Очищение духом

– Банда воров и убийц у деревни Липенцы, около дороги из Невильна в Анрельт, – снова зазвучал голос ратлера. – В последний месяц убили троих союзников клана. Подлежат уничтожению. Предлагаю отправить Ривелсею.

– Согласен.

– Согласен.

– Согласен, – раздалось сразу три голоса.

– Согласен, но предлагаю дать ей напарника, – проговорил один из них.

– Согласен.

– Не согласен. У нас нет свободных людей и ещё около двадцати срочных заданий. Когда можно справиться в одиночку, напарника давать не надо.

– Согласен с последним, – последний из ратлеров закончил дискуссию.

– Решение принято, – сказал Повелитель. – Лишних людей у нас нет, Ривелсея пойдёт одна. Я думаю, она справится. Я утверждаю задание.

Все восемь ратлеров тут же пометили что-то в своих конспектах. Потом Повелитель спросил:

– Ривелсея, тебе всё понятно?

– Да, – ответила она. – Я только не знаю, где находится эта деревня.

– Карту тебе дадут сегодня вечером. За оружием зайдёшь сейчас. Послезавтра к девяти часам утра ты должна покинуть Цитадель Порядка, а после выполнения – вернуться и отчитаться перед Советом Разума. Всё, Ривелсея, можешь идти.

Ривелсея развернулась и медленно вышла через центральный вход. Задание ей очень не понравилось. Она специально выбрала путь мудрейших, чтобы не проливать постоянно силу и не освобождать от тел человеческие души. В Совете мало что не учли её наклонности, но даже не спросили о её предпочтениях и о выбранном ею пути. Однако задание есть задание, и его нужно выполнить. Ривелсея знала, что деваться ей некуда. Пришло время доказать себе свою мощь, доказать Ордену верность, а Повелителю – преданность.

Покинув здание Совета, она некоторое время просто побродила по Цитадели, постояла у своего любимого фонтанчика, а потом, поразмыслив, подошла к одному из стражников и спросила, где ей можно взять меч. Стражник объяснил, как пройти к кузне, где также был и склад оружия. Тот, кто был за главного в этом месте, старичок с белыми прядями волос на голове, но при этом полный, казалась, жизненных сил, с пониманием отнёсся к просьбе Ривелсеи и радушно указал рукой на длинные-длинные стойки с оружием.

– Проходи, проходи, воительница, – сказал кузнец. – Сейчас будет очень важный момент в твоей жизни. Потому что именно он определит, сколько твоя жизнь продлится.

Он открыл две и пригласил её в зал. Зал был полон оружия. У Ривелсеи даже разбежались глаза.

– У меня тут не выставка, – вещал кузнец. – У меня тут всё можно трогать. Давай, трогай, я настаиваю.

Ривелсея стала понемногу продвигаться мимо стоек с оружием.

– Секиры, топоры. Прямое лезвие, полукруглое лезвие, лезвие-луна. Две с четвертью ладони, две с половиной ладони. Не твоё?

– Мечи, – ответила Ривелсея.

– О, мечи. Да. Чем привыкла сражаться?

– Что давали.

– Это не ответ. Ну хорошо, посмотрим. У нас Орден ратлеров, и у нас своё оружие. Не такое. Из особого крепкого железа. Веками ратлеры создавали СВОЁ оружие для себя.

– Особое?

– Ничего такого, просто расчёт и подбор. Сабли, оружие с косой линией удара ратлеры не используют. Почему?

– Потому что не ударить как следует, – подумав, ответила Ривелсея.

– Умница. Ты хотела сказать, что удар уходит по касательной. А ратлеры бьют прямо.

– Именно.

– Изволь, взгляни на ратлерское оружие. Тебе, возможно, кажется, что его тут бесконечно много, однако всё сводится к четырём вариантам. Я имею в виду мечи, которые тебя интересуют.

Ривелсея кивнула.

– Итак, – сказал кузнец. – Меч «Орден». Три и три с четвертью ладони. Узкое лезвие, прочное остриё. Применяется в командных сражениях. Можно носить под одеждой незаметно. Ну, более-менее. Иногда требуется тем, кто сложные задания выполняет.

– Да, – сказала Ривелсея.

– Следующий меч – «Вегронарт» – по имени ближайшего друга основателя Ордена. Ещё он называется «Холод». Три с половиной и три с тремя четвертями ладони. Широкое лезвие. Попробуешь?

Ривелсея взялась за рукоятку. Самую обычную, без всяких украшений, которыми снабжали свои мечи кузнецы Невильна. Но этот меч был раз в десять убойнее. Даже не в руках ратлера. Крепче. Острее. Это чувствовалось.

– Тяжёлый, – сказала Ривелсея, крутанув в руках. – Для своего размера.

– Это так. Ратлеры предпочитают тяжёлое оружие, чтобы, применяя мощь, сделать фокус удара максимальным.

– Попроще?

Кузнец усмехнулся.

– Чем тяжелее меч и чем сильнее им ударить, тем лучше он пробьёт грудь врага.

Ривелсея сделала ещё несколько взмахов. Положила меч обратно.

Кузнец понял.

– Третий – меч «Победитель». Четыре и четыре с четвертью ладони. Узкое лезвие, весьма прочное железо.

Этот Ривелсея взяла уже с большой заинтересованностью. Меч был прекрасен, он не тяготил руку… либо он ей просто понравился, и она этого не ощущала.

– Что скажешь? – спросил кузнец. Ривелсея взмахнула, сделала несколько выпадов.

– Прекрасно, – сказала она.

– Этот меч для тех, кто умеет биться на оружии.

– А кто-то не умеет из ратлеров?

– Многие умеют ударять. Ударять так, что если в руках у противника меч, то он вылетает, если щит – пробивается, ну а если ничего, то тем более понятно. Это как удар кузнечным молотом, как бревно, упавшее сверху. А есть те, кто свою мощь переводит в скорость. И может благодаря этому наносить быстрые и точные удары.

– Я скорее второе, – задумчиво сказала Ривелсея.

– Веттар Нарт, Маленарт?

– Веттар Нарт.

Кузнец причмокнул.

– Покажи.

Она показала «вихрь Победы». Первые сорок восемь движений. Кузнец смотрел пристально.

Она выдохлась. Оружие для тренировок было легче, это точно. Такой меч немного заносило. Если Ривелсея размахивалась, он уносился чуть дальше, чем надо бы. Приходилось сдерживать, а это отнимало энергию.

– Техника неплоха. Только точность маловата. Тренируйся, – сказал кузнец.

– Я знаю, – смутилась Ривелсея.

– Что скажешь про меч?

– Хорошо.

– Не резонирует?

– То есть?

– Не отлетает больше чем надо?

– Отлетает.

– И что ж «хорошо»?! Ты так собьёшься и погибнешь.

– А что делать?

– Я вижу, ты очень быстрая. Так?

– Не как Веттар Нарт.

Кузнец усмехнулся.

– Никто не быстрый, как Веттар Нарт. Но для тех, кто к этому расположен, есть ещё один меч. Он не резонирует вообще.

– Так бывает?

– Смотри.

Он сам вытащил из ножен и протянул ей очередное изделие.

– Меч «Ярость». Четыре с половиной ладони ровно. Очень тонкий клинок. Весьма прочное железо. Возьми. Ты удивишься – он лёгкий.

Ривелсея взяла. И правда, руку он не отягощал.

– Замечаешь что-нибудь?

– Он… неровный, – Ривелсея аккуратно провела пальцем вдоль по поверхности клинка.

– Неровный забор у пьяницы. Это точная волновая ковка, названа так потому, что если провести по поверхности, то ты почувствуешь волны. На всём протяжении волны имеют точную одинаковую длину.

– Я заметила. Поэтому не резонирует?

– Догадливая. Попробуй.

Она сделала сорок восемь движений ещё раз. Действительно, меч был послушным. И лёгким. Потому что тонким. До этого мечи имели ширину три-четыре пальца. Этот был всего два.

– Нравится?

– Да. Очень.

– Если очень – это другое дело. Посмотри ещё что-нибудь, попробуй, поупражняйся. «Ярость» тебе принесут в комнату, где живёшь, сегодня вечером.

– Страшное название.

– Так и меч страшный. Видела от него раны?

– Не приходилось видеть.

– А придётся наносить. Сможешь?

– Не знаю, – вздрогнула Ривелсея.

– Ну так узнай, пока не поздно. Ширина клинка две десятых, глубина волны одна десятая. Это длина ногтя на мизинце руки. Много ли это?

– Нет.

– Представь себе рану такой ширины.

– Это очень много…

– Что ж, пользуйся. Ратлер ко всему привыкает. И доставлять боль лучше, чем её терпеть, не правда ли?

– Наверное.

– Что «наверное»? Лучше полоснуть таким лезвием другого, чем им полоснут тебя, нет?

– Да.

– Особенно если этот другой – враг Ордена.

– Да, – сказала Ривелсея твёрдо.

– Наконец-то чувствуется ратлер. Ещё чего не надо ли?

– Нет.

– А что у тебя ещё есть?

– Ничего. Только кинжал.

– Недокованный?

– То есть?

– Не ратлерской ковки?

– В Невильне купила.

– Ратлеры не носят недокованное. Это мусор.

– Мой отец всю жизнь ковал хорошие вещи.

– Хорошие. А у ратлеров отличные. Каждый клинок, понимаешь?

– Да.

– Кинжал «Союзник», – кузнец вытащил нечто невзрачное в серых ножнах. В то время как у Ривелсеи кинжал был с серебром, и ножны с серебром. – Толщина лезвия одна тридцать вторая, длина полторы ладони. Клинок из не весьма крепкого железа, но при такой длине не требуется. Пойдёт?

– Думаю, да.

– Возьми.

Несмотря на внешнюю невзрачность, кинжал был удобен. Рукоять покрыта кожей. На конце рукояти имелся тяжёлый металлический шар.

– Украшение? – спросила Ривелсея.

– Украшают пусть гроб твоих врагов. Это утяжелитель. Потому как лезвие очень тонкое, нормального удара бы не вышло. А так – вполне. Ножны внутри обтянуты кожей, выходит без звука. Попробуй.

– Всё продумано.

– Это ратлерское оружие. Всё точно. Всё ровно. У нас всё так.

– А меряете в ладонях, – улыбнулась Ривелсея. – А у меня отец мерил по линейке. У тебя большая ладонь, у меня маленькая. Где твоих шесть, моих пять с половиной. Вот и неточность.

– Что?! – изумился кузнец. – Ты думаешь… мы своими ладонями мерим? Ладонь Мастера-Основателя, того, кто создал наш Орден. Ты про него читала?

– Нет.

– Почитай. Оружие куётся по меркам его ладони. Так уж принято. Вот его ладонь!

Кузнец вынул из кармана тонкую палочку, чуть подлиннее ладони Ривелсеи. Она вся была покрыта мелкими точками и отметками.

– По этой штуке мы выверяем длину. Меч в длину должен содержать в себе ровное количество ладоней, допускаются лишь половины и четверти. Это значит, что он будет удобен. Поэтому наши мечи – лучшие.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулась Ривелсея. – «Союзника» возьму. Спасибо.

– Бывай, – сказал кузнец. – Понадобится ещё – заходи.

– Зачем мне ещё? Я же не торговец оружием.

– Мало ли. Потеряешь, – кузнец опять усмехнулся.

– Если что, зайду.

Они распрощались, а Ривелсея шла и думала, каким надо быть идиотом, чтобы потерять свой меч.

Вечером в дверь комнаты Ривелсеи постучали. Так сильно, как могут только ратлеры. Открыв её, Ривелсея увидела высокого мужчину, который вошёл и торжественно протянул ей две вещи: аккуратно сложенный лист бумаги и меч, а также выдал десять золотых монет, фиолетовую накидку и ратлерский плащ. Отдав эти вещи со словами: «Дары ратлерского клана, храни бережно, пользуйся разумно», посланник удалился. Ривелсея тут же развернула карту. Было сразу видно её ратлерское происхождение. Чёрным цветом были изображены крупные центральные города Невильн, Келдар и Анрельт, зелёными кружками в огромном множестве отмечены средние и мелкие поселения, синими нитями струились реки, белыми – дороги. Серым цветом была показана пустыня, и в центре её ярким синим пятном была начертана Цитадель Порядка. Ривелсея быстро отыскала деревню Липенцы к югу от Невильна, на реке Келиро́н. Великий Келирон вытекал из незаметного родника на равнине Чистозёрной далеко к югу от Анрельта, тёк слабым ручейком на север, вбирал потом в себя Авеи́р, впадавший в него с запада; у города Невильн, как раз недалеко от деревни Липенцы, в него впадал Нирио́н, быстрая и смелая речка, которая имела своё начало в знойной пустыне, но никогда не пересыхала; потом он делал огромнейшую петлю по Великой Лесной равнине, служа при этом границей действительно густого бескрайнего леса, который стоял стеной на его правом берегу, и редколесья на левобережье; затем круто заворачивал на юг и впадал, наконец, около Келдара в огромное озеро Келер. Ривелсея видела Келирон один раз, по пути в Цитадель, осенью, когда его воды холодны и темны. Был мелкий дождь, тысячи кругов расходились по воде, и взгляд терялся на этой бескрайней водной глади, простирающейся до самой границы взгляда, затуманенной дождём. Переправа, как показалось Ривелсее, была очень долгой (не было никогда, да и не могло быть мостов через Великий Келирон, ибо он слишком широк и глубок), лодочник грёб медленно, и хотя он ничего не сказал и только кивнул, приняв от Ривелсеи сорок пять серебряных монет, но несколько раз он смотрел на неё так, что, казалось, спрашивал: «И куда это ты намылилась, девочка?» Действительно, большинству людей не для чего пересекать Келирон: все три крупных торговых города находятся внутри его огромной петли, а по ту сторону поселений находилось значительно меньше и больше было диких, незаселённых мест. Ривелсея сильно продрогла на холодном осеннем ветру во время переправы, и Келирон ей не понравился. Она часто вспоминала его только во время своего перехода через пустыню, когда в сознании существовало только слово «вода». А Келирон – это целое море воды, воды, той воды, без которой было так тяжело.

Выверив по карте расстояние, Ривелсея подсчитала, что до деревни Липенцы она не сможет добраться быстрее чем за несколько недель. Ужасы пустыни поблекли в её сознании, но далеко не забылись. Забыть такое невозможно. Лицо Ривелсеи вновь омрачилось, так же как полгода назад, когда ей предстояло идти через пустыню в первый раз. Но выбора не было, и в прошлый раз, и тем более теперь. По рассказу Айледа Ривелсея поняла, что опытные ратлеры, как, например, Генрес, ходят через эту пустыню постоянно и уже, по-видимому, к этому привыкают. Ей предстояло сделать то же самое.

Она долго смотрела на карту. Это общее свойство всех малознакомых карт: от них очень тяжело оторваться. В нижнем левом углу Ривелсея после непродолжительных поисков обнаружила Росолесную, и что-то неуловимо тонкой иглой кольнуло ей в сердце. Карта вся, абсолютно вся была покрыта значками поселений: на юге, конечно, больше, и только по эту сторону Келирона, особенно на западе вверху карты, их не было совсем. В верхнем же левом углу среди леса зияло довольно большое белое пятно. Там никто не жил, непонятно почему. Это пятно окружал густой лес и болота. Скорее всего, делать там было просто нечего, и никто туда не ходил.

Затем Ривелсея отложила в сторону карту и взяла в руки длинные чёрные ножны. Медленно потянув чёрную рукоять, Ривелсея извлекла меч. Он был такой же, каким она его видела в кузне: длинный, волнистый, с чёрной рукоятью и сверкающим клинком. Было видно, что оружие это сделано крепко и заточено как следует. Ривелсея даже не решилась коснуться краёв клинка. Взяв меч, она почувствовала приятную тяжесть, хотя он не был тяжёлым для своих размеров и очень удобно лежал в руке. Его лёгкость и острота говорила о том, что это весьма опасное оружие. В течение получаса Ривелсея отрабатывала приёмы с оружием, которым её научил Веттар Нарт. «Удар ратлера» – страшный и тяжёлый, которым можно, при достаточном умении, даже разбить щит или прорвать доспехи. «Мощь гнева» – ужасный удар сверху, которым противник отбрасывается назад и в большинстве случаев повергается на землю. И «вихрь Победы», наиболее сложный из всех приём, который позволяет наносить до двухсот ударов в минуту. Ривелсея, конечно, ещё не достигла такого мастерства: по подсчётам Веттар Нарта, её пределом на данный момент было сто двенадцать, хотя она считала, что и это тоже неплохо. Закончив тренировку, Ривелсея, перед тем как убрать меч обратно, заметила на лезвии тонкую гравировку. Приблизив её к глазам, она прочитала: «Мастер Веттар Нарт». Не знающий о ратлерах человек, прочитав эту надпись, наверняка решил бы, что на мече увековечено имя того, кто его сделал. И только Ривелсея понимала, что это имя кузнеца, который куёт не оружие из железа, а ратлерские души из слабых человеческих. Кем бы она была без него? Самой обычной и ничем не примечательной девушкой. Сейчас же, хотя она и не имела пока перед Орденом никаких заслуг, но имя Веттар Нарта само по себе уже давало ей некоторую привилегированность, ведь её Мастер был самым искусным.

Глава 11

Следующий день, опять же, прошёл быстро, так что Ривелсея даже не заметила его. Утром она направилась в торговый район Цитадели и купила там на выданные Орденом деньги еды с расчётом на месяц пути и большую флягу для воды. Теперь, когда она стала ратлером, понятие «тяжело нести» стало для неё очень расплывчатым и уже не могло оказаться причиной для того, чтобы оставить какую-то нужную вещь.

Вечер пролетел ещё быстрее, в сборах и приготовлениях. Рюкзачок, почти полгода отдыхавший в углу комнаты, вновь был аккуратно уложен и готов к предстоящему далёкому походу, как и она сама.

Когда Ривелсея встала, было ещё очень темно – наверное, часа четыре. Она встала резким рывком, делать это совсем не хотелось. Ведь неизвестно, когда в следующий раз она сможет поспать на нормальной кровати.

Ривелсея удивилась тому, что у неё что-то вздрогнуло внутри в тот момент, когда она запирала на ключ дверь своей комнаты. Оказалось, она уже успела привыкнуть к ней как к своему дому. Теперь это и был её дом, единственное место в мире, куда она всегда могла прийти и отдохнуть, не считая только небольшого домика в родной деревне. Но сможет ли она туда вернуться и вернётся ли хоть когда-нибудь? И как вернётся? Да и помнят ли ещё её там, трудолюбивую и всегда задумчивую девочку Ривелсею, которая могла бы заменить со временем свою добрую мать-целительницу, но не смогла пойти по этому спокойному проторённому пути. Снова кольнуло в душе иглой боли. Теперь уже не девочка. Теперь ратлер. И путь домой, скорее всего, закрыт. Тяжело, но она сама выбрала себе судьбу. И не могла жалеть о ней, как не могла и до конца смириться. Никакая судьба не может не тяготить человека. А тем более – выбранная самостоятельно.

На улицах Цитадели клубился ночной мрак. Утро было ещё далеко. Ривелсея направилась по широкой дороге к воротам, выходу из Цитадели. У ворот стоял стражник, кутающийся от холодной ночи в серый тонкий плащ. Такой же плащ лежал у Ривелсеи в рюкзаке. Он был выдан ей вчера вечером вместе с оружием, картой и деньгами, но пока Ривелсея не стала его надевать.

Подойдя к воротам, Ривелсея остановилась. Страж посмотрел на неё и спросил:

– Задание Ордена?

Ривелсея кивнула.

– Имя?

Стражник достал из кармана бумагу, что-то прочёл и сказал:

– Иди на юго-восток до истоков Нириона, там ты найдёшь лодки. В одной из них ты можешь легко спуститься по нему до самого устья, а оттуда до деревни Липенцы два-три дня пути. Это удобнее, чем идти по пустыне.

Ривелсея верила. Она очень обрадовалась, узнав, что по пустыне идти не придётся. На лодке сплавляться вниз – это просто удовольствие. Никаких усилий, нет ужасной жары, и воды – сколько хочешь…

– Спасибо за информацию, – сказала Ривелсея.

– Удачи. Когда проведёшь в пути сутки и ещё полдня, будь осторожна – Нирион в конце становится очень быстрым, и справляться с ним трудно. В Келирон он впадает резко, и если ты упустишь этот момент и не причалишь к берегу вовремя, то тебя отнесёт в сторону Невильна, в лучшем случае, на половину дневного пути. С Келироном там тебе не совладать, он слишком быстр и могуч в том месте. Поэтому будь внимательна.

– Хорошо, – сказала Ривелсея и вышла из ворот Цитадели. Стражник смотрел ей вслед, а затем запер ворота и, прислонившись к ним, вновь о чём-то задумался.

Ривелсея же, сверив направление по карте, не оглядываясь, быстрым шагом направилась на юго-восток. Солнце ещё не встало, но небо засветлелось уже на востоке, и серая гладь песка стала белеть. Пустыня просыпалась. Осколок давно забытого ужаса шевельнулся в подсознании. Но нет. Страх не для ратлера. Его больше нет. Есть только мощь. Мощь, которая побеждает всё.

Сначала проснулся зной, потом быстро поднялось над горизонтом солнце. Ривелсея на миг остановилась и обернулась назад. Цитадель исчезла, её уже не было видно, и это было очень странно, ведь башни и стены Цитадели Порядка неимоверно высоки, и они не могли бы так быстро исчезнуть из виду, если бы не мощная система воздушных потоков, обеспечивающая полную скрытность крепости ратлеров. Вот так же когда-то (полгода назад, но казалось – бесконечно давно) она шла по этой же самой пустыне, и так же мучила неугасимая жара и бледное жгучее солнце. Только теперь у Ривелсеи была не надежда, а решимость, не неопределённость, а цель, и не упорство, а мощь. Возможно, именно мощь способствовала тому, что раны и ожоги на теле Ривелсеи уже почти зажили, всего за две недели. Лицо её снова вполне можно было назвать симпатичным и миловидным, лишь на левой щеке осталась ярко-розовая полоса, след ратлерского огня, запечатлевшийся, наверно, на всю жизнь. Детской наивности в этом лице больше не было, зато появился какой-то даже не блеск, а слабое сверкание в глазах. Сейчас – слабое; мощь пока не использовалась Ривелсеей и спокойно омывала вместе с силой всё тело, вызывая постоянное ощущение решимости и уверенности в своих способностях.

Когда солнце пошло к западу, Ривелсея успела уже пройти не одну тысячу шагов. И это не показалось ей теперь настолько изнурительным. По мере приближения к Нириону, источнику живительной влаги, питавшему собой всю местность вокруг, эта местность менялась, среди песков появлялись небольшие скопления зелени, а затем – низкорослые деревья. Ривелсея полной грудью вдохнула живительный влажный воздух, веющий ей в лицо, прошла ещё полсотни шагов и увидела вдали ярко блистающее пространство быстрых вод Нириона.

Река оживляла. Оживляла как пустыню, так и сердце Ривелсеи. Лодка из коричневого тёмного дерева, найденная Ривелсеей привязанной у берега, быстро неслась по воде, оставляя позади пенные разводы и длинный путь. Грести было незачем, Нирион сам работал за неё. Это, конечно же, радовало. Если только не думать о пути обратно, когда она будет бороться с рекой.

Сверкание вод убаюкивало, и Ривелсея, улегшись на дно лодки, разрешила себе уснуть. Только закрыв глаза, она вновь ощутила единение с водой, растворилась в её движении и мягко, незаметно погрузилась в сон.

Сгустились серовато-белёсые сумерки, и Нирион тут же покрылся густым клубящимся туманом. Ривелсея проснулась от мокрого холода и зябко поёжилась, достала из рюкзака ратлерский плащ и, закутавшись в него, стала вглядываться в плывущую рядом ночную мглу. Берегов за туманной пеленой было совсем не видно, и воды не видно, лишь звёзды сверкали в вышине, и казалось, что лодка плывёт не по реке, а по небу. Спать больше не хотелось, а делать было нечего. Ривелсея всю ночь сидела, глядя в темноту и сумрак, и думала. Обо всём и ни о чём. Просто о жизни.

Когда ещё только стало светать и прошли утренние туманы, Ривелсея стала напряженно вглядываться вдаль и вслушиваться в шум воды. Впрочем, зря она так волновалась. Около полудня она стала отчётливо слышать, как быстрое журчание Нириона начинает заглушаться мощным шумом вдали, который усиливался с каждой минутой. Там, как гигантский зверь, гулко и мощно грохотал и рокотал Великий Келирон. Ривелсея, чтобы не рисковать, заблаговременно пристала к берегу, оставила лодку в кустах, даже не заботясь о том, чтобы спрятать её – кто и зачем может здесь проходить? – и дальше пошла пешком.

Местность здесь совершенно изменилась по сравнению с окрестностями ратлерской Цитадели. Увлажнённая водой Нириона земля обильно поросла травой и кустарниками с буро-зелёной листвой. И даже цветами с блеклыми фиолетовыми и розовыми лепестками, совсем некрасивыми и с неприятным запахом. Ривелсея вновь сверилась по солнцу и карте и продолжила путь теперь уже юго-запад, в ту сторону, где на горизонте виднелась небольшая роща из мелких, редких деревьев.

Шум Келирона, поначалу очень отчётливый и громкий, понемногу смягчался и отдалялся, пока не угас совсем. Мысли же в голове Ривелсеи шумели всё сильнее и сильнее по мере того, как она приближалась к деревне Липенцы. Только сейчас она стала вполне осознавать суть и смысл задания Ордена. «Рыцари Разума не способны ни переживать, ни сомневаться, ни испытывать волнение». Так записано в кодексе ратлеров. Может быть. Однако Ривелсея в данный момент испытывала все эти не свойственные ратлерам чувства. Мысль о том, что ей придётся убить человека, даже нескольких, приходила в противоречие со всей сущностью Ривелсеи, с той её частью, которая просто не могла не думая выполнять ратлерские задания. Неожиданно взбунтовалась та самая девочка Ривелсея, которая, казалось, навсегда осталась там, за пеленой времени и дымкой памяти, в деревне Росолесной. Бунт её был очень силён, и сама Ривелсея даже остановилась, чувствуя, как через неё проходит какая-то дрожь и нервная судорога, парализующая тело. Мощь справилась, хотя и с трудом, с этим новым всплеском ненужных эмоций и излишних переживаний. Всё-таки как ратлер Ривелсея пока что была не слишком сильна. Поэтому сомнения остались. Ривелсея же продолжила путь. Она старалась просто ни о чём не думать, пока не доберётся до деревни, а там будет видно.