Неприкасаемые. Легион. Хранители

Они уже поднялись и устроились рядом со своими командирами, и Ангелла опять указала Закарии на место рядом с собой. Он прилег рядом, а она умудрилась выдвинуться немного вперед и заглянуть ему в глаза. Вот это взгляд… Его пробрала дрожь.

– А у тебя изменились глаза… вернее, их цвет. Когда ты смотрел на меня, лежащую в Мини, глаза у тебя были абсолютно черные. Будто кто-то выжег тебя изнутри. Или ты сам поджег и уничтожил все хорошее в себе. А сейчас твои глаза светло карие… Мне нравится.

Он удивленно слушал Ангеллу, которую, к его удивлению, цвет его глаз занимал больше, чем их предстоящий бой. “Женщины…”, – подумал Закария,и удивился этому, но ведь Ангелла прежде всего, была именно женщиной. Красивой, сильной, умной, уверенной в себе, заботливой. А уже потом воительницей и его командиром. Так что… А Ангелла продолжала, правда она теперь смотрела в бинокль, и Закария направив свою оптику в том же направлении, увидел тот самыймрачный и наводящий тоску шатер. Или большую палатку. На которую неотрывно смотрел Асраил в свой бинокль. Закарии казалось, что Асраил увидел главную цель в своей жизни. Так он был очарован этой палаткой. В то же время, он был в ярости – его пальцы так сильно сжимали бинокль, что оптика в ней трещала и трескалась.

– Я теперь всегда буду смотреть тебе в глаза. Проверять твое состояние… Чтобы знать, что ты натворил, и встал ли ты на путь исправления…

Ангелла тем временем слегка придвинулась к нему, и его обдало жаром. Такая от нее шла волна. То ли тепла, то ли какой-то неведомой ему силы. Иэнергии. “По крайней мере, стало тепло”, – думал он, смотря на Такахаси, который ежился на холодном снегу. А Ангелла лежала рядом с Закарией явно довольная, словно она наконец-то получила все бонусы и компенсацию, за свою вредную работу по спасению ее семейки.

– Ну, все, дорогая сестра. Это точно Кадавр, – тихо промолвил Асраил, не обращая никакого внимания на влюбленный трепи странное поведение своей сестры. Она,смутившись, взглянула в бинокль и увидела их родственничка. Да, это точно был он. Бинокль в ее руках тоже заскрипел. Окруженный целой свитой, скорее всего телохранителей в черной форме, и парочкой советников. А может быть, это были те самые псы, которых он привел с собой на Землю из глубин космоса.

– Я же видел его во время трансляции, когда он звонил Моргану… Это он – та же лысая башка, усы, борода…, – прошептал Асраил и Ангелла, нахмурившись, соображала, как им будет сподручнее пробраться к его шатру.

– Мы взорвем скалу, когда они приблизятся к нам. Мы навяжем им бой, и они пойдут сюда. Таким образом, мы оттянем на себя все их силы, отвлечем их, а вы… А вы сможете осуществить свой план, – Закария смотрел на Ангеллу, которая слушала его, смотря ему в глаза, и хмурилась.

– Я поддерживаю…, – Такахаси кивнул головой в знак согласия с предложением Закарии, а Асраил тепло смотрел на своего бывшего наемника.

– Отлично…

Ангелле план не понравился, уж откровенно самоубийственным он был. Но другого выхода у них не было. Хотя, подождите… Она озвучила свою идею.

– Лучше дождаться, когда они сами пойдут в направлении Базы. И тогда вы обрушите на них камнепад, – она не потеряла своей рассудительности, наблюдая за Темным Легионом, который уже выстраивался в шеренги, готовясь к очередной атаке на позиции Северной Базы. – Часть из них пройдет туда, правее нас, и их там встретят Власта с Патриком… А вы завершите начатое, и похороните их под камнями в этом узком коридоре. Мы же пока обойдем их слева….

Все кивнули головами в знак согласия, а Ангелла опять смотрела в глаза Закарии, понимая, что скорее всего, больше не увидит его никогда.

– Беречь себя. По возможности не подставляться… Вы… Ты понял меня? –обратилась она к Закарии и тот послушно кивал головой. Она положила свою руку на его, и он почувствовал ее сердцебиение через это касание. Ее сердце билось так сильно, даже мощно, что ему казалось, что она превратилась в сплошное сердце. Впервые в своей жизни позволив ему быть главным органом в своем прекрасном теле. А не руководствуясь своими мыслями и позывами души. Хотя, может и ее душа истосковалась в одиночестве. Она, не смотря на него поднялась, и уже двигалась осторожно за Асраилом, который ушел немного вперед. Но уже уходя, она, не оборачиваясь, показала Закарии кулак, и он улыбнулся. К сожалению, несмотря на ее заботу о нем, выжить им с Такахаси вряд ли удастся. Они сами поняли наличие этой печати смерти на себе, и теперь даже любовь этой красивой, очень сильной и загадочной женщины не смогла бы спасти его от того сценария, который он сам и написал для себя. Но он все равно сможет сделать этот мир хоть чуточку лучше и чище. Захватив с собой на тот свет, в соседний со своим котлом, побольше этого сброда, которые опрометчиво решили, что Легион – это набор игрушечных солдатиков.

Глава 29.

Последнее хокку Такахаси.

Армия Кадавра уже заходилав коридор между скалами уверенными, но не очень стройными рядами, и Закария с Такахаси, лежа уютно на снегу, выжидали момент, когда они смогут привести в действие взрывчатку.

– Не спеши, – говорил шепотом Китано своему другу, погружаясь в свои мысли. Хокку, над которой он не спеша корпел несколько лет, приобретала, наконец, свои финальные очертания.

– Хочешь послушать мое последнее трехстишие? –спросил он так же шепотом своего друга.Они лежали на холодном снегу голова к голове и смотрели друг на друга глазами двух заговорщиков. Закария кивнул головой, понимая, что таким образом Такахаси прощается. И с ним, и с этим миром. Он отложил дистанционный взрыватель в сторону, и ждал, пока легионер с заметно дергающимся веком не раскроет свое отношение ко всему происходящему. Или не намекнет, о чем он думал все эти годы.

– Цветок на снегу расцвел

Красное пятнышко на бесконечном пространстве белого

Надежда на воскрешение меня посетила…

– На мой взгляд, неплохо… А может не воскрешение, а продолжение? –озвучил Закария свое внутреннее бессознательное, но Такахаси не ответил, он отвлекся, оглядываясь назад, и внимательно прислушивался к стрельбе, которая раздавалась за их спинами.

– Они дошли до Базы. Власта и Патрик их встретили огнем пулеметов. Прямо в лоб. И они расшибут тут свои лбы. Теперь они окажутся меж двух огней. Давай…

Закария кивнул головой, понимая, что сейчас уже не до стихов, и нажал на кнопку пульта. Они опустили лица в снег и расставили руки и ноги широко, словно пытались удержаться на месте, сносимые сильным порывом ветра. Рвануло так рвануло. Скалы, в которых легионеры очень точно выбрали места для взрывов, угадав их самые слабые места, обрушились вниз, с грохотом и ревом. Вызвав настоящее землетрясение по всей прилегающей территории. Хороня под собой весь этот сброд, который откровенно говоря, верил во что-то впервые в своей жизни. Они поверили в свою смерть, которую кто-то неведомый им, уже пригласил на этот маленький праздник, выслав ей красивые и дорогие пригласительные открытки, и приготовил их самих в качестве угощения. Как главное блюдо и гвоздь программы. Они гибли десятками, под камнями, а вместо саванов их покрывала снежная крошка и частицы камней, раскрошенные взрывами. А камни все катились и срывались на них сверху, и как казалось, конца этому локальному конца света пока не предвиделось.

– Что там кричал тот оглашенный? Что место Легиона займет новая сила? – закричал Закария и подобрав все свое движимое имущество подбегал к краю скалы. Найдя там удобную позицию, которую прикрывали камни, он с размаху занял ее, и начал кидать гранаты в эту толпу орущих бандитов и наемников, срывая со своих снарядов кольца. До места обрушения от них был добрый десяток метров, но они теперь оказались почти на краю обрыва – где раньше были красивые и аккуратные стены, теперь красовался огромный, зияющий провал. И куча камней, которые под собой скрыли проход и всех тех, кто находился в нем, маршируя к выходу на Северную Базу. И их задачей сейчас являлось уничтожение оставшихся в живых, тех, кто не успел войти в этот коридор, который воронкой засосал в себя большую часть живой силы противника и их души.

– На каждую силу найдется другая сила. И мы пока сверху в этом замесе! – крикнул Такахаси в ответ, и тоже присоединился к метанию гранат. И эта долина превратилась в кровавую кашу, в огромную чашку Петри, в которой люди, почувствовав непреодолимую тягу к биологии, и примкнувшие к ним высшие силы задумали провести страшный эксперимент. Накидав в эту лабораторную посуду всевозможных ингредиентов,и теперь наблюдая за брожением и другими процессами, которые сопровождались выделением огромного количества тепла, крови и энергии. А также предсмертных криков, стонов, звуков взрывов и стреляющего во все стороны оружия разного калибра и пробивной способности и мощи.

– За Легион! – кричали Такахаси и Закария и обрушивали вниз на своего ошалевшего врага огонь, прицельный и точный огонь своего оружия. В этот день пулемет Такахаси выполнял функцию санитара, но не леса, а этой заснеженной долины, и явно перевыполнил план, потому что то, что не дожали скалы и камни, забрал он в свою коллекцию убитой нечисти. А Закария, меняя свои огневые позиции, чтобы по нему не пристрелялись ответным огнем, с хирургической точностью убивал тех, кто еще совсем недавно планировал опустить свой ботинок на Северную Базу Легиона. Чтобы растоптать ее и сравнять с землей. Вернее, со снегом, который со временем укроет и занесет их собственные, основательно поврежденные и разорванные пулями и осколками тела.

– Кучно кладешь, – комментировал ловкую стрельбу своего друга Такахаси и менял очередной магазин. Они оба уже были ранены отстреливающимися наемниками, но пока собственный адреналин и эмоциональный подъем удерживалилегионеров на ногах.

А Закария яростно улыбаясь, смотрел на своих врагов вновь почерневшими глазами и слава богу, что рядом не было Ангеллы, которая сама бы, наверное, убила его за эту очередную демонстрацию своих демонов, которые впивались вместе с его пулями в тела умирающих наемников. Темный Легион таял на глазах, а орудия и минометы уже наводили на их позицию, чтобы смести их со скал страшным ответным залпом.

А в это время, Власта, заняв бойницу, у которой раньше стоял Закария, так же кучно и уверенно посылала смертельную энергию своего пулемета в приближающиеся к их блиндажу ряды врагов. А О’Брайен заняв место Такахаси, все никак не мог совладать – и со своим страхом, и с пулеметом, который не слушался его, и посылал пули то выше, но ниже бойцов Темного Легиона. Власта же, уверенно, словно это было и ее настоящее призвание, справлялась с обязанностями пулеметчицы и откровенное отсутствие таланта к военному делу этого рыжего парня выводило ее из себя. Она что, должна тут работать за двоих? Ну и мужики пошли…

– Какой же ты бестолковый, О’Брайен! – крикнула Власта, и приказала ему принести ей еще одну ленту. Патрик, бросив неподдающуюся машину, бежал за боеприпасами, и помогал Власте зарядить ее в пулемет.

– Ты, вообще, стрелять умеешь? Что ты хватаешь пулемет как уличную девку, придурок! Бери его сильно, и уверенно, но в то же время, с уважением…. Вы должны слиться с ним в едином порыве страсти… Понимаешь? У тебя секс то был? Или рыжих не очень в этом плане привечают? Так вот, забудь про секс, пацан. Представь, что это твоя верная подруга… Которая одна и сможет тебя спасти в этом кошмаре. Понял меня?

О’Брайен смущенно отвечал, что секс, конечно был, но ведь пулемет – явно мужского рода предмет, и представить интимную связь с ним у него никак не получится. А Власта изловчившись, пнула его, и отгоняла от себя, чтобы он не отвлекал ее от работы, и смогла прижать к земле осмелевших и поднявших головы врагов, от которых она почти отвлеклась по вине этого рыжего. К остывшим трупам врагов, которыми украсили окружающий их пейзаж еще Закария и Такахаси, теперь прибывала благодаря ее усилиям новая, солидная партия. Но главное сейчас – это настроить этого верзилу на бой!

– Тогда представь, что пулемет – это твой друг! Доверься ему!

А О’Брайен не к месту и не ко времени думал о том, что как-раз-таки доверять в этой жизни ему никому не приходилось. Как не доверяли и ему. И только рекрутер Легиона разглядел в нем что-то. Неужели он ошибся… И единственное, на что он способен – это драться в пабах и ухлестывать за девушками…

– Я сама тебя пристрелю, если ты сейчас не перестанешь валять дурака. И не дергай стволом, как своим… Давай, пошел!

О’Брайен уже брал в руки тяжелый пулемет, и вздохнув глубоко, направлял его уверенно и плавно в сторону врага, который на его участке уже готовил явный прорыв их обороны. Он представил пулемет ветераном Легиона, например, Такахаси, и это ему помогло – он ощутил, как казалось ему, тихую уверенность своего старшего товарища и его спокойствие. Его готовность умереть, но не отступить. А может быть, Такахаси оставил в этом куске металла частицу своей души, и теперь, она влилась во внутреннее пространство Патрика, и он уже воспринимал этот пулемет как родной. Как продолжение себя. Такого грозного и опасного для врагов Легиона.

– Нет, сегодня вы не пройдете тут, – шептал он, то ли себе, то ли приближающемуся неприятелю и послал в их тела разгоряченный металл. И его очередь была такой громкой, словно пулемет почувствовав себя, наконец, внадежных руках, и так пронзительно и сильно, почти по-мужски ругнулся, что звуки эти достигли ушей Асраила и Ангеллы, которые спрыгнув легко с высоченной скалы, и обойдя с левого фланга лагерь Темного Легиона, приближались к палатке Кадавра. К их удивлению, начало светать, или все вокруг было так залито огнем и вспышками взрывов, что небо поглотило часть этого света, и теперь отдавало его назад, подсвечивая мир под собой ярко красным оттенком.

– Жарко там, на линии огня. Пора и нам открывать еще один фронт…, Асраил остановившись, оглянулся назад, смотря в сторону оставшихся позади точек боестолкновений бойцов Легиона и армии Кадавра.

Они зашагали дальше, нагнувшись, и пробирались между палаток и неуклонно приближались к своей цели. Ангелла держала в руках легкую штурмовую винтовку, а Асраил был вооружен большим и тяжелым пистолетом, наподобие ручной гаубицы. Он не любил винтовки и автоматы, не говоря уже про пулеметы, и всегда выбирал то DesertEagle, то Automag V. Или не менее массивные револьверы, с которыми он изящно и ловко управлялся, несмотря на их вес и не слабую отдачу.

Неожиданно, с земли стремительная синяя звезда унеслась в небо, как маленькая злая ракета, стартовая площадка которой находилась совсем рядом с ними. Кажется, в черной башне Северной Базы…

– Серьезно? Это что, Морган?!! – закричал Асраил, запрокинув голову и провожая взглядом полет этого неопознанного летающего объекта. – Значит, он все-таки выбрался из башни…

– Надеюсь, что он, а не кто-нибудь еще… Только не загадывай желание, а то вернется.

Ангелле, честно говоря, было почти все равно, что случится дальше с их родственником – его дальнейшая судьба мало волновала ее. Только бы из него со временем не получился второй Кадавр. Или еще более опасный злодей. “Все-таки, надо будет потом попытаться найти его. И держать под контролем, поближе к себе. Как откровенно деструктивный элемент”, – подумала она, тоже наблюдая, как ядро Моргана уходит все выше, превращаясь в едва заметную точку. “Как там Закария? Взрыв и обвал скал были что надо… Надеюсь, он выжил…” – думала она мрачно, уже смотря себе под ноги. Ее мысли были короткими. Как ее шаги в снегу. Идти было тяжело, да и не только физически. Она все больше чувствовала этот груз ответственности и страх за всех. За исключением, самой себя. Сама она как-нибудь справится. Умирать ей было не страшно. Страшно было бы потерять…

– Я вспомнил… Вспомнил настоящую фамилию нашего родственника, нашего лорда, – Асраил опять застыл впереди нее, и она почти уперлась лицом в его спину.

– Asmodeus?

– Нет, Моргенштерн, представляешь? Ты говорила про Тигеля, вернее, рассказала ту легенду, которой он с тобой поделился. Ну, я и вспомнил его записную книжку. Или дневник. Чего там только нет. Каких только сокровищ и потаенных, секретных знаний. Ну и мне как-то посчастливилось в нее заглянуть. И узнать кое-что об истории нашей Семьи. Тигеля она очень интересовала… кстати, эта книжка сейчас хранится где-то в замке Моргана…

Асраил уже не помнил, как она оказалась там. Только точно знал, что продать эту реликвию он своему родственнику не мог. Не согласился бы ни за какие деньги. И скорее всего, тот ее как-то выкрал из его архивов…

– Утренняя звезда…Да, когда-то он был другим. И что с нами со всеми случилось… – Ангелла задумалась о том, что стало причиной их изменений. Может быть, всему виной то, что слишком долго они были среди людей. И переняли не самые лучшие из их качеств… Даже Морган, как она помнила, раньше был очень отзывчивым. Благородным. Настоящим лидером их Семьи. Даром, что он был самым старшим из них. Но ей нужно защищать их и такими, от еще более страшного Неприкасаемого. И, как поняла она, они, все из них, были явно не готовы меняться сейчас. Может быть, им понадобится еще время. Главное – не распуститься еще больше… И даже если им судьба будет погибнуть, и кардинально поменять себя, то точно не этому ублюдку принимать это решение. Не та эта сила, столкнувшись с которой, их мир разрушится и разлетится на куски. Или уйдет под воду, как Титаник.И они не прогнутся под его натиском. Пошлют подальше со всеми его угрозами и ультиматумами.

– А что, символично. Сейчас как раз утро. И он нам указывает верное направление… – Асраил уже смотрел вперед себя и вновь настроился на их миссию.

– Направление… – Вдруг Ангелла задумалась, как они вообще вышли на это направление. И откуда этот подземный туннель, который привел их сюда. – Как мне кажется, ты знаешь кто прорыл этот туннель. И для чего. Уж очень ты был невозмутим там, в северном блиндаже. Даже и не удивился, что легионеры нашли его…

– Не удивился. Вернее, удивился тому, что сам забыл про него. Наверное – старею… А ты права, его прорыли…

И Асраил рассказал ей о том, что туннель, ведущий с закрытой и охраняемой территории Северной Базы прорыли для Гуннара, большого любителя женщин. И вечеринок с ними. И женщин этих доставляли в эту самую долину на вертолетах. И потом высаживали на той самой скале, где Закария с Такахаси ведут сейчас свой последний бой.

– Мерзость…, – отреагировала Ангелла, чернея лицом, и уже пожалела, что спросила Асраила об этом туннеле.

– Ну и благодаря тому, что Гуннару всегда нравились высокие и крепкие девушки, настоящие гренадеры, то они без особого труда пробирались по всем этим лестницам и ходам. И что интересно, все прекрасно знали о вечеринках Гуннара, который проводил их в этом самом северном блиндаже. Но какая-то стыдливость все-таки мешала ему проводить своих кукол через ворота.

– Скорее, все это он делал в угоду своим фантазиям… Овладел в полевых условиях. Наверное, еще просил легионеров стрелять в воздух при этом… Для более острых ощущений. Одержал очередную победу, завоеватель, будь он неладен… Черт возьми, порочная семейка… – но Ангелла уже думала о том, что страсть ее родственника, все-таки помогли всей Семье. – Как это по-нашему. В лучших традициях Семьи Неприкасаемых. Делаем не из лучших побуждений, а в угоду своим слабостям. И в конечном итоге, получаем с этого профит…. – она будто говорила сама с собой, но Асраил внимательно слушал ее.

Асраилпродолжил свою историю – строительством, конечно, занимался, Морган, именно одна из его компаний выиграла тендер. По предварительной договоренности с Гуннаром, который курировал этот проект. И в знак благодарности, или в качестве вознаграждения, он и сделал этот бонусный туннель. А заодно щедро украсил егоскрытыми камерами и подслушивающими устройствами. Что и помогло ему, в конечном итоге, прибрать окончательно к рукам Гуннара и вмешиваться в процесс принятия решений по операциям Легиона.

– Черт возьми, он смотрел мне в глаза и врал. Что он делает все возможное, а его тормозят пассивные и ленивые родственники. А где-то гибли люди, не дождавшись помощи… А я, как дура, верила ему, – сказала Ангелла, вспоминая честное лицо Гуннара. – Ладно, сейчас не до этого, но я ему это потом все выскажу. Прямо в лицо… Припомню и то, что он сразу не рассказал про этот туннель. И мне наплевать на его чувство стыда…

Асраил покивал ей головой, понимая, что Ангелла и ему припомнит его проделки, но она уже отвернулась от него – она краем глаза заметила артиллерийские расчеты – батарея была не так уж далеко от них. Справа, метрах в двухстах. Там были и простые солдаты, и пулеметные точки. Она развернулась к ним и наблюдала тревожно, как перенацеливали орудия и пушки, стволы которых опускали и направляли для огня по новой мишени. Которая располагалась ближе и правее их Северной Базы.

– Черт! Они сейчас накроют залпом Закарию и Такахаси! – в ее голосе послышалась такая боль и отчаяние, что Асраил уже знал, что дальше он пойдет один. Что его абсолютно устраивало.

– Иди, сестра. Возьми на себя этих канониров. И прочих маргиналов. А я накрою ставку Кадавра. И его псов.

Ангелла колебалась – идти ли ей спасать Закарию, повинуясь зову сердца, а может и страсти, как она осознала неожиданно, или продолжить свой путь вперед, туда, куда ее вел ее разум и чувство ответственности перед Семьей.

– Хватит колебаться, Ангелла. Если любишь и желаешь кого-то, то не надо просто стоять и страдать. Действуй. Хоть в раз жизни сделай что-нибудь для себя самой. Сделай это для себя.

Они обменялись выразительными взглядами, и он словно прочитал сомнение в глазах сестры – а справится ли он с Кадавром?

– Справлюсь. Я ведь не административный работник. Или бизнесмен, наподобие ВЧ. Если и есть в нашей Семье специализация и предопределение, то осуществление мести и взимание платы по счетам – это мое…

– Ладно, поменьше пафоса, Асраил. Будь максимально собранным, я тебя умоляю… Ты сейчас и Легион, и Семья. И наши Хранители. В одном лице. Защищай все это…

Они стукнулись плечами, как делали порой перед боем, в котором им удавалось сразиться вместе и быстро разошлись по разным направлениям. И Асраил, обернувшись на секунду, видел, как Ангелла, словно забыв о всяких предосторожностях, несется по направлению к батарее, и усмехнулся, нисколько не удивляясь ее прыти и энергии.

И действительно, Ангелла бежала так, как она еще не бежала ни разу в жизни. Но все равно, она опоздала, и ее пронзительный крик заглушил залп орудий, которые обрушили свои снаряды на скалу, где Закария и Такахаси лежали за камнями. Их подняло и отбросило в сторону на несколько метров ударной волной, и они оба потеряли сознание. А Китано еще потерял и одну ногу. На скалу обрушилась мощный град снарядов и мин, и они просто пропахали основательно ее, поднимая в воздух камни и снег. Вгрызаясь в каменную поверхность глубоко, проделывая в ней внушительные воронки. Контуженного Закарию посекло осколками и отбросило на камни, к его счастью, а не вниз, на землю, залитую кровью и украшенную трупами наемников Кадавра. Но оставались там и живые. И они бы растерзали его, ибо такой ненавистью и злобой они пылали, намереваясь отомстить и за себя, и за свой почти полностью уничтоженный отряд.

Но второго залпа не последовало – Ангелла в стремительной рукопашной схватке буквально сломала и порвала на части нескольких часовых, охранявших подступы к батарее, и закидала гранатами артиллеристов, добивая их меткими выстрелами своей винтовки. В нее вселилась такая ярость и злоба, что она даже, поймав несколько пуль своим телом, от отбивающихся врагов, продолжала драться как львица, защищающая своего раненного льва. Она, поняв, что уничтожила почти весь личный состав этой батареи, с окровавленным лицом, вся в копоти и грязи, со страшными глазами подходила к нескольким живым солдатам, ползающим по красному снегу, и направив на них оружие, приказала изменить направление стрельбы и уничтожить отряд, солдаты которого собрались вокруг скалы и стреляли вверх, пытаясь добить раненных легионеров. И то, что не смогли сделать Закария и Такахаси, довершили эти пленённые Неприкасаемой артиллеристы. После, осмотрев в бинокль картину полного разрушения и поражения Темного Легиона, Ангелла подняла всех недобитых врагов и поставила их лицом к себе, меняя очередной рожок и передергивая затвор. Она хотела отпустить их, но вспомнила убитых ими легионеров и разрушенную Базу. Она почти не глядя выпустила в них очередь, а затем аккуратно прицелилась в ящики со снарядами, чтобыподорвать весь этот дьявольский расчет и его орудия.

Выпустив в ящики с боеприпасами длинную очередь, Ангелла уничтожила всю батарею последующей серией взрывов, и покореженные стволы орудий уперлись в землю. Пока она бежала к Закарии, еще долго взрывались и полыхали ракеты, снаряды и мины, превратив эту долину в место, где уже вовсю праздновали наступление Нового года.