Однажды на Рождество. Сборник рассказов

Когда она вошла в квартиру, то не ожидала, что все будет именно так. Анечка казалась такой хорошенькой, доброй и веселой, но уже через миг стала совсем другой.

– Папочка, больше не вернется? – спросила она со слезами на глазах.

– Нет, милая, папочка теперь на небе, но я хочу, чтобы ты знала, что он тебя очень любил. Он будет приглядывать за тобой оттуда! – сказала Марина Андреевна и показала рукой наверх, правда, там был лишь потолок.

Анечка сильно расстроилась, как и ее няня. Марина не выдержала и обняла малышку, чтобы немного ее успокоить. И в этот момент она осознала, что у нее нет другого выбора.

Марине Андреевне было тридцать лет. Она работала в больнице, но похвастаться высокими заработками, к сожалению, не могла, но даже это ее не остановило.

Уже шесть лет она жила в одиночестве, хотя когда-то у нее был муж и сын. Они погибли в аварии, оставив ее собирать свою жизнь по кусочкам. Долгое время она вообще не хотела жить, но потом смогла взять себя в руки.

И теперь, увидев Анечку, в нее снова появился смысл жизни. Только нужно было все сделать правильно, чтобы все получилось.

В тот же вечер за девочкой пришли соцработники и забрали ее. Марина Андреевна специально дождалась их, чтобы расспросить о тонкостях удочерения.

Задача предстояла не из простых, но женщина собиралась бороться за свое счастье. Она просто не могла оставить эту маленькую девочку на попечение государства.

Марина долго бегала по разным инстанциям, собирала бумажки, а потом обратилась в суд. Все это время она навещала Анюту, которая уже жила в детском доме. Когда девочка видела знакомое лицо, то всегда так радовалась. Марине это только придавало уверенности в том, что все получится, хотя она и боялась, что суд ей откажет в удочерении.

Близился Новый год. Анюта еще не умела писать, но она попросила одну девочку, которая была постарше, чтобы та написала письмо Деду Мороза вместо нее.

Дорогой Дедушка Мороз!

Прошу тебя! Не дари мне в этом году игрушки или конфеты. Подари мне, пожалуйста, маму или папу. И пусть он или она будет таким же добрым, как тетя Марина.

Анюта тоже успела привязаться к новой знакомой. Всегда радовалась, когда она приходила в гости. Марина часто приносила с собой игрушки, одежки или сладости. Правда, все это у Анечки отбирали дети постарше или воспитатели.

Марина Андреевна пока ничего не рассказывала девочке о том, что задумала, чтобы не обнадеживать ее понапрасну.

Когда все формальности наконец-то были улажены, Марина радостно выдохнула и собралась в дорогу. В этот день она хотела устроить небольшой праздник не только для Анюты, но и для других воспитанников детского дома.

Она уговорила несколько своих сотрудниц устроить новогоднее чудо для Анечки и не только. Они сложились деньгами, накупили игрушек и угощений, а потом вместе поехали в детский дом, чтобы поздравить их.

Они арендовали минивэн, чтобы все поместились. Багажник был забит всякой всячиной. Нашлись неравнодушные люди, которые поддержали Марину.

Женщины стояли возле машины в предвкушении маленького новогоднего чуда. Они знали, что задумала их коллега, хотя не все разделяли ее радость.

Некоторые считали, что Марина слишком печется о пациентах. Все равно ведь не получится усыновить всех сирот, но ей было все равно. Она хотела стать мамой именно для Анечки.

Когда они пришли в детский дом с коробками, новогодний утренник был в самом разгаре. Дети разных возрастов пели и плясали возле елочки. Подарки пришлись весьма кстати. Воспитателей предупредили о визите заранее, но такое случалось нередко в канун Нового года.

Остались еще неравнодушные люди и в нашей стране, причем их было гораздо больше, чем многие думают.

Анечка узнала тетю Марину и подбежала к ней.

– Посмотри, какой у меня костюм! – весело сказала она.

Она была одета в очаровательное платье оранжевого цвета. Волосы ей завязали в два торчащих хвостика, а на них прицепили банты в тон платью.

– Ты белочка? – спросила Марина Андреевна.

– Нет! Я хлопушка! – радостно ответила малышка.

– Ты самая замечательная хлопушка на свете! – с восторгом сказала женщина. – Анечка, а ты хочешь, чтобы я стала твоей мамой? – нерешительно спросила она.

Анюта удивленно посмотрела на нее.

– А так можно? – спросила девочка.

– Теперь можно! – уверенно сказала ее новая мама.

– Ураааа! Получилось! Дедушка Мороз подарил мне маму! – закричала Анюта на всю комнату, а потом бросилась обниматься с Мариной.

Некоторые детишки откровенно радовались за свою подружку, другие смотрели с завистью и обидой. Она совсем недавно с ними, а уже нашла себе родителя. Им казалось, что это несправедливо!

Один мальчишка даже подбежал к Анюте и дернул ее за хвостик, выражая таким образом свое недовольство, но она этого даже не заметила.

Марина расплакалась, она совсем не ожидала такой бурной реакции.

– А ты заберешь меня домой прямо сегодня? – спросила Анечка.

– Конечно! Я так и планировала.

– А у тебя дома есть елка? – поинтересовалась девочка, но потом быстро спохватилась. – А не важно! У меня теперь есть мама, мне не нужна елка или подарки!

Через час они уже сидели в тот самом минивэне, который их привез, но теперь на одного маленького пассажира стало больше.

Дома Анюту ждала наряженная елочка и старый черный кот по имени Чарли. Марина уже сделала косметический ремонт в комнате, которая должна была стать детской.

У Анечки снова появилась своя собственная кроватка. Да что там кроватка? Целая комната.

Мама с дочкой поужинали вместе, но до Нового года не досидели. Они обе очень устали, поэтому уснули лежа на диване, пока смотрели мультики. Ночью мамочка перенесла уже спящую дочурку в ее кроватку и накрыла одеяльцем, которое купила специально для нее.

Марина Андреевна посмотрела на спящую малышку и наконец-то осознала, что у нее все получилось.

– Теперь ты моя доченька! – тихонько сказала она. – Теперь у нас все будет хорошо!

После Нового года

– Лен, ты куда? – удивленно спросил муж, видя, что жена собирается спать.

– В кроватку, а что? – устало ответила она.

– А посуду мыть? – возмутился Максим.

Все гости уже разошлись. Праздник был веселым и шумным. Дома осталась только его мама, но она уже тоже ушла спать. Лена же сложила остатки еды по контейнерам, сгрузила посуду в раковину и решила, что этого достаточно. Максим был с ней не согласен.

– Завтра помою! Или помой сам, если хочешь!

– Лен, у нас вообще-то моя мама гостит. Я даже боюсь представить ее лицо, если она завтра утром все это увидит!

– Ой, Максим, подумаешь! Посуда – это не главное. Важнее, что праздник удался. Так хорошо посидели. И даже танцевали! Спать уже хочется. Пожалуйста, не выноси мне мозги. Я завтра вымою посуду, у меня сегодня уже сил нет.

– Перетрудилась бедная?

– Представь себе! Пока ты где-то прохлаждался, я умудрилась убрать всю квартиру, наготовить еды на целую роту, еще и елку нарядила. Спасибо, хоть дочка помогала. Ты вообще-то обещал домой пораньше прийти и тоже что-нибудь сделать.

– Я не успел. Машина сломалась. Я же объяснил!

– Вот, и я тебе сейчас объясняю, я хочу спать! Не нравится посуда в раковине? Где мочалка и моющее ты в курсе. Дерзай! Я спать!

Лена не стала дальше спорить с мужем. Она просто пошла спать. Устала до чертиков. Хотелось побыстрее добраться до подушки и закрыть глаза.

Макс еще немного посидел в интернете, посуду мыть так и не пошел. Тоже подустал немного. Правда, спать укладывался жутко недовольный. Он и правда переживал, что завтра придется выслушивать от матери, что его жена неправильная, но возиться на кухне все равно не хотелось.

Проснулись первого января все поздненько, ведь и спать легли около четырех. Татьяна Сергеевна так наплясалась вчера, что проспала дольше всех.

Первой из взрослых проснулась Лена, но вместо того, чтобы хвататься за тряпку, она заварила себе кофе и решила почитать какой-то рассказ в интернете.

Она всегда так начинала свое утро и не собиралась отказывать себе в этом удовольствии. Тем более в первый день в этом году. Максим проснулся от аромата кофе, который доносился из кухни.

– Доброе утро! – сказал он, хмуро глядя на посуду в раковине. – Ты до сих пор не помыла?

– Как и ты! Доброе утро, солнце! Давай оно и дальше будет добрым. Если хочешь кофе, налей себе, я на двоих сварила. В турке на плите.

Он налил себе кофе в кружку и сел за стол. Вспомнив, что вчера так и не попробовал торт, решил отрезать себе кусочек.

– Ты будешь? – предложил он жене.

– Не, на завтрак быстрые углеводы – это зло. Да и вчера столько съела. Два дня теперь буду сухариться. А тебе приятного аппетита, мой стройный кипарис! – ехидно добавила она, намекая на небольшой животик, который выпирал из-под футболки мужа.

– Ха-ха, я потом все в спортзале оставлю!

– Ну да, ну да! Ладно, ешь, если хочется. Это твое дело!

Максим выпил свой кофе, заедая тортиком, его настроение явно улучшилось.

– А Света уже встала? – спросил он про дочку.

– Она вставала, поела свои хлопья с молоком и спать обратно легла, наверное. Я ее не видела, но слышала.

В кухню почти бесшумно вошла свекровь. Макс напрягся, предвкушая скандал, но мать его удивила.

– О боже, как я мечтала хотя бы раз в жизни увидеть такую картину! – с улыбкой сказала Татьяна Сергеевна.

– В смысле? – не понял сын.

– Если бы ты знал, как это ужасно перемывать посуду перед сном после Нового года или другого праздника. Это же сплошная мука! Как же я рада, что ты не такой, как твой отец!

– Что ты имеешь в виду? Я думал, тебя это взбесит!

– Глупости! Меня скорее в этом плане бесил твой отец. Он всегда настаивал, чтобы посуду мыли с вечера. Точнее, чтобы именно я мыла. Мы несколько раз серьезно поругались из-за этого. Мне пришлось уступить, поэтому и мыла ее перед сном, тихо ненавидя его! Я вообще часто ему уступала в бытовых вопросах…

Отец Максима умер пять лет назад от сердечного приступа. Мать уже отошла от этих событий, но сейчас она говорила странные вещи. Сын думал, что она всегда сама была инициатором чистоты в доме, но по ее словам он понял, что это не так.

– Мам, ты серьезно?

– Конечно! У твоего отца прямо бздык был на чистоте. Как же меня это бесило, но у него было так много хороших качеств, что пришлось с этим смириться. Хотя иногда так раздражало, что приходилось содержать дом чуть ли не в хирургической чистоте. Знаешь, мне иногда кажется, что он потому и умер так рано. Я о том, что придавал излишне большое значение пустым вещам. К примеру, таким, как не вымытая посуда после праздника.

– Ну, тут уже мне кажется, ты перегибаешь, мам!

Лена не вмешивалась в их разговор. Она так зачиталась, что почти не слышала его.

– Нет, сынок, я так считаю. Знаешь, мой Гена ведь правда очень часто переживал из-за того, что было малозначимо. Жалко. Я пыталась ему это объяснять, но его так воспитали. Ты же помнишь свою бабушку? Вот она была помешана на чистоте и третировала детей, чтобы они во всем ей соответствовали. Возможно, папка твой потому и стал таким. Мне так кажется! – сказала она, подумала немного, а потом обратилась к невестке. – А ты, Лена, молодец! Не поддаешься на провокации!

– Что? – удивилась она, оторвал глаза от телефона, когда услышала свое имя.

– Молодец, говорю, что посуду на утро оставила! Я всегда мечтала так поступать. И ты, Максим, молодец, что не выносишь жене мозг по пустякам!

– Ага, не выносит! – лишь улыбнулась Лена, вспоминая их вчерашний разговор, но попрекать его при свекрови не хотела.

– Я вот вообще так думаю! – с улыбкой сказала Татьяна Сергеевна, заваривая себе чай. – Жена старается, все готовит на праздник, а муж разве что с уборкой помогает. И то не всегда, поэтому справедливости ради, нужно оставлять ему самое-самое!

– Что оставлять? – удивился Максим, догадываясь, что мама имеет в виду.

– Самое противное! – хмыкнула мать и кивнула в сторону раковины. – Так, Леночка, пойдем-ка мы с тобой телевизор посмотрим, а заодно фотки вчерашние поглядим. Много наснимали, а Максик уже все равно кофе допил, пусть сам посуду моет!

– О, я поддерживаю! Максим, у тебя такая чуткая и справедливая мама! Я в восторге! – с обезоруживающей улыбкой сказала Лена и встала со стула, прихватив с собой свой уже остывший кофе.

Они вместе вышли из кухни, оставив Максима одного. Он печально посмотрел на полную раковину посуды и скривился. Этого еще не хватало!

– И зачем я вообще начал этот разговор!? – ругал он себя, включая воду.

Были бы они вдвоем с женой, он бы еще придумал, как отмазаться, но против матери не попрешь. Так и появилась в их еще молодой семье одна традиция, которая очень нравилась жене, но совсем не нравилась мужу.

Ну, а что? Жизнь не всегда справедлива!

Бабушка-тролль

– Капюшон надень! – строго сказала Анна Ивановна пареньку, который шел навстречу.

Пацан аж обернулся, чтобы разглядеть бабульку, а она и сама развернулась, предугадав его реакцию.

– Что смотришь? Капюшон надеть! Холод собачий, ты без мозгов хочешь остаться? – настаивала незнакомая бабушка, причем совсем не по-доброму. – Я сейчас родителям твоим позвоню! – добавила Анна, демонстративно доставая старенький телефон из кармана.

Паренек испуганно на нее посмотрел, но капюшон все-таки накинул на неразумную головушку, а бабулька довольно улыбнулась и дальше пошла.

На самом деле Анна Ивановна просто шла в магазин за продуктами. Парня того она совсем не знала, но очень любила троллить молодежь, причем в любую пору.

И как не потроллить? Ветрище такой на улице. На термометре минус три. Снег уже неделю лежит, а он идет такой весь красавчик. Полбашки выбрито, серьга в ухе, за спиной красивый капюшон от кофты развевается, а сам скукожился и нос синий.

Конечно, можно и замечание сделать, да еще и припугнуть. Сопляки всегда боятся родителей. Сколько раз уже эта уловка срабатывала!

Идет Анна Ивановна дальше. До магазина всего метров двести осталось, как увидала она паренька на остановке. Стоит бедолага, согнулся весь. Видно, что холодно, а его голые щиколотки так и сверкают на ветру, переливаясь от разноцветных огоньков новогодней гирлянды, отражающихся на замерзшей коже.

Подходит она и к нему. Сделала грустный вид такой, обиженный.

– Внучек, запиши, пожалуйста, мой номер телефона! – просит она слезливым голосом.

– Зачем еще? – удивился пацан, даже наушники из ушей вытащил.

– Да вот, когда будешь лежать в кроватке с отмерзшими ногами, а мамка тебя ругать будет, ты мне позвони. Я бабушка добрая. Специально для тебя носочки шерстные свяжу.

– Бабуль, вы из ума выжили? В шерстяных носочках уже не ходят! Не модно!

– А в них на улице и не надо ходить. В них лежать надо на кроватке и стонать от боли. Я тебе еще мазь свою специальную приготовлю на прополюсе, чтобы ты быстрей поправился. Правда, помучиться все равно придется, недельку или две, но это же лучше, чем без ножек, так ведь? Вот мой родной внучок без ножек и остался. Тоже ходил, как ты, щеголял щегол, а теперь только на протезах и бегает. Зато, говорит, уже не холодно ножкам!

И такой тон у бабули жалостливый, что паренек сам слегка прослезился, но тут же взял себя в руки.

Баба Нюра не знала, услышал он ее или нет, но надеялась, что прислушается. По крайней мере, она хоть постаралась, раз родители мимо сына смотрят и разрешают ему все на свете.

– Ладно, не болей, дружок! – сказала она на прощание пареньку, а сама дальше потопала.

И тут снова ей на глаза попался еще один щегол. Только в этот раз с голыми коленками.

– И что у них сегодня парад будущих пациентов в больницу? – подумала она и подошла ближе к нему.

– Приветик, красивый! – с улыбкой сказала бабулька.

– Здрасьте! – отозвался пацан.

Он, конечно, не узнал бабу Нюру, ведь и не знал вовсе, но обычно подростки пугаются незнакомых. Мало ли, может те их знают. Невежливо не здороваться.

– Мил человек, а расскажи бабуле, пожалуйста. Больно ли обмороженную кожу с коленок отдирать? Ты кипяточком помогаешь или по-другому как-то? – спросила она, глядя на его модные джинсы.

Паренек понял, в чем дело, и заулыбался.

– Да не боись, бабуль, не отморожу. Я уже так второй год хожу!

– Да ну? Ну, тогда еще годика два у тебя есть, а потом коленочки так ныть начнут, что на стенку полезешь. Я тебя не пугаю, нет! Сама просто одного такого знаю. Представляешь, ему всего двадцать, а уже ревматизм замучил! Ох, что же с ним в двадцать два будет? Наверное, от инфаркта и помрет. Не веришь? Так ты погугли, милок. Или как это у вас там называется? Как голые коленки и сердечко не дружат. Я же знаю, что вы все и до пятидесяти доживать не хотите, но ведь до двадцати пяти хотелось бы, правда?

Чёт паренек приуныл после ее слов, но голые коленки ничем не спрячешь, как и страх в глазенках.

– Да ты не злись, дружок! Добра тебе желаю. Ладно, пойду я! А то у меня и шерстяных чулках уже ноги замерзли. Береги себя, внучек! – сказала она и дальше пошла.

Анна Ивановна обычно так развлекалась. Сама она была одинокой. Ну, точнее как одинокой? Было у нее двое сыновей, но они выросли и уехали. Свои семьи завели, а про мать очень редко вспоминали. Порой если за два года разок приедут, то ей уже праздник.

Скучно ей стало. Учить уму-разуму некого, вот и хваталась за всех подряд в надежде, что хотя бы один человек ее услышит, да выводы сделает.

Дошла бабуля до магазина, продукты купила, домой собралась. Чертов ветер, так и сбивает с ног. Хорошо хоть двери эти новомодные придумали, сами открываются, а так бы и не открыла, сил не хватило бы. И магазин этот новый как назло так далеко построили. Лучше бы прямо возле ее дома! Так нет же, почти километр топать. Ну, ничего, движение – это жизнь!

Выходит она из магазина, видит, паренек лет десяти на ступеньках расселся. Хоть и тяжелый у нее пакет в руках, остановилась.

– Ты чего тут расселся? А-ну, вставай! – скомандовала она.

Мальчик послушно встал и отошел в сторонку. Грустный весь такой, словно обидел его кто-то. Посмотрела на него баба Нюра своим проникновенным взглядом и ближе подошла.

– Что случилось? Кто тебя обидел? Быстро говори!

Парнишка не выдержал такого напора и залился слезами. Видимо, кто-то сильно его достал бедолагу.

Анна Ивановна поставила свой пакет на землю и обняла мальчишку.

– Да не реви ты на таком ветру! Все лицо себе обветришь или отморозишь! Что случилось?

– Мамка из дома выгнала! – сквозь слезы ответил мальчик.

– Как так выгнала? Пойдем к ней, я ей покажу, где раки зимуют!

– Да не надо. Она и вас выгонит. Как с тем Васей сошлась, так и выгнала.

– И давно ты так по улицам шастаешь?

– Уже третий день!

– Есть хочешь? – уже добрее спросила бабуля.

– Очень! – признался паренек.

– Ну, тогда ты мне пакет помоги до дома донести, а я тебя за это накормлю! – строго сказала она, словно никакие его отговорки ее не интересовали. – Тебя как зовут?

– Артем!

– А меня бабой Нюрой зови. Пойдем!

Артем схватил пакет бабушки и пошел вслед за ней. Она ему еще и варежку одну свою дала, чтобы рука не замерзла. Так они вместе и пошли к ней домой. Она его горячим супом с гренками накормила, потом еще чаю с печеньем дала.

Мальчишка так уплетал все, словно дней десять не ел. Жалко на него смотреть было.

После ужина баба Нюра расспросила его о матери. Оказалось, что совсем бестолковая она у него. Что же делать? Бывает!

И вдруг бабуле в голову пришла одна мысль.

– А хочешь у меня жить? Дорогих телефоном и одежды я тебе пообещать не могу, но голодным точно не оставлю. У меня две комнаты. В одной ты спать будешь, в другой я. А там глядишь, может, и мамка твоя одумается.

– А вы не боитесь? – спросил мальчишка. – Чужого человека в дом пускать?

– Так ты же пока наполовину человек. Мал еще совсем. Да и чего мне тебя бояться? Вижу же, что не плохой ты малый!

Так и поселился Артем и Анны Ивановны. Несколько раз они к его матери ходили, пытались до нее достучаться, но она и слышать про сына не хотела, а в последний раз собрала его нехитрые пожитки и отдала той бабке противной, а еще сказала, чтобы они дорогу сюда забыли.

С того дня Артем стал постоянным жильцом в доме бабушки Ани. Ей побегать пришлось, чтобы на него опеку оформить при живой-то матери, но удалось. Пошли на встречу, хотя и не сильно охотно.

Парнишка ее бабушкой стал называть, а она его ласково – внучком. И так им хорошо вместе было, что родные семьи могли бы позавидовать.

Жили они, не тужили, когда однажды в гости к матери старший сын пожаловал – Санька.

– Мам, давай, ты к нам переедешь, а мы твою квартиру продадим? – предложил он.

Артем тогда в школу ушел. Санька и не понял, что мать не одна теперь живет. По телефону она про своего названного внука ничего не говорила. Сама не знала почему, но не говорила. Да и звонили сыновья ей крайне редко.

– А с чего вдруг? – поинтересовалась она.

– Ну, ты уже не молодая. Скоро уже семьдесят будет. Болячки всякие, уход нужен! – как-то заискивающе ответил сын.

– Да я еще огурцом! Прекрасно себя чувствую. И жить мне тут нравится! Спасибо, Сань, но я тут останусь!

– Мам, ну чего ты упрямишься? Потом же сама попросишься! Мы хотим домик за городом взять, чтобы дача была, понимаешь? А денег нет. А так твою квартирку продадим и купим. Всем нам радость будет. И тебе тоже. Будешь там свои помидоры летом сажать!

– Сань, я тебе еще раз говорю. Не поеду никуда! У меня тут внук есть. Я его не брошу!

– Кто? – удивился сын. – Какой еще внук? Ты про моих говоришь или про Лёшкиных?

– Нет, я про своего собственного говорю, который со мной теперь живет! Артемкой зовут. Хороший малый. Скоро из школы придет. Я вас и познакомлю!

– Мам, ты что на старости лет из ума выжила? Под опеку кого-то взяла?

– Во-первых, Сань, я еще не такая дряхлая, какой ты меня считаешь. А во-вторых, с головой у меня все в порядке. Вы меня все бросили, поэтому нечего теперь тут пыхать на маму!

Не ожидал такого сын. Понятно, что теперь ее не уговорить уехать, а еще один лишний рот ему даром не нужен. Ладно, значит, квартирка уже после смерти мамы им с братом достанется. Что поделаешь?

Анна Ивановна будто прочитала его мысли. Укоризненно посмотрела на сына и сказала:

– И имей в виду, Санька! И Лёшке тоже передай, квартиру я по дарственной Артему оставлю, уже оформила. Вы уже и так в жизни устроились, а у него, кроме меня, никого нет!

Санька ошарашено посмотрел на мать и усмехнулся:

– Да, не зря тебя на районе бабушкой-троллем называют. Только я думал, что ты только других троллишь, а теперь еще и родных сыновей решила без наследства оставить! Это твой самый лучший троллинг, мам! Самый лучший!

Баба Нюра знала это странное слово, но не до конца понимала, что оно означает до этого момента. Правда, сейчас ей совсем не понравилось, что вот так говорил про нее родной сын. Что ж, и пусть!

Санька уехал, разобидевшись на мать, даже Артема не стал из школы дожидаться, чтобы познакомиться. Анна тоже обиделась на сына, но виду не подала.

Ей были неприятны его слова, но она все равно считала, что имеет право сама распоряжаться своим имуществом, пока жива. И если решила внучку квартиру оставить, так и сделает!

Артемка, правда, узнал про ее задумку только через несколько лет, когда бабуле худо стало. Врача вызвал, ее хотели в больницу забрать, а до того она внучку показала, где та дарственная лежит. На случай, если не вернется.

Только вот через недели две баба Нюра все же подлечилась и вернулась, но зато он теперь точно знал, что есть в этом мире хотя бы один человек, который позаботится о нем и не бросит.

Тайная дочка

Сергей сидел за накрытым новогодним столом и не мог думать ни о чем другом. Его жена Анфиса все это понимала. Все его эмоции отражались на его лице, но она все равно считала, что этого не стоит делать.

Уже полчаса они провожали уходящий год, успели подкрепиться. Дети то и дело залипали в мультики по телевизору, который работал скорее для фона.

Наряженная елочка переливалась яркими огоньками, но все это казалось Сергею таким бессмысленным и даже пустым. Нет, он любил жену, любил своего сына Кирюшу и дочку-лапочку Марину, но и та другая тайная дочка ему стала дорога.

За пару недель до Нового года к Сергею обратилась одна женщина по имени Степанида. Она отыскала его офис и пришла прямо туда. Разве что на встречу не записалась.

Пришла она не одна, а в компании девчушки лет семи. Правда, ее Сергей увидел не сразу. Малышка ждала их в приемной и развлекала его секретаршу.