Мир Эрон. Освободитель. Том 6

Далее я сел в кровать, а пока залечивал свои раны и отращивал ноготь, написал ребятам:

01.09.4247 18:15 Я: – И так, господа. Вроде как самое страшное позади. Как вы и сказали, если я в лазарете, то всё кончено.

18:16 Ноикан: – Архимаг Рокаин! Я не представляю как ты терпел это электричество! Да у тебя просто стальные яйца!

18:17 Окер: – Это точно… От него даже наниты неделю восстанавливают работоспособность.

18:17 Я: – Помимо яиц у меня есть кое-какая способность. И с помощью неё я могу всех нас вытащить отсюда. Поэтому мне срочно надо попасть к вам.

18:17 Окер: – Я подумал ты просто по нам соскучился :) Очень хорошая новость Рокаин!

Ребята меня посветили в дальнейшее развитие всех событий. После процедуры «фильтрации» – этот самый допрос с пытками – завтра ко мне зайдёт типа «военный психолог» и, если я не представляю опасности лишним инакомыслием, меня отправят в Гокхорс, поселение где содержат военнопленных. Так как альянсовских мужчин ценят выше, чем их женщин, в том концлагере мне дадут выбор в зависимости от моих физических данных.

Могу быть работником на заводе, клепать сутками броню военной техники, сверлить, точить и так далее. Если подходят физические данные, могу стать слугой для высокостоящих дам в правительстве и на сколько поняли мои товарищи, там я буду не только чай и кофе подносить. О чём я, собственно, догадывался, когда командирша говорила про «коллекцию».

Чиновницы и военные офицеры по закону имеют право заводить до семи мужей. От такого я очередной раз выпал в осадок от неправильного мира! Ладно там, феодальное средневековое общество, но не в относительно современном мире же! Я прямо в чате разразился русскими матами с различными оборотами и словосочетаниями.

Последний вариант. Если я откажусь от всех вариантов мне предложенных, меня отправят в сам концентрационный лагерь. В котором людей загоняют как скот, издеваются, насилуют и убивают. В нём содержатся как женщины, так и мужчины, в одной куче. Кормят в лучшем случае раз в сутки, если сосед не отберёт у тебя выделенные помои, называемые едой.

Женщины альянса там долго не живут. Их больше всего гнобят военные работницы концлагеря. Да и среди альянсовских мужчин находятся озверевшие, которые, не видя годами женщину могут толпой изнасиловать. В основном, конечно, смотря в какой корпус ты попадёшь. Окер и Ноикан, у себя навели порядок силой. Женщины живут в безопасности и еды хватает на всех, каждый день.

Мне это напомнило ужасы второй мировой войны. В любом случае, мне туда и надо попасть.

«Заберу парней и разнесу половину этой тюрьмы на хрен!» – скривился я после их рассказа.

Закончив со всеми разговорами, я завернулся в одеяло и провалился в сон.

Глава 3

Монада меня разбудила, когда дверь палаты распахнулась. Я опять сделал вид что продолжаю спать, но наблюдал спектральным зрением подходящих ко мне. Это был всё тот же зверо-врач с подносом в руках и какай-то мужик в комбинезоне. Судя по анализу, он имел сосуд от трёх до четырёх тысяч. Это первый мной увиденный мужик с внушительным сосудом. Ушастый, к примеру, вообще его не имел. Этот тип был даже ростом выше всех тех, кого я видел в этом здании. И телосложение было помясистее, не как у предыдущих, откровенных дрыщей.

Он подошёл ближе, и полушёпотом сказал:

– Бедный… Больно, наверное, было… – И погладил мою ногу, а я от такого малянс прифигел.

– Господин Расх Ош Конта, у этого альянсника отращивается конечность. Со вчера она ещё больше удлинилась, – сказал этот ушастый поставив поднос возле медицинского шкафа.

– Я читал отчёт, Досканс. Ты свободен, – нейтральным голосом ответил он.

– Как пожелаете, – сказал зверолюд и отправился на выход.

Когда дверь за ним закрылась, этот персонаж осторожно начал меня трясти за плечо и нашёптывать:

– Проснись дорогой, нам надо побеседовать.

Я был возмущён такой не типичной для мужика речью, но всё же, как полагается заключённому «Ваньки из деревни», открыл глаза и с испуганным видом шарахнулся к спинке кровати.

– Т-ш-ш! Не бойся дорогой! Я тебя не обижу. Тебе нужно поесть, – успокаивающе поднял он руки к верху и кивнул на поднос с едой.

А я смог рассмотреть его нормальным зрением. Это был зеленоглазый брюнет, с длинными, распущенными волосами. Круглые очки на безобразно слащавой роже совершенно не скрывали добродушных глаз, которые были подкрашены чёрным!

В этот момент мне просто не хватало матов. Я совершенно искренне и растерянно начал оглядываться, потому как просто не понимал, как надо мной захотят поиздеваться в этот раз.

– Говорю же, всё в порядке. Я Расх Ош Конта, военный психолог при госпитале для пленных. Мы с тобой просто побеседуем пока ты ешь и всё. Как твоё имя? – улыбнулся он и сел на край кровати.

«Окер сволочь! Почему он не предупредил что тут будет такой психолог!?» – возмущённо подумал я, но в слух буркнул:

– Нэпур…

– Отлично Нэпур. Можешь звать меня Расх, – усмехнулся этот тип и поправил очки.

Дальнейший наш разговор был в стиле «замкнутого в себе пленного и добродушного доктора». Который задавал такие типичные вопросы как: «Где ты работал?», «Какой твой любимый цвет?» и так далее. Затем, постепенно перешёл к событиям, предшествующим моё появление здесь. Ну и само собой, он меня подробно расспросил о моих способностях отращивать конечности.

Первые минут десять мне было откровенно не приятно разговаривать с этим нетрадиционным элементом. Причём отвратная каша из каких-то злаков с несвежей коркой хлеба, была не так противна. Но более-менее, я всё же свыкся с мыслью, что все мужики в ОСБ выглядят и разговаривают почти так же.

Ещё очень важную роль сыграл мой относительно скудный, деревенский словарный запас. Мои ребята не могли идеально выучить интернациональный язык, так как для этого нужно было установить его носителю систему Зодак. Поэтому они учили его анализатором, что получилось совсем не идеально. А этот тип разговаривал на языке альянса ещё и с «научными оборотами», нечета мне, деревенскому Ваньке.

– Я не вижу каких-либо серьёзных отклонений у тебя, Нэпур. По нашим картотекам я тебя проверил, а теперь убедился сам, лично, что ты гражданский, – улыбнулся Расх.

– Ии, что? – осторожно спросил я насторожившись и поставил поднос с пустой тарелкой на кровать.

Этот психолог с улыбкой забрал поднос, поставил его возле шкафа и повернулся ко мне.

– Я могу написать заключение и подать заявление на твоё гражданство в ОСБ. Ты будешь свободен. Наше государство гарантирует тебе жильё, обучение и многие льготы! Отхватишь высокопоставленную жену, и ты будешь успешным мужчиной в нашем обществе! – лучезарно улыбаясь закончил он и сцепил руки за спиной.

«Да вы на хрен издеваетесь!? Какой ко всем тёмным гражданин!?» – зверея подумал я.

– Зачем вы это делаете? – мрачно спросил я, подавляя свою ярость.

– Я просто хочу помочь тебе… – не договорил он как я его перебил:

– Я не про это! Зачем вы начали войну!? – прошипел я.

Этот «хренолог» сначала удивился, но резко взял себя в руки и со снисхождением сказал:

– Нэпур, дорогой. Я знаю, что транслирует ваше СМИ. Но поверь, не мы начали войну, а ваш альянс, – покачал он головой с видом, что я круглый идиот.

«Да будь я на месте альянса, я бы не то что войной не занимался с вами, а покинул бы эту планету!» – я чуть не сказал это вслух, стараясь не смотреть на этого психолога.

И тут до меня дошло, за кем собственно правда. Альянс в здравом уме бы не напал на страну бешённых баб, которые силой превосходят роуков со среднего плана демонов. Да ещё технически оснащённые не хуже всего мира в совокупности и с гранатой в руке, в виде мини-ядерной бомбы.

– В любом случае, Нэпур. Не мужское это дело, обсуждать политику наших отважных женщин. Они разберутся во всём, – весело добавил этот хрен, когда молчание затянулось.

«Это полный… по числу пи… У них понятие мужественности и женственности перевёрнуто напрочь» – с безнадёгой подумал я и посмотрев на психолога, выдохнул и сказал:

– Прости, Расх. Я вынужден отказаться.

– Жаль. Надеюсь, со временем ты всё поймёшь, – покачал головой тот и направился из палаты. – Ах да! Я всё равно напишу, что ты не представляешь опасности. Так что можешь выбрать полезную профессию для заключённого. Вас всех сегодня отправят в Гокхорс, – улыбнулся он мне и вышел.

– Великий Светлоликий… Какая же эта Пайдора шибанутая на всю башку… – пробормотал я и плюхнулся в кровать.

Что собственно можно сказать? Да ничего. Всё и так кристально ясно, что Балис должен прекратить своё существование в том виде, в котором он находится. Но пока что, у меня приоритет – Эрон. Я хоть сегодня же могу вернуться домой, но мне нужны мои товарищи. Я прямо чувствую, что без них я не справлюсь с Ангусом. Поэтому нужно идти до конца.

Кстати, сегодня ночью, в мире моей помощницы, опять появился Даниэль. А с ним те же самые балистки. Во время покера я их с интересом расспросил, о странностях с их внешним видом. Все как одна ответили, что их род выглядит именно так, как и сейчас. С чем я был в полном замешательстве.

Но оказалось всё куда проще – они умерли от семисот до двухсот лет назад, и даже не застали первой мировой войны этого мира. Нет, конечно, и тогда в Балисе «рулили» женщины. Но такого гипертрофированного контраста не было. Поэтому, логично предположить, что этот народ был немного другим.

Либо богиня откровенно положила болт на свои создания, либо она специально создала такое общество как сейчас, но непонятно для каких целей. Насолить другим богам?

– Вопросы, вопросы… И ни одного ответа, – прошептал я лёжа на кровати и раздражённо почесал затылок.

Моё ожидание долго не продлилось. Через пару часов, за мной пришли двое врачей-медбратьев, очередные дрищи. И те самые военные самки, одна из которых сально глазела на меня. Медики принесли мне одежду чёрно-белого цвета в клетку, по типу пижамы, и лёгкие тряпичные боты на шнурках.

Ничего не спрашивая я уже хотел переодеваться под похотливые взгляды женщин. Но медбратья довольно резко достали из-под кровати каркасную ширму и растянули её от их взора.

«М-да… даже с номером…» – подумал я, взглянув на рубаху формы заключённого.

После переодевания, я уселся в каталку и отправился на выход. Один из медперсонала, остался наводить порядок в палате. Так что меня сопровождали трое, но также до лифта. А когда дверь закрылась, случилось то, чего я и ожидал.

– Малыш, дай я тебя пощупаю напоследок… – прозвучал голос конвоирши у меня за ухом и вытянув руку из-за моей спины, схватила меня за пах.

А я в это время заскрежетал зубами. Не из-за того, что мне противны наглые касания этой бабищи за интимные места. А из-за того, что я себя откровенно чувствую в шкуре девки в мини-юбке, которая встретила в подворотне двух пьяных гопников, что яро искали проститутку.

– Кахта! – шикнула вторая передо мной.

– Присоединяйся, Лойка. У него тут всё аппетитно, – сказала та что сзади и укусив меня за ухо, всё же отпустила.

– Переставай быть животным и соблюдай устав, – недовольно прокомментировала моя защитница.

– Трогать заключённых не запрещено, – усмехнулась напарница, а вторая лишь вздохнула и покачала головой.

В это время двери лифта распахнулись, и мы, видимо, попали на первый этаж в какой-то прямоугольный зал с большими потолками. На стенах висели светильники в виде бубликов. Слева и справа было по два коридора, похоже это вход дальше по зданию. Спереди стоял пропускной пункт с двухстворчатой дверь, а полевую сторону от выхода стойка с двумя военными женщинами.

В этом зале было десяток военных самок с небольшими автоматами за спиной. Они строили в шеренгу аналогичных мне заключённых. Арестанты все были побитые, в синяках и трясущиеся.

Даже присутствовал нормальный мужик, «шкафообразного» телосложения под два метра ростом. Его лицо было сплошной гематомой, но тем не менее, он довольно гордо стоял в шеренге со скованными наручниками перед собой. Присутствовало так же пару зверолюдей. Дедок с седыми волосами и ушами, и молодой парень рыжеватого оттенка хвоста и ушей.

Среди заключённых так же были две женщины. Нормальных женщины! Но их лица были в гематомах не меньше, чем у амбала. Всего, нас было человек двадцать. Хоть и выглядели на порядок хуже меня, но стояли на своих двоих. Все были в наручниках, кроме меня, но также присутствовали блокирующие ошейники. Видимо, калека, особой опасности не представляет, поэтому меня сковывать не стали.

Меня подкатили в конец шеренги и водрузилась тишина. Со стороны коридоров вышла какая-то высокопоставленная мадам. Такие мысли мне пришли из-за того, что она была одета в подобие официального костюма с пиджаком, брюками и рубашкой коричневого цвета. Лакированные черные туфли, и коротенький, сантиметров пятнадцать, чёрный галстук. За спиной, в руках, держала чёрную папку.

Ростом чуть ниже военных, и той самой «перекачанности» у неё не было. Теперь я увидел нормальную представительницу Балиса, как в мире Монады. Её даже можно было спутать с нормальной женщиной лет сорока. Но короткая стрижка, с цепким взглядом черных глаз, говорили о том, что она тут хозяйка и всем заправляет.

– И так, начнём перекличку! – громко сказала она, когда подошла к нам. – Ларт Костом!

– Я…

– Дауц Рипт!

– Я!

…

– Нэпур Хошка! – прозвучало моё конспиративное имя в самом конце.

На что я без энтузиазма отозвался. А эта дама на меня с интересом поглядела, от чего у меня в душе опять заиграло бешенство.

«У меня уже аллергия на эти взгляды!» – подумал я и стрельнул злобным выражением лица в эту хозяйку. Она, конечно же это заметила, но виду не подала, а продолжила говорить:

– Я, майор Ланса Кор Хнар! Командующая северным батальоном города Туроска и пока что, вы все, мои военнопленные до доставки вас в Гокхорс! А потому, я зачитаю вам те немногие права, которые у вас есть…

Прав было очень немного: сходить в туалет во время поездки и медицинская помощь. По моему мнению – это потребность. Но затем, она перешла к обязанностям, которые сводились к тому, что мы обязаны беспрекословно выполнять приказы солдат ОСБ и, если надо, отдать свою жизнь при боевом столкновении с противником. В противном случае – расстрел на месте.

Сразу после этого она дала команду на погрузку. Но, та самая конвоирша, покатила меня не в сторону выхода, а в тот коридор куда проследовала майор с двумя амазонками. И тут я занервничал, так как меня ждёт нечто иное, чем отправка в вожделенный концлагерь.

В следующем коридоре справа, те амазонки, что шли за майором, встали возле отрытой деревянной двери в кабинет. Извращенка, ни говоря ни слова своим сослуживцам, покатила меня внутрь.

Кабинет был в серых тонах небрежно выкрашенных стен. Висели какие-то картины. Пару шкафов и стол с бумагами по середине. Сзади было небольшое окно с черными занавесками. Майор, облокотившись задницей о стол спереди, со сложенными на груди руками ожидала пока меня довезут в центр кабинета.

Когда кресло-каталка остановилась, она встала и подойдя ко мне, начала осматривать. Затем в наглую меня ощупывать и в конце концов грубо схватила за подбородок и надавила на скулы, чтобы я открыл рот.

– Что вы де… – хотел сказать я, но майорша шлепнула меня по лицу и прошипела:

– Замолчи!

Заглянув ко мне в рот, она грубо толкнула меня в лицо и обратилась к подчинённой:

– Кахта. Ты заметила? Его нога точно отрастает? Кальта мне сказала, что на нём испытали новые медикаменты противника.

– Так точно, майор Ланса Кор! – вытянулась та по струнке.

– Со вчера, на сколько его нога отросла? Мне в мужьях калеки не нужны, – нахмурившись спросила начальница и поглядела на обалделого меня.

– Эм… Точно на одну ладонь, майор! – с лёгкой неуверенностью сказала амазонка.

– Ладно… – вздохнула майорша и вернувшись к своему столу опять облокотилась на него. – Раздевай его. Мне надо оценить всё. Если по форме устроит, сегодня же оформлю его как своего.

Всё это происходило совершенно без моего участия, как будто осматривают какую-то домашнюю утварь из «ИКЕИ». А когда военная начала исполнять приказ, расстёгивая мою рубаху, я резко откинул её руку и рыкнул:

– Вы охренели!? Я военнопленный! Отвезите меня в долбанную тюрьму! – мой возглас сопровождался ещё и русскими матами, которых они не понимали.

Амазонка и её начальница, ошалело на меня посмотрели. С таким видом, как будто стали свидетелем созерцания говорящего торшера. Через несколько секунд они пришли в себя, и абмалка мне врезала по морде.

«Ну с-суки! Я сюда ещё вернусь!» – прошипел я, а наниты тут же начали восстанавливать мой пошатнувшийся зуб.

– Прекрати, Кахта, – сказала майор, затем подошла ко мне.

Не нагибаясь и смотря на меня с высоты своего роста, она надменно спросила:

– Ты в своём уме, мальчик? Ты отказываешь мне, офицеру войск ОСБ?

Который раз, пересилив себя, чтобы не разорвать грёбанный ошейник и не задушить голыми руками надменную бабу, я процедил:

– У меня есть жена, и я верен только ей. Я требую отправить меня в Гокхорс.

Видимо майорша подумала, что меня гложут какие-то предрассудки. А потому, разгладив лицо, она улыбнулась, села на корточки и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Законы нашего противника не действуют на территории Объединённых Стран Балиса. Твоя страна скоро примет наши законы. Поэтому ты ничего не нарушишь, если согласишься, – сосредоточенно сказала она, не отрывая от меня взгляда.

– Я хочу быть военнопленным, – так же, не отрывая взгляда сказал я.

– Ты себе плохо представляешь, какая там не сладкая жизнь… У тебя прекрасные гены. К тому же, я вижу, что твои предки были Кайсонцами. Поэтому я буду заботиться о тебе лучше всех своих мужей. Если ты станешь моим шестым мужем, у тебя будет практически всё что захочешь. Быть мужем не последнего офицера великой державы, это очень престижно. Тебе никогда не придётся работать и…

– Мне плевать, – нагло перебил я её. – Мне чуждо ваше общество.

Майорша нахмурившись сощурила глаза и недовольно прошипела мне в лицо:

– Это твой выбор! Но ты о нём крупно пожалеешь, мужчинка, бать твоего! – Она встала и повернулась к военной. – Кахта, поставь ему красную пометку в списке. Сделаем подарок для Дахир из особого корпуса колонии.

Амазонка расширила глаза и некой жалостью взглянула на меня.

– Будет исполнено, майор Ланса Кор, – кивнула она начальнице и схватив мою каталку сзади, направилась на выход.

Пока она меня везла по коридору, негромко проговорила:

– Зря ты так. В особом корпусе ты проживёшь максимум месяц. Надзирателям разрешено не только насиловать пленников… но и чего похуже. Тебе очень повезёт если ты понравишься начальнице, но это маловероятно с твоей гордостью.

– Это мой выбор, – с неприязнью сказал я, а в душе меня разрывало от ярости. Да в любых мирах я не бесился столько, сколько бешусь сегодня!

Теперь мне точно придётся развалить половину тюрьмы, чтобы найти своих. Меня на столько бесит этот мир, что я уже готов не считаться с жертвами. Даже без ноги я способен на многое, потому как ещё ни у кого не увидел сосуд более шести тысяч единиц. А это значит, что так будет и у всех. Я надеюсь.

Конечно, у них относительно внушительные сосуды, но эти бабы обладают слабой магией, хоть и специфичной. Чтение заклинаний с рисовкой рун, даже в этом мире никто не отменял. Единственная проблема – это местное оружие. Но как меня уверил Окер, что плотный воздушный щит они не пробивают.

На том поле боя меня просто застали врасплох. Я совершенно не ожидал увидеть ракету в магическом мире, а уж тем более получить прямое попадание по себе. Больше такой оплошности я не допущу. Вот только как же мне не хватает моего пространственного инвентаря с Убиватором и Нагибатором.

С мыслями о лютой мести меня вывезли из здания и подвезли к коричневому автобусу с решётками на окнах. Он выглядел как железная коробка с колесами. И похоже… Это не цвет краски, а он просто ржавый.

Вокруг сновали военные, что-то разгружали с деревянных поддонов, что-то переносили. И везде были мускулистые женщины в военных касках. Моя охранница взяла меня за руку, и перекинув её себе через шею поставила на одну ногу. Мы зашли в автобус, и меня усадили на пластиковое кресло, рядом с избитой девушкой в третьем ряду справа.

Затем эта Кахта крикнула что-то через решётку водителю, передала листок бумаги и взяла какой-то журнал, написала что-то ручкой и вышла из автобуса. После неё, в автобус зашли две женщины с автоматами и касками на головах. Они сразу сели спиной к водителю, чтобы наблюдать за салоном с заключенными.

Я в это время обратил внимание на свою соседку, которая сидела в наручниках и опустив взгляд, теребила свои руки. Избитые и обколотые иглами руки, но женские. Длинные русые волосы, закрывали ей всё лицо и кажется, она бесшумно плакала. Потому как капли нет-нет, да капали на её руки. Мне искренне стало жаль девушку. Было видно, на сколько сильно ей досталось по сравнению с остальными.

– Меня зовут Нэпур. Я из Харпьяна, – обратился я к соседке, но она меня проигнорировала. Через пару минут, она шмыгнув носом вздохнула и набравшись сил, ответила:

– Я Лаида, тоже из Харпьяна… Не видела тебя раньше.

– Из-за войны не увиделись, – пожал я плечами. – Почему тебя взяли? Мирных же не трогают.

– Я помогала нашим солдатам… – поникши ответила она. – А тебя?

– Я оказался недалеко от поля боя, и… ногу оторвало, – вздохнул я, показывая свою забинтованную культю, которая уже отросла ниже колена.

– Это ужасно… Мне правда, жаль… – чуть дрожа ответила она и отвернувшись начала опять плакать.

А мне аж в груди сдавило. Ведь я чувствовал, что этой избитой девушке и правда искренне меня жаль, даже больше чем себя. Остальной мир более чем нормален!

«Тёмную вашу! Что же делать!?» – скривился я про себя.

Я конечно не страдаю избыточным альтруизмом, но бросать всех этих людей дико не хочется. А сколько ещё в местном «ГУЛАГЕ», можно только догадываться и ужасаться.

И тут мне пришла в голову совершенно дикая идея. Она просто разит тупой бессмыслицей, но может именно это ей поможет? Мона поняла, о чём я, и одобрительно хмыкнула у меня в голове. А я пальцем, силой чуть надорвал середину ладони, чтобы пустить кровь и осторожно обратился к соседке:

– Лаида… пожалуйста… позволь мне взять тебя за руку, – неуверенно сказал я.

Она ничего не ответила, продолжая плакать. Но я аккуратно и крайне нежно дотронулся до её руки и постепенно закрыл её кулачок своей ладонью. Она мне не сопротивлялась, а через минуту, сама взяла мою руку и положив голову мне на плечо, продолжила тихо плакать, чтобы не привлекать внимание военных.

Я поглаживал её по голове и несмотря на риск отторжения организма, экстренно закачивал десяток миллионов нанитов через свою руку в её раны от игл. Я закачал больше чем надо, чтобы часть занималась восстановлением увечий.

Ехать нам, судя по расчётам, более десяти часов. Так что систему с базовыми образами я успею ей установить и излечить большую часть травм. Без модуля производства нанитов – это совершенно бесполезное действие с моей стороны. Но у неё имеется сосуд в двести единиц, который еще расширится при установке. Если она избавится от ошейника, то будет вполне неплохой боевой единицей. По крайней мере, сможет за себя постоять.

Через двадцать минут автобус двинулся, а моя соседка, успокоившись, продолжала лежать на моём плече. Я дал команду нанитам усыпить девушку и методично запустил установку с базовыми образами.

– Всё. К концу поездки установится, – сказал я про себя.

– Я тоже не вижу особого в этом смысла, но мне так же стало легче от твоего решения, – со вздохом ответила Мона.

– Слишком разные цивилизации оказались в одном мире… – задумчиво сказал я, поглядывая в окно автобуса, через сопящую у меня на плече девушку.

На улице сменялись унылые городские пейзажи и неприметные прохожие с гражданским транспортом.

Спустя час поездки, когда мы давно выехали за город, меня слегка толкнул в плечо сосед с левого ряда сидений. Я хмуро взглянул на него. Это был тот самый парень зверолюд, с рыжими ушами. Он чуть наклонился ко мне и прошептал:

– Если балистки увидят телесный контакт, то могут избить. – Он кивнул на Лаиду, что спала у меня на плече.

Спинки второго ряда и правда закрывали девушку, поэтому мы до сих пор сидели незамеченными амбалками с автоматами.

– Понял. Спасибо, – кивнул я, и аккуратно переложил голову девушки к окну.

– Она в порядке? – поинтересовался он.

– Её сильно избили. Спит, – полушепотом ответил я поглядывая на парня.