Время духов. Часть II

– Вы правы, Айрис. Мы поторопились. Нельзя было начинать испытания на людях, не сделав это предварительно на моделях. Но мы продолжим. До конца месяца. Как и собирались.

– Вы руководитель, Лин.

Впервые в жизни Айрис не то чтобы отступила – позволила кому-то совершать неправильные, с ее точки зрения, действия. «Хочу быть как все», – объяснила себе, как будто она отчитывалась перед Хлопотуньей, Айрис.

Однообразная, монотонная работа на Подстанции выматывала Айрис. Это занятие не для людей. Роботы отлично справились бы. Роботы! Их не хватало. Нет, ОбРов было много. Но трудились они и на возведении дополнительных построек, и для Банка – хранилища генетического материала, и для Библиотеки. ОбРы работали и в теплицах, в пекарне, на кухне и в прачечных. Не существовало такой отрасли, в которой не использовался бы их труд. Даже ремонтом и эксплуатационными проверками ОбРов занимались ОбРы более высокого Профиля. Функции людей сводились к общему контролю, выработке стратегии. Для работы на Подстанциях требовались Роботы Высокого профиля. И их было мало. Чтобы создать подобный робот или переформатировать какой-либо из имеющихся, требовались время и «строительный материал». При желании можно было найти выход. Так вот, этого желания и не было – поняла Айрис, обсуждая эту проблему с Кэрол и Эммануэль. Да, Айрис приходилось – она находила тысячу причин, поводов, отговорок, чтобы делать это как можно реже, – общаться с психологами. Это было не совсем просто. Совсем непросто! Кэрол и Эммануэль, как и все Пионеры, работали на Подстанциях – помогали «перенести» Библиотеку. Хочешь – не хочешь, Айрис, если она недостаточно ловко и своевременно находила причину не делать этого, приходилось изредка возвращаться с ними домой.

– Мы же соседи! Как удачно! Совсем перестали видеться! – тараторила Эммануэль, пытаясь взять Айрис под руку, чего Айрис в принципе терпеть не могла. Слишком близкое расстояние до другого человека, тактильный контакт вызывали в ней бурю эмоций. В основном – отрицательных.

Так вот, в одно из таких совместных возвращений Айрис выбрала для разговора, как ей казалось, нейтральную, безопасную тему.

– Почему при «переносе библиотеки» используется так мало роботов? На мой взгляд, эта работа именно для них.

– Ой, какая вы странная, Айрис.

– Странная? Я?

Все что угодно, но такой ответ… Айрис растерялась.

– Эммануэль, вы ошибаетесь. Айрис не странная.

– Ну, значит… Нет, не скажите, Кэрол – такие вопросы! Как ребенок.

– В некоторых отношениях Айрис и есть ребенок. Не обижайтесь. Я говорю о жизненном опыте и чисто прикладных знаниях. Человечество отказалось от роботов с высоким интеллектом.

– Отказалось?! Почему? Это же…

– Да, именно – очень удобно! Слишком удобно. У этого, как вы назвали его, удобства есть и другая, более неприятная сторона. Высокоинтеллектуальных роботов сложно, да что там – невозможно контролировать. По скорости реакции и прочим параметрам они превосходят людей. И это опасно!

– Но есть же Закон!

– Закон робототехники? Стоит одному – всего лишь одному – недобросовестному роботу лишь немного – запятую, тире – изменить «прочтение» Законов, как обрушится все! Эффект домино.

– Как это? Эффект домино?

– Или принцип домино, – вмешалась в объяснение Кэрол Эммануэль, – цепная реакция: падает один – падают все. Нам всем было бы удобнее переложить эту нудятину на роботов. Но… Сами понимаете.

– Понимаю.

Да, теперь Айрис лучше понимала многое. И то, на что вроде бы не обращала внимания, – эти вопросы о Хлопотунье, пристальный интерес к ее роботу и их «взаимоотношениям», и то, что вызывало ее недоумение, – использование роботов только на подсобных работах. Они боятся ВИСМРов! Это выше ее понимания! Но… как хорошо, что никогда – чисто интуитивно – она никому из Пионеров не рассказывала о Хлопотунье. Возможно, только доктор Серж-Симеон знал и понимал больше других. Но в него – ему Айрис верила. В Амбулатории работали очень «продвинутые» представители ОбРов. Время до возвращения Третьей и Четвертой Экспедиций – целый месяц – промелькнуло на удивление быстро. Или так показалось Айрис? Монотонная работа на Подстанции обезличивала дни, сплетая их в бесконечную серую ленту. Да и после того памятного разговора с Кэрол и Эммануэль Айрис перестала пользоваться помощью Хлопотуньи. А ведь ВИСМРа могла заменить всех – включая роботов, занятых переносом библиотеки ГеККа на Терру. Ну уж нет. Мне не под силу бороться с косностью и предвзятостью людей. Пусть трудятся, почти со злорадством думала Айрис. После «предательства» Кэрол это понимание – понимание того, что люди боятся ВИСМРов, – стало вторым разочарованием Айрис. И, несомненно, более принципиальным. Ей все еще было трудно облекать свои новые мысли в слова.

Следопытов Третьей и Четвертой экспедиций встретили не менее торжественно, чем предыдущие экспедиции. Там же, у Мемориала, практически по тому же сценарию, но с не меньшим энтузиазмом, такое же количество Пионеров – в этот раз к ним присоединились и участники Первой и Второй экспедиций – торжественно встретили усталых, вымотанных дальней дорогой людей. После отдыха – на восстановление им дали целые сутки – члены экспедиций поступили в распоряжение Группы Чейона. Повторилась практически та же процедура – вопросы, ответы, дополнения, выводы. Но, в отличие от Первой и Второй экспедиций, площадь, которую удалось «охватить» следопытам Третьей и Четвертой экспедиций, была значительно меньше. И собранный ими «материал» был не так велик.

– За счет расстояния у нас было меньше времени, – услышав комментарии Чейона, начал объяснять Следопыт, возглавлявший Четвертую экспедицию.

– Мы это понимаем, уважаемый. И благодарим за проделанную работу. Количество и качество – разные категории. Вы проделали колоссальную работу высочайшего качества. А если учесть условия, оторванность от Поселка – вы Герои, – от души, искренне успокоила их Айрис.

Ободренные похвалой самой Айрис, члены Третьей и Четвертой экспедиций покинули заседание, с тем чтобы вернуться в этот же зал назавтра, с утра. Им предстоял «отчет» и о геологических особенностях исследованных участков, и о безрезультатных поисках следов Экспедиции Звезды Копья.

– Да, результаты не радуют.

Патнэли еще раз просмотрел таблицу, составленную Айрис непосредственно во время обсуждения. Они могут рассказывать друг другу, как это трудно. Но я-то, отслеживая день за днем состояние и подсолнухов, и Отдыхающего Народа в Зале Ожидания, составляла тысячи подобных «таблиц».

– Почему же, вот здесь и здесь, – Айтишник Оки – у них «взгляд, нацеленный на цифры», – указала на несколько данных в соседних столбцах, – расхождения есть. Минимальные, не больше «погрешности», но есть. Возможно, стоит обратить на это внимание.

– Да, расхождения данных с Участка Третьей экспедиции и Первой, Второй и Четвертой. Разумное объяснение?

– Рельеф, растительность, возможно, животные, – на вопрос Патнэли ответили остальные члены Комиссии.

– Нельзя ли узнать – экспедиции предоставили карты своих участков? Они должны были вести съемку местности. Карты Первой и Второй экспедиций давно готовы и обнародованы. А вот Третья и Четвертая, – Чейон листал новостную ленту на своем браслете, – пока ничего. Видимо, не успели еще, Айрис.

– Мы можем напрямую поискать в их отчетах, – предложила Оки.

– Прекрасно. Сколько понадобится времени?

– Я уже там. Вот. – Оки вывела на большой экран, стену помещения, изображение покрытого густой растительностью нагорья. – Это территория, исследованная Четвертой экспедицией. Карты еще не обработаны. Но уже можно о чем-то говорить.

– Посмотрим Первую, Вторую и Третью, – предложил Патнэли. Рядом с уменьшенной «картинкой» территории Четвертой экспедиции возникли «карты» Первой и Второй. – Разница налицо. Участки Первой и Второй экспедиций почти не отличаются друг от друга и от местности, на которой расположен наш Поселок. Степь, отдельные островки леса.

– Интересно, как выглядит местность Третьей экспедиции?

– Судя по составу почвы – похожа на нашу и Первого, и Второго участков.

Еще минута – и изображение участка Третьей экспедиции, «родной брат» Первого и Второго участков, заняло, чуть потеснив, место рядом с ними.

– Мы можем сделать какой-то вывод? – для себя она уже все поняла – спросила Айрис.

– Очевидна связь между растительностью, рельефом и составом почвы, – высказала общее мнение эколог Бойль. – Будем ждать Пятую и Шестую экспедиции. Их данные помогут приблизиться к пониманию многих вещей.

У нас до сих пор нет достаточно фактов. А те, что есть, – какова вероятность их точности? Слишком мало информации. По дороге домой Айрис вспоминала весь ход обсуждения и заключительные слова Чейона. Что ж, остается ждать. Она думала, что умеет ждать. Оказывается, ждать одной в полном одиночестве на движущемся в бездне хрупком создании человека – космическом корабле, зная, что до определенного момента, да и после него, не сможешь ничего предпринять, – это не значит ждать. Это – выживать! Она просто жила в тех, определенных обстоятельствах. Ждать – это другое! Иметь возможность что-то сделать, возможность повлиять на что-то и …не иметь права на это «что-то». Знать, что можешь, даже знать как, и… не делать! Потому, что таковы «обстоятельства», таковы законы. И вот это – сегодняшнее ждать, оказалось ох каким непростым, изматывающим, заставляющим нервничать и злиться. Хотя чего она ждала, отчего нервничала? Самой себе Айрис ответить не могла. Может быть, она и на самом деле, как сказал доктор Серж-Симеон, устала от общения, от количества людей, с которыми она – ей приходится – видится, разговаривает – каждый день! К нежеланию встречаться с Кэрол и Эммануэль добавилось скрытое, а оттого и более острое, раздражение от общения с Лином и его Группой. У самого Лина «Минеральные Пластыри» вызывали аллергическую реакцию. В зоне действия одного из них кожа вздулась крупными пузырями, и от его так называемого тестирования пришлось отказаться. У второго участника «контрольной группы», Бенди, принимавшего элементы перорально, начались проблемы с желудком. Капсулы, благополучно минуя рот, гортань, пищевод, попадали в желудок. Здесь их покрытия растворялись и элементы вступали во взаимодействие с флорой желудка, его слизистым покрытием. «Цветущий гастрит» – поставил диагноз доктор Серж-Симеон. По настоянию Айрис Бенди обратился к Доктору.

– Вы на грани язвы, уважаемый! Необходимо принимать срочные меры!

И Бенди пришлось прекратить прием капсул. Но Рид, которому «элементы» вводились внутримышечно, – методики определения «баланса» накопившихся в организме элементов и выведенных не было – продолжал получать инъекции. Айрис кипела от бессилия. Она не могла убедить Лина прекратить этот мало что бессмысленный – опасный для здоровья эксперимент.

– Руководитель Группы – я, уважаемая Айрис. Мне принимать решения.

– Но последствия?! – последний довод Айрис.

– Мне и отвечать за них! – ответ Лина.

Как можно общаться с подобным человеком! И поговорить – возможно, ей и объяснили бы «загадочную» психологию этого неглупого, даже талантливого человека – не с кем! Хлопотунья тут же напомнит, что всегда считала Протоплазму ненадежной, изменчивой, непредсказуемой. Кэрол, которая могла бы все объяснить, разложить по полочкам, – последний человек, с которым Айрис станет о чем-то важном говорить, тем более советоваться. Даже с Серж-Симеоном она не может обсудить свою очередную проблему. Опыты с возможностью ущерба для здоровья должны проводиться строго по разрешению врача. Рекомендуется и постоянное медицинское наблюдение. Еще на стадии обсуждения эксперимента на вопрос Айрис о Врачебном разрешении Лин небрежно ответил утвердительно. Но болезнь Бенди и то, как доктор Серж-Симеон поставил ему диагноз, заставили Айрис усомниться в том, что Лин получил разрешение на рискованный, опасный для здоровья эксперимент у медиков. Поделившись с Доктором, Айрис поставит всех – и Лина, и доктора Сержа-Симеона, и себя – в неловкое положение. И чего добьется! Да уж – жизнь, о которой она так мечтала на Коло, полноценная жизнь с людьми, в их обществе, оказалась совсем не такой, как ей представлялось. Жестче, непонятнее.

Но все-таки это была прекрасная жизнь! С ясными ранними рассветами, кружащими голову ароматами трав, деревьев, цветов, со щебетаньем и перекличкой далеких птиц. Всем этим, отдаваясь, погружаясь в этот волшебный, еще «не занятый» людьми мир, наслаждалась Айрис во время своих одиноких прогулок. Теперь она уходила – убегала от дома, от Поселка, от людей, дважды в день – утром и вечером. И поскольку Кэрол и Эммануэль никогда не «бегали» вместе с Айрис, а составлявшему ей компанию, опекавшему ее с первых шагов на Терре Фрэнку Айрис тактично, но твердо объяснила, что хочет совершать прогулки одна, то это время, ее личное время, как-то примиряло ее с необходимостью встречаться с людьми весь оставшийся день.

И этот летний месяц, как и предыдущий, погладив легким нежным ветерком, окутав, как вуалью, невесомой пеленой утренних и вечерних зорь, пролетел, упорхнул. И вот все уже готовятся к Большому мероприятию. Совпало сразу несколько важных событий. Со дня на день должны вернуться Пятая и Шестая экспедиции. Четко и слаженно, без перерывов, подменявшие друг друга Вахтовые команды переправили на Терру все Хранилище – привезенные из дома, с Земли, генетические материалы. Драгоценный семенной – зерновой фонд был доставлен на Терру в первую очередь. Сейчас же и генетический материал животных, птиц, рептилий, насекомых помещен в подготовленное для этого огромное Хранилище. Общими усилиями всех Пионеров перенесли на Терру библиотеку ГеККа. Помещение для Библиотеки, так же как и два Хранилища, Амбулатория и Центр Энергии, были самыми сложными в плане возведения зданиями Поселка. Кроме того, что их построили на проверенных с точки зрения геологии почвах, у них был прочный, массивный фундамент, и в каждом из них соблюдался соответственный температурный и влажностный режим. И еще – скоро Год со дня выхода Коло на орбиту вокруг Терры. И лишенный всей «начинки» космический корабль неуклонно снижался, приближаясь к Планете. С той географической точки, на которой располагался Поселок, невозможно было увидеть огромную, нависшую над планетой, похожую на засушенный цветок конструкцию Коло. И это спасло Айрис и, возможно, еще кого-то из Пионеров от стресса, вызванного зрелищем того, как, влекомый силой притяжения планеты, корабль меняет траекторию и, разваливаясь на части, резко падает, сгорая в верхних слоях атмосферы. Вероятно, это было феерическое зрелище! И хотя «видеть» это Айрис не могла, она точно знала расчетное время – Время Х. Все те считанные мгновения, доли секунды, когда, распадаясь на части, сгорая в атмосфере, Коло прекращал свое существование – сердце Айрис, сжавшись от нестерпимой боли, поднялось, застряло у нее в горле. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни закричать – не пережить эту боль! Так же чувствовала она себя, когда в свою Одиссею ушел Папа. Такая же невыносимая боль сопровождала уход в Одиссею Мамы. Но тогда у Айрис оставалось что-то родное, что-то свое – ее Дом, ее Родина – Коло. Сейчас же она почувствовала себя полной, невозвратной сиротой. «Это твой Дом. Единственное, что у тебя есть, что было в твоей жизни. Что хранило память о твоих родителях, связывало тебя с ними». Не так давно это сказала ей Хлопотунья. Единственный, кто понимает ее, кто сочувствует ей! Не человек – ВИСМРа! Как она может жить – существовать с ними! Участвовать в Праздниках! Гибель ее Дома – для них Праздник! Она должна что-то придумать. Но…

Айрис пошла на Праздник.

– Как можно понять Протоплазму? Почему вас называют «Разумной»!!! «Думающей»!!! Что заставляет вас, в данном случае тебя, Малышка, совершать бесполезные поступки?

– Ты имеешь в виду Праздники, Хлопотунья?

– Именно. Я не понимаю «праздник». И не могу найти разумного объяснения твоему присутствию там.

– Если я не отвечу на все эти вопросы, у тебя возникнет когнитивный диссонанс? Ты выйдешь из строя?

– Стопроцентной уверенности не существует. Думаю, что нет. Эти вопросы напрямую не связаны с моим функционированием.

– Тогда к чему они?

– Вы оперируете таким понятием, совершенно некорректным, кстати, как любопытство.

– Ты любопытна, Хлопотунья?! Вот так сюрприз!

– Это не «любопытство» в чистом виде. Это…

Через распахнутую входную дверь было видно, как от калитки к дому размашистыми шагами идет человек.

– Доктор Серж-Симеон. Мы договорились, прости, Хлопотунья. Я должна идти.

«Совершенно лишенный смысла поступок», – «против желания» бурчала себе под нос Хлопотунья, пока Доктор поднимался по крыльцу и входил в дом.

– Вы еще не собрались, Айрис?

– Почему же. Я готова, Доктор.

– Вы намереваетесь идти в этом?

– Что-то не так, доктор Серж-Симеон?

На Айрис было миленькое легкое платье из простенькой ткани в мелкий цветочек. Она как-то сразу полюбила его. Именно в этом платье, хотя она никогда не носила ничего подобного, Айрис чувствовала себя легко и комфортно. Как будто в бывшем ее второй кожей комбинезоне на Коло.

– Я плохо выгляжу?

– О нет, Айрис, выглядите вы, как всегда, прекрасно. Даже более чем. Это платье – оно очень идет вам. Но…

– Я опять делаю что-то неправильно?

– Все вы делаете правильно, Айрис.

– Тогда почему же…

– На мероприятия, праздники подобного рода и размаха принято приходить или в праздничной, или в официальной одежде.

– Эта одежда, о которой вы говорите, чем она отличается от моего платья?

– Если вам в нем комфортно, то ничем. Идемте, Айрис.

Всю дорогу до Мемориала доктор Серж-Симеон в несвойственной ему манере много говорил, стараясь вовлечь Айрис в разговор на какие-то отвлеченные – сразу чувствовалось – неинтересные ему самому темы. Пытаясь понять, что же происходит с Доктором, Айрис не могла сосредоточиться на своих «негативных» ощущениях.

– Вы добились, чего хотели, Доктор, если это было Вашей целью, – я ни о чем не могла думать всю дорогу, – не выдержала Айрис, когда они уже подошли к огромной толпе собравшихся у Мемориала Пионеров.

Ответить Доктор не успел. Люди, одетые совершенно отлично от того, как привыкла их каждый день видеть Айрис, – вот что называл Доктор «парадный» костюм – узнавали ее, приветливо улыбались, здоровались, уступали дорогу. Так, в сопровождении доктора Серж-Симеона, по людскому коридору из улыбок, рукопожатий, пожеланий здоровья и успехов, Айрис подошла к Центральной площади Мемориала. Здесь при полном «параде» уже были Члены Совета, участники всех – и прибывших только вчера Пятой и Шестой – экспедиций. Айрис, как и все остальные Пионеры, могла наблюдать по Сети за тем, как совершенно вымотанных – их участки находились на расстоянии в Два часовых пояса от Нулевого Меридиана, Меридиана Мемориала, – участников Пятой и Шестой экспедиций встречали психологи, прибывшие ранее Следопыты. Тогда Айрис мельком, без особого интереса просмотрела это сообщение. Завтра, максимум послезавтра, будет разговаривать с каждым из последних – Пятой, Шестой – экспедиций участником в комиссии, возглавляемой Чейоном. Нарастающее напряжение, наэлектризованность массы ждущих чего-то людей сгущались. Еще немного – и она станет осязаема. Айрис сжалась как в предчувствии удара. И именно в это мгновение раздался серебристый звук фанфар! Над Мемориалом, над головами собравшихся, возникнув «из ничего», бесплотный – через него просвечивало небо – повис призрак Коло. Не успел погаснуть восторженно изумленный вздох, как на смену очертаниям космического корабля, будто намеченный яркими вспышками объемных изображений Пионеров, протянулся пунктир дороги до Голубой, аквамариново переливающейся планеты. На фоне увеличивающего обороты, «растворяющегося» голубого тороида появились изображения Мужчины и Женщины. Вздох воспоминания замер над площадью. У Айрис перехватило дыхание. Родители! Она не думала, что у кого-то, где-то сохранились их портреты. Молодые, красивые! Такими они отправились в свою Космическую Одиссею! Такими запомнили их те, кого они выбрали себе в попутчики, в свою Команду. И вновь, все ускоряясь и ускоряясь, замелькали, сменяя друг друга изображения Пионеров. Такие, какими они стали сейчас, такие, как они здесь, на Терре. Только два портрета, изображения – мужчины и женщины – остались неизменными… Нет, они утратили краски жизни – изображения Пионеров, не спасенных подсолнухами. И вновь – изображения – еще и еще, и под конец – Айрис сразу и не узнала себя! Одно дело – рассматривать себя в зеркале, совсем другое – взгляд со стороны! Она не успела оглянуться, спросить у куда-то исчезнувшего Доктора, как все «разбросанные» по небу – насколько хватало глаз – изображения соединились в один сияющий изумрудный шар.

– Это наша планета Терра, – раздался слышный всем на площади Мемориала голос Командора Абы. Он поднялся на небольшое, три ступеньки, возвышение. – Так выглядит наша планета, новая Родина из космоса. Снимки сделаны с борта нашего космического дома – Коло. Ровно Год назад, уважаемые, мы впервые ступили на землю этой планеты. Нашей Родины. И весь этот год с нами был наш временный дом, можно сказать, наша «спальня» – Коло. Сегодня, отмечая Год нашей Жизни на Терре, мы с благодарностью прощаемся с Коло. Год принес нам трудности и разочарования. Мы смогли преодолеть многое и с уверенностью смотрим вперед. Не буду говорить о ком-то персонально – все и каждый выполняли свою работу достойно. Никто не подвел товарищей. Сегодня, на этом торжестве мне выпала честь огласить несколько заявлений. По результатам анонимного опроса, большинством голосов – наше новое Государство будет Республикой. Республика Подсолнухов! Наше официальное название, – под одобрительные выкрики закончил Аба. – И нашим Символом будет Подсолнух.

Возникшая высоко в небе Золотая Корона лепестков приблизилась, наклонилась на крепком стебле, одарив присутствующих сиянием, не уступающим свету ликующего летнего дня.

– Следующее, – голос Абы легко перекрыл одобрительный шум, – анонимный опрос большинством голосов принял Форму обращения между Гражданами Республики Подсолнухов. Ими будут – Мистер для мужчин и Мисс для женщин. Понимаю разочарование товарища Лина и его единомышленников, но не разделяю его. В демократии решение основывается на воле большинства. И последнее, уважаемые Граждане, – командный голос Аба заставил умолкнуть начавшиеся было пересуды. – Это уже решение Совета. Идентификационный документ Республики Подсолнухов за № 1 вручается уважаемой мисс Айрис!

– Айрис! Айрис! Любо! – скандируя, захлопали люди вокруг Айрис.

Что происходит? Что с этим делать? Как реагировать!!!

– Слово! Слово!

– Я? Я должна что-то сказать?

Айрис подтолкнули, почти силой заставили подняться на возвышение рядом с Командором. Ничего не видя – слезы застилали ей глаза, – Айрис ухватилась за крепкую руку Абы.

– Я не знаю. Я не смогу.

– Вы должны. Вы храбрая девочка, Айрис.

Она несколько раз глубоко вздохнула, представила медленно струящуюся воду. Будто бы стало легче. Снизу на нее смотрели сотни глаз. А совсем близко – внимательные, полные сочувствия и поддержки – глаза доктора Серж-Симеона, Фрэнка, внимательные глаза Борна, с затаившимся в глубине глаз лукавством смотрит Эрин, полные слез понимания глаза Терезы и Бейтс и… темные от переполняющих их горя и презрения, глаза незнакомого ей мужчины! Айрис не поверила – взглянула еще раз в ту сторону – где-то рядом с Фрэнком. Но этих глаз уже не было. А она окончательно взяла себя в руки.

– Мне и тяжело, и радостно! Я не ожидала такой Чести! И благодарю вас всех! Здесь на этом месте должны были быть мои родители – Мама и Папа. Это была их мечта! Наша общая мечта! И она осуществилась. Ни для кого не секрет – я совсем не знала людей и до сих пор их плохо знаю. Но вы – Лучшие! Всем нам здоровья и радости. И как ни повернись судьба, уважаемые сограждане – осуществиться всем нашим мечтам и надеждам. И если это возможно, если все согласятся, пусть этот Праздник носит имя нашего космического дома – Праздник Коло.

Наверное, это был красивый и радостный праздник. Праздник заслуженный, праздник, необходимый всем Пионерам! Теперь Гражданам Республики Подсолнухов. Но это был не ее праздник! Как ни старалась Айрис почувствовать себя «своею», получить такое же удовольствие, как остальные от действительно прекрасно подготовленного и с достоинством проведенного действа, она не смогла. И, как только это стало прилично возможным, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, Айрис ушла. Вернулась домой, сделав большой «крюк» через дурманящий ароматами предвечерний луг, таинственную в своих длинных тенях рощу. Надолго задержалась у вернувшего ей душевное равновесие ручейка.

– Ты довольна, Малышка, – констатировала, как обычно, встретив ее у дверей дома, Хлопотунья.

«Интересно, перестанет ли она когда-нибудь отслеживать – пасти – так говорил Папа – меня», – подумала Айрис.