Изгнанники Менантра. Забытый путь. Книга 3

Праздник не задался, отказ принести секрет бронзы в качестве подарка, разгневал василевса. К Охалии вернулась лишь правая рука супруга, а следом под стенами их города встали воины гневливого правителя. Даннур устоял, но из-за скученности и плохой воды, в город пришла болезнь. Полгода Сантар собирал войска, и к осени подошел к Даннуру. Первая схватка осталась за Гаманандом. Сантар отступил, и обустроил лагерь в ближайшем дубняке. Колесницы он потерял в первой битве, потому предпочитал скрывать пеших бойцов в священной роще.

Враг, немного выждав, направил часть войска в лес. Под сенью древних дубов и случилась битва во время бури. Вмешательство Ванада спасло Сантара от верной смерти. Гамананд приказал отыскать последнего носителя секрета изготовления необычной бронзы.

Зараза, пришедшая в Даннур унесла жизнь Охалии и внуков, а жадность василевса Интурии сгубила Ванелию. Их замок простоял в осаде больше двух лет, но голод заставил защитников уступить Гамананду. Люди Сантара убили Гория, старшего в доме во время его отсутствия, и выдали Ванелию врагу. Муки, что претерпела несчастная супруга, до сих пор рвали сердце калеки. Набежавшая слеза упала в прозрачную воду, круги разошлись по гладкой поверхности заводи.

Двадцать лет он прожил на севере. Среди сосен и диких зверей, где девять месяцев стоит зима, а лето приходит всего на месяц, он обрел себя. Коренастый сруб стал для отшельников домом. Охота, рыбалка и собирательство вполне позволяли прожить без земледелия или скотоводства.

Вспомнились времена, когда пришли первые люди, наивные как дети. Они не знали ничего. Открытия Сантара, из поколения в поколение наполняли разум молодой расы полезными навыками. Аар почему-то решила, что они будут смертны, в то время как Ванелия не постарела и спустя десять тысяч лет. Перед глазами всплыли точеные ножки жены, тонкая талия, упругие ягодицы, нежный взгляд родных, голубых глаз. Он часто смотрел на ее профиль, когда Ванелия любовалась закатом, с вершины башни, что он построил на холме. Ноздри расширились, ему казалось, что от воды исходит аромат ухи, той самой, что готовила его жена. Появление дочери несколько омрачило их отношения. Сантар не мог понять почему Ванелия так равнодушна к Охалии. Дочь тоже несла дар вечной молодости, живой, веселый нрав девочки изменил Сантара. Впервые суровый одиночка, открыл сердце для теплого чувства отцовства.

Между тем время шло, люди плодились. Из нескольких сотен народились тысячи, а потом они разошлись по миру. Спустя тысячи лет, некоторые вернулись совсем чужие, без памяти предков, без знаний, заложенных в прежние времена. Суровые испытания выветрили из нестойких умов некогда подаренные секреты природы. Сантар щедро делился открытиями, камень, земледелие, скотоводство, медь и оружие все это двинуло человека вперед. Вот только с изобилием, появились войны, в которых понадобилось новое оружие, а следом пришло неравенство и угнетение. Появились рабы, выросли города, шаманов сменили жрецы, а вождей, василевсы.

Только Сантар оставался верен знанию, даже Ванелия и Охалия склонились к суевериям и приняли волю шаманов, а позже и жрецов.

Двадцать лет изгнания дали много времени на изучение сил природы. Сантара интересовала молния, он никак не мог понять, в чем причина его спасения в ту роковую ночь. Почему молния в первый раз ударила его, а следом уничтожила врагов? Что за сила в слепящей убийце?

На многие вопросы он получил ответы сам, некоторые тайны приоткрыл Ванад. Толстяк поражал обилием знаний, сведения сыпались из него, как просо из распоротого мешка. Он рассказал ему о природе молнии, о сути всего, что окружает Сантара. Ванад показал ему как надо взаимодействовать с миром. Мудрый с детским лицом раскрыл перед человеком секреты первоосновы.

Вдалеке, на середине запруды плеснула щука, блеснув мокрым боком на солнце. Сантар поднес ладонь ко лбу, прикрыв глаза от яркого светила. Над водой показалось перо, плавник резко менял направление преследуя скрывавшуюся под водой добычу. Громкий всплеск, широкие круги разошлись к пологим берегам запруды. Изумрудная ряска всколыхнулась у самого края зарослей камыша, а высоко над головой зашелестели метелки прибрежной травы.

Со стороны казалось, что человек любуется неспешным течением реки, но перед глазами Сантара витал образ Ванада.

Толстяк, выставив вперед ногу, выводил на свирели затейливую мелодию. Искусно выточенная из кости какого-то зверя, она выдавала поразительный звук. Короткие пальцы ловко бегали по отверстиям зажимая их в навеянном мотивом порядке, а, и без того толстые щеки, раздуваясь до безобразных размеров, наполняли силой звучания, соединенные вряд серебряными ободками дудки. Они стояли на берегу реки, Ванад почти у края воды, Сантар немного позади толстяка. Над рекой всколыхнулось марево, точно в знойный день. Сантар решил, что ему померещилось, но над водой заплясали светляки. Не насекомые, а тысячи крохотных вспышек, что гасли прежде чем глаз успевал зацепиться за них.

– Что это? – удивился Сантар.

– Это вибрация, волны, колебания, как тебе угодно, так и назови. Все они, имея определенную длину, и частоту колебания, и составляют все сущее, весь тот мир что окружает тебя, – к Сантару повернулось улыбающееся детское лицо. – Разные звуки порождают к жизни различные эффекты, одни могут служить во благо, другие нести разрушение. Свирель позволит тебе по-новому взглянуть на изучение природы. Ее возможности поистине безграничны, для пытливого ума вещь незаменимая.

Пухлая рука протянула соединенные в ряд дудки Сантару, косматый застыл в нерешительности. Наивные глаза Ванада заулыбались, а белесые брови подпрыгнули на выпуклом лбу, предлагая принять подарок.

Прошло много лет прежде чем его мелодия всколыхнула марево. Случайно открытый мотив излечил ноги. Колени вновь гнулись, а боль ушла навсегда. Но долгие годы бездействия сделали их слабыми. Чтобы быстро и долго бегать, пришлось много стоять.

Последние два года Ванад наблюдал, как его ученик, вставая против реки, и вытягивая вперед руки слегка присаживался на невидимый глазу шар. Так, обхватив руками воображаемую сферу, Сантар оставался неподвижным до темноты. Несмотря на сомнения толстяка, ноги косматого уже через два месяца покрыли тугие переплетения мышц. Слабость и усталость отступили, тогда же Ванад заметил, что Сантар издает горлом звуки, многие из которых сильно смахивали на его мотивы. Толстяк усмехнулся, никому еще не удалось управлять вибрацией элементов посредством голоса. Потуги Сантара его забавляли, но он не бил ретивого ученика по рукам.

Рыбалка позволяла отвлечься от грустных мыслей, он вновь остался один. Сруб, берег реки, и тайга с диким зверьем позади. С уходом Ванада начал захаживать медведь. Зверь мягко, словно в мокасинах, ступал по усыпанной ореховой шелухой и сосновой хвоей земле. Пробовал лапой дверь, но особая конструкция, позволяла створе из единой доски, в добрые десять сантиметров толщины, выдержать напор хищника. Врезанная в притолоку и порог, дверь вращалась на толстенных шипах, служивших продолжением доски, и уходивших на ладонь в бревна сверху и в ногах.

Хозяин тайги как правило появлялся рано утром, иногда по темну. Сейчас, при ярком солнце, он где-то скрывался. Поплавок дернулся, ушел под воду, леса пошла в сторону. Сантар приподнялся и осторожно потянул на себя удило. Над водой показался красный плавник, и тут же ушел на глубину, удило рванулось из рук. А секунду спустя леса лопнула, в мутной ряби показался поплавок, он обреченно всплыл на поверхность и расслабленно раскачиваясь на волнах поплыл к берегу.

Чертыхаясь Сантар, принялся сматывать удочку, его любимый крючок ушел вместе с уловом. В двадцати метрах от берега, показались просмоленные лодки. Суденышки вывернули из-за подтопленного выступа, поросшего камышом и рогозом. Травы четко определяли его границы, позволяя ориентироваться в глубинах таежной реки.

Рыбалка так увлекла косматого, что он пропустил появление незваных гостей.

– Эй там на берегу!!! – прокаркал высокий, тощий мужик. Судя по тунике, он происходил из мест, которые прежде служили домом Сантару. – Как далеко до Озерного причала?!!!

– Три дня!!! – пробасил в ответ Сантар.

Косматый корил себя за неосмотрительность. Столько лет скрывался, и вот стоило только Ванаду покинуть их избушку, как тут же попался.

– Вниз по реке, не пропустите!!! – недружелюбно глядя на гостей добавил Сантар.

– Тогда мы остановимся у тебя!!! – крикнул в ответ тощий.

Лодки повернули к берегу, несколько минут спустя отряд из четырнадцати человек топал к его избушке. Двое направились к поленнице, и нагло лыбясь потащили наколотые дрова к берегу, где разожгли костры у самой воды. Четверо остались в лодках, а восемь бойцов вломились в сруб.

– Мы остановимся у тебя на ночлег, а завтра тронемся в путь. Нам нужен провиант на неделю, – проговорил тощий, глядя сверху вниз на Сантара.

Косматый неспешно, поставил удочку у входа в сруб.

– Назвался бы для начала, – тяжело взглянул на наглеца хозяин заимки.

– Чего?!!! – взревел тощий, из сруба выглянули двое.

Довольные рожи, жевали вяленого леща, один из «гостей» сжимал тонкую палку с каменной шайбой на конце. В глаза бросилось, что в трещинах древесины засохла бурая кровь. От костров подтянулись еще двое, со щитами и короткими копьями.

– Как величать тебя, спрашиваю?! – не обращая на наглость пришлых отозвался Сантар.

– Кенгель! Я торговец, а это мои ребята! Теперь шуруй собирать провиант! Иначе сами все возьмем! – Кенгель шагнул в распахнутую дверь, торговца встретил дружный хохот.

Двое у костров вернулись к своим обязанностям, старик и молодой парень. Старый внимательно всмотрелся в Сантара, но спустя минуту качнул головой, точно отгоняя глупую мысль. Косматый потащился в ледник, из сруба вышли семь воинов, гогоча и подтрунивая над Сантаром, бойцы вытащили на берег огромные кувшины.

– Дикарь! Вот кувшины для провианта! Как закончишь позовешь нас! – прикрикнул на косматого, широкий мужик средних лет.

Он выделялся качественным доспехом, красные пластины меди, красиво отливали на солнце, багряные шнуры в сочленениях усиливали общее впечатление парадности.

Сантар кивнул от входа в ледник, и скрылся в недрах холодного погреба. Вяленное мясо, коренья дикой петрушки, сушеные грибы да сушенная рыба, вот и весь провиант, что удалось наскрести Сантару. Алый закат окрасил горизонт, когда косматый закончил наполнять кувшины, широкие горла закрыли плотно притертые крышки, и воины Кенгеля покатили тяжелые емкости на лодки. Широкие доски прогибались под весом провианта, мимо Сантара прошли двое молодых воинов они тащили короба с медовыми сотами и кедровыми орехами.

– Ладно не серчай, на нас! – прозвучал позади каркающий голос торговца. – Вот тебе за труды, – он сунул в широкую ладонь косматого красный камень.

– Это покроет все, что мы у тебя взяли! Чего, не нравиться?! Да это же Канварский гранат, да еще такой величины! Ну ты и дикий, – усмехнулся Кенгель.

– Спасибо за плату, – покрутил между пальцами камень, Сантар.

Гранат и правда оказался большой, с крупное ядро лещины. Внутри переливалось темно-красное марево. Или может это отсветы от костров играли в недрах кристалла.

Сумерки неспешно опустились на поляну перед домом, от реки рваными клоками пополз туман. Воины собрались у костров, и травили байки, взрывы веселого хохота разносились по округе. Воин в пластинчатом доспехе, все его звали Югал, теперь избавился от кирасы и расслабившись сидел на бревне, с глиняным ковшом в руках. Позади Югала топтался парнишка, он разливал из тонкогорлого, изящного кувшина рубиновое вино, тут же разбавляя, питие, водой.

– Вы бы шли в дом, – неловко переминаясь с ноги на ногу посоветовал Сантар.

– Что дикарь боишься русалок или водяного?! – рассмеялся Югал.

Дружный гогот поддержал шутку командира.

– Водяные и русалки сказки. Мишутка тут повадился, по вечерам на мои угодья захаживать, – усмехнулся косматый. – Если не боитесь шестьсот килограмм ярости, то вы поистине великие воины, ну, а я обычный охотник, потому спрячусь в сруб.

Хохот смолк, воины точно протрезвели. Кенгель скомандовал, и бойцы нехотя последовали за Сантаром, в его убогое, но крайне надежное убежище. Старик и парнишка у костра, испуганно озирались, воины на лодках оттолкнули посудины от края берега.

Дверь заклинил мощный засов, маленькие окошки уплотнили ставни. Воины разлеглись по лавкам вдоль стен, а Сантар на шкуре, у очага. Оглушительный храп не давал уснуть, заканчивал один, тут же вступал другой, и так всю ночь. Рассвет уже заглянул в щели ставней, когда от реки донеслись крики. Что-то с грохотом ударило о берег, послышались плеск и вопли, переходящие в душераздирающий визг.

Перепуганные воины, хватаясь за копья, топоры и булавы, повыскакивали из убежища. Щиты мешали бойцам, первые выбравшиеся из сруба застыли на пороге. Из густого тумана вышел старый, он тащил парнишку, по земле стелился алый след. Из перекушенных напрочь ног парня толчками била кровь.

– Как его угораздило?! – прокаркал Кенгель, с отвращением глядя на разжеванные остатки ног несчастного.

– Косолапый, – удивительно спокойно ответил старик.

– Твой дружок?! – повернулся к Сантару торговец.

– Наверное. Он тут частенько шастает, и больше под утро, – зябко повел плечом косматый.

– Кувир, хотя бы жив, а ребятам с лодок не повезло, – также спокойно продолжил доклад старик. – Зверь подобрался от реки, и пока сообразили, что к чему, уже разорвал Иларда, и Фаналона. Дальше хуже, тварь разнесла в щепу лодку Ганалма, весь берег в щепках.

– Что? – севшим голосом произнес торговец.

– Разбита посудина Кенгель. Все пошло прахом и меха течением унесло, и медь под воду ушла. Все гад пустил по ветру, – старый опустился на колени и затягивал кровоточащие обрубки Кувира. Парнишка стонал, бледное лицо и синие губы говорили о серьезной потере крови.

– Обожди. Я помогу, – воины удивленно расступились, никто не заметил, как косматый дикарь исчез в доме, и вернулся назад.

– Да чем ты поможешь?! – сокрушенно возопил Кенгель.

– Увидишь, – коротко отозвался Сантар.

В руках отшельника показалась свирель, и прежде чем кто-либо успел возмутиться, косматый огласил трелью округу. Редеющий туман разнес мелодию далеко по тайге. От воды послышался захлебывающийся крик, воины бросились к раненному. Кенгель застыл, старик уставился на Сантара, мучительно, что-то припоминая. Мелодия лилась, постепенно меняя вибрацию, в воздухе вспыхнули светляки, марево пошло в сторону Кувира. Парень блаженно улыбался, раны стянулись, а толчки крови затихли.

Воины притащили одного из выживших на лодке Ганалма, седой мужик, лишился половины лица. Медведь начисто снял щеку, ухо и часть кожи с черепа. Лишенный века глаз жутко таращился на соратников. Поломанные ребра и вдавленная грудина не оставляли бедолаге даже шанса на выживание. И все же мелодия и тут остановила кровь, а лицо несчастного расплылось в улыбке.

– Это демон… – прохрипел раненный мужик. – Он не жрет убитых… он приходит за душами… – шептал, умирая седой воин.

– Что за бред, – возмутился Югал.

Бледное лицо бойца красноречиво говорило о нешуточном испуге, но упёртость бывалого вояки гнала его на противника, посмевшего бросить вызов ему и его воинам.

– Дмилиан, собирай отряд! Пойдем за тварью! – жестко скомандовал воин.

Бойцы без энтузиазма облачились в доспех, проверили оружие, и подхватив щиты, тронулись к реке. Потоптавшись немного у воды, отряд вернулся к срубу.

– Зверь ушел по воде. Нет следов, – растерянно произнес Югал.

– Нужно ждать тут, – поддержал командира Дмилиан, сухой, но жилистый воин.

– Чего ждать?! Надо садиться на лодку и убираться отсюда! – возмутился Кенгель.

– Не на чем, – равнодушно отозвался Югал.

– А вторая лодка? Она же на воде, – удивился торговец.

– Там мель, лодка дала течь, – отрезал командир.

– Больше половины товара потеряно, – подтвердил худшие опасения Кенгеля, Дмилиан.

– Нам потребуется ремонт, а значит надо перетащить товар в сруб, и подготовить встречу косолапому, – рассуждал старик.

– Проклятье Афлунг, как мне теперь отчитываться перед Ганалмом! Это ведь его товар. Я потерял его лодку. Считай шестидесятую часть от прибыли уже отдал скряге, – чуть не плакал торговец.

– Или так, или потеряешь все. Выбор не велик Кенгель, – надавил старый. – Подумай о людях, и так уже потеряли четверых, да и Кувир теперь обуза, а не воин. Мне перед его отцом держать ответ, а ты о деньгах, – укорил он торговца.

Товар перенесли в дом, окна укрепили, а вдоль стен вкопали заостренные колья. Тем временем другая часть отряда вытащила лодку на берег, и взявшись за пилы и топоры, приступила к ремонту.

Сумрак наполз со стороны тайги, гости спрятались в срубе, у очага кашеварил старик, утомленные бойцы расселись на коробах с медью и малахитом. Кувшины с пушниной снесли в ледник, мощные створы надежно укрыли товар Кенгеля в обложенном огромными каменными глыбами и льдом погребе.

– А что это ты делал? Ну, когда лечил Кувира, – пояснил Афлунг.

– Использовал силу музыки, – угрюмо отозвался Сантар.

Косматый уже пожалел, что помог парнишке, слишком уж недобро на него поглядывал старик. Подошли бойцы весь день возившиеся с лодкой, двери заперли, воины расселись вкруг очага поближе к стряпне Афлунга.

– Знаешь Кенгель, что мне не дает покоя уже второй день?

– Почем мне знать, что в твоей голове твориться? – раздраженно отозвался голос торговца из дальнего угла избы.

– Ха, и правда, ты же не демон, – хитро прищурился старый, разливая варево по глиняным мискам.

Воины, принимая еду, с интересом смотрели на Афлунга.

– Помнишь я тебе рассказывал, как двадцать пять весен назад участвовал в сражении подле Даннура?

– Ну, и, – вяло откликнулся Кенгель.

– Там в священной роще, мы столкнулись с ужасным чудовищем…

– Помню, ты рассказывал, что он всех убил молнией, – оживился немного торговец.

Югал одел доспех, Дмилиан помогал командиру затянуть крепления, наколенники, обмотанные кожаной полосой, прикрыли ноги бойца.

– Доспех тебе не поможет с медведем, – улыбаясь произнес Сантар.

Косматый оказался зажат у стены без окон. Воины удивленно смотрели на происходящее. Кенгель вышел из сумрака и напряженно вглядывался в Сантара.

– А я не на медведя собрался, – подтянув ремень на кирасе Дмилиана, ответил Югал. – Сегодня у нас куда более опасный враг, – командир жестко посмотрел в глаза косматого, который сейчас очень походил на загнанного в угол медведя.

Невероятно широкий, с гривой жестких волос на голове и лице, а из-под нависающих надбровных дуг выглядывали маленькие, по-звериному настороженные глаза. Темные буравчики сверлили старика, не упуская из виду остальных «гостей».

– Вот видишь, ты убил моего брата и сына в той битве, а судьба привела меня в твое убежище. Наказание за содеянное неизбежно. Боги не терпят пустоты, демон! – старик швырнул в Сантара дротик, припрятанный за котлом, под одной из лавок. Воины сорвались с места пытаясь дотянуться до оружия. Кенгель отступил к щиту и длинному, остроконечному мечу, что остались у его лавки. Югал и Дмилиан прикрываясь щитами выступили на Сантара, короткие копья быстро челночили пытаясь достать верткого противника.

Лицо старика вытянулось, когда косматый, легко ушел от дротика, который вонзился в бревно позади Сантара. Огромное тело мгновенно оказалось, перед Кенгелем, четкий удар в горло вколотил кадык торговца внутрь, вытаращив глаза он упал навзничь, страшный хрип потонул в вопле бойцов. Огромный кулак ударил в несущий столб, опора хрустнула и подогнулась. Расщепленные волокна лиственницы продолжали удерживать дерновую крышу сруба, с каждой минутой все больше уступая силе тяготения.

Оторванная от стены лавка, раскидала на стены бойцов Югала, как таран Сантар пронесся к заклиненной двери. Лавка ударила в створу, доска расщепилась, острые расщепы проткнули живот и руки косматого. От удара лопнул засов, дверь распахнулась. Сантар шагнул в проход. В мощную спину ударило копье, каменный наконечник переломился, пробив лопатку. Древко с остатками жала, стукнуло о порог, а косматый скрылся во тьме.

– Не упустите его!!! – орал Афлунг. – Он оборотится!!! Не упустите оборотня!!!

Вспыхнули факелы, люди высыпали из дома. Югал взялся за топор, а Дмилиан достал булаву. Туман окутал плотной пеленой и дом, и лодку во дворе, и даже людей, что искали косматого. Факелы слабо помогали, казалось, что они попали в иной мир, где живут чудовища и мертвецы.

Оглушающий треск донесся от лодки, перевернутое судно взлетело в воздух и с грохотом обрушилось на сруб. Дождь из щепы и поломанных досок осыпал бойцов. Испуганно озираясь люди начали собираться в отряд. Свет факелов и крики указали верное направление в клубящемся молоке тумана.

Глухой топот раздался от леса, люди рассыпались, и прежде чем увидели, кто к ним приближается, начали стучать в щиты и громко кричать. Туман пошел вихрями, из-за зыбкого полога вынырнула гигантская голова. Широко раскрытая пасть обнажила длинные клыки, клочья белой пены слетали с вытянутых губ твари на мокрую землю. Рев заставил людей вздрогнуть и попятиться, кто-то побежал. Лапа с когтями, не уступавшими в длине хорошему кинжалу, зацепила Дмилиана. Воин взлетел куда-то в туман, а секундой позже рухнул на соратника, раздавленного огромной тушей медведя. Зверь метался меж людей, лапы и пасть рвали, перекусывали и тиранили плоть бойцов. Чудовище совершенно не боялось огня, медведь поднимался на задние лапы и обрушивал всю мощь четырехметрового тела на сумасшедших, что посмели встать у него на пути.

Югал зацепил лапу твари, но ответный удал когтями вырвал на его груди часть медной кирасы, вместе с ребрами и сердцем.

В несколько минут от отряда не осталось никого. Гигантский зверь направился к срубу. Афлунг попытался закрыть дверь, но древко копья, которое выпало из раны Сантара, предательски застряло между порогом и створой. Мощный удар отшвырнул старика на лавку Кенгеля, в дальнем углу дома. Из другого, противоположного угла, закричал Кувир, парнишка расширенными от ужаса глазами смотрел, как в дом вошел медведь. Ему казалось, что гигантская голова заполнила все пространство убежища.

Между парнем и медведем встал Афлунг, он подобрал щит и меч Кенгеля.

– Давай!!! Тварь!!! Я тебя не боюсь!! Оборотень!!! Иди!!! Я покажу тебе, как бьются воины Интурии!!! – брызгая слюной на клочковатую бороду орал старик.

С улицы долетело низкое гудение, кто-то пел чудовищную мелодию. Зверь остановился и недовольно оглянулся на вход.

Искры вспыхивали и гасли, освещая коренастый силуэт. Человек гудел непрерывно, лицо его исказила гримаса невыносимой муки. Раны в животе и на руках затянулись, из спины медленно, раздвигая края раны выполз кусок обломившегося наконечника копья. Окровавленный камень почти бесшумно упал на притоптанную траву. Сантар изменил тональность, страшная боль разрывала лопатку, из которой выходили мелкие осколки кремниевого копья. Черные сгустки выплеснулись из кровавой щели и поползли по широкой спине. Рана затянулась, а гул затих. Мелкая дрожь била все тело косматого, но ноги продолжали держать ослабевшее тело.

Медведь вышел из дома, рев всколыхнул округу, гигант поднялся на задние лапы.

– Тише, тише, – спокойно повторял Сантар.

Не отрывая глаз от зверя, он выставил вперед руки, раскрытые ладони, направленные на хищника четко, определяли границу, за которую медведь не должен заходить. Огромная туша ринулась вниз, лапы ударили со всей силы в неразумного человека. Кувир так и не понял, показалось ему или в самом деле, но на секунду между человеком и медведем возник черный полог. Зверь обрушился на Сантара, но у самой головы косматого застыл, а секундой позже рухнул на сруб.

Дом обвалился, бревна рассыпались, осталась только задняя стена. Медведь лежал неподвижно. Огромные когти, частично обломанные, частично вывернутые вместе с фалангами, оставили жуткие раны на плечах и груди чудовища. Закинутая назад голова, с безвольно раскрытой пастью, и остановившимся взглядом, налитых кровью глаз, говорили о сломанной шее. Сокрушительный удар зверя, погубил само чудовище.

Не веря глазам Сантар, смотрел на мертвого врага, он впервые почувствовал вибрацию. Тело само решило, что надо сделать, а голос привел в действие законы мироздания.

Преодолевая слабость, Сантар осторожно перелез через медвежью тушу, под обломками крыши стонал Афлунг. Бревно раздробило старику спину, и он умирал в муках. Испуганный, но живой, на единственной оставшейся целой лавке сидел Кувир. Парень как безумный таращил глаза, все еще не веря в случившееся.

Сантар склонился к старику.

– Смерть твоих близких не моя вина, – тихо произнес косматый. – Тогда была война, они могли убить меня, но получилось по-другому.