вокруг жреца и воинов в сером. Именно они выступали своеобразным ориентиром для безумцев, и именно их песнопения подстёгивали психоз сошедших с ума людей.

Передовые отряды круга чудес лоб в лоб столкнулись с безумцами, что измазывали свои лица чужой кровью. Воинов под началом кудесников было мало, и шли они не убивать, а сдерживать. Но малое количество компенсировалось выучкой и силой их повелителей, чародеев, что пришли вместе с наёмными ротами.

В основном туннеле, перед одним из великих мостов-переходов закипел новый бой. И намёстник узнал о нём прежде, чем до него добрались первые вестники. По шуму и эху заклятий, что метались по городу и отдавались вибрацией в каменных ступенях зала Владык.

Кровь затопила туннель по щиколотку, трупы устилали мостовую сплошным слоем. Воины наёмных рот, выступающие со стороны Круга чудес, медленно отступали под давлением толпы. Они сформировали стену щитов, и пятились по самому началу моста, оставляя за собой множество трупов, зачастую никак не защищённых бунтовщиков. Арбалетчики скашивали безумцев, что пытались обойти отряд по массивным каменным бортам перехода, а чародеи стегали толпу убийственными заклинаниями.

С самого начала боя, несмотря на большое количество атакующих рабочих, дела у кудесников складывались отлично. Их воины сдержали первый удар, сумели сохранить построение и отступали по длинному мосту, тем самым избежав атак сверху из жилых ярусов и оборачивая преимущество в численности своего врага против него же самого.

Все они были шокированы происходящим, но всё, что им оставалось, это продолжать кровопролитие. Кудесники не видели, как поле боя покинули воины в сером и как они увели с собой жреца-сектанта. Кровь лилась, продолжался бой, адская давка убивала больше людей, чем их гибло на клинках наёмных рот. Плети стихийной магии, разрывающие людей, искажения пространства и волны сырой силы не могли остановить безумцев или обратить их в бегство.

– Ур! Ур! Ур!

Бьёт барабан, одни и те же слова кричат воины. Чтобы не сбиться с шага, чтобы не распался строй. Безумной какофонией голосов и рёва исходит окровавленная толпа бунтовщиков. Орут десятники и маги, кричат все и вся, стараясь перекричать шум битвы. Ржавые топоры обрушиваются на щиты, хрипят умирающие, воет на одной ноте боец, выдернутый из строя и упавший под ноги безумцам. Сдавленно стонут и хватают ртом воздух зажатые в адской давке люди, некоторые уже умерли, но упасть не могут, продолжают двигаться вместе с людским морем.

Наёмные роты отступают, но это победное отступление. Толпа безумцев исходит кровью и тает, а они берегут свои жизни.

– УР! – шаг назад. —УР! – ещё один! – УР! – третий шаг! На четвёртом щиты немного раздвигаются, в щели второго ряда тычут копьями, а в первом воины делают выпад короткими клинками. Мгновенье, и навалившиеся на щиты безумцы умирают, строй сдвигает щиты и продолжает отступление, а передний ряд навалившихся на строй бунтовщиков падает к ногам своих собратьев.

Казалось, что подобная тактика идеальна. Но кудесники видят, что из туннеля продолжают пребывать люди, что отряд уже на середине моста, а конца и края наступающим не видно. Тогда они отдают приказ, и строй встаёт намертво. Ибо только на мосту они могут хоть как-то сдерживать толпу.

В жилом туннеле, где безумцы могут обойти отряд по жилым ярусам прямо сквозь помещения в стенах подгорных улиц, шансов при таком численном соотношении практически нет.

***

– Это сохранит твою жизнь на некоторое время. Мои слуги доставят тебя в ложу, и там я выполню свою часть сделки.

На меня надели амулет, украшенный большим красным кристаллом силы, полном энергии. Отблески разгоревшейся на нём тайнописи отдавались кровавыми бликами на окружающих стенах узкой улочки.

Демон в теле Мара выпал из поля зрения, его слуги окружили меня и понесли вроде как на носилках… Точнее сказать я не мог. Я чувствовал исходящее от этих зверолюдов зловоние и понимал, что порча распространилась среди дома Мягкой лапы по нашей вине. Это мы с Соней привели монстра в подгорную твердыню.

Амулет питал моё тело своей силой, но не исцелял. Я всё так же пропихивал в себя воздух, будто застряв в бесконечной борьбе за собственную жизнь. Слуги демона несли меня какими-то наполовину заброшенными ходами. Я слышал отголоски далёкого боя, слышал, как на нашем пути оказался кто-то, кто не должен был нас видеть. Человек ойкнул детским голосом, свистнул клинок и раздался булькающий хрип. Мои «спасители» были безжалостны…

Встречались мы и с кем-то посильнее обычного подростка. Звучали боевые кличи, гремела магия, а мы прорывались дальше. Я же просто таращился вверх, смотрел на тьму под потолком и ждал своей участи, лёжа безвольной куклой на носилках и болтаясь из стороны в сторону.

В какой-то момент все звуки жизни большого города и битв остались где-то очень далеко. Под ногами носильщиков была вода, я слышал характерные звуки. В воздухе пахнуло влагой, а затем я услышал скрип и увидел часть лодки. Река или иной водоём в подземелье? Я был вымотан, но не переставал краем сознания подмечать происходящее.

Хуже всего было то, что интерфейс не работал, а значит у меня не будет детальных воспоминаний обо всём произошедшем. Я думал, что демон всё ещё где-то рядом, но оказалось, что он давно нас покинул.

– Эй, человек! Ты ещё жив, мррау-ру?

Под плеск вёсел надо мной склонился один из котов. На удивление, он выглядел не так плохо как Мар, но хорошего тоже было немного. Его вид был неопрятен, шерсть свалялась и выглядела грязной. А запах… болезнетворный и неприятный, он бы заставил меня отвернуться, если бы я мог.

– Отстань от него, Хаши. Делай свою рработу, остальное может прривести к смеррти. Повелитель не любит когда мы делаем глупости, мррау-ру.

Ему ответила самка, я понял это по её голосу. Но тот, кого она назвала Хаши, и в самом деле отстал от меня. Пропал из поля зрения и заткнулся.

Я мог бы считать минуты, чтобы знать, какое примерно расстояние мы проплыли, но мои глаза слипались и, если бы не постоянная борьба за воздух, я бы уже давно вырубился. В таком полусознательном состоянии наша дорога по воде закончилась, но раздуплился я лишь тогда, когда увидел, что меня окружают грубые стены рукотворной шахты. Момент, когда меня вытаскивали из лодки, напрочь исчез из памяти.

Мы куда-то спускались, потом меня несли, пока окружающие нас стены снова не сменились архитектурой горцев. Здесь пахло тленом и странными терпкими травами, но привлекло моё внимание вовсе не это. Потусторонний свет, так типичный для нежити, освещал эту улицу.

Мгновеньем позже я услышал треск и поскрипывания, по ходу движения нашего отряда прошёл кто-то из немёртвых, я был в этом уверен. Какое-то время мы были окружены нежитью, и для понимания этого не нужно было обладать зрением, звуки и запахи говорили сами за себя.

Мой путь закончился внутри склепа. Каменный мешок, полный пустых ниш, чем ещё могло быть это помещение? Мои сопровождающие поставили носилки на постамент; наверное, когда-то тут стоял саркофаг, но сейчас было пусто.

На периферии шёл разговор, но я воспринимал его лишь фоном. Состояние было скверным, а сияние амулета на моей груди потихоньку затухало.

– Это он? Один из сосудов?

– Да, господин, владыка перредал его вам для исцеления. И… после этого он должен быть освобождён. Должен покинуть горрод под охрраной.

– Освобождён? – вопрос прервался каркающим смехом. – Воистину наш пастырь имеет чувство юмора! Тот, кто принимает его помощь, вечный пленник и вечный раб. Убирайтесь вон, блохастые шавки! Ждите снаружи!

В следующую секунду надо мной склонился обладатель лысой головы и крючковатого носа. Этот бледный старик и был тем, кто мгновенье назад разговаривал с носильщиками-зверолюдами. Жутковато ухмыльнувшись, он промолвил:

– Будь уверен, сегодня ты познаешь дары владыки.

Глава 6. Конструкт

Я очнулся и сел, чувствуя под собой холодный камень. Посмотрел на свои ладони, взглянул на тело, все ещё не веря, что оно и в самом деле исцелено.

Линии ровных шрамов проходили сквозь мою руку и боковую часть туловища, ту самую, на которую пришёлся удар пылающей булавы. Лоскуты чужой кожи заменили вскипевшую волдырями шкуру, а чужие мышцы, отнятая насильно плоть, по воле сумасшедшего хирурга стали моими.

Я чувствовал и понимал, что со мной сделали. Отголоски чужой боли впивались в мой разум, когда я смотрел на чудовищные заплатки, идеально вписавшиеся в моё тело. Шрамы от швов выглядели так, будто с момента операции прошло недели три как минимум. Было ясно, что помимо хирургии тут не жалели магии, но на этом странности не заканчивались. Стежки уже убранных швов складывались в вязь символов неизвестного языка, едва видимых шрамов, нанесённых поверх основных разрезов.

– Нравится?

Каркающий голос заставил меня вздрогнуть. Склеп был окутан сумраком. Там, где пролегли тени от каменных постаментов, поселилась непроглядная тьма. Из густой тени в круг освещённого пространства опираясь на посох ступил худой, лысый старик. Подняв свою руку над головой, он плавно повернул кисть и, повинуясь этому жесту, два освещающих кристалла под потолком разгорелись ярче.

Появившийся свет позволил мне разглядеть, в каком ужасном месте я нахожусь и какова была цена моего исцеления. Шесть трупов лежали на окружающих моё каменное ложе постаментах, залитые кровью, со следами снятых кусков кожи и вырезанных мышц. Эти мёртвые послужили донорами для моего искалеченного тела.

– Я забрал у них недостающие элементы, подогнал их под тебя, и из множества создал целое. Ты – произведение искусства, одна из моих лучших работ.

Первым моим желанием было спрыгнуть с постамента и свернуть ему шею. За этот полный гордости взгляд на мои шрамы, за пролитую ради моей жизни кровь и страдания погибших людей. Но я сам согласился, и это делало меня соучастником…

Я спрыгнул, дивясь той энергии, что бродила по моим мышцам. Я чувствовал себя иначе, но не хуже. На моём теле из одежды была лишь обёрнутая вокруг пояса тряпка, ниспадающая вниз и с двух сторон прикрывающая мою наготу.

– Ты не убивал их, пока не закончил.

Я не спрашивал, я – утверждал. Мой интерфейс постепенно подгружался, ИскИн восстанавливался после масштабного сбоя, вызванного травмами. Но то, что я чувствовал сейчас, было за пределами обычных человеческих чувств или цифровой аналитики.

– Таков ритуал. Дары нашего повелителя щедры, но и их сила ограничена. Самый лёгкий источник заёмной энергии – это эмоции разумных существ. Ярость, любовь…

Поморщившись от этой пустой болтовни, я перебил колдуна, впрочем, без особого пыла:

– Боль и страдание.

Старик ухватился за тёмный капюшон своего одеяния, накрыл им голову и ответил:

– Ты прав. Страдание это основа, – он повёл рукой в воздухе, и свет стал угасать. Повернувшись ко мне спиной, колдун ушёл во тьму, напоследок, проговорив: – Меня зовут мастер Альест, и что-то мне подсказывает, что мы ещё встретимся.

Адский хирург покинул склеп, оставив меня в полумраке в компании замученных людей. На моём языке вертелось множество вопросов, но ни один из них я не стал задавать. Колдун воспринимался чудовищем, врагом, и в то же время… он спас мне жизнь.

Я пошёл следом через минуту, дождавшись, когда ИскИн в полной мере восстановит функции интерфейса. Биологический атлас был недоступен, моё тело в очередной раз претерпело ряд изменений, и для полноценного анализа ИИ понадобится несколько циклов отдыха носителя, то есть мой сон.

Пробираться приходилось едва ли не на ощупь – большинство осветительных кристаллов, будто истощённые произошедшими здесь ужасами, едва-едва тлели.

Снаружи было светлей, а ИскИн обратил моё внимание на то, что местные кристаллы-лампы, очень грубые, безо всякой отделки, выглядят так, будто их только вчера добыли в шахте, и сильно отличаются от городских фонарей.

Представшая моим глазам улица не была жилой, как не была она и обычным туннелем. Множество ступеней вело вниз и вверх по обе стороны от мостовой, упираясь в тёмные рты выбитых врат подгорных склепов. Из каменных обломков кто-то собрал пирамиды и водрузил на их вершину освещающие пространство кристаллы. Но потустороннего света, который мне почудился, когда меня несли к колдуну, здесь не было.

– Господин, мы ррады вашему появлению.

На внешних ступенях склепа меня уже ждали. Пятеро, все как один – зверолюды. Одеты в обычную для их племени экипировку, полную хитрых застёжек и кожаных ремней. Глубокие капюшоны скрывают лица, не позволяя понять, самки передо мной или самцы. У троих оружия не видно, четвёртый держит в руках корявый посох, а пятый…

Пятой была кошка, я узнал её по голосу, которым она осадила заговорившего в лодке кота. Она же приветствовала меня сейчас, выступив вперёд и согнувшись в поклоне, попутно разворачивая свёрток, внутри которого оказались мой меч и волшебное кольцо.

Оставив свёрток лежать на широкой ступени, зверолюдка отступила прочь, стоило мне сделать шаг в её направлении. Весь её вид демонстрировал уважение и полное подчинение, но продиктован был лишь страхом. И страх этот был не столько передо мной, сколько перед демоном, что послал их сюда.

– Кто вы и что вам нужно?

Ответ не заставил себя ждать.

– Ваши прреданные слуги и пррводники, господин. Повелитель прриказал нам сопрровождать вас, мррау-ру, и, если то будет не прротив вашей воли, вывести из горрода.

Я надел кольцо и поднял свой меч, с удивлением отмечая, что теперь он цел. Недостающее остриё, обломанное ещё до того, как я нашёл меч в заброшенном храме, вновь было на месте. В этот момент ИскИн подсказал мне, что во время битвы у адского разлома я пропустил сквозь клинок энергию нейронной сети. Тогда-то лезвие и восстановилось, став цельным. Теперь по клинку бежала полная надпись «Мы русские, с нами Бог!» вот только рукоять почему-то всё сильнее обжигала мне руку.

Боль нарастала, но я продолжал любоваться орнаментом на лезвии и знакомыми буквами. Мне не хотелось показывать слабость перед служками проклятой твари, и потому выпускать клинок изрук я не собирался.

Действуя больше по наитию, чем по твёрдому расчёту, я предположил, что раз волшебный клинок может питаться энергией, то это единственный доступный мне способ воздействия. Наверняка та боль, что всё сильнее обжигала мою руку, была вызвана изменениями, что вложил в моё тело проклятый колдун, но сдаваться я не собирался.

В моей нейронной сети не было критического уровня энергии, но вполне достаточно, чтобы попробовать пропустить выброс сквозь меч…

Чёрное пламя рванулось по орнаменту, украшающему меч рыцаря-защитника. Выброс сырой силы не изуродовал мою руку и не нанёс ущерба. Боль сменилась эхом ментального крика, чьим источником стал сам клинок. Зверолюд с посохом в руках, стоящий поодаль, упал на ступени, хватаясь за голову и визжа, а остальные пошатнулись и прыснули в стороны, словно крысы.

Я охнул, опустился на одно колено и заскрипел зубами, но меча из рук не выпустил, какой-то гранью своей души понимая, что если не разберусь с этой проблемой сейчас, позже это станет невозможно. Чёрное пламя опало, но само лезвие продолжало источать бледное рубиновое сияние. Боль усилилась, в поле моего зрения появились обморочные блики, а волшебный клинок стал претерпевать изменения.

В какой-то миг я испугался, что он просто расплавится. Но это было не так. Поплыл лишь орнамент и надпись, формируя новую, искажённую и богохульную фразу:

«Имя нам – легион!»

Я выпустил его из руки, но было уже поздно. Меч изменился, как изменился и я сам. Демон не соврал, сила моей нейронной сети возросла многократно, всплеск вышел гораздо сильнее обычного и не принёс на своём хвосте ни увечий, ни боли.

Рубиновое сияние погасло, клинок, выпав из моей руки, зазвенел по ступеням и вскоре замер. Я подошёл к нему в полной тишине и присел на корточки, разглядывая новый орнамент.

Кровопролитие, насилие, смерть – вот какой рисунок теперь сжимал фразу, выплавленную в центре клинка. Да и сами буквы изменились, угловатые и перекошенные, они отражали саму суть хаоса. Значит ли это, что, несмотря на человеческий облик, внутренне я безвозвратно изменился? Вполне возможно. Да, демон обещал, что моё тело не потеряет человеческий облик, но о внутренней сути разговора не было. И я слабо себе представлял, чем обернутся для меня такие «дары».

Я поднял меч со ступеней, больше не чувствуя боли, и нашёл глазами зверолюдку, которая среди моих проводников была за главную.

– Отыщите для меня одежду.

Ответ и действия последовали незамедлительно:

– Да, господин.

Зверолюдка мявкнула что-то на своём языке и махнула рукой. Тройка сопровождающих бросилась в указанном направлении. Лишь один остался недвижим, только сейчас я заметил, что вооружённый посохом зверолюд так и не поднялся, продолжал лежать обесформленной тёмной грудой на ступенях перед входом в склеп.

Мне стало любопытно, и я, решив узнать, что с ним, подошёл ближе.

– Как тебя зовут?

– Моё имя Малиша, господин, но вы можете звать меня как угодно.

Я упёрся в лежащего зверолюда ногой и толчком перевернул его. Он был мёртв, видимо то, что произошло с моим клинком, пришлось зверолюдскому колдуну не по вкусу.

– Куда ты отправила их?

Кошка старательно не смотрела мне в глаза, держалась рядом, направляя свой взор или в сторону, или в пол.

– В туннелях Плача было пррроведено множество рритуалов, трребовались жертвы. Их одежда свалена в одну кучу. Я послала бррратьев, чтобы они подобррали подходящую, мррау-ру.

В моей голове царил полнейший сумбур. С одной стороны, мне хотелось избавиться от навязанных мне помощников. А с другой… мы были во многом похожи. Они, как и я, попались на крючок проклятой твари.

Малиша не соврала, зверолюды быстро вернулись. Принесли ножны с поясом и мои сапоги. Штаны, к сожалению, не сохранились, «хирург» разрезал их перед операцией, чем окончательно испортил. Но коты принесли мне других на выбор, целый ворох.

На вопрос, как они отыскали именно мои вещи, они ответили, что те лежали сверху кучи. Больше не медля, я оделся. Рубаха, кофта, плащ с глубоким капюшоном, сапоги и перчатки, последним штрихом я застегнул пояс и вогнал в ножны меч. Поясные кармашки и мешки были не тронуты, на поясе висела малая фляга, кошель с небольшим количеством серебра и кристаллы, добытые во время похода в Малистинский монастырь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.