По следу Жезла. Ученица великих магов

– Не переживай, – серьёзно глянула на меня колдунья. – Всё у тебя хорошо будет. И экзамен сдашь, и учиться начнёшь.

– Угу, – согласилась я и уткнулась в стоящую передо мной тарелку, пытаясь понять, хочу ли я уже учиться в этом слишком для меня серьёзном заведении. Потом спросила:

– А как Стэнн в Тайной Магической Школе обучался? И сколько лет?

– Он легко отделался, – улыбнулась леди Икэсса. – За год умудрился всю программу пройти. Сама знаешь, он очень способный. Но занимался здорово – по четырнадцать-шестнадцать часов каждый день. Мы его и не видели совсем, ночевать прямо в зале оставался, даже наверх не поднимался, чтобы время на спуск не тратить. Хотел скорее к работе приступить. Как выдержал – не знаю. Переживали за него, конечно. Но это был его выбор, никто его не заставлял так надрываться. Да он и сейчас такой. Ты вернулась, так он хоть стал дома появляться. А то готов был на работе сутками торчать.

– Понятно, – вздохнула я. Значит, даже королевская кровь не спасла Стэнна от затворничества. Правила общие для всех. Но он-то за год управился, а я вряд ли так смогу. Я не гений, в отличие от него. А если учесть, что я даже в Высшей Школе не училась и начинаю почти с нуля, мне лет десять учиться придётся. Нет, я столько не выдержу, точно.

– Спасибо, леди Икэсса, – отложила я ложку. – Всё вкусно, как всегда, но аппетита совсем нет. Не хочу я есть.

– Нервничаешь? – посочувствовала леди.

– Да, – кивнула я. – И Стэнна рядом нет. При нём всё было бы проще. А главное, я не понимаю, зачем так торопиться? Я думала, месяц-другой поживу, осмотрюсь, решим, как жить будем. А тут оглядеться не успела, сразу экзамены, учёба. Я ему уже надоела, и он от меня избавиться хочет? Тогда я лучше домой уйду.

Я почувствовала, что слёзы накатывают на глаза, и шмыгнула носом, загоняя их обратно.

– Селена, не говори ерунды, – встревожилась заботливая мать. – Стэнн тебя очень любит, и ты это знаешь. А что уехал – так работа такая. Его иногда по несколько дней дома не бывает.

– А спешка зачем? – упрямо набычилась я. – Я ещё не навидалась с ним, не поняла, что я тут вообще делаю, а уже какие-то экзамены…

– Может быть, он решил воспользоваться затишьем между появлениями Гэттора? – задумалась колдунья. – Опасается, что, когда Гэттор появится, будет не до учёбы?

– Может быть, – нехотя согласилась я и вышла из-за стола. – Спасибо, леди Икэсса. Я, пожалуй, пойду.

– Ты ж совсем не поела, – огорчилась хозяйка. – Хоть пирожков с собой возьми.

– Не хочу пока, – помотала я головой и пошла к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, постояла около спальни Стэнна, вспомнив, как хорошо нам там было вчера, прошла к своей комнате, закрыла за собой дверь, уселась за стол и решила снова позвать любимого: вдруг он освободился. Неуверенно проговорила: «Стэнн», и снова услышала в ответ: «Селена, я занят. Освобожусь – сам вызову».

«Но у тебя всё в порядке?» – встревожилась я.

«Да», – коротко ответил он, и снова стало тихо.

Тяжело вздохнула: как же не вовремя что-то стряслось в Слиместе. Как мне сейчас нужен Стэнн. Даже не посоветоваться – я и сама решить могу, что мне делать. Просто посидеть рядом, чувствуя его тепло, его любовь, зная, что я не одна, что он всегда готов прийти на помощь. А сейчас…

Подошла к окну и посмотрела на опускающееся к горизонту солнце.

…А ведь придётся отказаться от службы в Тайной полиции…

Неожиданно пришедшая мысль потрясла меня. Я так давно мечтала об этой работе, так хотела быть рядом со Стэнном! Но не только из-за Стэнна стремилась я стать Тайным полицейским. Мне казалось, что только там я смогу полностью раскрыть и применить свои способности, меня манили тайны магических расследований. Хотелось стать достойной этих замечательных колдунов, о которых в Кэтанге слагались легенды. И я готова была учиться, работать… но не по четырнадцать часов в сутки в течение многих лет. Я знаю себя. Я не выдержу такой нагрузки. Это не для меня.

Легла на кровать и, обняв подушку, сжалась в комочек.

Что же делать? А может, плюнуть на всё, согласиться на учёбу, а там – будь что будет? Не следят же они, в конце концов, за своими студентами. Буду потихоньку филонить, отдыхать побольше. В конце концов, неужели не найду поводов снизить нагрузку? Да и в любом случае чему-нибудь да научусь. Где я ещё таких педагогов найду? А устану – уйду. Зато знания со мной останутся, в любой другой работе пригодятся.

Но ведь они на меня рассчитывать будут. Им очень нужен пророк. Они будут вкладываться в меня, а я не оправдаю их надежд. И это будет не просто плохо, а подло. Потому что это случится не из-за того, что я не справилась с нагрузкой, а потому, что я заранее знала, что не справлюсь, и пошла на обман. К ним так трудно попасть. Они выбирают лучших из всех и делают из них лучших из лучших. Тратят на это своё свободное время, которого у них и так не слишком много, передают свои умения. А со мной, как я понимаю, больше всего работать лорд Рэвалли будет, менталистов такого уровня не только в Кэтанге – на всей Сэлларии нет. И будет очень стыдно, когда однажды он поймёт, что я просто воспользовалась ими для своих целей, не собираясь возвращать им вложенные в меня усилия.

Я встала и опять подошла к окну.

Эх, почему же всё это происходит здесь, в чужом мире, где у меня нет ни друзей, ни родственников, а единственный близкий человек скрылся в неизвестном направлении и даже на мыслезов не отвечает? И мне не с кем посоветоваться и отвлечься от своих безрадостных мыслей. Насколько проще всё было бы дома! Позвонила бы Ларисе, забурились бы мы в кафе, взяли по порции мороженого, сидели бы, трепались обо всём на свете. Она бы мне быстро мозги на место поставила. Я бы и думать забыла о своих страхах. Потом пошла бы к сестре, поиграла с племяшками. А когда уложили бы их спать, засели бы мы с Иркой на кухне, пили бы чай с конфетами, перемывали бы косточки всем этим страшным колдунам. И в конце концов выяснили бы, что совсем они не страшные и бояться мне нечего. И я спокойно отправилась бы спать.

Сестра и подруга – вот две мои опоры, не давшие мне сломаться после развода родителей и смерти мужа. С ними никакой экзамен был бы не страшен. А здесь я вдруг оказалась совсем одна…

Почему же Стэнн не отвечает? Неужели за весь день у него и минутки не нашлось свободной, чтобы поговорить со мной на мыслеречи? Неужели я ему настолько безразлична, что ему не важны мои переживания?

Нет, он любит меня, я знаю это! Иначе бы он не привёл меня сюда!

Привёл – и бросил. И даже не интересуется, как я себя чувствую перед таким важным для меня событием. Любящие так не поступают!

Может быть, я действительно поторопилась с переездом? Что я знаю о Стэнне? Об этом мире? Только то, что видела во сне? Но сон – это сон. В нём всё как бы понарошку. Какие бы неприятности во сне не случились, всегда можно проснуться и подумать, что это – не взаправду, значит, и переживать не о чём.

Может и любовь Стэнна – тоже понарошку, не всерьёз?

А Стэнн настоящий – какой он? Я, оказывается, его совсем не знаю. Могу ли я быть уверена в том, что он такой, каким я его видела во сне? Тот Стэнн никогда бы не бросил меня в трудную минуту, всегда был бы рядом. А этот…

Но ведь и я в своих снах тоже была не такой, какая я на самом деле. Идеально подходила Стэнну, жила только его интересами. А в реальности я иная. И характер у меня не самый приятный. Может, и Стэнн – другой? И я зря так безрассудно пошла за ним в чужой мир, не посмотрев, подходим ли мы друг другу, не проверив, действительно ли любим друг друга, не выдумали ли мы эту любовь, не приснилась ли она нам…

Солнце уже скрылось за горизонтом, на землю спустились густые сумерки. А я так и не могла ни на что решиться. Мысли скакали, как взбесившиеся мустанги, меня то пробивал нервный смех, то слёзы наворачивались на глаза. Ах, если бы Стэнн был здесь! Насколько всё было бы проще. Он бы мне помог разобраться в моих перепутанных мыслях. Впрочем, я бы и сама разобралась, чувствуя его поддержку, тепло его рук. Если бы он был рядом!

Когда на небе засияла полным светом луна, я вдруг поняла, что Стэнн со мной так и не поговорил. И опять встревожилась: неужели случилось что-то настолько серьёзное, что Стэнн до сих пор занят? Помаявшись, стоит ли отрывать его от таких важных дел, всё-таки решила рискнуть.

«Стэнн, ты всё ещё работаешь?»

«Только что освободился, – ответил любимый. – Прости, родная, но у меня был тяжёлый день. Я очень устал. Настолько, что даже мысли не шевелятся. Ложусь спать. Добрых сновидений. Целую».

И в голове стало тихо.

Я тяжело вздохнула. Так и не удалось мне с ним поговорить. Пожалуй, и мне надо ложиться, день у меня тоже выдался не из лёгких. Да и завтра будет не легче. Но решение я, кажется, приняла.

СТЭНН

Рэвалли стоял у окна, навалившись на подоконник, и смотрел на сгорбившегося за столом Стэнна. Он уже начал жалеть, что решил устроить Селене такое серьёзное испытание. И не столько из-за самой Селены, хотя, как он чувствовал, ей приходилось несладко, сколько из-за Стэнна, переживающего чуть ли не больше неё. За день, проведённый у него в поместье, Стэнн осунулся и потемнел лицом, а в его глазах горел лихорадочный блеск, как у тяжелобольного.

– Стэнн, возьми себя в руки, – с лёгким раздражением, вызванным тем, что он сам сомневался в том, что говорил, попросил Рэвалли. – С ней всё будет в порядке.

Но Стэнн затряс головой:

– С ней уже не всё в порядке, Рэв. Я чувствую, ей очень плохо. Очень. А я ей не только не помогаю, но ещё и вру постоянно. Она мне этой лжи не простит.

– А ты ей не говори, – посоветовал друг.

– Ты забываешь, что она – эмпат и может это просто почувствовать, – горько усмехнулся Стэнн.

– Если любит – простит, – сурово парировал Рэвалли.

– Вот как раз потому, что любит, может и не простить, – угрюмо отозвался Стэнн и, встав, заходил по комнате. – Не думал я, что наша семейная жизнь начнётся со лжи. Мне кажется, мы перестарались в своём стремлении испытать её.

Рэвалли промолчал, не сказал другу, что в последние часы ему тоже начало так казаться. Настраиваясь на Селену, он ловил волны такого отчаяния, что ему становилось не по себе. Но каяться в своём решении было уже поздно.

– Ты мне так и не рассказал, как к королю сходил, как он среагировал на столь неординарное событие, – попытался он отвлечь начальника от хмурых мыслей.

– А как он мог среагировать? – раздражённо отмахнулся тот. – Он же непробиваем. Выслушал мой доклад о российских колдунах, взял бумаги, сказал, что ознакомится и завтра даст ответ. И отправился на совещание.

Друзья опять помолчали, потом Рэвалли снова попытался начать разговор:

– Есть хочешь? Ты ж так и не поужинал. У меня лаверийское есть. Выпьем?

– Богато живёшь, – усмехнулся Стэнн.

– А то! – ухмыльнулся в ответ друг. – Пойдём, поедим.

– Не хочу, – мотнул головой Стэнн. – Совсем аппетита нет.

Рэвалли снова помолчал, глядя на мечущегося по комнате начальника. Наконец, вздохнул и сказал:

– Ночь на дворе. Давай спать. Во сне время быстро пройдёт. А завтра всё решится.

– Ты иди, ложись, – Стэнн подошёл к окну, посмотрел на сияющую на небе луну. – А я не смогу уснуть, пока не заснёт Селена.

И добавил горько, мучительно:

– Я себя сейчас таким подлецом чувствую…

Рэвалли сжал губы и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.

СЕЛЕНА

Утром меня разбудил осторожный стук в дверь и голос леди Икэссы:

– Селена, пора вставать. Лорд Рэвалли скоро придёт, чтобы отвести тебя на экзамен.

Я вздохнула: значит, со Стэнном я до экзамена не увижусь. Как жаль! И ответила:

– Уже встаю!

Быстро приведя себя в порядок и одевшись, вышла в гостиную. На столе дымился свежезаваренный чай, вкусно пахло только что испечёнными булочками.

Лорд Рэвалли уже был здесь и с аппетитом поедал пирог с капустой. Увидев меня, улыбнулся, но взгляд, которым он меня окинул, был серьёзным и внимательным:

– Рад видеть вас, леди Селена. Как спалось?

– Нормально, – пожала я плечами. – Могло быть и хуже.

И села за стол. Есть всё ещё не хотелось, но после вчерашней голодовки я чувствовала, что надо поддержать утекающие силы, они мне ещё на экзамене пригодятся. Начала упихивать в себя сладкую кашу из местной крупы, напоминающей наш рис, которую леди Икэсса приготовила специально для меня, зная, что каша эта мне очень нравится. Но, съев буквально пару ложек, поняла, что больше есть не хочу. От волнения меня начало мутить. Запив кашу несладким чаем, я встала:

– Лорд Рэвалли, я готова. Можно идти.

Лорд с сожалением покосился на уставленный пирогами стол и тоже встал:

– Что ж, пойдёмте.

– Удачи, Селена, – улыбнулась леди Икэсса.

– Спасибо, – вздохнула я. – Она мне понадобится.

Лорд взял меня за руку и Личным Путём провёл в здание Тайной полиции. По длинному коридору мы прошли в кабинете Стэнна. Там нас уже ждали все члены Совета. Не было только самого начальника.

– Сегодня экзамен будем проводить здесь, – пояснил лорд Рэвалли. И предложил: – Занимайте свои места.

Стэнн зашёл в последний момент, когда все уже расселись вокруг большого круглого стола. Не посмотрев на меня, прошёл к стулу, оказавшемуся прямо у меня за спиной, и сел на него. Так что я его даже не видела, оказавшись один на один с шестью экзаменаторами.

– Давайте начнём, – предложил вновь председательствующий на экзамене лорд Рэвалли. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять экзамен у леди Селены. Я думаю, рассказ о ней можно пропустить: вы все прекрасно знаете и её саму, и о её заслугах перед Кэтангом. Поэтому предлагаю сразу перейти к экзамену.

Члены приёмной комиссии закивали, лорд Рэвалли сел напротив меня и сурово посмотрел мне в глаза:

– Итак, леди Селена, скажите нам: вы хотите учиться в Тайной Магической Школе, а потом пойти работать в Тайную Магическую полицию?

Я помолчала, потупившись под взглядами шестерых полицейских, ещё раз взвешивая своё решение: не лучше ли просто сказать «да», а там – будь что будет. Но тут же решительно отмела эту мысль. Решила – значит, решила. И нечего начинать всё с начала.

– Да, я хочу учиться. И работать хочу. Но…

– Что – но? – удивлённо приподнял бровь председатель экзаменационной комиссии.

– Видимо, не хочу, – выдавила я, не представляя, как же буду сейчас объяснять столь странное заявление.

– Так хотите или не хотите? Объясните, что вы имеете в виду.

Я помолчала, набираясь сил для того, чтобы угробить свою мечту. Затем резко выдохнула и решительно заявила:

– Я не готова к такому самопожертвованию, как Нэйтас. Я не смогу ради учёбы отказаться от всей остальной жизни. Я не выдержу многолетних четырнадцатичасовых занятий. Месяц-два ещё, возможно, и протяну, но дольше…

Обернулась к Стэнну, ища у него поддержки, но он сидел, опустив голову, и даже взглядом не помог мне в столь сложный для меня момент. Слёзы навернулись мне на глаза. Я не ожидала от Стэнна такой жестокости. Сглотнула образовавшийся в горле комок и продолжила:

– Наверное, я не тот человек, который вам нужен.

– Но вы хотите у нас работать? – настойчиво переспросил лорд Рэвалли.

– Хочу… хотела… не знаю, я уже совсем запуталась! – с отчаянием выговорила я и тихо закончила: – Я хочу, но не смогу. Я слишком слаба и ленива для такой работы.

– Но вам же нравится учиться?

– Да, очень.

– Тогда в чём же дело?

– Да как вы не понимаете?! – Я помолчала, собираясь с мыслями. – Вам нужны люди, всецело преданные работе, готовые здесь жить, для которых эта работа – смысл существования. И вы все можете многим пожертвовать ради своего дела. А я… Я так не смогу.

– А зачем вы нам это говорите? – вкрадчиво начал лорд Рэвалли. – Вы ведь очень хотели у нас учиться? Почему же просто не сказали: да, хочу? Вы много сделали для нас, мы бы вас без всяких экзаменов приняли, достаточно было бы вашего желания. А там… много есть хитростей для того, чтобы нагрузку снизить.

Я вздохнула и с тоской посмотрела на голубеющее в окне небо.

– Я думала об этом. Даже хотела так сделать. Мол, поступлю, научусь чему-нибудь, а дальше видно будет. Но…

– Но? – переспросил председатель.

– Но это было бы не честно. Ни по отношению к вам, ни по отношению ко мне и моей жизни. А я не люблю нечестности.

– Ну, что ж, – начал лорд Рэвалли, и я увидела, что он улыбается. Интересно, чему он так обрадовался? Моему провалу? Я хмуро отвернулась, не желая видеть его довольную физиономию.

– Искренность – десять из десяти. Честность – десять из десяти. Желание учиться – десять из десяти. Самокритичность – десять из десяти. Я думаю, экзамен на этом можно закончить. Леди Селена, поздравляю вас. Вы приняты в Тайную Магическую Школу.

– Что?! – Я решила, что мне послышалось.

– Экзамен – это не всегда проверка чистых знаний и умений, – мягко сказал лорд Рэвалли. – В вашей работе пророка и эмпата намного важнее человеческие качества, а их вы сейчас продемонстрировали в полной мере. А что касается четырнадцатичасовой учёбы… Леди Селена, как вы думаете, почему у нас так мало учеников? Предыдущие четыре года у нас учился один лорд Харрит, в этом году будете вы двое. Почему?

– Ну… – я ненадолго задумалась, потом ответила: – Может быть потому, что обучение у вас индивидуальное, вы много работаете с каждым учеником, а ведь помимо этого у вас есть и другая работа.

– Совершенно верно, – кивнул лорд. – И именно потому, что работа индивидуальная, мы можем подстраиваться под каждого ученика и заниматься с ним именно в том ритме, в каком он достигнет максимальных результатов. У нас нет определённых сроков обучения. Кто-то за три года справляется, кому-то пять лет нужно – неважно. Если мы видим, что учащийся усваивает программу, старательно занимается, его магическая сила увеличивается, а желание учиться не пропадает – мы его во времени не ограничиваем. К тому же у вас с Нэйтасом разные специальности, а, следовательно, и разные программы обучения. Из Нэйтаса мы будем делать могущественного боевого мага, который должен будет уметь не только нападать, но и защищаться и, одновременно, защищать тех, кто окажется рядом. Причём во время боя думать о том, что «вот сейчас я во врага кину вот такое-то заклинание, потом поставлю себе такой-то щит, а на ту старушку накину защитный колпак», сами понимаете, времени не будет. Это всё должно быть сделано одновременно и как бы само собой.

– У нас это называется – автоматически, – кивнула я. – То есть так, как мы ходим. Мы ведь не думаем, что нам с ногой сделать, чтобы шагнуть.

– Да, вы меня правильно поняли, – согласился лорд. – А для достижения такого автоматизма нужны многие часы тренировок в специально оборудованном помещении. Поэтому и заниматься Нэйтасу придётся долго и упорно, и именно здесь, в этом доме. У вас же ситуация другая. Вы будете развивать интуицию, эмпатию, чтение мыслей, умение считывать энергетические возмущения, волновые потоки. Для этого совершенно не обязательно находиться здесь. Скорее, наоборот: надо больше общаться, гулять, прислушиваться к окружающему миру. Так что ваша жизнь почти не изменится. Часа два занятий под руководством кого-нибудь из нас, а потом – самостоятельная работа дома, в гостях, на улице. Поэтому зря вы так переживали, леди.

Лорд Рэвалли встал, заканчивая совещание:

– Расписание занятий вам выдадут завтра. А сейчас – все по местам. Я думаю, у всех есть работа? А то могу ещё подкинуть для разнообразия.

Колдуны засмеялись, заговорили, зашумели отодвигаемыми стульями, и вскоре в кабинете начальника остались только мы со Стэнном.

Стэнн встал и, улыбаясь, подошёл ко мне:

– Поздравляю, Селена. Ты прекрасно сдала экзамен.

– Значит, ты знал, как это всё будет проходить?

– Конечно.

– А почему ты вчера уехал? Я всю ночь не спала. Мне так была нужна твоя поддержка. И сейчас, на экзамене, тоже.

– Я не мог. Это могло повлиять на результат экзамена.

– Как? Как могло повлиять на результат экзамена твоё присутствие? Мне всего-то надо было, чтобы ты просто посидел рядом со мной.

– Тебе надо было принять важное решение. Если бы я был рядом, я бы мог нечаянно повлиять на него.

– Хорошо, принимается, – неохотно согласилась я. – Но сейчас-то, на экзамене? Я так хотела, чтобы ты хотя бы посмотрел на меня, чтобы почувствовать, что я здесь не одна, что ты – рядом, что переживаешь за меня. А ты…

– Я не мог, Селена! Ты слишком хорошо меня знаешь! Ты меня читаешь, как открытую книгу! Ты бы по моему взгляду поняла, что всё это – игра, необходимая для сдачи экзамена.

– Значит, в Слиместе ничего особенного не случилось, и ты уехал туда только для того, чтобы не быть рядом со мной?

Стэнн замялся, потом нехотя признался:

– Ну, в общем, да.

Я помолчала, обдумывая полученную информацию. Да, Стэнн прав. Прав, как начальник Тайной полиции, принимающий на работу нового сотрудника. Но как друг, как любимый… Он не помог мне в трудную минуту, когда был мне так нужен. Он… он предал меня. Он меня предал.

– Селена, – встревожено спросил Стэнн, беря меня за руку. – Что случилось? О чём ты думаешь?

Я отвела взгляд и тихо ответила:

– Мне обидно, Стэнн. Мне очень обидно. Ты бросил меня в трудную минуту, не поддержал меня, когда мне очень нужна была твоя поддержка. Даже на мыслеречи не поговорил, не подбодрил. Умом я понимаю, что это было сделано из лучших побуждений, что ты не мог поступить иначе. Но душой… Душа твердит, что ты меня предал, понимаешь? Предал…

– Что?! – потрясённо воскликнул Стэнн и замолчал, не в силах продолжать. Я чувствовала, как больно сделала ему своими словами, но брать их обратно не собиралась. Мне тоже было больно.

Я вытащила свою ладонь из его руки и отошла к окну. За окном цвело лето, пели птицы, сияло солнце, а здесь, в кабинете, воцарился мрак. Стэнн стоял, не шевелясь, я даже дыхание его не слышала. Я помолчала, прислушиваясь к своим чувствам, а потом тихо сказала:

– Знаешь, Стэнн. Я, наверное, не буду учиться в Тайной Магической Школе. И работать здесь тоже не буду. Пойду в Высшую Школу. Я думаю, леди Икэсса не откажется подготовить меня к экзаменам. Стану лекарем-эмпатом. Их не так много, и их услуги высоко ценятся. Мне про них Нэйтас рассказывал. Тоже интересная профессия. Мне кажется, так будет лучше.

– Селена! – Стэнн шагнул ко мне, но я вытянула руку вперёд, останавливая его:

– Не подходи!

Он замер на месте, потом резко повернулся и, не сказав ни слова, вышел из кабинета. Я проводила его взглядом, вздохнула и, подойдя к столу, тяжело опустилась на стул. Мне было очень плохо. Я понимала, что несправедлива к Стэнну, что всё, что он сделал, он делал из интересов дела и – из любви ко мне. Он просто очень хотел, чтобы я была рядом, училась, работала вместе с ним. И не мог допустить, чтобы из-за его вмешательства я не сдала экзамен.

Но лучше бы я его не сдала…

Закрыла лицо руками, пытаясь сдержать выступившие на глаза слёзы.

Ну, почему я такая максималистка? Из ерунды проблему создала. Стэнна обидела. Пойти, извиниться, что ли?

Но я знала, что никуда я не пойду.

Ах, Стэнн, Стэнн. Что-то ты сейчас чувствуешь, после такого заявления любимой женщины?

И вдруг, не открывая глаз, я увидела Стэнна, сидящего в кабинете лорда Рэвалли точно в такой же позе, как я сейчас: облокотившись на стол и спрятав лицо в ладонях. А в ушах раздался его голос. И от того ли, что лицо было закрыто ладонями, или потому, что говорить ему было трудно, голос его звучал глухо и болезненно:

– И тогда она сказала, что я предал её.

– Ох, ты… – только и смог отреагировать лорд Рэвалли. – Но ты же понимаешь, что она не права?

– Она права! В том-то и дело, что она права!

Стэнн внезапно вскочил и заходил по кабинету:

– Мы смотрели на ситуацию только с рабочей точки зрения: как будет лучше для дела. Но она – сензитив, она живёт чувствами. Ей плевать на причины, побудившие меня так поступить. Для неё важно только одно: я ей не помог в трудный для неё момент. Умом она и сама понимает, что я не предатель, что я хотел сделать, как лучше, но душа говорит ей другое, а душа для неё важнее.

Стэнн остановился и с отчаянием посмотрел на друга:

– Я не знаю, что делать, Рэв.

Лорд Рэвалли задумчиво побарабанил пальцами по столу, глядя в стену перед собой, потом перевёл взгляд на Стэнна:

– Да, натворили мы дел… Конечно, я мог бы подправить ей мысли, чтобы она спокойнее стала относиться к произошедшему и простила тебя, но я не думаю, что это – правильный выход.

Стэнн затряс головой:

– Не надо ничего подправлять. Я должен сам разобраться с этим. Я виноват, мне и отвечать.

– Ты не виноват, Стэнн, – мягко сказал друг. – Это я настоял. И ты не мог мне отказать.