Мир Эрон. Освободитель. Том 6

Спинки второго ряда и правда закрывали девушку, поэтому мы до сих пор сидели незамеченными амбалками с автоматами.

– Понял. Спасибо, – кивнул я и аккуратно переложил голову девушки к окну.

– Она в порядке? – поинтересовался зверолюд.

– Её сильно избили. Спит, – полушепотом ответил я, поглядывая на парня.

– Да уж… Эти изверги не щадят наших девушек. Многие, с кем я попал в плен, так и не вернулись с допроса, – процедил парень и с ненавистью поглядел на автоматчиц.

– Эй! Хватит болтать! Мне еще пожить охота! – прошипел сосед зверолюда, чернявый мужичок лет под сорок, с большим фингалом под левым глазом.

Дальнейшая наша поездка продолжилась в тишине. Я решил скоординировать наши действия в общем чате с моими ребятами. Потому как вылезла неизвестная переменная как «Особый корпус». Когда я озвучил всю ситуацию, Окер и Ноикан просто замолчали.

02.09.4247 16:13 Я: – Приём! Мне нужна информация, насколько вы далеко будете!

16:14 Ноикан: – Рокаин. Ты конкретно попал…

16:14 Окер: – Советую не дожидаться, пока отрастишь ногу и вообще не ехать за нами, а валить прямо сейчас.

16:15 Я: – А подробнее можно объяснить?!

16:17 Окер: – Если коротко: допрос – это цветочки жизнянки.

16:17 Ноикан: – Ходят слухи, что в этом корпусе для штрафников работают исключительно больные на голову садистки. Самое лёгкое, что с тобой произойдет в первые дни – это накачают специфическими медикаментами для мужчин и несколько баб-надзирателей будут насиловать тебя привязанным к кровати, пока мужской орган не станет кровоточить. Или пока у тебя сердце не остановится от той отравы, что тебя напичкают. Слухи разные, но есть и такие из разряда нереальных, которые я озвучивать не хочу. К тому же… выживших из этого корпуса нет ни одного.

М-да… Удружила мне майорша, слов нет. Ну и что делать? По большому счету, издевательства в виде изнасилования моего полового органа – я переживу. Несмотря на мускулистых баб. Но вот испытывать удачу, не стрельнет ли им в голову поиздеваться так, о чём не хочет говорить Ноикан – я точно не хочу. Дилемма… однако.

В любом случае, я принял решение идти до конца. Если станет жарко, я просто всех поубиваю и вытащу ребят. Я бы мог начать прямо отсюда, но это слишком длинный путь. Мне надо его максимально укоротить, ведь Эрон не ждёт.

Они меня какое-то время отговаривали, мол: «Ещё успеешь за нами вернуться», но меня такой расклад не устраивал, так как время было дороже. В итоге они плюнули и обозвали меня самоубийственным психом. Они-то не знают, что я владею электричеством и полным слиянием с тьмой.

Далее они описали мне план тюрьмы и сказали, где какой корпус находится:

Сам «Концентрационный лагерь для военнопленных №2» находится в паре километрах от самого Гокхорса. Это отделённая забором с колючей проволокой зона площадью в километр. По периметру, каждые пятьдесят метров, стоят снайперские вышки с прожекторами.

По самой территории круглосуточно дежурит рота солдафонок, а на пропускном пункте расположены два пулеметных гнезда. Пулеметы которых могут выдавать до пятисот магических выстрелов в минуту. И большую опасность при побеге могут вызвать только они, так как нещадно обнуляют любой сосуд в считанные секунды. Но конкретно я за себя не опасаюсь, если полностью выпущу тьму. У меня нет моего драконьего накопителя, поэтому придётся во всю пользоваться дарами Вэлоссы.

Здание лагеря пятьсот метров в квадрате. Двухэтажное. Но присутствует подземный этаж с различными корпусами и помещениями неизвестного назначения. Там же и находится особый корпус для серьёзно провинившихся.

Всего корпусов для военнопленных двенадцать штук по два этажа. В каждом корпусе находится до пятисот человек. Но вот в корпусе ребят под номером три всего двести. Надзиратели раз в неделю забирают пару человек, и те уже не возвращаются. Часто привозят пополнение, так что в каждом корпусе происходит «текучка кадров». Окера и Ноикана не трогают. Потому как неофициально они поддерживают порядок в корпусе. Администрацию лагеря это более чем устраивает.

Корпуса из себя представляют громадный зал с двухъярусными нарами по кругу. Грубо говоря, стеллажи, на которых люди спят одной кучей, укрывшись кто чем. Выше находится площадка для надзирателей, с которой просматривается весь корпус. Единовременно там дежурят три военных с автоматами.

Каждое утро пленных выстраивают и проводят перекличку. Этим занимается начальница охраны. Если ей вдруг не понравилось, с какой интонацией ты выкрикнул свой номер, то тебя элементарно могут избить.

Несколько дней назад так попал Окер. Начальница охраны врезала ему прикладом в лицо, а затем приказала облизать её подошву, что гвард отказался делать. В итоге – несмотря на его статус старейшины, он получил переломы рёбер и оказался в карцере на неделю.

Карцерные камеры присутствуют в каждом корпусе по десять штук. Они имеют вид каменной коробки два на два метра, без света и чего-либо. Пищу при этом не дают, а воду выливают прямо через дверь на пол, раз в сутки. Короче, крайне неприятное наказание для обыкновенного человека.

Но так как мы обладаем нейроинтерфейсом с нанитами, то это вполне себе хорошее место для спокойного времяпрепровождения. Так сказать, можно отдохнуть от ужасной действительности.

Окер и Ноикан, кстати, также не выдали своё владение Зодаком – поэтому ещё живы. Чего нельзя сказать об Орене, которой явно промыли мозги очень специфическим способом.

Монада помогла по описанию составить трехмерную карту этого концлагеря. Данных по коридорам и лестничным маршам катастрофично не хватало. Но уже было наглядно видно примерное расположение всего, что мне может понадобиться – третий корпус на первом этаже.

На составление предварительного плана возможных развитий событий ушло более четырёх часов поездки. Автобус остановился на пустующей дороге, у какой-то лесополосы. Военные по одному вышли справить нужду, а затем рыча обратились к нам, хотим ли мы «поссать». Два парня, что держались за пах, судорожно подняли руки, и к ним присоединился тот избитый амбал.

Остальные, видимо, не решились злить балисток. Потому как те, кто изъявил желание справить нужду, получили прикладами в разные части тел.

Я же, чтобы не терять время в дороге, решил поэкспериментировать со своей подопечной. А в частности, попытаться установить ей модуль связи ещё до установки самой системы.

Монада сделала предварительные расчёты, по которым, теоретически, это было возможно. Поэтому мне пришлось добавить три миллиарда нанитов проверенным способом – орально закачать. По традиции я надкусил палец и, чуть сторонясь своих соседей, приложил его к зубам бессознательной девушки.

Установка модуля застопорилась на девяносто девяти процентах, но как только система установилась, он тут же завершил установку. И таким образом я сэкономил порядка двух часов. Модуль производства нанитов девушке без надобности, по крайней мере, пока нет материала для создания.

Следующим пунктом я распаковал коротенькие образы моей жизни. И объяснения, откуда вообще у неё взялась такая система. Это помимо базовых образов, таких, как «База терминов» и различные управления магией и владение оружием.

Девушка, кстати, уже владела магией земли. И, что удивительно, ей плюсом добавились вода, воздух и огонь. В Эроне люди могут владеть только тремя стихиями, но здесь всё иначе.

Её сосуд скакнул до восьмисот пятидесяти единиц – еще один рекорд, встреченный мной. Но это, мне кажется, особенность здешних людей.

Спустя десять часов и три минуты я завершил все манипуляции и аккуратно выкачал почти все наниты, оставил только десяток миллионов, для завершения регенерации тела. Хотя у неё уже сошли все гематомы с лица, а глубокие проколы на руках практически не видны.

Лаида оказалась довольно симпатичной русоволосой девушкой с карими глазами, пухленькими губами и маленьким курносым носиком. Цвет глаз я заметил ещё во время нашего разговора, но гематомы и волосы не давали рассмотреть её лицо. К тому же, тогда у неё был сломан нос.

Когда по ночной дороге начали встречаться редкие слабоосвещённые одноэтажные дома, я решил будить девушку. Несмотря на то, что у неё будет дико болеть голова из-за относительно большого объёма образов с экспресс-установкой нейроинтерфейса.

Отрыв глаза, она шикнула от боли и схватилась за виски. Я начал нашёптывать ей успокаивающие слова и между делом объяснять, что к чему. И, надо сказать, это помогло гораздо быстрее выйти из ступора, но вот голова болеть продолжала.

– Это невероятно… – прошептала девушка и посмотрела на меня круглыми глазами. – Рокаин?

В ответ я кивнул, приставил палец к губам и прошептал слово «чат». Синхронизацию контактов я установил заранее.

02.09.4247 24:41 – Я не понимаю, как такое возможно?!

24:41 – Разберёшься по ходу дела. Веди себя максимально естественно. Я сюда еду только за своими друзьями, поэтому долго не задержусь. Постараюсь тебя захватить с собой. Сейчас скину образ, чтобы тебе было понятнее.

Я отправил заранее нарезанный образ по нашему не совсем чёткому плану. Несмотря на головную боль, девушка тут же применила его и чуть не потеряла сознание. Остатки нанитов удерживали её состояние, сколько это возможно. Это всё, конечно, опасно, но не в нашем положении.

Когда автобус въезжал в ворота концлагеря, Лаида пришла в себя. Схватив меня за руку, она прошептала со слезами на глазах «спасибо». Была бы возможность – установил бы Зодак всем в автобусе. Но увы…

Автобус остановился возле большого здания, а военные самки с автоматами, как всегда, чуть рыча, начали быстро выводить нас наружу. Даже мне пришлось встать и, подпрыгивая на одной ноге, двигаться вместе со всеми. Один раз меня прикладом толкнули в спину, из-за чего я упал на землю. А затем я получил ботинками в голову, за то, что я такой неуклюжий.

Но мне такой расклад совершенно не портил настроение, ведь я скоро буду мстить. Недолго осталось.

Когда всех завели в здание, меня подхватили под руки и потащили туда же. Вход в здание концлагеря имел большие выдвижные ворота, примерно пять на пять метров. За ними располагался ещё один КПП для транспорта, а сразу после ‒ огороженная сеткой зона с отдельным входом.

Пройдя через калитку, нас построили, сняли наручники и провели перекличку с личными номерами. Мой номер, кстати, был «975836». Затем на нас навели дула пяти автоматов и приказали полностью раздеться. Никто спорить не стал и выполнил требование максимально быстро.

Одежда каждого заключённого осталась лежать на бетонном полу. Тех, кто прикрывал руками пах или, как девушки, грудь, приказали поднять руки перед собой. Несколько военных тут же начали ощупывать кучки с одеждой и, проведя обыск, дали команду одеваться.

Начальница охраны говорила подчинённым, кого куда забирать. Правда, на своём языке, и мы их особо не понимали. Когда повели Лаиду куда-то вглубь, она с надеждой оглянулась на меня и исчезла за углом бетонной стены.

Я же, как и всегда, оказался в конце списка. Начальница удивлённо оглядела меня, калеку, и, махнув рукой приказала что-то двоим подчинённым. Меня вывели обратно за калитку и потащили уже прямо по транспортной дороге внутри здания.

Этот концлагерь всё больше напоминал мне то ли громадный цех, то ли какой-то завод, потому как коридоры были огромные, размерами под спецтехнику. Метров через сто, на перекрёстке проезда, меня повели налево. Эта дорога спускалась вниз, под землю. В конце спуска располагалось ещё одно КПП, аналогичное входу, с откатными воротами. Мои конвоирши что-то сказали сослуживцам, и одна из них нажала на кнопку открытия ворот.

Сразу за воротами меня скинули на бетонный пол, и ко мне подошли две другие амазонки. Четыре амбалки перекинулись между собой парой слов, хохотнули, и одна из них, схватив меня за волосы, подняла на ногу. Так мы и проследовали к какой-то железной двери. А затем, через бесконечное количество коридоров с дверями, меня завели в одну из них и швырнули на кожаную шконку. Дверь захлопнулась, и я услышал звук металлического засова.

– М-да… Не густо, – хмыкнул я, осматривая стены с осыпающейся штукатуркой.

Камера была размером пять на три метра. Абсолютно пустая. Кроме того самого подобия кровати с ободранным кожзамом. Рядом с кроватью ‒ засохшие капли бурой крови. Какие-то нацарапанные записи молитв Верусу и Зароту о спасении. Также присутствовали проклятия в адрес ОСБ и поддержка своих товарищей по несчастью, по типу: «Держитесь, ребята. Зло обязательно будет наказано». И всё это сдабривалось далёкими воплями по коридору, как будто кого-то пытают. И почему я подумал «как будто»?

У меня было ощущение, что я попал в какой-то фильм ужасов. Даже на нижних уровнях катакомб, когда я выбирался с горы гниющих трупов чудовищ, мне не было так уныло и в крайней степени депрессивно. Ничего, ещё два дня, и у меня будет нога. Я отмщу за тех, кто писал на этой стене кровью…

Отписавшись ребятам, я известил их о том, что я на месте, и меня пока не насилуют. И о том, что у нас будет пополнение в лице одной девушки, которой я установил нейроинтерфейс. Народ был озадачен и первой, и второй новостью, но это не помешало им порадоваться скорому освобождению.

Развалившись на кровати и закинув руки под голову, я постепенно провалился в сон. Причём заснул только с помощью нанитов. Обычный человек не смог бы спать в таком месте.

Глава 4

– Капитан, вижу четырёх зелоидов в здании, прямо по курсу! – полушёпот доложил мне наш снайпер.

Мой взвод удерживает позиции в городе Северск, рядом с Томском. Из главного штаба получен приказ зачистить эту область от инопланетян. Поэтому наш батальон постепенно рассредоточился по всему городу, чтобы более эффективно уничтожать мобильные отряды противника.

Третий день мы перебираемся от здания к зданию и по возможности тихо уничтожаем инопланетные патрули зачистки. Но и у нас есть весовые потери. В каждом взводе уже погибло от одного до четырёх солдат.

Как правило, патруль состоит из четверых особей. Поступила информация от командования, что вблизи этого города противник готовится к строительству базы. Мы обязаны затормозить строительство любыми доступными способами, до прихода второй центральной бригады в эту область.

В данный момент я и два снайпера расположились на крыше пятиэтажного здания. Остальные два десятка бойцов рассредоточились по квартирам.

– Четверых без шума не уложим. Аккуратно выдвигаемся к противоположному зданию, – сообщил я всем своим.

И мы очень аккуратно выдвинулись до местоположения врага. Через десять минут мы уже стояли возле какого-то административного здания, в засаде. Разбитые двухстворчатые двери давали напряжение сжатой до предела пружины. Рано или поздно они должны выйти.

Но случилось что-то странное.

– Капитан. Их нет уже целый час. У запасного выхода тоже всё чисто, – сообщил мне лейтенант по голосовой связи.

– Твою мать… Ты, ты и вы трое – за мной! – прошипел я стоящим возле меня солдатам.

Зайдя в здание, мы аккуратно начали его исследовать, включив ночное виденье. А через полчаса поисков зашли в подобие актового зала с кучей сидений и сценой. Мы сразу заприметили четвёрку врагов со светящимися голубым цветом вставками их брони.

Я поначалу не поверил голографическому экрану перед правым глазом. Четыре зелоида стояли в круг перед сценой, а один из них держал в трёхпалых лапах котёнка. И создавалось ощущение, что тот гладит животное, а другие увлечённо рассматривают.

Инопланетяне никогда не проявляли эстетический интерес к нашей фауне. Это было что-то новенькое даже для меня.

– Капитан… – еле слышно шикнул солдат рядом со мной.

На что я показал ему заткнуться и начинать наступление. Мы сразу аккуратно выдвинулись, пригибаясь у кресел. Сократив расстояние метров на десять, мы взяли всех на прицел, каждый свою цель. А я запустил синхронный пятисекундный отсчёт в нейроинтерфейсе. Одновременный выстрел со вспышкой плазмы в тёмном помещении, и четверо зелоидов падают без голов на пол.

– За мной! – рыкнул я, и мы стали продвигаться к трупам.

Подойдя ближе, я первым делом обратил на котёнка, который ещё шевелился и ослабши мяукал прямо в лапе инопланетянина. И теперь всё встало на свои места. Я изначально не верил, что эти ублюдки вдруг захотели «поумиляться» пушистым зверьком.

Брюшная полость животного была проколота, а от лапы врага шло металлическое щупальце сенсора. Сверху кота проводилось дополнительное сканирование прибором на другой конечности зелоида. Именно поэтому создавалось ощущение, что он его гладил.

– Капитан, что это такое? Для чего его проткнули? – не выдержал один из солдат, наблюдая за умирающим животным.

– Его изучали, изнутри и снаружи. Готовятся стать хозяевами планеты, – с неприязнью ответил я.

– Но откуда вы знаете? Я такое вижу в первый раз, – спросил другой.

– Приходилось видеть раньше, – ответил я и повернулся к выходу, но от неожиданности чуть не споткнулся о тело инопланетянина.

Передо мной в воздухе парила юная брюнетка необычайной красоты с длиннющими волосами, в белом платье и блестящим обручем на голове.

– Что за… – ошалело прошептал я и резко вскинул на неё плазмомёт.

– Рокаин, кто-то идёт, – взволнованно сказала она и, направив на меня руку, выстрелила из неё фиолетовым дымом.

* * *

– Рокаин! Кто-то идёт!

На голос Монады я открыл глаза.

– Встаю, – зевнув, сел я в койке, заодно посмотрел, что с моей ногой.

Питательных веществ, конечно, дико не хватает. Схуднул я знатно, однако.

Мои руки стали чуть ли не в полтора раза тоньше. Но регенерация не отстаёт. Больше половины голени уже готово – и это есть хорошо. Если не получу большое количество еды, то завтра буду откровенно худым, но зато с ногой. Плевать. У меня есть наниты.

Пока я рассматривал свою ногу, засов двери заскрежетал, и ко мне в обитель ввалились две ухмыляющиеся светловолосые, короткостриженые амазонки в белых футболках и камуфляжных штанах. Сразу за ними вошла высокая тучная женщина в чёрной военной форме и с неприметными волосами до плеч. В этом мире я ещё не видел толстух. Хотя, судя по её бицухам, она точно уроженка ОСБ.

Ни говоря ни слова, одна из амазонок подлетела ко мне, выдала звонкого леща в мою многострадальческую харю и, подняв с кровати, скрутила сзади мёртвой хваткой за запястья. Теперь моя мускулатура откровенно пасовала перед ними, я казался подростком перед взрослым мужиком. Другая амбалка, опустив руки, подошла ко мне и прописала с правой в живот.

Если бы не наниты, то от такого удара я бы сейчас скулил, как щенок. Но как обычно, всё же пришлось маленько симулировать боль избитого щенка. Великий Светлоликий… Как же мне стыдно за себя.

– Не порть нашего гостя, Мосхур, – сказала тучная женщина, и вторая амбалка отошла в сторону, сложив свои бицухи на груди.

«М-да… Похоже, я начинаю привыкать к такому натюрморту. Мне уже не так противно», – подумал я, но тут же стал корить себя за такие мысли.

Эта толстуха подошла ко мне и с размаху схватила меня за пах своей ручищей. Быстро притянула свою сально-прыщавую харю к моему лицу, а затем втянула рядом со мной воздух и гогоча сказала:

– Какой красивый и чистенький Кайсончик! Ланса молодец! Видно, в госпитале за ним хорошо ухаживали! Для нас приготовили! – договорила она под хохот амазонок, а затем взяла меня за подбородок и, сократив расстояние между нашими лицами жирно облизала мою щеку.

Я, конечно, многое пережил в своей жизни, и ко всему привык. Но к такому…

Запах дерьма из её рта чуть не заставил меня проблеваться желчью из пустого желудка. Я реально был опять на грани того, чтобы не сдерживаться и сломать шеи этим сукам. Но Монада постепенно затупила моё обоняние, потому как моё психологическое состояние начало давать конкретные сбои…

– Ладно, ведите его в салон, – с противным смешком сказала толстуха, глядя на мою скривившуюся харю.

– Так точно, сержант Дахир Ор! У нас теперь новый крайне сексуальный работник! – Ага! Я тоже в предвкушении! – гоготнули две амбалки.

– Не зря я заранее заплатила Лансе! Такой экземпляр! – с восхищением добавила жируха, и одна из них потащила меня на выход.

Они разговаривали на языке альянса, но я так и не понял шутки про работника и про то, кто кому заплатил. Издевательства отменяются что ли? Я смогу спокойно отрастить ногу?

Меня повели коридорами, потом по ступенькам наверх – примерно на половину этажа – и по следующему коридору завели в обставленную, довольно большую комнату с красными обоями и толкнули внутрь. Соответственно, я не удержался и упал.

Следом за мной зашла толстуха, а две амазонки остались снаружи. Я мельком окинул комнату взглядом.

Посередине комнаты, у противоположной от входа стены, стояла здоровенная кровать, застеленная белоснежным постельным бельём. На ней явно может поместиться три амбалки. Слева от кровати находился широкий шкаф, комод и столик с зеркалом и с какими-то принадлежностями в виде расчёсок, баночек и так далее.

С этой же стены располагалась ещё одна дверь. Справа от кровати стоял круглый столик с двумя мягкими креслами. Вся мебель резная, тёмно-коричневого цвета. На каждой стене находились не очень яркие бра жёлтого свечения.

– Теперь слушай меня, красавец. Ты поступаешь на гражданскую службу в наш лагерь. Так что будь благодарен, – сказала толстуха и, сцепив руки за спиной, подошла ближе.

– Какая служба? – недоуменно спросил я, опускаясь на задницу.

– Приятная служба, – усмехнулась женщина и чуть наклонилась ко мне. – Тебя прислали к нам с очень примечательным письмом по поводу отращивания конечностей и твоей очень шикарной родословной. Вчера вечером тебя собирался заграбастать научный отдел, но я отважно, подставляя свою голову, тебя отбила. Ты же не хотел быть разрезанным на кусочки? Или смотреть, как тебе на живую вскрывают грудную клетку? – вопросительно подняла она бровь.

«Ага, конечно! А майорша тогда за что заплатила?!» – прошипел я мысленно, но осторожно покачал головой из стороны в сторону, и толстуха, улыбнувшись, кивнула.

– Вот и молодец! Твоя работа начинается завтра, так как я и мои сотрудницы предпочитаем мужчинок… – запнувшись, посмотрела она на мою ногу, – со всеми конечностями. Ещё, из научного отдела тебя хочет посетить колоритная женщина. Но это будет через недельку, когда нас всех обслужишь.

А я, ещё не веря своим ушам, не знал, что сказать!

– До этого времени хорошо вымойся, наведи макияж и надень чего покрасивши. Духи можешь не использовать. У тебя и так привлекательный запах, – похотливо сказала толстуха, видя моё офигевание. – В этой квартире есть всё, что тебе нужно. Помощника тебе предоставят на первое время. Еду принесут через полчаса, так что располагайся, – добавила она и, развернувшись, вышла из комнаты.

Я же, чуть шипя, опять разразился матами. То есть как?! Меня… Меня в проститутки записали?! МЕНЯ?! Посмертного Героя Мира, бывшего лорда Кряжна, фактического правителя Вавилона и сильнейшего короля-архимага в Эроне?!

«Ну, Вэлосса! Ну, тёмная су…» – мысленно запнулся я, когда понял, что первоначальная богиня не стерпит оскорблений в свой адрес и может покарать, здесь и сейчас.

Это меня немного успокоило, но следом привело в уныние, со словами: «Как же ты до такого докатился, Илья Васильевич? Ты теперь проститутка. Ты это понимаешь? Тёмную твою!». Монада пыталась привести меня в чувства, но я всё продолжал некоторое время жалеть себя, сидя на полу.

Как и сказала «жирномордая», через полчаса дверь отворилась, и в комнату вошла зверолюдка с чёрными – похожими на кошачьи – ушами, короткой стрижкой и длинной чёлкой на глазах. На вид лет шестнадцать-восемнадцать. И как бы сказала Елена ‒ «Абсолютная плоскодонка». Она была в простом коричневом платье с серыми кружевами ниже колен, по типу горничной. Впереди себя катила тележку, на которой было навалено довольно много различной еды.

Дверь за ней захлопнулась, и она обратилась ко мне:

– Здравствуй. Мне приказано помочь тебе освоиться.

После этих слов у меня чуть не отпала челюсть. Так как эти слова прозвучали мужским голосом!

– Т-ты мужик!? – оторопело выпалил я.

– Мужчина. Да, – удивлённо ответил он, как будто я спросил какую-то ересь.

Я нервно начал вставать, а этот кото-паренёк подбежал ко мне, подхватил под руку и проводил до кровати.

– Я постоянно забываю, что вы из альянса. У вас ведь в таких нарядах ходят только женщины, – сказал он, качая головой, когда усадил меня.

– Кто ты такой? – устало спросил я, зачёсывая волосы назад.