Извозчик душ: Вызов

– Артур? – мне навстречу вышел скелет с редкими ошмётками мяса на теле, шляпой с самодельной звездой шерифа и в рваной куртке. Его огромные карие глаза диким взором взирали на меня из костяных глазниц. – Давненько ты к нам не заглядывал.

– Оно и видно. Без меня тут совсем бардак у вас.

– Умеешь же ты эффектно появляться, старый чёрт. – мертвец кладёт револьвер в кобуру и протягивает мне руку, обтянутую сухими лоскутами кожи.

– Я тебя тоже рад видеть, Джо! – снова криво нарисовав радость на лице, пожимаю её. – Смотрю, изголодались вы тут совсем. – оглядываюсь на женщин и мужчин, похожих либо на больных проказой, либо на трупы, подверженные эксгумации.

– А чего ты хотел? Нападения усилились. Ваши давно не заглядывают, вот и не получаем питания. Уже думали кровь начать пить.

– Ну-ну, в крайности-то хоть не бросайтесь. Жизнь вурдалака, думаю, похуже вашей будет. – к слову, мертвец может испытывать подобие эмоций и облегчать состояние депрессии, если будет пить кровь живых существ, но есть «маленькие» побочные эффекты: с каждой такой трапезой он медленно, но верно превращается в кровососущее животное с большими клыками и теряет последние остатки разума, становясь диким зверем. – Человеческий облик лучше сохранять до конца.

– Ой-ой, философ нашёлся. Поди, просто рассуждать о человечестве, регулярно получая эмоции и отдыхая в квартирке со всеми удобствами. – нахмурился шериф, он же мэр Склепа.

Джо – бывший демон, лет сто назад каким-то чудом сумевший сбежать из Ада. Правда, его побег ни к чему хорошему не привёл. За пределами Ада жизнь для иммигранта с Земли ничуть не лучше, чем там. Пока он по лесам скрывался от демонов, успел растерять последние остатки демонической энергии и перестал представлять для дьявола интерес.

Казалось бы, всё осталось позади, но не тут-то было. Без адской энергии бывший демон – всего лишь душонка мертвеца, и в Мире Мёртвых своей жизненной искры не имеет. Проще говоря, у него не было эмоций, и он стал совсем как Извозчик, но с маленьким отличием: ему никто не предоставит работу, где бы он смог получить пилюли радости, легкой грусти или восторга.

Пришлось как-то выкручиваться, находить по лесам другие брошенные души и вместе с ними строить городок. Цель такого городка – построить небольшое поселение с отелем для проезжающих Извозчиков, чтобы те за безопасный ночлег платили им крохами с барского стола. Эмоциями.

Кто попадает в обитатели городков мертвецов? Сбежавшие из Ада, как Джо, изгнанные из Рая души, которые были утеряны во время доставки на Страшный Суд, и даже некоторые Слуги Смерти, уставшие от рутины в Городе Суда.

Да, такие, кто ради уличной романтики готов терпеть постоянное депрессивное состояние и эмоциональное голодание, тоже встречаются.

Много ли душ, оказавшихся выброшенными на просторы Мира Мёртвых без предназначения? В сравнении со всеми душами ангелов, демонов и Слуг – совсем мало. Но, с учётом того, что Мир Мёртвых существует тысячи лет, и его населяют миллиарды бывших людей, то вольных мертвецов насчитываются тысячи, а то и десятки тысяч.

– Брось жаловаться, Джо, лучше спать меня уложи и людей своих успокой, а то, вон, какими дикими глазами на меня пялятся.

– Ты на сколько? – резко поинтересовался Джо. Его голодный яростный взгляд меня немного напрягал.

– До рассвета. Как обычно. – мне это не казалось нормальным.

Обглоданные жители действительно медленно и ненавязчиво окружают меня. Они были слишком голодны, чтобы изображать дружелюбие, и их жажда порвать меня была очевидной.

– Сколько заплатишь?

– Как обычно: три радости, либо два блаженства и пять бодростей. – кольцо из жителей всё сжималось. Джо был напряжён. – Больше платить не стану! – стая ободранных зомби готовилась меня разорвать. Резко дёргаю затвор и стреляю в воздух. Кольцо сразу расходится. – Джо, – стиснув зубы обращаюсь к мэру, – ты меня расстраиваешь! Грабить Извозчика, а тем более меня, совсем не по-товарищески. После такого в твою дыру ни один даже самый затюканный водилка не заглянет.

В его взгляде что-то резко поменялось: голодный хищный взор сменился здоровой решимостью командира.

– Всем разойтись! Быстро! – рявкнул он на местных.

Те, почитавшие его железный авторитет даже в самых тяжёлых ситуациях, покорно разошлись и опустили свои самодельные орудия из деревяшек и камней. – Прости, брат. – он, глядя в глаза, похлопал меня по плечу. – Мы просто все очень голодны, я не хотел тебе навредить.

– Да, ладно, всё понимаю, тоже не в духе, когда баночка заканчивается.

– Платишь по стандартному тарифу, Артур, можешь даже дешевле, ты нас спас всё-таки…

– Да, нет, Джо, вижу, что у вас тут народ голодает, так что плачу по правилам, никаких скидок.

– А ты благородный. Удивительно, что в Рай тебя не взяли.

– Видимо, Высшие Силы поняли, что я не захочу носить нелепый белый халатик. Сейчас тачку в гараж загоню, не хотелось бы, чтобы её ночью кто-то поцарапал.

Возвращаюсь к одинокому немецкому железному коню, кладу автомат обратно и отвожу машину в крытый деревянный сарай, похожий на конюшню. В нём могло поместиться штук пятнадцать автомобилей, только как они там разворачивались в потёмках, чтобы друг друга не помять, оставалось загадкой.

Тем временем на улице стало тихо. Жители Склепа разошлись по домам, унеся в берлоги раненых. Трупы гоблинов так и остались валяться посреди площади: убирать их у местных не было сил.

Городишко назывался Склепом, потому что кривые трехэтажные домишки в нём были сделаны тяп-ляп: каждое безобразное кривое строение как бомж на последней стадии алкогольного опьянения опиралось на такого же наклюкавшегося товарища. Одним словом, все дома с каждой стороны улицы были слеплены в отвратительного лежачего Франкенштейна.

Отель. На двери надпись, нанесённая на лист из содранной кожи гоблина: «Hotel». А внутри всё довольно цивильно: вполне ровная лестница, ведущая на второй этаж, по полу практически не бегают тараканы и прочие насекомые, блестит отполированная стойка ресепшна, за которой стоит бледный исхудавший мертвец с местами ободранной кожей. Он смотрит куда-то в стену мутным взором и потягивает из сосуда какую-то красную жидкость. Судя по тому, что от живого трупа разило спиртом, а изо рта уже выглядывали крохотные клыки, он мешал самогонку с кровью. Видимо, думал, что, если будет мешать с алкоголем, то не станет превращаться в вурдалака. Наверняка, подобно заядлым алкоголикам, думающим, что культурно выпивают, он вряд ли признавался себе, что медленно превращается в кровожадное чудовище.

Кладу на стойку положенное количество эмоций. Тот, не глядя на меня, с полным равнодушием к таблеткам сгребает их в ладонь и кладёт в ящик. Видимо, кровавая самогонка стала его основной зависимостью.

– Второйномерхорошеговечера! – куда-то в пустоту пробарабанил он.

– Ну, спасибо. – ответил начинающему вурдалаку-алкоголику, поднимаясь по скрипучей лестнице наверх. Чёрт! Как же непрочно у них закреплены половицы: с каждым шагом кажется, что вот-вот рухнешь. Вцепляясь руками в перила, поднимаюсь на кривой пол второго этажа, сделанный из досок разной толщины, и прохожу в своё стойло к двери номер «2».

Открываю. Внутри встречает подобие кровати из шкур животных и криво сложенных досок, рядом стул и стол: на нём хохочут два небольших мохнатых домовых. Завидев меня, существа медленно растворяются в воздухе. М-да, не пятизвёздочный отель.

Снимаю пиджак, чёрную рубашку и галстук исключительно из желания не иметь наутро жёваный костюм, вынимаю из кармана баночку с эмоциями и достаю белую таблетку. Это таблетка покоя: меня накроет на несколько часов чувством умиротворения и блаженства спящего, большая часть моего сознания покинет меня, но я буду видеть и понимать, что происходит вокруг. Отдаленный аналог сна.

Закидываюсь таблеткой, достаю из кобуры пистолет «Беретта», если вдруг обезумевшие жители решат напасть, и ложусь.

Тёплая волна безмятежности и покоя обволакивает меня.

ГЛАВА 3

Бывает, жизнь подкидывает нам знамения. Они могут предупреждать об опасности или даже уберегать от них. Например, сломавшийся будильник. Из-за него ты опаздываешь на работу и, уже в спешке стремясь к метро, обнаруживаешь, что поезда… не ходят. Люди в панике говорят, что в тоннеле был взрыв, а в том поезде, что разнесло на части вместе с пассажирами, вполне мог быть ты. Либо ты мог запланировать важную деловую встречу, и тысячи мелких обстоятельств намекали, что стоит её перенести, но ты их проигнорировал, в результате получив сокрушительный провал. Иногда знамения просто призывают быть осторожным и проявить бдительность в каких-либо моментах. Подчас это помогает сохранить жизнь, здоровье, деньги или репутацию.

Александр был внимателен к знакам судьбы: чуткий и проницательный парень с развитой интуицией, он был расчётливым и старался обходить острые углы. Но, когда дело касалось справедливости и необходимости наказать преступника, он напрочь терял голову. Ничто и никто, как он думал, не может остановить его.

Вот и сейчас он совершенно игнорировал все попытки ангела-хранителя уберечь его. Он готовился к важному интервью: с той самой паскудой, от которой в его расследовании и росли ноги. Местный криминальный авторитет под маской бизнесмена и благодетеля. Тот, которого сладкоголосо распевали в СМИ: как он любит свой город и заботится о его жителях, – а сам через третьих лиц поставлял в него крупные партии наркотиков, способствовал закрытию больниц, срубал вековые деревья в парках и на их местах возводил офисные центры. В его руках были все местные власти и правоохранительные органы, а те, кого он не сумел купить, позже были найдены либо повешенными у себя дома, либо внезапно утонувшими в реке.

Казалось, что он купил и запугал всех в городе, но только не Александра! Ряд публикаций, на которые он получал анонимные угрозы, уже доказывали, что он почти прижал этого ублюдка, и сегодня он выведет его на чистую воду. Конечно, тот согласился на интервью, надеясь, что сумеет выйти сухим из воды и ещё больше поднять свою репутацию в глазах общественности, но в арсенале у Александра были такие разгромные вопросы, от которых враг просто не сможет отвертеться.

Сегодня зверь будет загнан в угол.

Это интервью станет финальной точкой в расследовании, завершающим ударом копья в тело умирающего змея. Доказательств вины криминального короля собрано более чем достаточно, и сегодня его нелепые оправдания лишь забьют последние гвозди в крышку его гроба. Когда куплены все власти и полицейские, надежда остаётся лишь на четвертую власть – СМИ, и Александр Ростов, как её принципиальный и честный представитель, не подведет!

Так он говорил себе перед выездом.

– Всё будет хорошо, родная, я знаю, что делаю. – он нежно поцеловал в лоб плачущую девушку, что не желала его отпускать.

– Не ходи туда! Прошу! Это очень опасный человек! – её взор был направлен в его глаза. Умоляющий, полный слёз и надежды. – Он обязательно пойдёт на подлость.

– Я должен идти. Пойми, я обязан завершить это дело до конца. Слишком много людей на меня надеются. – он обнимает её, и в этот момент сносит рукой вазу с цветами. Она с треском разбивается об пол, разрезая алые бутоны роз осколками.

– Вот, видишь, это знак! – взмолилась она, но Алекс лишь поцеловал её и ушел, улыбаясь ей дверях. В последний раз.

Она осталась одна – в слезах и в ужасе. Больше неё плакал лишь ангел-хранитель, незримо следовавший за своим подопечным. Он ещё не терял надежду, что его можно спасти. Даже несмотря на то, что в их окно уже который час смотрел слепым взором Киллер.

Нет, тот не был наемным убийцей из плоти и крови, что пришёл расстрелять тело Александра. Эта безликая фигура в чёрном плаще была куда страшнее. Её нельзя ни уговорить, ни купить, ни убить. Это воплощённое намерение самой Смерти. Киллер. Жнец, пришедший из Мира Мёртвых за жизнью человека. И у них было бесчисленное множество изощрённых способов забрать её. Только ангелы-хранители способны разгадывать их намерения и продлить жизнь своего подопечного. Всего лишь продлить. Рано или поздно Киллер всегда забирает своё. И сегодня он хотел сделать это пораньше.

Красный шевроле «Корвет» никак не хотел заводиться.

«Кажется, не стоило брать б/ушную машину, хоть и спорткар» – подумалось Алексу.

На самом же деле ангел-хранитель рядом с ним тратил все свои силы, дабы удержать его: направлял нешуточное количество энергии, чтобы зажигание не включалось. Своего единственного и любимого подопечного нужно спасти любой ценой, ведь мрачная тень Киллера уже неспешно скользит в свой чёрный «Мустанг», готовясь ехать за ними…

Но, нет! Упрямый человек таки заводит свою машину и трогается с места. Ангел в панике. Машина Киллера, хрипя мотором, плетётся следом. Нужно срочно что-то предпринять!

Ангел снова собирается с силами и глушит мотор.

– Твою ж мать! Да, что за чертовщина-то?! Точно, говно купил, а не машину. – Александр снова заводит мотор, а затормозившая хищная машина Киллера продолжает следование за добычей.

Не помогло.

Хранитель не сдаётся. Он вылетает из машины, запускает руку в Мир Мёртвых и отчаянно просит у Рая сил. Громкий властный голос даёт добро, и поток светящейся энергии добра разливается по телу ангела. Да! Теперь он чувствует невероятный заряд бодрости, он сможет сделать то, что задумал. Это-то наверняка остановит Алекса.

Ангел пулей летит вблизи дороги, выцеливая острые предметы. О! Ржавый гвоздь вот уже месяц валяется у тротуара. Хранитель быстро анализирует его историю и структуру. Так, выпал из груженого грузовика, когда-то держал тяжелые доски от деревянного дома, под тонким слоем ржавчины он ещё достаточно прочен. Надо лишь чуть-чуть согнуть его и подвинуть к линии движения машины Алекса.

В считанные секунды хранитель запускает руки в вязкую материю пространства, получая разрешение у высших сил на незначительное влияние на других людей. К такому ангел может прибегнуть лишь в крайнем случае: если его подопечному угрожает смертельная опасность.

Пространство одобрительно теплеет, высшие силы дают добро, а ангел устремляется к двум водителям. Он совсем как компьютер подключается к бессознательному разуму тучного водителя внедорожника и убеждает его перестроиться в правый ряд, ближе к обочине. Тот машинально и неосознанно делает это, подцепляя гвоздь. Кусок металла отлетает на середину трассы под нужным углом. Хранитель резко подлетает вверх и пикирует в грузовик к усатому зрелому мужчине, шепчет ему: «ускорься». Тот покорно надавливает на педаль газа и проезжает двумя колёсами по гвоздю так, что он вылетает из-под машины согнутым и приземляется на асфальт. Острая сторона, поблескивая, победоносно смотрит к небу. То, что нужно!

Правое колесо «Корвета» Алекса в аккурат натыкается на гвоздь и лопается. Полдела сделано.

Журналист матерится и ставит машину на обочину.

– Может, реально не надо было ехать? – говорит Алекс, выходя из спорткара.

Ангел счастлив. Ему удаётся убедить подопечного, а машина Киллера затормаживает очень далеко. Видимо, даже тёмная сила поняла, что он победил, и решила отступить.

Но призрак надежды тает так же стремительно, как расстояние между машиной Киллера и ними. Чёрная смерть на «Мустанге», издевательски гремя двигателем, приближается. Алекс невозмутимо меняет колесо и вновь садится за руль.

Да, что же он творит-то?!

– Я столько давал знамений, неужели нельзя понять, что идёшь на гибель?! – в отчаянии закричал подопечному ангел, но тот, как всегда, не слышал. Он лишь молча подъехал к ресторану, где состоится роковая встреча. Голодная рептилия машины Киллера в ожидании прилегла рядом. Как всё-таки жаль, что Киллера нельзя ни отогнать, ни убить. Можно лишь переиграть его и оттянуть его следующий приход.

– Опаздываете, Александр! – искренне улыбаясь и сладким, как сгнившее яблоко, вываленное в сахаре, голосом поприветствовал его Иван Дуков.

– Прошу прощения, технические проблемы. – сквозь зубы вежливо ответил Алекс, пройдя к стулу через двух громил-охранников.

– Ничего страшного. – он снова учтиво улыбнулся, словно к нему пришли не предъявлять обвинение, а поговорить о последних успехах в бизнесе и покупке очередной яхты на Гавайях.

В Дукове в жизни не заподозришь верхушку криминального синдиката: стройный полуседой мужчина, на лице загар и вечная белоснежная улыбка, морщины редкие, только у уголков голубых глаз, взгляд всегда добродушный, как у продавца мороженого рядом со школой, одет в элегантный чёрный костюм с золотым галстуком. Репутация Дукова безупречна: филантроп, основатель ряда благотворительных фондов, примерный семьянин, почти супергерой, чёрт подери, но за всеми его даже самыми безобидными и гуманными делами скрывались чьи-то жизни, чьи-то миллионы отмытых денег.

Алексу внешностью пыль в глаза не пустишь. Он тоже на скорую руку налепил маску доброты и немного расслабил оппонента, давая понять, что пришёл дружески побеседовать и просто немного прояснить ситуацию по поводу закрытия старейшего культурного центра, а также внезапной гибели его директора, который был против того, что на его месте возводят супермаркет. Дуков улыбался, отвечал спокойно, дружелюбно и непринужденно, лишь змеиное равнодушие в глазах выдавало его истинную сущность.

Но, даже когда Алекс выводил его на провокации и уже начинал откровенно задавливать его доказательствами, ни один мускул на лице Дукова не дрогнул.

– Людей слишком много, всем не угодишь, всем хорошо быть не может. Элита выживает и добивается благополучия, как умеет. – философски отметил он.

В это время на улице Киллер уже вышел из машины и, замерев, как статуя, внимательно уставился на машину Алекса. Какой-то мужчина с капюшоном на лице, чем-то напоминающий своим безличием Киллера, неспешно подошёл к машине Александра. Осенью вечерело рано, и в потёмках мало кто обратил внимание, как ловко незнакомец вскрывает чью-то машину, немного возится с замком зажигания, подключая к нему взрывчатку, и, как тень, ускользает прочь.

Такого резкого и практически неизбежного поражения ангел никак не ожидал. Он метнулся, как ошпаренный, пытаясь сбить Киллера с ног, хотя прекрасно понимал, что это невозможно.

– ОТСТАНЬ ОТ НЕГО! НАЙДИ СЕБЕ ДРУГУЮ ЖЕРТВУ! – завопил ангел, вцепившись в плащ убийцы. Тот даже не шелохнулся. Лишь безмолвно стряхнул с себя Хранителя, словно пыль.

Рассерженный Александр быстрым шагом выходит из кафе. Ангел совершает последний рывок к нему и выбивает у него из рук ключи. Последняя отчаянная попытка что-то исправить, но Алекс буквально на лету их ловит и садится в машину. Ангел в бессилии падает на колени, он ещё борется, ещё старается что-то придумать, но Александр проворачивает замок зажигания. Вспышка взрыва вышибает стёкла в кафе и близлежащем магазине, а в разорванной куче металла, объятый огнём, погибает смысл жизни Хранителя…

Киллер с минуту смотрел на пылающую машину, словно турист на костёр после долгого пути, неспешно сел в чёрную машину и с победоносным рёвом мотора убрался во тьму.

– Было бы лучше, если бы он отравился или налетел на нож у себя в подъезде. – немного расстроено произнёс Дуков, смотря на выбитое стекло, в котором полыхал его интервьюер. – Не пришлось бы платить за ремонт.

– Так будет лучше, Иван Матвеевич. – заверил крупный лысый мужчина в тёмно-красном пиджаке. – Пусть это не выглядит бытовухой. Другим должно стать неповадно копать под нас.

– Логично. Выходим через чёрный ход! Нам не нужно лишнее внимание.

Вечером этого же дня Дуков будет по телевизору приносить свои искренние соболезнования семье известного журналиста.

И говорить, что лично поможет найти убийцу, несмотря на их разногласия с Александром…

ГЛАВА 4

Когда засыпаешь на просторах Мира Мёртвых, утро добрым не бывает. Сладкое состояние покоя разорвал какой-то поросячий визг, перемешанный со звуком падающего с моста грузовика. Земля дрожала так, что меня чуть подбрасывало на кровати, а весь дом ходил ходуном. С пистолетом в руках бросаюсь к окну и открываю деревянные ставни (в самом деле, о каком оконном стекле может идти речь, когда местные с трудом-то научились пилить?).

На улице мракобесие. Видимо, гоблины решили поквитаться за поражение минувшей ночью и на рассвете притащили тяжёлую артиллерию. Несколько ржавых цепей изо всех сил сжимала дюжина хрюкающих гоблинов, но великан, которого они сдерживали, рыча и брызжа слюной, прётся вперед. Его красные глазища налились лютым безумием, а в здоровенной руке толщиной с вековой дуб он с треском сжимал ствол вырванного ясеня.

Вот, я впервые и увидал тебя, гроза болот. Огр. Мутно-жёлтая образина размером с двухэтажный дом, слепленная из распухших канатов стальных мышц. Мощное туловище практически сразу переходит в безобразную голову с торчащими клыками и неимоверно широкой челюстью. Ревя, как медведь, тупая громила, чьё тело покрыто шипами, измазанными грязью и дерьмом, напирает на городок.

Из хижин устало вылезают облезлые мертвецы с ржавыми ружьями и рогатинами наперевес. Они настолько одичали без эмоций, что совершенно безразлично лезут под грязные многотонные ножища великана.

На это пушечное мясо мне плевать. Куда больше заботит, что своими выстрелами они окончательно взбесили огра: он вырвался из цепей, подбросив в воздух нескольких гоблинов, и так яростно замахал ясенем, что часть домов лишилась крыш. Монстр быстро двигался вперед, затаптывая и забивая всё, что видел: два хлипких дома он уже разнёс наполовину. Поломанные кучи тел мертвецов прокладывали чудищу путь, который вёл…

Прямо к сараю, где стоит моя машина!

В руках только небольшой заколдованный пистолет. Далеко не гранатомёт, да, и разрывными патронами не пуляется, чтобы иметь возможность остановить такую громадину. А огр всё ближе, его покоцанная дубина из ясеня свистит уже совсем рядом с сараем.

Я высунул руку из окна и прицелился. Безобразная голова чудища направлена вперёд, красные глаза вытаращены. Мушка идеально легла на прицел, направляясь прямо в красный левый глаз огра. У мертвеца нет сердцебиения и дыхания, руки не дрожат, а взгляд смотрит, не мигая. Просто идеальный снайпер.

Когда разъярённый огр подает тело чуть вперёд, а из его вонючей раскрытой пасти выносится истошный вопль, я спускаю курок. Громогласный хлопок выстрела. Светящаяся заколдованная пуля попадает чётко в цель, разрывает глазное яблоко на ошмётки и тонкой дырочкой в затылке, словно иголкой, проходит навылет.

Монстр задирает башку к небу, издаёт недоумённый зевающий вопль и, выронив дубину, падает посреди улицы. Великан повержен. Его «хозяева», визжа, как поросята разбегаются прочь, а обглоданные мертвецы остаются недоумённо пялиться на распластанную вонючую тушу. Часть мертвецов, раздавленных дубиной, бесформенными кучами переломанных костей с чёрной кровью хрипят, делая жалкие попытки встать. Умереть они не могут.

Люди вообще в этом мире умереть не могут. Только потерять всю энергию в случае летальных повреждений и потом долго обретать способность полноценно двигаться и мыслить. Извозчиков, «погибших» на полях Мира Мёртвых, выхаживают в жутком месте, именуемом Госпиталем. Ангелов и демонов, понятное дело, латают у себя в кущах и котлах. Не знаю, как в этой реальности можно умудриться убить себя, но вот надолго выйти из строя – это без проблем.

Кладу дымящийся пистолет в кобуру, глотаю жёлтую таблетку радости и хохочу, чувствуя, как сладкий вкус победы над монстром, заполняет моё сознание. Как же всё-таки клёво эта образина завалилась мордой в грязь, а? Да, я крут! Неимоверно крут! Чувствуя, как внутри играет музыка счастья, пританцовывая и напевая что-то из рока, одеваюсь в костюм, одергивая и поправляя его как перед свиданием, и с потрясающим настроением выбегаю из отеля.

– Йе-е-е-е-ху-у-у-у-у-у-у! – я вприпрыжку подбегаю к группе оцепеневших трупов, сжимающих дубины. Пустые взоры по-прежнему изучали дырку в голове огра. – Как я его уделал-то, а? Учитесь! – я понимал, что бредил, но остановить этот нескончаемый поток веселья никак не мог.

Пританцовывая на бегу, я пару раз пнул грязную тушу и отправился к ангару. Какая-то прогнившая баба у входа улыбнулась почерневшими зубами и осторожно взяла меня за рукав, но я весело толкнул её в лоб и проследовал к своему железному коню.

Открыл дверь, сел за руль.

– Ты… Это, может, ещё останешься? – с надеждой прохрипел Джо, когда я притормозил рядом с ним.

– Да, не. – засмеялся ему в лицо. – Меня ждут великие дела! Гудбай, мертвечины! – ударив по газам, я успел выбросить в окно таблетку бодрости и с удовольствием смотрел в зеркало, как толпа оголодавших мертвецов, будто пираньи, живо бросаются на неё.

Я неадекватен. Цвета вокруг дико яркие, словно солнца стало вдвое больше: радует всё, даже пролетевшая перед машиной пташка

«У-ти, какая яркая» – отмечаю про себя.