По следу Жезла. Ученица великих магов

Зато читать принцесса любила. Но не слезливые романы о несчастной любви знаменитого писателя-эльфа Тэттиниона, а книги о путешествиях, о великих магах прошлого и магических открытиях. Да и колдовать училась с удовольствием.

В двадцать пять лет она внезапно заявила отцу, что собирается поступать в Высшую Школу, чем шокировала его без меры.

«Королевская дочь пойдёт в обычную Школу, как простая студентка?! Не бывать этому!» – возмутился король.

И принцесса устроила голодовку. Настоящую. Серьёзную.

Конечно же, король сдался. Очень уж он любил свою взбалмошную дочь.

Но поставил условие: учиться она будет под мороком и никому не откроет, кто она такая на самом деле.

Естественно, принцесса согласилась. Накинули на неё Королевские Колдуны добротный морок, сделав её, по приказу короля, если и не совсем дурнушкой, то уж точно не красавицей, и отправилась принцесса на учёбу под личиной девушки из знатного, но обедневшего рода, живущего в глубокой провинции.

Десять лет пролетели, как одно мгновение. Учиться было интересно, а познавать мир простых людей, в который обычно принцессам хода нет, ещё интереснее. К тому же на восьмом курсе на принцессу обратил внимание лучший студент отделения Практической магии Вэймир Фарроас. Понравилась ему боевая девчонка, побивавшая всех соперников в фехтовании на рапирах. Да и принцессе приглянулся статный парень, который и магические науки щёлкал, как орешки, и лучшим наездником курса был.

Завязался роман, а вскоре оба поняли, что испытывают друг к другу чувства более глубокие, чем обычное романтическое влечение. И что жить друг без друга они уже не смогут. И незадолго до выпускного бала Лорэнсия предложила Вэймиру стать семейной парой. И тот с радостью согласился.

Я мысленно удивилась, что предложение сделал не Вэймир, а Лорэнсия, но переспрашивать не стала, списав это на эксцентричность и самостоятельность принцессы.

И тогда принцесса пошла к отцу испрашивать разрешения на брак.

– Что там было, думаю, тебе объяснять не надо, – улыбнулся Стэнн. – Король был в гневе. В ярости. Пообещал казнить студента, а дочь заточить навеки в северной башне дворца – самой тёмной и старой, раз она не понимает, как положено вести себя порядочной принцессе. У короля были свои планы на замужество дочери, и бедный студент в них не вписывался.

Но тут нашла коса на камень. Принцесса оказалась достойной дочерью своего отца. Что уж она ему сказала, чем пригрозила, никто не знает. Никому и никогда ни она, ни он не рассказывали о своём разговоре за закрытыми дверями, после которых король, скрипя зубами, согласился на брак, поставив дочери суровое условие: она не только лишается своего титула наследницы престола, но и потомки её никогда, ни при каких обстоятельствах не смогут этот престол занять. Ослушание будет грозить им скорой и мучительной смертью.

Принцесса согласилась. Престол её никогда не манил, а королевство без наследника не осталось: незадолго до этих событий королева родила сына. И, пожалуй, только это обстоятельство примирило короля со странным выбором дочери.

Магический Договор был подписан, скреплён кровью и запечатан особой печатью, следящей за его выполнением лучше всякого стража. И сияющая принцесса помчалась к своему суженому сообщать о результатах переговоров. И на радостях проговорилась, кто она такая в действительности.

Студенту стало плохо…

А когда он пришёл в себя, то устроил Лорэнсии форменный скандал, обвиняя её в обмане.

– Если бы я только знал… Если бы я знал… – повторял он, не глядя на сжавшуюся в кресле растерянную возлюбленную.

– И что тогда? – поинтересовалась принцесса, беря себя в руки: надо было спасать положение.

– Да я бы к тебе близко не подошёл! Я бы Школу бросил, лишь бы быть от тебя подальше! – взъярился Вэймир. – Кто я такой, чтобы претендовать на внимание принцессы? Бедный провинциал, без денег, без положения в обществе. Муж должен содержать дом, быть добытчиком, а я? Пойду на содержание? Чтобы на меня все пальцем показывали, что на деньгах женился? Чтобы быть на побегушках у собственной жены, потому что она – принцесса, а во мне и капли королевской крови нет? Выполнять её прихоти и капризы, не имея права на собственное мнение, выслушивать упрёки в иждивенчестве и неблагодарности…

– Вэймир, – с преувеличенным любопытством прервала излияния любимого Лорэнсия. – Ты про кого сейчас рассказываешь?

Студент прекратил метаться по комнате и непонимающе посмотрел на принцессу:

– Что?

– Ты про кого сейчас рассказываешь? – терпеливо переспросила принцесса. – Вот это всё: про прихоти, упрёки, побегушки. Кто это будет делать?

Вэймир растерянно посмотрел на Лорэнсию, а потом со стоном опустился на стул и обхватил голову руками. А принцесса сердито продолжила:

– Ты на какой принцессе жениться собрался? На гномьей Йехтисс или на эльфийской Тайруне? Ответь!

Вэймир молчал.

– Ты говорил, что любишь меня, а оказывается, тебе было со мной интересно, только и всего. И как только случилось что-то серьёзное, что потребовало от тебя мужественного решения, ты сразу меня бросил. Это легче, да, Вэймир? Бросить любимую и любящую девушку только потому, что она принцесса? Только потому, что кто-то что-то может сказать про тебя такое, что тебе не понравится? Разве я хоть раз давала тебе повод обвинять меня в той гадости, которую ты сейчас наговорил? Ответь, Вэймир!

Студент качнул головой, выдавил с трудом:

– Нет.

– Я люблю тебя, Вэймир, и мне плевать на то, кто и что скажет мне по поводу моего брака. А вот почему тебя это так волнует? Видимо, твоя любовь не так сильна, как моя? И ты за два года нашего знакомства так и не изучил меня, раз думаешь, что я могу так измениться после свадьбы?

– Лори… – простонал парень.

– Решай, Вэймир, – сурово сказала принцесса. – Если ты меня любишь, ты останешься, и никакие пересуды не смогут разрушить наш брак. А если струсишь и уйдёшь, я пойму, что все твои слова о любви – только слова. И ты будешь прав, убегая – зачем мне муж, который меня не любит, который не сможет быть мне опорой в трудные моменты жизни, который предаст в первой же сложной ситуации. Решай, Вэймир.

Студент сидел, опершись локтями в колени, обхватив руками голову, закрыв глаза и сжав зубы. Плечи его вздрагивали.

– Вэй, – тихо сказала Лорэнсия, подойдя к любимому и ласково проведя рукой по взлохмаченным волосам. – Ты меня любишь?

И Вэймир не выдержал. Соскользнул со стула, упал на колени, обнял её судорожно, схватившись за неё, как утопающий за спасательный круг, и простонал:

– Я без тебя не смогу. Прости меня, Лори, прости…

– Бабушка ушла из дворца, отказалась от всех королевских привилегий. А прадедушка повозмущался, конечно, но свадьбу устроил по высшему разряду, а бабушке подарил вот этот дом. Но знаешь, я считаю, что бабушка не прогадала. Дедушка её буквально на руках носил. Они двести лет прожили в любви и согласии, и ещё могли бы лет триста прожить.

– А что случилось? – осторожно спросила я, понимая, что вряд ли дело закончилось банальным разводом.

– Они погибли. В горах. Там есть место одно, где колдовать нельзя. Почти нельзя. Костёр разжечь можно, еду приготовить. А из защиты – огненные шары пускать получается. И всё. Больше ничего не выходит. Личным Путём оттуда не уйдёшь, мыслеречью не пообщаешься. Как их туда занесло – не знаю. Может, к роднику попасть хотели? Но там они и погибли. Под камнепад попали.

Стэнн помолчал, потом продолжил:

– Теперь ты понимаешь, почему мне так не нравится, когда ты про горы говоришь? А тебя в них просто тянет что-то.

– Не что-то, а кто-то, – пробурчала я. – Злой колдун. Я ж не виновата, что Гэттор в горах окопался. Я – городской житель, я гор вообще боюсь. Век бы их не видала, и ничуть бы не расстроилась.

– Да я понимаю, – вздохнул Стэнн и перевёл разговор: – Ну что, идём обедать? А то нас уже заждались, наверное.

– Идём, – согласилась я. – Только ответь мне ещё на пару вопросов, чтобы потом к этой теме не возвращаться.

– Давай, задавай, – согласился любимый и, приподнявшись на локте, ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке, по шее, спустился ниже… и я забыла, что хотела спросить… но невероятным усилием воли взяла себя в руки и закуталась в одеяло, не давая ему до себя добраться.

– Прекрати! Ты сам сказал, что нас ждут.

– Эх, – разочаровано выдохнул Стэнн. – Ладно, спрашивай.

– Значит, ты решил продолжить бабушкину традицию? А твои родители как поженились?

– Да так же. Это у нас семейное, – улыбнулся принц. – Папе маму тоже поуговаривать пришлось. Она, правда, из аристократического рода, но давно обедневшего. У них было одно крохотное поместье у самой границы на всю их многочисленную семью. Поэтому они привыкли всего добиваться своим трудом. Гордецы ужасные. Но умницы. Один мамин брат в Королевской охране с папой работает. Второй – лекарь известный, со всей страны к нему со сложными случаями приезжают. Да ты его знаешь, это лорд Мэррас. У мамы тоже были большие планы. Она хотела стать Королевским поваром. Но во время учёбы в Высшей Школе познакомилась с папой, который, как и бабушка, учился там под мороком и другой фамилией, и полюбила его. А на свадьбе вдруг узнала, что он – внук короля. Она, конечно, вида не подала, что для неё это неожиданностью оказалось. Аристократическое воспитание не позволило. Но, когда гости разошлись, она ему такой скандал с битьём посуды закатила, что отцу потом ещё долго к ней подлизываться пришлось.

– А почему она так возмутилась? – удивилась я.

– А ты почему? – вопросом ответил Стэнн.

– Я? – я задумалась. – Обидно было, что обманул, что сразу не рассказал.

– Вот и она обиделась. Сказала: как ей теперь доверять человеку, который ещё до свадьбы её обманывать начал?

– А что отец? – мне уже стало интересно узнать, как лорд Джэффас выпутался из этой сложной ситуации. Судя по всему, я оплошала, и Стэнну досталось намного меньше, чем его предкам.

– А отец её спросил, вышла ли бы она замуж за королевского внука? А мама ответила: ни за что в жизни. Или вышла бы, но лет через двести, когда бы сама чего-нибудь добилась, чтобы на равных с ним общаться. Отец обозвал её самовлюблённой гордячкой, она его – лживым аристократишкой, они несколько дней друг на друга дулись, а потом поняли, что по отдельности им намного хуже, чем вместе, и помирились. И вот уже почти двести лет живут в любви и согласии. А у мамы выявились способности преобразователя природы, она и наш сад в райский уголок превратила, и местным жителям советы даёт, и в королевском парке всё перепланировала, сейчас каждую неделю туда ходит, проверяет, всё ли садовники правильно делают. А вот не вышла бы за папу, и работала бы до сих пор поварихой в каком-нибудь трактире.

– Это ты мне намекаешь? – рассмеялась я.

– Угу, – кивнул Стэнн и опять полез с поцелуями, но я отодрала его от себя и заявила:

– Подожди. У меня ещё вопросы есть.

– Сколько можно? – возопил принц. – Настоящий допрос устроила! Не хочу отвечать, хочу есть и целоваться!

– Нет уж. Хочешь есть – иди, а вот поцелуев не дождёшься, пока мне всё не расскажешь.

– Ну, давай, – вздохнул любимый, откидываясь на подушку. – Спрашивай дальше.

– А почему ты так скрывал своё происхождение? Почему ты мне раньше не рассказал?

– Я тебе уже ответил: хотелось быть уверенным, что любят меня, а не мою королевскую кровь. Мы и так – выгодная партия: богаты, королём привечены. Знала бы ты, сколько претенденток на мою руку в Лэнмаре толпится. И почти никому не нужен я сам, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я.

– А тебе я всегда был нужен, и я это чувствовал. Я бы не стал врать, если бы ты хоть раз спросила. Но тебя никогда не интересовали ни мои доходы, ни моё происхождение. Меня сперва это очень радовало, а потом я начал бояться, что с тобой может получиться, как с дедом и мамой. Даже хуже: ты из другого мира, удержать труднее будет. И я сам стал избегать этих разговоров. Я так настрадался, когда ты исчезла, что не хотел спровоцировать твой уход после столь счастливого возвращения.

Я погладила принца по голому плечу и поинтересовалась:

– А тебе никогда не хотелось стать королём? Ты ведь имеешь на это право?

– Нет, – улыбнулся Стэнн. – Не хотелось. Я при дворе регулярно бываю. То с докладами, то на торжественных приёмах, да и просто так захожу, с прадедом и дядей повидаться. Королевская жизнь скучна и однообразна. Там настолько всё регламентировано, что без разрешения церемониймейстера и шагу сделать невозможно. Жизнь расписана по минутам. Упаси Бог какой-нибудь ритуал нарушить. Даже одеться ты сам не можешь, обязательно целая свита этим занимается: Хранитель правого чулка, Хранитель левого чулка… – Стэнн фыркнул: – Преувеличиваю, конечно, но не намного. Я как-то целое лето жил у прадедушки во дворце, мама с папой отправили для знакомства с королевской жизнью, чтобы опыта общения с крутыми аристократами набрался. Я там чуть с тоски не умер. И очень хорошо понял, почему бабушка оттуда сбежала.

– Ладно, не ты. Но вдруг в вашем роду появится принц, который захочет править. Как тогда король выкручиваться будет?

– Такого никогда не случится, – серьёзно сказал Стэнн. – Я же говорил, что бабушка, уходя из дворца, подписала договор, что её потомки никогда не станут стремиться к трону и подрывать устои королевской власти. А прадедушка дал обет всегда поддерживать наш род и даровать ему монаршескую милость. Скрепили они бумаги магической печатью, заколдовав её так, что нарушителя этих договорённостей ждёт бесславный конец. Естественно, ни нам, ни королю нарушать договор резона нет.

– Поэтому лорд Джэффас – Главный Королевский Колдун?

– Нет. Я уже говорил: мы не пользуемся своими привилегиями и всего добиваемся сами. Папу пригласили во дворец только потому, что он действительно мощный боевой маг. Сильнее него в Кэтанге, пожалуй, только мы с Рэвалли. Но Рэвалли – это вообще особый разговор.

Стэнн замолчал, прислушиваясь, а потом повернулся ко мне:

– Давай о нём потом поговорим. Мама спрашивает, когда мы придём. Они давно нас ждут.

– Сейчас пойдём. Только ответь ещё на один вопрос. На самый последний. Правда-правда, последний. Ну, пожалуйста, – заспешила я. – И сразу пойдём.

– Задавай, – вздохнул любимый.

– А что за родник, к которому твои бабушка с дедушкой пошли?

– Я всегда думал, что родник – это легенда. Что его не существует. Но бабушка была уверена, что он есть, и загорелась мыслью его найти. По легенде этот родник бьёт на вершине самой высокой и неприступной горы. И тот, кто до него доберётся, выпьет глоток его воды и умоется под его струёй – утроит свою магическую силу, а ещё перестанет болеть и омолодится. Первое свойство, видимо, привлекло деда, а второе – бабушку. А может, и наоборот, они ж непредсказуемые были. Но добраться до родника ещё никому не удавалось. Колдовать в том районе невозможно, а без колдовства не пройти – кимрак не пустит. Злой Дух гор. Сколько смельчаков туда ни ходили, ни одному найти родник не удалось. Хорошо, если сами живыми возвращались. Ну, всё, удовлетворил я твоё любопытство? Вставай, а то прямо в одеяле унесу.

И Стэнн, чмокнув меня в нос, вскочил и начал натягивать штаны. Я последовала его примеру.

В столовой нас ждали. Лорд Джэффас, насмешливо сморщив нос, спросил:

– И как себя чувствует очередная жертва подлого обмана?

– Папа! – вскинулся Стэнн, но я только усмехнулась:

– Да ладно, нормально она себя чувствует. Стэнн был очень убедителен в доказательствах. Да и кровать удобная.

– Селена! – возмутился не ожидавший подобного подвоха принц. А родители рассмеялись. И даже Нэйтас стеснительно заулыбался.

– Вот видишь, как надо к жизни относиться, – укоризненно повернулся лорд к своей дражайшей половине. – А ты мне какой скандал устроила? До сих пор в кошмарах снится.

Леди Икэсса усмехнулась:

– А ты Селену спроси, довольна ли она сейчас.

– Нет, конечно, – уныло подтвердила я, садясь за стол и придвигая к себе тарелку. – После того, как Стэнн мне всё рассказал, я очень пожалела, что так быстро успокоилась. Надо было с вас пример взять и что-нибудь такое забабахать… чтобы потом тоже в семейную легенду попасть. А то сейчас правнукам и рассказать-то будет нечего.

– Знаешь, – проворчал Стэнн. – Мне подвигов по возвращению тебе памяти выше крыши хватило. Вот это и будет нашей семейной легендой.

– И правда, – сразу успокоилась я. – Это покруче битья посуды. Всё, вопрос с повестки дня снимается.

– Вот и хорошо. Ешьте, пока не остыло, – подвинула к нам блюдо с тушёным мясом заботливая хозяйка. А лорд Джэффас посмотрел на Стэнна и перешёл к делам насущным:

– Расскажи, сын, о чём на совещании говорили, что решили.

– Много о чём говорили, – отозвался сын. И небрежно бросил: – И, кстати, Нэйтас, завтра у тебя экзамен.

Нэйтас вскинулся и неверяще уставился на Стэнна.

– Уже завтра? А что для этого надо? Я же не готовился, – встревожился он.

– Не надо готовиться, – отмахнулся начальник, с аппетитом поедая куриную ножку. – Что умеешь, то и покажешь.

А я тоже забеспокоилась. Всё-таки после того, что мы вместе пережили, Нэйтас мне не чужим человеком стал:

– Стэнн, ты им сказал, что он тебе здорово помог?

– Конечно.

– А они что?

– Сказали, что подумают.

– А лорд Рэвалли? – продолжала я пытать начальника, поглядывая на уткнувшегося взглядом в тарелку парня.

– Сперва собирался его под суд отдать, но потом тоже согласился подумать. Завтра увидим, до чего он додумался.

У Нэйтаса дрогнули губы, но он ничего не сказал, только ниже склонился над тарелкой. Потом, не выдержав, встал:

– Спасибо, леди Фарроас, всё было очень вкусно. Лорд Фарроас, я могу выйти?

– Иди, конечно, – удивлённо глянул на него Стэнн. – Ты – в гостях. Здесь я тебе не начальник.

Нэйтас кивнул и вышел. Я проводила его взглядом и повернулась к Стэнну:

– Нервничает парень. Ты правда сделаешь всё возможное, чтобы он поступил?

– Да, – кивнул Стэнн. – Я же обещал.

– А можно мне поприсутствовать на экзамене?

– Не только можно, но и нужно. Посмотришь, как он проходит, чтобы потом не пугаться. Потому что у тебя экзамен послезавтра.

– Че-чего? – Я даже заикаться от неожиданности начала. – Как-ка-кой экзамен? Ты что, с ума сошёл?

– А чего тянуть? – невозмутимо ответил начальник, примеряясь к большому куску торта. – Сдашь экзамен, начнёшь учиться, развивать свои способности.

– Но я же не готова! – возмутилась я. – Ты меня опозорить хочешь перед всей Тайной полицией сразу?

– Селена, ты мне веришь? – серьёзно посмотрел на меня любимый.

– Верю, – неохотно согласилась я.

– Я не хочу тебя ни перед кем позорить. Более того, я уверен, что тех знаний и умений, которые у тебя есть, вполне достаточно для поступления.

– Но зачем такая спешка? – продолжала недоумевать я. – Я думала, поживу здесь пару месяцев, адаптируюсь, с леди Икэссой позанимаюсь, опыта наберусь. А там уж и о поступлении можно будет подумать. Мы ведь с тобой ещё даже ничего не решили, не обсудили нашу дальнейшую жизнь. У меня Муська дома осталась.

– Кошку твою мы в любой момент забрать можем, это не проблема. И жизнь ещё обсудить успеем. А тороплюсь я для твоего же блага. В любой момент в Лэнмаре может появиться Гэттор. А он тебя очень не любит. Поэтому, чем больше ты будешь уметь к его возвращению, тем будет лучше для тебя. Словом, давай закончим эти бессмысленные препирательства. Послезавтра у тебя экзамен, комиссия оповещена, менять ничего не будем.

И Стэнн повернулся к родителям и начал им рассказывать о принятых на совещании решениях. А я, опершись подбородком на согнутую в локте руку, смотрела на мужчину моей мечты и думала: не поторопилась ли я с переездом? Этот командирский тон мне совсем не понравился. На Земле я даже своему непосредственному начальству не позволяла собой так откровенно командовать. А Стэнн почему-то решил, что лучше меня знает, что мне сейчас нужно. С одной стороны, он, конечно, прав: Гэттор может явиться в любой момент. С другой: пара недель погоды не сделает. Вряд ли я смогу за это время научиться чему-то такому судьбоносному, что стану вдруг сильнее этого могущественного колдуна. А Стэнн просто заигрался в начальника. Привык на работе командовать, решил и на мне потренироваться. А нужен ли мне начальник в семейной жизни? Однозначно – нет.

Ладно. Сдам я этот экзамен, раз он всех оповестил. Но потом с ним серьёзно поговорю. Пусть на работе командует, а дома у меня тоже должно быть право голоса. На иное я не согласна.

Уже не слушая, что оживлённо обсуждают мужчины, я встала и, поймав встревоженный взгляд леди Икэссы, улыбнулась ей:

– Спасибо, торт был изумительный.

– Но ты его даже не попробовала! – взгляд колдуньи, казалось, пронизывал меня насквозь.

– Да? – я посмотрела на нетронутый кусочек. – Будем считать, что это была добавка. Пойду, посмотрю, что Нэйтас делает.

Вышла в сад и сразу увидела стоящего возле фонтана парня. Он о чём-то так напряжённо думал, что даже не услышал, как я подошла к нему. Я тронула его за плечо:

– Нэйтас, как настроение?

Парень вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне:

– Леди Селена… – начал, было, он, но я перебила:

– Нэйтас, давай на «ты» и без «леди». Сколько можно церемонии разводить? Я-то тебя давно по имени зову. Или мне тебя тоже лордом Нэйтасом называть?

– Нет, – испугался Нэйтас. – Я же не лорд, я из обычной рабочей семьи.

– Ну, и я – не леди, – пожала я плечами. – В моей семье аристократов тоже не наблюдалось. И ты это знаешь.

Нэйтас вздохнул:

– Я… да… но… Хорошо, я попробую, ле…

Помолчал и с отчаянием закончил:

– Не могу я так, леди Селена! Не заставляйте меня, пожалуйста! Вы – невеста лорда Фарроаса, а он…

Я посмотрела на пылающее лицо молодого колдуна и отвела глаза:

– Ладно, проехали. О чём ты хотел меня спросить?

Нэйтас облегчённо перевёл дух и неуверенно продолжил:

– Леди Селена, как вы думаете, у меня есть шанс? Или лорд Вэнцефис… он будет против?

Я успокаивающе погладила парня по плечу:

– Нэйтас, мне кажется, всё будет хорошо. Завтра сдашь экзамен, и мы вместе посмеёмся над твоими сегодняшними страхами. Стэнн же обещал, что сделает всё возможное, чтобы тебя приняли. Верь ему.

Нэйтас кивнул, но судя по тоскливому взгляду, каким он посмотрел на меня, легче ему не стало.

– Всё. Хватит страдать. Пойдём лучше по саду погуляем. Ручаюсь: ты такой красоты нигде не видел. А ты мне по дороге что-нибудь расскажешь.

– Что именно? – поинтересовался парень.

– Ну… Например, о Высшей Школе. Чему там учат?

Я взяла его под руку, и мы пошли в сад. Мы бродили по извилистым тропинкам, сидели под раскидистыми деревьями, любовались рыбками в крохотном прудике, окружённом зарослями декоративного камыша, а Нэйтас всё говорил, говорил, говорил… Рассказывал о любимых и нелюбимых преподавателях, о строгом, но справедливом ректоре, о каверзах студентов, о факультетах и о профессиях, которые на них получают, о футбольных и волейбольных командах и соревнованиях между факультетами, о пьянках после сессии и балах в конце учебного года, и ещё многое другое о студенческой жизни. Рассказчиком он оказался отменным, слушать было интересно, и я даже не заметила, как лёгкие сумерки окутали сад и скамейку, на которой мы в это время сидели.

– Селена, вот вы где! Я весь сад обегал, вас разыскивая! – Стэнн вынырнул из-за куста и бросил укоризненный взгляд на Нэйтаса. – Мама ужин приготовила, я с работы вернулся, а вы всё гуляете.

– Извините, лорд Фарроас, – смутился Нэйтас и вскочил, уступая ему место.

– А за что ты извиняешься? – удивилась я и сама упрекнула Стэнна: – Мог бы и мыслезов послать, а не бегать.

– Мог бы, – согласился Стэнн, садясь. – Но решил посмотреть, чем вы так увлеклись, что уже пять часов из сада не вылазите.

Нэйтас вспыхнул, а я снова удивилась:

– Неужели пять часов прошло? Как быстро! Нэйтас, спасибо тебе, ты великолепный рассказчик! Было очень интересно!

– Вам спасибо, леди Селена, – серьёзно ответил парень и вытянулся перед Стэнном: – Разрешите идти?

– Иди, – кивнул Стэнн, и Нэйтаса как ветром сдуло. – И о чём это он тебе так долго рассказывал?

– О Высшей Школе. Как он там учился.

Я подвинулась ближе к Стэнну, прижалась к нему:

– Хорошо здесь, правда?

– Хорошо, – задумчиво согласился любимый и обнял меня за плечи. – И всё это время только рассказывал?