Время духов. Часть II

– Да, можно так сказать.

– А что это – Гражданин №1? Они изменили твое имя!!! Ты им позволила?!

– Конечно, нет. В том смысле, что никто ничего не менял. Гражданин № 1 – это как идентификационный номер, – предупреждая следующие вопросы Хлопотуньи, не очень четко – она и сама необходимость этого до конца не понимала – объяснила Айрис. – С какой целью, зачем – я разберусь и расскажу тебе. Но все довольны.

– Протоплазма, – со своим «особым» выражением вздохнула Хлопотунья. – Но ты среди них № 1!

Если бы Айрис могла допустить, что Хлопотунье известна ирония! Или того более – сарказм! Но допустить подобное – первый шаг на пути признания опасений Кэрол. Опасений всех людей. Постараться заснуть. Постараться не думать ни о чем …таком. Завтра непростой день.

На Празднике, прежде чем Айрис позволила себе, якобы незаметно, уйти, среди прочих встреч и разговоров произошли и эти две. Как бы она ни относилась к некоторым из людей, но вновь в дружеской обстановке встретиться, обменяться приветствиями и с Аба, и с Терезой, и с Эрином, и Пауэлом, и с Бортич-Бови, да с той же Нагой, оказалось очень приятно. Почти последним подошел к Айрис Борн. Он изменился – осунулся, как-то постарел. Он, как и остальные, поздравил и поблагодарил Айрис, напомнил о начале их «знакомства» и продолжил:

– Ваше предложение о названии Праздника мне нравится, оно, на мой взгляд, верное. Я поддержу его.

– Как мило, – выскочило вдруг слово Эммануэль, которое та использовала по любому случаю, – с вашей стороны, Борн. Благодарю.

– И, ввиду неоднозначности и важности информации Пятой экспедиции, – перед тем, как проститься, сообщил Борн, – решено уже завтра провести с ними встречу. Будут присутствовать не только сотрудники Проекта, но и все Члены Совета. Приглашены так же доктор Серж-Симеон и психолог Могу. Очень надеюсь, Айрис, что мы найдем правильное решение.

Озадаченная услышанным, Айрис лишь кивнула, успев заметить, что «и она уверена…» В это время, попросив извинить его, к ним подошел Фрэнк в сопровождении высокого, прекрасно сложенного мужчины.

– Позвольте вам представить – это Маркес. Рейнджер. Мой друг.

– Вы из Пятой экспедиции, – пожал руку мужчины Борн. – Очень приятно. До встречи.

– Мы помешали, Айрис. Простите. – Фрэнк проводил взглядом Борна.

– Ничуть, Фрэнк. Мы уже обо всем поговорили. Рада вас видеть. И с вами познакомиться лично, рейнджер Маркес.

Под теплым взглядом мужчины, хоть он и смотрел на нее сверху вниз, Айрис стало очень… приятно.

– Маркес только что вернулся, Айрис. И мне хотелось познакомить вас лично.

– Это честь для меня, Фрэнк. Вы молодец, что так подумали. Как говорят, друг моего друга – мой друг. Надеюсь на это, рейнджер Маркес. Но не буду занимать ваше время. Друзьям захочется поговорить, а Маркесу требуется отдых.

– О! У него будут целые сутки.

– Разочарую вас. Борн только что сказал мне, что Заседание назначено уже на завтра. Так что, Фрэнк, вашему другу необходимо хотя бы выспаться.

– Благодарю вас, Айрис.

– До встречи, Айрис.

Отдали ей честь бравые рейнджеры.

И вот сейчас, после прогулки – единственного, что помогало Айрис противостоять тяжелой липкой тоске и отчаянию, причин которых она, как ни старалась, найти не могла, – она одевалась, собираясь на очередное собрание в Зале – пристройке к зданию Библиотеки. Со временем здесь планируются Читальные залы, Помещения для встреч и Заседаний. Сюда же из Резиденции Председателя – бывшего дома Айрис – переберется Собрание. Но это все в том случае, если экологи сочтут местность пригодной для жизни Пионеров. Теперь – Граждан Республики Подсолнухов. В противном случае не только это строение, весь Поселок придется возводить заново, в другом, подходящем месте. Но когда еще оно будет, это «Заключение» экологов! И пока помещения использовались с полной нагрузкой. Два подобных мероприятия с Первой – Второй и Третьей – Четвертой экспедициями Группа Чейона уже провела в одном из этих небольших помещений. С Шестой, одной из последних вернувшихся экспедиций, как понимала Айрис, трудностей не возникнет. Их отчет более «короткий», поскольку и находились они на «участке» меньше времени, был практически идентичен отчетам предыдущих экспедиций. Несколько уточняющих вопросов, общая оценка – ничего нового. А вот – Пятая экспедиция?! Здесь не все так однозначно и ясно. Начиная с отсутствия связи и далее. Потому и не ограничились только участниками Проекта – Группами Патнэли и Лина. Весь Совет плюс приглашенные – сильный состав. Дело серьезное. Чрезвычайно серьезное, утвердилась в своих предположениях Айрис, входя в Большой зал заседаний в здании Библиотеки. Здесь уже были почти все члены Совета и психолог Могу. Поздоровавшись со всеми, Айрис заняла место рядом с Чейоном. Все, работающие в Проекте, и участники экспедиций – кроме Пятой и Шестой – были на месте. Постепенно подошли и остальные Члены Совета.

– Приветствую всех собравшихся. – Вставший за кафедрой перед большим, во всю стену, вогнутым экраном, Командор Аба обвел взглядом присутствующих. – Решением Совета я наделен честью вести Заседание. Если есть несогласные, отводы – прошу сейчас.

– Командор, к чему эти церемонии.

Эрин в своем репертуаре, улыбнулась про себя Айрис.

– Протокол есть протокол. И порядок есть порядок.

– Мы собираемся обсуждать серьезные, слишком серьезные вопросы. Аба прав.

Тереза поддерживает Командора, странно, подумала Айрис.

– Интересно, что за такие суперважные вопросы мы собираемся обсуждать?! И где Пятая и Шестая экспедиции? – Лин невольно поддержал Эрина.

– Они в соседнем помещении. Мы пригласим их и доктора Серж-Симеона после небольшого обсуждения.

Поднялся со своего места в первом ряду уходящего вверх пологого амфитеатра кресел Борн.

– Мы позволим Командору Аба начать заседание.

– Нет надобности пересказывать всю историю вопроса. Собравшиеся с ней знакомы. Кроме того, мы изучили и продолжаем изучать отчеты Первой – Второй и Третьей – Четвертой экспедиций. Результаты их работы позволили составить более точное представление о ближайшей к Поселку местности. Еще раз хочу поблагодарить вас. Уверен, все присутствующие присоединятся. Любо Героям!

Голос Командора, казалось, может раздвинуть стены. Все встали, скандируя «Любо!» смущенно поднявшимся участникам экспедиций.

– Благодарю всех.

«Его этому обучали или рождаются с подобным даром – управлять с помощью голоса», – в который раз – она об этом задумывалась, еще будучи Руководителем Совета, – слыша Командора Аба, восхитилась Айрис.

– Ваше внимание на экран.

Один за другим, в темпе человеческого шага, сопровождаемые комментариями одного из участников экспедиции, неспешно поплыли кадры. Летний пейзаж сменился осенним, потом – резко, почти без «перехода» – появились изображения покрытых шапками снега деревьев, запорошенной снегом горной гряды с закрывающими горизонт на полнеба горными кряжами с причудливой формы вершинами. Как и ранее, комментировавший происходящее голос – где и как ставили палатку, чем питались, какие производили замеры и какие брали пробы – оборвался на полуслове. Треск, визг, шумы на фоне беспорядочно прыгающего изображения. И вновь – треск, визг, ритмичный стук и вой – радугой свернувшееся и рассыпавшееся искрами изображение пропало.

– Предвижу ваши вопросы, – не дал никому высказаться Аба. – Это все, что сохранилось на Ленте памяти экспедиции. Как вы все поняли, Пятая экспедиция прошла по своему направлению два часовых пояса. Это произошло в третьем, там, где ей полагалось производить исследования.

– Жестко! А что там произошло?

– Леди и джентльмены, это относится ко всем, уважаемый мистер Лин, немного терпения. После того, как вы увидели предысторию, пригласим участников Пятой экспедиции.

Двое мужчин – следопыт и рейнджер – в сопровождении доктора Серж-Симеона вошли в зал.

– Следопыт Эйк, – представил Командор Аба темноволосого мужчину с резкими чертами лица, сдержанно наклонившего голову. – Рейнджер Маркес.

Стройный блондин – о, друг Фрэнка! – одарил присутствующих белозубой улыбкой.

– Доктор Серж-Симеон в представлении не нуждается, – как всегда насмешливый Эрин опередил Командора.

– Приветствую вас, коллеги.

Доктор занял одно из полукресел в первом ряду амфитеатра. Эйк и Маркес сели на указанные им Командором Аба полукресла рядом с кафедрой.

– Предоставляю слово Следопыту. Мистер Эйк, сэр, прошу.

Аба уступил свое место за кафедрой следопыту. Эйк – сила, спокойствие, уверенная в себе скрытая мощь – так определила свое первое впечатление о мужчине Айрис – встал рядом с кафедрой.

– Уважаемые Члены совета и Комиссий, коллеги. – Мягкий, обволакивающий баритон не вязался, противоречил жестким чертам смуглого лица. – Мы с рейнджером Маркесом прошли медицинское освидетельствование и признаны абсолютно, во всех отношениях здоровыми и вменяемыми мужчинами.

– Прошу тишины! – голос Командора Абы перекрыл шум начавшихся было удивленных восклицаний.

– Это было необходимо, – как ни в чем не бывало продолжил Эйк. – То, что нам пришлось пережить и о чем я доложу, не может не вызвать недоверия. Но готов под присягой свидетельствовать.

– Я то же, – поднял руку, не поднимаясь с места, рейнджер, – готов присягнуть – это то, что с нами случилось.

Следопыт говорил внятно, четко выговаривая все слова и ставя ударения. Не быстро и не медленно – ровно так, чтобы слушатели могли понять, о чем идет речь, и оценить услышанное. На прохождении первых двух Часовых поясов Эйк в своем рассказе-отчете почти не остановился, подчеркнув то, что было известно всем: исследование этих участков в их задачу не входило. Их прошли в «штатном» режиме. Он перешел непосредственно к «их участку».

– На единственном видеоряде, который мы успели заснять, а затем, по счастливой случайности, сохранить, вы увидели рельеф местности. Это покрытое растительностью горное ущелье. По его дну – это мы увидели позднее – протекает река с кристально чистой водой. Нам удалось забрать и сохранить пробы воды и грунта. Сейчас они в лаборатории.

Эйк выдержал паузу. Вопросов не последовало. Хотя многие, как и она, была уверена Айрис, недоумевают: что такого необычного в том, о чем рассказывает этот следопыт. Из-за чего их собрали спозаранку, отвлекли от важных дел. Эйк между тем продолжал рассказывать о том, что первая ночь на новом месте и первый день, который они посвятили топографической рекогносцировке и созданию кроков, прошли нормально. Ничем не отличались от привалов на территориях первых двух часовых поясов. Во вторую ночь начались странные вещи. Видеорегистраторы ОбРов зафиксировали появление неопознанных объектов. Обладающие массой и плотностью тени скользили по территории лагеря.

– Да, поскольку ранее нам не встречалось ничего подобного, не было ни разумной жизни, ни представителей животного мира, – ответил Эйк на посыпавшиеся тут же вопросы, – мы не выставляли охрану лагеря. Но с этой ночи, могу вас уверить, охрана велась круглосуточно. Нам пришлось отказаться от помощи одного из ОбРов. На него возложили функцию охраны.

Далее, подробно – незначительные, на первый взгляд, подробности оказались очень важны в понимании происшедшего – день за днем Эйк описал жизнь и деятельность их небольшого отряда. Рассказал о том, что до наступления «настоящей» зимы – с морозами и обильными снегопадами – им не удалось, несмотря на все усилия, продвинуться по ущелью дальше. Каждый раз возникали какие-либо непредвиденные препятствия, каждый день приносил новые неприятные сюрпризы. Несмотря на усиление охраны – на ночь еще два ОбРа присоединялись к ОбРу-охраннику, – визиты непрошеных теней продолжались.

– И мы, хотя все это мешало нормальной работе, не остановили исследование местности. К концу первого зимнего месяца удалось кое-что обнаружить. Мы не специалисты, – Эйк не извинялся, он констатировал факт, – и хотели доставить найденные остатки утвари и достаточно «продвинутых» орудий труда. Но даже фотодокументы сохранить не удалось. Мы «потеряли» и еще более поразительные видеосвидетельства. Мы обнаружили развалины древних построек. Несколько кучно расположенных «домов». Их почти завалило снегом, и наткнулись мы на выложенные из камня остатки стен и дорог совершенно случайно. Мы искали исчезнувшего ОбРа. Да, мы регулярно недосчитывались наших помощников. ОбРы несли наши грузы – запасы провизии, воды, одежду, переносной источник энергии, ретранслятор. Экспедиция такой трудности и продолжительности – всего из двух человек! Даже мы с Маркесом, при нашей подготовке…

– Эйк прав! Дело говоришь, старина! – перекрывая шум вопросов и высказываний, донеслось из рядов участников экспедиций.

– От имени всех Следопытов и Рейнджеров поддерживаю Эйка, – поднявшись, перекрыл голоса своих же коллег участник Первой Экспедиции. – Есть ситуации, когда без ОбРов мы бессильны. Как вам вообще удалось выжить, братушки?

– Спасибо, брат.

Эйк повернулся к Абе:

– Командор, мне дадут договорить?

– Несомненно. Продолжай, парень!

Подождав, пока все окончательно успокоятся, Эйк включил свой браслет связи.

– Смотрите. Тени каких-то существ. Похожи на фигуры людей. Видны плохо. Но рассмотреть, как они с силой бьют по корпусам несопротивляющихся ОбРов, и расслышать звуки глухих ударов удалось всем. Эту запись мы с Маркесом сделали случайно. В ночь, мы назвали ее Варфоломеевской, когда были уничтожены последние, оставшиеся в рабочем состоянии ОбРы. Возможно, найдутся те, кто станет нас обвинять в том, что мы не защитили ОбРов, не ввязались в драку или что-то там еще с ночными бандитами. Но мы предпочли жизнь. Пусть и без источника энергии, связи, запасов еды и одежды.

Эйк почти вызывающе замолчал.

– Что же было потом? – в полной тишине спросил за всех Командор.

– Потом… Когда наступило утро, – а оно для нас в этот день наступило, как и в последующие сто с лишним дней, – мы обошли то, что было нашим лагерем. Останки ОбРов, погребенные под грудами камней, доставать мы не стали. Для этого не было ни инструментов, ни сил. Надо было решить, что и как делать дальше. Ясно было одно: возвращаться, не прерывать связь с Поселком.

– Со связью вы прекрасно придумали.

– Да, парни молодцы. Поддерживаю, Тереза.

– Это заслуга Маркеса. Энергии в наших браслетах могло не хватить на длинные сообщения. Вот Маркес и вспомнил про «знак» рейнджеров. Бережно используя браслеты, мы могли достаточно регулярно посылать «знак» – подтверждение, что мы живы. Ну а для того, чтобы вернуться, необходимо было подготовиться. У нас был запас провизии и одежды. Нести все это без ОбРов, самим… К тому же погодные условия. Снег, снег и снег. Мы решили остаться, переждать непогоду. Ждать пришлось дольше, чем мы рассчитывали. Снег завалил наш лагерь – то, что от него осталось, – полностью. Нам приходилось откапывать себя, чтобы выйти из палатки. Но этот же глубокий снег – так мы с Маркесом думаем – не позволил нашим незваным гостям наведываться к нам. Еще какое-то время по ночам мы наблюдали за перемещением то далеких, то близких огней. Потом они исчезли. И появились снова. Почти перед самым нашим отбытием, когда снег начал сходить. Когда мы решили остаться, – Эйк с благодарностью выпил стакан освежающей жидкости, предложенный Абой, – главной задачей стало добыть тепло – огонь. Продержаться в холоде, даже при наличии еды и питья, невозможно. Тепло, огонь – одна из главных Заповедей Следопытов. Нам удалось добыть первую искру – я потом поделюсь «техникой» со всеми желающими, – и мы поддерживали огонь все время. Благо вокруг было много деревьев из породы хвойных. Пропитанная собственной смолой хвоя отлично горит и дает много тепла. В преддверии долгой обратной дороги нам хотелось соорудить что-то вроде волокуши для грузов. Но никаких инструментов, кроме личных ножей, у нас не было – не осталось с потерей ОбРов. А с одними ножами – кто понимает – поймет. А кто не понимает – поверьте на слово – личный нож, даже нож-штык рейнджера, не подходящий инструмент для обработки дерева. Да и рисковать затупить или сломать нож, – остаться без единственного средства самообороны! – мы не могли себе позволить. В конце концов, из запасов одежды соорудили себе заплечные мешки. В них у каждого поместился запас провизии, позволивший нам более-менее благополучно дойти до Поселка.

– Что из провизии вы взяли? Я Карго, интересуюсь по роду службы.

– Эрин, – зашикали на него, – о чем вы! Разве это главное!

– Эти люди ошибаются, уважаемый Карго. Еда – это очень и очень важно. Но пусть никто не тревожится: лишнее время я не займу. Вам, мистер, мы перешлем список спасших нас продуктов.

– Думаю, мы можем отпустить ребят отдохнуть. Специалисты изучат предоставленные образцы, каждый будет иметь возможность просмотреть записи. И мы соберемся вновь. Поблагодарим наших героев.

Предложение Борна не вызвало возражений. Все начали подниматься со своих мест. – Но… – Эйк переглянулся с Маркесом, – не уверен, увидят ли все здесь присутствующие это… – На темном, ночном экране мерцающими огоньками зажглись знаки. – Это похоже на слова. Так проводили нас «аборигены», в последнюю нашу ночь в лагере.

После этого рассказа Эйка заседание продолжалось недолго. Все присутствующие, так же как и Айрис, – каждый по-своему потрясенный увиденным и услышанным – покидали заседание. Никто, даже славящийся своим любопытством и «быстрым» языком Эрин, не задал ни единого вопроса. Всем было необходимо переварить информацию. Соблюдая протокол, Командор Аба поблагодарил участников Пятой экспедиции. И Эйка с Маркесом тут же окружили, взяли под свою опеку Следопыты и Рейнджеры остальных экспедиций. Это было! Это было потрясающе! Ничего подобного Айрис не ожидала! Возможно, кто-то – Борн, например, намекавший ей на особенное заседание, или Аба, как всегда блистательно его проведший, – и что-то знали. Но нет! Далеко не все! Этот «заяц», которого в последний момент вытащил «из шляпы» Эйк! Смутное, но дающее возможность различить фигуры изображение! Несколько мгновений, разжигающих надежду и… да, да – недоверие! А эта сложенная из мерцающих огней надпись! Может ли все это быть блефом? Розыгрышем?! Скорее всего – нет! Эти мужчины, их внешний вид вызывают доверие. Но, может быть, с ними что-то произошло, и они, мягко говоря, не совсем адекватны? Но доктор Серж-Симеон! Наверняка и он был знаком с материалом! И не просто так, предваряя свое сообщение, Эйк сказал об их полном здоровье! Вопросов больше, чем ответов. И чем внимательнее ты вспоминаешь – слово за словом, жест за жестом, – тем видишь больше вещей, которые хочется уточнить. Больше мелких вопросов «пристегивается» к цепочке уже существующих. А есть еще образцы! Что покажут результаты их анализа? Прольют ли свет, подтвердят ли рассказ Следопыта? Или вызовут еще большие сомнения, больше смажут картину? Все это, по давней – еще с Коло – привычке рассуждать вслух, Айрис рассказала Хлопотунье. «Как ты думаешь? Почему ты думаешь так?» Вопросы, которые задавала ВИСМРа своей Малышке, позволяли Айрис лучше понять предмет, четче формулировать мысли.

Вот и сейчас…

– Что тебя, как ты теперь говоришь, Малышка, волнует больше: то, о чем услышала, или можно ли доверять рассказчику?

– Ты хочешь сказать, Хлопотунья, что прежде всего я должна решить, насколько объективен, правдив рассказ?!

– Я ничего не могу хотеть! Некорректный вопрос!

– Не придирайся, пожалуйста. Мы понимаем друг друга. Хорошо, но как я могу это проверить? Удостовериться.

– Я могу протестировать.

– В данном случае это не подходит…

Ничего не приходило в голову. Но отвлечься, думать о чем-то другом Айрис не могла. Даже решив прогуляться, проветрить голову и выйдя из дома на незапланированную прогулку, она не могла избавиться от навязчивых мыслей. Никогда ни ночной, остро пахнущий луг, ни наполненная ночными шумами-шорохами роща не вызывали у Айрис никаких опасений. В этот раз она чувствовала себя как-то …неуютно. Каждый далекий звук, треск сучка под ее же неосторожной ногой заставляли Айрис вздрагивать и тревожно оглядываться. «Вот уж не думала, что я такая впечатлительная», – пожаловалась Айрис Хлопотунье, недовольной ее показателями «давление – пульс – состав крови». «Тебе надо лучше есть и больше отдыхать, Малышка. Ведешь себя…» Закон не позволял ВИСМРе критиковать человека. Права Хлопотунья. Ляжет она спать.

Скромный дом Борна был гораздо менее вместительным, чем прежнее жилище Айрис. Ни спальни, ни отдельного рабочего кабинета, не говоря уже о гардеробной, здесь позволить она себе не могла. Небольшая кухонька-гостиная, спальня, которую использовали как кабинет, – вот и весь дом. Единственное, чем не могла, не хотела поступиться Айрис, – просторная ванная комната, для увеличения которой не жаль было и части веранды. Несколько минут контрастного душа – удовольствие, которого она была лишена на Коло и с которым познакомилась здесь, на Терре, – во всех смыслах освежили, оживили Айрис. Приятно ложиться спать вот так, налегке, думала она, расчесывая перед зеркалом давно отросшие локоны тяжелых волос. Чуть сбоку и выше – голова Айрис закрывала его наполовину – в зеркале отражался висящий на противоположной стороне спальни, над ее рабочим столом, экран. На нем – как Айрис забыла его выключить! – продолжали пульсировать, «брызгая огнем», уже знакомые ей, представленные Эйком фотографии. Но в зеркале! То, что Айрис видела в зеркале!!! Это был текст! Буквы какого-то языка складывались в разные длины слова!!! Да – вот эти промежутки! Они больше, чем эти – между отдельными знаками! Всегда вовремя появляющаяся Хлопотунья мягко подкатилась к Айрис и вслед за ней начала всматриваться в зеркало.

– Это зеркальное изображение, ты видишь?!

– Да. Но не только зеркальное – перевернутое. Так будет понятнее.

На одной «руке»-манипуляторе Хлопотуньи вырос приличных размеров экран. На нем, дважды «кувыркнувшись», появились знаки из «записи», показанной Эйком. Здесь они не были «огненными», и потому их очертания виделись и воспринимались более реально.

– Видишь, Хлопотунья! Это фразы! Послание!

– Судя по расстоянию между знаками и группами знаков – конструкции предложения – ты права. Необходим алгоритм.

– Поторопись, Хлопотунья!

– Я уже работаю, Малышка.

– А язык! Какой это язык? Мы сможем узнать?

– Если ты хорошенько выспишься, Малышка, завтра поутру будешь умнее.

Обычная присказка Хлопотуньи. Так она уговаривала маленькую, безумно одинокую девочку пойти спать. И хоть Айрис уже выросла и во многое давно перестала верить, ей стало, как когда-то, «тепло» и спокойно. Утром. Все будет утром. Слипались, не в силах бороться со сном, глаза.

Следующее утро началось с трех, не связанных между собой событий. Во-первых – она проспала! Это случалось нечасто, но случалось. Но проснуться так поздно?!

– Почему ты не разбудила меня?

– Ты не приказала, – могла бы пожать плечами – и она была совершенно права – Хлопотунья. – Организму требовался отдых. Теперь все твои показатели в норме.

– Конечно, в норме! Хлопотунья, ты выяснила?

– Это похоже на Всеобщий язык Эпохи Третьего Начала. Анализ показал структурное и морфологическое сходство с Новоязом Третьего Начала. Но в библиотеке ГеККа – так Хлопотунья продолжала называть перенесенную на Терру электронную память Коло – существует только упоминание о Новоязе Третьего Начала. Им давно никто не пользуется. Но коммуникация участников Экспедиции Звезда Копья проходила именно на этом языке. Твоим, этим – придется подтверждать свое название – Разумная Протоплазма.

Не успела Айрис «правильно» ответить Хлопотунье, как зазвенел, оповещая о важном сообщении, ее браслет связи. «Результаты анализов готовы! Содержание микроэлементов в пробах почвы и воды – девяносто девять процентов соответствия земным! “Возраст” черепков и каменной кладки, в отсутствие сравнительных Геологических данных планеты, можно оценить ***лет».

– Это! Это ** лет назад! Середина Периода Третьего Начала! О! Хлопотунья! Они говорили правду! Им можно верить!

– Хоть чему-то ты радуешься.

Не обращая внимания на замечание Хлопотуньи, Айрис заспешила приводить себя в порядок, одеваться. Уже вертясь перед зеркалом, в своем – том самом, любимом – платье, подумала: «А куда я собралась? К кому и зачем спешу?! Дату заседания еще не назначили». И куда ей идти? Никто не ждет. Но оставаться дома. Выслушивать сентенции Хлопотуньи… Раз уж собралась – она пойдет в рощу.

Быстро пройдя по восстановленным – теперь они были из пригнанных друг к другу «кирпичей» – улицам Поселка, Айрис вышла на луг. Тепло прогревшейся за лето земли тропинки ощущалось даже через подошву сандалий. Солнце стояло уже высоко, и его расплавленный жар лизал незащищенную кожу. Наперегонки с самой собой, длинными упругими шагами, как учил Фрэнк, Айрис добежала до спасительной прохлады рощи. Что-то было торжественное и в то же время волнующе близкое в этих, как будто «звенящих» у кромки рощи и затихающих в глубине стволах теплых живых деревьев. Не поселиться ли мне в роще? Мы с Хлопотуньей прекрасно устроились бы. Айрис расчистила от опавшей листвы и веточек исток ручейка. Наклонившись, с ладоней напилась. От ледяной воды заломило десны. Мы отлично зажили бы. Айрис сняла сандалии, уселась удобнее, опершись спиной о ствол дерева. Через кружево листвы можно было наблюдать за проплывающими в далеком небе облаками. Вот – незнакомый зверь, вот – корабль, вот – склонивший венчик цветок, вон – профиль человека, а это – птица раскинула огромные крылья. Постоянно меняющиеся, легкие, бездумные… Хотелось бы и ей быть такой… Или только наблюдать. Вот в такие – особенные минуты. Что-то, какое-то чувство заставило Айрис «спуститься с неба на землю». Такое, такое… она кожей чувствует чужой взгляд. Кто-то – не наблюдает – пристально, с пристрастием рассматривает ее! Айрис оглянулась по сторонам, всмотрелась. Никого. Показалось? Померещилось – от жары, духоты – чего только не привидится. Но здесь, у ручья прохладно. И… вон там – колыхнулась ветка большого куста и еще одна. Ожили, стали реальностью вчерашние страхи ночного леса. Ну, нет! Айрис вскочила на ноги.