Говорящие куклы

Меня смутила эта странная фраза. Выбрал? Кто? Шен, что ли? Безмолвный, заточенный в кукольное тело? Бред какой…

– Он не выбирал, – сказала я. – Мне его подруга подарила. Купила у вас. Наверное, неделю назад примерно.

Стефан посмотрел на меня с нескрываемой насмешкой, но спорить не стал.

– И чего? – спросил он вместо этого. – Что с нем не так? Сломался?

– Нет! – я даже испугалась такой страшной догадки. – С ним все хорошо. Только… Стефан, а вы не могли бы сделать для него… протезы?

Он приподнял бровь. Удивился.

– Вообще-то я думал об этом, – прозвучало неожиданное признание.

Стефан уронил на ладонь необычно темную, коричневую сигарету из мятой пачки. Не спеша закурил. Я обратила внимание, что руки у него аккуратные, с ровно постриженными ногтями. Кукольник выдохнул дым в открытую форточку, расположенную низко, как раз на уровне его головы.

– Думал. Но как-то не сложилось. Сначала никак собраться не мог, а потом и вовсе другие дела закрутили.

Он курил красиво, вдумчиво. А сигарета неожиданно пахла не вонючим табаком, а чем-то сладковатым и терпким.

– Чаю? – вопрос Стефана застал меня врасплох. Я-то думала, он сейчас докурит и скажет мне «до свидания». – Или, может, кофе?

– Кофе! – быстро ответила я. Всегда интересно узнать, как этот напиток готовят разные люди. Кто-то сыпет в кружку быстрорастворимую гадость, кто-то включает кофемашину, кто-то варит. По этому простому делу многое можно понять о человеке.

Стефан загасил сигарету.

– Тогда идем.

В огромной коммунальной кухне он распахнул створки старого, почти антикварного буфета и достал ручную мельничку. Вскоре волшебный аромат кофе наполнил все пространство вокруг, стирая другие запахи – чьего-то супа, специй, старого дерева и копченой рыбы.

Я села на квадратный табурет с вытертой до блеска дощатой поверхностью. Спрятала ступни между его ножек.

Боже, как я люблю запах кофе! Запах настоящего, хорошего кофе, смолотого пару мгновений назад.

Стефан поставил турку на огонь большой газовой плиты, замусоленной до такой степени, что не отличить грязь от потертостей.

– Шен очень трудно лепился, – сказал он, повернув ручку горелки. – Я все проклял, пока доделал его. Очень устал. Ни на одежду, ни на красивости разные уже сил не осталось. – Думал, может, потом руки дойдут… Но как-то так и не сложилось, – он почесал кончиком ложки бровь. – Вы с сахаром пьете?

Кофе получился крепкий. Я держала в руках горячую чашку и вдыхала его аромат больше, чем пила. Стефан без стеснения разглядывал меня. Сначала я ужасно смущалась и даже начала злиться, но потом вспомнила, что он – художник, и успокоилась. Это у них профессиональное.

– Очки имеют право на жизнь, – вдруг сказал Стефан. – И эта кричащая помада – тоже. С лаком хорошо сочетается. Но водолазка… – он скептически поднял бровь, будто приглашая меня согласиться с таким ужасным стилистическим провалом.

– Холодно на улице, – просто ответила я. Какое ему, в конце концов, дело до моей одежды?

– Это да. Март не радует, – Стефан отхлебнул из своей чашки. Покачал туфлей, повисшей на кончиках пальцев ноги. – Они вам так сильно нужны? Протезы для Шена?

Я кивнула.

– Они ему нужны, – и добавила после короткой паузы: – И одежда, вообще-то, тоже. Он ведь… человек. Не кошка.

В ответ Стефан издал какой-то странный звук – не то фыркнул, не то поперхнулся. Скорее всего, поперхнулся, когда фыркнул.

– Не кошка, да… – вымолвил он, прочистив горло. – Кхм… Совсем не кошка, – и вдруг поймал мой взгляд своими цепкими темными глазами. – Простите, а когда вы мне скажете, как вас зовут?

Теперь настал мой черед почти поперхнуться.

И правда, не очень красиво вышло. Я его имя знаю, а он мое – нет.

– Ярослава, – пробормотала еле слышно. – Можно просто… Яра, – сама не знаю, почему я представилась вот так. Этим коротким именем, которым называл меня только Шен и больше никто. Может быть потому, что оно не имело никакого отношения к моей прежней жизни. Сказала и первый раз за все время визита отважилась на едва заметную улыбку.

Никогда не знаешь, сколь сильно человека может изменить выражение лица. Когда Стефан улыбнулся в ответ, мне показалось, что мир вокруг преобразился. Будто из-за хмурых серых туч внезапно вышло ясное весеннее солнце. И я неожиданно поняла, что расскажу ему все. От начала и до конца.

Я говорила долго. Даже сама не ожидала, что это займет столько времени. Из кухни мы вернулись обратно в комнату (чтобы не мозолить глаза соседям по коммуналке) и там устроились за большим квадратным столом, который служил Стефану и обеденным, и рабочим. Пока я рассказывала, он мял в руках кусок не то пластилина, не то глины. И молчал. За все время ни разу не хмыкнул, не усмехнулся, даже бровью скептически не повел. Задумчиво лепил что-то, время от времени заправляя за ухо падающую на глаза прядь волос. Только когда я закончила, задумчиво промолвил: «Мда…» – и снова закурил, уютно присев на край подоконника. Выпустил в форточку длинную струю дыма.

– Я тоже увидел его во сне, – сказал Стефан, когда сигарета прогорела почти до фильтра. – Но со мной он не особенно разговаривал. Лишь сказал, мол, зовут его Шен и я должен срочно сделать ему новое тело. И его совершенно не волновало, что я не кукольник, а художник. Он снился мне упорно и настаивал очень сильно. Пришлось лепить… Хорошо хоть, у меня есть одна знакомая, настоящий виртуоз этого дела. Я у нее, в общем-то, всему и научился. И как правильную массу замесить, чтобы крепче любой керамики, и как суставы подвижные сделать, и как сушить грамотно, и как собрать потом все части тела на резинки. Муторный процесс, Яра, вы себе не представляете насколько. Я ему лицо три раза переделывал. Три! А когда уже начал соединять все эти ладошки, руки, ноги, едва об стенку его не шарахнул к такой-то матери! Там тончайшая работа… Всю душу вынул, ей-богу.

– Значит, вы его не любите? – спросила я тихо.

Стефан нахмурился.

– Глупости! – он посмотрел на меня, как на маленькую. Словно я не понимала каких-то очевидных вещей. – При чем тут любовь? Просто бывают дети легкие, а бывают трудные. С Шеном я намучился так, что думал – все, больше никогда. Но он тут, по сути, почти не виноват: у меня ведь вообще не было опыта подобной работы. Скульптуры я лепил. И даже обычных кукол выставочных делал, но с шарнирками никогда прежде не связывался.

Стефан встал с подоконника и ушел в противоположную часть комнаты, где стоял мольберт и была сосредоточена вся творческая жизнь этого жилища. Он снял что-то с высокой полки и вернулся ко мне.

– Во второй раз было легче. Этот «ребеночек» у меня рождался уже гораздо охотней.

На ладони художника сидела еще одна шарнирная кукла. Суровый молодой мужчина в богатом костюме воина. Он держал в руках удивительно красивый шлем в виде головы дракона, и по плечам его рассыпались белые, будто платиновые, волосы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.