Неприкасаемые. Легион. Хранители

Тем, что был наемником Асраила? Нет. Тем, что убил ее оболочку? Тоже нет. Это была почти случайность, на его месте мог оказаться один из бандитов Моргана. Своей везучестью? Но многим везло, хотя бы до определенного момента… Храбростью? Но это качество можно было найти в любом их контрактнике… И она поняла, чем – своим взглядом, в котором она ясно увидела сожаление и раскаяние. Когда она умирала, там, в Мини. В его взгляде она прочитала глубокое сожаление, он чувствовал себя как разрушитель прекрасного творения, созданного природой. Или руками неизвестного ему мастера. В его глазах она прочитала просьбу, даже мольбу о прощении. А потом было его обращение к богу, которого он призывал в свидетели. Приняв ее за своего собрата, киллера, которого он все-таки убил, понимая, что та сама выбрала себе такой путь. Разобравшись почти с этим вопросом, она открыла папку и вздрогнув, широко открыв свои и без того не маленькие глаза, погрузилась с головой, и надолго в его рисунки. Везде, на всех портретах, вернее, набросках, она видела себя, более или менее похожую. Словно Закария не мог уловить чего-то, и уделял слишком много внимания ее внешности. Не в состоянии постичь того, что было спрятано внутри, укрывалось за этой прекрасной оболочкой.

В итоге, она отложила в сторону один рисунок, на котором с удивлением узнала себя. Не угадала. Не нашла похожей. А обнаружила. Свою сущность, и как она поняла недавно, свою душу. Которую она с удивлением открыла в себе, побывав в космосе. Закария подсознательно уловил ее схожесть с прежней Ангелой, которая находилась в поисках себя, борясь и со всем миром, и с собой. И придя к своему нынешнему образу, будто признала в себе и голос души, и голос плоти, а также скрываемые желания, и жажду любви. И в то же время, он точно угадал ее силу, ее волю и готовность пожертвовать собой. Только вот, во имя чего? Людей? Семьи? Вселенной? А зачем ей все это, если нет главного. Того, ради которой ее и создали такой прекрасной…

Она, явно не разобравшись в себе до конца, поняла, что и Закария лишь уловил ее достаточно поверхностно, но тут была пища для размышлений. Она убрала этот портрет, и подумала про схожесть своих ощущений, когда она встретила Вайду с его скрипкой, через которую он пытался оживить и передать ее образ. Впечатленный ее красотой. И это у него получилось так волшебно. И тут была примерно же такая ситуация… Но ведь Закария воин. Вернее, солдат, а еще точнее, бывший солдат. В настоящем, преступник. Который содержится в тюрьме ее Легиона.

Она устала от этих мыслей и их анализа, и решив отвлечься, встала и решила сделать себе еще кружку кофе. Но увидела, опять подойдя к окну, что на территорию Базы приземляется вертолет, на борту которого находились ее родственники. Прибыв на территорию Базы немного раньше ожидаемого времени. "Это все влияние Глории, она кого хочешь расшевелит, даже пилота", – подумала она с улыбкой. Она разбудила Асраила, который спал в соседней комнате, и наскоро выпив горячего напитка, они пошли вместе встречать вновь прибывших. Она уже забыла и про рисунки, и про Закарию. Ей предстояли более важные дела, которые требовали ее незамедлительного участия и присутствия. И они уже подбегали к вертолету, который оставив своих пассажиров на земле, уже взлетал вверх, направляясь на Южную Базу Легиона.

А Глория, очень тепло одетая, в какую-то яркий объемный пуховик, кричала ей, выпрыгнув из вертолета и пританцовывая, что все их родственники решили сплотиться, и остаться вместе, чтобы всей единой семьей встретить любые испытания и невзгоды. Она была похожа на тусовщицу, которая вышла разгоряченной от танцев из дверей клуба, который какой-то чудак открыл на таких северных и ледяных широтах. Она притопывала ногами, согреваясь и было похоже, что она еще танцует, то ли от избытка чувств и энергии, то ли просто делясь с окружающими своим хорошим настроением.

А Ангелла, словно, не веря своим ушам, смотрела в лица членов своей Семьи, и видела подтверждение слов Глории – все-таки не зря Глория была профессиональной Музой. Даже пришедшая в себя Гранж, одетая в излишне дорогую шубу, спокойно встретила ее взгляд, и озвучила ей свой привычный скепсис, сверля ее в ответ своим взглядом, и словно спорила с ветром на предмет того, кто громче крикнет.

– Чувствую, тут будет полная хрень, и явная авантюра! Но я остаюсь! Кому-то же придется вытирать вашу кровь, и подносить вам патроны! Будьте вы все неладны!

И Асраил вел свою родню в бункер, и Неприкасаемые шли, слегка наклонившись вперед, выдерживая с трудом сильные порывы ветра, такого пронизывающего и безжалостного. Ангелла же, подозвав к себе Власту, поручала ей, начальнице своей службы безопасности, отправить ее людей к берегам туманного Альбиона и привезти из подвалов замка Моргана несколько его игрушек. И найти там же, или в любом другом месте, его Хранителя. Которого Асраил так метко окрестил вивисектором. И лабораторной крысой. Власта направилась к своим подчиненным, чтобы скоординировать их для следующей миссии, а Ангелла уже следовала за Неприкасаемыми в бункер, на ходу думая о том, что у них осталось всего двое Хранителей. Соледад, которая привезла с собой целую кучу тяжелых, неподъемных ящиков и чемоданов. А также Хранитель Асраила, которого она считала лучшим… полевым хирургом, специалистом, чья квалифицированная помощь обязательно им понадобится уже очень скоро.

Глава 23.

Возвращение легенды.

Все Неприкасаемые устроились в одном из залов бункера, обставленного почти по-спартански, но со всеми удобствами. А главное – здесь было тепло и уютно. И даже освещение было достаточно ярким. Недаром бункер, как и все другие сооружения и постройки, всю его систему освещения и жизнеобеспечения питало несколько реакторов, похожих на те, которые были установлены в вертолетах Легиона.

Все родственники расселись по удобным креслам, которые стояли вдоль стены, которая шла кругом. Таким образом, все могли видеть друг друга, потому что находились в почти круглой, и довольно небольшой комнате. В центре ее был пятачок, на который Глория поглядывала как на свою будущую сцену.

Все сняли верхнюю одежду, посетив раздевалку, и только Гранж сидела еще в шубе, все больше мрачнея. Морган играл в карты с ВЧ и постоянно проигрывал – они явно сговорились, и словно читая мысли друг друга, играли против него. Они сгруппировали свои кресла, и нашли где-то небольшой столик, похожий на журнальный. На нем сразу появилась бутылка скотча и походный набор стальных стаканчиков. Так они и сидели, почти мирно, погруженные в свою очередную схватку, и только Морган время от времени произносил довольно громко и внятно какое-нибудь замысловатое ругательство – ему все не шла хорошая карта.

Глория общалась громко с Каталиной, рядом с ними печально сидел Гуннар, чувствуя себя офицером запаса. Ангелла вдруг развела бурную деятельность, взяв себе в помощники Асраила, а его слегка оттеснила на задний план, явно отстранив от всех военных дел. И он теперь был похож на свадебного генерала, единственным уделом которого остается воспоминание о своих былых заслугах. Все были одеты по-простому и тепло – толстые свитера, штаны, напоминающие лыжные, ботинки на толстой подошве. Как сказала им ранее Ангелла – "Вы не на светский раут едете, а на север, поэтому оденьтесь так, чтобы ничего себе не отморозить".

Кого-то беспокоило отсутствие привычного набора обслуживающего персонала – слуг, Хранителей, но та же Ангелла сказала, что сейчас не до роскоши, а медицинскую помощь им при необходимости сможет оказать Хранитель Асраила, который уже занял отдельное помещение здесь же, в бункере. И устраивал там настоящий, правда небольшой медицинский кабинет, оборудованный по высшему разряду. С новейшей техникой и сверкающими на свете ярких ламп инструментами. Со всеми необходимыми запасами лекарств, медикаментов и прочих расходных материалов. К тому же у них есть Соледад, их новая звезда, надежда на возрождение школы Хранителей, и это их слегка успокаивало. Ведь если она так роскошно обслуживала Глорию, которая выглядела как настоящая селебрити, то и им, возможно, кое-что перепадет от ее талантов и способностей. Тем более, она привезла с собой столько оборудования, словно они с Глорией были гастролирующей рок командой, которая перевозит с собой не только инструменты, но и все прочее осветительное и звуковое оборудование.

А Гранж, заскучав, взяла в руки свой смартфон и открыв на экране одно из социальных медиа, заметила нечто, что заставило ее позвать к себе Глорию, которая увидев массу роликов со своим участием, смеялась и звала Соледад. Чтобы она смогла оценить целую волну подражаний и косплеев, от девушек со всех концов земного шара, которые повторяли ее танец в Нью-Йорке, с разной степенью таланта и похожести. Кто-то из девушек, таких же фигуристых и чувственных, с красивыми лицами, чем-то похожих на Глорию, очевидно, найдя какую-то информацию о ней в сети, и выяснив, что эту загадочную особу зовут Глория, начали то ли флешмоб, то ли целый баттл в ее честь. Они, надев на себя белые майки, довольно откровенно намекающие на их роскошные бюсты, и демонстрировали принт, состоящий из нескольких слов – "I'mGloria". При этом они чувственно выгибались и двигались, и Глория восхищенно ставила всем лайки, уже достав свой собственный смартфон, благо что бункер был оборудован модемом.

Когда Ангелла зашла в бункер, убедившись, что все его системы снабжения всем необходимым работают исправно, она застала там молчаливую сцену, когда все Неприкасаемые сидели, уткнувшись в свои телефоны. И она заглянула в телефоны Каталины и Гуннара, и поняла причину такой вспышки социофобии. Она, задумавшись ненадолго, словно креативный директор, которого осенила гениальная идея, позвала к себе Глорию. Свою звезду. Которой прошептала что-то, и та удивленно посмотрела на нее сначала, а потом рассмеялась, демонстрируя свои великолепные зубы и чувственные губы. И закивав головой, удалилась с Соледад в соседнее помещение, где и начала подготовку к своему номеру. А Ангелла уже рассаживала всех по местам, ставила с помощью подошедшего Асраила и Гуннара кресла по местам, расставляя их вдоль стены. И произнесла загадочным голосом,

– Дорогие родственники, сейчас будет номер, за присутствие на котором очень многие пожертвовали бы своей жизнью. Ну, если не жизнью, то парой лет своей жизни, это точно…

И все расселись по своим местам, за исключением Асраила, которого она попросила постоянно находиться наверху. И даже картежники отложили свои карты и сидели, приглаживая свои волосы, и Гранж быстро сняла свою шубу, и отнесла ее в раздевалку. А Соледад уже заносила в комнату дополнительную пару приборов освещения, а также подвесила к потолку настоящий диско шар, со множеством приклеенных к нему аккуратных маленьких зеркал. На который она направила лампы, и включив их, пробудила этот визуализатор ото сна, и он начал вращаться вокруг своей оси, наполняя их комнату приятным синим, мерцающим цветом.

"Ого, чем-то похоже на наши энергетические ядра!" – подумала с восхищением Ангелла.

Затем Соледад принесла и поставила на пол настоящий, аутентичный геттобластер, огромный двухкассетник с множеством динамиков. И поставив в кассетоприемник пленку, которую она достала из своего кармана, нажала кнопку Play, и подмигнула Ангеле, которая уже пританцовывала на месте вместе с Каталиной. Она хлопнула в свои ладошки, и свет зажегся еще ярче. А в их комнату, вернее на танцпол уже выходила их звезда – Глория, под минусовку песни, в которой некоторые сразу узнали "Raising my family" в исполнении Precious Wilson.

"И черт возьми, она сама похожа на нее", – думала Ангелла, быстро найдя видео с этой песней в сети. "Так вот с кого Соледад и взяла за образец, правда, доведя ее облик, основываясь на своем чувстве прекрасного, до своего стандарта. И правда, Глория слегка напоминала эту певицу, когда та только начинала свою карьеру, только была повыше и с более ярко выраженными формами. И она посмотрела на Соледад, а та опять подмигнула ей, словно подтверждая ее догадку. Да, Соледад явно была в восторге от семидесятых и восьмидесятых. Что от машин, что от музыки, что от стандартов красоты. Не говоря уже про все ее гаджеты, стилизованные под винтажные.

А Глория пела почти с таким же талантом, и ее голос почти не уступал оригиналу, и был таким же богатым, насыщенным и завораживающим. Она переоделась, и теперь была в простых, обтягивающих джинсах и белой майке с принтом. На высоких каблуках, что делало каждое движение ее бедер таким провокационным и возбуждающим. “We're all Gloria!”– прочитала Ангелла надпись на ее майке, и засмеялась, удивляясь тому, как Глория успела придумать этот слоган и так красиво, а главное – быстро, нанести его на свою одежду. Которая нисколько не скрывала ее прекрасную, полную грудь. И их сестра так мастерски и откровенно возбуждающе и вдохновляюще двигалась в пределах этой маленькой комнаты на одном из этажей их бункера, что, казалось, расширила их границы своим талантом и драйвом до размеров настоящей и очень большой сцены.

А Соледад уже вела видеотрансляцию, взяв телефон Глории, и уже почти миллион человек наблюдали за той, которая вернулась, и таким образом, отблагодарила всех своих фанатов и подписчиков. Ангелла подошла к Соледад и попросила ее сделать геотаргеттинг места, из которого осуществлялась трансляция, и добавить несколько хэштегов на свой вкус. Единственным обязательным должен быть такой – #cadaver_welcome2north.

Как она надеялась, их бывший родственник сможет увидеть его и принять приглашение. Тем более, там наверху находится Асраил, которого можно увидеть сверху, и она только надеялась, что он не замерзнет раньше, чем сюда прибудет их гость. Со своей группой поддержки. Их хренов космический гость. А Глория уже выводила слова песни, слегка изменив текст, и ей все подпевали, и кто-то даже встал – вот она сила искусства. И все слились воедино, и вместе почти кричали припев, и даже у железной Ангеллы, которая была не очень сентиментальна, эти слова вызвали слезу, которую она незаметно смахнула со своих прекрасных глаз.

– Yes, I’m gonna be OK

I know, I'm gonna be alright

With my family here beside me

My family is here to guide me…

А затем Соледад прокрутила пленку немного вперед, и нашла другую минусовку, которая позволила Глории с ее дивным вокалом, почти, акапелла спеть другую песнюWilson – "Killingmesoftly". И все будто перенеслись в свою общую семейную историю, и заново пережили те печальные события. Все вспомнили, что Глория многократно обращалась к ним, просила о помощи, чтобы ее братья и сестры как-то повлияли на Кадавра и прекратили его домогательства к ней. Тогда она была в другой оболочке, и была похожа на принцессу из сказки, белокожую и прекрасную, в которую влюбился своей ужасной, порочной любовью ее родственник, этот ужасный Кадавр. И все краснели и бледнели, кто-то даже утирал слезу, вспоминая и свою трусость, и равнодушие. Ангелла застыла у стены с перекошенным лицом – она тоже винила себя, хотя она была очень далеко от тех событий. Она, как водится, участвовала в военном походе с Асраилом. О, если бы только она была рядом.... И это именно она инициировала этот акт мести, возвратившись с войны, и собрала всех родственников у хладного трупа Глории и ее Хранителя. Который тоже был убит, словно Кадавр хотел удостовериться, что ничто не сможет вернуть его сестру к жизни. И она с Асраилом нашли и убили этого мерзкого убийцу, который поднял руку на самое светлое создание в их семье… Хотя нет, им еще помогал храбрый Гуннар. А другие Неприкасаемые только приняли участие в этом ритуале, и как-то скованно и боязливо смотрели на останки того, кто еще вчера им внушал страх и настоящий ужас.

А ядро Глории было уже где-то далеко, и как они не искали его, так и не смогли найти его. И неудивительно, что она не захотела вернуться к ним. К таким эгоистам, которым были чужды страдания и боль других, в которых они превратились. И она все-таки смогла вернуться на Землю, вселившись в тело умирающей от чахотки девушки. Оболочку, которой она смогла оживить своей энергией, подпитанной Космосом. И со временем, она себе нашла и нового Хранителя, и новую причину, чтобы жить и создавать. Быть красивой и вдохновляющей. Несмотря ни на что. И об этом она и поведала своим родственникам, когда осталась с ними наедине, там в Нью-Йорке, и они поняли, что если она смогла простить их и вернуться в семью, то и они должны, по крайней мере объединиться на время приближающейся войны с этим монстром. И уже окончательно расставить все точки над и, и каким-то чудом, уничтожить его в этот раз навсегда.

Ангелла попросила Соледад закончить трансляцию, которая уже погрузила всех Неприкасаемых в глубины своих достаточно мрачных глубин своего я, и которую уже наблюдало несколько десятков миллионов человек. Она каким-то образом увидела один комментарий, вычленив его из десятков тысяч других. От которого ее глаза сузились, и она вся налилась холодной яростью. И желанием убивать.

"Великолепно шоу. Уже еду", гласил один комментарий, и она увидела имя подписчика –Cadaver2back. Она поняла, что ее идея сработала и уже улыбалась, кинув свой телефон в кресло. Все очнулись от своего непродолжительного транса и уже аплодировали Глории. Ангелла подошла к ней и обняла ее горячо и сильно, признавая, что она всегда была и будет самой талантливой и вдохновляющей в их Семье.

Все поддержали ее слова, и даже Гранж улыбнулась, и погрозила кому-то кулаком. И все изумились – на их памяти, такойэмоциональный подъем у этой вечно сварливой и недовольной всем особы произошел впервые за несколько сотен лет.

– Отличные песни… А как ты двигалась… Просто сказка! И хорошо, что ты не спела другую песню этой певицы, “One way ticket”! – нашелся и Морган, намекая на то, что они, скорее всего, взяли билет в один конец, и назад уже не вернутся. Он сам уже смеялся своей шутке, которую все, кроме него, конечно, признали самой дурацкой за весь вечер. А, впрочем, это же Морган, и в чем-то его уже не исправить никогда.

"Ну что ж, у меня остается только еще одно дело, надо бы навестить одного нашего заключенногои решить, что с ним делать" – подумала Ангелла и оставила своих родственников, которые уже просили Соледад поставить и для них какую-нибудь красивую песню, чтобы они тоже смогли продемонстрировать свои таланты. А Ангелла выходила наружу, где уже стемнело, и прихватив с собой почти окоченевшего на морозе Асраила, направилась с ним в тюрьму.

– Куда это мы? – спросил он одними глазами, потому что его посиневшие губы уже отказывались участвовать в процессе озвучивания его мыслей и вопросов.

– К твоему киллеру. Надо понять, что с ним делать. Ставить к стенке, или брать с собой в бой, – ответила Ангелла и увидев, что Асраил вдруг побежал в сторону здания тюрьмы, захрустев по снегу своими ботинками, ринулась следом за ним. Так они и достигли этих бронированных дверей, почти одновременно стуча в толстый металл своими замерзшими руками.

Глава 24.

Третий глаз, обращенный в прошлое.

Продолжая соревноваться, кто быстрее доберется до Закарии, почти как дети, толкая и хватая друг друга за куртки, они,пробежавшись по коридору, достигли помещения с камерами. В блоке их было семь, и бывший солдат Асраила располагался в четвертой, благо что дурацкий номер 666 уже убрали, и они остановились, переводя дыхание, у поста охраны.

– Здрасьте. Добро пожаловать в наше Чистилище! – улыбнулся им откровенно глуповатый и хамоватый дежурный, и уже в следующую минуту он вылетел из теплого помещения, наспех одетый, вытолкнутый разгневанной Ангеллой наружу, помогать добровольцам заносить в огневые точки ящики с патронами.

“Идиот”, – проворчала она, а Асраил беззвучно смеялся.Отослав дежурного, Ангелла и Асраил, уже отдышавшись, готовились войти в блок, когда они услышали какие-то странные и пробирающие до самой души звуки. Ангелла остановила жестом своего брата, и они подошли к открытой двери, прислушиваясь к музыке, которая звучала внутри блока.

Это играл на домбре Закария, и наполнял все помещение не просто звуками, а превращал его в бескрайнее пространство, и населял красками и жизнью. Невиданной энергией. И почудилось Ангелле, что она увидела всадника, умелого наездника, воина, который несется на своем горячем, черном коне навстречу своего многочисленному неприятелю. А рядом стелется низко к земле такой же черный беркут, сурово устремив свои немигающие глаза вперед, и летит рядом с этим человеком. Прирученный его уверенностью в себе, чувствуя, что и он стал частью стихии, которая сметет со своего пути все препятствия.

А в этом воине была такая сила, такое желание свободы и жажда жизни, что у нее перехватило дыхание, и она присела на холодный пол, показывая жестом Асраилу, чтобы он последовал за ней. Ей хотелось дослушать эту повесть, погрузиться в эту волну и состояние, в которое ее окунала музыка, рождаемая этим загадочным человеком. В котором сочеталась душа воина и великие таланты, и это сочетание она впервые встречала в своей такой продолжительной жизни. И достигая апогея, подняв ее высоко, и оставив ее там, взирать на мир с высоты полета хищной птицы, что позволило ей увидеть, что воин был окружен со всех сторон врагом. Но музыка смолкла, и она упала вниз, с большой высоты, так и не увидев финальной сцены. Она поморщилась – кто-то в блоке громко аплодировал. Она всегда предпочитала наслаждаться такими моментами в тишине, доверяя своей душе выражать признательность и благодарность, а не демонстрировать свои эмоции банальным хлопаньем рук.

– Круто, Зак… Давай теперь нашу! – раздался хриплый, сильный голос и она недовольно покачала своей головой. Ей было почти неприятно, что такой интимный момент, эту близость с внутренним миром Закарии разделял, помимо Асраила, неведомый ей человек. Как технический персонал, откровенно лишний, но украдкой подглядывающий за уже обнажившимися актерами на съемочной площадке.

Вдруг зазвучал гимн Легиона, и она улыбнулась, ожил и Асраил, открыв свои глаза – это была очень свежая и мощная интерпретация их старинного символа несгибаемости Легиона. Ей она откровенно нравилась. Асраилу тоже. Во время предыдущей мелодии, он погрузился в себя, и видел смутные образы, будто кто-то рвался на свободу, в то же время грустя и осознавая всю тяжесть совершенного, и этот баланс не давал ему подняться, воспарить над собой. И он пока нарезал круги, понукая своего коня, а враг уже был не только впереди него, а окружил со всех сторон. Но ему привиделась и надежда, и ее он увидел, ее слабый луч, когда вместе с Ангеллой поднялся высоко вверх, увлекаемый этими простыми, но трогающими звуками.

Они переглянулись и решили вставать, времени у них было в обрез, и этот импровизированный концерт застал их врасплох. Теперь надо было нагонять, действовать очень быстро, и принимать такое же, почти поспешное решение.“Главное – не быть слишком мягкой”, – думала Ангелла.

Они зашли в мрачный блок с камерами, хотя там хватало освещения. Но когда Ангелла первой вошла внутрь, там стало ярче – неожиданно загорелась потухшая ранее лампочка. Они увидели, что помимо Закарии, в одной из камер, был еще один человек. Асраил нахмурившись смотрел на этого заключенного, с комфортом устроившегося на нарах, а Ангелла уже говорила негромко, будто у нее в руках было его досье, но она, на самом деле, лишь бросила в его сторону быстрый взгляд.

– Заключенный Патрик О’Брайен. Легионер первого ранга. Систематическое нарушение устава, драки, злоупотребление спиртными напитками. Склонен к потере контроля над собой. Известен своим буйным нравом. Сослуживцы называют не святым Патриком…

Не святой Патрик поднял свою взлохмаченную, рыжую голову и обратил на них удивленный взгляд своих зеленых глаз, но тотчас отвел его в сторону, не выдержав выражения глаз пришедших офицеров, в которых он увидел что-то очень нехорошее для себя.

Тем не менее, он нашел в себе силы и смелость прокомментировать нелестную оценку его непродолжительной карьеры в Легионе.

– Там еще забыли упомянуть, что я дьявольски живучий. И на моем счету уже три успешные операции… Ну, это я так, к слову…

Но Асраил и Ангелла уже забыли про него и подходили к камере начинающего кюйши, который резко встал при их появлении и отложив домбру, подошел к решетке, смотря на них широко открытыми глазами.

Асраил кивнул ему и смотрел на него, почти не мигая. Ангелла, чувствуя внезапно легкий приступ неожиданной робости, провела рукой по своим волосам, и кашлянула, прочищая горло. Она оглядела быстрым взглядом его высокую фигуру, и удивилась его телесной мощи – дышащий силой воин, суровое лицо, но в то же время высокий лоб мыслителя, ясные карие глаза без признаков какой-либо свирепости и жесткости. Широкие плечи, мускулистые руки – он был в одной черной майке и такого же цвета тактическим штанах. Высокие ботинки. Прямой нос и чувственные губы… Она слегка зарделась, и посмотрела на его пальцы – на удивление тонкие, выдающие в нем истинно артистическую натуру, пальцы мастера. Но помимо сильного, тренированного тела, она почувствовала в нем и его внутреннюю силу. Что ж, такой человек, все-таки, был способен одновременно и быть воином, и создавать настоящие шедевры. Правда, ему не доставало техники, школы, но это дело поправимое. Главное, она убедилась в том, что в нем нет никаких пороков, а его демоны обычно находится под контролем его сильной воли. Хотя не всегда, и этому она сама была свидетельницей…