Убойный маскарад

– Ни о чем, – довольно резко отрезала женщина, но затем немного смягчилась. – Обсуждали меню и прочее. Проголодалась?

Я поняла, что Тамара Тимофеевна просто безумно устала за этот день, и хочет, чтобы беспокойные гости расползлись по комнатам и дали ей отдохнуть.

Она была уже без свитера – в простой футболке, и я увидела тонкую золотую цепочку с красивым кулоном в виде заглавной буквы «А» у нее на шее.

– Красивое украшение, вам очень к лицу, – похвалила я. – А я не ношу золото…

Тамара Тимофеевна схватилась за кулон и резко оборвала меня:

– Если хочешь, можешь взять немного фруктов, а мне пора ложиться. Завтра очень рано вставать, поэтому ничем больше не помогу.

Она быстро ушла, даже не дав мне возможности что-то ответить.

– Вот так сервис! – удивленно протянул Вова. – А обещали, что куратор будет чуть ли не попу вытирать!

– А что – с этим проблемы? – ухмыльнулась я. – Вроде же, о вас с Антоном есть кому позаботиться!

Он смешно сморщил переносицу и стал совсем похож на ребенка.

– Вовчик! – прозвенел голосок Юлианы из коридора. – Ты где?

– Беги, а то мамка заругает, – пакостно шепнула я. Володя шмыгнул из кухни, а я осталась один на один с холодильником.

Мне не было жаль, что он ушел, но стало совсем скучно. Я заглянула в холодильник, но ничем не соблазнилась.

В комнате тоже никого не оказалось. Диван стоял пустой, а телевизор не работал. Два бра на стенах практически не давали освещения, но я не стала включать верхний свет – прекрасно вижу в темноте. Наверное, в моем роду были кошки. Я устроилась на диване и включила телевизор. Честно признаться, я не любитель зомбоящика. Его даже нет у меня дома. Но вернуться в комнату и отвлекать Катюшу от учебы – не по-товарищески.

Я «побегала» по каналам и остановилась на каком-то фильме. Абсолютно неизвестные мне актеры старательно изображали из себя ученых, разрабатывающих какой-то очередной эликсир.

– Что смотришь? – раздалось за спиной. Я повернулась и наткнулась взглядом на Филиппа Олеговича. Он, похоже, тоже принял душ, потому что от него приятно пахло какими-то фруктами. Я уже не в первый раз удивилась – обычно мужские средства гигиены ядрено благоухают какими-то «морскими бризами» и «горными свежестями», но мой шеф пользуется какими-то удивительно приятными гелями. Наверное, покупает женские. Серая футболка красиво обтягивала мускулистый торс. Я чуть дольше, чем прилично, задержала взгляд на его бицепсах и смутилась:

– Да, ерунду какую-то. Сама пока не поняла! Мешает звук?

– Нет-нет! Я присяду?

– Конечно, – подвинулась я и спустила ноги на пол.

Пятнадцать минут назад я искала компанию и вот – нашла, но о чем разговаривать с начальником? Тем более, учитывая то, что я совсем недавно поняла, что испытываю к нему совсем не дружеские и не «рабочие» чувства. Теперь, вместо того, чтобы, спокойно скрючившись, смотреть кино, мне приходится сидеть, как с линейкой в попе, и контролировать мимику! Никакого расслабления!

Ученые суетились и перемешивали компоненты, периодически раздавались взрывы. Разумовский старательно пялился в экран, делая очень заинтересованный вид. Видимо, ему тоже было неловко. Скорее всего, он уже пожалел, что решил ко мне присоединиться, но просто встать и уйти ему не позволяло воспитание.

– Слушай, – он вдруг повернулся ко мне. – Ты любишь полусухое?

– Наверное, – слегка растерялась я. На самом деле, я считаю себя непьющей, хотя иногда могу пропустить бокальчик-другой.

Начальник быстро вскочил и метнулся в комнату. Через несколько секунд он вернулся с бутылкой вина и парой одноразовых стаканчиков.

– Вот! – похвастался он. – Припас на случай скучного вечера. Ничего, что бокалов нет?

–Главное ведь не форма, содержание, – успокоила его я. – Вспомним студенческие времена, когда пили из горла, а бутылки открывали вилкой. Стаканчики – это даже роскошь!

– Странно, что все попрятались по комнаткам.

– День был длинный, – нашла я объяснение. – Все очень устали, Алексей нас загонял, а завтра народ разойдется. Вроде, про корпоративный бар была речь.

– Да уж надеюсь! Завтра же маскарад! На сухую-то совсем скучно будет.

Я хмыкнула. Я не сторонник допинга, но сейчас с ним согласна. Иногда стоит немного выпить, чтобы чувствовать себя свободнее. Я подвинула к дивану маленький журнальный столик.

Филипп Олегович разлил вино и поднял стаканчик:

– Ну, за отпуск!

– За отпуск! – поддержала я.

Напиток оказался приятным на вкус, немного кисловатым, с ароматом ягод. Я выпила и поставила импровизированный бокал на столик, и Разумовский снова его наполнил.

– Как тебе кино? Интересное? – поинтересовался он, снова поднимая стаканчик.

– До сих пор не поняла, о чем там речь, – честно призналась я. – Я не с начала смотрела. И вообще, я больше ужасы люблю. Или комедии. Там, хотя бы, все понятно.

– За искусство! – провозгласил тост Разумовский.

– Мы не слишком быстро пьем? – немного напряглась я, но легонько стукнулась краем стканчика.

– Понял, – кивнул начальник. – Третий выпьем чуть позже. Сейчас принесу что-нибудь на закуску.

Он ушел на кухню и вернулся с тарелкой, на которой лежали несколько яблок, бананов и груша. Я схватила банан – яблоки я не люблю, а груша всего одна. По совести, едой стоило бы заняться мне, но я постеснялась проявить инициативу.

По телу разливалось приятное тепло, а голове уже слегка шумело. Мне показалось или Филипп Олегович сел немного ближе, чем в прошлый раз? Он снова поднял кружку:

– Третий тост – за любовь!

– За любовь! – немного пьяно улыбнулась я и залпом выпила.

Я кожей ощущала исходящее от него тепло. Мне почему-то сильно захотелось провести рукой по его животу, чтобы почувствовать «кубики». Или забраться к нему на колени и уткнуться носом в шею. Как, должно быть, крепко могут обнять такие сильные руки…

Неожиданно он накрыл мою ладонь своей и повернулся. Синие, даже в этом странном свете бра и телевизора, глаза оказались совсем близко. Не встречая никакого сопротивления с моей стороны, он обхватил меня второй рукой за талию и легонько прижал к себе. Я закрыла глаза, и вдруг раздался взрыв, и все погасло! Мы вскочили с дивана.

– Что это? – испугалась я.

– Не знаю, – растерянно ответил начальник. – Сейчас разберемся!

Захлопали двери, в гостиную стали собираться люди. Недоуменные возгласы раздавались со всех сторон. Я пришла в себя – катастрофа! Я сейчас чуть не поцеловалась со своим начальником! А ведь совсем не время! Вот на новый год, когда мы втроем поедем в Египет… Глупая пьяная Оля! Что ты творишь? Я быстро юркнула в нашу с Катюшей спальню.

Подруга спокойно смотрела в экран ноутбука, который совершенно не пострадал от отключения света.

– Что там случилось? – спросила она, когда я на подгибающихся ногах зашла в комнату.

– Не знаю. Мы сидели, пили вино, смотрели телевизор и тут – бабах!

– Ничего себе! – удивилась Катя. – Много народу было?

Я решила не вдаваться в подробности:

– Ну, несколько. Я пойду – умоюсь!

Я на ощупь включила прохладную воду и стала плескать себе в лицо. Дура, Оля! Идиотка! Зарекалась же – никаких сближений до подходящего момента! Вот что теперь делать?

Ну, Разумовский тоже хорош! Напоил, руки начал ко мне тянуть!

А сама-то? Напоили ее, видите ли! Воронку в рот засунули и вливали! Сама пила. И совершенно не сопротивлялась. Хорошо, что вмешалось провидение – известно, к чему дело шло.

Но какой же он, все-таки, мужчина! Такой – настоящий, сильный, мощный… Стоп! Хватит!

В дверь постучали, я быстро выключила воду и услышала голос Кати:

– В ванной! Да, сильно испугалась, умывается. Хорошо! Спасибо! И Вам спокойной ночи! Передам!

Я вышла и с показным равнодушием поинтересовалась:

– Кто заходил?

– Филипп Олегович принес свечи и сказал, что в номерах пока не будет света, автоматы сгорели, а кухня и общая комната – в порядке. Мне пожелал спокойной ночи, а тебе велел передать, чтобы ты не переживала и возвращалась в гостиную смотреть телек.

Я хмыкнула – да, наше кино прервалось как раз на самом интересном месте. Вот только на продолжение я пока не готова.

– Знаешь, я что-то очень устала, пожалуй, лягу спать! А ты занимайся.

– У меня тоже батарея скоро сядет. Если завтра свет не починят, придется в гостиной читать!

– Завтра же маскарад, – напомнила я. – Когда ты учиться собралась?

– Точно! – ахнула Катя. – Совсем из головы вылетело. С этой сессией мозги наперекосяк…

То ли от вина, то ли от ее тихого голоса меня стало укачивать, и через несколько минут я отключилась от реальности.

Глава 3

Я проснулась от тихого позвякивания Катиного телефона. Похоже, его хозяйка ушла в душ, забыв отключить будильник. Я потянулась – надо же, голова совсем не болит! Вспыхнуло воспоминание – Разумовский прижимает меня к себе, я закрываю глаза, и раздается взрыв. Судьба, не иначе!

Я поморщилась от недовольства своим вчерашним поведением и села на кровати. Надеюсь, у начальника хватит ума и благородства забыть инцидент. Наверное, ему сейчас тоже немного неловко. В Америке и других странах победившего феминизма его поведение назвали бы харрасментом. Я могла бы отсудить у него кучу денег, квартиру и должность. Вот только мы живем в России, да и жертва была совсем не против домогательств.

Катя вышла из душа и радостно меня поприветствовала:

– Доброе утро! Прекрасно выглядишь! Кстати, автоматы починили, розетки заработали, можешь зарядить свой телефон.

– Ух, какая ты шустрая! Давно встала?

– Минут двадцать назад. Приходил Филипп Олегович, уточнил все ли у нас в порядке и сказал, что свет теперь работает везде, кроме коридора.

У меня внутри похолодело – нет, Разумовский ничего не забыл.

– Что ты ему сказала?

– Поблагодарила за заботу, – пожала плечами подруга. – Сказала, что ты вчера сильно испугалась и сразу уснула. Не надо было?

– Нет, все в порядке, – успокоила я ее. – Какое у него настроение?

Катя снова пожала плечами:

– Кто его знает? Нормальное вроде. Слегка встревоженное, может быть.

Я вздохнула и пошла в ванну. Ладно, рано слезы лить. И вообще – сама, дура, виновата.

На завтрак мы пришли последними. Разумеется, свободные места оказались только возле Филиппа Олеговича. Я поставила поднос с тарелками и, стараясь не смотреть ему в глаза, вежливо произнесла:

– Доброе утро.

– Доброе. И приятного аппетита, девочки.

– Спасибо! И вам того же! – приветливо улыбнулась Катя и села рядом с ним. Я облегченно вздохнула и села на последнее свободное место с краю.

Разумовский очень странно и напряженно на меня смотрел, но ничего не говорил. Пожалуй, это лучшее, что он мог сделать в данной ситуации.

– Рот свой закрой, понял? – раздалось из-за соседнего столика. – Закрой и ешь!

Старшая Логинова сидела ко мне спиной, но я узнала ее голос и обернулась. Покрасневший Вовчик сжал губы в нитку и уставился в тарелку. Видимо, довольно хамское указание было адресовано именно ему.

С чего начался конфликт, я не знала. Мне стало жаль парня. Нахамить в ответ он не может – то ли возраст, то ли должность мешает. Борясь с искушением влепить противной начальнице подзатыльник, я оглядела кухню.

Тамара Тимофеевна за стойкой раздачи с какой-то невероятной ненавистью смотрела на Марину Витальевну. Похоже, не я одна сочувствовала несчастному Володе. Куратору, наверное, тоже часто достается от гостей – всем не угодишь! Всегда найдутся недовольные и съедят весь мозг чайной ложкой тому, кто не может возразить.

Почему люди так злоупотребляют властью? Не все, конечно, но многие.

Вот взять Логинову. Ведь, наверное, с главбухом она так не разговаривает. И к генеральному – на вы! А Володю можно грубо заткнуть. Может, когда она была молодой неопытной специалисткой, ее тоже обижали все, кому не лень?

Впрочем, вмешиваться и защищать его я не стану. Пусть отращивает шкуру сам.

Разумовский легонько дотронулся коленом до моей ноги под столом и снова многозначительно посмотрел. Вот пристал, бесстыжий негодяй! При всем народе решил со мной позаигрывать!

Я торопливо съела свой завтрак и побежала в комнату. В голове испуганными кошками метались мысли. Как теперь себя вести? Как пережить еще целую неделю рядом? Заметно ли со стороны, что между нами не все в порядке? Одно дело – просто иногда ловить себя на мысли о том, что неплохо было бы… И совсем другое – вот так! Договор молчания нарушен! И все произошло слишком рано!

Я в отчаянии схватилась за голову.

Надо постараться успокоиться, нарисовать «морду», переодеться и идти в общий корпус. Сделаю вид, что ничего не было – авось само все как-нибудь образуется. Я достала косметичку и стала старательно водить тушью по ресницам. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание – достаточно будет самого легкого макияжа – тушь и блеск для губ, да немного пудры.

Мобильный телефон тихо пиликнул, предупреждая, что зарядка окончена и можно отключить его от сети.

А если позвонить Ирусе? Она же психолог, да еще и в курсе всей ситуации. В общем-то, это именно она посоветовала мне не торопить события. Пусть теперь подсказывает, как исправлять то, что я натворила.

– Да, – сонно протянула Овсянникова. – Сразу по сути!

– Я вчера чуть не поцеловалась с Филиппом! – выпалила я на одном дыхании. – Что теперь делать?

– Тьфу ты, Хрусталева! – рассердилась Ирка. – Ты на часы смотрела?

– Прости-и-и, – заканючила я. – Срочно нужна экстренная психологическая помощь и дружеский женский совет!

– Как он себя ведет? На продолжение намекает?

– Не знаю, – растерялась я. – Напрямую ничего не говорит. Коленками трется. Молчит и смотрит.

– Искоса, низко голову наклоня?

– Очень смешно, – чуть не заплакала я от отчаяния. – Жизнь рушится, все пропало, а ты ерничаешь!

Ирка явно подавила зевок, чем-то пошуршала и неожиданно стала рассказывать какую-то чушь:

– В пятницу ко мне пришла девочка. Ну, как девочка? Под тридцать ей, конечно, но не суть. Девочка на прошлой неделе вышла замуж за любимого мужчину. Встречались они больше пяти лет – на руках носил, пылинки сдувал, иначе как «солнышком» не величал, подарками осыпал, обо всех днях рождения родственников помнил… Пряник медовый, а не мужик. Ты там уже завидуешь, я надеюсь? Знаешь, что сделал этот сказочный принц в первую брачную ночь?

– Известно, что! – хмыкнула я, не понимая, зачем мне слушать историю чужой любви, когда у меня разворачивается трагедия.

– А вот и нет! – возликовала Овсянникова. – Он отметелил новобрачную, как боксерскую грушу. Фонарь под глазом у «солнышка» светит даже сквозь слой тонального крема, губа разбита, на руках кровоподтеки, ногти сломаны – то ли отбивалась, то ли вырывалась.

– О, – растерялась я. – Как так? За что?

– Для профилактики! – торжественно возвестила психолог. – Чтоб она вела себя «культурно» и мужа уважала, на сторону не глядела, хозяйство вела исправно, к деньгам относилась бережливо и попусту скандалы не устраивала. Во как!

– Слов нет, – выдавила я. – И почему она пришла к тебе, а не в суд и не в полицию?

– Хочет понять, не сама ли она во всем виновата.

– Да ладно?

– Серьезно. Ох, бабы – дуры. Все бы им себя в чем-нибудь обвинить, с чем-нибудь побороться, да кого-нибудь поспасать. Не будь я профессионалом, заорала бы ей: «Беги!», но – нельзя. Вот это я понимаю – у людей проблемы. А у тебя, Хрусталева, ерунда и подростковый максимализм. Выдумала себе идеальные условия для развития отношений, и ждешь пока парад планет выстроится. Не заморачивайся, короче. Не форсируй события, побудь зрителем, а не клоуном, и не паникуй. А да, и не звони мне в такую рань!

Я положила трубку, немного успокоившись. А ведь и правда, может быть, стоит просто посмотреть на все со стороны, не участвуя в событиях? Как там говорят мудрые китайцы? «Сиди спокойно на берегу реки, и она пронесет мимо труп твоего врага»?

Дверь без стука распахнулась, и появилась Катюша.

– Ты чего так лихо усвистала? А, прихорашиваешься? Я тогда тоже марафет наведу. Кстати, нам пора уже. Но ничего, я быстро!

Она схватила сумку и бросилась к большому зеркалу, а я взяла фотоаппарат. Камера у меня отличная, профессиональная и довольно дорогая. Фотографирую я давно и без ложной скромности отмечу, что уже добилась в этом деле определенных успехов. А с тех пор, как преодолела барьер и начала снимать людей, мой уровень мастерства растет с каждым днем.

Вчера я активно участвовала в конкурсах, а сегодня постараюсь почаще бывать наблюдателем. Во-первых, как и посоветовала Ирка, это отличный шанс передохнуть и подумать над ситуацией, не отвлекаясь на корпоративные забавы. Хотя, я думаю, она имела в виду нечто другое, а я поняла ее слишком буквально. Но, во-вторых, практика на шумных мероприятиях мне не помешает. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Вот останусь безработной и начну карьеру свадебного фотографа. Я улыбнулась и повертела камеру, проверяя, все ли в порядке. Аккумулятор заряжен, а вот хватит ли памяти? Впрочем, можно скинуть фото на Катюшин ноутбук. Думаю, она не станет возражать.

Я сунула запасную карту памяти в карман, повесила фотоаппарат на шею и повернулась к Кате:

– Идем?

Алексей снова лучился счастьем и фонтанировал энергией. Я сразу открестилась от игрищ, выразительно помахав камерой перед его носом, и принялась слоняться между командами. Наш креативный менеджер старался от души – выстраивал народ кружочком, шеренгами, колоннами, попарно, по трое… Они водили хоровод, бегали ручейком, хлопали в ладоши, прыгали на месте и кружились. Я старалась избегать Разумовского, который периодически бросал в мою сторону томные взгляды.

На обеде я первым делом заняла место за столом с нашими парнями, не оставив Филу шансов приблизиться ко мне. Он хмурился из-за соседнего столика, но в открытую не подходил.

Я старательно делала вид, что увлечена беседой, хотя мысли крутились все там же – вокруг Разумовского. По хорошему, мне нужна была передышка, пауза, чтобы осмыслить происходящее и продумать стратегию. Но с базы на выходной не уйдешь и срочной работой не прикроешься.

Очевидно, что интерес у нас обоюдный. Но насколько у него это серьезно? Интрижка ради трофея? Но я – не такой уж и ценный приз. Или у него глубокие чувства? Что за бред? Мы всего лишь коллеги!

А у меня? Просто «отлетает кукушка» от затянувшегося одиночества? Или я влипла всерьез и надолго?

После обеда мы снова собрались в главном корпусе на очередные командные развлечения. Филипп Олегович неожиданно забыл обо мне и стал крутиться вокруг Ленки – то он вставал с ней в пару на танцевальном конкурсе и недвусмысленно хватал ее за разные части тела, то в перерывах рассказывал ей какие-то смешные истории. Она, похоже, млела от его внимания, а меня это все неожиданно взбесило.

Сначала меня обнимает, теперь Ленку лапает! Не мужик, а кобель какой-то, ей-богу! Разве так можно? Правильно говорит Ирка, что Бог дал мужчине две головы, а крови только на одну. Поэтому когда включается нижняя, верхняя перестает работать.

Я отвернулась и опустила камеру – фу, противно видеть!

А главное – столько усилий и все зря. Хотя, почему же зря? Теперь я хорошо выгляжу и найду себе кого-нибудь получше. Еще посмотрим, кому из нас будет хуже.

– Что это с Разумовским? – поинтересовалась у меня Катюша.

– А что с ним? – прикинулась я валенком. – Что-то не так?

– Да, все не так! – возмутилась она. – Ведет себя, как расшалившийся первоклашка. Перед кем он выделывается? У меня так бывший однажды отжигал, когда мы в одной компании случайно пересеклись. Тоже схватил первую попавшуюся и давай к ней приставать. Показушник! Устроил тут шоу!

– Ну и почему ты решила, что он прикидывается? Может быть, правда заинтересовался ею?

– Не смеши. То даже не смотрел в ее сторону, а тут – прямо страсть испанской ночи вспыхнула. Нет, тут дело явно не в ней.

– Итак! – раздался в колонках многократно усиленный голос Алексея. – Всем спасибо и, как говорится, все свободны! Шутка, дорогие коллеги! Через два часа начнется наш незабываемый маскарад! Попрошу вас не опаздывать! А сейчас подойдите, пожалуйста, к столу раздачи, я выдам вам листы-опросники и купончики.

Разумовский по-хозяйски обнял Ленку и двинулся к столу. Мне стало неприятно, и я дернула Катю за рукав:

– Возьми на меня, а я… фотик, вот, отнесу!

– Без проблем!

Я выбежала из корпуса на крыльцо и вдохнула холодный воздух. На глаза навернулись слезы. Нет, ну каков мерзавец, а? Поглядите на него! И эта тоже хороша! Весь месяц ходила на работу полуголая и добилась-таки своего! Не зря она меня с первого дня бесила.

Все ясно. Это не я оголодала без отношений! Это у Филиппа разыгрался аппетит, вот и бросается на первое попавшееся «мясо». Мое оказалось ему не по зубам. Поэтому он так легко переметнулся на более доступный объект.

А чего я ожидала? Что он будет весь отпуск прыгать под моим окном, распевая серенады и бросая букеты в форточку?

Правильно Ирка советовала не торопиться. Дня не прошло, а его истинные намерения стали видны даже окружающим. Давай-давай, Леночка! Зажигай с шефом! Через пару недель он насытится и выкинет тебя, как шкурку от банана. А я переболею, перестрадаю, зато не потеряю работу и самоуважение.

На улице уже стемнело. Я быстро сбежала со ступенек и пошла в сторону фиолетового корпуса, сжимая в карманах куртки кулаки.

– Оля! – раздалось за спиной. Подавив какое-то совершенное детское желание побежать, заткнув уши, я медленно развернулась к Филиппу Олеговичу. Он спустился с крыльца, на ходу застегивая куртку.

– А где же Лена? – саркастически поинтересовалась я и тут же прикусила язык. Какое право я имею так с ним разговаривать? Он ничего мне не обещал, ничего мне не должен и, если что, человек совершенно свободный. Мне вообще не должно быть дела ни до каких Лен. А то, что я сама себе какую-то ерунду надумала – это мои личные проблемы. Наши понятия о порядочности не обязательно должны сходиться в личных вопросах. Он – мой начальник, и это – все.

– Да на фиг она мне сперлась? – отмахнулся начальник. – Просто я уже не знал, как привлечь твое внимание!

– А зачем вам его привлекать?

– Издеваешься?

Он подошел ко мне вплотную и в упор посмотрел мне в глаза.

– Ты правда ничего не понимаешь?

Я быстро опустила лицо, чтобы он не смог снова меня загипнотизировать, как вчера, или, что еще хуже, прочитать мои мысли.

– Ах, вот как? – возмутился он и вдруг схватил меня за руки и встал на колени, заглянув мне в глаза снизу. – Нам все равно придется поговорить! Хочешь ты этого или нет!

Я быстро опустилась на колени рядом с ним и принялась толкать его:

– Немедленно поднимитесь, – шипела я. – Прекратите! Нас сейчас кто-нибудь увидит!

– А мне все равно, – упрямо набычился он.

– А обо мне вы подумали? Что скажут ребята?

– А что это вы тут делаете? – заинтересованно протянула Ленка сзади. – Филипп, я взяла нам купончики!

– О, как! – я укоризненно посмотрела на него и прошептала. – Уже просто Филипп?

– Для тебя Филипп Олегович, – не оборачиваясь, резко бросил Разумовский, и у Ленки сползла улыбка с довольного лица.

– Что тут происходит? – к Ленке присоединился Краубер. Люди стали выходить из корпуса. Нужно было хоть как-то спасать положение.

Я сунула руку в карман, вытащила флешку, подняла повыше и громко крикнула:

– Вот она! Нашлась! Спасибо за помощь, Филипп Олегович!

– Не за что! – так же громко ответил он, встал с колен и подал мне руку.

Пользуясь его замешательством, я поспешно ретировалась. Не знаю, поверили ли окружающие в разыгранную нами сцену, но мне стало все равно. Пусть выкручивается сам, раз ему плевать на репутацию.

Когда Катюша вошла в номер, я уже успокоилась и пришла в себя. Мне пришлось умыться, потому что тушь, которую я старательно наносила с утра, успела размазаться от моих злых слез.

– Как же я устала, – обессиленно выдохнула напарница, падая на кровать. – Как будто на мне поле вспахали! А еще маскарад этот! Ты кем будешь?

– Дьяволицей, – оскалилась я. – У меня красное платье с корсетом, маска, рожки и трезубец. А, да! Еще черные чулки! А ты?

– А я утопленницей! У меня балахон, парик и аквагрим. Впрочем, с этой сессией мне даже синяки под глазами рисовать не придется – та еще морда от бессонных ночей!

Глава 4

Маскарад удался на славу. Филипп Олегович появился в образе пирата, который ему необычайно шел. Он поразил всех присутствующих тем, что лихо по-гусарски открыл бутылку шампанского настоящим кинжалом.

Старательнее всех хлопала и закатывала глаза, конечно, Леночка. Противная Логинова, почуяв запах победы, продолжала виться вокруг него, то пытаясь накормить его канапе, то прося подлить вина, то таская на танцы. Я тихо скрипела зубами, наблюдая за тем, как коварная соперница устраивает свою личную жизнь с мужчиной, который, как мне казалось, уже почти совсем мой.