Северный мир 3. Пробуждение

А княжич был рядом. Он не исчезал и не отходил от своей первой жены. Открыв глаза и встретившись с ним взглядом, Цветана невольно задрожала, и по её щекам покатились слёзы. Муж взял её руку и прижал к своей груди, потом прикоснулся к запястью губами. Мы с Демидом переглянулись и оставили княжескую чету наедине.

Когда мы вышли, Доброслав прижал к себе жену и закрыл глаза. Все годы, проведённые вдали от Цветаны, показались ему сном. Её запах, нежность кожи, шёлк волос, глубина взгляда ― всё вызывало в нём восхищение и будило воспоминания. Сохранивший тонкость стан, казалось, не знал прошедших солнц. А красота лица стала ярче. Сейчас он не мог представить, как обнимал Лебедяну ещё несколько ночей назад.

Княжна же чувствовала себя иначе. Она заметила, что муж изменился. Было видно, что все солнца он тяжело работал. Руки его были грубы, как и одежда. Но главное, запах: муж был полностью пропитан другой женщиной. Её забота всё ещё ощущалась на его губах, теле, даже одежда сохранила тепло её рук, ведь рубаха и штаны были сшиты женщиной вручную.

Цветане было очень тяжело видеть мужа, наполненного другой женщиной. Именно она заботилась и кормила его все эти годы, рожала ему детей и согревала ночами. Подумав о детях, княжна вспомнила, что не сможет больше подарить мужу наследника, и это вновь больно ударило её.

– Прости меня, ― произнёс наконец Доброслав. ― Я не мог приехать к тебе раньше.

– Где ты был? ― спросила Цветана.

– Все эти солнца я жил в селении, расположенном на другом конце наших земель. Одна женщина спасла меня с поля битвы и выходила, как сына, которого она потеряла до этого, ― ответил княжич.

– Она старше тебя? ― спросила жена, не зная, что думать.

То, что наполняло её мужа, не было похоже на материнское отношение.

– Да, Акилина была старше меня и недавно ушла в мир Нави, ― ответил Доброслав, ― только после этого я начал вспоминать себя. И это удивляет меня. До этого знал только то, что она рассказывала мне. Но твой образ, Цветана, снился мне по ночам. А днём я не мог понять, что за светлый дух мне являлся.

– Я видела рядом с тобой молодую женщину, ― сказала княжна.

– Видела? ― удивился Доброслав.

– Да, когда проснулся амулет, он привёл меня к тебе, а потом рядом с тобой побывала Млада, ― продолжала Цветана, ― ты был очень бледен, я даже не знала, справишься ли ты с напавшей на тебя хворью. А рядом были красивая селянка и маленькие мальчики, это твои сыновья? ― голос княжны задрожал.

– Да, это мои дети, ― ответил мужчина, понимая, какую боль он причиняет своими словами жене. ― Я не помнил себя, а жить без семьи не позволял местный уклад. Акилина привела в дом Лебедяну, чтобы она помогала ей по дому, а потом…

– Не надо, ― перебила его княжна, ― не объясняй мне и не предавай её доброе отношение к тебе. В её глазах я видела любовь и уважение, которые она питает к тебе, как своему мужу. Все эти солнца она была рядом с тобой и дала тебе то, что не смогла дать я: много сыновей.

– А как же наш ребёнок ― он выжил? ― не зная, что ожидать в ответ, спросил Доброслав.

– Да, у нас сын, ― улыбнувшись, ответила княжна, ― он уже совсем большой. Мы с тобой уже были знакомы в его возрасте. И он очень похож на тебя.

– Где же он? ― уточнил княжич, оглядываясь вокруг.

– На празднике, сегодня в нашем селении горят свадебные костры, и пары связывают себя перед ликами Сварога и Лады, ― ответила Цветана.

Мы с Демидом тем временем поднялись ко мне. Я чувствовала, что впереди большие изменения, и пути назад уже нет. Селяне танцевали и веселились, а решающие события неумолимо приближались.

– Что же теперь будет? ― спросила я мужа. ― Можем ли мы оставить у себя княжича? Они втроём с Цветаной и наследником привлекут всеобщее внимание. Уж очень отличаются они от селян: манерами, поведением, да и внешностью. На Светозара-то многие косо посматривают, видя в нём чужака. А если они вместе с отцом появятся, то старейшины сразу новому князю донесут.

– Доброслав у нас не останется, ― ответил Демид, ― это слишком опасно. Лучше всего, если он вернётся туда, где жил всё это время. Послушаем, что он расскажет о себе. Мы ведь не знаем, где он был. Может, его уже разоблачили.

– Нет, ― сказала я, ― опасности рядом с ним я не чувствую. Пока мы невидимы для сил завоевателя. Я защиту для нас усилю, амулеты помогут. Княжич даже мне невидим был, когда ехал к нам.

– Это его Род защищает, амулеты княжеские непростые. Они в нужное время отражают чужие взгляды, ― проговорил Ладо.

– А почему они не защитили вас во время битвы? ― спросила я.

– Защитили, ровно настолько, насколько было возможно по судьбе, ― был ответ. ― Доброслав ведь выжил, хотя всё войско пало; мы с ним смогли с княжной на руках выйти из засады около города: твоя защита множилась на силу амулетов.

– Я никак не могу привыкнуть, что силы помогают нам согласно своему разумению, а не согласно нашему хотению, ― ответила я. ― Часто спрашивала себя: если в амулетах такая сила, то как они допустили гибель княжеской семьи? А потом отвечала словами бабушки: Род князя должен был ответить за прошлые деяния.

– Не только он, Млада, все мы живём согласно своему наследию, ― сказал Демид, обнимая меня.

– Я знаю, ― проговорила я, ― и мне страшно, ведь мы многого не знаем из того, что было и за что сейчас отвечаем.

– Но если мы будем жить по Прави, то сможем всё преодолеть, ― уверенно сказал муж.

В этот момент мы услышали шум внизу. Это вернулись Белозар с Велиславой.

– Я думала, в свой свадебный вечер они будут гулять дольше, ― проговорила я.

– Нет, Белозар ни за что не останется долго на празднике, он любит уединение ещё больше, чем я, ― ответил муж.

– Но он мог бы переступить через себя ради молодой жены, ― возразила я.

Мы спустились вниз.

Белозар вопросительно посмотрел на нас:

– Чья лошадь привязана в нашем дворе?

– Моя, ― ответил княжич, выходя вместе с Цветаной в переднюю дома.

Удивление Белозара при виде княжича быстро сменилось действиями. Он проводил Велиславу в свою комнату, которая отныне стала их общей, и попросил подождать его там. Сам спустился вниз. Если молодая жена и удивилась тому, что в доме ночной гость, то благоразумно промолчала.

Мы же все вместе сели за стол. Цветана была бледна и еле дышала. Казалось, каждый вдох даётся ей с трудом. По правую руку от неё сидел только что вернувшийся муж, с другой стороны села я.

Демид с Белозаром расположились напротив.

– Давно тебя не было, ― проговорил Демид, обращаясь к Доброславу.

– Да, но сейчас кажется, что эти солнца промелькнули как мгновение, ― кивнул тот.

На слове «промелькнули» Цветана едва заметно сжала свои руки. Для неё прошедшие времена точно не были одним мгновением, а являлись долгими одинокими днями и ночами, проведёнными рядом с лю́бым человеком, с которым ей нельзя было связать свою жизнь. И каждый день она была вынуждена видеть Белозара, но хранить себя для того, кто мог никогда не вернуться.

Я чувствовала обиду и горечь, которые наполняли княжну. Но они тут же смывались волной стыда за то, что она не радуется возвращению мужа, а жалеет себя. А потом вновь накатывала злость на то, что Доброслав счастливо жил со второй женой, а она была одна. Но и это уносилось волной долга и обязательств княжеской жены.

Тихонько коснувшись руки Цветаны своей ладонью, я хотела дать ей понять, что я рядом и понимаю её. Не знаю, как бы я смотрела на Демида, если бы он вернулся после стольких солнц разлуки весь пропитанный другой женщиной.

Княжич тем временем кратко рассказывал о том, где он был всё это время. Когда он закончил, Демид спросил, видел ли Доброслав в своём селении сынов Перуна.

– Я никого не замечал, ― качая головой, ответил мужчина, ― они или все уничтожены, или хорошо скрываются. Да и взрослые воины все с моим отцом полегли, а дети их, что сейчас отроками да молодцами стали, ещё не посвящены.

– Я хочу найти их и возродить в них силу огня, ― сказал Демид. ― А потом мы соберём отряды и будем искать возможность проникнуть в княжеский терем. Прямое столкновение нам не выиграть, поэтому надо убрать князя тихо, перебить его приспешников, и тогда можно будет вернуть вам со Светозаром власть и земли.

Княжич молчал.

– Я не чувствую себя вправе отправлять людей на погибель ради восстановления своего правления, ― сказал он. ― Слишком многие не вернулись в семьи после нашего похода с отцом. И проигрыш последней битвы на моей совести.

Демид удивлённо посмотрел на него, и Доброслав рассказал про то, как их переиграли противники. Мы с интересом слушали его, ведь не знали, что способствовало решающему поражению.

– Кто-то читал ваши мысли, ― сказала я, ― когда враги поняли, что вам известны их планы о засаде, они изменили свои.

– Если они слышали нас тогда, то слышат и сейчас, ― сказал княжич.

– Я позаботилась об этом, ― ответила я, ― ещё когда в наш дом приезжали дружинники, разыскивающие княжну, я почувствовала холодные, длинные щупальца приспешников Нави, что пронизывают всё вокруг, исследуют каждый уголок, чуют и передают услышанное. Поэтому над нашим домом теперь постоянно висит защитный морок. Я поддерживаю его неустанно, а все близкие носят защитные амулеты. Не только княжеские, но и обычные коноки, заговорённые для защиты.

Все, у кого были амулеты, непроизвольно дотронулись до них.

– Но ведь талисман был на мне и тогда, но враги услышали нас, ― возразил он.

– Ваши планы были доступны всем воинам, а прочитать их мысли не составит труда, ― сказала я. ― Поэтому новый князь позаботился о контроле своих дружинников: у каждого из них на груди висит заряженный амулет, который помогает им видеть магию. Через этот же амулет князь может управлять сознанием воинов и контролировать заговоры против себя. Но об этих свойствах талисмана воины не знают.

– Ты уверена в последнем? ― уточнил Демид.

– Да, я внимательно смотрела на воинов, когда они приезжали собирать дань, ― ответила я, ― изучала именно их талисманы, и знаешь, они связаны между собой невидимыми нитями. Наверное, для того что было легче следить и управлять. Я заметила, что когда один из воинов злился, это чувство быстро передавалось остальным. Значит, есть влияние талисманов друг на друга и на самочувствие владельца. А наполнить талисманы общим указанием ― несложно.

– Это интересно, ― согласился муж, ― и может пригодиться нам, когда надо будет перевести дружину под своё влияние.

– Но колдун, который помогает князю, будет до последнего держать власть над талисманами, ― сказал княжич.

– Будет, и мы должны быть готовы к магической битве, а не только к человеческой, ― сказал Белозар.

Цветана всё это время молчала, и когда мужчины закончили говорить, произнесла:

– Доброслав, ты говоришь, что не чувствуешь себя вправе отправлять людей на погибель ради возвращения власти. А ты подумай об этом не как о восстановлении твоих прав, а как о свержении дурного порядка, что сейчас губит людей, и возвращения людям свободы и права на свою жизнь: возможности самим распоряжаться своим урожаем, жить по Прави, а не по указам нового князя.

– Ты права, ― сказал княжич, ― не я здесь главная фигура, а люди, что живут под гнётом завоевателей. Если они не захотят видеть меня правителем, то я уступлю власть нашему сыну. Ты воспитала его достойным человеком?

– Скоро сам увидишь, ― сказала княжна, ― они с Радамилой скоро будут здесь.

– У него уже есть невеста? ― спросил Доброслав.

Все улыбнулись.

– Можно сказать и так, ― проговорила я, ― это наша с Демидом дочь. Они с юным княжичем росли вместе, и только присутствие рядом Рады могло успокоить капризного наследника. И вот уже столько солнц они неразлучны.

– Это про нас? ― раздался звонкий голос в сенях дома.

И на пороге показалась статная фигура Светозара, а буквально на полшага позади него стояла Радамила с красивым букетом из цветов в руках. Увидев незнакомца в доме, отроки остановились.

Княжич встал и подошёл к сыну. Рядом эти двое были так похожи, что я невольно залюбовалась их статью и светлой красотой. Они отличались от других мужчин, которых я знала. В княжеском роду осанка и гордость взгляда были врождёнными. Тогда как Демид и Белозар были более решительными и сильными.

Доброслав похлопал сына по плечу и приветствовал его на тайном языке княжеской семьи. Видимо, хотел проверить, обучила ли мать его этим знаниям. Светозар улыбнулся и ответил отцу на их наречии. Все, кроме Белозара, поняли его слова. Брат Демида не был посвящён в эту тайну, так как был средним сыном. Но он понял, что отец и сын приветствовали друг друга.

Светозар вопросительно посмотрел на мать, потом перевёл взгляд на мужчину, что стоял рядом с ним. Хотел спросить, кто перед ним, но Цветана опередила его вопрос.

– Сын, познакомься, это твой отец, ― сказала она, подходя к своим родным. ― Мы не зря верили, что он вернётся к нам.

Отрок во все глаза смотрел на отца. Много раз он представлял себе их встречу, а она случилась совсем не так, как можно было придумать.

А вот Радамила улыбалась. Я смотрела на дочь и понимала, что она ждала такого развития событий. Ждала и молчала. Пока я была занята нашей безопасностью, следила за тем, чтобы щупальца тёмного колдуна не проникли в наш дом, Рада смотрела грядущее. Покачав головой, я решила позже поговорить с дочерью и объяснить ей, что такие вещи надо обязательно сообщать взрослым.

Светозар молчал. Он не знал, что сказать так неожиданно появившемуся отцу. Доброслав посмотрел на Радамилу, потом вернулся за стол.

– Нам ещё много надо обсудить, ― сказал он мужчинам и, повернувшись к Цветане, добавил: ― И с тобой мне надо объясниться. Спасибо, что вырастила нашего сына.

– Все разговоры о наших планах ― завтра, ― вставая, сказал Демид, ― сегодня пора отдыхать. У нас две новые семьи: одна, только созданная, вторая ― объединившаяся. Это сейчас важнее.

Все кивнули и, попрощавшись, разошлись. Княжич взял Цветану за руку, и она повела его к своему дому.

Я заметила, что Белозар проводил их взглядом, и порадовалась, что его тоже ждёт жена. Иначе ― не знаю, как бы повёл себя брат мужа. А сейчас ответственность перед Велиславой точно сдержит его от необдуманных поступков.

Мы с Демидом поднялись к себе, Радамила быстро скользнула в свою горницу, избегая разговора со мной. Белозар поднялся к своей жене.

Глава 4

Не всё можно простить

С тех пор как женились младшие братья Демида, я уговорила мужа изменить порядок в нашем доме. Разделение на мужскую и женскую половину стало неудобно.

«Когда вы жили одной семьёй, ― сказала я мужу, ― твоя матушка была с младшими детьми на своей половине, а подросшие сыновья переходили жить к отцу, на мужскую половину, где он растил из них воинов. Но сейчас, когда у каждого из твоих братьев свои семьи, такое устройство дома уже не подходит нам. Давай разрешим им сделать пристройки с одной из сторон большого дома, и тогда для семейных встреч у нас останется общая нижняя комната. Мы с тобой и детьми возьмём себе мою половину, а Белозар останется на мужской. Ведь когда-нибудь он тоже женится, и ему будет, куда привести жену».

Выслушав меня, Демид сначала не согласился. Он не хотел менять уклад жизни, принятый у его родителей. Этим он хранил их память. Но со временем понял, что не всё стоит сохранять в неизменном виде. Время идёт ― традиции могут меняться.

И его братья занялись постройкой своих домов, а Белозар в итоге остался в одиночестве на бывшей мужской части дома. Сейчас он и привёл туда Велиславу.

Пока мы разговаривали внизу, его молодая жена распаковывала своё приданое. Она никогда ещё не была хозяйкой на такой большой территории. И глаза девицы разбегались от количества места, окружающего её.

Белозар вошёл к жене напряжённый и погружённый в свои мысли. Он даже хотел уйти в отдельную горницу, но понял, что этим очень обидит Велиславу. Мужчина смотрел на серые глаза, устремлённые на него, и понимал, что жена не виновата в его душевных терзаниях.

Она подошла к мужу и нежно обняла его. Начала гладить его усталую спину, разминала шею и перебирала пальцами волосы. И под её руками тело воина расслаблялось, принимая заботу и нежность. Велислава обняла мужа, прижалась к нему, положив голову на плечо. Её дыхание волновало Белозара, давно подавляемая суть вспомнила свои истоки. Близость молодой женщины, которая была его женой, давало возможность забыть все невзгоды и попробовать обрести счастье с той, которая была готова дать ему это.

Цветана с княжичем и сыном прошли в её отдельно стоящий дом. Доброслав восхищался устройством двора Демида.

«У Акилины всё было гораздо проще и беднее, и мне даже не приходило в голову, что можно всё устроить иначе», ― думал княжич.

Зайдя в дом, Светозар поклонился родителям и ушёл к себе. Княжеская чета осталась вдвоём.

– Расскажи мне, как ты жила все эти солнца, ― попросил Доброслав жену. ― Я вижу, тебе дали отдельный дом и разрешили жить одной. Такое ведь не принято на наших землях.

– Да, так случилось. Старейшины наказывали мне выйти замуж, но свадебный костёр не принял меня, ― ответила Цветана. ― Боги не позволили мне стать женой другого, зная, что ты жив.

– Ты проходила свадебный обряд? ― спросил княжич.

– Да, ведь я считала себя вдовой, ― сказала Цветана, ― а в наших краях не принято жить в чужой семье, не являясь её частью. И только когда Боги отвергли мой новый брак, мне разрешили жить в одиночестве в отдельном доме.

– Ты так быстро забыла меня? ― с горечью спросил Доброслав, не желая принимать тот факт, что его жена хотела принадлежать другому мужчине.

– Я помнила свой долг и обязательства перед тобой, но у меня на руках был маленький княжич, который нуждался в защите. И выполнение традиций земель, на которых мы живём, было залогом нашей безопасности. Селяне требовали, чтобы я стала частью чьей-то семьи и не нарушала их устоев. Я пошла на это ради нашего сына, ― глядя прямо в глаза мужу, ответила Цветана. ― Но всё равно осталась одна. А вот ты смог взять себе вторую жену, несмотря на меня.

– Я не помнил себя, Цветана, и тебя не помнил, ― возразил княжич, ― тем более ты знаешь, что мужчины нашего рода имеют право брать себе нескольких жён. Но мне жаль, что так случилось и с тобой, и со мной. Я был далеко и не мог защитить тебя.

– Она лю́ба тебе? ― дрожащим голосом спросила молодая женщина.

– Я благодарен Лебедяне за то, что она заботилась обо мне, ― сказал княжич.

– И она родила тебе сыновей, ― кусая губы, молвила женщина.

– Да, но наши мальчики ещё маленькие и не являются моими наследниками, ― был ответ.

– Но они у тебя есть, а у меня ― только одиночество и сын, которого ты сейчас заберёшь, ― стараясь не заплакать, проговорила Цветана.

– Я не буду разлучать вас, ― сказал Доброслав, ― ты ― моя первая жена, и только ты имеешь право править вместе со мной. Уверен, Лебедяна поймёт это. Она простая селянка и не принадлежит к знатному роду.

– Ты можешь так и не вернуть себе земли, ― ответила княжна, ― но в этой борьбе погибнет единственный человек, который у меня есть в этом мире, ― наш сын.

– Я не допущу этого, обещаю тебе, ― уверил её мужчина, подходя ближе и протягивая руки, чтобы обнять Цветану.

Она еле заметно отшатнулась от объятий, но княжич заметил это.

– Ты не хочешь, чтобы я касался тебя? ― спросил он.

– Я пока не могу быть с тобой, ― ответила женщина, глядя ему в глаза, ― всё слишком быстро произошло, и как мне забыть о твоей второй жене?

– Хорошо, я не буду тебя торопить, ― сказал княжич и сделал шаг назад.

Стена, что была между ними все эти солнца, вместо того чтобы рухнуть при встрече, стала лишь плотнее.

Наутро мужчины обсуждали план действий. Решили придерживаться изначального замысла Демида: с помощью воинов Перуна проникнуть в княжеский терем и устранить нового князя и его приспешников. Сбором отряда должны были заняться мужчины моей семьи.

Княжич должен был незаметно покинуть наше селение, чтобы не вызывать подозрений, и разработать план попадания в терем.

– Подземный ход, которым мы пользовались, спасая Цветану и мою матушку, имеет несколько ответвлений, ― сказал Доброслав, ― ещё ребёнком я ходил там. Но я знаю, что в одном из проходов произошёл обвал, и он больше не пригоден для передвижения людей. А вот второй проход должен быть рабочим, хотя им давно не пользовались. Его ход пересекает русло подземной реки, и из-за её вод он не всегда доступен.

Демид с Белозаром внимательно слушали княжича.

– Ты знаешь, где вход во второе ответвление? ― спросил мой муж.

– Да, он в том месте, где на поверхности переплелись три дерева: берёза, дуб и осина. Такая необычная картина позволяет точно определить вход, ― сказал Доброслав.

– Кто ещё знает об этом? Ответвления заметны, когда двигаешься под землёй по основному направлению хода? ― уточнил Белозар.

– Нет, об ответвлениях никто из людей не знает. Ведь даже про основной ход знала лишь пара человек, а дополнительными ходами перестали пользоваться очень давно, последний раз я был там ребёнком. И со стороны основного прохода их не видно: ходы замаскированы землёй. Но преграду легко пробить, если знать, где копать, ― сказал княжич.

– Это хорошие новости, ― кивнул Демид, ― мы попробуем обследовать этот проход, чтобы быть уверенными, что сможем попасть в княжеский терем при необходимости.

– Будьте осторожны, ― попросил Доброслав, ― я не удивлюсь, если тёмный колдун узнал о них. Ведь он не человек, а порождение Нави. Не может человек вмещать в себе столько тьмы. Ещё меня беспокоит, что нам придётся посвящать в свои планы много людей, наших приверженцев. И их мысли будут доступны этому колдуну. Млада не сможет укрыть непроглядом всех наших союзников, ― продолжил он с горечью.

– Я думала об этом, ― сказала я, позволив себе вмешаться в разговор мужчин, ― и подготовила коноки, которые будут укрывать мысли тех, кто их носит. Но надолго этих амулетов не хватит. Надо, чтобы кто-то обновлял заговоры на них каждые две-три Луны.

– Нам надо привлечь на свою сторону знахарок, они тоже умеют заговаривать вещи, ― предложил Белозар.

– Да, во всех селениях такие есть, у нас живёт одна, Лебедяна с ней много общалась, ― согласился княжич.

При этих словах бледное лицо Цветаны стало ещё бледнее, а Белозар быстро вскинул на княжича глаза и тут же отвёл их. Мне показалось, что брат мужа был готов ударить Доброслава за то, что тот опять причинил страдание княжне своими неосторожными словами. Но воин сдержался, лишь сжал рукоятку своего кинжала.

Доброслав тоже понял, что упоминание второй жены при всех было неприятно Цветане, но слово уже покинуло его уста, и обратно его было не вернуть. На этом обсуждение закончилось.

Решили, что княжич уедет в ночь, чтобы не привлекать внимания. А весь день проведёт в доме Цветаны, где и проходил утренний разговор. В большом доме решили не собираться, чтобы как можно меньше обитателей, особенно детей, которые не умеют следить за своим языком, видело нежданного гостя.

Все разошлись. Связь договорились держать через амулеты. Мы с Цветаной поняли, что при определённом настрое можно оказаться рядом с обладателем другого амулета. Так я проходила к Демиду на поле брани, так Цветана оказалась во втором доме мужа.

Я с Демидом и Белозаром покинула дом княжичей, оставив их семью наедине. По напряжению, что было между супругами, я поняла, что никакого примирения между ними не состоялось. Цветана не смогла перешагнуть через свою честь и принять мужа, прожившего столько солнц с другой женщиной. И я могла понять её в этом.

Больше всего я беспокоилась за Светозара. Он был очень привязан к матери и мог встать на её сторону в конфликте родителей, а это было совершенно недопустимо в свете грядущих событий. Мы все должны были объединиться, а не разойтись по разным углам.

Нерешённые отношения между Цветаной и Белозаром тоже не способствовали спокойной атмосфере. Утром, когда брат мужа только вышел из своей части дома, я заметила, что он сияет. Его наполняла женская забота, она переливалась через край, чувствовалась в каждом его движении; удовольствие и раскованность ― вот что было в нём, когда он только покинул свою молодую жену.

Но встретившись взглядом с Цветаной, он вновь столкнулся со своими переживаниями и непозволенными чувствами. А княжна, как женщина, ясно почувствовала его принадлежность другой и стала ещё бледнее.

Я не знала, как помочь ей. Выхода из их ситуации я пока не видела. Слишком много было замешано: долг, власть, любовь, ответственность, обида.

Глава 5

Дела домашние

В большом доме меня ждала Велислава. Она спросила, какие у неё будут обязанности и как мы ведём хозяйство. Для неё было непривычно находиться в таком просторном доме, в котором проживало несколько семей. В её маленькой избе, где она вела хозяйство для отца и брата, всё было проще и понятней. Я объяснила ей наши распорядки, показала, где мы храним продукты.