Убойный маскарад

Воспользовавшись тем, что я побоялась торопить события, эта проныра усердно окучивала грядку, которую я застолбила еще месяц назад. Остатками здравого смысла я понимала, что мне некого винить, кроме себя самой.

Смирившись с поражением, я решила продолжать жить дальше.

Я упорно избегала Разумовского, исчезая в толпе, стоило ему только подойти ближе. Едва наткнувшись на его взгляд, я отводила глаза и, вообще, всеми способами демонстрировала полное равнодушие.

Даже если бы его интерес был серьезным, то такая реакция мгновенно остудила бы его был.

Тем более, что Логинова нарядилась женщиной-кошкой. Черные кожаные штаны идеально сели на ее стройные ноги. Немного подкачала почти отсутствующая грудь, но образ в целом получился очень сексуальным.

Я с тяжелым сердцем отметила, что они действительно отлично смотрятся вместе. Молодость и наглость снова выиграли у опыта и осмотрительности. Значит, так тому и быть.

Я залпом выпила полный бокал шампанского и повернулась к Лысцовой, которая, наплевав на диету, уничтожала уже второй кусок кремово-бисквитного безумия.

– Вкусно?

– Не то слово, – с набитым ртом ответила Ната. – Никогда не ела ничего подобного! Я умею печь торт, но у меня никогда не получался такой воздушный крем даже из деревенской сметаны.

– Подобные торты продаются в любом фирменном магазине «Сладкой радости», – удивилась я. – Есть и вкуснее. Здесь – обычный белый бисквит, а бывают с орехами, цукатами, ягодами. Я больше всего люблю сливочный крем в сочетании с желе.

– В «Сладкой радости» очень дорого, – вздохнула она. – В два раза дороже, чем в обычном супермаркете. Я туда только полюбоваться заходила. Стипендия-то маленькая! Поэтому торты пекла сама, из деревенских яиц, масла, варенья.

Мне стало жалко Наташу. До того, как я нашла работу, мое материальное положение тоже оставляло желать лучшего, и я старательно экономила на всем, но редко отказывала себе в удовольствии насладиться нежнейшим фирменным десертом. Да, дорогое пирожное ударит по пустому кошельку, но зато поднимет настроение лучше любого антидепрессанта!

Но, положа руку на сердце, я никогда не жила бедно. По крайней мере, длительный срок. Конечно, на период безработицы я оставалась на мели, зато, когда работала, зарабатывала вполне прилично. Жаль, что я совсем не умею копить!

А с другой стороны, по умению делать запасы мне нет равных. Разве что белки в лесу, со своими орехами, могут составить мне достойную конкуренцию. В моем доме есть все для жизни – крупы, мука, сахар, консервы, бытовая химия, косметика. Запасы никогда не кончаются, потому что в моей кладовой царит армейский порядок, и я всегда знаю, что мне нужно докупить.

Сейчас, когда я живу у Макса, мой склад находится в распоряжении Кристины, но она ни к чему не притрагивается. Хотя я сразу сказала ей:

– Бери все, что считаешь нужным. Мне не жалко!

– Спасибо, но нет, – твердо отказалась Разумовская. – Ты и так делаешь для нас слишком много.

Я вновь посмотрела на Филиппа Олеговича и вздохнула. Даже с учетом пережитого вместе с ним приключения, против Лены у меня оказалось слишком мало шансов. Ситуацию не спасла даже моя смена имиджа.

– Хочешь? – спросила меня Лысцова.

– Что? – не поняла я.

– Я говорю, могу тебе привезти яиц и сметаны из деревни, хочешь?

– А, – я вернулась к реальности. – Очень! Обожаю натуральные продукты!

– А я, – тяжело вздохнула Наташа и потянулась за третьим куском. – Как выяснилось, обожаю ненатуральные!

Я оставила ее уничтожать торт. В конце концов, на маскараде я или где? Когда я последний раз танцевала? Пусть Разумовский делает, что хочет. Он уже взрослый мальчик! Я стала притопывать ногами, стараясь попадать в такт музыке, потом плюнула на чувство ритма и стала просто получать удовольствие от веселья вокруг. Да, я не умею танцевать! Но кому до этого есть хоть какое-то дело? Похоже, я просто невидимка.

***

– Ног не чувствую, – пожаловалась я Катюше, выйдя из душа. – Время еще детское, спать совсем не хочется, а ходить не могу.

– От шампанского?

– В основном от каблуков. Но и от него, немножко, тоже. Какой-то бред, заканчивать маскарад в десять вечера!

– Нас же Алексей еще в начале предупредил, что здесь что-то вроде комендантского часа…

– Для праздника могли бы и сделать исключение! Ну, какая нечисть ложится спать раньше полуночи? Чувствую себя обманутой. Пузырьки алкоголя в крови требуют продолжения банкета.

– В чем проблема? – невозмутимо ухмыльнулась Катя. – Пойдем в гостиную, найдем единомышленников. Надевай свой чудо костюмчик из плюша, устроим пижамную вечеринку!

Долго искать не пришлось – в общей комнате уже сидели Александры с Борей.

– Вы с нами? – с ходу взял быка за рога Краубер.

– Огласите весь список, – потребовала я, сделав крайне серьезное лицо. – Предоставьте перечень мероприятий.

– А фантазию включить слабо? – поддел меня один из Шуриков. – Вот народ пошел – все им на блюдечке принеси, подай, в рот положи, щечки помни, по горлышку погладь…

– Выключи бабку! – потребовал Боря. – Дамы имеют право кочевряжиться!

– Дамы делятся на дам, не дам и «дам, но не вам», – отпустил сальную шуточку Вова, вошедший в гостиную с обеими юристками, держащими его под руки. Те с готовностью засмеялись, а Александр Второй картинно поаплодировал Володе.

– Ты, Вован, сегодня в малине! Куда дел конкурента?

– Антоха заседает в уголке задумчивости, простите за пикантные подробности. Придет, как только завершит свой сольный концерт на троне.

– Фу! – сморщилась Вероника. – Ну, зачем ты так?

– А что? – изобразил он удивление. – Все иногда ходят в туалет! Между прочим, в средние века дамы могли справить естественную нужду прямо на балу, лишь отойдя немного в сторонку от танцующих и присев возле бархатных портьер…

– Фу! – не выдержала теперь Катя. – Слава богу, эти времена давно прошли…

– Что естественно, то не без оргазма, – изрек очередную скабрезность Вова.

Я усмехнулась – мужчины начинают вести себя, как дети, стоит только им оказаться в обществе женщин и немного выпить. Впрочем, и женщины начинают впадать в детство и глупо хихикать над дурацкими шутками. Главное, чтобы на утро не было стыдно!

Коллеги стали собираться, и гостиная наполнилась веселым шумом. Одни тащили бутылки, другие спешно нарезали фрукты и раскладывали нехитрую закуску по тарелкам.

– Откуда изобилие? – задалась закономерным вопросом Королева.

– В большой семье не щелкай клювом, – подмигнул Шурик. – Пока вы ковыляли на своих ходульках с танцулек, ваши добрые и хорошие, умные и предусмотрительные, гениальные и предприимчивые коллеги мужского пола собрали все самое вкусненькое с банкета и принесли сюда – на этот знатный пир!

– А скромные-то какие, – восхитилась я.

Филипп Олегович, все еще в пиратском костюме, уселся в кресло, куда незамедлительно ринулась моя соперница. Ленка уселась на подлокотник, видимо пока не решаясь переместиться на колени шефа.

Я еле удерживала на лице улыбку, но больше всего на свете мне хотелось вцепиться ей в волосы и треснуть головой о столик с закусками. Я даже представила эту картину, смакуя подробности, и мне совсем не было стыдно за такую жестокость.

К счастью, Разумовский тоже не торопил события. Иногда наши взгляды пересекались, но я тут же опускала глаза, чтобы он не понял, что я чувствую. Я попыталась сосредоточиться на какой-то веселой истории, которую увлеченно рассказывал Боря, но мысли упорно крутились вокруг того, что бы я сделала с Логиновой, если бы была чуть посмелее или попьянее.

– Анекдот! – возвестил Александр Второй. – Возвращается муж из командировки, а у него дома пусто! Потому что не женат!

Все радостно засмеялись над дебильной шуткой. Я тоже выдавила из себя какое-то подобие улыбки, больше напоминающее оскал.

– А теперь, белый танец! – перекричала наше веселье Вероника из другого угла комнаты. – Дамы приглашают кавалеров!

Филипп стрельнул в меня глазами, но Логинова уже схватила его за руку и потащила в центр вакханалии. Юлиана вцепилась в шатающегося Вовчика, Вероника принялась самозабвенно оттаптывать ноги Антону, а я не придумала ничего лучше, кроме как страстно обнять Краубера и изобразить некое подобие танца.

– Ты на них дырку протрешь глазами, – прошептал Боря.

– На ком? – деланно удивилась я. – На юристах?

– На Разумовском и его прилипале.

Я замерла и сбилась с ритма.

– Спокойно, – скомандовал Краубер. – Не надо истерик. Думаю, кроме меня никто ничего не заметил.

– А есть, что замечать?

– Абсолютно нечего! – поспешил обрадовать меня он. – Я тоже совсем не в курсе дел. Но ты, все равно, либо бери все в свои руки, либо самоустранись и не отсвечивай.

– А иначе? – уточнила я.

– А иначе, – вздохнул он. – Я что-нибудь замечу, потом еще кто-нибудь обратит внимание на твое перекошенное лицо, а там и вовсе до рукоприкладства дойдет.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Только весь этот разговор – между нами.

– Да не вопрос, – пообещал Краубер. – Тогда и совет – между нами. Не мучай мужика. Он места себе не находит. Не будь какашкой!

Я вцепилась ему в плечо ногтями:

– Пусть сам определяется, что ему от жизни нужно.

– Молчу, молчу, – дал задний ход Боря.

Белый танец закончился, и мы вернулись на место. Логинова стала вести себя еще наглее. Она закидывала свои длинные ноги на колени к Филу, и он их не убирал. Я сжимала кулаки, но потом смотрела в безмятежно улыбающееся мне лицо Краубера и через силу улыбалась в ответ.

Наконец, коварная обольстительница сделала то, чего я давно ожидала. Она ловко дернула рукой, и вино из кружки выплеснулось прямо на Филиппа Олеговича.

– Ах! – картинно прижала она руку к лицу. – Простите!

Все. Я сжала зубы. Вот и закончился наш с ним роман, так и не успев начаться. Дальнейшая схема проста до неприличия. Сейчас он вскочит и начнет вытираться, потом решит переодеться. Разумеется, Леночка вызовется помочь, ведь она так виновата. Ну, и в комнате у Разумовского произойдет то, к чему идет дело весь вечер. Алкоголь, уединение, молодое доступное тело – проще рецепта не существует.

– Черт! – вскочил Фил, оправдав мои ожидания. – Надо переодеться!

– Это я виновата! – захлопала глазками Логинова. – Давайте помогу вам!

Играет, как по нотам! Сейчас они уйдут и… Я представила, как Разумовский стягивает кожаные штаны с Ленкиной тощей задницы и почувствовала, что еще секунда, и я брошусь на нее с кулаками, как и предсказывал Боря, навеки погубив репутацию.

– Сам справлюсь, – буркнул Филипп не по сценарию, отмахнувшись от Логиновой, и быстро пошел к себе.

Леночка нахмурилась, но спорить с начальником не стала и уселась в кресло. От облегчения мне захотелось засмеяться, но, веселые истории уже закончились, ребята обсуждали что-то довольно серьезное. Я, не зная куда деть задрожавшие руки, схватила со стола телефон и чуть не уронила его в Катюшину кружку.

– Извини, – пробормотала я.

Королева понимающе улыбнулась:

– Зачем он тебе? Отнеси в комнату, а то утопишь или кто-нибудь его уронит и разобьет.

– А вдруг позвонят?

– В полночь? Да ну!

Я признала Катюшину правоту и поспешила в комнату, решив, заодно, и привести в порядок расшалившиеся нервы.

Ничего непоправимого пока не произошло. Филипп, хоть и ведет себя с Ленкой более, чем фривольно, основных позиций не сдает. Хотя, я ведь сама отступила. А могла бы и побороться!

Впрочем, сейчас ситуация развивается без моего участия, и куда она приведет, зависит только от него. Ну, и от этой стервы, конечно. А уж она-то своего не упустит!

Я не удержалась и треснула кулаком по своей подушке, представив на ее месте Ленкину голову. Стало немного полегче. Я снова ударила и злорадно усмехнулась.

– Получай, овца! – я снова размахнулась и от души врезала спальной принадлежности. – Вот тебе, гадина!

Я вошла в раж и принялась с остервенением лупить ни в чем не повинную подушку, приговаривая гадости в адрес своей соперницы. Наверное, со стороны я выглядела и жутко, и смешно.

По темпераменту я – флегматик. Да и, в принципе, человек довольно добрый. Я против силовых методов решения проблем. Но в данный момент во мне проснулось что-то из первобытного и животного, потому что мне хотелось выплеснуть свои эмоции, пусть даже и на неодушевленный предмет. Гораздо охотнее я бы отмутузила Ленку, но это точно ничем хорошим не закончится.

Я ударила подушку последний раз и опустила руки.

– Фу, – обессиленно выдохнула я. – Устала Олечка.

Я немного посидела на кровати, приходя в себя, а потом поплелась в ванную и умылась. Почему-то остро захотелось поговорить с кем-нибудь близким. Надеюсь, Макс еще не спит. Я набрала номер и стала считать гудки – если с третьего не возьмет, то не буду его тревожить.

Приятель взял трубку быстро, как будто ждал моего звонка.

– Что случилось? – встревоженно поинтересовался он.

Я не захотела вдаваться в подробности, побоявшись, что разрыдаюсь.

– Все нормально. Просто захотелось поболтать.

– Ну-ну, – не поверил он. – Рассказывай!

– Жизнь – боль. Но я не хочу это обсуждать. Что делаешь?

– На работе сижу, – вздохнул Котов.

– На работе? – несказанно удивилась я. – В полночь? Хотя, у тебя такое случается. Опять слетели настройки?

– Да нет, у меня все в порядке. Сотрудницу одну жду, надо отдел закрыть. Не могу же я уйти и оставить все серверные.

– А она почему полуночничает?

Честно говоря, мне было совершенно наплевать, отчего незнакомая мне дамочка решила пересидеть Хэллоуин на работе, но о чем-то же надо разговаривать, раз уж позвонила.

– Она пала жертвой подлых коллег!

У Макса довольно свободный график работы, но иногда приходится засиживаться допоздна, поскольку некоторые сотрудники совсем забывают о времени, а доступ к серверам есть только у троих в отделе, в том числе и у Макса.

Благополучно дождавшись окончания рабочего дня, Котов собрался закрыть рабочие помещения и поставить их на сигнализацию, но решил проверить, не осталось ли никого в офисах. Так, на всякий случай.

Из-за одной двери доносились всхлипы. Долго не раздумывая, Макс открыл дверь и увидел новую сотрудницу, которая терла глаза перед монитором и не собиралась покидать рабочее место.

– Ты чего? – поинтересовался он. – Домой не пора?

– Нет, – всхлипнула девушка и принялась щелкать мышкой. – Я занята.

– Не получается что-то? – посочувствовал мой друг – добрая душа и обошел коллегу сзади, заглянув в экран. Картина, открывшаяся ему, не порадовала. Девушка бессмысленно водила курсором по рабочему столу, не выполняя никакой полезной работы.

«Больная», – на секунду пронеслось в голове у Макса, но совесть тут же дала ему пинка, и он спросил:

– Что случилось?

Девушка шмыгнула носом и заревела в голос:

– Ничего не работает!

Она пощелкала по ярлыкам, продемонстрировав, что ее действия ни к чему не приводят.

– И всего-то? – с облегчением засмеялся Макс и потянулся к кнопке на системном блоке. Как истинный программист, Котов всегда верил в то, что мелкие неприятности происходят лишь потому, что компьютер недостаточно часто перезагружают.

– Сейчас мы его…

– Нет! – бросилась грудью на амбразуру сотрудница. – Нельзя!

– Почему? – задал резонный вопрос Макс.

– Я до обеда столько всего сделала и не сохранила. Если его перезагрузить, то все данные пропаду-у-ут!

Макс отдернул руку.

– Не реви, – процитировал он Карлсона. – Сейчас что-нибудь придумаем.

Он схватил мышку и бестолково пощелкал. Ситуация не изменилась. Что-то царапнуло его взгляд, но он так устал и хотел домой, что не стал прислушиваться к ощущениям и попробовал решить проблему стандартным способом. Повертев беспроводную мышь в руках, он предположил:

– Батарейки сели, поменяем – все наладится.

Он сбегал в кабинет, опустошил свою мышку и поменял аккумулятор. На поведении компьютера это никак не отразилось.

– Наверное, мои тоже сели, – извиняющимся тоном изрек Котов. – Сейчас куплю новые.

Он быстро порысил в ближайший супермаркет, но и совершенно новые батарейки никак не улучшили положение.

– Странно, – диагностировал он. – А до завтра это не потерпит?

Сотрудница похлюпала носом и сообщила, что завтра будет приниматься решение о ее дальнейшей судьбе – испытательный срок заканчивается, поэтому ей надо предоставить выполненную работу, чтобы получить полную ставку.

– Расскажи, как это произошло? – решил выяснить приятель.

– Я работала, работала, долго работала, потом пошла на обед…

После обеда девушка вернулась на свое рабочее место и обнаружила загадочный симптом – курсор резво носился по экрану, но ярлычки ни на что не реагировали. Спустя полчаса коллеги стали спрашивать, чем она занимается. Сознаться, что «все сломалось» она постеснялась, поэтому, сделав «морду тяпкой», отчиталась, что работает. Рабочий день закончился, все ушли домой, и только она одна осталась бестолково тыкать мышкой в экран. К утру работа должна была быть выполнена любой ценой.

– Почему сразу не перезагрузила? – хмыкнул Макс. – Успела бы до конца дня и несохраненное восстановить, и новое сделать. Уже дома была бы.

Девочка разревелась еще горше.

Макс снова повозил мышкой и вдруг понял. Сделав быстрое движение пальцами, он свернул картинку, которую кто-то очень остроумный развернул на весь экран и показал зареванной коллеге, что все прекрасно работает.

– Представляешь, какая-то сволочь сделала скриншот экрана и открыла вместо настоящего рабочего стола! Бедная девочка полдня тыкала мышкой в картинку и удивлялась отсутствию реакции! Не урод ли? Даже я не сразу понял, в чем дело! А где уж ей сообразить?

– Веселые у вас сотрудники, – улыбнулась я.

– И не говори, – возмущенно согласился Котов. – Завтра устрою им райское наслаждение! Что это за травля, вообще? Шутки штуками, но она до сих пор сидит там, в слезах, делает то, чем должна была весь день заниматься. А вместо этого она тупила на картинку!

– Гони ее домой, да сам топай отдыхать, – посоветовала я.

– Она ни в чем не виновата, – вздохнул Макс. – Посижу уж, подожду. Пусть доделывает. А руководству доложу о том, какие юмористы у нас завелись.

– Не подставляй девочку, – испугалась я. – Она прослывет стукачкой у коллег, и туповатой у начальников. Если хочешь ей помочь, лучше просто не мешай.

– Хм, а я как-то не подумал об этом… И правда, лучше никому ничего не знать. Схожу в магазин, куплю и себе, и ей что-нибудь перекусить, а то весь день тут торчим.

Мы еще немного поговорили ни о чем, и я почувствовала себя гораздо лучше. О том, что происходит у нас в общей комнате, я решила пока не распространяться.

Я положила телефон на тумбочку возле кровати и легла на избитую подушку.

Может, не ходить к остальным? Лечь спать и пусть делают, что хотят? Люди взрослые, а чему быть – того не миновать. Я сама решила уйти с дороги и недвусмысленно дала понять Разумовскому, что между нами ничего нет и быть не может.

А если я не выйду, и он окончательно решит, что лучше она, чем совсем ничего? И тогда я точно потеряю его навсегда! Смогу ли я себя после этого простить? Смогу ли я дальше работать с ним? А с ней?

Я решительно встала и направилась к двери. Нет уж, если это в моих силах, то я постараюсь предотвратить их сближение. Главное, чтобы окружающие ничего не заметили.

Я закрыла комнату и побежала к ребятам. Неожиданно дверь Разумовского распахнулась, чуть не долбанув меня по лбу. Он не только переоделся, но и принял душ, потому что его волосы влажно блестели в тусклом свете, падающем из комнаты. Наверное, решил не смущать Леночку запахом потного тела.

– Ну, вот ты и попалась! – обрадовался он и перегородил мне дорогу. – Теперь точно не убежишь.

– Я и не собиралась, – гордо вскинула я голову.

– Да ну? А кто от меня весь день шарахается?

– Вам показалось.

– Да ладно? Ты шугаешься по углам, стоит мне только приблизиться к тебе!

– Филипп Олегович, дайте пройти, – нетерпеливо попросила я. – А вас, наверное, Лена уже заждалась.

– Хатико ждал, и она подождет, – отмахнулся начальник и прищурился. – А чего это ты про Лену вспомнила? Ревнуешь?

– Вот еще, – оскорбилась я. – Мне все равно!

– С кем танцевал Роман?

– Не помню.

– А Александр Второй? А Первый? Ну? Не помнишь? Вот это и называется «все равно».

– Дайте мне пройти, – отчеканила я. – И перестаньте меня преследовать.

– Не перестану! – он повысил голос. – Я чувствую себя глупым школьником! Между нами что-то происходит, а что – я не могу понять! Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

– Ну, зачем так кричать? – запаниковала я. – Нас же могут услышать!

– Да мне плевать!

– А мне нет! – твердо ответила я и попыталась его обойти.

Он решительно шагнул вперед, и я вжалась в стену. Его лицо оказалось совсем близко, и меня обдало тем же запахом фруктов, что и накануне вечером. Я почувствовала, как запылали щеки, а в ногах появилась слабость.

– Оля, – тихо произнес Разумовский, глядя прямо мне в глаза. – Просто ответь. Я ничего больше не прошу. Просто – ответь. Будь человеком! Я ведь не отстану!

– Не надо, – еле выдавила из себя я. – Ну, что вы ко мне привязались? Вы – начальник, я…

– Стоп, – решительно прервал меня Филипп Олегович. – Мы сейчас не на работе. Оля, я прошу. Нет, я умоляю тебя – забудь на минуту, кем мы приходимся друг другу в офисе. Сейчас мы – просто мужчина и женщина. Между нами что-то произошло, и я хочу получить ответ. Я не насильник, и не стану тебе мстить, если ты меня пошлешь. Я приму отказ, и все, что произошло в «Рыжем барсе» останется в «Рыжем барсе». Мы вернемся и снова будем работать, как будто ничего и не было – обещаю. Но я хочу знать на сто процентов, что должен уйти. Иначе я себе никогда не прощу того, что упустил свой шанс. Я этого не хочу, но уйду, если ты хочешь.

Я нервно сглотнула слюну, некстати наполнившую рот. Говорят, от волнения пересыхает в горле, но, наверное, врут.

– Пожалуйста, Оля. Если ты действительного этого хочешь, скажи: «Уходи!», и я уйду. Я больше никогда не вернусь к этому вопросу. Просто скажи. Ну? Одно твое слово и я отстану навсегда, клянусь!

Он подошел еще ближе и уперся руками в стену, практически прижав меня. Я почувствовала, как бьется его сердце и поняла, что больше всего на свете я хочу, чтобы эти руки никогда меня не отпускали.

– Молчишь? Потому что я не ошибся, да? Ты тоже это чувствуешь? Чувствуешь, я вижу.

Он прижался низом живота чуть сильнее, и я ощутила что-то уж совсем не укладывающееся в рамки рабочих отношений. Начальника это совсем не смутило и он, не отпуская мои бедра, медленно провел одной рукой по моим волосам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.