Капали слёзы. Сборник стихотворений

Нашедшего мне лик явил.

И подлеца – кто малого убил.

Он – демон смерти,  искуситель,

А я ему – случайный зритель…

Изгнанник недр, волк-одиночка,

Алмаз был в кожу заточен.

А может это снился сон?…

Не лучше ли поставить точку?

/Ведь ненасытен, ведь убийца он!/

А вдруг пророчества туман?…

И будет найден Великан -

Страстей кровавых искуситель,

Покинув недр земных обитель,

Украсит Русской веры храм.

2013г.

Судилище

Вот он, я! Рука сорвала шляпу.

Жду суда. Предстал таков, как есть.

То считать виной, что часто матом отжигал? 

                 Карайте! 

                                  Вот я.

                                            Здесь…

Или, вдруг, подсуден за спиртное,

Что без меры пользует нутро?

А быть может, что безмозглой своры

Презираю жалкое ничто?

Зрите же, испепеляйте душу!

Ни словечка вам наперекор.

Мне к кому тут, чтоб не просто слушал,

А услышал для чего забрёл?

Ник чему укор ваш через свечи.

Свеч огонь – преграда не ахти.

По-простому, так, от делать неча,

Хвать рукою, только лишь взмахни.

И затухнут, дрогнув, эти свечки,

Что в окладах золотом сидят.

Не покаявшись, заблудшая овечка

Выпорхнет из смрада в прежний сад.

Так что на огонь не уповайте.

Там, в саду не то, что здесь, у вас.

Там грешат и это сладко, знайте.

Говорю вам прямо, без прикрас.

Но забрёл. Забрёл во мрак церковный.

Не с того, что сладость через верх.

Просто на душе с чего-то больно,

Хоть под сердцем мечет искры грех.

И смотрю на образа безмолвно

Тех, кому подвластен светлый рай,

Виноватостью сгораем, словно

Втихаря нашкодил шалопай.

Вот он, я! Рука сминает шляпу.

Жду суда. Предстал таков, как есть.

Что ж судите, коли грязной лапой  

Запятнал чего.               

                    Карайте! 

                                  Вот я.

                                            Здесь…

2015г.

Как ни пыжился

Снова сердцем отброшен назад,

Снова прошлое душу треплет

Будто всходы нежданный град

Или шквал у берёз ветви.

Встретил… Даром, что избегал.

Не уйти от любви просто.

Слишком слаб человек, слишком мал.

Не сравнится с вселенной ростом.

Приворожен был? Нет. Сам, сам.

Сам любовь запустил в душу;

Поделил жизнь напополам,

Обреченностью занедужил.

Отчего несвободной вдруг

Разорвалось в ошметки сердце,

На душе взором чёртовым вкруг

Понаделаны заусенцы?

И свободных – хоть пруд пруди.

Одиноких мне мало что ли?

Надо ж было её найти

И ночами скулить от боли.

Избегал. Избегал этих глаз

В серый дым роковой выстрел.

Но навылет в который раз

Был пронзён этим взором чистым.

Встретил… Даром, что избегал.

Не уйти от любви просто.

Как ни пыжился, ни отвергал

Корни всё же пустил отросток.

2014г.

Я сегодня тускл

Я сегодня тускл, как серый месяц,

Что в белёсой дымке прихворал.

А ещё вчера, подавшись спеси,

Матершиной горло надрывал.

Бранью беспросветную житуху

Так искусно спьяну покрывал,

Что, казалось, будто этой мукой

Лишь один себя я напитал.

Словно пахарь с тощей лошаденкой

Жрёт от пуза, закрома набив,

А не в покосившейся избёнке

Трёт кору дитям, сам еле жив.

Или рудокоп не в затхлой яме

Связан цепью с тачкою навек,

А на креслах в золочёном храме

Развалился сытым на ночлег.

Так чего орал да в злобе бился,

Коль хватило денег на кабак.

Для чего, как нищий уцепился

В то, что показалось мне не так.

Пусть течёт рекой неизменимой

Русская житуха деревень.

Пусть навеки будет несудимой

И не платит податей взамен.

Я сегодня тускл, как серый месяц,

Что в белёсой дымке прихворал.

Видно зря, вчера подавшись спеси,

Сдуру горло матом надорвал.

2014г.

Гамбринус

Я лучше нырну в «Гамбринус»,

Где двадцать ступеней кривых

С которых я в рай низринусь

Биндюжников и блатных.

Утешусь тоскливой скрипкой 

В оковах хмельного сна,

А девка рукою липкой

Пусть в пиво плеснет вина.

И пусть наверху, все другое,

Пусть царствует мерзости клан.

«Страна негодяев» – больно!,

Но имя другое не дам.

Не дам оттого, что похабят

Подонки беспечную Русь,

Свежуют, насилуют, грабят

И ставят под нищенства груз.

Спи Русь – кобылица гнедая,

Спи белой своею душой,

Стреножена ты и хромая,

И я для тебя сын чужой!

Так лучше нырну в «Гамбринус»

И в двадцать ступеней кривых,

Качаяся в мир низринусь

Биндюжников и блатных.

2015г.

Воспоминание

Мило душе воспоминание:

Гармони деревенской звук,

Полей налив и утиханье

Листвы под вечер, сон округ.

Ласкает сердце разнотравье,

Медовый сея аромат,

Церквей пузатые надглавья

Неброским золотом манят.

Репей, что у плетня укрылся

От беспощадного луча,

Налился стеблем и вцепился

В штанину с дуру, сгоряча.

Изгиб реки блеснул прощально

В ночи, растаяв как туман,

И горизонт янтарь хрустальный

Заката спрятал, хулиган.

Так Русь, дыша приходом ночи,

Своей дарила красотой,

К наряду темень притороча,

И шла неслышною стопой. 

Воспоминание былое

Не превратило время в прах,

Все неизменно, все такое,

Вот только я в чужих краях.

2015г.

Плакали осины

Плакала осина, плакала осина

Над болотною трясиной,

По стволу ручьем стекала кровь.

Плакала осина, плакала осина,

И душа заплыла тиной,

Не вернуть нам первую любовь. 

Плакали осины.

Плакали осины, плакали осины

Слезы горькие роняли.

Засосала топкая трясина

Ту любовь, что мы писали.

Не забыть нам волшебства ночей,

Нежные прикосновения ветра,

За рекой мерцание огней,

И средь звезд созвездие Деметры.

Лебединым перышком любовь

На озерной глади рисовали,

Не забыть тех сладких тайных слов

Что другу трепетно шептали.

Но жестоких пересудов звуки

Наши чувства  грязью затопили,

Первую любовь чужие руки

В этой мерзкой жиже утопили.

Плакали осины, плакали осины

Слезы горькие роняли

У болотных кочек, ям да тины

Где любовь мы потеряли.

2013г.

Бард

Пальцы запутаны в струнах,

Ноты дрожат в переходе.

Свет на перилах латунных

Желтый, как месяц в болоте.

Звук липнет к телу сиропом.

Немы к нему пешеходы,

Лают аккорды захлёбом,

Но не дают своих всходов.

Лестницы мрамор угрюмый,

Шляпа пустая, смех, гомон.

Эху в заброшенном трюме

Голос его адресован.

2014г.

Дом

Дом. Серый, угрюмый дом

В подавляющем интервале времени.

Смотрит печальным окном,

Как голубь на чёрном темени

Такого же серого дома

Сманивает знакомых.

Дом. Скучный панельный дом,

Будто нога в новом стремени.

Только скакун стар и хром.

Стонет под тяжким бременем

Груза житейского лома

Гоморры, Любви и Содома.

Дом. В общем, обычный дом.

Отпрыск советского семени.

Давно бы ему под слом,

Как многим из этого племени.

Тоска угнездилась у дома

И жизнь его – сено-солома.

Дом. Лучший на свете дом.

Обшарпаны стены временем…

На мусор под скудным кустом

Бездверым подъездом ощеренный,

С лифтом, что с табличкою «Сломан»,

Мне силою тайной дарован.

2015г.

Лучик

Темница,

Каземат сырой…

Закован в кандалы,

Босой…

Из слушателей -

Серая мокрица,

А в тишине лишь

Голос мой.

Здесь время -

Ласковый убийца,

Пока минуты роковой

Еще не пробил час -

Покой…

По стенам, спутница печали,

Стекает затхлая вода,

Но если шею обвенчали

С холодной цепью – никогда

Не утолить предсмертной жажды,

Вкусив желаемой прохлады

Пугливых капель водяных.

И вены вздутые без них

Горят огнем, их жжет нещадно,

Как будто рой кусучих пчел

За что-то мстит,

И мозг надсадно

В порыве злобности кипит.

Полы холодные…

Постой!

Неужто гость?

Как странно все…

Палач?

Но, но,

Не трусь, не время!

Не раскисай, дружок,

Не плач,

Неси свое спокойно бремя

Покуда в рот не вставлен квач,

Покуда благосклонен врач

И ленно распластался меч

Тебя судьба лишь будет сечь…

Но кто нарушил мне покой?

Кто пролил тени на полы?

Немой свидетель -

Света лучик,

Как смог сюда забраться ты?

И что принес,

Скиталец вечный?

Рассвета ль ты гонец беспечный,

Или заката вестовой?

Молчишь?

Спасибо и за это,

Я рад, что рядом ты со мной.

2016г.

Случилось

Святые духи! Боже мой!

Случилось… Наконец случилось…

С небес на жалкий облик мой

Сошла невиданная милость.

Свалилась, будто в летний зной

На голову внезапным снегом,

Окрасив в бело-золотой

Пурпур проснувшегося неба.

Теперь нелестно обо мне

Ни враг не скажет, ни завистник…

Пушистой пеной в тишине

К дороге льнёт тысячелистник.

К дороге, где моя душа

Брела просяще подаянья, 

С далёких пор в суме ноша

Безмерной горечи страданья.

О чём печалилась она

Немой березою в ненастье.

О чём томилась, чем жила,

Ища неведанное счастье.

К чему тащила тяжкий груз

Клонивши голову понуро,

Роняла стон из сжатых уст

И спину от натуги гнула.

Не знаю…. Знаю лишь одно:

– Не зря даётся испытанье

Сполна вкусить людское дно,

Проникнувшись его дыханьем.

И, многое спустя, затем 

Взмыть, пусть и раненною, птицей

И гордо воспарить над тем,

Кто позволял над ней глумиться.

Но полететь не потому,

Что стал посланником обличья,

А с тем, что не достичь ему 

И крох униженных величья.

И вот случилось. Боже мой,

парю! … убереги  с тем не сравниться,

Кем был осмеян облик мой

И от гордыни откреститься?

2016г.

Скамейка

Грустная тропинка.

 В стороне скамья;

 Раной чьё-то имя…

 Вырежу и я.

 Стану имя резать,

 Что от всех таил.

 Сердце чем нагрезил,

 Душу натомил.

 Так же как и прежний,

 Не жалея сил,

 Делая порезы

 Той, что так любил.

 С кем, деля тропинку,

 Ставил ногу в след

 И скамейкам спинки

 Отирал нет-нет.

 А теперь в обиде

 Оставляю шрам.

 Наплевать!  Пусть видят

 Девичий обман.

 Кто-то пожалеет,

 Или осмеют -

 Горя не наклеит

 Тот негласный суд.

 Вот добавит света

 На куриный скок

 В зиму день одетый,

 Погуляю впрок…

 А пока, тропинка,

 Вот тебе скамья,

 Где со злобы финкой 

 Резал имя я…

2017г.

Ригена Кипрская

Ночью волны тихо плещут, а играя день-деньской

Белой пеной украшают черно-красный, расписной

Пляж загадочной Ригены – королевы островной,

Да исподтишка щекочат хмурый каменный утес,

Тот, что словно бородою тиной скользкою оброс.

Если море станет буйным, рыщут, лезут под увес,

Что базальтовою глыбой на залив морской налез.

Жутко воют и кусают, бьют в задумчивую круть

Да лапищами хватают, чтоб закончила свой путь

И свалилась в мглу морскую эта груда как-нибудь.

Солнце пламенной монетой из-за тучи полыхнет,

Нити серебристой меди в бирюзовый плед вплетет,

Шлейф пунцовый раскидает на затейливых валах,

Пококетничает с ветром, прячась в темных бурунах,

И, жеманясь, нежно рдеет в белоснежных пузырях.

Да сиянием золотистым окаймит гранитный стан,

Изумленно подивится, как сползет с утеса сам

Из травы морской липучей нахлобученный тюрбан.

А затем взметнется в небо к кучерявым облакам

И потухнет, чтобы слушать песню ветра, где-то там.

А косматый ураган свищет штормовым буграм

Сказку как царица Кипра приглянулась валунам,

Да как те молились богу, чтоб помог он им немного

И красавицу шальную в море приковал за ногу,

Превратил в утес понурый, наказав за норов строго.

Слушал я в тот дивный час удивительный рассказ

И тебе, приятель милый, предлагаю пересказ,

Что узнал в легенде той я о женщине чудной.

Как она врагов пленяла неподвластной красотой

И жестоко расправлялась с теми, кто творил разбой…

Легенда: 

Забвенье не сотрет поступки воительницы удалой,

Ее характер несгибаем, далек ей сладостный покой.

Она, что дикая волчица, что диких пчел гудящий рой,

Женой она была несносной, опасною слыла змеей.

Влюбленных охмуряла ловко, вдовела часто молодой.

И сына схоронила рано, не плача над сырой землей,

И златом отплатила яме за рану в злобе став слепой;

В насмешку тягостному горю за смерть ребенка своего

Сокровища в овраг зарыла, где прах покоился его,

Покинув гибельное место, в раз отрешилась от сего.

Ее в коварстве уличил букет мимоз цветущих скромно,

Когда отважный Дигенис, без памяти в нее влюблен,

Подал его, тот вдруг поник как будто ядом отравлен.

Намек вояка не заметил,  стоял коленопреклонен

И, опьяненный чувством этим, не раз был ею огорчен.

Ушли в былые времена загадки странной королевы,

Давно уж канули в лета её капризы, нрав крутой,

Но устный сказ и письмена всё воспевают славу той,

Кто пред армадою врага сжигал взошедшие посевы

И в камень серый обращал холмы пшеницы золотой.

Где правил нрав ее жестокий, утес тоскует одинокий.

2015г.

Сосна

Серым перламутром вышита луна,

 На обрыве стонет тонкая сосна,

 Ураганный ветер как сердитый пес

 Налетает с лаем на крутой утес.

 Жутко завывает, стелет над рекой,

 Украшая волны пышной сединой,

 Молния сверкает и бормочет гром,

 Мечутся по небу тучи табуном.

 Как птенец на воле, выпав из гнезда,

 Плачет и трепещет юная сосна,

 Опахалом чудным, разметав крыла,

 На ветру качает лапами она.

 Бурею упруго клонится к камням,

 Хлестко ударяя травы по вихрам,

 Над водою бурной гнется и скрипит,

 А под нею берег глиняный кипит.

 Лик луны унылой в непогодный час

 Сонно наблюдает, словно рыбий глаз:

 Сломит ли порывом неокрепший стан

 Девы одинокой страшный ураган?

 Что же обтрепались веточки, сосна?

 Что не зеленишься, буйная краса?

 Иль не с тем утесом, не у той реки,

 Иль наперекор решила, вопреки?

 Так и та, другая, все ждала, ждала,

 Что любовь угаснет первая моя.

 Только не случилось. И как та сосна,

 Растерявши время, глупо отцвела.

2014г.

Поэт и облетевшая сирень

Укрыли сумерки живое.

 Дрожит луны загадочная тень.

 У хаты разговаривают двое;

 Поэт и облетевшая сирень…

 – Что смысл писать тоску и осень?

 Чем хмарь украсит сиротливый взор,

 Когда уж нет многоголосий

 И подурнел сосновый бор?

 Писать, так драку, катастрофы,

 Где красок буйство обожжет нутро.

 И ваши незатейливые строфы

 Вас вознесут и принесут добро.

 – Шептала на ухо изгою

 Раздетая, безликая сирень,

 И сломанною веткой, как рукою

 Шуршала о задумчивый пырей.

 Писать войну весьма почетно,

 – поэт невнятно отвечал,

 – Но в этом утруждаться тщетно,

 О битвах много кто вещал.

 А вот сказать, как грусть прекрасна

 В переживании сердец,

 Как жизнь мила, когда напрасно

 Вдруг пронеслась и ей конец.

 Сказать как чисто увяданье

 И отдалённо от греха.

 Я в этом вижу оправданье,

 Все остальное чепуха.

 Укрыли сумерки живое.

 В небытие убрался день.

 У хаты разговаривали двое;

 Поэт и облетевшая сирень…

2016г.

Дудка

Из волчьего дерева в шутку

Строгал я певучую дудку,

Смешливо ронял прибаутки

И дырочки резал в малютке.

Вокруг тополей кружевнина,

Жасминного цвета лепнина,

Несносная горечь полыни

И спутанный ветер в калине.

Где синью влекут незабудки

И топи болотные хлюпки

Над некосью буйной метлицы

Я стоны извлек из дудицы.

Расплакалась дудка как птица.

Кругами в окошках водица

Пошла от слезливой девицы

И сникла хмельная душица.

Скрипела осина сухая

Тоскливый напев повторяя,

И выскочил шапочкой пышной

Пурпур потаенницы хищной.

Из волчьего дерева дудка

Сыграла печальную шутку.

Она выла скорбно и жутко,

Я выбросил к дьяволу дудку.

2014г.

Мольба шута

Один. Один в кругу творений.