Последний койот

Заканчивалась публикация сообщением о том, что Конклин выбрал молодого активиста из прокуратуры, которому поручил руководить его кампанией. Он сообщил, что Гордон Миттел уйдет со своей должности в прокуратуре и немедленно приступит к работе в новом качестве. Босх снова перечитал заметку и тут же споткнулся о деталь, которая ускользнула от его внимания в первый раз. Это было во втором абзаце.

Для хорошо известного и не чуждающегося общения с прессой Конклина это будет первая попытка баллотироваться на публичную должность. Тридцатипятилетний холостяк, проживающий в Хэнкок-Парке, заявил, что давно уже планировал баллотироваться и что в этом намерении его полностью поддерживает уходящий на пенсию нынешний окружной прокурор Джон Чарльз Сток, который также присутствовал на пресс-конференции.

Босх перевернул листки блокнота обратно, к странице, на которой был список имен, и записал напротив фамилии Конклина: «Хэнкок-Парк». Это было не слишком много, однако косвенно подтверждало правдивость рассказа Кэтрин Регистер. И было достаточно для того, чтобы в Босхе проснулся охотничий азарт. По крайней мере, у него начинало что-то наклевываться.

– Лицемер чертов, – пробормотал он себе под нос.

Он обвел имя Конклина в блокноте, потом продолжил рассеянно чертить все новые и новые круги, пытаясь решить, что делать дальше.

Последнее, что было известно про Марджори Лоуи, это что она собиралась на вечеринку где-то в Хэнкок-Парке. По словам Кэтрин Регистер, там она намеревалась встретиться с Конклином. После того как она была обнаружена мертвой, Конклин позвонил детективам, которые вели дело, чтобы договориться о встрече, но, если разговор между ними и состоялся, никаких свидетельств в деле не осталось. Босх понимал, что это всего лишь некий набор фактов и совершенно неизвестно, существовала ли между ними какая-то корреляция, однако же все это подтвердило и укрепило подозрения, которые возникли у него в тот вечер, когда он впервые ознакомился с делом. Что-то там было нечисто. Что-то не сходилось. И чем больше Босх об этом думал, тем больше приходил к выводу, что это что-то – Конклин.

Пошарив в кармане пиджака, который висел на спинке стула, он вытащил записную книжку и отправился на кухню, откуда позвонил на домашний телефон заместителю окружного прокурора Роджеру Гоффу.

Гофф был давним другом, который разделял страсть Босха к тенор-саксофону. Не счесть было дней, которые они провели вместе в судах, сидя бок о бок на заседаниях, и вечеров, когда они так же бок о бок сидели в барах, слушая джаз. Гофф был юристом старой закалки, который проработал в прокуратуре без малого тридцать лет. Никаких политических амбиций как на рабочем месте, так и вне его у него не было. Он просто любил свою работу. И никогда от нее не уставал, что делало его уникумом. За время пребывания Гоффа на должности сотни заместителей успели прийти в прокуратуру, выгореть и уйти в корпоративные юристы, а он все работал и работал. Теперь большая часть обвинителей и защитников, с которыми он сталкивался в коридорах здания Уголовного суда, были на добрых два десятка лет его моложе. Однако он по-прежнему делал свое дело, и делал его хорошо, и главное, в голосе его, когда он, стоя перед присяжными, призывал высшие силы и общество обрушить всю мощь своего гнева на голову очередного подсудимого, по-прежнему звенела неподдельная страсть. Твердость в сочетании с неизменной беспристрастностью сделали его подлинной легендой в судебных кругах. И он был в числе тех немногих прокурорских, кого Босх глубоко уважал.

– Роджер, это Гарри Босх.

– Эй, чертяка, как поживаешь?

– Сносно. Что поделываешь?

– Ящик смотрю, как все нормальные люди. А ты чем занимаешься?

– Да ничем. Послушай, ты помнишь Глорию Джеффрис?

– Гло… Черт, разумеется, я ее помню. Так, дай-ка сообразить. Она… ну да, это та, у которой мужа полностью парализовало в результате аварии на мотоцикле, верно?

Он произнес все это таким тоном, как будто зачитывал обстоятельства дела в суде.

– Ей осточертело за ним ухаживать. Поэтому в один прекрасный день она уселась ему на лицо и сидела, пока он не задохнулся. Его смерть чуть было не списали на естественные причины, если бы не один въедливый детектив по имени Гарри Босх, который вцепился в это дело, как бульдог. Он нашел свидетельницу, которой Глория все рассказала. Решающим моментом, который переломил мнение присяжных, было то, что она сказала свидетельнице, что, когда она душила его, это был первый оргазм, который ей удалось испытать за все время жизни с этим бедолагой. Ну, что ты скажешь о моей памяти?

– Ну ты даешь!

– А с чего ты вдруг про нее вспомнил?

– Она сейчас готовится выйти из Фронтеры[7]. По УДО. Я хотел тебя попросить, не сможешь ли ты написать им письмишко.

– Что, уже? Когда же это было-то? Года три-четыре назад?

– Почти пять. Я слышал, она за время отсидки стала ревностной христианкой и в следующем месяце идет на комиссию. Я напишу им письмо, но было бы хорошо, если бы было еще одно, от обвинителя.

– Не переживай, у меня в компьютере есть шаблон. Нужно только изменить имя и статью и добавить пару-тройку подробностей поотвратительнее. Там все в том духе, что преступление было настолько гнусным, что о досрочном освобождении думать слишком рано. Хорошее письмо. Я завтра отправлю. Обычно оно творит чудеса.

– Отлично. Спасибо.

– Знаешь, лучше бы они перестали выдавать этим бабам Библию. Они все как одна на комиссии начинают заливать про религию. Ты бывал когда-нибудь на заседании?

– Пару раз.

– Угу, достаточно посидеть там полдня, чтобы тебе захотелось выйти в окно. Меня как-то отправили во Фронтеру, когда на комиссию выходила одна из баб Мэнсона. Когда речь идет о ком-то, кто совершил настолько громкое преступление, посылают человека, а не письмо. Ну и в общем, я приехал туда и проторчал на этой комиссии черт знает сколько времени, дожидаясь, когда наконец пригласят мою красавицу. Этих баб перед моими глазами успело пройти штук десять. И скажу я тебе, все как одна цитировали Послания к Коринфянам, Откровение, Евангелие от Матфея, от Павла, от Иоанна, от черта лысого. И это работает! Все проходит как по маслу! Эти старые ослы из комиссии сидят, радостно развесив уши, и кивают. Принимают все за чистую монету. Ну, конечно, приятно же, когда перед тобой пресмыкается столько баб сразу! Ладно, Гарри, если я сейчас заведусь окончательно, то уже не успокоюсь. А все ты со своими вопросами!

– Ну прости.

– Ладно, ничего страшного. Что еще у тебя новенького? Что-то я в последнее время не видел тебя в конторе. Что там с делами, есть что-нибудь на передачу в суд?

Этого-то вопроса Босх от Гоффа и дожидался, чтобы как бы невзначай перевести разговор на Арно Конклина.

– Да пока ничего. Все, что есть, еще в процессе. Да, кстати, ты, случайно, не знал Арно Конклина?

– Арно Конклина? Знал, конечно. Он принимал меня на работу. А с чего ты вдруг про него спрашиваешь?

– Да так просто. Просматривал тут на досуге давнишние дела – хотел освободить место в одном из шкафчиков и наткнулся на старые вырезки из газет. Завалялись в дальнем углу. Среди них обнаружилось несколько заметок про Конклина, и я подумал про тебя. Что ты, должно быть, как раз примерно тогда и начинал.

– Да, Арно старался быть хорошим человеком. Конечно, заносился немного, как на мой взгляд, но в общем и целом он был приличным человеком. В особенности учитывая, что он пытался быть одновременно политиком и юристом.

Гофф засмеялся над собственной остротой, но Босх молчал. Гофф употребил прошедшее время. Босх почувствовал, как в груди у него что-то скрутилось в тугой узел, и лишь тогда понял, насколько сильной может быть жажда мести.

– Он что, уже умер?

Босх закрыл глаза, надеясь, что Гофф не обратит внимания на напряженные нотки, которые против воли прозвучали в его голосе.

– О нет, он жив. Я сказал «был», потому что имел в виду те времена, когда я его знал. Тогда он был хорошим человеком.

– Он до сих пор где-нибудь практикует?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дерил Гейтс – начальник Управления полиции Лос-Анджелеса в период с 1978 по 1992 год. (Здесь и далее примечания переводчика.)

2

Имеется в виду Голливудский масонский храм, построенный в 1922 году. В разное время использовался как масонская ложа, театр оперетты и ночной клуб.

3

«Глубинная бомба» – технология приготовления коктейля из пива и крепкого алкоголя, при которой рюмка с крепким напитком опускается в бокал с пивом.

4

Я вижу зеленые деревья и алые розы. Я вижу, как они расцветают для нас с тобой, и думаю: «До чего же прекрасен наш мир» (англ.).

5

Я вижу синее небо и белые облака, ясный день и темную ночь и думаю: «До чего же прекрасен наш мир» (англ.).

6

Родни Кинг – чернокожий гражданин США, преступник, чье задержание полицейскими в ночь на 2 марта 1991 года спровоцировало беспорядки в Лос-Анджелесе.

7

Фронтера – женская тюрьма, расположенная в сорока пяти милях к югу от Лос-Анджелеса.