Кризис

К: Вчера я сидел рядом с министром иностранных дел Египта, но он ничего не сказал.

…

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИЗРАИЛЯ ЭБАН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

8:50 утра

Э: Я получил сообщение четверть часа назад, по крайней мере, о том, что сирийцы атаковали в два часа ночи с применением артиллерии и авиабомб на Голанах и Шмоне – тогда из Сирии, – и следующей новостью было то, что египтяне также [устроили] воздушный налет в месте, называемом [неразборчиво] на Синае, и [предприняли] попытки пересечь канал.

К: Есть ли у Вас какие-либо сообщения о вашей реакции?

Э: Нет, это была первая новость, которую я получил.

К: У меня есть сообщение от египтян, утверждающих, что вы начали все с военно-морской атаки вблизи Сирии возле каких-то нефтяных месторождений.

Э: У нас ничего по этому поводу нет.

К: Я сам не верю, что вы начнете общую войну с морской атаки в каком-то одном месте, но вы всегда делаете поразительные вещи. Не могли бы Вы рассказать мне конкретные факты?

Э: Они сказали, что первым шагом было нападение с моря?

К: Они заявляют, что первый ход.

Э: К югу от Суэца?

К: К югу от канала. Министр иностранных дел Египта позвонил мне и назвал какое-то имя, но это было арабское имя. Если вы атаковали какое-то место, вы, вероятно, знали, где это было.

Э: Да. Это совсем неубедительно. Новости, предшествующие этому, – был очень беспорядочный исход советских людей из [Сирии]. Это есть у Вас?

К: У меня есть свои новости, и я обратил на них внимание Советов.

…

ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

8:50 [?] утра

…

С: Вы разговаривали с президентом?

К: Да. Вы доставили все сообщения Добрынину?

С: Да. Сообщения у него. Через две минуты состоится заседание ВГСД.

К: Скажи им, чтобы они сохраняли спокойствие. Любые высказывания будут делаться из Ки-Бискейна или [официальным представителем Госдепартамента Робертом] Макклоски. Распорядитесь, чтобы флот был там, где надо; если мы хотим, чтобы они двигались, они могут двигаться; и узнайте, как долго их собирать всех в одном месте. Какие возможны подкрепления. Получите к полудню план от [председателя объединенного комитета начальников штабов адмирала Томаса] Мурера, чтобы посмотреть, что мы сможем предпринять, если ситуация выйдет из-под контроля, и скажите МО [министерству обороны], чтобы они молчали о военных действиях или о чем-то еще. Если им понадобится указ президента, я получу его в письменной форме.

С: В точку! Я сказал об этом МО и ЦРУ.

К: ЦРУ – это не проблема, но также расскажите и начальникам штабов. Узнайте у Мурера, какие силы доступны для движения через всю Атлантику и как быстро это можно сделать.

С: Эти два авианосца, вероятно, не могут вернуть войска на борт, так как сейчас выходные.

К: Узнайте к полудню, сколько времени это займет. И какие дополнительные силы имеются. Никто не должен ничего предпринимать, но они должны приготовиться к действиям. Я бы не стал отзывать войска до полудня. Они должны получить возможность сделать это, если получат приказ.

ПОСЛАННИК ШАЛЕВ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:00 утра

Ш: Самое последнее, что есть у меня – это полномасштабные боевые действия вдоль Суэцкого канала с египтянами, пытающимися перейти нашу линию границы. Они бомбили различные места на Синае. История о некоем морском сражении – прикрытие их действий.

К: Верно. Мне нужно как можно больше фактов об этой морской битве, даже если она не состоялась. Вы меня вполне убедили, господин посланник. Ясно, что главное действие происходит в районе Суэцкого канала и на Голанских высотах. Мы будем признательны за получение как можно больше информации.

Ш: Я передаю все, что получаю. Я передам все лично Вам.

К: Хорошо. Я еще не решил, оставаться здесь или отправиться в Вашингтон. Днем, наверное, поеду в Вашингтон. Вас проинформируют.

Ш: Спасибо.

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИЗРАИЛЯ ЭБАН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:07 утра

Э: Премьер просила меня сказать Вам, что история про наши военно-морские действия в Суэцком заливе – это чистая ложь. У нее очень богатый словарный запас на иврите, и она выплеснула его. Я спросил о нашей акции на данный момент. Наши ответные действия до сих пор носили оборонительный характер. Я полагаю, что это означает действия в пределах нашей территории.

К: Собираетесь ли вы обратиться в Совет Безопасности?

Э: Она попросила меня немного подождать, но сообщить об этом Генеральному секретарю ООН.

К: Что Вы думаете об обращении в Совет Безопасности?

Э: Я спрошу об этом. В этом есть свой резон. Если бы мы так поступили, я думаю, это будет очком в нашу пользу. Я рекомендовал это, и, если это решение будет принято, мы будем пострадавшей стороной.

К: Вы советуете нам этого не делать.

Э: Пока есть возможность сделать это быстро именно нам, я думаю, так будет более естественно.

К: Не могли бы Вы дать мне знать? Узнайте об этом.

Э: Разумеется.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ВАЛЬДХАЙМ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:12 утра

В: Я хотел предоставить Вам самую свежую информацию, которую мы получили от наших подразделений наблюдателей. Бои идут во всех секторах. Египетские сухопутные войска пересекли канал в пяти местах. У нас сложилось впечатление, что это действительно крупномасштабная операция, и далее говорится, что сирийские войска пересекли линии границ вблизи и к югу от Канетры. Речь идет о телеграмме, которую мы получили несколько минут назад.

К: Большое спасибо. Я ценю это, и мы ответим Вам взаимностью, сообщая Вам все, что узнаем.

К моменту моего разговора с Вальдхаймом Вашингтонская группа специальных действий (ВГСД) собралась в 9:00 утра. (Это была группа кризисного управления администрации Никсона, возглавляемая советником по национальной безопасности и включающая заместителей государственного секретаря и министра обороны, директора Центрального разведывательного управления и председателя объединенного комитета начальников штабов. Брент Скоукрофт исполнял мои обязанности, пока я находился в Нью-Йорке.) Даже с учетом доступной на то время информации, как оказалось, участники не смогли изменить предубеждения, с которыми они вошли в кризис:

«Мы [спецслужбы] не можем найти веских доказательств крупного, скоординированного египетско-сирийского наступления через канал и в районе Голанских высот. Скорее масса свидетельств указывает на ситуацию действия-противодействия, когда серия ответов каждой стороны на предполагаемые угрозы создавала все более опасный потенциал для конфронтации. Нынешние боевые действия, по-видимому, являются результатом этой ситуации, хотя мы не в состоянии прояснить последовательность событий. Вполне возможно, что египтяне или сирийцы, особенно последние, могли готовить рейд или другое небольшое по своему масштабу действие».

Никаких расхождений не было. Также не было объяснения тому, как Сирию и Египет смогли спровоцировать на одновременную атаку на фронтах, отделенных друг от друга на триста с лишним километров, упомянутой серией «действие-противодействие». Директор ЦРУ Уильям Колби без высказывания возражений доложил, что, согласно радио Дамаска, нападение было совершено Израилем. Министр обороны Джеймс Шлезингер прокомментировал, что, хотя репутация Сирии как источника правдивости невысока, это будет первый раз за двадцать лет, когда не Израиль начинает ближневосточную войну: «Я просто не вижу никаких мотивов с египетско-сирийской стороны». Адмирал Мурер полагал, что Израиль мог атаковать для того, чтобы предотвратить задействование более совершенных средств противовоздушной обороны в Египте и Сирии. Только Альфред Л. (Рой) Атертон, заместитель Сиско, нарушил общее согласие: «Это последний день в году, когда они [израильтяне] что-то начали бы. И не было никаких признаков предварительных израильских приготовлений».

Все сомнения в том, что происходит, у меня развеялись, о чем свидетельствует следующий телефонный разговор с Добрыниным.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:20 утра

К: По нашим сведениям, египтяне и сирийцы атаковали на всех своих фронтах, а также…

Д: Включая канал?

К: Канал и Голанские высоты. Зайят утверждает, что Израиль начал военно-морскую атаку на какое-то отдельное место в Суэцком заливе и это дало толчок всему этому.

Д: Я видел на новостной ленте телетайпа, они утверждают, что Израиль начал [именно эту] атаку. Зайят сказал Вам.

К: Он сказал мне, не вдоль Суэцкого канала, а в Суэцком заливе. Нам всем придется занять официальные позиции. Мы с Вами оба знаем, что это вздор; если они собираются атаковать, они не стали бы нападать в Суэцком заливе, и не в ключевых точках. Не в их стиле.

Д: Я понимаю.

К: Как получается, что сирийцы и египтяне начинают в одну и ту же минуту – по всему фронту? Если все началось с израильской военно-морской атаки, у нас с вами возникает проблема, как остановить это. Мы используем максимальное влияние на израильтян, чтобы израильтяне проявляли сдержанность. Пока они говорят мне, что свои контрмеры они ограничивают собственной территорией и что они не совершили глубокого проникновения на арабскую территорию. Но Вы знаете их так же хорошо, как и я, и это [израильская сдержанность] продлится недолго.

Д: Хорошо. Я отправлю дополнительное сообщение в Москву. Настоящее безумие.

К: Полное безумие. Я, наверное, вернусь в Вашингтон днем, и нам нужно срочно встретиться. Думаю, нам следует использовать эту возможность, чтобы, во‑первых, не допустить, чтобы все, чего мы достигли, разрушили маньяки с обеих сторон, а после того, как все успокоится, посмотреть, что можно сделать конструктивного.

Д: Хорошо. Большое спасибо.

ПРЕЗИДЕНТ РИЧАРД М. НИКСОН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:25 утра

Н: Привет, Генри. Я хотел, чтобы Вы знали, что я здесь в курсе всех событий. Русские утверждают, что удивлены.

К: Русские утверждают, что были удивлены, и у меня сложилось впечатление, что они должны были быть удивлены, потому что, по всей видимости, в последние два или три дня происходит переброска по воздуху их граждан из этого района.

Н: Согласен.

К: И поэтому у нас сложилось впечатление, что они знали об этом или знали, что это возможно. Нас они не предупредили.

Н: Что сейчас происходит? Какова ситуация?

К: Бои начались на Голанских высотах и вдоль Синая. Египтяне утверждают, что израильтяне предприняли военно-морскую атаку в Суэцком заливе, которая спровоцировала все это. Я просто не могу поверить в это. Почему атака с моря? Израильтяне утверждают, что до сих пор бои по-прежнему ведутся в основном на израильской территории и что они ограничились оборонительными действиями. Мне лично кажется, что эти вооруженные столкновения почти наверняка были начаты арабами. Почти немыслимо, чтобы израильтяне начали сражения в самый священный для евреев праздник, когда в этом нет необходимости, и нет никакого доказательства того, что израильтяне начали воздушные атаки, а они дали нам заверения – которые мы передали сегодня утром, – что они не начнут превентивную атаку, и мы сказали арабам, что, если израильтяне начнут превентивную атаку, мы будем противостоять им и им следует проявлять сдержанность. Я считаю, что основная проблема состоит в том, чтобы добиться прекращения боевых действий, а затем использовать эту возможность, чтобы установить, можно ли достичь урегулирования.

Н: Вы имеете в виду дипломатическое урегулирование более серьезной проблемы [общего ближневосточного кризиса]?

К: Верно. Заседание Совета Безопасности состоится почти наверняка сегодня, а мы все еще обсуждаем, должны ли мы его созвать, или должны израильтяне. Кто-то должен созвать заседание в ближайший час.

Н: Я думаю, нам следует. Мы должны проявить инициативу. Разве мы не можем заставить русских подключиться? Я думаю, мы должны проявить инициативу, и Вы должны указать, что разговаривали со мной.

К: Позвольте мне сразу позвонить Добрынину по этому поводу. В дебатах будет много всяких диких обвинений.

Н: Не принимайте чью-то конкретную сторону. Никто никогда не знает, кто там развязывает войны.

К: Есть две проблемы. В долгосрочной перспективе, я думаю, это непросто теперь – сохранить статус-кво анте беллум, ситуацию, которая существовала до начала военных действий. Мы должны избегать того, чтобы Советы оказались втянутыми на стороне арабской группы. Если они присоединятся к нам в нейтральном подходе, при котором мы оба говорим, что не знаем, кто это начал, но что мы хотим остановить это, то это было бы лучше всего – чем если бы они выступили в защиту арабов. Но сначала мы должны посмотреть, присоединятся ли они к нам в нейтральном подходе – это будет лучше всего.

Н: Сообщите мне, что в итоге случится.

К: Мы отправили Вам отчет час назад, но он уже устарел. Возможно, я вернусь в Вашингтон сегодня.

Н: Хорошо, спасибо.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

9:35 утра

К: Я только что разговаривал с президентом, и он попросил меня сделать Вам следующее предложение. Несомненно, сегодня состоится заседание Совета Безопасности, не так ли?

Д: Думаю, что да. Потому что ситуация очень опасная.

К: Мы были бы готовы занять нейтральную позицию в Совете в том, что касается фактов по существу вопроса, требуя, с учетом того, что мы не знали, кто что начал, но мы поддерживаем [то самое] предыдущее до начала конфликта состояние, статус-кво анте.

Д: Ваше предложение – восстановление линии прекращения огня [1967 года] [то есть довоенной линии]?

К: Восстановление линии прекращения огня и возобновление режима прекращения огня, а затем создание комиссии по установлению фактов. Мы готовы продолжить обсуждения, которые [министр иностранных дел СССР Андрей] Громыко, и я, и президент договорились урегулировать.

Д: Вне Совета Безопасности?

К: Да.

Д: Только между нами?

К: Верно. Мы готовы смотреть на ситуацию в целом. Теперь, если вы займете позицию, согласно которой вам требуется защищать арабов, мы будем вынуждены занять позицию защищать то, во что мы верим, – дать понять, что мы верим, что арабы начали атаку, и тогда мы окажемся в ситуации, в которой сам черт голову сломит. Это сильно повлияет на наши отношения.

Д: Я понимаю.

К: Со стороны Москвы было бы весьма конструктивно, если бы обе наши стороны заняли позицию, что у нас нет [не было] времени обсуждать, кто что начал. Давайте прекратим боевые действия, восстановим линию прекращения огня и призовем все стороны соблюдать линию прекращения огня.

Д: Я думаю, это конструктивный способ начать действовать.

К: Мы притормозим все, пока не получим известие от вас. Вы можете получить быстрый ответ на наше предложение?

…

Дипломатические танцы в ООН

Стало очевидно, что началась война. Но орган Организации Объединенных Наций, призванный помогать поддерживать мир или восстанавливать его, был пассивен. Нежелание официальных лиц быть вовлеченными в этот процесс соответствовало нежеланию сторон, чтобы Организация Объединенных Наций занимала какую-то определенную позицию. Но, по мере продолжения войны, вопрос непременно должен был быть передан в Организацию Объединенных Наций, хотя бы только для утверждения результата. В связи с этим возникли два вопроса: соответствующий форум и тактика внутри него. Что касается форума, то было два выбора: Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Мы не хотели, чтобы Генеральная Ассамблея была таким форумом, потому что неприсоединившиеся (группа примерно из восьмидесяти стран) поддержали бы арабскую сторону. Европейцы будут в лучшем случае занимать двойственную позицию, а у советского блока не будет иного выбора, кроме как согласиться с большинством развивающихся стран, даже если Советский Союз не стоял во главе. Таким образом, сбалансированный исход был бы практически невозможен. Состав Совета Безопасности предоставил бы больше возможностей, и в любом случае у нас там было право вето. Наша стратегия – как она отражена в 9:25 утра в моем разговоре с Никсоном – состояла в том, чтобы использовать господствовавшую тогда политику разрядки для поиска совместного подхода с Советским Союзом. Это было сделано для того, чтобы не допустить превращения Советского Союза в рупор арабской стороны, изолирования нас в исламском мире и отделения нас от Европы. Более того, это также помогло бы выиграть время, чтобы позволить прояснить военную ситуацию, поскольку мы все еще были убеждены, что нам скоро придется иметь дело с политическими последствиями быстрой победы Израиля.

СЭР ЛОУРЕНС МАКИНТАЙР, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ

ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ, – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

10:08 утра

К: Я хотел бы переговорить с Вами о нашем общем представлении относительно ближневосточной проблемы, как Вы, несомненно, знаете.

М: Да.

К: Сегодня утром нам срочно позвонил наш посол в Израиле, о том, что они там считают, что нападение неминуемо, и они просили нас использовать свое влияние, а также заверить другие заинтересованные стороны, что они не будут наносить превентивный удар. Мы сделали это, и я позвонил министру иностранных дел Египта, послу СССР и т. д. События, кажется, нас опередили. Сейчас мы консультируемся с различными сторонами и выбираем, в какое время лучше всего провести заседание Совета Безопасности. Мы будем держать Вас в курсе любых решений, к которым мы придем. Будем признательны за любые сделанные Вами выводы. Мы хотели бы получить представление о том, что будет происходить на заседании Совета Безопасности, прежде чем мы пойдем на его созыв. Я очень откровенно говорю Вам о том, что мы предпринимаем.

М: Я Вам поистине весьма благодарен. Я хотел бы упомянуть, что постоянный представитель Израиля позвонил мне, чтобы попросить не созывать заседание, а просто для того, чтобы рассказать о том, что произошло, как он это понимает. И, кроме того, он также сказал мне, что разговаривал с вашим представительством здесь и что идут некоторые консультации, и пообещал, так или иначе, информировать меня обо всем, что будет происходить. Вот такова ситуация на данный момент. Я никакой информации не получал от египтян или других арабских представителей.

К: У меня был краткий разговор с генеральным секретарем, чтобы сообщить ему о том, что мы проделали. Разумеется, мы считаем, что это вопрос Совета Безопасности, а не Генеральной Ассамблеи.

М: Да. Откуда Вы говорите?

К: Из «Уолдорфа». Где я готовил речь, посвященную миру на земле, – если Вы хотите внести какие-то предложения по соответствующим темам.

М: Я подумаю об этом.

К: Я не целиком поглощен этим делом. Я действительно хотел сказать одну вещь: если будет заседание и когда оно состоится, мы сделаем все возможное и мы будем признательны за любую помощь, которую мы сможем получить, чтобы поддерживать его на максимально возможном уровне, и не допустим никакой грязной игры. Вы понимаете всю сложность ситуации, которая чревата ухудшением, а мы стараемся этого избежать.

…

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ВАЛЬДХАЙМ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

10:22 утра

В: Я хотел Вам сказать следующее. Мы получили подтверждение от наших наблюдателей на Ближнем Востоке того, что Вы мне сказали: ведутся ожесточенные бои на египетской и сирийской границах. Нет боев по иорданской границе. Они отметили, что пришлют более подробные отчеты, как только получат больше информации от наших наблюдателей. У меня был разговор с [министром иностранных дел Египта] Зайятом, и он просит созвать заседание Генеральной Ассамблеи. Я сказал ему, что сомневаюсь, что это – технически – возможно сделать. Сомневаюсь, что мы смогли бы собраться так быстро. Я спросил его о запросе относительно заседания Совета Безопасности. Пока у него нет инструкций, но он пришлет нам какой-то документ и попросит распространить эти документы.

К: Мы считаем, что сначала вопрос должен быть рассмотрен в Совете Безопасности.

В: Совершенно верно. Я не думаю, что у Генеральной Ассамблеи есть такие возможности. До понедельника это технически просто невозможно. Я действительно считаю, что это дело Совета Безопасности. Я задал ему [Зайяту] этот вопрос, и он сказал, что у него нет указаний на сей счет. Я выразил свою глубокую озабоченность и сказал ему, что они должны сделать все, чтобы сбить накал страстей в этой ситуации. Он довольно сильно рассердился и сказал: «Мы не нападаем. Это делают другие» – и так далее.

К: По нашей информации – по нашему впечатлению, – все наоборот. Для Вашей лично информации – и не делитесь ею с другими, – мы ведем переговоры с Советами, чтобы посмотреть, сможем ли выработать общий подход в Совете Безопасности. Пока у нас этого не будет, я думаю, если может быть небольшая задержка, если кто-то будет настаивать на встрече, чего еще фактически не происходило, пока не получим советскую реакцию, если мы немного потянем, то только для того, чтобы заполучить реакцию Советского Союза. Я так понимаю, никто не запрашивал.

В: Никто.

К: Наша точка зрения – это вопрос о [конкретном] мире и безопасности, и это проблема Совета Безопасности, а заседание Генеральной Ассамблеи было бы пустой тратой времени, и против этого мы стали бы выступать.

В: Я отсоветовал Зайяту.

К: Мы будем против, даже в понедельник. Я хочу, чтобы это было ясно и понятно.

В: Я рад, что Вы мне это сказали.

К: Мы пытаемся провести конструктивное заседание Совета Безопасности, и, для Вашего личного сведения, мы пытаемся рассчитать, можно ли выработать общий подход с Советами для восстановления прекращения огня и границ на момент прекращения огня. Если это удастся сделать, кто-нибудь созовет заседание Совета Безопасности.

В: Это был бы самый лучший подход. Надеюсь, это сработает. Если возникнут вопросы, я Вам позвоню.

К: Если Вы позвоните мне – и это даст двум правительствам шанс согласовать свои действия.

В: Верно. Считаю важным поддерживать тесный контакт. Не думаете ли Вы, что Советы побоятся сделать это из-за своих отношений с арабами?

К: Им тоже нужно волноваться, если они побоятся из-за своих отношений с нами.

В: Я думаю, что такой подход очень хороший, и я надеюсь на общий подход.

К: Опять же, между нами – моя оценка такая же, как и ваша, что они не пойдут на это.

В: Я знаю по своему опыту, что они очень заинтересованы в том, чтобы не сделать ничего такого, что могло бы создать впечатление, будто они работают против арабов; или сделать что-либо, что негативно сказалось бы на их отношениях с арабами.

К: Я думаю, что очень важно попробовать, что мы должны попытаться это сделать. Пока никто не просил о заседании, и мы не будем просить о нем, пока не получим советский ответ. Если Вы можете этого избежать – я знаю Вашу позицию. Если Вы можете отложить заседание, пока мы не получим советский ответ; если кто-нибудь спросит…

…

ГЕНЕРАЛ ХЕЙГ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 6 октября 1973 года

10:35 утра

К: Я хотел проинформировать Вас о том, как обстоят дела на данный момент, и рассказать о своей стратегии. Возможно, Вам придется успокоить некоторых людей.

Х: Хорошо. Я сижу с президентом.

К: Хорошо. Египтяне пересекли канал в пяти местах, а сирийцы проникли на Голанские высоты в двух местах. Эту информацию мы получаем от наблюдателей ООН. Наша оценка здесь основана на фактах; невозможно себе представить, чтобы атака израильтян [если бы таковая имела место] была провернута за два часа и заставила бы египтян пересечь канал.

Х: В этом нет сомнений.

К: Непостижимо. Мы должны предполагать нападение со стороны арабов.

Х: Я считаю, что и президент думает так же.