О Русь…

Валерий Дудаков

О Русь…

© Дудаков В.А., 2022

* * *

* * *

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка Русь!

Н. Некрасов

* * *

О Русь, взмахни крылами,

Поставь иную крепь!

С иными временами

Встаёт иная степь.

С. Есенин

* * *

Взовьётся желанной новью,

Так ждёт перемен страна,

И мир обновится кровью,

Как в пламени купина.

Автор

Поездка по Волге

Твердо знаю, что счастье не вечно,Не расчислишь судьбы разнобой,Но на этой реке бесконечнойРазливается мир и покой.Города проплывают как тени,Белым с золотом свечи церквей,Заблудилось пространство и времяВ запределье бескрайних полей.Купол неба парит над водоюОблака дружным стадом идут,По бегущей волне чередоюТени прошлого в вечность плывут.Их маршрут – не в утеху прогулка,И ушедшего времени токОтпоет неумолчно и гулкоПароходный протяжный гудок.Но за скорым речным поворотомВновь возникнут строенья, мосты,Лишь вечерний закат позолотойТронет древних погостов кресты.Твердо знаю, что счастье не вечно,Позовет, посулит, подведет.Как судьба в суете быстротечнойВолга полные воды несет.

Сны корабля

Покрывало ночью ткали девыИз реки, тумана и дождя:Тихие старинные напевыНе услышишь в ярком свете дня.Пели песни о былых походах,Белых чайках, волнах за кормой,Городах, сраженьях и народах,Что пропали в пелене речной.Кораблю, заснувшему под пеньеВ сумраке туманно-дождевом,Грезилось далекое виденьеО своем величии былом.Был во снах он новгородским стругом,В дальних землях славно погулялИ лихих ушкуйников к подругамС яркими дарами доставлял.Что ж, что он своей судьбе покорныйВозит отдыхающий народ,Но как прежде ловко и упорноБороздит просторы древних вод.Утро встанет. Трелью птичьей звонкойПозовет в речные дали плыть.Белая трудяга-плоскодонкаДолго будет радость приносить.

Прощальный бакен

Догорал закатный вечерШум стихал и легкий зной,Колоколен белых свечиГасли в темени лесной.Отсвет на воду ложился –Рябь от низких облаков,Далеко залив струился –Не увидишь берегов.Крики чаек закружилисьВ гулкой тишине ночной,С кораблем мы заблудилисьМежду небом и землей.Ветер лунный след качает,Тени бродят в облаках,Бакен фонарем мигает,Крест прочерчен на боках.Видно уж судьба такая,Кто-то выбраться не смог,Бродит вкруг волна глухая,Гонит пены бурный клок.Поскорей бы место этоВ тишине ночной проплытьИ до утреннего светаКак тревожный сон забыть.

Хмурое утро

Утро, хмурь. Рядами скачутОблака среди небес,Наш кораблик стонет, плачетВ зыбь глубокую залез.Впереди пустынный остров,Глуше места не найти,Этот остров так не простоЛевым бортом обойти.Справа, слева, мелей блики –Не туда плывешь, дружок,Как спасительные крики,Бьется по ветру флажок.Чтоб со всем честным народомНам не сгинуть на мели –Сбавь узлы, и тихим ходомК дебаркадеру плыви.Право борт, не черпать воду,Нам еще вперед и вдаль,В эту шалую погодуК верной пристани причаль.Эй, крепи швартовый к кнехтам,Бросим трос – не проворонь.Тише. Стоп машина. Эх ты,Только колышек не тронь.Встал корабль. Прервал движенье,С ветром справился не зря.Чудом плыло отраженьеБелых стен монастыря.

Плёс

Смеркался свет за темным лесом дальним,Корабль, качаясь, к берегу пристал,А над холмом вечерний звон печальныйРазрушенную церковь отпевал.Вдоль Волги резко дул тревожный ветер,О пристань бились буруны волны,Казалось, нет иной другой на светеВ безвременье упавшей стороны.У ресторана звуки песни пьяной,Съезжаются машины в казино,Притон шальной на острове БуянеСулит веселый ужин и вино.Сгорела церковъ, почерневший сразуБольшой старинный город запустел,И воронье с далеких гор КавказаНад ним справляет черный беспредел.В бурьяне городища танцплощадкаИ памятника столб в остатках плит,А князь с него в разбитой камнем шапкеС укором древним на пустырь глядит.И делит край, что так любил художник,К рукам прибрав чужое как свое,Без роду и без племени безбожник,И кружит жадной стаей воронье.

На Онеге

Протяжный звук растаял парохода,Все дальше уходил речной причалИ в ярком небе, вкруг объявшем воду,Луч солнца крылья чаек окаймлял.Над озером Онега плыли тучиНа север к ледовитым берегам,Всходило солнце белое все круче,Кидая горсти света по волнамПыхтели мирно трубы, дым пуская,За горизонт круглился небосвод,Все шире расходилась синь густая,Смыкая гладь тяжелых темных вод.Ни берегов, ни леса, ни прибрежья,Лишь неба свет да темный блеск воды,И в безграничных далях ЗаонежьяТерялись обжитых примет следы.Безмолвие, безлюдье, беспределье,Замолкло время, стихло в глубинеПространства, заплутавшего в поверьях,Что гулким эхом ходят по воде.Они доносят отзвуки сраженьяПоходов дальних, красных стругов гулИ сказочного города виденье,Что вечным сном под озером заснул.

Соловецкая

Острова, острова, острова,Закружилась от вас голова,И куда глаз ни кинь –Всюду водная синь,Как с похмелья болит голова.Соловки, Соловки, Соловки,Стерегли вас не люди – волки,И какой в этом толк,Коли брат, словно волк,И сжимаются зубы в тиски.Убежать с Соловков, убежать,Чтобы даже следа не видать,И не сбиться с пути,И свободу найти,И ищейки не стали искать.Но уйти не дано, не дано,Кому здесь отсидеть суждено,Если будет фартить –Чифирю заварить,По душам поболтать заодно.Да теперь все не так, все не те –Не оставь нас Господь в темноте,Обернешься назад –Там мерещится ад,Не забыть бы о нём в суете.Острова, острова, острова,Поседела от вас голова.Мы вернемся опять,Хоть пора отплывать,К Соловкам, чтобы правду сыскать.

Спасо-Преображенский собор в Кижах

В преданье летописец написал:Царь Петр гонца на Кижи-остров слалПостроить пост дозором обороны,Чтоб враг коварный северной коронойНадменную главу не увенчал.Но шелестом дерев, кустов и трав,Вдали от царских суетных забав,Несоразмерных будущему чуду,Откликнулось: Пусть храм высокий будет,Просторный храм о двадцати главах.И в день Преображенья, в благовест,Из дальних и глухих окрестных местПришли леса в покровах запыленныхИ над пожаром местом опаленнымНа севере вознесся Божий крест.Восславим тех, законы кто постиг,Как ставить восьмерик на четверик,Чтоб в целое могли соединиться,К покрову небосвода устремитьсяИ солнцу показать свой светлый лик.Помянем тех, кто плыл на братский сбор,Тех, кто срубил на острове собор,Чтоб мир вокруг него преобразился.Вначале плотник Богу помолилсяИ в желтый ствол сосны вонзил топор.Под лезвием запел сосновый срезИ храм пошел, венцами вверх полез,Прирубами оброс со скатом крытым,И в кровле «бочек», в чешую зашитых,Узором отражался свет небес.Храм рос как древо жизни, ввысь тянул,И скоро с любопытством заглянулОн в небо деревянными главами,И вместе с золотыми облакамиК лучам тепла под влажным ветром льнул.И добрая молва пошла окрест,К нему из дальних стран и ближних местТянулись люди, приходили звери,Сплывались рыбы. К православной вереС любовью направлял их Божий перст.И плотник главный, завершив узор,Сказал: «Не должно строить с этих пор,Срубить дано лишь раз такое чудо,Бог создал то, что вечно будет людям», –И бросил в воды озера топор.С событий тех прошло немало лет,И повидал так много белый светСтроений, что слепят воображенье,Но в озере светится отраженьеСобора, что чудесней в мире нет.

На Валааме

В июльский день из вод необозримыхВстречать сюда приплывших пилигримовПриветливо идет навстречу намПресветлый божий остров Валаам.Его неугасимая лампадаВеками светит, принося отраду,И ясным днем и поздно по ночамТы всех приветишь, добрый Валаам.Здесь веры крест воздвиг святой Андрей,И шведов дерзких северный борейСгибал своим дыханьем пополам,Ты выстоял суровый Валаам.В дневных трудах земной твердыней став,В полнощных литургиях отстояв,Покой и мир разлив по островамСтоит оплотом веры Валаам.Когда же непогоды грозный зовДостигнет дальних праведных скитов,Как ветра гул бежит по островам:Поберегись, укройся Валаам.Надвинув шапки темные лесов,Насупленных в ненастье островов,Разносит буря стон по облакам:Ваалам, Валаам, Вааллалам.Но радуга протянет мост с небесНадеждою, и через темный лесБлеснет луч света по церквей главамИ оживет притихший Валаам.И вновь негромко стелется волна,Слегка ласкаясь глади валуна,И вторит плеск воды колоколамВаа́лам, Валаам, Вааллалам.Пусть не угаснет свет твоих скитов,В прощальный миг, в преддверье вечных снов,Напутствием и утешеньем намТвое благословенье, Валаам.

Тригорское – Михайловское

Я был здесь сорок лет назадСтудентом юным и беспечным,И в круговерти бесконечнойТеперь я новой встрече рад.Спешишь и, не жалея сил,Себя в пустое устремляешь,Хотя давно из детства знаешь:Сей мир поэта возрастил.Стихом наполнен этот край,Тем, что не ведает границы,И отлетает вдаль, как птица,В прелестных рифм незримый рай.Он полон воздухом, водой,Цветеньем трав и птичьим свистомНад кронами дерев ветвистыхС густой искрящейся листвой.Поэта гений здесь бродил,И на аллеях просветленныхТак светло, призрачно, влюбленно,Как будто с нами рядом жил.И если, сглазить я боюсь,Мне снова выпадет везенье,То в край его стихосложеньяЯ непременно возвращусь.

О поездке в Пушкинские горы

Нет, что-то не пишется здесь,Наверное Пушкина генийС нескромных моих упражненийСбивает беспечную спесь.Поэт не простой рифмоплет,Экспромт сочинить может каждый,Но выпорхнет слово однаждыИ стих отправляет в полет.Ты ждешь этот случай, как свет,Что рифмой внезапно сверкаетИ искрою путь озаряетС безмолвия ночи в рассвет.И тот, кто так долго молчит,Вдруг жаждет обмолвиться снова,И чуткое редкое словоРаскатами грома звучит.

Троицкий собор в Пскове

В слиянье рек на крутизне высокой,У древней площади, где Кремль кружит кольцом,Вознесся храм, могучий, одинокий,Что белым голубем взлетает над крыльцом.Стоит на месте древнем, убеленном,В веках овеянном преданием седым,В четвертом бытии осуществленном,От Божьей Троицы посланием прямым.И главы запрокинув в вышину,Врагам внушает он земной и божий страх,Не смог его затронуть белизнуВ захабу загнанный коварный гордый лях.Тепло идет, как от горящих свечек,От барабанов с рядом стройных крепких глав,Сзывает церкви, как пастух овечек,Давно для Пскова самым главным храмом став.Вознесся на кресте распятый Спас,И в золотых лучах барочного дерзанья,Как воплощенье смысла мирозданья,Резной о семь рядов блестит иконостас.И колокол над вечностью гудит,В поток сливаются Великая и Пскова,В дозорных башнях время тихо спит,Пока тревожный бой их не разбудит снова.

Первый день в Пскове

Влажным ветром обвевало лето,Ветви яблонь вес плодов прогнул,Флюгер башни, солнцем подогретый,Древний город в новый день тянул.Прошлое таилось за стенами,Новый быт пугал простых людей,И пустыми темными глазамиВдаль смотрели призраки вождей.Лошадь шла по мостовой неровнойС челкой и слезами на глазах,А со старой площади церковнойБил поклоны праведный монах.Город пережил немало лиха,Божий гнев и дыбу палача,Но всегда в Мирожской церкви тихойЖелтым светом теплилась свеча.Счастье близко не единым хлебом,Если ищут, может быть найдут,И под древним негасимым небом,Миром всем его прихода ждут.

Псков

Низко плыли в небе облака,Шли на запад, близкий и враждебный,И парил, глядясь издалека,Троицкий собор над краем бедным.Строил в череду лихих годинКрепости, церквей и башен главыДревний Псков, окрестный господин,Погруженный в сон прошедшей славы.Вкруг него, храня достойный град,Как кольцом прилаженные части,В плотный строй бессменных стражей ряд,Крепости – заслоны от напасти.Сонмы полчищ жадным остриемВ грудь его могучую вонзалисьИ пожарищ тлеющих углемНа крутых приступах рассыпались.Не сломил его коварный враг,Немцев, ляхов, шведов грозных тучи,Реял псковский православный стягНад народом вольным и могучим.Годы трудной поступью прошли,Вкус их часто был зело не сладок,В прошлое столетье принеслиБольшевистских орд лихой порядок.Город затаился, в дрему впал,Но, проснувшись в новое ненастье,Жизнью славных воинов сломалЗлобных немцев страшное напастье.Проходили беды чередой,Вмиг растаял призрак коммунизма,Вновь опутан нового бедойГород в сетях злого эгоизма.Сгинет беспределья темный мрак,В старый Псков достойный день вселится,Отойдет от стен коварный враг,Снова город к жизни возродится.Долго будем помнить твой наряд,Золото на куполах блестящих.Господи, храни сей древний градОт врагов былых и настоящих.

Ока под Тарусой

В судьбах рек конца нет и начала,И сквозь дни, и годы, и векаРазлилась в теченье величавомВод неспешных мудрая Ока.Раскатилась вольно под Тарусой,Гладь реки светла и глубока,Как на нить нанизанные бусы,В синем небе дремлют облака.Ясный день плывет в июльском лете,От Оки прохладный ток идет,А по берегам в янтарном цветеЗалежались отмели вразброд.И за тонкой дымчатой завесойВидит взгляд такой вокруг простор,В отдаленьи за кудрявым лесомСолнцем светит Беховский собор.А направо разглядеть несложноЗаливные свежие луга,И по ним, себе представить можно,Не ступала здесь ничья нога.Налит соком дальний лес былинный,Только свой дорогу в нём найдёт,По реке торжественно и чинноС низким гулом пароход плывёт.Видно, в радость мастеру творенье,Создавал сей мир он не спеша,Как Ока в своем большом движеньи,Воли просит русская душа.

Суздальский рассвет

Ночь кружила застывшие тени,Стыли лодки над темной водой,Затаилось пространство и времяЗа рекой, над долиной седой.И над в вечность бегущей дорогой,Не тревожа небесный покров,Схоронилась луна – недотрога,За тяжелой грядой облаков.Звон тянулся протяжно и слитноСредь раздолья лугов и полей,Словно звуки вечерней молитвыВ поднебесные главы церквей.В прошлый день закрывается дверца,Сумрак ночи завис под окном,Будто древность, столь близкая сердцу,Погружается в праведный сон.Отблеск света мелькнет полосоюЧуть разбуженных первых зарниц,За притихших холмов чередоюЗвук прольется проснувшихся птиц.Спозаранку и близко и долгоПуть в минувшее время найти,Хорошо всё ж и медленно колкоТой тропой травянистой идти.Так чарующе сердце наградойБудет в снах нам являться с тех порМонастырь за могучей оградойИ в сияющем утре собор.

Суздаль

Какой простор, какая удаль,Звони во все колокола.Столицей стать ты мог бы Суздаль,Коль не прелестница Москва.Сгущалась вражья тьма густая,Но Юрием в борьбе со зломПоставлен, земли охраняя,Тех земляных валов заслон.Вновь знаком гибельной утратыВ окрестье раздавался звон,Шли биться суздальские ратиС заклятым Новгород-врагом.И в тишь лугов, строений редких,Вторгалась жизнь вперед, быстрей,Трудились славно наши предкиВосславить мощь монастырей.Во тьме времен их путь извечен,Они приметны издали,Растут соборы – Божьи свечи —В ладонях суздальской земли.Как зернью тонкие колечки,Вблизи границы городкаБлеснут в камнях извивы речкиС янтарным отблеском песка.На торг спешил народ с улыбкойНеся из прошлого товар,Сгрудились редкие напитки:Квас, медовуха, сбитень, взвар.Из века в век на удивленьеРастили местные творцыТьму крепких ягод для варенья,Чеснок, и хрен, и огурцы.И к этой пище немудренойВ привычке давней, не спеша,Как к роднику с водой студенойТянулась русская душаПройдя сквозь беды лихолетий,Ни славы ради, ни наград,Ты сердцем чист, душою светел,Наш древний Суздаль – Божий град.

Летняя суздальская земля

Жара палила тягостно и знойно,Леса пронзая, рощи и поля,В тиши церквей и колоколен стройныхЖдала прохлады добрая земля.Под солнцем жгучим маялась природа,И речка обмелела, чуть дыша,Но все ж поила зелень огородовИ шла вода по трубам не спеша.На монастырский луг брусы свозили,Звенели пилы, справиться чтоб в срок,Для съемок фильма шустро выводилиПод стены деревянный городок.Здесь в прошлом настоящее вершилось,Видать, сподручней места не нашлось,Как будто время вдруг остановилосьИ с длительным безвременьем сжилось.Валы и рвы забрасывало сором,Достоин город лучшей был судьбы,И встали всем торгам немым укоромСтаринные торговые ряды.Но на судьбу здесь люди не роптали,Вздымая руки к небу: помоги,Уж сколько раз луга ее топталиСвои и чужестранные враги.В родных земель истории многоликойСудьба старинных градов не проста,Древнее нет на всей Руси ВеликойВорот узорных храма Рождества.Храня времен ушедших постоянство,Вблизи холмов, вдоль рек, среди полей,Так точно место выбрано в пространствеСоборов, колоколен и церквей.И в добрый час и в время не простое,Не покладая рук из года в год,Растил сады, дома, амбары строилУмелый и старательный народ.Под сень лесов сгущается прохлада,Кресты златые смотрят в неба синь,И теплится небесная лампадаВ тиши твоих престолов и святынь.

Жара в Москве

Плавится в солнце вязкий асфальт,Тихо, собаки не лают,Красный гранит и черный базальтТлен Ильича охраняют.Жара брусчатку смогла настичьКак дичь над цирка ареной,И рассыпается красный кирпичНа толстых кремлевских стенах.Будто звучит погребальный звонСквозь башен немых бойницы,И погружаются в вечный сонРедких прохожих лица.Манеж от идущих вмиг опустел –Время залечивать раны,Вновь растворяя марево телВ беззвучных струях фонтанов.Сыплются дни словно горсть песка,Утяжеляя бремя,Зависла над площадями тоскаВ тяжкое «смутное» время.Звезды на башнях тускло горятВ небе бесцветно светлом.Красный гранит и черный нарядСветят огнем и пеплом.

Утро перед Пасхой

Какая тишь пред Воскресением Божьим,Берёзки в листьях прячут белый ствол,И только чуть рассеянный прохожийВ такую рань резон бродить нашёл.Промыло ранней влагой все тропинки,Дождями окроплён пушистый лес,У речки две озябшие рябинкиХоронятся под ивовый навес.Пока ещё переживают стужиИ холодов суровый приговор,Но с каждой Пасхой воскресают дружно,Выбрасывая лиственный узор.Они слегка застыли в дрёме сонной,Так неказист, застенчив их наряд,Но на ветвях, зимою оголённых,Надеждой красной бусинки горят.В промозглых днях, готовясь к Воскресению,Тепла рябины терпеливо ждут,Вновь оживают Божия твореньяИ птицы дружно ягоды клюют.

Церковь в островах

Застыло, слепя, златокружие,В прозрачной небесной глуши,На взгорье, что в дымке жемчужной,Нет звуков, мир замер в тиши.Лишь вьётся река, обнажаяПесчаных откосов желтки,Игривой волною кусает,Скрутив завихренья в мотки.Свеча колокольни в сторонке –Возвышенный светлый обет,И стройной мелодией тонкойПод солнцем дрожит силуэт.Кокошников лёгкое кружево,В сиянье злачёном глава,Веками Грядущего СуженногоЖдёт церковь, грустя, в Островах.Коль веры здесь теплится пламя,В сей край Возрожденье придёт,Вновь в мае с пасхальными днямиДуша ожиданьем живёт.

Вечер на Москве-реке

Тишина, серебряною рыбойЗатаилась в заводях река,Рябь волны, мерцающей в изгибах,Ловит синей сетью облака.Берегами разбрелись строенья,Ночь скользит лисицей сквозь поля,И из тьмы кустов доносит пеньеВетерок шального соловья.Звонко загибает он коленца,Ведь недаром мастером слывёт,Будто в подвенечном полотенцеСвой узор замысловато шьёт.Фонари светящейся цепочкойВ отраженье кружат, словно хмель,Красный бакен вспыхивает точкойТам, где остров в темень спрятал мель.В ночь сверчки свою стрекочут требу,Не спугнуть заката благодать,И вздымает берег леса гребень,Чтобы к утру небо расчесать.

Утро на Оке близ Голутвина

Утро птичьим свистом заливалось,Плыл корабль неспешно, без затей,В зелени, где ночи тень закралась,Трель чеканил ранний соловей.В памяти, как встретилась однажды,Под сияньем лёгких облаков,Старая затопленная баржа,Ширь без края, даль без берегов.Возле мели, скрытой и опасной,Бакенщик фонарь сажал на штырь,Башни возвышал в узоре красномСтарый православный монастырь.Пребывая в благости молебной,Затаился близь реки, притих,И века прошлись суровым гребнем,Кудри глав пригладив золотых.А Ока разлилась величаво,Колоколен, храмов вешний цвет,Главки золотые слева, справаОсвящают воды русских рек.Осеянна древними крестами,Солнцем, гревшим реки и поля,Всласть светилась майскими цветамиБлагостная, добрая земля.

Прощание с Константиново

Вечер сумраком печалиСкрыл в тумане звёздный плащ,Константиновские далиВ дремоте Мещерских чащ.Колокольня грустью млеет,Тихо, ни души окрест,И так призрачно белеетНа погосте божий крест.К снам вороны куролесят,Солнце за гору зашло,И забрался светлый месяцК лёгкой тучке под крыло.По просёлкам жались тени,Плыл в Оке вечерний свет,Поднимались вверх ступениК дому, где грустил поэт.Косогор зелёной гладьюРазбежался по холмам,Может, вновь прибудет счастье,Чтоб вернуться в гости к вам.

Долгожданная гроза

Лето разъярилось после Троицы,Знойная палящая жара,Вновь лесные заросли промоютсяВ дождевых потоках серебра.Гром в литавры бьёт на удивление,Хлещет ливень в сумерках, темно,И в раскатном барабанном пенииСлышится победный звон в окноНад седыми скользкими морозами,Робкой ненадёжностью весны,Взапуски выводит дождь с берёзамиХоровод вокруг свечи – сосны.Птицам божьим резвостью забавен он,Им не в зной вещать под сенью крон,И раскрылся ярко-красным пламенемНепокорный, взбалмошный пион.

Покров

Чеканит осень лист дубовый,Червоным золотом горит,В берёзах лёгкий гул звенит,Узорный плат надели новый.Резвится ветер, вольный бес,Играет без забот и правил,Глядь, в уши чуткие небесОктябрь в опалах серьги вправил.Тончайшей сканью крупянойСверкнули ягоды рябины,Паслёна чёрные маслиныГлядят из темени сырой.Вишнёвый лиственный окрас,Вобрав с прохладой побежалость,Не режет взор, какая жалость,Что так недолог света час.Сорвёт «Покров», коль скор и храбр,Покров осенний пёстрых платьев,Ноябрь с похмелья всё растратит,Что золотой собрал сентябрь.

Лосиный остров

Прошла зима, подчас не видишь простоКак тягостно снег сходит в феврале,И пятна, тая, мне напомнят остров,Что рисовал я в детстве на стекле.Его увидел как-то на картине,Он в сизой дымке средь болот застыл,Больной художник утра лёгкий инейНетрезвой кистью тонко выводил.За Яузой, селеньем Богородским,Тянулся остров к северным краям,И, окружённый порослью неброской,Приютом был лесных лосей стадам.В наш пятый просек в век тирана злючий,Когда живое, что стремилось в рост,И было проволокой строгой и колючейОцеплено по человечий рост,Под летний вечер лоси забегали,Прельщал их вкус черемухи хмельной,И взрослые и дети их встречалиС испугом, но поили их водой.Кто прав – пойми, но слушай, Боже правый,В загоне тесном часто жить невмочь,И рвали лоси проволокой ржавойВ слезинках жарких плачущую плоть.Срывали губы гроздья спелых ягод,Катилась кровь ложбинкой между мышц,Но вкус свободы был зело так сладок,И раздвигались тяготы границ.

Зимние проводы

По В.Г. Перову

Обветшавшей зимой,по проталинам чёрным, немытым,Где лишь только нетрезвый ямщикпробираться бы смог,Всё кружится вокругвороньё неумолчною свитойИ вздымает рогожки углычуть хмельной ветерок.Будет спутником имнадышавшийся соком бродящимБесшабашно весёлыйвесенний шальной шалапут,И застынет слеза на глазахи на дрогах дрожащихВ путь тяжёлый, последний,лошадки тяжёлую кладь повезут.И потянется след по равнинами снежным заносам,По сплошной целине,где во век не делилась межа,Встанет зимнее солнцехолодным застывшим вопросом,Псы завоют по бабьи,от ветра хвостами дрожа.Голос чей-то глухойот нездешней немеренной силыТихо скажет: «Прости»,со святыми покой отпоёт,И коснувшись крыломснежной кромки у края могилы,В безвозвратную даль,помолясь, навсегда позовёт.Чья же это судьба,видно лишних для жизни, немногих,Прошумела и сгинула вмиг,не оставив следа,И монашия братияв чёрных одеждах и строгихИм поклон отобьёт,прислонившись к кресту иногда.

Воспоминания о Манежной площади

Так уютно свилась тишинанад зеленою крышей,Тихо фыркают лошади,в сон погрузился Манеж,Лишь шуршат по угламперед утром встревожено мыши,Но не будят уснувшихпод балками снов и надежд.Что ж вы кони мои,что ж вы кони мои присмирели,Не чешу ли вам гривы,не чищу ли щеткой бока?Вы еще молоды,вы пока постареть не успели,И галопом несете на спинах своих седока.Но раздастся рожок,голосисто зальется побудкой,В стремена эскадрон,на задание птицей лети!Полковой офицер,что в петлице хранит незабудку,Зачитает приказ и на цели означит пути.Капнут девичьи слезы,платочки всколышутся дружно,Стремена, эспадроны,румянец, несдержанный пыл,Эх вы кони лихие, поход, офицерская служба,И Манеж, что напротивпред взором кремлевским застыл.Упадет на булыжникиконский каштан, разобьется,Воробьи примостятся,расславив рассвет золотой,Далеко эскадрон и протяжною песнею льетсяПыль дорожнаяот Камергерского и до Тверской.Разольется вдалилошадиное громкое ржанье,И пронзительно горних на бой роковой поведет,И аллюр три крестаосенит их крестом на заданье,Что из темных манежейна вечную славу ведет.

Иосифо-Волоцкий монастырь

Он сиял вдалеке куполами,Первозданный, сверкающе-белый,Четырьмя отражаясь прудамиВ очертаниях тонких и смелых.С божьим миром стремясь породниться,Облакам поклоняясь недоступным,В обрамленьях глазели бойницы,По стенам хоронясь неприступным.Сколько видел он горя-печали,Сколько душ сохранил от напасти,И в столетьях легенды слагали,Но теперь успокоились страсти!В свете луковок солнце заходит,Плавит медленно золото бусин,И мелодия в сердце приходит,Даже тем, кто печален и грустен.Чинно ходит монашия братия,Словно бродит в ушедших сказаньях,Дышит мир неземной благодатью,Что Иосиф оставил в посланьях.«Жизнь мирскую для веры отриньте,Коль душа к испытаньям готова,В чем пришли, в том сей мир и покиньте»,Наставления мудрое слово.Замолчала покойно обитель,И уснувшим, наверное, снилось,К ним спускался в лучах небожитель,Сотворя милосердия милость.Сохрани и спаси, Божья матерь,От беды и от злого ворога,Надели этот край благодатьюУ родного для русских порога.Вновь весною сады зацветали,Ране всех в благодати до срока,И жужжа пчелы мед собиралиС поясков из «Павлиньего ока».