Время духов. Часть II

– Как вы учили, Кэрол. Точно по вашей инструкции. Хлопотунья постаралась.

– Мне приятно пить чай, заваренный по моему рецепту. Но не много ли своих функций Хозяйки вы делегируете роботу?

– Видимо, у вас это профессиональное, Кэрол. Борн уже как-то намекал на нечто подобное.

– Значит, я права. Борн – крепкий профессионал с прекрасной интуицией. И что же вы, Айрис?

– Мы обязательно поговорим об этом. Но сегодня есть что-то важнее.

– Важнее?

– Да. Это касается всех. Я думаю. Вы, конечно, знаете, что я присоединилась к Группе по… либидо.

– Конечно. Я слежу за сообщениями Совета. Ежедневно просматриваю Бюллетень.

– Надо отдать им должное. Командор организовал четкую работу Секретариата. Хорошо, что я ушла. У меня не было соответствующей подготовки. Я только тормозила.

– Айрис, я не ваш психоаналитик, но перестаньте себя корить и обвинять во всех грехах. Вы столько сделали для нас всех. Для всего народа Пионеров. Не знаю, кто на вашем месте справился бы лучше. Но вы хотели рассказать…

– Да. Спасибо вам, Кэрол. Вы всегда умеете подбодрить. Подтолкнул меня доктор Серж-Симеон. В случае успеха – все лавры ему.

– Вы намекаете на вашу болезнь осенью?

– Да, и на это, и на мои недавние «страдания».

– Вы понимаете. И все это Доктор объяснил изменениями условий жизни.

– И вы провели параллель аналогий.

– Мой робот собрала и обработала огромный фактический материал. Вот.

Айрис вывела Граф на десятикратно увеличивающийся экран своего рабочего браслета.

– Вижу расхождения – никель, марганец, хром, ванадий, молибден, кобальт, селен, фтор… Одних элементов больше, других меньше. Но разница настолько незначительна. По некоторым элементам ничтожна – сотые доли процента. Вы думаете…

– Я надеюсь, что причина в этом.

– Мне трудно судить. Я не врач, не химик-биолог.

– У вас есть здравый смысл, Кэрол. Это главное. На ваш взгляд, могу ли я предложить эти материалы и свои выводы Комиссии?

– Без сомнения, Айрис. Ваша идея вызывает доверие. Она вполне здрава. Насколько и как… этим Комиссия и должна будет заняться. Вы не только можете – вы должны все это предоставить Комиссии.

К заседанию Комиссии, на которое по ее просьбе был приглашен и доктор Серж-Симеон, Айрис готовилась тщательно. Заставила Хлопотунью несколько раз прослушать свое сообщение, задать как можно больше вопросов.

– Ты не уверена в себе, Малышка? Считаешь исследование незавершенным? Я обработала весь материал, хранящийся в библиотеке ГеККа, – не выдержала Хлопотунья – ВИСМРа.

– Что ты, Хлопотунья! К твоей работе нет претензий. Я хочу выглядеть достойно на Заседании.

– Выглядеть достойно! Очередная некорректная категория!

– Возможно, Хлопотунья, это и так! Но я хочу выглядеть достойно!

Айрис переодевалась уже третий раз, с сожалением вспоминая огромное зеркало в своей спальне, в апартаментах. Единственное, о чем она по-настоящему жалеет. Нет, жалеет она и о том, что не забрала из Резиденции секретер-бюро. Сразу – не подумала, не сообразила, не договорилась с Борном. А уже потом, когда немного обжилась в этом доме, почувствовала, поняла, что не хватает ей этой вещи, хоть как-то, косвенно напоминающей о родителях. Но объяснять, просить отдать ей секретер… Да нет – привыкнет… А вот то, что нет у нее большого зеркала, к этому привыкнуть сложнее, удивлялась тому, как изменились ее приоритеты, Айрис. Она жалеет о возможности рассмотреть себя с ног до головы! О, только бы не проболтаться об этом Хлопотунье! Да, для нее важно, чтобы одежда не помялась под зимним комбинезоном. Она же снимет его, когда придет в резиденцию. Так, может быть, лучше полушубок? Под него можно надеть и платье, и брючный костюм. Тогда надо подумать о подходящей обуви. Сколько проблем! Но знакомые ей женщины – особенно Эммануэль – справляются с этим. Эммануэль! Вообще неподражаема. Ухитряется превосходно выглядеть и на лыжных прогулках, и в домашнем наряде. А уж рабочий костюм! Даже мужчины любуются ею. Но, как говорит сама Эммануэль, только любуются. А она не картинка и очень страдает. Интересно, как это – когда «любуются»? И будет ли она, Айрис, страдать? Страдать от того, что любуются! «Как такое возможно?» – после очередной раздосадованной тирады Эммануэль спросила Айрис. Кэрол – они втроем чаевничали у нее дома после небольшого концерта, который, наконец, дал собранный Бортич-Бови ансамбль, – лишь нахмурившись, отвернулась. «Ваше счастье, что не понимаете». Айрис показалось, что в голосе и во взгляде Эммануэль проскользнуло сострадание. Или только показалось тогда… В любом случае рассуждать об этом бесполезно. Она хочет лишь хорошо – достойно выглядеть!

– О, Айрис! Вас трудно узнать! – случайно встретившийся с ней у дверей Резиденции доктор Серж-Симеон не смог, да и не собирался скрыть свое, замешанное на восхищении, удивление.

– Спасибо, Док, – с выражением, подслушанным у Эммануэль, приняла комплимент Айрис.

– Как ваши дела, Айрис? Мы не виделись со дня вашего переезда. Полагаю, вы на совещание?

Под аккомпанемент приглушенного журчания Двери – по просьбе Борна пытались заставить ее совсем замолчать, но пока не смогли – Доктор пропустил Айрис вперед.

– Меня пригласили. Не хотелось бы зря терять время. Может быть, вы знаете зачем?

– Догадываюсь, Доктор. Это я попросила. Надеюсь, вы не пожалеете о потраченном времени.

– Вы, Айрис? Зачем?

Но они уже входили в небольшое, переделанное из гардеробной Айрис помещение – Зал для заседаний комиссий. Приветствия, похвалы наряду Айрис – ее темно-синее, с сапфировым отливом платье не осталось незамеченным и неоцененным…

– Приветствую вас. Все в сборе. Начнем, господа, – Председатель Комиссии Чейон, специалист-этнолог из Команды МЭО, открыл Заседание.

– Прошу замечание!

– Наше внимание господину Лину.

– Именно об этом: Лин – не господин! Прошу обращаться ко мне – товарищ!

Присутствующие, кто недовольно, а кто и одобрительно, зашумели.

– Я в первый раз на «сборищах» подобного рода, – прошептал доктор Серж-Симеон, косясь на Айрис. – Всегда так весело?

– Уважаемые, – не отвечая Серж-Симеону, поднялась со своего места Айрис. – Позвольте мне.

Все стихли. К Айрис у Пионеров было особое отношение.

– Вопрос о том, как Пионеры, теперь жители Терры, должны будут обращаться друг к другу, – вопрос не праздный. И не простой. Насколько мне известно, он волнует не только собравшихся здесь. И я надеюсь, я уверена, что в ближайшее время Совет вынесет на рассмотрение всех Граждан этот важный вопрос.

– Это будет референдум?

– Каждый сможет представить свои предложения?

– Каким образом будет определен «победивший вариант»?

Чейон на правах Председателя остановил град посыпавшихся вопросов.

– Айрис, вы готовы ответить?

– На эти вопросы – нет. Как вы все знаете, я не Руководитель Совета. Поделилась той информацией, которой располагаю. И, в принципе, не понимаю, почему именно это вызывает такой интерес.

– А по какому вопросу у вас есть информация? Нам сообщили, что мы соберемся из-за вас.

Лин, как и все Айтишники из Команды Пауэла, «не мог себе позволить тратить время впустую».

– Она не понимает! Конечно, куда вам! Что вы вообще знаете!

– Лин, Лин, успокойтесь!

– Это просто безобразие! – Все присутствующие не скрывали своего возмущения. – Непорядочно упрекать человека его происхождением! Это, это… – не находил слов от возмущения доктор Серж-Симеон.

Айрис ничего не понимала.

– Подождите, если я как-то обидела Лина, то сделала это неумышленно и готова попросить прощения. Лин правильно заметил: я многого не знаю. Так уж вышло.

– Нет, Айрис, вы не виноваты. Это я, мой характер. Простите меня. Я раскаиваюсь. Не должен был все это говорить. Нам сообщили, что собираемся из-за вас, по вашей просьбе. А Чейон все тянет. В нашей Команде ни у кого нет времени на все эти тра-ля-ля.

– Благодаря поднятой вами на пустом месте дискуссии, Лин, мы теряем дорогое для всех собравшихся здесь время.

Командор Аба лучший, невольно вспоминая и сопоставляя, решила Айрис. Лин не собирался «спустить» какому-то айтишнику. Несколько нелицеприятных фраз уже было произнесено обеими сторонами.

– Коллеги, у всех важная работа, требующая сосредоточения всех сил. У каждого свои проблемы. Но есть что-то, что, к сожалению, объединяет и стоит нам всем и физического, и душевного здоровья. К сожалению, не все в достаточной степени понимают это. Но именно по этой причине – Либидо, вернее его отсутствия у Пионеров Терры, – и создана наша Комиссия. Сегодня на нее приглашен доктор Серж-Симеон. Он напомнит тем, кто постарался забыть об этом, что такое либидо и какую роль играет в жизни каждого человека. Прошу вас.

Невольно взявшая на себя обязанность ведения Заседания Айрис пригласила доктора Сержа-Симеона занять место у стола ведущего.

– Приветствую вас …коллеги. Со всеми мы хорошо или не очень знакомы. Среди вас есть и коллеги по профессии. Поэтому постараюсь быть краток.

– Мы все более или менее осведомлены обо всем, что изложил уважаемый Доктор. Более того, у каждого из нас есть личный опыт.

После короткого, но эмоционального выступления Серж-Симеона Чейон высказал на этот раз единодушное мнение всех присутствующих.

– Я позволила себе попросить доктора Серж-Симеона сделать это небольшое вступление, поскольку, как вы все хорошо понимаете, знакома с предметом чисто «теоретически». И сейчас изложу свою точку зрения на причину происходящего на Терре сбоя одной из важнейших функций человеческого организма.

– Любопытно, – собрался слушать и обиженный было на Айрис за «подставу» доктор Серж-Симеон.

Разговор с Кэрол, который явился как бы репетицией ее выступления перед Комиссией, очень помог Айрис. Говорила она просто и уверенно, знала, где и на что сделать акцент, как показать информацию, связанную с Графом. Когда Айрис закончила, воцарилось молчание. «Разумная Протоплазма думает медленно. Сигналы у вас запаздывают» – вспомнила Айрис ворчание Хлопотуньи. «Ментальная составляющая – у вас множество некорректных определений – тормозит процесс». Ни разу не позволила себе Айрис расспросить Хлопотунью об этом ее «определении». Может быть, и зря. Нет, жаль времени на бесплодные дискуссии. Вот если бы был жив Папа! Он сумел бы объяснить принципы «мышления» ВИСМРы.

– Все ясно.

Это тоже Айтишник, Рид. У тех, кто идет в эту отрасль, определенный тип мышления. Или профессия откладывает отпечаток.

– Как вы предлагаете решать проблему, Айрис?

– Решать проблему, если все присутствующие сочтут это направление целесообразным, нам придется вместе, Рид.

Долго обсуждали, прикидывали, спорили, стараясь не переходить на личности. В результате сошлись на том, что возможны несколько путей решения проблемы. Первый – рассчитать количество и качество «добавок» и проверить их на добровольцах. Один из сторонников этой идеи, Лин, даже заявил о желании стать добровольцем. Доктор Серж-Симеон, также поддержавший идею с «добавками», был категорически против испытаний на людях.

– Любые испытания на людях, даже добровольцах, недопустимы. У нас есть возможность смоделировать влияние измененного набора микроэлементов почвы на организм человека. Уверен, Лин, в вашей Команде найдутся специалисты, способные разработать соответствующую программу.

Доктор Серж-Симеон не успел закончить, как между ним и Лином встали присутствовавшие в комнате мужчины.

– Не беспокойтесь. Конфликта не будет. Я понимаю, почему Док это сказал. И принимаю вызов! Алгоритм я беру на себя!

– Прекрасно, Лин. А что с анализами почвы?

– Мы сможем провести мониторинг образцов, поступающих от Следопытов. Возможно, на планете существуют места, где почва соответствует или хотя бы близка нашим – земным критериям.

Патнэли из Команды Штурманов был осторожен в своих прогнозах.

– Каким-то образом «повлиять» на Следопытов, ускорить их продвижение или выслать новые группы мы не можем. Зима нам не позволит. Природа сильнее человека. Даже вооруженного всем тем, чем располагаем мы. Этого вы наверняка не ожидали, Айрис.

– Да, Патнэли, о подобном я и подумать не смогла бы. Мой жизненный опыт – даже не знаю – на уровне скольколетнего ребенка.

– Это не ваша вина, Айрис. У вас достаточно знаний, достаточно интеллигентности. Наш опыт, он не всегда положителен. Зачастую жизненный опыт мешает продвигаться вперед.

– Да, не дает непредвзято взглянуть на проблему.

– Подсовывает стереотипы…

Перебивая друг друга, все начали то ли утешать, то ли хвалить Айрис.

– Благодарю вас, – окончательно смутилась она.

– Может быть, продолжим?

– Я присоединяюсь ко всему, сказанному в адрес уважаемой Айрис. Но, как говорит наш уважаемый коллега Лин, давайте закругляться.

Шуткой Чейон попытался вернуть всех в рабочее состояние.

– Зачет, Чейон, – первым отреагировал Лин. – Я подбираю команду, и мы работаем над…

– Назовите это «диетой», – подсказал доктор Серж-Симеон. – Так или иначе, придется что-то добавлять или, наоборот, ограничивать.

– Принято, Док! Мы работаем над «диетой». Так и назовем нашу программу – Диета.

– Прекрасно. Надеюсь, у нас будет повод радоваться, когда получим вашу «Диету». Что же до второй части. Вы возьметесь за это, Патнэли?

– Честно, не хотелось бы, – на вопрос Чейона ответил Штурман. – Слишком много дел. Но наша Команда курирует Следопытов, и нам будет проще и наладить более тесный контакт и передать дополнительные инструкции, и получать результаты. Придется соглашаться. Думаю, пара толковых сотрудников – предупреждаю, работать будем в вечернее и ночное время, днем я слишком загружен – и дело пойдет.

– Уверен, ночь – самое подходящее время для подобной задачи. Ведь в пределах нашего Часового Пояса работает только одна Группа Следопытов.

– Означает ли это, что вы присоединитесь ко мне, Рид?

– Именно так, уважаемый Патнэли. Мне импонируют специалисты из Группы Штурманов.

Как и на всех подобных мероприятиях – будь то Заседание Совета, встреча Группы – там, где собирались Пионеры, Айрис внимательно слушала всех и каждого, не переставая чему-то учиться и… удивляться. Действительность, живые люди настолько отличались от «вычитанных» в книгах, многократно виденных в бесконечной фильмотеке ГеККа. Все и все было совершенно по-другому! Намного интереснее, содержательнее и …непонятнее! Внешний облик, характеры, манеры поведения и разговора – все это находилось в постоянном движении, развитии. Как далеки были сидящие рядом с ней люди от их же Характеристик! Которые, не жалея времени, изучала Айрис во время своего бесконечного одиночества. Как ей понять их? Можно ли этому научиться? Или, несмотря на все ее старания, она так и останется Маугли, как однажды назвала ее Эммануэль. Утешало ли, что на замечание Кэрол о недопустимости подобных ярлыков Эммануэль ответила, что позволяет себе подобные вольности, не церемонится – только с близкими подругами. Как может «утешать» то, что кто-то назвал тебя «близкой подругой»? Права Хлопотунья: Разумная Протоплазма – непонятно, необъяснимо, непредсказуемо.

– Простите, вы спросили меня? – Айрис поймала «хвостик» вопроса Чейона – свое имя.

– Да, Айрис, я спросил, к какой группе вы хотели бы присоединиться.

– Я?

Айрис никогда не работала в группе. Ее консультации с Борном – совсем другое дело. Почти дружеские беседы один на один. С человеком, которого она хорошо знает, уважает, которому доверяет. А здесь! Группа плохо знакомых людей. Как-то она поладит с ними. Но когда-то необходимо начинать.

– Если меня примут, хотелось бы в Группу Патнэли.

– Почему же нет! Впрочем – Патнэли, ваше слово?

– С радостью. Вы нам очень пригодитесь, Айрис. У вас свой, особенный взгляд на обыденное. Важнейшее качество для исследователя.

Домой Айрис возвращалась с доктором Серж-Симеоном. Он поджидал ее на крыльце Резиденции.

– Прекрасно выглядите, Айрис. Кажется, уже говорил вам это. Но ничего, повторюсь. У вас здоровый, цветущий вид. И одежда – я никогда не видел вас в таких красивых нарядах. Вам к лицу.

– Спасибо, Доктор. Да, видимся мы теперь редко. Вы не заходите. У вас много работы?

– Приходит время, когда врач должен «отпустить» пациента. Так правильно. А работы действительно больше, чем хотелось бы. Вы домой, Айрис? Не возражаете – пойдем вместе?

– С радостью, Доктор. Так что же с работой? Пионеры болеют? Я теперь не в Совете. Не всю информацию… Вы понимаете.

– Понимаю, конечно. И рад, что меня пригласили сегодня. Ваша инициатива. Спасибо, Айрис.

– Доктор, это вас мы все должны благодарить.

– Да не за что. Пока. Люди болеют. Иногда только руками разводишь. На многих сказалось длительное пребывание в анабиозе. Поначалу – на энтузиазме, адреналине, и прочее… Но условия жизни, климат все усугубляет.

– Значит, не только либидо.

– Нет, дорогая, не только. У некоторых проблемы с опорно-двигательным аппаратом, у других ухудшились зрение, слух. Но это еще полбеды. Можно компенсировать разного рода устройствами, приспособлениями.

– Доктор, вы меня пугаете. Что может быть хуже невозможности самостоятельно передвигаться! Я помню, как сама страдала.

– Есть, есть, голубушка, вещи гораздо хуже. Я бы даже сказал, страшнее, чем физическое недомогание. Душевная усталость, болезнь.

– Душевная, Доктор! Не хотите ли вы сказать, что Пионеры сходят с ума?

– Нет, так назвать эти состояния я пока не имею права. Но тенденция нехорошая. Люди «что-то видят», «что-то слышат», «что-то чувствуют». Повышенное беспокойство, экзальтация, раздражительность. Такой букет симптомов.

Серж-Симеон безнадежно махнул рукой.

– Вы-то как, голубушка?

Они уже дошли до Центральной Площади, на которой располагались «Стратегические» Помещения. Айрис знала, что доктор Серж-Симеон, начавший жить в комнатушке при Амбулатории, так и не перебрался в отдельное жилье. Сначала, когда он навещал Айрис в Апартаментах, он объяснял это тем, что не хватает времени на переезд. А потом, когда все-таки решился, даже выбрал дом, начались дожди и проблемы с жилым фондом. «В общем, хорошо, что не успел перебраться. Пришлось бы вновь вещички собирать», – как-то поделился Доктор с Айрис.

– Идемте, я провожу вас до дома.

Айрис остановилась у утоптанной многими ногами тропинки, ведущей к Амбулатории.

– Так что же у вас нового, Айрис? Как живете, чем занимаетесь?

– Ничего такого, особенного. Живу как все. Вернее, стараюсь жить как все. Помогаю, по мере возможности, Борну. Хожу на лыжные прогулки. Да, Доктор, я научилась ходить на лыжах! Могли бы вы себе такое представить!

– Всегда был уверен и не раз говорил вам: вы большой молодец, Айрис! Вашему характеру, целеустремленности можно только позавидовать. Что-то еще?

– Иногда посещаю концерты.

– Какая вы умница! Одна? С кем-то?

– С Кэрол и Эммануэль. Вы их знаете – психологи. Мы оказались соседками. Я ведь живу в доме Борна.

– Слышал, что вы поменялись. Так вы подружились с Кэрол. И с Эммануэль? Странно.

– Что-то не так, Доктор?

– Нет… Айрис. Вы и Кэрол – вы чем-то похожи. Но Эммануэль… вы такие разные.

– Может быть, это и хорошо, Доктор. Есть много вещей, которым мне надо учиться, многого я не понимаю. Вот сегодня, например: почему возмутился Лин? Чейон не сказал ничего обидного, а такая… реакция.

– Это такая древняя, уходящая корнями в далекое прошлое история. Я не ожидал, что еще существуют приверженцы этой – не знаю, как правильно назвать – доктрины.

– Поняла, Доктор. Все, что касается исторических фактов, я наверняка найду в библиотеке ГеККа. Но вот почему такая агрессивная реакция?

– Думаю, все по той же причине, которую мы не можем выявить. Повышенная раздражительность, агрессивность. Многие после таких инцидентов не могут поверить, что вели себя подобным образом.

– Их можно понять – в Экспедицию отбирали, помимо всего прочего, и психически здоровых, эмоционально устойчивых людей. У меня было время ознакомиться со множеством документов. Вот мы и пришли, Доктор. Дом Борна теперь – мой дом.

– Рад был с вами встретиться и поговорить, Айрис.

– Взаимно, Доктор.

– Могу ли я попросить: вы упомянули, что посещаете концерты. Когда-нибудь возьмите меня с собой.

– Нам будет приятно ваше общество, Доктор. Обязательно сообщу заранее, как только мы соберемся.

Разговор с доктором Серж-Симеоном, то, что он проводил ее до дома, стало приятным, очень приятным завершением трудного дня. Встретившись через несколько дней с Кэрол, рассказывая о заседании, пересказывая, кто, что и как сказал – у нее проявились способности к подражательству, – Айрис поделилась своим удовольствием/радостью – она не могла «определить» это чувство – от того, что доктор Серж-Симеон проводил ее до дома.

– Отлично, Айрис. Вы наверстываете упущенное.

– Наверное, стыдно в этом признаться, Кэрол, но мне вдруг захотелось, мне хочется всего! Всего, чего у меня не было все эти годы на Коло! Почувствовать, увидеть, попробовать, надеть, наконец!

– Понимаю вас, очень понимаю. И хотя эти годы, проведенные в анабиозной капсуле, я вроде бы не потеряла, но… бывает, что жалею, очень жалею о том, что не осталась. Думаю, как бы пошла моя жизнь, откажись я участвовать в Экспедиции, что бы я делала, как и с кем жила. У каждого бывают такие минуты. И не всегда… Что я говорю! В общем – совершенно не стыдно! Только не делитесь этим с Эммануэль. Уж она-то сумеет воспользоваться вашими «слабостями», наставит вас «на путь истинный».

Они посмеялись, вспомнив, как Эммануэль «учила» и уговаривала Айрис во всем, что касалось внешнего вида – одежды, обуви, прически, макияжа – слово, которое Айрис вообще слышала впервые.

– Так что же вы все-таки выбрали, Айрис? Чем займетесь и почему? – вернулась к тому, что ее заинтересовало, Кэрол.

– Я войду, вошла, собственно, в Группу, курирующую Следопытов. С этим я совершенно не знакома. И, вы же знаете, мне надо самой во всем, по возможности, разобраться.

– Следопыты – серьезная тема. Из каких соображений их определили в Группу Штурманов, а не к Командору Аба, для меня загадка. Если можно так сказать. Будьте с ними предельно внимательны, Айрис. Но как же эксперимент с Графом? Вы проделали большую работу.

– Если быть точной – работала мой робот. Вся статистика, анализ, систематизация – весь объем работы – ее заслуга.

– Вы продолжаете относиться к своему роботу «особенно», Айрис.

– Не будем сейчас об этом, простите, Кэрол. Как-нибудь я вам расскажу. Так вот – я примерно представляю, чем займется Группа Лина. И, между нами, почти уверена, что мой робот не перестанет – скажем правильно – что я не перестану интересоваться этой темой.

– Как, вы собираетесь все успевать?

– Думаю, да. Думаю, это будет несложно. Борн почти не нуждается в моей помощи, в моих так называемых консультациях.

– Он оказался крепким руководителем. Как мы не разобрались – а еще профессионалы. Вы молодец, Айрис, что выбрали Борна в преемники.

– Мне кто-то процитировал «большое видится на расстоянии». Вы были слишком «близко». Они все, весь Совет прекрасно работают. Уверена, все, как и я, ощущают результаты нововведений.

– Борна мы еще не раз похвалим, Айрис. Вы не объяснили, как собираетесь всюду успеть. Или я зря лезу с расспросами?

– Напротив, Кэрол. Рассказывая вам – вы уж простите, – я лучше вижу свои слабые места, свои границы. И вообще, вы знаете – я люблю разговаривать с вами. Так вот. Встречи с Борном, как мы уже отметили, не так часты, как раньше. Он с командой ушли далеко вперед. В Группе Следопытов основная работа сейчас – систематизация и анализ их отчетов. Повлиять на их работу в нужном нам направлении мы практически не можем. Их немного, связь с ними затруднена. Что там происходит на самом деле, боюсь, никто здесь не знает.

– Даже так, Айрис! У вас есть основания так думать?

– Никогда, никогда не могла себе представить, что скажу это: интуиция, шестое чувство.

– Вы серьезно про интуицию, Айрис?!

– Знаю, вы не отправите меня к доктору Серж-Симеону. Но отчеты – я еще все не видела. Вам известно – это большой Проект. Так вот, то, что успела, мне не нравится. Думаю, нужен серьезный психолингвистический анализ. Что-то там… не так.

– Становится все интереснее. Что, по вашему мнению, там «не так», Айрис?

– Если бы у меня был соответствующий опыт и навыки. Кэрол, не заняться ли вам этим? У вас высочайшая квалификация. А в Группе Патнэли, насколько мне известно, нет психолога.

– Предложение неожиданное. Но слишком заманчивое. Но… может быть, штурман Патнэли не захочет меня.

– Кто может не захотеть вас, Кэрол?!

– Сами того не ведая, вы сказали двусмысленность, Айрис. Я имела в виду не себя, как женщину, а себя – как специалиста – психолога.