Кадо. Сказки, рассказы, повести

– Ты кто? – спросил он.

– Я – Губка, бедная и одинокая.

– А ты не поёшь? – на всякий случай спросил Отшельник.

– Я даже говорю редко, – вздохнула Губка.

Обрадовался Отшельник:

– Давай с тобой дружить! Я посажу тебя к себе на раковину и мы иногда будем с тобой разговаривать.

Но недолго радовался Отшельник новому другу. Губка не пела. Она только вздыхала и росла, росла как на дрожжах. Вскоре ей стало тесно на раковине и она начала сползать на голову Рака-Отшельника. Это была уже не лепёшка, а целый пышный каравай.

Перепугался Рак:

– Что ты делаешь? Я же задохнусь!

Но Губка всё вздыхала и росла.

Пришлось Раку спасаться из собственного дома.

Опять нашёл он новую раковину, вычистил, вымыл и забрался в неё.

Только тут он заметил невдалеке странный цветок. Цветок сидел на толстой ножке. Во все стороны развевались его яркие тонкие лепестки. Вот лепестки вытянулись и схватили рыбёшку. Цветок сразу закрылся. Но скоро снова открылся и заговорил:

– Я – Актиния. Я давно слежу за тобой, и теперь хочу предложить тебе дружить со мной. Не бойся! Я не пою и не расту. Я думаю, мы будем полезны друг другу. Ты посадишь меня к себе на спину и будешь ползать, а я стану ловить тебе и себе добычу. К тому же мои щупальца надёжно защитят нас от врагов.

Рак-Отшельник подумал и согласился.

С тех пор живут вместе во всех морях и океанах усатый Рак-Отшельник и красавица Актиния.

Кузнечики и хамелеон

Чаще всего думают, что звери в жарких странах больше всего боятся львов, слонов или носорогов. Но это неверно. Больше всего они боятся муравьев-Кочевников – огромных и свирепых. Когда отряд таких муравьев идёт по лесу – он всё уничтожает. И даже страшные ягуары и удавы стараются не попадаться у них на пути.

А из букашек, которые живут в жарких странах, пожалуй, самые интересные – Кузнечики. Только живут они не в траве, как у нас, а на деревьях. С этими-то кузнечиками и приключилась однажды история, о которой пойдёт наш рассказ.

На большом дереве сейбе жили-были жуки, бабочки и кузнечики. Жили они дружно. Каждый занимался своим делом и не мешал соседу.

Но вот однажды на этом дереве появился новый жилец – разбойник Хамелеон.

Более страшного врага у насекомых и не бывает. Лапы и хвост у Хамелеона цепкие, как у обезьяны. Глаза могут смотреть в разные стороны: один вперёд, другой назад. Один вверх, другой вниз. А язык длиннее самого Хамелеона. Он выбрасывает его, как аркан, и ловит зазевавшуюся добычу. Но больше всего гордится Хамелеон своим умением прятаться. Влезет на зелёный лист и сразу станет зелёным. Заберётся на чёрную сухую ветвь – станет чёрным. Попробуй, разгляди его!

Переполошились обитатели дерева. Что им делать? Дом свой бросать? Или разбойника-Хамелеона выгонять? Думали они думали и придумали.

Сидит однажды Хамелеон на ветке и видит – ползёт к нему Рыжий Муравей. Хамелеоны муравьев не едят – уж больно они жгучие на вкус! Подполз к Хамелеону Муравей и говорит:

– Жители дерева предлагают тебе игру. Если выиграют они – ты с этого дерева уйдёшь. А если выиграешь ты – они сами тебе в рот прыгать будут. Согласен?

Засмеялся Хамелеон:

– В какую же игру букашки играть со мной собрались?

– А в прятки! – отвечает Рыжий Муравей. – Посмотри-ка на эту ветку. Там сидят три кузнечика. Если найдёшь хоть одного – твоя взяла!

– Согласен! – отвечает Хамелеон. – Это – проще простого!

Залез он на ветку. Прополз по ней взад и вперед. Глазами повертел и говорит:

– Ты что, смеёшься? Нет здесь ни одного кузнечика!

– Ну-ка, Кузнечик, покажись! – крикнул Муравей.

И тут ожил один из сухих сучков, расправил крылышки и взлетел.

– Вот вы как! – заворчал Хамелеон. – Ну, давай, я ещё раз попробую. Теперь-то вам меня не провести!

Уцепился Хамелеон за ветку хвостом, да как выбросит язык в ближайший сучок. Потом во второй, в третий. Не остановился, пока все сучки не перепробовал. Но так никого и не нашёл, а потому растерялся:

– Может быть ты и на этот раз скажешь, что здесь Кузнечик сидит?

– Конечно! – развеселился Рыжий Муравей. – Ну-ка, Кузнечик, покажись!

Оторвался тут один зелёный листок от ветки и взлетел, расправив крылышки.

Обиделся Хамелеон, что его во второй раз провели.

– Ну что ж, посмотрим, как третий Кузнечик спрячется! – И принялся Хамелеон хлестать по листьям языком. Все листья перепробовал. Даже цветок на конце ветки на всякий случай пожевал. Но так никого и не нашел. Вернулся Хамелеон к Рыжему Муравью, а тот на зелёном листе сидит.

– Ну, что скажешь? Выиграл всё-таки я! Нет здесь третьего Кузнечика!

– Как же нет, – отвечает Рыжий Муравей и перелезает с зелёного листа на сухую веточку. – Третий Кузнечик – это я сам.

Посмотрел Хамелеон на Муравья, да так и почернел от злости.

Оказывается, никакого Рыжего Муравья и не было вовсе. Муравей как бы нарисован на зелёной спине Кузнечика!

Обозлился Хамелеон. Бросился на Кузнечика и хотел его проглотить. Но тут из-за ветки показалась пучеглазая голова с оскаленными зубами.

– Ой-ой! Крокодил! Древесный Крокодил! – завопил Хамелеон и кубарем скатился с дерева.

Но и тут он ошибся, потому что это был вовсе не крокодил, а тоже Кузнечик. Страшная его крокодилья голова – только маска, чтобы пугать врагов.

Так Хамелеон проиграл Кузнечикам.

Обиделся он и ушёл в самую чащу леса.

Только его и видели.

Птица-цветок

В лесах жарких стран не бывает осеннего листопада. Старые листья падают там с деревьев изо дня в день, из месяца в месяц. Много мусора накопилось бы в таком лесу, если бы никто не следил за порядком. Хорошо, что в этих краях есть свой дворник – большеногая Сорная Курочка. Как граблями сгребает она ногами листья в аккуратные кучи. Сорная Курочка старается для всех. Но и для себя находит она вкусных улиток, червяков, жуков и семечки.

Однажды, разгребая листья, нашла она в лесу три белых яичка. Первое очень большое, второе – поменьше, а третье – совсем маленькое. Сложила их Курочка в одну ямку и призадумалась:

– Наверное, их потеряли родители. Придётся мне о них позаботиться.

Собрала она в огромную кучу сырые листья, а на самом верху оставила дырку для воздуха. Получилось гнездо-грелка ростом с человека. Положила Курочка туда свою находку и стала ждать. В тёплом гнезде птенцы сами выведутся, и высиживать их не нужно. Сорные Курочки всегда так поступают.

То и дело возвращалась Курочка к гнезду, чтобы посмотреть, не вывелись ли птенцы. И вот наступил день, когда в самом большом яйце громко застучало:

– Тук-тук-тук, – и скорлупа треснула.

– Какой шумный малыш, – подумала Курочка. – Назову-ка я его Туканом.

А Тукан уже вылез из гнезда. Очень смешная птица – клюв больше его самого.

Лопнуло яйцо поменьше. Появился на верхушке гнезда второй птенец. Глаза весёлые, клюв крючком, а на голове хохолок. Закачался он на краю гнезда. Хотел крикнуть «упаду», а получилось у него «какаду»!

– Ну что же, – подумала Курочка. – Какаду это очень хорошее имя.

Когда раскололось третье яйцо, Курочка даже огорчилась. Сам птенец не крупнее шмеля, а клюв хоть и длинный, но не толще иголки.

– Это же не птица, а муха! Самое коротенькое имя будет для неё велико. Придётся назвать её Мухой, пока не подрастёт.

Выбрались птенцы из гнезда, отряхнули с себя листья и мусор. И только тут Курочка разглядела, что родились они совсем белыми. Наверное потому, что вывелись в темноте. Ведь в темноте даже трава вырастает белой.

– Белым в лесу плохо, – сказала Курочка. – Придётся вас хорошенько натереть сухими листьями. Тогда вы будете серыми, как я.

– Нет, нет! Мы хотим быть яркими, как цветы и бабочки! – запищали птенцы.

– Тогда нужно окрасить вас цветочной пыльцой, – сказала Курочка. – Но я плохо летаю. Придётся вам самим найти подходящие семечки и вырастить цветы. А для этого нужно время.

И вот пришла пора, когда дети выросли и научились летать. Впрочем, вырос один Тукан. Какаду подрос меньше. А птица-Муха так и осталась величиной со шмеля. Но все они по-прежнему мечтали стать яркими и красивыми.

И вот наконец Курочка отпустила Тукана в лес за семенами. Долго искал Тукан.

– Я большой, значит и семечко для цветка мне нужно большое, – и он выбрал для себя самый большой орех.

– Это же кокосовый орех! – засмеялась Курочка. – Из него вырастет не цветок, а дерево!

С досады Тукан, как топором, расколол орех клювом. Но его начинка была такая вкусная, что Тукан быстро утешился.

Вторым в лес полетел Какаду.

– Мне нужен самый красивый цветок, – думал он. – Значит и его семечко должно быть очень красивым.

Сорвал Какаду огненно-красную ягоду и вернулся домой.

– Эта ягода – вишня, – объяснила Курочка. – А цветы у нее будут белые. Пришлось Какаду съесть ягоду.

Настала очередь птицы-Мухи.

– Мне нужно выбрать ношу по силам, – решила она и принесла домой маленькую коробочку с семенами.

Когда Какаду увидел её находку, он так громко захохотал, что птица-Муха выронила коробочку. Разбилась коробочка о толстую ветку. Полетели из неё пылинки-семена и осыпали стволы деревьев.

– Нехорошо смеяться над малышом, – рассердилась Курочка. – И очень глупо смеяться, не разобрав, в чём дело. Ты, Муха, не огорчайся. Эти пылинки – семена, и попали они, куда нужно.

И верно, на другой день на ветках и стволах деревьев появились странные растения. Это были орхидеи. Их длинные пушистые корни колыхались в воздухе. Во все стороны свисали большие яркие листья. А вскоре распустились и цветы, самые большие и самые удивительные в мире.

Эти цветы были красные и жёлтые. Пятнистые, как леопард, и полосатые, как тигр. Похожие на баранью голову, на бабочек и даже на пауков.

Курочка-мама велела птенцам сидеть дома и стеречь цветы. Ведь пыльцу нужно брать только тогда, когда она созреет.

Но едва мама улетела, как Тукан не выдержал.

– Очень уж есть хочется! – сказал он. – Посторожите вдвоём, а мне пора подкрепиться.

И он полетел колоть орехи.

Скоро и Какаду ждать надоело. Посмотрел он на птицу-Муху и говорит:

– Сторожить цветы не трудно, но уж очень скучно. Самое время повеселиться! – и Какаду отправился дразнить птиц и зверей.

Осталась птица-Муха одна. Охранять цветы было совсем не просто. На их душистый запах слетались тучи мошек и бабочек. Птица-Муха спешила от цветка к цветку и отгоняла непрошенных гостей длинным клювом. Ей очень хотелось есть и пить, но отлучиться она не могла. И вдруг птица-Муха заметила, что цветы орхидей наполнены соком. Это был сладкий освежающий нектар. Она втягивала его через нос-соломинку и чувствовала, как прибавляются её силы. Так она охраняла цветы до самого вечера.

Тукан и Какаду вернулись уже в темноте. Какаду так устал от своих проказ, что забыл про цветы и тут же заснул.

Тукан подумал:

– Сегодня я всюду успел: и завтракал, и обедал, и ужинал. Осталось только выкраситься, – и он долго тряс цветы, чтобы как следует обсыпаться пыльцой.

Посмотрела Курочка утром на своих приёмных детей, да так и ахнула. Какаду как был, так и остался белым. Тукана перезревшая пыльца окрасила в чёрный цвет. Зато птица-Муха стала похожа на летающий цветок орхидеи и сверкала, как радуга.

– Теперь я знаю, какое дать тебе имя, – сказала мама- Курочка. – Мы будем звать тебя Колибри – Птица-цветок!

С тех пор колибри всегда живут там, где растут орхидеи. Они вьют гнёзда среди орхидей и питаются нектаром этих удивительных цветов.

Медвежонок – рыболов

На маленьком острове в далёком Индийском океане под кокосовой пальмой жила мама-медведица с двумя медвежатами. Ведь медведи живут не только на Севере, но и на Юге, и на всём земном шаре. Только везде они разные и называются по-разному.

Наши русские медведи – бурые. На Севере – белые. В Гималайских горах – чёрные гималайские. В Америке – гигантские серые медведи гризли.

А на том острове в Индийском океане живут маленькие медведи со смешным названием губачи.

Целыми днями резвились медвежата, тузили друг друга, катали камешки и поджидали маму. Она всегда приносила им разные лакомства. Но больше всего медвежата любили рыбу, свежую и сочную.

Однажды показалось старшему медвежонку, что досталась ему рыба маленькая, а брату большая. Он быстро проглотил свою и потянулся к рыбке брата. Но мать заворчала и дала ему шлепок.

Обиделся медвежонок:

– Раз так – сам пойду и наловлю себе рыбы, сколько захочу.

– Мал ты ещё, – сказала мама-медведица. – Вот подрастёте, я сама научу вас ловить рыбу.

– Совсем я не мал! Я уже всё могу! И рыбу себе раздобуду! Скажи только, где её ловить надо!

– Ну, раз так – иди. Только знай – рыбу ловят во время отлива по утрам, когда вода уходит. Нужно идти вдоль берега и собирать её на песке, – сказала мама-медведица.

Но медвежонок уже убегал и не слушал её.

Прибежал он на берег океана. Сунулся к самой воде, а волны огромные, белые, на берег так и налетают. Окатили они медвежонка с ног до головы. Испугался малыш, отскочил, фыркнул, отряхнулся и домой побежал – весь мокрёхонек.

– Поделом тебе, – сказала мама-медведица. – В следующий раз будешь меня слушаться. Я же сказала, что рыбу ловят по утрам.

На следующее утро медвежонок не решился пойти к страшному месту, где налетают волны, а отправился совсем в другую сторону. Ведь на острове берег со всех сторон. Только на этот раз берег попался медвежонку совсем особенный. Не то море забралось в лес, не то лес спустился в море. Растут деревья на высоких корнях-ходулях, а на ветках среди листвы пёстрые ракушки и устрицы подвешены. Называется такой лес мангровым.

Как раз угадал медвежонок. Ушла вода. По илистому дну только крабы да раки ползают.

– Вот где я рыбы-то насобираю! – обрадовался медвежонок.

Глядь, и впрямь в большой луже копошится толстая зелёная рыба с фиолетовыми плавниками. На жабрах и на спине зубцы острые. Хвост – лопатой. Некуда ей деваться. Уходит вода, в песок впитывается. Не захотелось медвежонку лапы мочить.

– Погуляю немного, пока вся вода уйдёт, а там возьму рыбу и отнесу домой. Вот мама обрадуется, – решил он.

Насобирал медвежонок пёстрых ракушек, разогнал крабов. Устал даже. А солнышко уже высоко поднялось. Припекать начало. Вернулся медвежонок за добычей. Смотрит, а лужи нет, и рыбы тоже нет. Только следы-дырочки ровной полоской по сырому песку вытянулись.

Взревел медвежонок:

– Украли мою рыбу! – и побежал к медведице жаловаться.

– Э! Глупый! Никто твою рыбу не трогал. Сама она уползла. Это рыба – Ползун. На плавниках у неё колючки острые. Ими она в землю упирается и переползает из лужи в лужу. Надо было тебе её сразу хватать – на суше-то ползуны неповоротливы!

Успокоился медвежонок.

– Завтра непременно поймаю! Не проведет меня этот Ползун!

Солнце только показалось, а уж медвежонок у мангрового леса караулит. Море ушло, но вода ещё капала с корней-ходулей. Вот и знакомая лужа, а в ней рыба. Смотрит на медвежонка, будто смеётся. Большеротая, пучеглазая. На вчерашнюю не похожа. Плавники у рыбы пёстрые, сама длинная, коричневая.

Медвежонок так весь и затрясся от радости:

– Попалась рыбка! Теперь-то я ждать не стану!

Медвежонок плюхнулся в лужу. Брызги грязи полетели вверх, а рыба выпрыгнула на берег и помчалась большими прыжками, совсем как лягушка. Хвостом оттолкнётся, на передние лапки-плавники опустится.

Протёр медвежонок глаза и бросился в погоню. Трудно ему бежать по топкому илу, а рыбе – хоть бы что! Плавники широкие, как лыжи. Пока барахтался медвежонок в грязи, лапы увязшие вытаскивал, шустрая рыба уже на дерево вскарабкалась. Сидит высоко, спокойно, как на троне, и на медвежонка смотрит.

Полез было медвежонок за ней на дерево, да тонкая ветка обломилась, и свалился бедняга опять в грязь. Тут уж он не выдержал. Громко заплакал и побежал к маме-медведице.

– Глупый, глупый, медвежонок! Да ведь это была рыба-Прыгун! К ней нужно было осторожно подкрасться и схватить лапой, – сказала мама.

– Ну, завтра она от меня не уйдёт, – пообещал медвежонок.

На третье утро упрямый медвежонок даже завтракать не стал – так ему хотелось скорее рыбку поймать. Отлив только начался и ленивые волны ещё катились по мангровому лесу. Присел медвежонок на корягу, поджал лапы и стал ждать, когда вода уйдёт.

Вдруг под корягой что-то булькнуло. Нагнулся медвежонок посмотреть, что же там такое, и обрадовался. Под корягой плескалась рыба. Да ещё какая рыба! Яркая, красивая. Полоска белая, полоска чёрная. Глаза жёлтые, большие. Нос, как птичий клюв.

Теперь медвежонок знал, что нужно быть очень осторожным. Он затаился на своей коряге и стал медленно, медленно наклоняться над водой, чтобы схватить рыбу.

И тут неожиданно в нос ему ударила тугая струя воды. Вода ослепила медвежонка, залила рот. Закашлялся он, покачнулся и упал с коряги в воду.

– Тону!

Но тонуть было негде, потому что вода ушла и унесла с собой коварную рыбу.

Медвежонок бросился наутёк. Но бежать ему пришлось недолго, потому что он встретил маму-медведицу и младшего братишку. Они шли на песчаную отмель собирать рыбу.

– Ну, малыш, я вижу, тебе опять не повезло? – ласково спросила медведица. – Но раз ты такой упорный, пойдем-ка со мной. Я научу вас ловить рыбу. Хочешь?

– Хочу! – просиял медвежонок. – Только почему этот противный Ползун чуть не утопил меня? – и он рассказал медведице и брату о своих приключениях.

– Да ведь это был совсем не Ползун, а Брызгун! Он плюётся водой, чтобы сбить насекомых. Наверное, твой любопытный нос показался ему похожим на жука, – засмеялась мама. – Ну да не расстраивайся! Зато ты побывал в лесу, который растёт в море, и видел рыб, которые могут жить на суше.

Приключения трёх мышастиков

– Уф! Кажется, пришли. Трава зашевелилась и на тропинку кое-как вскарабкалась старая седая мышь – бабушка Вандина.

– Этот, что ли? – снова проскрипела она и указала на маленький домик, примостившийся на опушке леса.

– Этот, – подтвердила Мама-мышь. Она тоже вылезла на тропинку.

– Надеюсь, нас никто не опередил.

Крепко ухватившись за мамин хвост, семенили мышата:

Мышастик Головастик и Мышастик Глазастик.

– Какой славный домик! И совсем новенький! – запищал Мышастик Глазастик. – Правда, Ушастик?

Глазастик обернулся и не увидел брата. Он дернул маму за хвост.

– Мама, Ушастика опять нет!

– Ну вот! Куда же он запропастился? – рассердилась Мама-мышь.

– Ушастик! Ушастик!

Никакого ответа. Мама забеспокоилась.

– Глазастик и Головастик! – строго сказала она. – Стойте около бабушки и не балуйтесь. Я побегу искать Ушастика.

– Подожди, мама! – пискнул Головастик. – Помнишь большого жука? Ну, мимо которого мы только что прошли? Ушастик всё ещё разглядывает его – вот увидишь.

– Верно! – сказала Мама. – Побегу сначала туда.

Она скрылась и вскоре появилась с Ушастиком.

– Конечно, он загляделся на этого жука! А теперь – скорее к дому!

Головастик и Глазастик – держитесь за бабушкой, а я поведу Ушастика.

Вскоре семья была возле дома. Мама-мышь велела всем остановиться и, на всякий случай, залезть в узкую щель между дровами.

– Пойду посмотрю, не занял ли кто-нибудь нашу квартиру. И нет ли поблизости кошек!

Когда бабушка Вандина, кряхтя, скрылась последней, Мама-мышь закрыла щель листом лопуха.

В доме, где ещё накануне слышался стук молотка и свист пилы, теперь была тишина.

– Осторожность – прежде всего! – сказала сама себе Мама-мышь и замерла среди травинок у крыльца. Но в доме по-прежнему было тихо.

– А ведь лесник-то уехал! – догадалась она. – Вчера он докрашивал дверь и напевал, что завтра поедет куда-то.

Она взобралась на крыльцо, понюхала и даже потрогала лапкой дверь.

– Фу, как противно пахнет краской и какая она липкая! Но кошек, кажется, нет… – И Мама-мышь брезгливо вытерла лапу о половичок, который лежал на верхней ступеньке крыльца.

Потом она обежала дом вокруг и нашла лаз, через который накануне пролезла в подполье. Осторожно обследовала она каждый уголок, и, к великой своей радости, убедилась, что никто её не опередил. Мама-мышь поспешила к своему семейству.

Возле поленницы, где остались бабушка Вандина и дети, она услышала писк и возню. Мышастикам наскучило сидеть в узкой и темной щёлке и они потихоньку, чтобы не заметила бабушка, стали развлекаться.

Но как развлечёшься в такой тесноте? Ушастик тихонько дёрнул Глазастика за хвост. Глазастик подпрыгнул и больно наступил Головастику на лапу. Тот взвизгнул и толкнул бабушку Вандину. Она сидела рядом с ним.

Бабушка старалась вспомнить имя важного доктора крота, который недавно лечил её от бессонницы. Бабушка охнула, свалилась под поленницу. Так ничего и не вспомнила. Рассердилась и принялась бранить расшалившихся мышат.

– Здесь сухо и тепло! – прокряхтела бабушка Вандина.

– Здесь очень мягко! – заверещал Глазастик. Он споткнулся о камешек и растянулся на куске пакли.

– Ну и мягко! Я нос расшиб! На, потрогай-ка, нет крови? – пропищал Ушастик и дёрнул Глазастика за хвост.

– Мы здесь отлично устроимся! – заключил Головастик. Он ступал след в след за Мамой-мышью, чтобы избежать неприятностей.

А Мама-мышь ничего не сказала. Она была очень довольна новой квартирой. Она её так долго искала!

– Здесь слишком темно! – заметил Головастик. – И как это мы забыли нашего светлячка? Мама, завтра мы с Глазастиком принесём его! Можно?

– Ты же знаешь, что идти за ним опасно. Поймаем другого. А то наш уже совсем старенький и светит не так ярко.

– Нет, нет! – закричали мышастики. – Всё равно наш светлячок самый лучший! Нельзя бросать его одного в пустой норе!

А бабушка Вандина прибавила, что старый друг лучше новых двух.

– Так что же ты его не захватила? – накинулась на неё Мама-мышь.

Но вовремя спохватилась, что при детях препираться с бабушкой не полагается, и замолчала.

– Так и быть! Завтра я разрешу вам сходить за нашим светлячком. А сейчас будем устраиваться! – распорядилась она.

Вскоре в подполье стало даже уютно. Из кусочков пакли соорудили мягкие постельки. Кирпич превратился в стол. На него постелили лист лопуха.

– Такую скатерть удобно часто менять, – заметила Мама-мышь.

Из стружки и пакли соорудили большое мягкое кресло для бабушки Вандины. Старушка села, протянула усталые лапы и сразу заснула. Мама велела детям тихонько выбираться наружу. Пришло время подумать об ужине.

Следующим утром Головастик потягивался в постельке и думал о Светлячке.

– Не боишься пойти со мной за нашим Светлячком? – спросил он Глазастика.

– Глупый вопрос! – обиделся Глазастик. Он уже встал, сделал зарядку и теперь натягивал штанишки.

– А я как же? – пропищал Ушастик.

– С тобой всегда что-нибудь случается. Да и мама тебя не пустит, – веско добавил Головастик.

– А вас-то пустит!? – вредным голосом протянул Ушастик. – Вот я попрошу маму, чтобы она вас тоже не пускала!

Этот спор разбудил бабушку Вандину.

– Ушастик! Не плачь! Ты останешься со мной и мы…

– Нет! Нет! Пускай тогда и они остаются! – закричал и заплакал Ушастик. Но тут появилась Мама-мышь. Она тащила за собой пшеничный колос.

Взвалила его на стол и, тяжело дыша, присела в бабушкино кресло.

– Завтрак на столе! – сообщила она семейству.

– Мама! – начал Головастик и погрозил кулачком Ушастику.

– Мы с Глазастиком решили после завтрака отправиться за нашим Светлячком. Ты отпустишь нас?

Мама покачала головой.

– Идите. Только будьте осторожны! Правда, Лунь-то полетит на охоту только на закате. Но вот Ёж наверняка сидит под кустом возле нашей старой норы. И что он к нам привязался?! Вторую квартиру из-за него менять приходится. Не дай Бог выследит вас! Тогда и здесь житья не будет.

– У страха глаза велики! – сквозь зубы процедила бабушка Вандина. – Бояться такого охотника – смешно! Не успеет устроиться в засаде, как храпит на весь лес. У меня из-за его храпа теперь бессонница. Поначалу я так злилась, что готова была загрызть подлеца своими старыми зубами! Если бы не его колючки… мы бы давно забыли о нём.

– И всё-таки он дважды выследил нас! – строго прервала её Мама-мышь. – И наше счастье, что мы все целы.

– Помните! Осторожность – прежде всего! – твердила Мама-мышь Головастику и Глазастику.

– Не беспокойся! Мы будем осторожны и скоро вернёмся! – успокаивал её Головастик.

– Хорошо ли вы помните дорогу? – снова забеспокоилась Мама-мышь.

– Помню, всё хорошо помню! И где повернуть, помню, и где овражек, помню, и как болото обогнуть, тоже помню. Всё, всё помню!

– Ну, Ну! Тогда бегите! Но чтобы к обеду были дома!