Я заберу свою семью

Я села обратно на стул, разглядывая руку – то место, где он меня схватил.

– У меня теперь синяк выйдет.

У Вадима был растерянный вид; одной рукой он схватился за голову.

– Камилла, прости, я… Я не хотел, просто испугался за тебя.

– Кто это был? Кто этот Шейх-Исламов?

– Я тебе всё объясню, обещаю, но потом. Сейчас нам нужно уехать отсюда.

Я была зла на него, но у меня есть свои обязательства. Отец не просто так приставил его ко мне на эти дни, и не надо быть гением, чтобы это понимать. Как бы я ни злилась, нужно делать то, что он говорит.

– Поехали.

Всю дорогу мы молчали, будто незнакомцы. Я смотрела в окно. Пошёл сильный дождь, точно передавая моё душевное состояние. Когда мы приехали домой, я уже точно знала, что хочу всё знать. Знать про сделки отца и что они такого натворили, что теперь приходится убегать.

Я ждала у кабинета уже десять минут. Будто школьница в очереди к директору.

– Ну, сколько можно? – сказала я себе и, полная решимости, зашла в кабинет без стука.

Моя бравада немного поутихла под взглядами отца, крёстного и Вадима, но я не подала виду. Я пристально смотрела на отца.

– Оставьте, пожалуйста, нас одних.

Отец жестом попросил Орловых выйти. Я до сих пор стояла молча. У меня было столько вопросов, что я не знала, с какого начать. Решила подождать, что скажет он.

– Присядешь?

– Нет.

Мне одновременно хотелось всё узнать и было страшно, что весь мой мир рухнет.

– Сегодня случилась неприятная ситуация. Через тебя хотели подействовать на меня.

– Кто это был?

– Ты знаешь.

– Т… Талиб? – на выдохе, еле слышно, сказала я.

Отец кивнул.

– Но что он хотел этим сказать?

– То, что знает моё слабое место.

У меня подкосились ноги, и я медленно опустилась в кресло. Все эти проблемы были такими далёкими и казались незначительными… до сегодняшнего вечера.

– Завтра ты улетаешь к маме.

– Пап, у меня же диплом через неделю! Проблемы проблемами, но ведь можно как-то решить иначе?

– Я уже связался с твоим деканом. Завтра диплом будет готов. Если тебе принципиально получить его самой, заедешь перед самолётом и заберёшь.

Я не верила своим ушам. Из меня вырвался нервный смех.

– Серьёзно? «Принципиально самой забрать»? Мне принципиально было самой защитить этот чёртов диплом! Сама, понимаешь?

– Это не обсуждается. Я всё решил.

– А я? Я когда-нибудь решала что-то в своей жизни? – я сорвалась на крик.

На глаза навернулись слёзы, но я сдерживала эмоции; лишь голос выдавал меня, дрожа.

– У нас же был уговор, пап! Я могу всё сама! Золотая медаль, первые места на тех кружках, куда ты меня водил, и диплом я бы получила красный! Ну что может случиться? Не убьёт же он меня!

– КАМИЛЛА! Как ты не понимаешь, дело уже не в твоей самостоятельности, а в безопасности нашей семьи!

Отец закричал, и я впервые видела его таким. Но странно, меня это не остановило. У меня были силы противостоять ему. На наши крики вернулись Орловы.

– И что теперь – убегать? Получается, вы… – я показала рукой на отца и Орловых, – заключили какую-то великую сделку, а отыгрываетесь на мне? И сейчас я должна менять свою жизнь и планы потому, что вы где-то споткнулись?

Теперь уже отец сверлил меня взглядом. Мы смотрели друг на друга.

– Я никуда не поеду, и ты сейчас же позвонишь декану и отменишь своё распоряжение! Я всего добивалась сама, и это тоже!

Тут вмешался крёстный. Он был слегка нетрезв.

– Камиллушка, девочка, приди в себя. Ты всерьёз думаешь, что сама закончила школу с золотой медалью и что первые места получала сама? Если бы не твой отец, ничего бы этого не было.

Это был выстрел в упор. Я рухнула в кресло и мотала головой, не веря в происходящее. Посмотрела на отца в поисках правды, думала, что он сейчас всё опровергнет. К сожалению, он просто отвернулся и смотрел в окно.

– Всё, что у тебя есть, – благодаря отцу. И когда ты будешь смотреть на свои награды, ты будешь видеть его. Так и должно быть, Камилла. Он твой отец и хочет, чтобы ты всегда это помнила.

Я смотрела на крёстного с отвращением, хоть и понимала, что его вины тут нет. Я злилась на отца, но не могла ничего сказать. Лишь одной рукой сжимала кулон на шее, который подарила мне мама. Слёзы текли рекой, хоть я и старалась держаться. Вадим присел рядом со мной.

– Ты знал? – еле слышно прошептала я.

По его опущенной голове я поняла – знал. Боже, какая же я дура! Гордилась тем, что что-то значу, что сама чего-то добилась. А оказалось, что все вокруг знали правду.

– Кто ещё знал?

Я смотрела на Вадима и ждала ответа.

–Мама? Роза?

На каждый мой вопрос отвечала тишина,которая кричала: «Да».

Я сделала несколько глубоких вдохов, встала и обратилась к отцу:

–Всё было обманом?

Он молчал, тем самым добивая меня окончательно. Внутри был комок из горя и слёз, которые я сдерживала из последних сил. Поаплодировав им всем, я добавила:

–Молодцы. Зачем считаться со мной? Я же у вас в роли домашней зверушки: захотели – сюда посадили, захотите – туда переложите.

Крёстный подошёл ко мне сзади и обнял.

–Камилла, это всё было ради тебя. Отец сейчас не в духе, потому что переживает не лучшие времена. Не делай из мухи слона, ничего страшного не произошло.

Отстранившись от него, я уже хотела уйти, но потом поняла: если я сейчас уйду, то всё будет так, как сказал отец. А я этого не хочу. У самой двери я обернулась к ним.

– Если завтра я уеду, то можете забыть о милой девочке Камилле, которая была хорошей дочерью, невестой, возлюбленной. Я вам такую историю устрою, что все пальцем на вас показывать будут. Я ещё не знаю точно, что, но я придумаю. Хватит уже быть послушной дурочкой. – Улыбнувшись, я добавила: – Спокойной ночи, родственники.

Я вышла за дверь и выдохнула, быстро вбежала по лестнице в свою комнату и закрыла дверь. Только сейчас ко мне пришли страх и стыд. Не знаю, откуда у меня взялись силы противостоять отцу.

Другая бы, наверное, радовалась, если бы отец купил ей медаль, первые места и красный диплом. Но меня это добило. В школе и в университете я доказывала, что чего-то стою и без отца, что у меня не просто звучная фамилия. Я терпела насмешки за спиной и подколы, когда мне ставили хорошие оценки. А оказывается, я идиотка: верила в свои силы, хвасталась отличными оценками, ждала, пока отец похвалит меня. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как глупо выглядела. А главное – теперь я не знаю, на что способна, что умею без него.

Завтра я улечу к маме. После сегодняшнего дня никого не хочу видеть, даже её. Мне бы сейчас уехать куда-нибудь подальше ото всех, забыть их и не вспоминать… Во мне говорила обида.

Нужно быть осторожнее со своими желаниями… они могут сбыться.

Олег Власов

– Сергей, зачем ты нес эту чушь?

– Это не чушь, и ты сам это знаешь. Олег, ну сколько можно плясать вокруг этой девчонки, а? Скажи!

– Эта «девчонка», как ты говоришь, – моя дочь. Так что следи за языком и хватит пить.

– Я вот что тебе скажу, мой дорогой друг: у нее в жилах течет сильная кровь. Ты и сам это знаешь. И если она обо всем узнает, нам всем не поздоровится. А где виски? Куда ты дел мой виски?

Сергей вышел из кабинета в поисках спиртного, а я остался наедине со своими мыслями. Паршиво все получилось. Нужно было думать, что делать дальше. Я не могу потерять дочь; она – всё для меня.

– Крестный, а где отец?

– Опять, видимо, достает Розу, чтобы та достала ему бутылку. Разве она тебе не открыла?

Я отправил Вадима к Камилле.

– Нет, не открыла. Она никого сейчас не хочет видеть.

– Олег Евгеньевич, не расстраивайтесь. Камилла вас любит, а значит – простит.

– Ох, Вадим, ты еще не знаешь Камиллу так, как я. Она всегда была самостоятельной. С малых лет пыталась сама одеваться, сама держать ложку… Ты ведь знаешь, я брал ее с собой на охоту.

– Знаю. Она всегда рассказывала об этом с горящими глазами.

– Она несколько недель выслеживала дикого кабана. Тот был один в том лесу и убивал мелких животных. Не знаю, как у нее получилось, но она его выследила и сделала несколько выстрелов. Однако решающий выстрел сделал я. После этого она перестала со мной ездить на охоту и почти месяц со мной не разговаривала.

– Неужели она так обиделась из-за какого-то кабана?

– Дело не в кабане. Ей важно чувствовать свою значимость. Ее нельзя винить за то, что она хочет быть самостоятельной и независимой от нас.

– Она необыкновенная девушка. И всегда будет такой для меня.

– Я не могу перестать ее опекать, не могу просто отпустить во взрослый мир, понимаешь? Я и на врача ее отправил учиться, чтобы она не работала со мной в компании.

– Крестный, но у нее настоящий дар в этой сфере! Вспомни, как она, еще маленькая, садилась к тебе на колени и придумывала сюжеты для рекламы.

– Я тебе больше скажу: ее идеи помогли мне в нескольких проектах. Конечно, я их дорабатывал, но основа всегда была ее.

Мы просидели с Вадимом допоздна. Этот разговор мне помог. Я уже точно знал, что буду делать дальше.

Камилла

Утром я проснулась от знакомого запаха. Открыв глаза, я увидела на подушке букет синих роз. Рядом, спиной ко мне, сидел отец и ждал моего пробуждения.

– Пап?

Он обернулся ко мне полубоком, и на его лице появилась добрая улыбка.

– Доброе утро, милая.

– Доброе. Уже нужно собираться?

– Я знаю, что не был примерным отцом. Но всё это было ради тебя. И я готов к тому, что ты будешь злиться на меня всю оставшуюся жизнь. Но ты полетишь.

Он встал и подошел к окну. Во мне теплилась надежда, что он одумается, что всё это – просто сон, и сейчас я проснусь, и всё будет как всегда.

– Полетишь… но через неделю.

Боже! Я чуть не завизжала от радости, но не стала показывать этих эмоций при отце. Не нужно, чтобы он видел радость в моих глазах. Пусть для него всё останется как есть. Я еще не забыла о его постоянном вмешательстве в мою жизнь, и один хороший поступок этого не изменит.

– Хорошо.

– Больше ничего не скажешь?

– Спасибо за розы.

Отец ухмыльнулся.

– Ну, да ладно. Камилла, через неделю будет банкет в честь окончания твоей учебы. После того как я произнесу речь на вручении дипломов.

– Я не знала об этом.

– На этой неделе я буду занят, и мне требуется твоя помощь в организации банкета. С тобой свяжется женщина, она будет тебе помогать. Всё лежит на ней, тебе нужно только принимать работу.

Я сидела, рассматривала розы, трогала лепестки и не без интереса слушала отца.

– С тобой везде будут Вадим и Павел. Я прошу тебя об одном: слушай их. Я пошёл тебе навстречу и не хочу пожалеть об этом. Скажи, что ты меня понимаешь?

– Я понимаю.

Как только отец вышел, я рухнула на кровать, нюхая цветы и радуясь, что отстояла своё. Пусть это всего лишь неделя, но она – моя! У меня было прекрасное настроение, я чувствовала прилив сил и энергии, хоть и проревела вчера всю ночь напролёт.

Я встала на кровать и начала прыгать от радости, как маленькая. В эту минуту дверь открылась, и вернулся отец. Я мгновенно рухнула на матрас, пытаясь скрыть улыбку, и села с самым невинным видом, будто так и было.

– Хотел сказать… Тебя там Вадим ждёт. Он отвезёт тебя в ресторан, чтобы ты всё посмотрела. Но ты не торопись, у тебя, наверное, тут свои дела есть. Кровать, например, проверить на прочность.

Я попыталась швырнуть в него подушкой, но он уже скрылся за дверью.

Всю следующую неделю я бегала по своим делам и занималась организацией праздника. Не понимаю, зачем отец поручил это мне, но мне неожиданно нравилось. Я выбрала другой ресторан, который открылся недавно. Мне понравился его интерьер: минимализм, ничего лишнего, очень изысканно. К тому же в том ресторане, который изначально выбрал отец, нам выставили огромный счёт всего за один вечер. Я понимаю, что для нашей семьи это пустяк, но зачем выбрасывать деньги на ветер, если можно снять новый ресторан с минимальными затратами?

С Вадимом я держалась отстранённо. Он контролировал всю охрану, что ходила за нами по пятам. Меня это дико раздражало. Я до сих пор не привыкла, что на меня тычут пальцем. В подростковом возрасте это было из-за отца, а теперь – из-за его охраны.

Эта неделя была последней здесь; домой я вернусь только через два месяца. Мне хотелось отдохнуть, осмыслить пережитое, поговорить с мамой. Мы общаемся по телефону, но это совсем не то. Я буду гулять у моря и размышлять о том, чего хочу от жизни. Пора самой решить, чего я хочу, а не бездумно следовать плану, который уготовил для меня отец. Ведь я всегда поступала так, чтобы угодить ему, и его желания незаметно стали моими. Я ещё не знаю себя, и мне предстоит это выяснить.

Глава 3

Камилла

– Камилла, ты шикарно выглядишь.

Я спускалась с лестницы.

– Спасибо, Вадим.

Я поцеловала его в щёчку. Он сопровождал меня на банкет. Выглядел он стильно – в чёрном костюме с галстуком. Думаю, сегодня все будут выглядеть шикарно.

– Надо торопиться, пока мой отец не выпил в доме всё виски.

Я смотрела, как отец с крёстным о чём-то спорят. Забавные они, конечно. Со стороны на них смотришь – и смеёшься. Крёстный в последнее время стал чаще выпивать; когда выпьет, у него развязывается язык. Отец его постоянно ругает, говорит, что никогда бы не пошёл с ним в разведку, если бы у того была водка за пазухой.

Вадим ушёл к машине, а я задержалась у большого зеркала в гостиной, разглядывая своё отражение. На мне было длинное платье в пол на бретельках, расшитое бисером. Его мне ещё мама подарила, оно было сшито на заказ, телесного цвета. Волосы я закрутила и убрала наверх, выбивались лишь отдельные пряди. Макияж – классический: подведённые глаза и тёмно-красная матовая помада. Я редко наряжалась, обычно выгляжу как подросток – мне никто не даёт мои двадцать два года.

– Как ты похожа на свою маму.

За спиной появился отец – тоже в костюме. Я только сейчас поняла, что он постоянно ходит исключительно в костюмах. Не припомню, чтобы видела его в джинсах.

– Да, наверное. Жаль, что её нет рядом.

– Мы с ней приготовили тебе подарок.

Отец достал синюю бархатную коробку, в которой лежало ожерелье. Оно сверкало и было причудливо переплетено, смотрелось очень необычно. Он помог мне его надеть.

– Как раз его не хватало для завершения образа. Спасибо.

Мы отправились в ресторан на банкет. Я получила красный диплом, но радости он мне не принёс. Теперь, когда я знала, что отец вмешивался в мою жизнь, всё потеряло смысл. Все награды и победы больше не имели значения. Крёстный отвлёк меня от мыслей.

– Камилла, почему ты выбрала этот ресторан? Мы всегда праздновали в другом.

– Там мне не предоставили скидку. Учитывая, что вы постоянные клиенты, они должны были проявить лояльность.

– Мы же можем себе это позволить.

Мне не хотелось с ним разговаривать, и я пробормотала себе под нос:

– Вы и в космос можете себе позволить слетать.

– Что ты говоришь, милая?

– Деньги лишними не бывают. Новый ресторан ещё не раскручен, поэтому нам сделали хорошую скидку. И меню у них разнообразное, официанты все доброжелательные. Ваш ресторан уже отжил своё: они дерут деньги, а развиваться не хотят. Нужно двигаться в ногу со временем.

– Сергей, у тебя ещё остались вопросы к моей дочери?

– Никаких. Сказала – как отрезала. Надо будет брать её с собой на сделки, она там быстро всем рты закроет.

Ресторан и правда был хорош, особенно в вечернее время. Окна – от пола до потолка, занавешены нитяными шторами. Круглые столы, мягкие кресла, на потолке – красивые растения, а лампочки спускались вниз и светили очень ярко. В конце зала стоял бар; он выделялся на фоне интерьера, был более тёмным. Барная стойка – из тёмного дерева, над ней свисали старые лампы, дававшие тёплый свет. Был ещё и второй этаж, скрытый от чужих глаз: там находилась большая комната для танцев с непроницаемыми для звука стенами. Интересная идея: первый этаж для ресторана, второй – для клуба.

Гости уже собрались. Отец то и дело знакомил меня со своими коллегами. Мы переходили от одной компании к другой, а я стояла, как дурочка, улыбалась и поддакивала отцу. Через три часа мне уже надоело улыбаться. Я оставила отца с Вадимом, а сама пошла перевести дух.

Что я вообще здесь делаю? Отец организовал этот банкет только для того, чтобы похвастаться мной перед своими коллегами. Я поднялась наверх, чтобы побыть одной. Здесь играла спокойная музыка, я присела отдохнуть, бормоча себе под нос папины слова.

– Она не только красивая, но ещё и умная. Закончила школу с золотой медалью, сегодня защитила красный диплом… Будто это имеет какое-то значение.

– Я вам не помешал?

Я вздрогнула от испуга. Передо мной стоял высокий мужчина, очень привлекательный. Чёрные волосы и такие же глаза – таких чёрных глаз я ещё никогда не видела, просто омут. На нём был синий костюм, но пиджак он, видимо, где-то оставил. Рукава рубашки были немного закатаны, а верхние пуговицы расстёгнуты. Он смотрел прямо мне в глаза, его лицо было каменным.

– Боже, вы меня напугали.

Я сразу встала, чтобы не казаться такой мелкой рядом с ним, но это мало помогло – с моим ростом я всегда чувствую себя гномом.

– Простите.

Его голос был твёрдым, с лёгкой хрипотцой. Он прошёл мимо, оглядывая зал.

– Интересное место вы выбрали для своего банкета.

Я стояла молча, не зная, что сказать. Он вызывал у меня дрожь.

– Окажете мне любезность?

Он протянул мне руку. Немного подумав, я согласилась на танец. Что я теряю?

– Я не видела вас среди других гостей.

– Я только что пришёл.

От него вкусно пахло – мужским парфюмом с ноткой табака. Мы танцевали молча. Он смотрел на меня сверху вниз, и я начала чувствовать дискомфорт. Его пристальный взгляд буквально сверлил меня. Нужно было разрядить обстановку.

– Вы друг отца или работаете с ним?

– Всё понемногу. Ты напоминаешь мне одну давнюю знакомую.

– Интересно на неё посмотреть. Обычно все говорят, что я похожа…

– …на свою маму.

– Откуда вы знаете?

– Я о ней и говорю.

– Вы знали мою маму?

– Камилла, я знаю всю твою семью. Кроме тебя. Думаю, нам пора познакомиться. Меня зовут Тельман.

– Вы моё имя уже знаете. Очень приятно.

В этот момент музыка закончилась. Мне захотелось уйти отсюда – он наводил на меня жуть. Как тёмный лес: интересно, но страшно. Он поднял мою руку и поцеловал.

– Спасибо за танец. Думаю, мы ещё увидимся.

Улыбнувшись в ответ из вежливости, я поспешила уйти, но он остановил меня фразой, от которой у меня волосы встали дыбом.

– Ты, наверное, знаешь меня под другим именем – Талиб!

Я медленно повернулась к нему, глядя теперь уже с презрением. Что он тут устроил? Зачем все эти танцы и разговоры?

– Отец знает, что вы здесь?

Он обошел меня сзади, слегка наклонился и сказал:

– Думаю, уже знает. Он должен нас ждать. Пойдём.

Талиб снова протянул мне руку, как перед танцем, но я прошла мимо. Я кожей чувствовала, что должно произойти что-то плохое. Внизу было тихо, и не было ни одного гостя. Мы спустились, и я увидела свою семью.

У меня помутнело в глазах. Всё тело била дрожь от страха перед увиденным. Я не хотела в это верить. Я споткнулась, но меня успел подхватить Талиб и тут же отпустил.

Отец, крёстный и Вадим – вся моя семья – стояли на коленях, а над ними кружили громилы с пистолетами, как коршуны над добычей. Вадим был немного избит – видимо, сопротивлялся. По моему лицу текли слёзы. Я не понимала, что происходит. Еле слышно я прошептала:

– Папа…

Я подошла к нему и хотела обнять, но Талиб быстро схватил меня и оттащил. Во мне вскипели злость и ненависть к нему.

– Не трогай её, подонок!!!

Вадим попытался встать, чтобы защитить меня, но получил удар под дых.

– Что ты хочешь? Что тебе нужно?

Я начала толкать его, пытаясь высвободиться из его рук, но всё было напрасно. Он держал меня мёртвой хваткой. В глазах стояла пелена из слёз. Я боялась за свою семью, не могла смотреть на то, как на них направлены пистолеты. Одно движение – и всё кончено. Я отвернулась, вытирая слёзы. Нужно взять себя в руки, но как?

– Посмотри, Камилла. Посмотри на своего отца и его приспешников.

Наконец он отпустил меня и начал прохаживаться взад-вперёд.

– Я подожду, Камилла. Подожду, когда ты успокоишься. Мы все подождём.

Сделав несколько глубоких вдохов, я медленно обернулась к ним, ладонью вытирая неперестающие слёзы.

– Зачем ты это делаешь? Что хочешь от нас?

– Рассказать тебе сказку, Камилла?

– Отпусти их, пожалуйста, а потом рассказывай всё что хочешь.

Он молча кивнул, и один из громил приставил пистолет к голове Вадима ещё ближе. Я закрыла глаза руками и закричала:

– Хорошо, хорошо! Рассказывай! Только, пожалуйста, не убивай их! Не делай этого!

Отец не выдержал и крикнул ему:

– Талиб, это наши с тобой проблемы! Она здесь ни при чём! Оставь её, и давай разберёмся сами!

Талиб будто не слышал и продолжил:

– Жили-были два друга, и были они почти как братья. Вот только один друг оказался с гнильцой – потому что был глупым и циничным, да, Олег? Он захотел власти, подчинения, а самое главное – девушку того самого друга. Когда у друга убили родителей, он был сломлен, и этот червяк быстро сориентировался – подчинил себе всю фирму и окрутил девушку. А знаешь, почему сегодня мы здесь? Потому что твой отец так и остался жадным до денег и купился на мою приманку. Сделка всей его жизни…

Я не верила своим ушам. Роза рассказывала мне совсем другую историю. Он врёт! Он настраивает меня против отца. Мой отец всегда был честным человеком и учил этому меня. Я никогда не поверю этому подлецу.

– Что скажешь, Олег? Опровергни мои слова перед своей дочуркой.

Отец поднял взгляд и сказал только одно, после чего стоявший сзади громила ударил его.

– Камилла, будь сильной.

Я рванулась к отцу, но меня держали, заставляя смотреть, как их начинают избивать. Невыносимо было на это смотреть. Мне пришлось подбежать к Талибу и умолять остановить своих выродков. Он смотрел мне в глаза, будто искал что-то знакомое. Когда он поднял руку, избиение прекратилось.

– Ты слишком эмоциональна. Видимо, это в мать.

– Скажи, что ты хочешь, и покончим с этим.

Он снова схватил меня за руку, очень сильно, и начал кричать:

– ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ?! ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ? А я хочу истребить всю твою семью, начиная с твоего отца! Знаешь, почему сейчас передо мной стоишь ты, а не он?

– ЗНАЮ! Чтобы сделать ему больнее! Ведь я – его ахиллесова пята!

– С характером. Начинайте, парни.

Я никогда не задумывалась о смерти. Вся жизнь, что была вокруг, казалась мне нерушимой стеной, безопасным местом. В такой жизни ты не думаешь, что могут убить твоего отца или избить твоего парня. Сейчас моя семья сломлена, стоит на коленях, истекая кровью, и никто нам не поможет. Не от кого ждать помощи. Отец сказал мне быть сильной. Я так и сделаю.

– Подождите.

Талиб повернулся ко мне и с интересом наблюдал за моими действиями. Дрожащими руками я сняла туфли. Слёзы снова предательски потекли по лицу, но я не показывала мимикой ту боль, что таилась внутри. Аккуратно поставив туфли, я прошла мимо Вадима, крёстного и отца и встала на колени в один ряд со своей семьёй. Теперь мне было всё равно, только боль пугала меня. Если не станет моего отца, то и мне незачем жить. Я смотрела на Талиба с ненавистью в глазах.

– Если бы у меня была возможность, я бы спустила курок напротив твоей головы.

– Талиб, отпусти её. Я верну тебе деньги и всё, что ты хочешь, но не трогай мою дочь, пожалуйста. Я понимаю, что не имею права тебя ни о чём просить. Я умоляю тебя, в честь нашей прошлой дружбы. ВЕДЬ ТЫ НЕ ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК, ТАЛИБ!!!

В этот момент мне стало плохо. Меня начало тошнить, перед глазами всё поплыло. После того как отец выкрикнул эти слова, я уже понимала, что нас убьют. В этом человеке не было ни капли сострадания.

Талиб поставил перед нами стул и сел. По его лицу было видно, что он о чём-то думает. Возможно, мне просто очень хотелось, чтобы это было так. Я понимала, что он не может нас отпустить: отец его не простит и начнётся война. Никто не станет так подставляться. Талиб не сводил с меня глаз, его взгляд проникал в самую душу, чёрные глаза пугали до дрожи. Я пыталась отвечать ему тем же, но у меня плохо получалось. Чем больше времени проходило, тем хуже мне становилось, силы покидали меня.

Талиб встал и подошёл ко мне. Он присел на корточки, и я уже ничего не видела, кроме черноты его глаз – они были везде.

– Хочешь, чтобы твоя семья жила?

– Хочу!

– Значит, так. Сейчас ты встаёшь и уходишь со мной, не задавая вопросов. Если ослушаешься, я сам убью всех, а тебя заставлю смотреть.