Рыцарь моего сердца

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Семь лет назад

Иду, пытаясь избавиться от чувства, что за мной кто-то наблюдает.

Оглядываюсь по сторонам – я на небольшой поляне, кругом – зеленеющие дубы…

Словно безмолвные великаны, деревья охраняют мой островок спокойствия.

Я прихожу сюда всегда, когда на душе тоскливо.

Сегодня мне особенно грустно.

Сегодня ровно месяц, как умерла моя мать.

Боль – все та же открытая рана, которая кровоточит день ото дня. Вряд ли она когда-либо затянется. Тяжело терять родителей. Тяжко жить после этой потери. Будто тебе с корнями вырвали крылья, и ты – бесконечно долго падаешь в темную пропасть.

Я потеряла отца в прошлом году, когда случилась междоусобная война баронов. Тогда многие женщины остались вдовами, многие дети лишились отцов.

Я – не исключение.

Теперь – я на попечении деда, отца моей матери. Он старый, глухой, но сердце у него доброе.

Однако его доброта не помешала бы ему отругать меня, узнай он, что я, без разрешения, пришла на пограничные земли.

Но дедушка вряд ли узнает.

А я – вернусь домой к положенному часу. Пока же – посижу и наберусь сил. Опускаюсь на старое, сваленное дерево и вытягиваю перед собой ноги. Взор мой устремляется на водную гладь озера.

Солнечные зайчики плещутся на сверкающей поверхности. Кажется – протяни я руку и зачерпни из озера, то в моих ладонях окажутся кусочки солнца.

Прикрываю глаза и чуть запрокидываю голову.

Теплые лучи скользят по моему лицу. Нос щекочет от аромата лесных трав и цветов. Дышу полной грудью.

А потом вспоминаю свою маму.

Дни, когда мы гуляли тут, держась за руки. Её ласковый взгляд, нежную улыбку.

Больше она не улыбнется мне.

Из моей груди вырывается глухое рыдание.

Как же больно! Почему нельзя вырвать сердце, чтобы избавиться от этой муки?!

Что-то заставляет меня обернуться.

Я замечаю тень, мелькнувшую меж деревьев.

Испуганно подскакиваю на ноги.

Кто это может быть?

Дикий зверь? Разбойник?

В поисках пути отступления, оглядываюсь назад. Дорогу я помню хорошо, но вот хватит ли у меня сил и прыти, чтобы убежать?

Хруст веток отзывается в моих ушах ужасно громким звуком. Мне кажется, будто треском наполняется весь мир вокруг.

Через мгновение из леса выступает молодой парень. Солнце играет в его золотистых волосах, глаза – цвета предвечернего неба – внимательно смотрят на меня.

– Наконец-то ты пришла, – произносит незнакомец.

Сердце замирает от его слов.

Он говорит так, будто мы знакомы, но это не так.

Я вижу его впервые.

Не сводя с него недоверчивого взора, делаю шаг назад.

– Не бойся, – он чуть улыбается, – я не причиню тебе вреда.

– Кто вы? – взволнованно спрашиваю.

Взор мой опускается вниз. Ищу то, чем можно было бы защититься. Но, увы, на глаза не попадается ни камня, ни ветки.

Мне становится страшно, и сейчас я уже сожалею о том, что не послушалась своего деда и пришла на эти земли – одна.

– Сэр Рэйнольд к вашим услугам, миледи, – незнакомец склоняет голову, а когда поднимает её, то окидывает меня сверкающим взглядом.

Хмурюсь.

– Сэр Рэйнольд? Вы – рыцарь?

– К моему большому сожалению – еще нет. Но однажды я непременно стану им, – он делает шаг в мою сторону, а я – назад.

– Не пугайся, – Рэйнольд ласково смотрит на меня.

Зачем он так глядит? Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели мужчины.

– Ты – Джосалин, не так ли? – произносит он.

– Откуда ты знаешь мое имя? – сама не замечая за собой, перехожу на «ты».

– Значит, я не ошибся. Я – сын барона Болдуина, наши земли находятся прямо за этим лесом. Мы – соседи.

– Барона Болдуина? – окидываю Рэйнольда оценивающим взглядом.

Он одет небедно, да и держится, как знатный человек. К тому же я слышала о том, что у нашего соседа есть сын. Выходи, Рэйнольд не лжет.

– Я слышал, что у тебя умерла мать, – продолжает он, – прими мои соболезнования.

Вздрагиваю от его слов.

Я не ослышалась? Откуда в мужчине столько… Неравнодушия?

– Спасибо, – я нервно сжимаю дрожащие ладони. Вздыхаю и добавляю:

– Прошу извинить меня, мне пора.

– Джосалин, подожди, – Рэйнольд удивительно быстро оказывается рядом со мной.

Какой же он, оказывается, крепкий и высокий!

Хоть и я не маленького роста, но этот молодой мужчина, действительно, выглядит как рыцарь.

– Я так ждал нашей встречи, – говорит он, – я приходил сюда каждый день.

– Приходил каждый день? Ждал? – я сильнее хмурюсь. – Ты что же, прежде следил за мной?

Плутовская улыбка пробегается по его губам, и в это мгновение я уже вижу не рыцаря, а совсем молоденького мальчишку.

– Следил? – повторяю я.

– Скорее – любовался, – поражая меня своим ответом, произносит Рэйнольд.

Он говорит, как влюбленный…

– И как долго ты любовался мной? – строго спрашиваю, а внутри – отчего-то – всё заполняется тягучим, как мед, теплом.

Странно все это, но я ничего не могу поделать с собой.

– С прошлой весны, – отвечает Рэйнольд.

Я снова вздрагиваю и устремляю на него обескураженный взгляд.

Он что, шутит?

Вглядываюсь в сине-серые глаза, опушенные густыми, светлыми ресницами, и понимаю – этот молодой мужчина говорит искренне.

От осознания этого в горле застревает дыхание.

– Когда я увидел тебя впервые, на тебе было серое платье, а на голове – венок из цветов, – добавляет Рэйнольд.

Его слова еще больше смущают меня.

– Мне нужно идти, – снова повторяю.

Хотя, на самом деле, уходить мне не очень-то и хочется. Этот Рэйнольд такой…

Привлекательный и добрый.

Доброта сейчас для меня особенно важна.

– Я провожу тебя. До границ твоих земель, – сообщает он, и, будто я уже дала согласие, идет рядом со мной.

Я молчу. Не знаю что сказать. Слишком много чувств сейчас бурлят во мне – волнение, интерес, сомнение и тихая радость.

Украдкой поглядываю на своего спутника.

У него благородный профиль и добрый взгляд.

Рэйнольд, видимо, замечает, что я смотрю на него, потому как его губы изгибаются в теплой улыбке, и следом раздается:

– Ну, как по-твоему, я не урод?

Приглушенный смешок слетает с моих губ.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом? – задаю вопрос и выразительно приподнимаю брови.

– Потому что на этих землях есть одна красивая девушка. Молва о её красоте разносится по всей стране. Она так прекрасна, что, боюсь, на её фоне я могу выглядеть чудовищем.

– Ты – не чудовище, – я по-доброму улыбаюсь.

На языке вертится вопрос, и я, не сдержавшись, задаю его:

– Могу я узнать, о какой красавице идет речь?

– Неужели ты не слышала о ней? – Рэйнольд с улыбкой смотрит на меня.

– Боюсь, что нет. Видишь ли, мы живем очень обособленно. Гости – редкость для нас. Так ты скажешь, кто она?

– Скажу, – Рэйнольд останавливается и окидывает меня сверкающим взглядом. – Это – леди Джосалин. Ты.

– Я? – не веря в правдивость услышанного, переспрашиваю.

– Ты, – Рэйнольд одаривает меня нежной улыбкой.

В груди поднимается огненная волна.

– Ты решил пошутить надо мной? – окидываю укоризненным взглядом наглеца, а потом – начинаю идти.

Все быстрее и быстрее.

Каков наглец! Да он еще и издевается надо мной!

Красавица! Какая я красавица?

Кто его подослал ко мне? Зачем? За кого он меня принимает?

– Джосалин, – Рэйнольд догоняет меня и заглядывает в лицо. – Я говорил на полном серьезе. Ты – самая красивая девушка. Не только здесь, но и во всем мире. Для меня.

Я гляжу на Рэйнольда, не моргая.

Я не сплю? Откуда взялся этот синеглазый красавец? За какие добрые деяния Господь прислал его в мою жизнь?

– Я влюблен в тебя, Джосалин. Влюблен еще с того дня, когда увидел впервые, – решительно добавляет он, и от его признания у меня начинает кружиться голова.

Стою, оглушенная его словами.

Сердце так торопливо стучит, что меня не покидает ощущение – еще чуть-чуть, и оно просто сломает мои ребра.

– Ты ведь меня совсем не знаешь, – кое-как совладав с собой, произношу.

– Все, что я знаю – мне уже достаточно, – Рэйнольд не сводит с меня взора, – ты – та самая.

– Верно, ты сошел с ума, – теперь я пугаюсь слов Рэйнольда. Снова начинаю идти – еще быстрее.

– Говорят, все влюбленные – немного сумасшедшие. Если это так – я сошел с ума в тот весенний день, когда увидел тебя, – в который раз он догоняет меня.

Я молчу. Обнимаю себя за плечи и смотрю прямо перед собой.

И вот так – весь путь, по лесной тропе, мы идем молча.

Когда уже впереди виднеется луг, принадлежащий моей семье, Рэйнольд нарушает затянувшееся молчание.

– Джосалин, – ласково зовет он, и я невольно останавливаюсь. Поднимаю на него взгляд.

Лицо Рэйнольда выражает серьезность и сосредоточенность.

– Джосалин, прошу – дай мне шанс. И я завоюю твое сердце, – произносит синеглазый красавец.

У меня пересыхает во рту от его напора. Впервые в жизни сталкиваюсь с такой решительностью и почтением к себе.

Мне это нравится.

– Если это случится – и ты завоюешь мое сердце – что будет потом?

Счастливая улыбка пробегается по лицу Рэйнольда.

– А потом – я попрошу тебя стать моей женой. Ты выйдешь за меня. И мы будем жить долго и счастливо.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сердце в груди колотится так быстро!

Словно пойманная птица, стремящаяся вырваться на волю.

Так и сердце мое стремится, но не на волю, а к Рэйнольду.

Мне кажется, я не видела его вечность!

Хотя прошел всего один месяц.

Весна плавно переросла в теплое лето.

Мир погрузился в цветочное облако и благоухающие ароматы, а я – в любовь.

Она ворвалась в мою жизнь внезапно, но одновременно так вовремя! В тот миг, когда я так нуждалась в чуде и надежде.

Ворвалась в лице синеглазого красавца с самым добрым взглядом в мире.

Мы видимся с Рэем уже четвертый месяц. Встречаемся несколько раз в неделю, на границах, где заканчивается луг, принадлежащий моей семье.

И с каждым новым днем наши чувства становятся все крепче и ярче.

– Я уже заждался тебя, – с чувством произносит Рэй.

Он берет меня за ладонь. Дрожу от его прикосновения. Соскучилась! Чувствую на своей коже его мозолистые пальцы – результат постоянных тренировок с мечом.

Рэй тянет меня за собой, и я вместе с ним прячусь за широким стволом дуба.

– Я пришла, как только смогла, – говорю правду, потому как целое утро была занята стиркой своих вещей.

Увы, мы настолько обеднели, что не в состоянии содержать прислугу. Все, кто остались у нас – две горничные и конюх, выполняющие роль и повара, и садовника, и прачки (своё белье я стираю сама), и Бог знает еще кого…

Остальные – еще весной покинули наш старый замок.

– Ты сегодня особенно красивая, – вглядываясь в мое лицо, произносит Рэй.

Его синие глаза начинают темнеть.

Я уже знаю, что за этим последует.

Рэй попытается поцеловать меня.

Но еще ни разу – за эти прекрасные четыре месяца, я не позволила ему сделать это.

– Ты так всегда говоришь, – ощущая, как щеки начинают розоветь, смущенно говорю я.

– Да, но сегодня ты – какая-то необыкновенная, – Рэй встает передо мной, и я оказываюсь меж его крепким телом и стволом дуба.

Мой возлюбленный подается вперед. Я поворачиваю лицо, и его горячие губы скользят по моей щеке. Следом раздается проникновенное:

– Джосалин…

Смущаюсь еще сильнее.

Такая у нас игра.

Рэй каждый раз делает попытку, но никогда не принуждает меня. Знаю, что он не способен на дурное, но позволить себя поцеловать пока не могу.

Я стесняюсь и боюсь.

Боюсь, что смогу позволить ему лишнее.

– Я все время думал о тебе, Джосалин, – обдавая мое ухо жарким дыханием, говорит Рэй.

– А как же занятия с рыцарем, сэром Уиллом? – с улыбкой гляжу на воодушевленное лицо любимого.

– Одно другому не мешает, – Рэй прижимается губами к моему уху. – Я истосковался по тебе, любимая.

От признания Рэя у меня подкашиваются ноги, а поцелуй, которым он только что наградил меня, заставляет меня всю пылать.

Горит все, даже кончики пальцев.

Сжимаю веки. Не хочу, чтобы Рэй увидел сейчас, как его поцелуй подействовал на меня.

Мне страшно и одновременно интересно, что же будет, когда наши губы сольются в поцелуе.

– Я тоже скучала, Рэй, – еле слышно отвечаю я.

Распахиваю глаза и встречаюсь со взглядом любимого.

О, Господь, как же он смотрит на меня!

С такой любовью и восхищением!

Чувствую себя особенной.

– Я кое-что принес для тебя, – Рэй, сверкнув улыбкой, достает из-за пазухи сверток. Разворачивает и протягивает мне.

– Булочка с изюмом, – протягиваю я и принимаю этот дар, но есть не спешу. Сначала – нюхаю и наслаждаюсь сладким ароматом. Как же вкусно! Вдвойне вкуснее, что это угощение принес для меня Рэй.

Знаю, что выпечка с изюмом, да еще из белой муки – роскошь для наших земель. Отламываю маленький кусочек и кладу себе в рот.

Сладко и вкусно!

– А ты пробовал сам? – вовремя вспоминаю о Рэе.

– Я не хочу, – он улыбается, – ешь сама.

– Я так не могу, – отламываю половину и протягиваю возлюбленному.

Он мотает головой.

– Ешь сама.

Я хмурюсь.

Кусок встает поперек горла от понимания того, что мой любимый человек не попробовал угощение.

– Рэй, прошу, – подношу к его губам кусочек. Пальцы мои дрожат от волнения и странного жара, что с каждым новым вздохом все распаляется во мне.

Рэй сглатывает. Окидывает меня тяжелым взглядом, а потом – покорно припадает губами к кусочку пирожка. Как только кусочек оказывает у него во рту, Рэй легонько касается губами кончиков моих пальцев.

Я снова дрожу – теперь, как в лихорадке.

Порывисто отворачиваюсь от Рэй, и, уставившись взглядом в кору дуба, доедаю свой пирожок.

Затем, как ни в чем не бывало, мы идем с Рэем в глубь леса. Аромат трав кружит голову, но еще больше – соседство с мужчиной, которого я люблю всем сердцем.

Да, Рэй еще молод, мы с ним почти ровесники – разница у нас всего – два года.

Но я уже вижу, каким однажды станет он. Еще более мужественным, сильным, красивым.

– Джосалин, – Рэй, вдруг, останавливается и устремляет на меня свой взгляд. – Я все обдумал.

– О чем это ты? – ощущая волнение, напряженно спрашиваю.

– О нас. Я не видел тебя целый месяц, и мне этого хватило с лихвой, чтобы понять, что я не могу без тебя, Джосалин.

Рэй встает передо мной на колено и берет меня за ладонь.

– Джосалин, – с жаром произносит мой возлюбленный, – выходи меня. Стань моей женой и сделай меня самым счастливым человеком на свете.

Из моих глаз брызгают слезы.

Сердце расплескивает все чувства, и грудь заливается жаркой радостью. Я горю. Горю от счастья.

– Джосалин, – Рэй чуть сжимает мою ладонь. – Не молчи. Ответь мне – ты согласна?

И вопреки всем доводам против – о том, что о нашем общении не знают ни мой дед, ни его родители, о том, что мы – нищие, а он – очень богатый, я отвечаю так, как велит мое сердце.

– Да, Рэй, я согласна стать твоей женой.

Вижу, как на лбу Рэя проступают капельки пота, а сам он – облегченно выдыхает.

Неужели мой возлюбленный думал, что я откажу ему?

Я нежно касаюсь свободной рукой его золотистых волос. Запускаю в них пальцы, а потом опускаю ладонь на колючую скулу любимого.

Мягко глажу и робко произношу:

– Рэй, пожалуйста, поцелуй меня.

Рэй запрокидывает голову и потрясенно смотрит на меня. А потом, будто пробудившись, поднимается на ноги.

Его сильные руки надежно обвивают мою талию. Я ощущаю жаркое желание, что источают мозолистые ладони любимого.

Замираю.

Рэй наклоняет ко мне свою голову, и его жаркие губы накрывают мой рот. Он целует меня – самозабвенно, с пронзительной нежностью.

И нет сомнения – я никогда не забуду наш первый поцелуй.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Роюсь в своих сундуках в поисках подходящего платья. Сокрушенно вздыхаю, когда понимаю, что ничего из того что у меня есть – не годится.

А мне так хочется быть красивой!

Ведь завтра – наша свадьба с Рэем.

Мы условились обвенчаться в деревенской часовне.

Да, это просто, но для нас это совершенно неважно. Самое главное – чтобы Господь соединил нас в союзе.

О нашей свадьбе не знает никто, кроме меня, Рэя и священника, с которым мой любимый договорился.

Догадываюсь, что после венчания поднимется скандал. Дедушка будет ругаться, родители Рэя, верно, тоже. Но слово Божье, церковь все еще имеют вес в нашем мире.

«Они смирятся».

Эти слова Рэя крутятся в моей голове и придают мне сил.

И тотчас я понимаю, что не так уж важно, что на мне будет простое, а не бархатное, платье. Что голову мою украсит не золотой гребень, а венок из живых цветов.

Единственное, что имеет значение – что я стану женой моего возлюбленного, моего Рэя.

Счастливая улыбка расползается по моему лицу. Взгляд мой опускается на платье синего цвета. Почти в тон глаз моего любимого. Именно его я откладываю в сторону.

Именно в нем я предстану перед Рэем, и его же снимет мой муж, когда наступит наша первая брачная ночь.

При мыслях об этом событии кожа покрывается мурашками. Мне страшно и одновременно я жажду оказаться в объятиях любимого.

Сердце подсказывает – нам будет хорошо.

Потому что я знаю – Рэй никогда не сделает мне больно.

– Джосалин! – голос дедушки пробивается сквозь мои мечтательные мысли.

Спешно убираю платье, накрываю его сверху покрывалом. Окидываю беглым взглядом свою спальню – кровать заправлена, сундуки закрыты, на полу ничего не валяется.

Поправляю на себе платье и иду на зов своего дедушки.

А он, меж тем, кричит так, что воздух трещит от его голоса.

Что поделать, ведь дед – не нарочно.

Он почти оглох на одно ухо, а другое слышит, как говорит дедушка, «через раз».

– Иду! – кричу так, что саднит горло.

Выхожу в коридор.

Как же здесь темно! Оно и понятно – через маленькие, узкие оконца солнечным лучам непросто пробраться внутрь.

Как бы дедушка не упал тут… Спешу к нему навстречу.

– Джосалин! – повторяет он.

Мне кажется или в его голосе слышна строгость?

Я напрягаюсь, и следом ощущение тревоги подкатывает ко мне.

Стараясь не показывать своих чувств, сворачиваю на лестницу, быстро сбегаю вниз, заворачиваю в зал и…

Застываю на месте.

Рядом с дедом стоит высокий, широкоплечий незнакомец. Но одного только взгляда на него для меня достаточно, чтобы понять, что этот незваный гость имеет прямое отношение к моему Рэю.

У незнакомца почти такой же оттенок волос, только белее, наверное, от седины. Когда он выступает вперед, свет падает ему на лицо, и я вижу глаза, своим цветом напоминающие мне глаза моего любимого.

Только у Рэя они ярче и смотрят по-доброму.

У меня почти не остается сомнений, что незваный гость – его отец.

Мужчина смеривает меня внимательным взглядом. Стоящий рядом дедушка хмурится и чуть сощуривает глаза.

– Так вот значит как выглядит леди Джосалин, – цедит сквозь зубы гость.

– Я – барон Болдуин, отец Рэйнольда, – продолжая меня разглядывать, говорит он.

– Почему вы здесь? – взволнованно спрашиваю я. – Вас прислал Рэй? С ним что-то случилось?

– Случилось, – барон буравит меня взглядом, – его будущая жизнь находится под угрозой.

От слов будущего свекра мне становится дурно.

Руки трясутся, перед глазами – пелена. Едва различаю сквозь неё лицо барона.

– Что с ним? – слетает с моих губ.

Барон меняется в лице. Делает шаг вперед и говорит:

– Эта угроза – ты, Джосалин!

Я отшатываюсь назад – словно только что получила звонкую и довольно болезненную пощечину.

– Из-за тебя мой единственный сын потерял голову, – продолжает барон. – В моих планах было женить Рэйнольда на дочери барона Бидлера, в приданое которой прилагаются огромные земли и замок. Но мой сын влюбился в тебя.

– Откуда вы узнали?

– Святой отец поведал мне тайну. Иногда, за кружкой хорошего пива, люди становятся разговорчивыми, – барон делает еще один шаг, – я пришел сказать тебе, что вашей свадьбы не будет. Я не позволю этому случиться.

Дрожу, словно одинокий лист на ветру. От страха и боли. Изо всех сил сжимаю ткань платья. Делаю вздох и отвечаю:

– Мы любим друг друга.

– Любовь? – барон кривит лицом. – Не знаю какие там у тебя, женщины, чувства, но я, как мужчина, скажу. Рэй – мой сын. И нас, мужчин, двигает не любовь, а похоть и голод. Но не любовь!

– Он любит меня! – говорю громче.

Барон смеривает меня насмешливым взглядом:

– Уже через полгода ты потеряешь для него интерес.

Стою, борясь взглядом с бароном.

Краем глаза замечаю приближающегося дедушку.

– Что здесь происходит? – громко вопрошает он. – Не обижайте мою внучку!

– Что вы, – барон поворачивается к деду и чуть улыбается ему. – Как я могу обидеть её? Я уже закончил и ухожу.

Дед кивает головой, а барон приглушенно добавляет:

– Старый осел.

– Как вы смеете! – вырывается из моей груди.

– А как ты смеешь портить жизнь моему единственному сыну? – барон зло улыбается. – Если только он женится на тебе, я лишу Рэйнольда его наследства. Он говорил тебе, что доспехи стоят целое состояние? А уж меч и боевой конь… Рэйнольд так мечтает о том, чтобы стать рыцарем. И до сегодняшнего дня я поддерживал его, но теперь… Он не получит ничего! Ни одной золотой монеты.

– Как вы можете так говорить, – я потрясенно гляжу на лицо барона, – он же ваш сын.

– Сын, который ослушался отца, не достоин наследства! Даже если вы женитесь, то будете совсем недолго счастливы. Мечты Рэйнольда о том, чтобы стать рыцарем, будут мучить его. И каждый раз он будет видеть лицо той, кто стал причиной того, что он потерял эту мечту. Тебя.

– Нет, – я мотаю головой. – Он никогда так не скажет и не подумает обо мне.

Злой смех срывается с губ барона.

– Вы уходите? – оглушающее громко спрашивает дед. Он щурится и смотрит на барона.

– Да, – отец Рэя кивает деду головой, – ваша внучка проводит меня.

Сперва я хочу отказаться от этой затеи, но беспокойство о том, что барон может снова нагрубить деду, и он услышит это, вынуждает меня идти.

Мы идем по темному коридору, и наши шаги отдают эхом по пустынному пространству.

Мне не по себе. Чувствую затаившуюся угрозу в бароне. Скорей бы он ушел!

Все меняется внезапно.

Барон хватает меня за руку и оттаскивают за угол и припечатывает спиной к стене. Его пальцы смыкаются на моем горле.

Не могу ни вздохнуть, ни издать звука.

– Так вот ты какая, леди Джосалин, – шипит он мне в лицо.

Его взгляд наполняется ядом.

– Красивая женщина – это зло, – продолжает барон, – а ты – двойное зло, раз мой сын влюбился в тебя. Ты такая бесстрашная! Готова бороться за свою любовь, не так ли? Готова пожертвовать счастьем моего сына, лишь бы он был с тобой!

Мне становится дурно. Ноги едва держат меня. В голове гудит, а горло наполняется горечью. Еще чуть-чуть, и меня вывернет.

– Если ты такая смелая, может, мне стоит позволить Рэйнольду жениться на тебе, – барон прижимается слюнявым ртом к моей щеке и меня пробивает тошнотворной дрожью.

– Позволить ему, чтобы потом самому навещать тебя, – шепчет барон.

Я замираю.

Гляжу широко распахнутыми глазами на уродливое лицо, и сердце мое чувствует – этот человек не лжет. Он сделает то, что говорит.

– Сын никогда не пойдет против отца. Если же мой настолько глупый, что сделает это – я убью его. Уж поверь, Джосалин, мечом я владею куда лучше, чем он.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дождь барабанит по крыше.

Лежу, уставившись в высокий потолок.

Тяжкий груз сдавливает мою грудь.

Ощущаю себя предательницей.

От этого понимания у меня болит всё – тело, конечности, но сильнее всего – душа.

Такое чувство, будто в неё разом вбили сотни раскаленных клиньев, а потом – провернули их.

Взгляд скользит по окну.

Серые тучи стягивают небо. Мелкий дождь угрожает перерасти в настоящий ливень.

Небо вместе со мной оплакивает несостоявшуюся свадьбу с Рэем и наше будущее, которое уже не сбудется.

Этим утром я не пошла на свадьбу со своим любимым.

У меня не было другого выбора.

Но – сколько не тверди себе это – легче не становится.

Закрываю глаза и мысленно представляю, как мой любимый реагирует на мое отсутствие.

В сознании живо рисуются душераздирающие картины.

Непонимание на мужественном лице Рэя… И боль в бездонных серо-синих глазах.

Я чувствую эту боль.

Она сжирает меня изнутри.