Брат и сестра. Запретная любовь

– И как мы ее приготовим? – Я начала понимать, что у нас появилась еда.

– Сначала надо ее разделать. – Сказал он.

– И ты умеешь это делать? – Я посмотрела на него с сомнением.

– В теории. У нас есть весомый фактор – голод, поэтому все получится. – Снова улыбнувшись, сказал он.

– Ты очень жесток. – Скривила я лицо.

– Если ты не голодна, это твое право. – Пробормотал он.

Он направился в палатку, захватил футболку и разложил ее на снегу. Достал нож и принялся разделывать белку на той самой футболке.

– Хотя бы речку нашли, может, будем брать воду оттуда, а не топить снег.

– А если толстый лед? – Я внимательно смотрела за его движениями.

– Подумаем, может, есть где-нибудь места с тонким льдом.

Пока Арсений готовил нам мясо на ужин, я складывала дрова, чтобы просушить. Он даже тут придумал необычное сооружение, дрова складывались на «опоры», которые были сделаны из веток, достаточно рядом с огнем, и жар от огня выводил влагу.

Потом я снова доковыляла до бревнышка и уселась рядом с Арсением. В одной руке у него была разделанная белка, а в другой нож.

– Варим или жарим? – Спросила я.

– Лучше давай пожарим. – Проскочила на его лице улыбка.

– Хорошо, ищем палочки. – Пожала я плечами.

– Да. И возьми нож.

– Зачем он мне? – Удивленно спросила я.

– Мясо протыкать и насаждать на палочки.

– А ты собрался куда-то?

– Гляну, может еще смогу поймать кого-нибудь, да проверю воду в реке. – Сказал он, надевая перчатки.

– Только не далеко, и недолго. – Грустно сказала я.

– Ты прям как жена. – Рассмеялся он.

– Иди уже. – Опять он начинает издеваться, все настроение только портит.

Он стал отдаляться от лагеря, а я принялась насаживать на палочки мясо и жарить.

Прошел уже час, и мясо было почти готово. Намучалась я с ним, то один кусочек не дожарится, то другой упадет прямо в костер, или же я порежусь ножом, протыкая, его. Оказывается сырое мясо такое твердое.

И вот, наконец-то возвращается Арсений.

– Есть результат? – Задала я ему вопрос и совсем забыла, что еще совсем недавно злилась на него.

Быть одной в таких условиях невыносимо тяжело, я даже успела соскучиться по нему.

– Только белки. Вымотали меня. – Сказал он, тяжело дыша. И присел рядом на свое бревно.

Ничего себе, не только мне, получается, было сложно.

– В реке оттаявших мест не оказалось. – Взмахнул он рукой.

– Мороз на улице, да. – Сказала я, поправляя одеяло.

– Пожарила?

Я молча переворачивала последнюю веточку с мясом.

– Рискнешь разделать белку сама? – Рассмеялся он, откидывая руки за голову.

– Сейчас? Может, побережем. – Удивленно сказала я.

– Сейчас. Хранить можно в снегу.

– Давай попробуем. – Я поджала губы и посмотрела на трупы белок лежащих на снегу.

– Берем новую футболку? – Улыбнулся Арсений.

– Нужно что-то придумать. Мне не жалко пару футболок, но они скоро закончатся. – Надула я щеки.

– Закончатся? – Без сомнения сказал он. – А я думал…

Он смеялся еще какое-то время, уворачиваясь от снежков, которые я кидала в него.

В моей руке был нож, я держала его крепко и еще до конца не понимала, что сейчас буду делать. Арсений принес футболку и коробку с лекарствами.

– Это лекарство собьет противный запах. – Улыбнулся он.

– Вот, возьми. – Он положил белку. – Если тебе будет тяжело, ты только скажи, я подменю тебя. Чтобы совсем не испортить мясо, его и так у нас мало.

– Поняла. – Сердито ответила я.

Арсений отправился к костру. А я взяла в руку белку и начала с ее головы.

– Все хорошо? – Напряженным тоном спросил он.

Я стола в растерянности и не двигалась. Он подошел ко мне и уже собирался отнять у меня нож и мясо.

– Нет, я должна сама. – Я покачала головой.

– Окей. Вперед. – Кивнул он.

Когда мясо было очищено от внутренностей, Арсений поспешил все проверить и ополоснуть.

– Ты порезалась? – Спросил он.

– Это еще когда мясо на ветки насаживала. – У меня начинала кружиться голова.

– Ты плохо выглядишь, на сегодня хватит экспериментов. – Настороженно сказал Арсений.

– Нет, нет. Сейчас все пройдет.

– Тебе надо взглянуть на себя со стороны. – Он держал меня за плечи. – Вспомни, как выглядела твоя мама, когда отравилась.

– Припоминаю. – Кивнула я головой.

– Вот, а ты выглядишь сейчас намного хуже.

– Да, тогда мне лучше прилечь. – Я реально забеспокоилась.

– Я тебя провожу, с твоей-то ногой нельзя сильно напрягаться. И принесу тебе поесть в палатку. – Он ухватил меня под руку.

– Алиса. Ты в порядке? – Спросил он.

И я свалилась на снег, не удержавшись на ногах.

– Алиса. – Очень отдаленно я слышала, как он выкрикивал мое имя.

Я медленно открыла сначала один глаз, потом второй, голова раскалывалась. Что произошло? Арсения рядом не было, а я лежала в спальном мешке. Попытавшись подняться и выйти из палатки, я увидела его возле костра.

– Я уже подумал, ты решила проспать все наше выживание. – Он приблизился и помог мне дойти до костра.

Нам лучше помолчать

На улице был уже вечер, поэтому можно сказать, я проспала почти сутки.

– Садись, я сейчас тебе сделаю поесть.

– Что вчера произошло? – Хрипло спросила я, сидя на бревне.

– Ты ничего не помнишь? – Посмеялся он. – Скорее всего, упала в обморок от кучи крови, как настоящая принцесса.

– Прекращай. – Сказала я, забирая из его рук мясо. – Бесишь.

– Взаимно.

– Тогда, нам лучше помолчать.

– Надеюсь, у тебя не пмс? А то всех футболок тогда точно не хватит. – Рассмеялся он.

Я больше не смогла это выносить и кинулась на него с кулаками.

– Как же ты меня задрал! – Закричала я, опрокидывая его в снег. – В тебе есть хоть капелька порядочности? Мы возможно погибнем. А ты никак не можешь остановиться, и все продолжаешь изводить меня. – Я ударила его несколько раз.

Арсений моментально скинул меня с себя и тут же оказался сверху.

– Как же ты меня раздражаешь. Делать ничего не умеешь. – Он давил на мои плечи все сильнее. – Каждый день возишься с тобой как с ребенком. Везде тебя спасай, думай, как достать еды! Тебе не кажется, что это ты тяжелое бремя для меня?

Я лежала и не могла пошевелиться, все мое тело сковало в один большой ком. Не открывая глаз, я чувствовала его злость, и как с последним криком он оттолкнул меня от себя.

– Нет ничего плохого в шутках. – Громко сказал он. – И кто из нас еще сумасшедший.

Я всхлипывала и пыталась подняться.

– Ты никогда не поймешь мои чувства, пока не побываешь на моем месте. Огрызнулась я. – А этого никогда не будет, и значит не стоит меня осуждать. – Закричала я на всю поляну, поднявшись со снега.

– Ты снова пытаешься уйти? – Сурово спросил он, держа меня за рукав куртки.

Я выхватила свой рукав резким движением и пошла. Оказавшись у реки, я завалилась на снег. Услышав хруст, я поняла что так просто он не отстанет от меня. Его тело моментально оказалось сидящим рядом со мной.

– Ты прости. – Он сделал глубокий вздох. – Я снова причинил тебе боль.

– Я привыкла. – Сказала я равнодушным голосом.

– Прекрати. Тебе еще больно? – Нахмурившись, спросил он.

Я не хотела ничего отвечать.

– Не молчи. – Недовольно промолвил он.

– Ты не можешь понять мое молчание, значит, и слова ничего не изменят.

– Объясни. Я попытаюсь тебя понять. – Попросил он, уже по-дружески подталкивая мое плечо своим.

Я повернулась к нему и посмотрела в его выразительные глаза.

– Ощущение боли проявляется у каждого человека по-своему. Она как дым, который мешает тебе дышать. Огорчая меня своими словами, этого дыма становится больше с каждым разом, и боль начинает усиливаться. – Я заплакала.

Арсений приблизился ближе и обнял меня, прижимая мою голову к своей груди.

– Тебе нужно успокоиться. – Тихо сказал он. – Я очень сожалению. Сейчас ты все воспринимаешь очень близко к сердцу. Пройдет какое-то время, и отношение к миру будет другим. Я тебе обещаю.

Я больше не плакала, ощущая его тепло и слегка горьковатый запах коры. Впервые в жизни рядом с ним мне было уютно, как в своей крепости. Мне захотелось остановить время, чтобы запомнить наши искренние моменты. Я приподняла голову, чтобы увидеть его глаза.

– Я понял твои слова. Сейчас, в таких условиях мы должны стать одним целым, чтобы выжить. – Ухмыльнулся он.

– А вернувшись, домой, ты снова продолжишь? – Улыбнулась я.

– Над этим еще надо подумать. – Он посмеялся. А затем быстро сменился в лице, наблюдая за чем-то вдалеке. – Я никогда не делился своими чувствами с другими людьми. – Я не двигалась в ожидании. – Для меня в этом нет никого смысла. Мне не нужны сострадания от других людей, но иногда так накатывает, что хочется высказаться. – Он отстранился от меня. – Рассказать какая боль у меня на душе. Понимаешь?

– Арсений. – Я медленно взяла его за руку. – Ты можешь рассказать мне все. – Он повернулся ко мне. – Я никогда не позволю посмеяться над тем, что таится у тебя на душе. Дай мне тебя понять и помочь.

– Я столько времени высмеивал тебя, думаешь, стоит откровенничать с тобой? – Я крепко держала его за руку и не собиралась отпускать. – Если подумать, то только ты и сможешь понять меня. Когда ты начинаешь говорить, все твои слова пробираются до самой глубины. Другие люди что-то говорят, кричат, но почему-то именно твои слова звучат в моей голове настолько громко, что их невозможно подавить. Это раздражает меня больше всего, и только поэтому я так ненавидел тебя. – С улыбкой он посмотрел на меня.

– Ненавидел? – Затаилась я.

– Произошедшая ситуация все изменила между нами. Ты усердная и наблюдательная. – Серьезно сказал он.

– Ты случаем нигде не ударялся головой? – Удивленно усмехнулась я.

Арсений тоже заулыбался.

– Я всегда восхищался твоей выдержкой. Никогда не стучала на меня, и не рассказывала гадости обо мне. Даже в такой ситуации, ты относишься по-доброму. – В его голосе я услышала похвалу.

Я ощущала себя в каком-то сне, как Арсений мог такое говорить мне?

– Я совсем не ненавидел тебя, а просто хотел насадить отцу.

– Я знаю. И отец это знал. – Кивнула я головой.

– Он баран. – Нахмурился он. – Ничего не знал.

– Я говорила с ним.

– Что ты ему сказала? – Он пострел на меня во все глаза.

– Я сказала, что он поторопился, соединяя наши семьи. Он должен был быть только твоим в такое нелегкое время.

– Я очень любил маму.

– Моя мама не пытается заменить твою. – Я нежно улыбнулась и приблизилась. – Она просто стремится к счастливой семье.

– Твоя мама хорошая. – Покачал он головой.

– Тогда может, ты пересмотришь свое отношение? – Тихонько спросила я, держа его за руки.

– Алиса. Я не знаю, как простить его.

– Я могу тебя понять. Многие хорошие люди меняют свою сторону. – Я обняла его. – Может я идиотка. – Засмеялась я. – Но если человек тебе важен, то ты можешь простить ему любую боль.

Арсения бросило в дрожь. Он посмотрел на меня, как будто увидел призрака.

– Что-то не так? – Спросила я, чувствуя напряжение.

– Я тебе важен? – Затаив дыхание, спросил он.

Я немного растерялась, выпрямив спину, смотрела куда-то вдаль.

– Ты никогда не воспринимал меня как сестру, но для меня ты всегда был родным. – Я скрестила руки на груди. – Мне хотелось играть вместе, ругаться и мириться.

– А получила меня. Прости.

– Не говори так. Сейчас мы делимся личными проблемами, обсуждаем. Я всегда стремилась к этому. – Улыбнулась я.

– А я не готов снова терять близких людей. Мне нужен человек, который придет и скажет: «Меня твое мнение не интересует, я остаюсь с тобой».

Некоторое время мы сидели в полной тишине, держались за руки и наблюдали, как снежный ветер облетает замершую реку. В это время я смогла обдумать его слова.

– Я остаюсь с тобой. – Серьезно сказала я.

– Ну, уж нет. – Арсений посмотрел мне в глаза и посмеялся. – Я не хочу, чтобы мой проект возмездия провалился.

– А мне все равно. – Пробурчала я, вставая со снега. – Я всегда была с тобой, раньше, сейчас, ты просто не замечал. А сейчас я говорю тебе это открыто. – Улыбнулась я. – И да, если ты продолжишь свои нападки на меня, то окажешься полным козлом.

– Арсений смотрел на меня, не отводя своего удивленного взгляда. Но затем он тоже поднялся со снега и улыбнулся.

– Нам надо вернуться в лагерь и снова осмотреть твою ногу.

Я очень признательна ему. Он не оттолкнул меня в этот раз.

– Ладно. – Арс взял меня под руку и помогал идти.

И оказавшись в палатке, Арсений открыл аптечку и принялся обрабатывать мне ногу. Нога все еще болела, но боль была минимальной. Когда перевязка была окончена, я решила настоять на своем.

– Теперь твоя очередь. Я тебя осмотрю. – Улыбнулась я.

– Само затянется. – Пробурчал он.

– Садись, я сказала. – Громко и твердо промолвила я.

– Наглеешь. – Он послушно сел.

– Тебе придется раздеться.

– Зачем? – Он удивленно взглянул на меня.

– Зачем, зачем. – Я достала из аптечки перекись и ватные тампоны. – Вчера не получилось тебя оглядеть, а я за тебя волнуюсь.

– Со мной все в порядке. – Возмущенно посмотрел он на меня.

Я отложила медицинские принадлежности и принялась стягивать с него верхнюю одежду.

– Хорошо. Я все понял. – Воскликнул он.

– Вот почему нельзя так сразу. – Посмеялась я.

– Эх, зачем я пошел извиняться перед тобой… – Бурчал он.

На лице была разбита губа, а на теле пострадали только колени и голени.

В одном спальном мешке

После тщательной обработки ран мы оделись потеплее и направились посидеть на бревнышках, уплетая жареное мясо.

– Потом пойдем спать? – Поинтересовался он.

– Дрова просушил? – Спросила я в ответ.

– Ага. Все сделал.

– Тогда, да. Пойдем спать. – Кивнула я.

Мы кушали под звуки засыпающей зимней природы. Закончив ужин, отправились отдыхать. Мы сняли обувь и курки. Верхнюю одежду положили сверху на спальный мешок, но спать меня совсем не тянуло.

– Арсений. – Тихим голосом позвала я.

– Да? – Отозвался он.

– Я могу попросить тебя, рассказать мне о твоей маме?

Он некоторое время молчал и тяжело дышал.

– Что ты хочешь знать?

– Какая она была? – Задумчиво протянула я.

– У меня мало что сохранилось в памяти. – Шепотом сказал он. – Насколько я помню, она была приятной внешностью, добродушной женщиной и всегда пела мне, когда я грустил или не мог заснуть.

– Ее звали Татьяна?

– Да. – Покачал он головой. – Отец любил маму. Но когда ее настигла болезнь, он закрылся от нас, и я больше не видел мамину улыбку.

– Я не защищаю нашего отца, но может быть, ему было страшно? – Сказала я.

Арсений ничего не ответил.

– Какое было у нее заболевание?

– Опухоль. – Грустно ответил он. – Тогда она и узнала про его интрижку с твоей мамой и про тебя… Это ее окончательно подкосило. Он скрывал, что у него есть на стороне ребенок. К тому же, не первый год. Он клялся, что не вел двойную жизнь, что все это вышло случайно, только маме от этого не было легче.

Я не стала больше ничего у него расспрашивать, а просто тихонько обняла его за руку и положила на нее свою голову.

Когда утром я открыла глаза, то поняла что сплю с Арсением в обнимку. Он обнимал меня, а моя голова лежала на его груди. Я поспешила выбраться, расстегивая замок спальника.

Я была немного взволнована, мое сердце стало биться чаще, а дыхание перехватывало. Почему меня так встревожили совместные объятия во сне.

– Чего копошишься? – Поинтересовался Арсении сонливым голосом. – Я еще посплю.

– Поспи, а я что-то выспалась.

– Одному не так тепло. – Он потянул меня за руку. – Давай еще полежим.

Мои щеки покрывались красным румянцем, от стеснения.

– Я должна сходить в туалет. – Пробурчала я, а он отвернулся от меня.

Одевшись, я направилась на улицу. Холодный зимний воздух заполнил легкие. Я сделала все свои личные дела и вернулась к палатке, но войти не решалась.

Арсений не собирался вставать, и я не знала, как мне поступить, пойти к нему или же остаться у костра? Я пробралась в палатку, подошла к его курки и вытащила зажигалку из кармана.

Через какие-то полчаса у меня получилось развести костер. Ура мне удалось! Сев на пень, я задумалась, а что дальше? Погрузившись в свои мысли, я подумала о горячей ванне, хотя какая может быть ванная, пока нас не найдут? Когда прошло около часа, я побрела в палатку.

– Ты чего радуешься? – Сонливым голосом спросил меня Арсений, поворачиваясь ко мне.

– Есть будем? – Улыбнулась я.

– Жареное или вареное? – Спросил он.

– Вареное. А на десерт шоколадку. – Облизнулась я.

– Хорошо. – Согласился он.

Мы с Арсением дали название этому вареному мясу «съестное кушанье». Сидели возле костра и черпали ложками из кастрюли.

– Вчера в палатке, ты кое-что спросила, помнишь? – Внезапно повернулся он ко мне.

– Что? – Размышляла я.

– Пока у тебя есть человек, который тебе важен, можно пережить все. – Он отвел свой взгляд в сторону.

– Да. – Я удивилась, что он запомнил.

– Рядом с тобой есть такой человек? Есть тот, к которому ты испытываешь чувства? – Он снова повернул на меня свою голову.

– Мама. Не могу даже представить, что с ней будет, если мы не сможем выбраться.

Арсений тяжело вздохнул.

– Я имел в виду немного другое. Парень у тебя есть? – Перевел он взгляд на небо.

– Нет. Зачем спрашиваешь? – Поинтересовалась я.

– Ради интереса. – Ухмыльнулся он.

– А у тебя девушка?

– Была когда-то, сейчас нет. – Самодовольно сказал он.

– Понятно. – Улыбнулась я.

После затяжной паузы, я решила разрядить обстановку и сказала первое, что пришло мне в голову.

– Знаешь, я не воспринимаю зеркала всерьез. Они показывают твою внешность, а вот душа не отражают. – Арсений задумчиво посмотрел на меня.

– А я не могу понять, почему многие люди очень глупы. – Я посмотрела на него. – Как только их отношения начинают рушиться, они не пытаются выяснить проблему и решить ее, а только делают друг другу больно. И очень сильно отдаляются. – Возмущенно сказал он. – Ведь в самом начале человек сам принимает другого со всеми недостатками, признаваясь в чувствах, а потом причиняет страдания. Не могу этого понять. – Он нахмурил брови.

– Я полностью с тобой согласна. – Покачала я головой.

Я была очень рада. У нас с Арсением появилось что-то общее и эти сутки мы проживем без происшествий.

Весь день прошел спокойно, Арсений отправился на охоту в лес, а я жарила оставшееся мясо на вечер. Когда он вернулся, его руки были пусты.

– Ничего не поймал? – Спросила я с переживанием.

– Ага, ничего. Похолодало, только зайцы бегали, а за ними я не угонюсь. – Вздохнул он и вывалил стопку дров на снег.

– Я просушу. – Улыбнулась я.

– Хорошо.

– Мне пришла в голову идея. – Арсений вскочил с бревна и направился к палатке. Оторвал от нее тонкую проволоку. – Возможно, у меня получится смастерить силки.

– Ты и такое сможешь сделать? – Удивилась я.

– Отец пару раз показывал. Попробую вспомнить.

– Если откровенно, то я даже не могу представить что такое силки. – Я присела с ним рядом.

– Кажется, вышло. – Арсений закруглил одну часть проволоки, и получилась петля, а второй конец соединил с серединой проволоки.

– А как в него попадет животное? – Поинтересовалась я.

– Для начала надо его установить в таком месте, где пробегают зайцы. Еще потребуется сучок. – Сказал он, взяв палку. – Такой подойдет. Этот сучок я забью в землю и обмотаю конец проволокой, а силки расположу там, где бегают зайцы.

– Теперь поняла. Пойдешь устанавливать сейчас?

– Да. Не грусти, я быстро. – Арсений поднялся и взъерошил мне волосы.

Прошел час, а его все не было, я начала переживать. Но как только он появился, я бросила к нему на шею.

– Все твои отлучки будут такими долгими?

– Не все получается с первого раза. Тем более, зимой. – Сердито ответил он.

– Я просто волновалась. – Смущенно сказала я. – Вот возьми. – Я поднесла ему кружку с горечей водой.

– Спасибо. Снег так и падает. – Он сразу же стал греть об нее руки.

Мы же брат и сестра

Мы сидели у костра, укутанные в тепле одеяла, и принимали горячую пищу.

– Ты же увлекаешься танцами? – спросил Арсений.

– Все верно.

– Расскажи об этом. – Улыбнулся он.

– Рассказать тяжело, надо это увидеть. Просто собирается несколько девчонок, и сливаются в единых движениях. – Хихикнула я, дожевывая мясо.

Еще какое-то время мы болтали об увлечениях, друзьях, и даже о погоде.

– Думаю, уже можно проверить силки. – Он поднялся с бревна.

– Может, возьмешь меня с собой? – Кричала я ему вслед.

– Присмотри лучше за лагерем. – Махнул он мне рукой и скрылся.

– Как будто я такая страшная, что смогу отпугнуть всех диких животных. – Сказала я себе под нос.

Пока его не было, я решила не сидеть попусту, а просушить дрова.

Арсений вернулся быстро и снова с пустыми руками. Мы оба немного расстроились и снова сели у костра.

– Давай еще раз проверим твои раны. – Предложила я.

– Не нужно, все уже зажило. – Скрестил он руки на груди.

Я поднялась с бревна и стала просто его ждать не двигаясь. Он пытался не обращать внимания, но спустя какое-то время сдался и пробурчал что-то себе под нос.

– Вот почему ты такая настойчивая. – Ворчал он, приближаясь к палатке.

– Вся в маму.

– На самом деле, да. – Посмеялся он.

Арсений снял свою одежду, а я принялась обрабатывать его раны, которые уже практически зажили. Он глядел на меня с улыбкой на лице. А я снова не понимала, откуда возникает это чувство, щеки покрывались румянцем, а дыхание учащалось. Он продолжал на меня смотреть.

– Что такое? – Спросила я, увидев его пристальный взгляд.

– Ты какая-то необычная.

– Такая, как и всегда. – Я переживала, что он заметит. – Ты просто дурак, как всегда.

Он рассмеялся.

– Все, я закончила. Одевай одежду.

– Пойдем, прогуляемся к реке. Взглянем еще раз на воду.

– Так и быть, схожу с тобой. – Ответила я.

Арсений помог мне прибраться в палатке, и мы отправились к реке, спустивший со склона.

– Постой, я пойду, проверю. – Он дал мне указание и стал выходить на лед.

Я слегка расстроилась, что мне придется сидеть на снегу и наблюдать, как Арсений будет искать прощелины во льду.

Он взял палку и начал потихоньку ходить по льду, постукивая. В один момент палка вошла в лед, а где стоял Арсений, образовалась трещина, и он провалился в холодную воду, держась за ту самую палку.

– Арсееений. – Закричала я во все горло, поднимаясь со снега.

До него я добиралась ползком, вспоминая уроки, где вес становится меньше, распределяясь на большее пространство. Арсений держался за палку и был погружен в воду только наполовину. Он понимал, что нельзя было двигаться, чтобы не погрузиться глубже, но его глаза выдавали страх.

– Давай руку. – Сказала я.

Он взял мою руку, отталкиваясь от палки. Никогда бы не подумала, что он может быть таким тяжелым. Течение реки все больше затягивало его. Сделав пару усилий, мы оказались на льду, пытаясь отдышаться.

– Теперь есть прорубь. – Усмехнулся он, громко стуча зубами.

– Ты дурак! – Язвительно сказала я. – А если бы ты утонул? Не стоило сюда идти. Надо скорее добраться до лагеря, чтобы отогреться. – Я поднялась и протянула ему свою руку.

Мы побежали к лагерю. Я перебирала ногами, как могла, ведь моя рана еще не совсем затянулась. Затащив его в палатку, я потребовала снять всю одежду, хорошо вытереться полотенцем и забраться в спальный мешок.

– Да хорошо. – Арсений сделал пару затяжных вздохов.

Он разделся, и только потом начал искать полотенце. Когда мои глаза обратили на это внимание, я резко отвернулась от него. Голого Арсения я еще не видела, но за несколько секунд, я успела рассмотреть пару привлекательных мест его тела.

– Я лучше пойду, принесу тебе горячей воды. – Быстро пробормотала я и выскочила из палатки.

Почему я начинаю, думаю о нем в другом отношении? Нельзя себя выдать, чтобы Арсений все понял. Он же мой брат, разве может он ответить мне взаимностью? Взяв стакан с водой, я вернулась в палатку. Арсений все еще вытирался.

– Ложись в мешок, сейчас еще дам теплую одежду. – Тихо проговорила я, пытаясь отвести взгляд.

Арсений расположился в мешке. Я подала ему носки, трусы, штаны и свитер. А затем и горячей воды. Он только кивал и принимал мою заботу.

– Присоединишься? – Спросил он.

– Что? – Мои глаза расширились от удивления.

– Так я быстрее согреюсь. – Улыбнулся он. – Ведь ты беспокоишься обо мне.