Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Чушь

Выпить бы сейчас ещё винаНо день этот хмурый…Только надо мной наклоненаГолубая строгость абажураМне кивает строгой головойГоворит… А может нет…С кем-нибудь другим молчитТвой отяжелевший силуэт…Я его ловить не стану…Абажур закрой глаза…Сейчас я буду пьяным…Что с меня с кирного взять…Никаких преград не существуетЯ холодный стол, цветыЖадно и униженно целуюВроде ты…Только всё не ты, а будешь ближеБыстро надоест…Так всегда со всеми в этой жизни

«Из холодной страны… не уйти…»

Из холодной страны… не уйтиНе уйти из кольца впечатленийИз ледяных построекИз ледяных стенИз меховой одеждыОт моржового жира…От жирной своей кожиОт косых своих глаз…Обречённо Восток алеет…У торосов встречаются двоеНаступило белое лето…Безмолвие такое…Что можно не прижимая уши…Слышать как лёд молчит…Хочет всколыхнуть посиневшими губами,$$$$$$но молчитУ двоих любовь…$$$$$$У двоих жирная кожаМеховая одежда…$$$$$$Шкуры на них$$$$$$$$$$$Страх в них…Какая у них нежность…Проводит ей по лицуИ говорит я к югу тебя унесуЗелёные реки увидишь$$$$$$Зелёные берега…И воды чёрных заливов…Но из холодной страны не уйтиОна это знает…Везде любимые говорят ложь…Страна снегов поджидаетКогда ты умрёшь…

«Седые листья кактусов……»

Седые листья кактусов…От старости седые…Я спрашиваю как ты здесь…– Как все больные…Болеешь и желтеешьВина не пьёшьВ окно весь день глазеешьНа окаянный дождь…До боли надоело… а впрочемЧто на свободе лучшеТы как все строчишь…Да пишу о кактусахОб этом тоже могуЛистья седые седыеВстречают на берегу…Губастые гибкие негры…И полоса воды…И не выдержат нервыСамой большой беды…В больнице знакомая никнетСкучно и тяжелоВ больнице она думаетВедь на свободе некогдаОттого мы все задумчивымиИ притихшимиПриходим из своих больницКактусы, небо расколотоКактусы жизнь позади

«Рядом летний полдень…»

Рядом летний полденьИ прекратились дождиИ двадцать один год$$$$$$И подруга есть…Чего-то от меня ждёт…Как не от всех мужчинДвадцать один год$$$$$$А я ещё никто…Делаю строгий пробор…Сёстры оборачиваются вследНо ничего нет…Нет стихов – положить на столНет сокровищ – бросить к ногамНет комнаты устраивать семейное счастье…Есть только голова из которойКак шелкопрядЯ вытягиваю тоненькую нитку мыслей о тебе…

«Поджигайте снег со всех сторон…»

Поджигайте снег со всех сторонЖгите белыйВ глинистую лягуОпускайте гробДёргая верёвку руками неумелымиОн перекосится, ляжет он не такКто-то закрестится…Замаячит в глазахИ поправит кто-тоА потом… комья запрыгаютНа первом гробу твоём…Люди отойдут, люди разойдутсяПо квартирам обсуждатьТвоё неумелое дело…И ты тоже уйдёшь спать…Не стянув запачканных в глине сапогС утра, подставив плечи солнцу,Новые могилы копатьСледующие гробы опускатьНа пахнущих пенькой верёвках

«Если неизбывного касаться…»

Если неизбывного касатьсяЛишь едва платок приоткрываяБудет неизбывное смеятьсяБудто соблазнённая святаяНу как ты Мария МагдалинаОпровергни суетный завет…Никогда не стала ты святоюТы склонялась под огарки свечПотому что нравился до болиСтройный ИисусПотому что грех смешался с кровьюИ трещала от истомы ночьНужно ведь понять такое что-тоИ уходит в этом наше жизньБедная Мария Магдалина…Не вернуть ушедшего ХристаСколько ни склоняй в моленьях спину

«Обычная безумная как все земные…»

Обычная безумная как все земныеКакие уходили по камнямА что я сделал из тебя святыню– Виновен самТеперь нелепо… в темноту свиданийВыносить чужую чистотуТеперь – как все мы ходим между зданийГоня недостижимую мечту…Сквозь музыку и свет и отблеск…Ты вся не такА я в своей душе скрываю повесть$$$$$$Где ты чиста

«Из досок сбиваются наши суда…»

Из досок сбиваются наши судаИ вёсла строгают людиИ парус шьётся в предместье тамКормят ребёнка грудьюПодводят жизни итог и грехамИ слушается пластинкаКолумбы тоже приплыли к нам$$$$$$При помощи парусины

«Когда умрём, за эти наши строки…»

Когда умрём, за эти наши строкиДадут большие деньги…И кто-нибудь совсем чужойБудет тетради бойко продавать…Но всё же там одной не досчитаютсяОдну сожгу я в гибельную тьмуКогда…А что сейчас…Сейчас нас люди злобноВстречают как прохожих чудаковЛюбимые не могут удержатьсяИ понимать не могут и не ждут…Когда признают и поймут…Нам до тех пор, до голубой границыБрести и одиноким вспоминатьИсписанные жалкие страницыКоторые нам некуда девать

«Как будто за серым холстом волны…»

Как будто за серым холстом волныРастянутым перед глазамиТвои тревоги, твои сныПолотнами пересказалисьНас ждёт побережье древней ЗемлиТы знаешьТвои ноги коснётся вода$$$$$$Это ВостокЭто турецкие лики в окне…Мечеть… Мусульмане в фескахЯ буду писать на жёлтой стенеСвою одичалую песню…Когда минареты тоньчей и длиннейВ ночное небо вни́жутсяЯ жил это злое количество днейЧтоб видеть как лодки пишутся…Как загорелая кожи гладьВдруг взяла и вообразилаЧто этой доске суждено побыватьВ чёрном нутре океанаЯ шхуну к турецким веду берегамДоски пригнанные плотны…А в тесном трюме в трюме тамТы, а твои полотнаХудожница – чистый овал лицаЛицо не затронуто мноюИ рядом ты, а как будто вдалиЗа морем и тишиною

«Сегодня ночь разрушит упоенье…»

Сегодня ночь разрушит упоеньеЯ всё поймуЧто бедные мои стихотвореньяНа свете ни к чемуРаз есть пожар, зареющий над моремИ есть молчание, лежащее у глаз…Я с бутафорским горемЛишь выставляюсь напоказТаким же вот запутанным и робкимНе знающим куда…Вести свои коробкиУнылые суда…

«Я камерный преодолел предел…»

Я камерный преодолел пределТеперь метаться по планетеВдыхать автомобильный чадИ заходить и посещатьСверстников в Лос-АнджелесеШтат Калифорния тоскаИ шелест злых автопокрышекИ моря злая акварельИ нефть качается в составы

«Мир состоит из белых башен…»

Мир состоит из белых башенИз криков – не…Не надо ближе быть чем естьНе надо…В такую ночь такую честьВы мне – наградойЯ откажусь я обманусьСкажу спасибо

«Абажур, абажур, абажурина…»

Абажур, абажур, абажуринаНе осуждай моих женщинЕсли бы ты был женщинойТо неизвестно ещё…Таким же голубым и чистымОстался бы со мной…А женщинам ведь не больноЭто их не томит…Вольно или невольно…

«Усталый диалог усталого мужчины…»

Усталый диалог усталого мужчиныИ жалобы на про́житую жизньИ что легли тяжёлые морщиныЖизнь – вертихвостка,Жизнь – сука,Повертела хвостом, пошлаВ кармане пустоВо рту – сухоПлохи мои дела…

«А после ветер свёл изнеможенье…»

А после ветер свёл изнеможеньеНа нет, но бесполезную струюОткинувшись, я стану бесполезнымПустым и диким…И пойду гулякойБесцельно ноги ставя на паркетНа плитыИ бесцельно гладя ветерСухими откривевшими губамиТеперь я бесполезен– Я создал…Куда меня несёт…В тревожный сумракКакие роли и какие судьбыЛюдей жалетьИли людей качатьЯ буду проходить и житьИ падатьА людям остаются толькоНоги…Когда сидел и бешено работалИ медленно из мрака выплывал

«За криками, за бездной злых разделов…»

За криками, за бездной злых разделовСтоит опустошённое весельеБлестят остановленные глазаИ жизнь твоя разбитая чужаяИ переулков грязных продолженьеМечты о недостигнутом тепле…Мир простирается, скучает и волнуетСвоими непринуждёнными мечтамиИ невесёлой медленной улыбкойИ вечной жаждой голубой черты…

«Мой силуэт……»

Мой силуэт…Мои глаза и локти…Небо расширенноеПёстрое красиво…Восторженно и сумрачно молчит…

«Где ты… Какие посвисты деревьев…»

Где ты… Какие посвисты деревьевТебя волнуют и тебя гнетутК земле холодной ветви гнутВсё гибельность осенней тениИ окружности немых зрачковНас заставляет подгибать колениИ уменьшать стремительность шаговНе верить, что бывает и возвратыОдних уходов жёлтое кольцоИ разве мы тревожно виноваты,Что месяцем обле́днено лицо…А вот сейчас – ещё бледней, чем раньшеГлаза палящие закатим вглубьОкончен он иль только начатЗемной опустошённый тусклый путь

«Длинные, долгие мысли тревожные…»

Длинные, долгие мысли тревожныеВсё об одном, об одномВдруг и глаза твои ложныеСветятся жадным огнёмЧто если ты подойдёшь и отчаешьсяБудешь как соль морей…Мне остаётся – печальному ЧацкомуТешиться ролью своей

«Произносить монологи легко…»

Произносить монологи легкоЯ прямолинейный геройСтою и рублю слова посреди сценыРазмахивая рукой для убедительностиНо мне не верят, там в глубине залаВ самых глухих уголкахСидят отвлечённые люди…И мучит их что-то своё…Сильнее махаю руками…И делаю сильные жесты…В глазах у меня возникаетЗаплёванный призрак невесты…Но люди пугающе ску́чныПоджав тонко губы сидят…И что-то своё их мучитСквозь все мои роли подряд…Придите ещё и завтраВсё также не верить в больИ так же свои мыслиПродолженно переживать

«Мир большой…»

Мир большойОн из блестящих оконИ чужих дождливых городовОн из кулька хорошей пищиМодной отутюженной одеждыСостоит…Ты ждёшь… А ты ресниц изломы…Быстро, неуютно – вверх и внизЯ твой умный знакомыйЖалуйся, тревогой поделисьГовори, что мы тут неуместныСреди серых этих площадейСредь борьбы за место

«Глупый отрывок из какой-то…»

Глупый отрывок из какой-то$$$$$$скандинавской сагиИли моей легендыИли кусочек моих чувствований о тебе…Может быть разом всёТолько волнуя тайнойПенится жёлтое море…И где-то цветут загадки…Пустынных чужих разговоровИ белые недомолвки страданийЧужих и немых…Зеленоглазая девочка…Сегодня когда серый вечерОкончил свой жестокий кругЯ отрицательно покачаюСвоей головой голубойИ медленно удостоверюсьВ слепой обречённости мираПогибнем мы все в полеЗасунув в рот дуло…Нажмём голубой курокИ только короткое эхоКоричнево-тонкие корниЖёлтой жалкой пшеницыЧеловечьего злака

«А если мы приходим до рассвета…»

А если мы приходим до рассветаЧтобы огонь отчаянно нестиИ быть нелепо-нужным силуэтомВдоль высшего великого пути…А, по огням найдут свой путь другиеКогда уже потухнем мыЗабыв и нас и наше ремеслоИ наши лица бледные немыеКоторым так не повезло…Вам повезёт идущие за нами…И я чеканный сумрак нарушаяСвоими неуклюжими стихами

«Эту влажность ночных мыслей…»

Эту влажность ночных мыслейНесмелых белых купальщицЯ взглядом моим не нарушуВзглядом чёрным слугиНе мне дано потрогатьК губам поднести мимолётноТуманную к стеблю склонённуюДушистую тонкую шеюВ которой столько целомудрияКак ни в одной из женщинВ которой все тайны мудрыеВсе тайны обещанные

«Рукой указывает статуя…»

Рукой указывает статуяБазальтовой чёрной рукойКуда-то в дикие горыГде вечный снег и тоскаБезлюдных серых ущелий…Скал громоздящихся злобно…Изгнанников горькой толпой…Глаза не находят уступовГде бы ступали людиИ всё же статья тянет…Тяжёлую руку вдаль…И там собираются тучиНо вечно дожди не прольютсяИ только косматые сгусткиБудут по скалам хлестать…Туда я коричневый тихийУйду опечаленной кошкойИ буду разгадывать тайныПротянутой в вечность рукиБыть может её забылиСокровищ и чудищ и злобыА я подползу на брюхеИ всё отгадаю, всё…И будет наверное страшноТак, как всю жизнь хотел…

«Я стою передо мной перо жар-птицы…»

Я стою передо мной перо жар-птицыТёмный лес задумчив и не смелПодобрать перо и в путь пуститьсяИ сказать что я глазами бел…Много непокоя от сияньяЛес и небеса озареныИ сбивается несмелое гаданьеИ сбываются пророческие сныМожет остановят неудачиИ глаза слезами изойдутМне сулит отчаянные крикиИ затерянность в деревьях синихИ тайгу глухую и пустуюМох и камни скалы и песокЭтот жар невыносим для глазаИ в стране глубоких чёрных рекПутается…Да в стране зелёных рек и верескаЖёлтых неокрашенных судовХодит кто-то мечется по берегуПростирает зовЯ приду приду туда заранееИ пойму тот крик…Все мы к медленному умираниюПредназначен к умираниюТот кто только что возникПредназначен руки выломать и сглушитьПредназначен песню выдумать…В мир пустить…А перо пусть светится и светитсяПросто так…Через век придёт за мною вследЕщё один Иван-дурак

«Я бедный малый……»

Я бедный малый…Пиво пьюПотом иду по чёрной дорогеПотом встречаю тебя и молчуИ мокрые руки твои целуюПривыкни к тому что весь свет молчаливЧто тишина над намиИ белые лица и улиц извивТолько пугающее ожиданиеНаши мысли займёт всецело…Тоска безнадёжного исходаИ мы будем делать это —Пить и махать рукамиДва тоненьких силуэта…Среди миллионов таких жеЛожащихся на асфальтПускай нас вечность излижетКак сука своих щенят

«Но только я вдоль улиц пройду…»

Но только я вдоль улиц пройдуИ бухнусь в старое креслоИ мелкой истерикой изойдуСжимая пальцы до сини…Какая-то подлость…Какая-то злость…Печально и неизвестноНам жить в этом мире с тобой привелосьДруг к другу прижавшись тесно…Поверив что мы одни без концаИ были бедны и будемИ торопливая бледность лицаДругим ненавистна людям…В суете обещанных днейСилуэт мой скользит в витринахИ я растерянно стоюВ открытых дверях чужихИ я растерянно бредуК построенным по плану домамЖёлтые, лиловые, голубые стеныИ ноги твои…Кого-то пугающе мучат…

«Было или не было минут…»

Было или не было минутБрошенных пригоршнями вдоль улицМеня люди знают и не ждутС тёплым и растерянным лицомПлохо жить на свете понимаяИгру света и игру людей…Никого собой не обнимаяЗло смеясь над этими людьмиЧто же я несмело прочитаюЕщё много очень умных книгКрадучись несмело прошагаюКилометры старых мостовыхПроплыву по заводям туманнымПо чужим следам…Буду делать всё что запрещаютБрать тебя за белые колени…Пьяным летом когда дождь бросаетТвои волосы к моим губамЧто-то вдруг несмело возникаетИ мешает улыбаться намЭто верно пониманье встречиТусклой неизбежности смертейУбери свои тоскующие плечиИ лицо из-под руки моей…

«Элегантная запойная тоска…»

Элегантная запойная тоскаВо фраке, чёрный и строгийДопью свою порцию коньякаПеред моей дорогойМоя дорога и только мояБумажная русская старая…Из одного города в другойИ ещё один серый городИ ещё одни вспыхнувшие глазаЖаление о том, что не молодЕсть бабы, которых нельзяЯ пустой-пустой и тихийИ спокойный…Я вожусь с детьми по-детскиЗябко всё переживаюНашу маленькую встречуТвои тоненькие пальцыИ холодные колениТак по-детски угловато…Так устало так протяжноВыступили из-под юбки

«Я натворю много бед…»

Я натворю много бедПричиню близким страданиеИ даже тебе, самой дорогой,Нужно будет плакать…Нужно будет проклинать деньКогда ты меня встретила…Так неудачно сложилась моя жизньИ я не виноват…И я не могу исправить…Уходить в листопадИ в церквах свечи ставитьНичего нет… Только есть…Твоя комната…И пустая громадная теньНас обоих на белом ковреКогда я уйду будет утроИли вечер или смертьНо мне наплевать…Потому что всё оборвалось во мне

«Вся тоскливость в нашем небе…»

Вся тоскливость в нашем небеИ в квартире полутёмнойИ в холодных на минутуМной тронутых коленяхНе исправить после в сказкуИ никем не будет понятЭтот мигИ будет жаль что сомнут тебя другиеЧто цветёшь ты для других

«Думаю – плывёт мартышка…»

Думаю – плывёт мартышкаГлупая мартышка в чёрном трюмеВ том стальном и пахнущем заводомИ безвыходностью что когда-тоЯ в себе немыслимо носил.Если б мог я от утра до ночиВсё писать пытаться за столомЗа дощатым за немым за мытымНа котором после злых усилийЯ найду мне нужные словаИ приедет грустная мартышкаЧеловечья грустная улыбкаМилые покинуть острова…Будешь жить среди зимы и летаЗамирать ночами в уголкеТо ли в цирке то ли у поэтаЧто в твоей протянутой рукеПросишь не забыть тебя и тожеПоместить в мой необъятный мирГде усталы облики прохожих

«И потом когда я уже умру…»

И потом когда я уже умруСерая былинка на серой мостовойЛюди поймут – этот паяц чего-то стоилИ не зря он махал рукойИ вчитаясь в мои строкиПод деревьев строгий шумМожет дойдёт – что мы все одинокиИ полны непонятных дум…Я горький бессловный стёртый неудачникМаячил в мире сыпал словаИногда меня женщины занималиИ останавливали на немногоИногда бывало и счастьеТонкое тёплое пятно на полуЯ старался вызвать у вас участьеНо вы отворачивали скулу

«Ну что же – два года…»

Ну что же – два годаУспокоен… лишь изредка расшевелитМеня вдруг ваше появленьеИ в память прошлого – смущеньеНа пыльном теле плит…Тогда я поклонюсь неловкоИ по забытому – губамиСкажу «Салют»Ответишь робко…И мы пойдём опять одниТы шла навстречуТы светиласьТы может со звезды свалиласьНо должен я пройтиА ты опять в чужую школу

«Но я останусь розово-холодным…»

Но я останусь розово-холоднымЗа высшими поступками следя…В метельном свете – среди сцен огромныхВодя нелепой тенью по стенеЯ вызываю ряд видений тёмныхИ тайна строгая дрожит во мне…

«Как пахнет сырое дерево……»

Как пахнет сырое дерево…И дождевая вода…И весенние тополя…Но приходит бедаИ пылится земляНо приходит разлукаИ стынут руки

«Какая уж тут любовь…»

Какая уж тут любовьЯ не разобрался не понялНе просил надо было проситьНе бросился в погонюКогда стала ты уходитьТы каждый день отдаляласьНашёптываниям поддаваясьТебе говорил он умныйНо что его умного ждётНикто не может поручитьсяЧто будет с ним через годНикто не знал верноА может положат вновьВ больницу для слабонервныхВ объятия докторов…Или уйду по подъездамПроклятые песни петьПо целым неделям нетрезвымИ прямо в глаза не смотретьЯ бросил бы вас всё равноКрасивая мамина дочкаИ мама была права

«Можно все ночи подряд просиживать…»

Можно все ночи подряд просиживатьПисать неживое, писать злоеЧто ты не согласна на хижинуТеперь-то уже после дракиЯ понял раня мозгиЧто есть родители, есть дворыСоседи старухи и стариковБезжалостные скелетыИ ты ни ко мне, не врозьА так только – руки-плетиИ тысячи разных просьбУйди приходи… останься…Мама… я рядом с мамойСравненье не в пользу – ТаняТы вечно любить не мог быДа я остаюсьДа я в осеньНе мог не могу любить

«Яблоневый дом… Яблоневый дом…»

Яблоневый дом… Яблоневый домКомнаты покинуты пустые…Мы по стенам тихо проплывём —Тени неуклюжие большие…Мы ночами чутко прошуршимДревними ногами…Зеркала застывшиеПоймаютНаших лиц неровный серый мир…Из всех книг которые читалиОт людей аптек и тишиныМы давно все тайны разузналиОттого зрачки затемненыНе обрадует своим испугомЯблоневый домМы проходим мерно друг за другомКаждый с жёлтым фонарёмИ огонь нелепый прикрываяОт жестоких сквозняков…Каждый неумело повторяет…Гибнуть и пытаться я готов

«Когда другие так вращаются…»

Когда другие так вращаютсяВсе в центр комнатыДругие тоже обольщаютсяМы все умныА жизни попросту кончаютсяСредь тишиныУчитесь бедными студентамиСчастливыми профессорамиВас много ходит рядом с ЛенкамиИ каждый будто он одинОдеться помодней стараетсяИ умничает и кривляетсяИ песни учит и стихиВсё женщинам предназначаетсяМы чудаки…

«А нужно взять мысли…»

А нужно взять мыслиЦедящие это…И даже в праздникСидеть неодетымУ самой аптекиИ думать о магеЕщё о Востоке ещё о бумагеШуршащей летящей по мостовойХотя бы я один не такойКак все остальныеПраздник парадЯ давно пьяный…Другому я рад…Что глиной запахнетМоя мастерскаяИ женщина будет стоять живаяСпасая её от холодаБуду давать вино…

«Я большая пешка…»

Я большая пешкаВ злых чужих рукахДвигаются пешкиВ соломенных поляхА рядом чёрная земляИные клеткиНарод чужого короляГотов упасть…Лишь только б он – корольСмог властьРаспространить и в нашиСоломенные угодьяНе жаль ни своих ни чужихПусть половина ляжет

«По дороге уходят на войну…»

По дороге уходят на войнуСерые солдатские рядыТусклой опечаленной змеёй…С песнями а чаще и без них…Матери стоят в платочках старыхПлачут прикрывая глаз отчаяньеСапоги устало глину топчутГлину опечаленных дорог…

«Скрипки поют…»

Скрипки поютЧто мы только знакомыРобко встречаясь расходимсяЯ бездомныйИ ты – раскосаяСегодня прошли шумя и болтаяДелая весёлый видНо ко всему привыкла СумскаяНичего её не удивит…И люди – пройди голым даже —Посмотрят и отвернутсяЧтобы они были в ражеНужна революция…

«Мои слова переживать…»

Мои слова переживатьДано другимА мне писатьИ крик бросатьИ руки робко простиратьК рукам чужимДавайте обменяемся тепломЯ вам своё отдамНо ты ведь незнакомВсем этим женщинамИ мужикамОни не примут трепетНе поймутИ скажут он сошёл с умаЗа докторами побегутВсе, даже мать…И поместят опять в больницуЗа окнами трава егозитНа этот раз не будет близкойЧтоб приходила говорить…Вот так кончаются порывыСтремления вперёд другихЯ сумасшедший сиротливыйСижу возле окнаА осень тянется и длитсяТревожна и мутнаКакие мне моя больницаПредложит письменаО жалких травах под окномГде праздник революцииИ что не вызову ни в комСочувствия

«О мартышке в ледяной погоде…»

О мартышке в ледяной погодеО замёрзшей…Нет я не могу об обезьянахНе понять мне узкий лобикЕсли даже рядом человекаТрудно мне и тяжело осмыслить

Пейзаж

Телега чёрная и тусклая дорогаТы едешь в мирЧтоб ещё дольше житьИ будут нам мешать иные людиИные травы станут нас любитьПоджаты ноги горестно и плоско…Молчат глаза и только в глубине…Какая-то протяжная полоскаБыть может это жалость обо мнеВо внешний мир вольётся…Моё оголтелое пенье

«Проснулась во мне нечаянная чуткость…»

Проснулась во мне нечаянная чуткостьИ почувствовал дрожьЧто тыНа белом свете живёшьКогда я один среди солнца и светаИ покоя голубых деревьевМир – это два силуэтаТвой и мой на стене…

«Россия… Дворянские парки……»

Россия… Дворянские парки…Рассыпавшиеся косы…Вагоны… теплушки… взгляды…Я пьяный пустой полковник…Я отстоял Одессу…И пью последние дни…Когда пожелтели каштаныИ обыватели готовы…Встретить красныхИ обплевать пароходы,В которых мы отплываем…

«Прапорщиком стройным…»

Прапорщиком стройнымПриеду к вам в усадьбу…Где старый разросшийся парк…И тёмные-тёмные липы над$$$$$$деревянной скамейкойИ вы из прошлого века,Домашнее воспитаниеФранцузских романов бред…Пруды, глубокая тишь…Но время пугающе вспыхнет…И мужики пойдут…Голодные гадкие жадные…А нам по России тыкаться…Ты станешь холодной и жёсткойИ жить по вагонамИ плакать когда напьёшьсяИ утром, на рассвете…Нечёсанного коммуниста…Отправить на тот свет…Когда черёмуха пахнет…И голова болит…От тяжкого-тяжкого бреда…Степного…Куда пароходы уходят…В Турцию, в Грецию, в Рим?Где Пантеон рода ЮлиевБледен и недвижим…

«Ночь шумная…»

Ночь шумнаяИ крики жёлтых листьевКоторые не в силахБороться с смертьюНа краю могилыУже упасть бы мир очароватьЧудесным жёлтым и багряным трупомСухую оболочку постигатьИ разбирать прошедшее по буквамНе так ли яЧудесно умеретьОставив слов приличных ворохКогда я пел вам не хватало времениПонять увидеть ободрить меняНо только лишь с землёй в одноНаходят сразуИ то где жил линялое окноИ за могилой славящую фразуА мне бы нужно когда в жёлтый столЧтоб кто-нибудь ко мне пришёлСидел вот я – душа живая

Румынская рапсодия

Бульвары рыжие… беда… бессонница…Приходит ко мне Пруст…Марсель… тот самый известный…Основоположник…Автор… тысяч бредовых страницЯ тоже туманно спутал…Тебя и чужих и многих…И на большом бульваре удивлённо сижуЗачем всё так пусто и тихо…Как тонкая чайная розаНа зелёном стебле…Любители хризантем…Ночных прогулок в горах…Высокая сухая трава…Пахнет бессмертьем гробницНезанесённых пескомИ синью глазури…Не поблёкшей века…Румыния колониальная странаЖёлтого табака…И черноволосых женщин…

«Вот действующие лица – ты и я…»

Вот действующие лица – ты и яМесто действия – больницаОктябрь месяц$$$$$$В эпизодах – врачи, санитары…И заря за решётками окон…Необыкновенно красивая заря…Отсутствие спокойствия…Утыканный стёклами высокий забор…Больничный двор…Деревья… последние мигиИ чудом проникшие книгиСтихи о первой любви…Я тоже оставил сзади…Пиво в дешёвом кафеСвою непробудную осеньПодаренную тебе…Шатание с девочкой маленькойВ школьном платье…И длинно-большие минутыНа улицах городов…Всё что нас окружает —Неокрашенные стены…Очень нас раздражаетТо, что глаза белы

Infant perdu

Я потерян для близких и РодиныПриближается враг в темнотеТам услышали там услышалиИ уже барабанная дробьИ мальчик полком подобранныйНа одной из больших дорог…Приближаются тени солдат…Но всё закрывает большая тень —Старухи-смерти…Барабанит мальчик и поле встаёт…А я давший сигнал…Хочу повернее, прямо в лобВыпустить последнюю свинцовую пулю…

«Вам хочется стихи мои переписывать…»

Вам хочется стихи мои переписыватьИх под рукой иметьПринести своей девушке, своему парнюИ проговорить, и процедить, проскрипеть,Прошептать ночью… Я парияВопросов столько нерешённыхНо мы оставили все вопросыМы при свечах зажжённыхБудем любить раскосыхСделаем глупость…$$$$$$Потом одумаемся…И прощения станем проситьЯ ни на что не буду дуться

«Стану полевым дурачком…»

Стану полевым дурачкомБежать от чужих глазПосвистывать и поглядыватьПодерживать белый крестДа, я холщовый, я белыйЯ опрокинут в травуЯ – дурачок на светеЧтоб слушать кукушек – живуДревним ужасом веетОт бессмысленных криковКак будто кукушка жалеетЧужих проходящих вдальЯ утром по мокрым откосамСпускаюсь к задумчивым рекамГде плещется синяя рыба…И синей улыбки тень…Я полевым дурачкомВ шапочке с колпачкомМахая длинной рукойБуду тебя дразнитьА ты в платье иссиняБудешь там ночная башня…Которая не хочет жить…