Косатка

Судья махнул рукой полицейскому и направился к гонщикам. Когда Дерека пропустили на трибуну спонсоров, на лице того мужчины отразились вся гремучая смесь эмоций, которые он одновременно испытывал: злость, удивление, надежда, догадка.

– У одного гонщика не завелся мотор на техосмотре, – поведал он, – Не твоих ли это рук дело, Сальвиньо? Я знаю, на что ты способен, парень! Зачем ты притащился сюда?!

– Дайте мне любой катер и пятнадцать минут, и я приду на финиш первым.

– Ты мерзавец, Сальвиньо, и когда-нибудь за свои черные делишки окажешься в грязной земле, вопрос только во времени! Ты уже ходишь по краю!

– Время, сеньор Гарсия, – напомнил Дерек.

– Ты не успеешь! Заплыв через десять минут!

– Этого хватит, – Дерек уверенным шагом направился к катерам, затем перешел на бег.

Сеньор Гарсия ругнулся, плюнул себе под ноги.

– Эй, судья, судья, сюда! – закричал он.

Когда судья подошел ближе, объявил с волнением:

– У меня замена! Вон тот малый починит сломанный катер и будет участвовать в заплыве от меня!

Сеньор Гарсия взвыл, хватаясь за голову. Тысячу песет поставил за этого сосунка, который вскрывает внутренности катеров и машин с ловкостью заядлого хирурга. Да он просто мошенник! Преступник! Его место за решеткой! Вот только закончат заплыв…

Сеньор Гарсия наблюдал в бинокль, как Дерек возился с двигателем третьего катера.

«Черная кожаная куртка, широкие коричневые парусиновые штаны. Это не гонщик, это дьявол во плоти. Ни гидрокостюма, ни своего катера. На что только он, сеньор Гарсия, надеется. Пусть только попробует провалить заплыв, с ним придется покончить!»

Глава 6.

Силия лежала рядом с младшей сестрой в кровати. Малышка только что задремала, и Силия хотела оставить ее, чтобы выйти в сад, как услышала недовольный голос отца в холле. Он разговаривал с матерью Силии, о чем-то спорил, чуть не переходя на крик. Кажется, отец был зол и с трудом сдерживал себя.

Мать Силии заглянула в спальню:

– Сара уснула? – мать наклонилась к ним, и Силия, кивнув, укутала сестру одеялом, – Ступай к отцу, от нас отказался самый крупный заказчик тканей, отец хочет поговорить с тобой.

Увидев испуганный взгляд Силии, мать ласково погладила ее по щеке и добавила:

– Просто хочет убедиться, что нас оклеветали.

«Отец не поехал в молельную комнату после работы, и значит все очень плохо», – подумала Силия, дрожащими ногами спускаясь по ступеням, не дыша, прошла в комнату отца.

Али ходил по комнате кругами, неистово теребя четки в руках, увидев дочь, он бросился к ней взволнованно и обнял, затем отошел на шаг назад, чтобы лучше видеть ее:

– Силия, милая, случилось возмутительное, наш главный заказчик непростительно оклеветал нас, обвинил в том, что мы подсунули ему короткий отрез ткани. Скажи, милая, ты же точно следовала размерам, когда кроила ткань? Пожалуйста, детка, просто подтверди это.

Силия, хватая ртом воздух, затряслась всем телом, потом из ее глаз хлынул поток слез. Отец снова подхватил ее в объятия, иначе бы она упала на ковер:

– Ну что ты, детка, ты, конечно же, не виновата, нас оклеветали, прости, что сомневался в тебе.

– Н…нет, – Силия, заикаясь, отпрянула от отца.

В комнату вошла мать, неся в руках незаконченное шитье Силии.

Али издали узнал цвет ткани, нахмурился, в его глазах застыл вопрос:

– Как?

– Силия, возвращайся к себе, присмотри за сестрой, – попросила мать.

Силия, задыхаясь от слез и стыда, не поднимая глаз, бросилась в свою спальню.

Мать же развернула перед мужем изделие, которое не успела дошить Силия – аккуратные шелковые трусики с кружевными вставками по бокам.

Али закашлялся, сел, обмахивая вспотевшее лицо подвернувшейся под руку ажурной салфеткой со стола.

– Как? – снова задал он вопрос словно самому себе.

Затем встал, прошелся по комнате и объявил жене:

– Я напишу другу Рамзану. Его сыну Альберту уже девятнадцать, самое время посвататься к Силии.

Мать Силии в ответ только всхлипнула, закусив нижнюю губу, и поспешила к дочерям в спальню.

Глава 7.

– Делайте ставки за своих фаворитов! – прокричал комментатор.

– Уважаемые участники заплыва, вам предстоит проплыть три круга двадцатипятикилометровой петли в заливе, затем выйти в открытый океан на разворот и мчаться через стартовые ворота к финишу. Волны слабые, время для заплыва идеальное. За нарушения правил гонщики теряют очки. Победит тот, кто финиширует первым без нарушений. Каждому без исключения – удачи и победы! – объявил тренер заплыва в микрофон с трибуны спонсоров. – Водное ралли, на старт, внимание, поплылииии!

Раздался оглушительный выстрел. Дерек видел, как катера ринулись вперед.

Под громкие овации зрителей борта разрезали волны, брызги разлетелись на несколько метров. Дети визжали от восторга и ужаса. Под этот нескончаемый шум Дерек, наконец, запустил двигатель. Водная стена из брызг и пены поднялась в воздух вслед за ним. Зрители восхищенно охнули в предвкушении самого интересного.

Жаль нет времени насладиться этим моментом. Их первый раз. Но пора в путь, катера уже умчались далеко вперед. Дерек прислушался к двигателю. Ох, этот рык!

«Еще и еще. Летим, милая?»

Его обдало прохладой воды, скорость моментально опьянила разум.

Дерек, смеясь, выудил очки из кармана куртки, с трудом балансируя на волнах.

«Отлично, малышка, нам придется немного потрудиться, возможно, я потеряю тебя навсегда после этого, и у нас останется только этот раз в воспоминаниях. Давай сделаем его незабываемым! Готова?»

Рык в ответ.

«Божественно».

Дерек хохоча разгонял катер на полную. У него заложило уши, ветер срывал куртку. Корпус катера дрожал.

«Вот они, соперники впереди, не так уж далеко они уплыли. Их ждет неприятный сюрприз на финише. Но что нам до чужих слез, так ведь, Косатка? А сколько раз не щадили меня?! Издевались, травили только из-за того, что я нищий. Но сейчас ваши гнилые лодочки окажутся далеко позади. Вот бы украсить это действо несколькими вспышками взрывов этих ярких катерков с человечками, обтянутыми тканью до треска, они выглядят почти как инопланетяне. Но не сейчас. Дерек так не поступит. Не сейчас».

Сердце Косатки взвыло.

«Что такое? – усмехнулся Дерек, – Пойти на обгон, говоришь?»

Снова рык мотора.

«Слушаюсь, дорогая! Знаю, ты любишь сильных мужчин».

Обгоняя один за другим катера, Дерек вырвался в пятерку лидеров. Он успевал нахально показывать факи и языки своим соперникам, оставшимся позади. Те кричали ругательства ему в след, явно оскорбленные появлением на трассе такого дерзкого чужака.

Один гонщик попытался сбить Дерека, резко врезавшись в борт его катера. От тряски с Дерека слетели очки в воду, но он удержал равновесие, вильнув в сторону.

Ничего не меняется. Его не примут и не признают никогда. Тем хорош финиш. Там можно свести счеты, показать, кто здесь действительно достоин победы.

Два катера впереди оторвались довольно сильно, но как минимум третьим Дерек теперь точно придет.

Брррууууммм.

«Что, Косатка, ты не хочешь быть третьей?! Ах, ты моя стервозная девочка, это твой первый раз, а ты уже хочешь жести. Благо, тебе повезло со мной, я тоже давно ждал этого момента, и отдамся ему полностью, даже если придется пойти ко дну вместе с тобой.

Вперед!»

Ветер, брызги. Соленая вода окатывала лицо Дерека нескончаемым потоком и тут же высыхала на ветру, он уже чувствовал корку соли на своей коже. Глаза наполнились слезами. Эх, жаль, очки безнадежно пропали! Почти вслепую Дерек поравнялся с соперниками.

Здесь он уже слышал комментаторов на трибунах, крики болельщиков, значит финиш близко. Вода попала Дереку в рот, он закашлялся, с трудом справляясь с волной, которая шла от других катеров.

Один гонщик пристраивался к борту катера Дерека. Снова попытаются сбросить? Вскоре и этот катер остался позади. Последние сотни метров Дерек сплевывал кровью – подскочило давление от набранной скорости, но он значительно оторвался вперед. Здесь уже не слышно было ругани соперников, волны успокоились, несли его катер плавно просто с космической скоростью.

Дерек не чувствовал давления в голове, боли в ногах и пальцах от перенапряжения. На чистом адреналине он слышал только размеренное урчание своей любимицы. Они словно слились в единое целое. Наконец-то только он и она.

– Косатка! – крикнул Дерек, пересекая финишную ленту, и в его теле разлилась теплая влага, в глазах рассыпались тысячи звезд, все конечности приятно покалывало от восторга. Замедляясь, он загребал занемевшими пальцами пенистую лазурную воду, устало свесил ноги за борт в воду.

Крики болельщиков звучали отсюда, как рев стада обезумевших бабуинов. Дерек снова сел, набрал скорость. Издал звук, полный почти физической боли. На полном ходу выбросился из катера в воду и быстро поплыл.

Раздался ужасающий хлопок, затем грохот. К удовольствию многочисленных репортеров катер взорвался на глазах у зрителей. Дерек плыл к берегу, ища воспаленными от соли и воды глазами Уду. Вот он! Бежит к нему. Он помог Дереку выбраться на песок.

– Дерек, надо убираться отсюда! Иначе тебя разорвут! Идем, заберем деньги и сваливаем! – крикнул Уду ему в ухо.

Глава 8.

21 июня, Хихон

Силия мыла белые тарелки с синим узором, вытирала насухо полотенцем, собирала в стопку на столе. Со вчерашнего дня она не произнесла ни слова. Мать подошла к ней, и принялась складывать сухие тарелки в буфет.

– Дочка, у тебя темные круги под глазами, ты не спала ночью?

Силия покачала головой, поджав губы и, не глядя на мать.

– Я тебя понимаю, милая, – мать погладила ее по спине. – Тебе восемнадцать. В твоем возрасте я уже родила Раиля, хотя еще сама была ребенком в душе. Но наше тело не обманешь, оно жаждет познать загадки человеческой природы, еще неведомые тебе. Под игрой страсти можно наделать немало глупостей. Свою жажду ты утолишь со своим мужем. Тебя гложет страх, но знай, все женщины мира это испытывают.

Из глаз Силии закапали крупные слезы прямо на чистые тарелки. Мать отодвинула посуду в сторону и прижала дочь к себе:

– Все происходит вовремя, вот увидишь, все сложится, как нельзя лучше для тебя.

* * *

Когда Силии было еще пятнадцать, она легко вбежала по ступеням в свою комнату и заперла дверь. Стянула тугой платок с головы. Жарко. Косясь на дверь, она приспустила платье с плеч и спрятала его рукава в подмышки. Покрутилась перед большим зеркалом – так она почти принцесса.

Силия потянула завязки платья, и оно легко соскользнуло на пол. И все-таки она настоящая красавица. Силия медленно провела ладонью по своим бедрам и груди.

Шум у лестницы заставил ее вздрогнуть и спешно потянуться за платьем.

Силии всегда нравилось свое тело. Она с детства с удовольствием и любопытством ловила всевозможные телесные ощущения. Гладила перышком сгиб локтя, подставляла шею ливню, облизывала палец и чувствовала, как ветерок охлаждает мокрое место.

Взрослея, лет в двенадцать, она заметила, что некоторые случайные касания к телу вызывают особенно приятные ощущения, и с того момента ей больше никогда не было скучно в одиночестве. Она гладила и ласкала себя, радуясь и почти смеясь от счастья в каждый раз.

Пока об этом случайно не узнала ее старшая сестра Амина, а затем мать. Отцу было решено ни о чем не рассказывать. Силию не ругали, но заставили усерднее молиться и почти не оставляли одну, всегда к ней приставляли кого-то из младших братьев и сестер.

Силия сходила с ума от непонимания, почему приятное так желанно и так запретно.

Одним солнечным днем Силия решилась поговорить об этом со своей лучшей подругой Луизой, когда они сидели в саду. Луиза мастерила куколку – насадила на веточку пышный бутон пиона, так что он стал похож на юбку невесомой танцовщицы. Стебли трав она разделила на полоски и вымачивала рядом в блюдце с водой, чтобы они завились и послужили кудрями для маленькой головы куколки.

– Что плохого в том, что дает человеку радость? – спросила Силия Луизу.

– Потому что это принято делать вдвоем, – смущенно шепотом объяснила Луиза и стала озираться по сторонам.

Силию в очередной раз удивило, почему о таких приятных вещах даже не принято говорить.

– Вдвоем? – переспросила Силия.

– Да, мужчина с женщиной. Точнее муж с женой.

Силия вздохнула:

– Мне еще далеко до свадьбы. Это несправедливо.

Луиза только рассмеялась, краснея и смущаясь еще больше.

Глава 9.

21 июня, Хихон

Ближе к ночи Дерек в простых очках для зрения сидел за столиком в баре «Кризалия». Уду посмеивался рядом, потягивая имбирное пиво из бутылки. Хорошенькая блондинка сидела на коленях Уду, обвивая его шею тонкими руками.

– Почему Дерек такой грустный? – блондинка капризно надула губки. – Где Оливия? Она всегда знает, как поднять ему настроение!

– Поднять его настроение можно только со дна океана, Сьюзи, – сказал Уду, с сочувствием глядя на Дерека.

Тот отстраненно разглядывал их через зеленое стекло бутылки.

Компания отмечала победу Дерека. В баре был приглушенный ламповый желтый свет, тяжелые дубовые столы и лавки. За барменской стойкой крепкие парни в белых рубашках с закатанными до локтя рукавами и черных фартуках разливали сидр и ликер по высоким стаканам. Звучала песня Гэльского шторма «Пилигримы Бларни».

– Это что теперь его любимая песня? – усмехнулся Уду, кивая на диск-жокея —Крутится без остановки.

– Он же ирландец, – объяснила Сьюзи, закатывая глаза.

– А я думал он поклонник «Титаника».

Сьюзи сморщила свой хорошенький носик и в нетерпении потерла ладони.

Дерек рассеянно прислушивался к звукам вокруг, посетители «Кризалии» отдыхали после тяжелого знойного рабочего дня, разговаривали, смеялись. Звенели стаканы, стучали каблуки танцующих людей. Музыка сменилась на дерзкую композицию Мо-Dо «Eins Zwei Polizei»1. В дверях появилась Оливия.

– А вот и Оливия! – радостно крикнула Сьюзи.

К их компании направлялась высокая девушка с рыжими кудрявыми волосами по плечи и крупной родинкой возле губ. Симпатичная, но с весьма усталым лицом. Она была была в полицейскую форму с юбкой явно короче, чем это полагалось по рабочему уставу.

– Оливия, тебя заждался Дерек! Посмотри, на нем лица нет, – Сьюзи громко расцеловала девушку в щеки.

– Меня задержали на работе, между прочим, из-за него, – Оливия показала пальцем на Дерека, – Даже не успела переодеться. Фу, а тут жарко, – она сняла форменный пиджак, оставаясь в одной белой рубашке и синей юбке. Затем расстегнула три верхние пуговицы на рубашке, оголяя красивую полную грудь.

– На тебе ни капли загара! – заметил Уду, не отрывая взгляда от груди Оливии, – В такую-то жару!

– Это потому что я не вылезаю с работы. А кое-кто мне ее еще добавляет! Зачем ты взорвал катер?! – Оливия сверлила взглядом Дерека, все еще сосредоточенного на зеленом стекле бутылки, затем яростно сунула сигарету в рот. Сьюзи поднесла пламя своей зажигалки к кончику сигареты Оливии.

– Эй, потише, – Уду с опаской осмотрелся по сторонам.

– Да мне плевать! – Оливия, взяла двумя пальцами с длинными красными ногтями подбородок Дерека и развернула к себе.

Он, кажется, впервые заметил ее появление.

«Оливия. Этот лисий разрез глаз, низкий голос».

Она курила, держа сигарету по-мужски между большим и указательным пальцем, смотрела на Дерека нетерпеливо ожидая его ответ:

– Ты меня слышишь, победитель наш? Ой, какие же невинные красные глазки!

– Я же написал в заявлении – двигатель перегрелся и взорвался, у меня вычли издержки из выигрыша, претензий ко мне нет.

– А как же обесчещенная Косатка? Это же твой фетиш, не находишь связи? – Оливия не отпускала подбородок Дерека, поэтому он сам убрал ее руку со своего лица.

– Нет, – спокойно ответил он, глядя Оливии прямо в глаза.

– Я почти ненавижу тебя! Одно мое слово и останки катера можно достать! Доказать то, о чем многие за этим столом знают! Меня повысят, и я смогу уехать отсюда, начать новую жизнь! А твоя лживая наглая физиономия сгниет за решеткой!

Дерек пожал плечами:

– Валяй.

Оливия зарычала от злости.

– Текилу, пожалуйста, и лимон! И сэндвич какой-нибудь, – крикнула она официанту, – Я голодна, как зверь.

Оливия выпила залпом принесенный напиток, позже еще два таких же. Затем встала на высоких каблуках, покачиваясь и держась за столик.

– Пойдем, Дерек, ты мне слишком много задолжал!

– Сколько хочешь? – спросил Дерек, вставая рядом.

– Всего тебя.

Она вцепилась ногтями в воротник его кожаной куртки и потащила за собой. Дерек хотел снять очки и оставить их на столе, но Оливия остановила его:

– Нет! Сегодня ты будешь снова смазливым мальчиком, которого давно пора наказать!

Уду присвистнул со смехом.

– Давайте недолго там, у нас есть еще важное дело, Дерек, – напомнил он.

Но тот уже не слышал его, увлекаемый громкой музыкой и Оливией.

В туалете Оливия прижала Дерека к плиточной стене с маркерными и помадными надписями. Здесь были три туалетные кабинки с деревянными дверями, зеркало на стене с отколотым углом и пожелтевшая раковина.

Оливия властно расстегнула ремень его коричневых штанов.

– Эй, Дерек, – разочарованно протянула она, – Так устал на гонках? Что с твоим приятелем?

Оливия жадно припала к губам Дерека, прижалась грудью, хаотично гладя его тело руками.

– Ну же, мальчик, отблагодари меня за молчание, с кем кроме меня тебе бы так повезло?! У нас химия, ты же знаешь, что я с ума схожу с нашего самого первого раза, когда ты сел еще подростком.

Оливия скинула куртку Дерека с плеч на пол. Он невольно поморщился.

– Не нравится? Мне тоже не нравится, когда мне врут. И когда не объявляются месяцами, – Оливия гладила его плоть, чувствуя, как она наполняется силой. – У меня для тебя еще одна новость, может это разбудит тебя мне на радость. Твою соседку, сватают.

– Откуда ты знаешь? – прохрипел Дерек, отталкивая Оливию от себя.

– Мне положено знать обо всех в моем районе. Такая работа, – Оливия смотрела с вожделением в глаза Дерека. – Ну же, разозлись!

– Ты врешь! – закричал Дерек и его глаза наполнились ненавистью.

– Ух, тише, я тебе ничего не сделала, хорошо? И когда-нибудь обманывала тебя? Я всегда за тебя, даже когда ты не прав, точнее, хотя ты всегда не прав.

Дерек, тяжело дыша и пошатываясь, подошел к раковине, открыл воду и подставил голову под струю воды из крана.

В дверь туалета нетерпеливо забарабанили.

Оливия прижалась к Дереку сзади и шепнула в ухо:

– У нас мало времени, дорогой, ты же не хочешь, чтобы разорванное сердце Косатки нашлось рядом с остатками катера, на котором ты выиграл вчера хорошие деньги? Это же будет твой последний день на свободе!

Дерек резко развернулся, подтолкнул Оливию к раковине, наклонил ее, задирая юбку и прижимаясь к ее ягодицам в красных стрингах.

Оливия довольно замычала, любуясь на них с Дереком в зеркале:

– Наконец-то! Никто не знает тебя так, как я. Тем более она.

Глава 10.

Дерек услышал звон посуды и крики, когда нажимал смыв в туалете.

Оливия уже ушла. Что там такое?

Он наскоро вымыл руки и бросился в зал с плохим предчувствием и не зря. Уду стоял на столике с пустой бутылкой в руках. Несколько пьяных верзил молотили по нему кулаками, уворачиваясь от его ударов бутылкой.

Дерек протиснулся сквозь визжащую толпу и полез в драку, оттаскивая от Уду нападающих.

– Эй! Дерек! Эти черти назвали нас грязными ворами, и один ублюдок уволок Сьюзи!

Дерек получил нехилый удар в ухо, и зарычал от злости. Он размахивал кулаками направо и налево, сам то и дело получая удары по груди, лицу и бокам. Летела посуда, на полу появилась лужа крови.

Дерек уже не был собой, его разум плыл в этой душной дурманящей драке, в которой боль сливается с ненавистью и желанием убивать.

– Стоп, здесь полиция! – Дерек словно очнулся и даже будто удивился, что его перестали бить.

Тело пылало, он притронулся к лицу – уже отекло. На столе все так же стоял Уду. Он хохотнул, увидев смятение Дерека. Потом протянул вытянутую ладонь. В ней в лужице крови лежал зуб.

– Мне не везет, – прохрипел Уду, – Это уже третий за последний год.

– У тебя слабые десна, – сказал Дерек, садясь на стул прямо на осколки стекла от разбитых бутылок и стаканов.

– Нет, это у тех скотов слишком длинные языки, – Уду сел на корточки все еще на столе, влил в свое горло остатки вина из разбитой бутылки и протянул руки подошедшему полицейскому. Тот защелкнул на них замки наручников.

***

– Дерек, Оливия сможет нас вытащить утром? – спросил Уду, лежа в камере и трогая языком пустое место после выбитого зуба.

– Сможет, если явится на работу. Ты видел в каком она была состоянии? Ее вытошнило в туалете.

– Прямо во время процесса? – Уду захохотал. – Дерек, без тебя моя жизнь была бы скучной! Эх, а планировали подрезать ящик шампанского у бармена.

– Кто эти парни? Я не видел их раньше.

– Они были вчера на гонках, – сказал Уду, – Болели за гонщика, который пришел четвертым.

– Думаешь, они знают о двигателе?

– Могут только догадываться.

– По тому, как ты развел драку, их догадки подтвердились, – Дерек прошелся по камере, потрогал пальцем знакомые прутья решетки – в этом месте есть даже надпил.

– Я бы взорвался при любом оскорблении, но «вор» для меня – самое обидное. Тем более при Сьюзи! – Уду снова начал злиться.

– Сьюзи – проститутка, Уду, она с собой только, когда у тебя есть деньги.

– И что? Мне все равно важно, что она обо мне подумает. Кем бы она ни была.

Дерек вздохнул и лег на лавку рядом с Уду.

– Я опоздаю на поезд, если Оливия меня не выпустит утром. Я же хотел ехать к дочке, – сказал Уду с грустью.

– Она выпустит.

– Зачем только ты ей отдался раньше времени!

Дерек и Уду засмеялись, ударив по привычке друг друга в кулаки, но кожа на костяшках у обоих была полностью содрана. Они поморщились от боли.

***

Ранним утром Дерек вскочил с лавки на ноги, едва услышав стук каблуков рядом. Он взглянул на Уду – тот спал, вытянув длинные ноги, отчего ступни значительно свесились за край лавки. Разорванную в драке борцовку Уду снял и спал обнаженный по пояс, руками крепко обнимая себя за плечи, – в камере было довольно холодно и сыро, несмотря на уличный зной.

– Оливия! – позвал Дерек проходящую мимо камеры девушку.

Сегодня на ней была юбка до колен, рубашка застегнута под самое горло, волосы убраны в пучок. Лицо заметно отекло после пьяной ночи, и запах от нее был соответствующий.

Оливия молча подошла к решетке и спросила слабым голосом:

– Чего тебе, Дерек? Я знаю, что вы здесь.

– Могла бы уже выпустить…

– Сегодня начальник на смене, останетесь до вечера, и выпустят.

– Нам нельзя до вечера, Уду пора на поезд. Я же заплатил все издержки, что еще требуется?

– Хозяин «Кризалии» не забрал заявление, – Оливия собралась уходить.

– Постой, драку развели не мы! Там…

– Дерек, помолчи, – прервала его Оливия, потирая виски, как будто это могло помочь унять мучительную головную боль после вчерашнего загула. – Для чего ты зарабатываешь? Чтобы спускать деньги на гулянки и оплату штрафов за взорванные катера, разбитую посуду и сломанную мебель?! И это всего за два дня! У тебя есть хоть какая-то цель в этой жизни?! – Оливия смотрела на него с сочувствием.

Дерек пожал плечами.

– У тебя как раз есть время до вечера подумать над этим. Мне пора работать, –  Оливия ушла, стуча каблуками, и все еще держась за голову.

– А я уже начал отвыкать от решетки. Вот – даже тело затекло, – вздохнул Уду, проснувшись от их разговоров, и с трудом садясь на твердой лавке. – Последней надежды меня лишило похмелье Оливии.

– Она ни при чем, нас действительно не выпустят до вечера. Поедешь на следующих выходных? – спросил Дерек, ложась на жесткую лавку рядом с другом.

– Я и так откладываю уже три месяца, потому что в каждое воскресенье мы пьяны в стельку.

– Оливия спросила есть ли у меня цель в жизни, – задумчиво сообщил Дерек, колупая ногтем краску на стене камеры.

Он прочитал буквы на стенах. Нахмурился. Где-то здесь должны быть и его каракули. Много.

– И что ты ответил? –  усмехнулся Уду.

Дерек молчал.

Уду, переспросил:

– А?

Тишина. Уду обернулся. Дерек заснул с открытым ртом. Уду последовал примеру друга. Снова лег, полежал на одном боку, поджав ноги к животу, затем перевернулся на другой бок и изо всех сил зажмурил глаза, чтобы скорее заснуть.

Глава 11.

23 июня, Хихон