Экспедиция на Красную планету

«Да-а, с командиром корабля мне тоже придётся сложновато, – прикусил язык Фёдор. – Надо же! Из всего экипажа мне нравятся только наши дамы. Но и тех ещё необходимо к себе расположить. Вот и выполни тут поручение канала! Спасибо, Альбер, за твою гениальность и шквал идей! Удружил».

А Мартин Гизвелс всё так же доброжелательно разъяснил:

– В случае чрезвычайной ситуации автоматика сама разблокирует эти двери, но я надеюсь, подобного с вами не приключится, и интерес господина Волкова останется чисто гипотетическим.

– Я так и сказал, – оправдался Фёдор.

– Вот и славно. Проходите теперь все сюда. Мы с вами поднялись на управленческий ярус. Здесь всего три больших сектора. В этом крыле вы видите широкие двери, ведущие в кают-компанию. В неё мы наведаемся позже. По центру находится каюта управления. Это зона пилотов. А противоположное крыло занимает пищеблок. С него мы и начнём наш обход.

Мартин Гизвелс провёл всех в столовую, показал обеденный зал и расположенный за ним кухонный сектор, где были холодильники, печи и склад продуктов.

– На «Доминанте» поваров двое. Знакомьтесь, помощник командира по продовольственной части, шеф-повар высочайшего уровня господин Юджин Клаус…

Маленький щупленький всё время улыбающийся мужчина с чувством собственного достоинства вышел на шаг вперёд.

Фёдор с трудом сдержался, чтобы не высказать вслух очередное своё наблюдение:

«Как вообще можно быть шеф-поваром и оставаться при этом настолько худым? Или он так отвратительно готовит, что есть это невозможно, или я не знаю. А его подозрительная улыбка, словно он надсмехается над нами? Хотя, может, всё дело в этой тоненькой ниточке над его верхней губой, которую он считает усами?».

– … Вторым шеф-поваром, – продолжил Гизвелс, – является господин Егор Мелентьев…

Фёдор чуть не присвистнул, разглядывая Егора.

«И этот гигант – повар? Я думал, он военный. Где они откопали такого качка? Сплошные бугры мускул! Даже сквозь куртку угадываются. Не хотел бы я находиться поблизости, когда у этого парня в руках будет нож. Да что нож? Он и кулаком кого угодно завалит. Рядом с таким от страха съешь любое блюдо, что дают. Даже то, что приготовит тот тощий».

– … Меню и график приёма пищи вы обсудите самостоятельно. Сегодняшний ужин у вас предусмотрен сухим пайком сразу после пресс-конференции. А с завтрашнего утра ваше пропитание ляжет на плечи этих замечательных поваров. Сейчас же пройдём в зону пилотов, – Мартин вновь повёл за собой команду. – Вход сюда предусмотрен только для Теймураза и для лётчиков, вон они, красавцы, знакомьтесь: Валентин Шагэ, Александр Ступенёв и Артём Ракита. Они военнослужащие, офицеры, очень опытные и надёжные ребята. Другим членам экипажа вход в каюту управления запрещён. Это диктуется соображениями безопасности.

– А командир и три лётчика – не маловато ли для такого огромного корабля? – выразил кто-то своё сомнение.

– Ничуть, лейтенант Агличев. А может, даже и много. Основная задача пилотов заключается во взлёте корабля, в выводе его на расчётный курс, а также на его грамотную посадку на Рамт. Остальное время, Пётр, «Доминантой» будет управлять автопилот. Вам установили электронную программу нового поколения, и я при всех запрещаю Теймуразу переводить приборы в режим ручного управления! Аварийные ситуации нам не нужны. Это понятно?

– Так точно! – ответил командир «Доминанты».

– Хорошо. Скажу ещё пару слов о связи с Таирой. Еженедельно Теймураз будет переправлять в наш центр отчёты о вашей работе. Однако вы сдаёте экзамен не только ему и внешней комиссии наблюдателей. В первую очередь вы проверяете себя, насколько оправдано то колоссальное доверие, которое вам оказали. Орбитальная траектория «Доминанты» тщательно выверена, ваш полёт будет у нас как на ладони, и мы в любой момент можем передать вам дополнительные инструкции. Но вы не должны ждать готовых решений с Таиры по каждому поводу. Отныне ваша семья, друзья и коллеги – это те, кто находится на корабле.

– А когда нам выдадут наши задания? – деловито спросила метеоролог Оксана.

– Индивидуальные задания вы найдёте в персональных компьютерах. Ещё программисты закачали вам электронные базы Таиры, начиная от энциклопедических архивов и заканчивая новостными выпусками средств массовой информации. Надеюсь, в процессе работы вы это оцените. Для удобства общения между собой у вас будет внутренняя телефонная связь и возможность вызова друг друга через компьютеры. Корабельные мониторы, как вы заметили, установлены во всех отсеках и даже в коридорах. Ответственным за связь является специалист информационных технологий Глеб Барников, – Гизвелс указал на молодого парня. – А сейчас идём в кают-компанию. Это последняя точка нашего маршрута.

Кают-компания оказалась просторным помещением. Здесь было светло и комфортно. По центру висел большой экран, перед которым стояла мягкая мебель. На стены проецировались сменяющие друг друга голографические картины с видами природы. Вдоль одной стены стояли три стола с компьютерами. А в глубине кают-компании виднелись две дорожки для боулинга и бильярдный стол.

– Вот и добрались мы до комнаты бездельников, как называют эту зону наши проектировщики. Рассаживайтесь, где удобно.

– А, скажите, разве у нас окон на корабле не будет? Этих, иллюминаторов? – поинтересовалась Оливия.

Мартин Гизвелс покачал головой:

– Нет, кораблестроители отдают предпочтение безопасности, а не эстетическим удобствам. «Доминанте» летать восемь месяцев вокруг Таиры, затем столько же добираться до Рамта. А солнечная радиация, метеориты и космический мусор могут стать источниками неприятностей. Поэтому корпус корабля практически цельный. Обзор зоны полёта есть только в каюте управления. Но через компьютеры вы можете подключиться к наружным камерам и наблюдать проплывающие мимо картины.

Гизвелс снова бросил взгляд на часы и, показывая команде на составленные в углу тридцать две одинаковые сумки с именной биркой на каждой, спросил:

– Самые глазастые уже их увидели? Знаете, что это?

– Наши личные вещи, – догадался кто-то из военных. – То, что нам положено иметь с собой в полёте.

– Не совсем, – Гизвелс хитро прищурился. – Вещи, которые полагаются вам по инструкции, находятся в ваших каютах. Они все стандартные и одинаковые. Здесь багаж иного рода. На предыдущем этапе отбора у вас было задание: собрать походную сумку для орбитального полёта массой до пяти килограммов. Вспомнили? Что сказать? Вы откровенно удивили наших психологов. Вместе с тем, осознавая, что космическое одиночество, пожалуй, самое сложное испытание из всех возможных, и понимая, что любой человек имеет склонность привязываться к каким-то вещам, комиссия пошла вам навстречу. Более того, мы организовали бонус из тех предметов, которые вы хотели бы взять с собой на Рамт. Вы перечисляли их в двести сорок шестой анкете на этапе нашего знакомства. Ограничений по количеству наименований, по весу и объёму багажа у вас тогда не было. Но кое-какие запросы массой до двух килограммов мы посчитали возможным удовлетворить.

– Ура! Классно! – экипаж восторженно захлопал в ладоши.

Фёдор тоже улыбнулся и растерянно почесал себе за ухом. Он при всём желании не мог вспомнить анкету за номером двести сорок шесть. Впрочем, это было неудивительно, ведь добрую половину бумаг за него заполнял Альбер. То же коснулось и сборов его походных вещей для орбитальной экспедиции. Сам же Фёдор, первоначально не веря и в минимальную возможность приблизиться к кораблю, относился ко всей затее с отборочными турами очень скептично и с изрядной долей здорового, а иногда, напротив, нездорового юмора. Теперь он был просто не в состоянии предположить, что именно находится в той семикилограммовой сумке, на которой прикреплена бирка с его именем.

Мартин Гизвелс подытожил:

– Разберёте вещи, получите ужин и отправитесь по своим каютам отдыхать. Сегодня вы ночуете на корабле. Старт экспедиции назначен на семь часов утра, так что постарайтесь выспаться. Завтра у вас начинается новая жизнь. Ну а перед тем, как разойтись, вам предстоит ещё телемост с журналистами. Подключение пойдёт сюда, на этот экран. Ответите коротко на их животрепещущие вопросы, скажете несколько слов перед дорогой, как подобает это делать героям и, собственно, всё. Я оставляю вас здесь под полную ответственность вашего командира Проуллинова Теймураза. Моя задача по предполётному инструктажу выполнена.

ГЛАВА 3. Совершенно новая жизнь

В половине одиннадцатого вечера, когда позади остались телемост с журналистами и поздний ужин, Фёдор добрался до своей комнаты. В отличие от мест общего пользования, каюты членов экипажа были маленькими и напоминали купе пассажирских поездов. На расстоянии двух шагов от входа стоял стол с компьютером и офисное кресло. Слева от них находился шкаф, в котором уже лежали предусмотренные инструкцией вещи: одежда, предметы гигиены, постельное бельё, полотенца. Справа от стола за пластиковой перегородкой была расположена тумба-умывальник с полками внутри. Над умывальником висело круглое зеркало. А ещё выше через всю стену над зеркалом, компьютером и шкафом протянулась подвесная кровать с опускающейся лестницей.

«Особо не развернёшься и гостей к себе не пригласишь, – огорчился Фёдор. – Видать, по замыслу разработчиков, личная каюта – это лишь место индивидуального отдыха и сна».

Фёдор сел на вращающееся кресло и подтянул к себе выданную ему семикилограммовую сумку:

«Любопытно, что там Альбер для меня приготовил?».

Сюрпризов было много. Начались они с пары ярких эстрадных костюмов, которые Фёдор одевал всего лишь по разу. В одном он выступал ведущим на новогоднем праздничном шоу, а во втором костюме ходил на презентацию своего нового фильма. Дальше к блестящим пиджакам и брюкам прилагалась белоснежная шёлковая рубаха, целый набор галстуков попугайских цветов и ботинки, светящиеся в темноте. Фёдор заулыбался:

«Дешёвый пиарщик! Сам такое не носит, а мне в порядке трудовой дисциплины… А это что? Солнечные очки? И как Альбер не догадался положить зонт? Это же особо необходимо в космосе!».

Следом за очками рука вытащила из сумки старинный механический будильник, способный поднять своим звоном даже мёртвого. Этот раритет Альбер ему подарил на прошлый день рождения. Ещё в сумке нашлись: несколько фотографий в рамочках, что висели у Фёдора в общежитии на стене его комнаты, а затем были взяты Альбером «на реставрацию»; флешки с фильмами, которые должны скрасить длительное пребывание на корабле; огромный пакет любимых леденцов и профессиональная видеокамера, на которую можно записывать журналистские репортажи с места событий.

Видеокамера и конфеты вызвали у Фёдора такой восторг, что дальнейший осмотр сумки казался пустой формальностью. Бережно прижимая к себе свои сокровища, он взобрался по лестнице на кровать и положил их рядом с подушкой.

«Даже слабый луч света и радости способен разогнать самую тёмную и безысходную мглу», – подумал он и блаженно, не потрудившись раздеться, уснул.

Проснулся Фёдор рано и без всякого будильника. Просто открыл глаза и почувствовал, что готов встречать новый день. Сработала привычка последних лет: ежедневно вставать без четверти шесть. Сколько всего пришлось испытать, готовясь к полёту?! Это педантичное следование режиму дня, соблюдение программы здорового питания, усиленные тренировки. И вот результат: он в команде. Здесь бы похвалить себя, дать в чём-нибудь слабину и передышку, но организм уже не хочет! Чудеса!

Фёдор слез с полки-кровати и отправился умываться.

«Сегодня старт нашей экспедиции, большой праздник. Выглядеть нужно опрятно. Опрятно и для себя, и для присутствующих на корабле женщин, – на последнем слове Фёдор широко улыбнулся: – А всё-таки здорово, что комиссия отобрала к нам на корабль таких красавиц! В их обществе время пролетит незаметно!».

В шесть тридцать командир «Доминанты» Теймураз объявил по корабельным мониторам предстартовую готовность номер один и приказал всем, кроме пилотов, оставаться в личных каютах.

Потекли минуты волнительного ожидания.

«В голове не укладывается: мы выйдем на орбиту Таиры! Мы будем в космосе среди звёзд! Нет, Альбер молодец, что уговорил меня участвовать в этой программе. Где ещё я могу получить столько впечатлений? Как режиссёр, раньше я мог только представлять эти эмоции, чтобы воплотить их в фильмах у героев, а теперь я сам участник всего происходящего! И я сам лечу!».

По кораблю прошло несколько волн едва заметной вибрации.

«Заработали двигатели. Сейчас всё начнётся. Жаль, что я не увижу старта «Доминанты» со стороны. Наверно, отменное зрелище? Вся планета следит за нашей отправкой, а я… Хотя… Гизвелс упоминал о возможности подключиться к камерам наружного наблюдения. Пусть это будет репортаж с другого ракурса, и у меня создастся впечатление, будто это планета от нас отдаляется, а не мы от неё, но посмотреть, наверно, есть на что!».

Фёдор живо уселся за компьютер, чтобы вывести на экран изображение с камер наружного наблюдения.

И вот он долгожданный старт. Совсем как на тренировках: рывок, тряска, ещё один резкий рывок и навалившаяся на всё тело тяжесть. Несколько минут дискомфорта и перегрузок, а затем удивительное чувство свободы и ликования: «Свершилось!».

– До чего же красиво и трогательно! – не удержался Фёдор, глядя, как на экране удаляется от него родная планета. – Нечто подобное я просто обязан включить в свой следующий фильм! Я хочу, чтобы каждый почувствовал то, что чувствую я!

Творческое мышление Фёдора заработало на полную мощь, у него тут же появились идеи для фантастического фильма. Он свернул изображение на экране, создал для себя новый текстовой файл и сделал несколько набросков. Наконец, довольно откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на будильник:

«И? Как долго мне торчать в этой тесной каюте? Когда поступит разрешение на перемещение по кораблю? Неплохо бы озаботится вопросами завтрака. Старт, конечно, штука важная, но желудок тоже к режиму приучен, и я проголодался».

Вспомнив о конфетах, Фёдор запихнул себе в рот карамельку. Пусть не самая полезная еда, зато вкусная. За неимением других занятий он заправил постель, разложил по полкам вещи из сумки и принялся развешивать на стену над кроватью присланные Альбером фотографии в рамках. Ах, что это были за снимки! Каждый – целый этап в его жизни! Фёдор погрузился в воспоминания. Вот на одном кадре он сразу после окончания института. Довольный, столько планов впереди! А вот он в творческом поиске и раздумье над своим первым фильмом. А это ряд фотографий их съёмочной бригады! Все такие прикольные, дурачатся.

С друзьями и коллегами Фёдору повезло. Может, это определённая компенсация жизни за то, что нет у него нормальной семьи. Его родители умерли рано, Фёдор их даже не помнил. Его воспитанием занималась двоюродная тётка. Но с ней и её детьми тёплых отношений не сложилось, и тётка искренне была рада, когда Фёдор поступил учиться на инженера и переехал в общежитие. А там появились настоящие друзья. Причём, это были друзья с большой буквы, готовые в трудную минуту поделиться всем, что имеют, и помочь советом, делом и деньгами. Фёдор улыбнулся, разглядывая товарищей. Кто-то, как, например, Альбер, был его старше. Кто-то, напротив, только вступал в самостоятельную жизнь. Но однажды, случайно попав в сборную института для участия в творческом вечере и завоевав там первое место, они поняли, что являются друг другу близкими по духу людьми. С тех пор не расставались, общаясь между собой чаще, чем со своими семьями. Когда же Альбер с присущей ему предпринимательской хваткой выкупил у кого-то обанкротившийся телеканал, а Фёдор вдруг почувствовал призвание к сценарному и режиссёрскому делу, вся их команда единомышленников оказалась тут как тут. Не за деньги, нет! Ничего существенного они пока не заработали. Но за идею. Ради самого процесса создания для людей нового, яркого и неповторимого.

«Да, мы разные, но нас объединяет одно обстоятельство: мы сумасшедшие! – Фёдор хохотнул, вглядываясь в знакомые лица. – Точно! Живём в нереальных фантазиях. А деньги… У нас всё впереди. Вот раскрутимся… Кстати, о деньгах! Интересно, Альбер распотрошил мою заначку перед отправкой этих снимков или нет? Мне здесь деньги без надобности, а он мог бы пустить их в дело», – Фёдор взял ту фотографию в рамке, в которой было двойное дно, а точнее, двойная стенка, и которую он использовал как сейф. Открутил боковую планку и заглянул внутрь. В щели между фотографией и корпусом рамки вместо денег находился вчетверо сложенный лист бумаги, исписанный почерком Альбера с двух сторон:

«Федя, привет! – начиналось письмо. – Я надеюсь, ты найдёшь тут моё послание. Никому о нём не рассказывай, так как речь идёт о мошенничестве века! Ты помнишь, что у меня есть знакомый в «Звёздном векторе»? Должность у него несолидная: принеси-подай, и к особо охраняемым сведениям он не допущен. Однако, обслуживая высоких чинов, разнося им кофе и документы, он слышит разговоры начальства. А в них, оказывается, слова «обман населения и международного космического агентства», «утка для телевидения» и «грандиозное шоу» звучат постоянно! Полёт на орбиту Таиры, по их признаниям, не играет никакой роли для отбора кандидатов на Красную планету. Потому что полёт на орбиту Таиры вообще не состоится! Экспедиция на Рамт то ли вновь отложена по каким-то причинам, то ли стартует одновременно с вами, но без пристального внимания общественности. Тут ясности нет. Но ваше участие в программе Штрефоля лишь маскировка истинного положения дел.

На восемь месяцев вас изолируют от людей, запрут где-нибудь на нелетающем корабле или незаметно усыпят и переместят в похожие декорации телевизионной студии под прицелы явных и скрытых видеокамер. Организуют вам тряску, изменения силы тяжести, как в тренировочном центре, продемонстрируют виды космоса в иллюминаторах и включат симулятор полёта для лётчиков. Программисты «Звёздного вектора», по данным моего осведомителя, уже не только в деталях разработали липовую траекторию движения вашего корабля, но её уже внедрили через подкупленных лиц в компьютеры международного космического агентства. Его сотрудники, наблюдая вас на своих экранах «на орбите Таиры», будут искренне верить, что всё контролируют. А зрители смогут насладиться красочным шоу! Затем Штрефоль объявит, что вы или его техника не прошли проверку на прочность, вас вернут домой, а его программу колонизации Красной планеты снова затянут на годы, собирая с населения деньги на отложенную или уже даже на повторную экспедицию на Рамт. Как-то так.

Внутри меня, Федя, всё клокочет от злости. Очень жалко твоих усилий и моих денег! И мы сразу хотели рассказать тебе об этом обмане! Однако, взвесив всё тщательным образом, мы с ребятами рассудили, что твой уход из проекта ничего не даёт. Никто не компенсирует нам затраты, не поднимет наш рейтинг, не поверит словам моего осведомителя. Зато твоё участие в шоу, Фёдор, приблизит нас к нашей мечте! Какая разница, из какой точки пространства привлекать к себе внимание зрителей?! Сделай рекламу нашему каналу и твоим фантастическим фильмам! Ведь столько камер нацелены сейчас прямо на вас! А ещё постарайся найти доказательства обмана Штрефоля! Представляешь, какая это будет сенсация, что вы не в космосе, а спрятаны на Таире? Конечно, остаётся вопрос со связью, как перебросить твой материал к нам? Говорят, пронести телефон на борт «корабля» нереально. Но кто знает? Посылаю тебе два мобильника: один спрятан в дизайнерском ремне в брюках золотого костюма, второй – в подошве кроссовок. На худой конец, опубликуем твоё расследование после возвращения домой. Держись, Федя! Ты лучший!

P.S. О своей заначке не волнуйся. Отдам при встрече.

Альбер».

Фёдор живо спрыгнул с кровати и осмотрел свои вещи. Никакого дизайнерского ремня и кроссовок он вчера не видел. Не попались они ему на глаза и сегодня. Золотой костюм на месте. Ботинки с дешёвой светотехникой тоже. А столь нужных ремня и кроссовок не было и в помине. Осведомитель Альбера не соврал. Люди Штрефоля работают хорошо. Фёдор вновь взобрался на кровать и вернулся к письму. Глаза побежали по строкам, а рука машинально потрогала лоб, проверяя, нет ли высокой температуры, и не померещилось ли всё это? Однако письмо не являлось галлюцинацией. Почерк принадлежал Альберу. И пускай его друг по жизни был заядлым балагуром, но когда речь шла о деле, шутить и напрасно пугать он бы не стал. Значит, сомневаться в написанном причин быть не должно! Но как? Как смириться с этим чудовищным обманом?

– Какой я дурак! Боже мой! – он закрыл лицо ладонями.

Фёдора душили обида и разочарование.

«Размечтался, что полетел в космос? Святая простота! Кто ты такой, чтобы тебя отправили в экспедицию?! Да и не только ты, Федя! Посмотри на весь экипаж! Это же люди, согнанные в эту коробку для развлечения толпы: красотки, молодые парни-забияки, которые ещё проявят себя в конкурентной борьбе, заумные, а возможно, напротив, придурковатые старики. Чем не персонажи для шоу? Уж ты-то, Федь, как лицо, близкое к телевидению, должен оценить весь творческий размах организаторов! И ведь не подкопаешь под их правдоподобную легенду!».

В голове Фёдора в логический ряд стали выстраиваться те странности, на которые прежде он не обратил никакого внимания. Он вспомнил, что сегодня утром впервые за много лет проснулся в одежде, а вчера отключился, едва взобравшись на кровать.

«Что это, как не действие усыпляющего газа, пущенного через систему вентиляции, или работа снотворного, подмешанного в еду и питьё? Каждому из нас был выдан на ужин сухой паёк, но даже если кто-то из экипажа не ел перед сном, то после длительной конференции пили, наверняка, все!».

Фёдор вспомнил, как удивлялся копиям отдельных частей корабля в тренировочном центре, где у них проходили занятия. Это была настолько идентичная обстановка, что иногда они просто забывали, что находятся в здании.

«Если они могли сконструировать каюты в центре подготовки, почему бы им не построить копию «Доминанты» в хорошо оборудованной киностудии? Как инженер особых конструкций, я сам не раз моделировал нечто подобное для съёмок фильмов, а специалистам Штрефоля с их финансовыми возможностями это вовсе пустяки! И перенести спящих людей не проблема!».

Фёдор вспомнил, как улыбался Мартин Гизвелс, отвечая на вопрос об отсутствии иллюминаторов на корабле. А как он расхваливал программу Штрефоля!

Фёдор отодвинул от себя фотографии, вытянулся на кровати, подложил под голову руки и задумчиво уставился в потолок:

«Сомнительно, чтобы Штрефоль затеял это шоу ради денег и славы. Он и так сказочно богат, и если работает, то только ради интереса. Нет, покорение Рамта его приоритетная цель, ведь он много лет выдерживал нападки учёных. А значит, либо и впрямь, что-то пошло не так, и настоящий корабль провалил испытания. По этой причине они отложили экспедицию и решили предъявить миру вымышленный полёт с нашим участием. Либо же напротив, как и предполагает осведомитель Альбера, Штрефоль действует строго по плану. Мы здесь будем потешить публику перед камерами и отвлекать внимание всех государств и их спецслужб на себя, а в это время другая команда полетит в экспедицию, и все их открытия и достижения будут принадлежать исключительно Штрефолю. Это вполне соответствует его тщеславному характеру и амбициям. Вопрос теперь в том, что будет с нами?.. Хм. Если через восемь месяцев экипаж по-прежнему будет убеждён, что всё это время мы наматывали круги вокруг Таиры, тогда, надеюсь, как истинных героев, с почестями нас отпустят по домам. Если же команда вскроет обман «Звёздного вектора», представить страшно, что последует за этим. Такие люди, как Штрефоль, с неугодными лицами не церемонятся. Усыпят нас, как вчера, и инсценируют аварию при посадке. И никто не узнает правды. Нет, мне такой сценарий не нравится! О письме Альбера никому нельзя рассказывать. Шоу началось, надо включаться в роль и делать свою работу. На первом месте реклама шестнадцатого телеканала. А со своим расследованием надо быть осторожным. Вдруг среди тридцати двух членов экипажа есть непосредственные сотрудники Штрефоля, призванные контролировать ситуацию изнутри?».

Фёдор принялся в уме перебирать весь личный состав «Доминанты», прикидывая, может ли тот или иной человек оказаться подставным. К своему огорчению, он пришёл к выводу, что подставным может быть каждый. Фёдор нахмурился и вновь уставился в потолок, разглядывая хитроумное сплетение электронных датчиков, сканирующих уровень кислорода в каюте, наличие задымления, температуру, влажность и параметры биологической опасности.

В какой-то момент Фёдор вдруг резко сел, боясь посмотреть наверх и выдать мимикой, что среди всех этих датчиков он заметил ещё один предмет, которого на потолке быть не должно. Это была крошечная видеокамера, такая же, какую его друзья использовали на съёмках телевизионного шоу «Розыгрыш». И это служило ещё одним доказательством правоты слов Альбера.