У леди Эшби плохое настроение

Эмили по-прежнему было все равно. Виски болезненно запульсировали. Это же не может быть психушкой нового образца? Эмили прекрасно себя осознавала. Вполне себе ощущала и холодный пол, и запах роз, и аромат свежего хлеба к завтраку.

Коридор закончился круговой лестницей, ведущей вниз. Эмили быстро сбежала по ней и пронеслась мимо оживленной столовой. Ее опять окликнули – вновь чужим именем.

Не обращая внимания на странно одетых людей, которые будто бы сбежали из исторического сериала от «ВВС», Эмили толкнула тяжелую дверь, ведущую на улицу, глубоко вдыхая свежий утренний воздух.

– Мисс Эмма! – вновь позвали ее.

Да когда же от нее уже отстанут?

Перед глазами раскинулся огромный двор с песочного цвета дорогой, высоченные деревья, клумбы… и никаких машин. Эмили подняла голову к небу, смутно надеясь увидеть хоть один самолет, но оно, будто в насмешку, было чистым и без единого облачка.

В этот момент через кованые ворота проехал всадник, ровно державшийся в седле.

Эмили округлила глаза, потому что у седока наряд был точь-в-точь как в исторических сериалах.

Стоп!

Тут все были так одеты. И она тоже.

– Мисс Эмма! – голос девчонки раздался совсем рядом, и на плечи Эмили упала тяжелая теплая шаль. – Пойдемте в дом, скорее!

– Постой… – отмахнулась Эмили, но ее силой потянули в дом.

На помощь незнакомке в чепчике пришли мужчины – они старались на удивление деликатно держать ее исключительно за руки.

– Да отпустите же меня, – взбрыкнула Эмили, пытаясь высвободиться.

На шум сбежались новые обитатели этого странного места. И ни одного знакомого лица.

– Дочка, немедленно оденься! – гневно процедил мужчина лет шестидесяти с седыми, будто склеенными, волосами, уложенными волной.

Эмили нахмурилась и все же вырвала руки из чужой хватки.

– Что здесь происходит? – громко спросила она, быстро обведя всех глазами. – Это шутка какая-то?

Люди в простенькой одежде – видимо, слуги – ничего не ответили, их взгляды были прикованы к полу. А вот «отец» еще больше нахмурился, отчего его лицо будто собралось вокруг носа.

– Дорогой, пускай идет к себе и немедленно оденется, наш гость уже прибыл, не хватало скомпрометировать себя, – вмешалась женщина с явно накладными кудряшками.

Она смотрела в окно и чуть не прыгала от беспокойства. Одета женщина была в платье светло-лилового тона, которое придавало ее коже бледности. Лицо ее выглядело довольно молодо, но немного дряблая шея выдавала возраст.

– Конечно, немедленно приведи себя в порядок, – поддержал отец, тоже начиная суетиться.

Эмили растерянно застыла. Она все ждала, когда кто-то скажет: «Это все шутка! Улыбайтесь в камеру!». Но этого не происходило. Наоборот, все продолжали этот странный спектакль.

– Пойдемте, мисс Эмма, – уговаривала девушка.

Эмили потянули в сторону лестницы. Ноги у нее уже буквально заледенели, но она покорно вернулась в комнату. Нужно было для начала успокоиться.

– Что происходит? – накинулась Эмили на испуганную девчонку.

Та, закрыв двери, озадаченно посмотрела на нее.

– Не понимаю, мисс Эмма, о чем вы говорите, – ответила она.

– Мисс Эмма, черт… – прорычала Эмили.

– Не говорите так, мисс, это не… – девушка в ужасе прикрыла рот рукой.

– Как тебя зовут? – перебила ее Эмили, глубоко вздохнув несколько раз.

Нужно было успокоиться и разобраться во всем со спокойной головой. В конце концов, она не больная и не сумасшедшая, только…

«Под наркотой», – закончило мысль ее подсознание.

Но это тоже решаемо. Отпустит, и все вернется на свои места. Только Эмили это не только не успокаивало, а еще больше беспокоило. Все вокруг было настоящим. И это ее отражение…

– Меня зовут Лора, – послушно ответила девчонка.

– Так скажи мне, Лора, что здесь происходит? – повторила вопрос Эмили.

Темные глаза Лоры округлились.

– Сейчас утро, мисс, вы должны одеться и спуститься к завтраку. Сегодня пригласили виконта Кристофера Моргана и… – принялась объяснять она.

Моргана? Это имя Эмили тоже было знакомо. Может, Марк Вилсон устроил этот маскарад? Но даже если и так, то какого черта в зеркале отражается не она? Что за технологии?

Эмили нужно было это выяснить. И лучше всего это сделать с Марком или как его там называть?

– Тогда давай будем одеваться, – сказала она.

Лора тут же упорхнула в другую комнату, а затем вынесла оттуда столько одежды, что Эмили решила: это на всю неделю. Но, как оказалось, это все нужно было натянуть на себя за раз…

Поначалу ей было даже интересно: чулки, подвязки, панталоны, лиф, сорочка, еще одна сорочка… Ну а корсет ей был любопытен ровно до того момента, как его начали на ней затягивать.

– Туго, – крякнула она, чувствуя, как сдавливает грудь и ребра.

– Вы сами всегда просите, чтобы было поуже, – отозвалась Лора.

– Хватит, – выдохнула Эмили – они одевались уже полчаса, не меньше. – Неси уже платье.

Лора все же сделала еще пару затяжек на корсете, а потом принесла новую сорочку.

Эмили скривилась, но надела и ее. Наряжаться так наряжаться. За сорочкой последовали еще две юбки с кружавчиками, и только потом дело дошло до платья из плотной ткани персикового цвета.

– Это уже лишнее, – Эмили едва могла дышать в корсете. – На мне словно тридцать три одежки, – пожаловалась она.

Когда Лора наконец закончила застегивать ее платье, Эмили направилась к дверям.

– Подождите, а волосы и макияж? – всполошилась Лора.

– Это займет еще час, – процедила Эмили и, отмахнувшись, вышла в коридор, наспех заплетая косу.

– Мисс Эмма, так нельзя! Мисс… – неслось ей вслед от несчастной Лоры.

Но Эмили уже спустилась по лестнице и буквально вбежала в гостиную. Все мужчины при виде ее вдруг поднялись, и она вздрогнула от неожиданности. Когда такое было? Ей даже в метро место не уступали, а тут…

Лора застыла за ее спиной. Глаза отца в ужасе распахнулись от ее вида, женщина с кудряшками в немом вздохе прикрыла ладонью рот, и только Кристофер Морган заинтересованно смотрел на нее своими ледяными глазами.

– Мисс Эмма, – он поклонился.

От тона его голоса Эмили пронзила дрожь. Она несколько раз моргнула, глядя на всех.

– О… – Эмили поняла, что не знает, с чего начать.

Он назвал ее Эммой. Да и черты лица, если присмотреться, не были похожи на Марка Вилсона. Нет, он был похож, но в то же время разительно отличался – как с тем портретом.

– Кристофер! – ворвался в размышления чей-то звонкий голос, и Эмили поежилась.

В гостиную со своей служанкой вошла та, чей портрет не так давно поразил Эмили свой энергией: Маргарет Смит.

Ее нежно-голубое платье подчеркивало светлую кожу, а черные волосы, аккуратно собранные на затылке, были украшены лишь одной заколкой с красным камнем.

Не замечая Эмили, она подбежала к Моргану и взяла его руки в свои. Тот тоже улыбнулся – как-то очень нежно, влюбленно.

– Я так рада, что вы приняли мое приглашение на завтрак, – прощебетала Маргарет.

Ее пухлые губы имели форму сердечка, что придавало образу некую невинность. Маргарет надула их, будто ожидала поцелуя.

Эмили приоткрыла рот. Вот сейчас уже должен появиться режиссер и прокричать: «Стоп! Снято!».

Но сериал, похоже, только начинался.

***

От происходящего Эмили буквально накрывало волной дежавю.

Она сидела за столом – в чужом теле, в чужой эпохе, рядом с незнакомцами, которые, по идее, являлись ее родственниками – и ощущала себя все тем же гадким утенком, каким она была для своей настоящей семьи. Возможно, дело было вовсе не в родственниках…

– Скажите, Кристофер, – от тягучего и сладкого говора Маргарет мог развиться сахарный диабет, – а это правда, что индийцы едят тела умерших?

– Конечно, нет, – возразил Морган, снисходительно улыбаясь, – эти ужасы лишь в умах непросвещенных.

Эмили фыркнула, и кучерявая тетка тут же вперилась в нее хмурым взглядом. Этот Морган сейчас соврал нетронутой деве, чтобы не напугать? Или и правда такого не видел?

Эмили обратила внимание на кусочек мяса в тарелке, отпилила его кусочек вилкой и отправила себе в рот. И на мгновение застыла. Это было нечто потрясающее! Мясо совершенно отличалось на вкус от того, что она обычно брала в супермаркете. Эмили закрыла глаза, пережевывая кусок и ощущая себя по меньшей мере Джейми Оливером из кулинарного ток-шоу. Впрочем, она готова была поклясться, что тот такого в жизни не пробовал.

– Эмма, – услышала она резкий голос «отца».

Эмили вздохнула и посмотрела на всех присутствующих за столом. Казалось, они ничего не ели. Тарелка Маргарет так и вовсе была не тронута.

– Очень вкусно, – пожала плечами Эмили, – сами попробуйте.

Кучерявая смерила ее таким взглядом, будто Эмили предложила ей съесть фекалии буйвола.

– Кристофер, а вы вновь собираетесь вернуться в Индию? – спросила она, переводя тему.

Морган сдержанно улыбнулся, пристально глядя на Маргарет.

– Только со своей женой, – ответил он.

Эмили криво улыбнулась. Если то, что рассказал ей Марк, правда, то у нее для Моргана плохие новости. Маргарет сдержанно засмеялась, но было видно, что она не могла усидеть на месте. Эмили продолжала жевать, то и дело видя недовольные взгляды своих родственников.

В принципе, она понимала, в чем дело – этикет. Эмили не была ему обучена. Да и дома от нее требовали минимума: держать ложку правильно и не горбиться. Кому вообще нужен был этот этикет, когда все ели на ходу или в кафе из пластиковой посуды?

Но сейчас царило совершенно другое время. Правда, как бы там ни было, Эмили все равно не собиралась заморачиваться. Неважно, что это за сон или галлюцинация – скоро все закончится. А пока на все это действительно можно было смотреть, как на телесериал, который, к сожалению, нельзя выключить.

Блюда сменились на десерты и чай. Но Эмили решила ограничиться только чаем, потому что сдерживать естественные позывы тела в корсете оказалось не самой простой задачей.

Маргарет постоянно задавала Моргану такие дурацкие вопросы, что даже Эмили, не блиставшая умом в школе, могла на них ответить. А тот в ответ беззастенчиво врал, превращая все в шутку.

Эмили без стеснения рассматривала его. Это же не реальность, тут все можно.

Вот только Моргану это, кажется, не нравилось.

– Значит, вы вернулись, чтобы жениться? – Маргарет к этой теме возвращалась раз тридцать.

Эмили тяжко вздохнула и тут же ощутила, как закололо в боку. Она без предупреждения поднялась, и Морган подлетел с места, как ошпаренный.

– Сиди, сиди, – махнула ему рукой Эмили. – Пойдем, Лора, поможешь снять эту сбрую, – пробурчала она.

Родственнички проводили ее гробовым молчанием.

А Эмили и правда было плохо. Теперь она понимала, почему никто из дам ничего не ел. Этот корсет, конечно, был штукой интересной. Осанку держал, талию подчеркнул, грудь сразу стала красивой, но вот качество жизни испортилось при этом напрочь. А еще эта жара, помноженная на тридцать три одежды… Вот уж нет, это время точно было не для нее.

Зайдя в свою комнату, Эмили с облегчением выдохнула, похлопав себя по груди.

– Давай, снимай это, – попросила она. – Иначе это будет самая глупая смерть в мире.

– Мисс, вы зря это сделали, – тихо пробормотала Лора. – Ваша мачеха будет недовольна.

Эмили подошла к окну, которое выходило в сад. Там она увидела медленно бредущих по узкой аллее Маргарет и Моргана. Значит, кучерявая тетка – мачеха Эммы. Теперь понятно, почему от нее буквально веяло неприязнью.

В этот момент, будто отвечая на эти размышления, дверь с грохотом распахнулась и тут же захлопнулась. Эмили обернулась и невольно попятилась от грозно надвигавшейся на нее кучерявой дамы.

Лора быстро исчезла, и женщина с искаженным от гнева лицом беспрепятственно подошла к ней. Размахнувшись, она залепила Эмили пощечину, от которой в голове аж зазвенели колокольчики.

Кожу обожгло от удара, и Эмили судорожно выдохнула.

– Если из-за твоего неподобающего поведения разрушится счастье Маргарет, я сделаю все, чтобы твоя жизнь показалась тебе адом! – с жуткой злобой рявкнула тетка.

Эмили потерла ладонью щеку. Да тут и в зеркало смотреть не нужно, и так понятно, что кожа припухла от удара.

– Я все для тебя делаю, забочусь о тебе, о твоем будущем… – продолжила вопить кучерявая.

Пока она распалялась о своих заслугах, Эмили подвигала челюстью. Вроде не сломано, но рука у этой дамы была тяжелая.

– … мы с твоим отцом… – бушевала тетка, когда Эмили наконец подняла на нее взгляд.

И резко ухватила кучерявую за локоть. Сжала специально со всей силы, чтобы та взвизгнула и притушила свой голосок.

– А теперь меня слушай, – процедила Эмили.

Чтобы ей кто-нибудь пощечины давал?.. Да кроме родителей вообще никому не позволено было ее трогать! Эмили помнила, как мать отхлестала сумкой незнакомую тетку в магазине за то, что та наорала на нее, тогда еще совсем маленькую. И Эмили вполне могла стерпеть шлепки и подзатыльники от матери или отца, от сестры, в конце концов. Но никак не от посторонней бабы.

Кучерявая выпучила свои глаза, застыв в непонимании. Эмили потащила ее к дверям. Та от неожиданности не сильно и сопротивлялась, только бежала, как пудель на поводке.

– Еще раз сюда войдешь без стука, – Эмили вытолкнула ее в коридор, где возле стены, опустив голову, стояла Лора, – получишь в довесок пинок под зад.

Лора быстро прошмыгнула обратно к ней в комнату, все так же не поднимая взгляда.

– Ты душевнобольная! – выдохнула кучерявая, дикими глазами глядя на Эмили.

– На себя в зеркало посмотри, – с этими словами Эмили захлопнула двери.

Щека все еще горела, зато адреналин буквально плавил вены. Ну, уж теперь-то она точно должна была проснуться.

Но снова никакого пробуждения. Лора протянула ей лед, завернутый в платок.

– И часто она… так? – Эмили приложила к щеке холодную ткань.

– Вы сами знаете, – уклончиво ответила Лора.

– У меня легкая амнезия, – брякнула Эмили.

– Что? – озадаченно хлопнула глазами Лора.

Эмили вздохнула. Вода от растаявшего льда уже потекла по коже на шею и грудь, приятно охлаждая. Виноватой себя Эмили не считала: кучерявая сама нарвалась. Брэдли всегда говорил, что таких бешеных нужно сразу ставить на место, иначе их недуг грозил перейти в хроническую форму.

– Не помню некоторые детали, – попыталась объяснить она свое незнание. – Может, жара виновата?

Эмили вновь подошла к окну. Там ее отец и мачеха беседовали, плотно прижавшись друг к другу. Она, наверное, уже жаловалась ему. Морган раскачивал Маргарет на качелях. Пара казалась искренне влюбленной.

Глядя на них, Эмили отчего-то ощущала тревогу, хотя не ее это было дело.

– Я вам помогу, если смогу, – предложила Лора, начиная ловко расстегивать пуговицы у нее на платье.

Эмили согласно кивнула.

Глава 3

Кристоферу нравилось дразнить Маргарет – тогда ее попытки привлечь его внимание становились гораздо смелее. А, наверное, именно смелость Кристофер ценил в девушках больше всего.

Он не был в Англии целых полтора года, но за это время ничего толком не изменилось. Только Маргарет еще пуще расцвела для его пресытившегося мужского взгляда. Она отличалась от большинства чопорных леди, и Кристоферу очень хотелось узнать, насколько он может раскрыть ее.

– А какой вы видите свою будущую жену? – спросила Маргарет, когда он раскачивал ее на качелях.

– Хм, это вопрос с подвохом? – улыбнулся Кристофер.

– Мне просто любопытно представить эту мученицу, потому что вы невыносимый, – Маргарет как будто бы обиделась, но Кристофер по по блеску в ее глазах видел, что это напускное.

Она ожидала – или жаждала, точнее, – услышать свое точное описание.

– Она должна быть образованной, чуточку сумасшедшей, любить приключения и искренне молиться, – перечислил Кристофер.

Последнее было не таким уж важным пунктом, он сам посещал святую обитель от случая к случаю. Просто когда-то его покойная бабушка Феодосия говорила ему, что этот пункт обязателен при выборе жены – это показатель ее добродетели.

– Как удивительно, все эти качества у меня есть! И даже больше, – выдохнула Маргарет в тот момент, когда Кристофер поймал качели и приблизился так, что их лица оказались друг напротив друга.

– И что значит это «больше»? – вкрадчиво спросил он.

– Я красивая, – Маргарет поднялась, как будто случайно коснувшись его, и Кристофер отступил.

Пусть они и находились под пристальными взглядами слуг и супругов Эшби, но лишний раз сближаться не стоило: это легко могло стать поводом для сплетен, а там и Маргарет проблем не оберется. Кристофер этого не хотел. Он подал Маргарет руку, и та с удовольствием приняла его помощь. Она прижалась к нему, словно невзначай, такая теплая и сладко, едва уловимо пахнущая хризантемами.

Казалось, в Маргарет было все, что он мечтал увидеть в своей избраннице. А еще – и это поражало Кристофера гораздо больше, чем красота, – она буквально сбивала с ног своей энергией и жаждой жизни.

В отличие от ее кузины Эммы.

Кристофер чувствовал себя неловко за завтраком из-за ее пристального взгляда. Такое внимание было неудивительным, наверное, мисс Эмма ждала ответа на свое письмо.

Слушая рассказ Маргарет о том, как она собирала цветы в соседском саду, Кристофер размышлял о том, правильно ли он поступил, оставив чувства Эммы без ответа.

Неделю назад ему доставили письмо от Эммы Эшби, в котором она на четырех листах признавалась ему в любви. Он даже дочитать не смог, настолько утомили его эти излияния с первых строк, да и неправильно это было, ведь Кристофер в любом случае не собирался отвечать на чувства Эммы.

Так что он просто забыл об этом. Но сегодня, впервые после получения письма увидев Эмму, Кристофер ощутил что-то странное. Всегда сонная и отстраненная Эмма вела себя иначе, да и выглядела по-другому. Возможно, она ждала его…

Нет, ему, как джентльмену, не стоило вселять в сердце девушки ложную надежду. Нужно было сказать все, как есть.

– …и тогда я побежала со всех ног! – засмеялась Маргарет, закончив свою историю, и Кристофер сдержанно улыбнулся в ответ. – А какой у вас был самый дерзкий поступок? – спросила она.

Кристофер тяжело вздохнул. Всего не перечислить, да и не стоило прелестной леди знать такие истории.

– Купил необъезженного скакуна, – ответил он.

– О, боже, это так глупо! – воскликнула Маргарет.

– Почему? – вскинул бровь Кристофер, не разделяя такого скептицизма.

– Ну… – она вдруг осеклась, – что с ним делать? Он же ни на что не годен.

Кристофер мог бы поспорить, но кто будет делать это с женщиной? Он лишь рассмеялся, хотя подумал, что ответ Маргарет пришелся ему не по вкусу. С другой стороны, с ее светлым образом в душе он жил столько времени, что тут точно стоило уже жениться. Кристофер считал, что если девушка маячила в мыслях даже когда он с другой, это явно сигнализировало о том, что она должна была принадлежать ему.

В этот момент к ним подошел сэр Эдвард Эшби с супругой Марией, тетей Маргарет. Сэр Эшби входил в число уважаемых господ Лондона, но, насколько Кристофер знал, сейчас он испытывал некоторые финансовые трудности. Внешность его была почти такой же бесцветной, как у родной дочери Эммы. Эдвард широко и приветливо улыбался.

– Надеюсь, мы не отвлекаем молодых? – поинтересовался он.

– О, где мои юные годы! – притворно-печально взмахнула веером Мария.

– Нет, что вы, – вежливо отозвался Кристофер.

– Конечно, помешали, – засмеялась Маргарет. – Кристофер как раз делал мне предложение.

И снова смех – такой притворный и заискивающий, что Кристофер ощутил себя как в кукольном театре. Странно, что раньше он этого не замечал. Он бы сделал предложение хоть сегодня, но когда на него так сильно давили, он инстинктивно ощущал желание воспротивиться.

– Маргарет, – он поклонился. – Завтрак был удивительным, я непременно нанесу вам визит на этой неделе, а сейчас прошу меня простить, у меня есть еще дела.

Кристофера проводили без особого восторга: Эдвард с супругой глядели на него досадой, а в глазах Маргарет читались обида и недовольство.

Покидая «Харт-Хаус», Кристофер на секунду поднял голову наверх. В одном из окон он заметил Эмму – она пряталась за шторами, как бледная тень. Смотрела на него и в то же время будто бы сквозь.

Кристофер отвернулся, решив про себя, что сегодня же напишет ответ. О нем и без того ходила слава бессовестного сердцееда. Одной дамой больше, одной меньше. Его репутация не пострадает, зато Эмма перестанет так пристально следить за ним взглядом своих почти бесцветных серых глаз.

***

Кристофер понимал, что его возвращение вызовет интерес публики, а значит, навязчивые приглашения и новые знакомства были ему обеспечены.

За время своих путешествий он отвык от всей этой манерности, от необходимости следовать правилам. За пределами Англии мир был куда свободнее и интереснее, родина же душила его так, что даже воротник, казалось, сдавливал горло.

Отца, Джонатана-Уайта Моргана, Кристофер похоронил четыре года назад, а матушку и вовсе видел лишь на картинах. Так что в Англии его мало что держало – лишь связи, бизнес и поиски будущей жены.

Хотя, конечно, свой выбор он сделал еще в свои двадцать лет, когда приметил прелестную Маргарет – той тогда было шестнадцать. Непоседливая девчонка запала ему в душу своей настырностью, громким смехом и борьбой с правилами. Отчего-то, правда, сейчас Кристоферу это все казалось детской глупостью. И все же Маргарет продолжала его привлекать: из нее освежающим ключом била жизнь. И Кристофер решил, что непременно увезет ее из Англии туда, где они оба будут свободны в своих чувствах и желаниях.

Он вернулся «Хоуп-Хилл», где его уже ждала огромная стопка писем. Больше всего, конечно, было приглашений: его звали на обеды, ужины, завтраки и по прочим неважным поводам.

Чтобы отыскать что-то по работе, приходилось звать на помощь Элайджу. По рождению он был, вообще-то, Раджаном, но после переезда в Англию с Кристофером взял себе новое имя и принял христианство. Элайдже было всего семнадцать, но он был весьма способным, да и умом его природа не обделила. А что нравилось Кристоферу больше всего – он всегда говорил правду. А еще Элайджа был сыном свергнутого раджи, и его голова слетела бы с плеч, если бы Кристофер не вмешался. Чтобы помочь, он взял его под свою опеку и не прогадал. В отличие от своего коронованного отца, Элайджа испытывал невероятную тягу к знаниям, а воевать не хотел.

– Вы сделали то, зачем приехали? – спросил Элайджа, рассортировывая почту.

– Еще нет, – ответил Кристофер, проглядывая бумаги.

– Стоит поторопиться, я вчера смотрел ваш гороскоп, – заявил Элайджа.

Кристофер усмехнулся, не отрывая взгляда от строчек письма. Элайджа, конечно, был интересным малым. Его пытливый ум с одинаковым энтузиазмом впитывал как известную науку, так и различные сказки. Больше всего Кристофера забавляли эти его гадания по гороскопам. Элайджа рассказывал, что у него в семье так было заведено: обязательно надо сравнить гороскопы пар. И если все сходится – выбрать наилучшую дату для предложения и свадьбы.

– И что ты мне наколдовал? – поинтересовался Кристофер.

– Только не смейтесь, – смутился Элайджа, – но произошло нечто странное. Помните, я гадал вам на корабле? Тогда звезды вашей судьбы с той девушкой, о которой вы говорили, были совместимы, а вчера вы как будто стали друг от друга далеки.

– Далеки? – невнимательно переспросил Кристофер.

– Да, и мне кажется, это не к добру, – посулил Элайджа.

Кристофер отложил бумаги:

– Тебе везде мерещится злой умысел, Элайджа, не думаю, что в свадьбе с Маргарет есть что-то потустороннее. К тому же я не сделал ей предложение, я намерен выяснить ее истинные чувства ко мне.

Элайджа только вздохнул. Кристофер же вспомнил, что собирался написать ответ Эмме.

Эмма Эшби, в противовес Маргарет, олицетворяла собой все, что Кристофер не любил в чопорной Англии. Эмма была скучна, отвечала с какой-то неохотой и таким тихим голосом, что приходилось прислушиваться. Она обычно сидела за книгами, грустными глазами взирая на окружающих. Маргарет часто подтрунивала над ней, чем смешила Кристофера.