Бизнес-тренер

Так может не вести таких войн? Вести, но по правилам.

Представьте, что вам надо сжить со света соседей. Тогда лучший способ – медленно травить их, так что бы они об этом не знали. Давить их чужими руками, так сказать, натравливать на них третьих лиц, оставаясь в тени. Еще раз прошу прощения за такие аморальные советы, подумайте, читать ли вам далее.

Идеальная война и высший пилотаж ваших действий состоит в том, чтобы вашего врага сразило пулей (уволили), а он при этом даже не понял, откуда стреляли. Метафора: вы стоите на поле боя с мечом, ваши глаза завязаны, вокруг враги и друзья, кто-то вас периодически колет ножом, но вы его не видите. Вы только и мечтаете узнать, где враг и кто враг? Уж если выясните, то оторветесь по полной.

Вы можете нанять «киллера», но киллер дорог и он знает заказчика, а это уже след и возможность шантажировать. Если хотите сделать все хорошо, сделайте следующее сами.

Осторожно в разговорах с третьими лицами создавайте имидж врага, как человека не способного и не соответствующего занимаемой должности.

Например: «Ты знаешь, что в этот раз Петя учудил? Он упустил выгодный заказ, потому что занимался всякой ерундой». При этом факты были на самом деле, а вот слова «учудил» и «занимался ерундой» носят явно эмоциональную окраску и призваны создать имидж.

Постарайтесь перенаправить на вашего врага выполнение явно невыполнимых задач. При этом, постарайтесь взять на себя часть работ, которые враг не смог выполнить, а вы можете довести до желаемого результата. После выполнения оповестите всех, как вы спасли загубленное им дело.

Но! Не пишите никаких письменных записок по e-mail. Только слова и только в кулуарах. Слова к делу не подшиваются. Не обсуждайте действия врага в его присутствии.

Обсуждайте и топите недруга тоном, говорящим, что все знают, как он плох, вопрос увольнения давно решен и всем понятен, все только ждут, когда его можно уволить безболезненно. А сейчас его спасает наличие детей и наличие сострадания у коллег.

Молниеносный блицкриг

Вспомните Вторую мировую войну и решите, почему Гитлер не смог победить. Гитлеру не хватило пару месяцев. Ему помешала зима, расстояния и бездорожье. То, что войска везли с собой, кончилось, а доставить новое уже было сложно, да и партизаны стали появляться.

Ну, так надо:

Иметь не двойной, а тройной перевес в силах. Готовиться тщательнее.

Действовать быстро и решительно. Важна внезапность и скорость.

Не оставлять в тылу раненого врага.

В одной компании меняли HR директора по «просьбе» другого ТОПа-конкурента. Силы были примерно равны, и поэтому победе предшествовали затяжные бои. Все кончилось – HRа изгнали, но только старая команда осталась в тылу. Хозяин Компании сказал: «Хорошо, HRа убираю, но холопов его не тронь». Тут такая партизанщина началась! Одним словом, и свой ставленник не удержался на захваченной территории.

Извлекайте гнилой зуб быстро и целиком, желательно с анестезией. Убивайте врага сразу и до конца, не забудьте про контрольный выстрел. Отсутствие сострадания – это и есть контрольный выстрел. Мягкость в действиях – губительная слабость.

Вы скажите, что «удалять» зуб плохо и его можно спасти. Так вот, привожу аргументы за удаление. Если зуб гнилой, не думайте о нем, думайте о челюсти и о соседних зубах. Вы и есть соседний зуб. Кто вам сказал, что вырванный зуб будет горевать о челюсти? Возможно, увольнение даст человеку импульс для поиска нового пути в своей жизни. На этом месте он был не эффективен, а с вашей помощью у него будет шанс найти работу по душе и раскрыть себя.

Что делать:

Дождитесь, пока враг совершит серьезный промах.

Оповестите всех об этом. Желательно это делать пока враг отсутствует.

Напишите служебные записки на имя вашего и его руководителя. Отметьте, какой ущерб нанесен и подчеркните, что это происходит постоянно. Укажите, что такая работа не есть профессионализм.

Идите к начальству и беседуйте на тему, как спасти загубленное врагом дело. Предложите себя или другого сотрудника для решения этой задачи.

Манипулируйте, то есть говорите правду, но не всю. Добавьте оценочные слова, например: «такая работа, абсолютно не приемлема». Скажите, что за эту зарплату можно нанять двух специалистов, но с большей компетенцией. Припомните и озвучьте все его промахи (надо копить компромат). Ну а если вы еще вскроете его связи с конкурентами и то, что он ходит на собеседования, а затем добавите, что он спёр магнитофон (камеру и т.п.) или, вероятно берет откаты, то это будет отличный удар ниже пояса.

Бейте ниже пояса! В драке вы должны убивать, а не заниматься джентльменством. НО!!! Не врите. Ваши руки и совесть должны быть чисты.

А если у вас недостаточно компромата, чтобы свалить его с ног в этот раз, то и не валите. Этот промах врага вы можете положить в копилку компромата до следующего раза.

На вас напали

Это плохо, так как если враг силен, то он учел все вышесказанное. Тогда:

Быстро пишите письменный отчет о проделанной работе.

Ищите стрелочника.

Бегом первым к начальству и коллегам. Начальникам дайте своё видение событий, а коллег поднимайте боем в колокола и привлекайте на свою сторону.

Называйте врага интриганом и карьеристом, не способным работать и идущим по головам. Сообщите коллегам, что они следующие в списке.

Размахивая своими славными достижениями, сообщите о промахах врага. (О достижениях надо заботиться заранее.)

Заявляйте, что вы готовы вкалывать, а не воевать и первыми протягивайте руку для примирения. Если примирились, то поймите, что это только передышка на некоторое время. Готовьтесь к продолжению войны.

Учитесь на ошибках.

Переведите блицкриг врага в затяжной процесс. Тяните резину, ждите зимы (или весны).

Общие советы

Вы всегда должны иметь массы под вашим контролем.

Вы всегда должны пользоваться советами Карнеги.

Вкалывайте по полной. Будьте профессионалом.

Занимайтесь внутренним и внешним пиаром.

Копите компромат.

Фраза: «Ничего личного» – должна быть вашей фразой.

Будьте политизированными.

Старайтесь находиться в контакте с руководством.

Пишите планы и отчеты, даже если их не требуют.

Помните, что однажды и вас замочат.

10 000 километров над землей, туда-сюда…

Вне времени, вне расстояния

Если вы работаете тренером в крупной компании, то забудьте про дни недели. Через полгода бесконечных командировок вы потеряете чувство времени. Вам станет абсолютно безразлично, какой сейчас день недели. Вероятнее всего, по понедельникам вы будете в отгулах, а пятницы, субботы и воскресенья будете проводить у доски. Причем не просто у доски, а у досок различных учебных помещений в разных городах нашей великой России. Если компания окажется очень большой, то вы познаете, что такое страны СНГ. Мое любимое место дислокации – это Киев. Только представьте, как вы выходите на балкон гостиницы. Под балконом простирается Крещатик, чуть наискосок видна площадь Европы, по которой толпами ходят оранжевые и голубые. Чувствуешь себя настоящим Пиночетом. Романтика!

Приятно прокатиться на самолете. Летишь, под тобой простирается Сибирь. Если летишь летом, то ясно видишь тайгу, бесконечную тайгу с её лесными пожарами. Бесконечная Россия… Это вам не Европа, здесь есть куда полететь и где затеряться. Тайга настолько велика, что глаз не может охватить эти просторы. В жаркое лето в тайге возникают пожары. Мне кажется, что они происходят не из-за окурка пьяного старателя, а из-за гроз. Где в тайге найдешь старателя-то? Сомневаетесь? Так слетайте и посмотрите сами. Сотни километров и ни одной живой души. Только столбы дыма от пожарищ простираются до самого космоса. Никто не тушит, да и тушить не надо. Пожар сам осенью погаснет, дождями его зальет. Через год на месте пожарища вырастет новый лес.

А самолеты? Наши советские родные ТУ 154. Это же верх совершенства. Самолету уже тридцать лет, а он все летает, бороздит просторы воздушного океана. Бывало, сидишь в самолете, ждешь взлета, а он задерживается. По крылу самолета бегает механик с отверткой, какие-то там тросики подтягивает и какие-то винтики подкручивает. Мимо по салону носится седой пилот и всех успокаивает: «Не волнуйтесь, сейчас, все исправим, вот только с соседнего самолета подкрылки снимут и на наш поставят…». Через три часа самолет взлетает, но рычит как-то подозрительно. Отгонишь от себя черные мысли, достанешь из авоськи тетрадь тренера и начнешь думать о предстоящей работе. Листочки листаешь, слова вспоминаешь. Где еще готовиться к тренингу, как не в самолете? Бывает, что и сон сморит уставшего бизнес-тренера. Тут уж главное, свою остановку не пролететь :). Мой опыт налета таков, что могу работать летчиком-истребителем. По моим расчетам я уже пару недель прожил в воздухе, земной шар облетел неоднократно.

Порой стоишь на земле, глядя раненым журавлем в небо на пролетающие мимо лайнеры, сердце замирает, хочется расправить крылья, тьфу, руки и воспарить. Такая вот романтика!

Расписание работы тренера дает ему массу преимуществ. Пока все родственники и друзья отдыхают, он работает. Зато в понедельник можно спать и ходить по местам соцобеспечения. Например, в ЖЭКе можно справку получить и для этого даже с работы не нужно отпрашиваться.

Аааааа!!!! Хочу в тренеры! Я уже два месяца не сидел в самолете.

Подавай сюда романтику!!!

Кожа индюка

Никогда не ешьте в аэропорту! Никогда!!! Вы, в конце концов, тренеры или кто? Если тренеры, то уж точно должны быть похожи на верблюдов. У вас же горбы должны быть с запасами пищи и воды. Вас же можно поить раз в три дня, а кормить раз в неделю. Это надо же додуматься до того, чтобы в аэропорту съесть кусок индейки и затем кусок пирога, покрытого сливками! Вы так поступаете? А вот одна моя коллега поступила.

Звонит мне однажды жертва путевого голода из аэропорта и жалуется, что у неё бурлит, значит, там, в животе. Но лететь-то надо! Учащиеся ждут. У них тренинг намечен на субботу и воскресенье. Они готовились к прилету московского тренера целых десять дней. Они же от дачи и рыбалки отказались, чтобы в свой выходной прийти и посмотреть на мастера профессиональных продаж. А тут на тебе, бурлит…

Конечно, знакомая не может подвести людей. Конечно, тренер – это машина, это робот по производству шоу для народа. Конечно, она стойко держится, лезет в самолет и летит. Пока она сидит в самолете, её огроменный чемодан с раздаткой на тридцать персон и весом в тридцать килограмм пакуют в багаж. Доблестно тренерша сжимает руками казенную видеокамеру, ноутбук и проектор. Их же в багаж не сдашь – разобьют. Бурлит живот, но она терпит.

Самолет взлетает, и содержимое желудка желает узнать, кто пилот и кто сидит справа и слева.

Тренер – стойкий человек, он не может показать слабости. Вот и моя знакомая молча мчится в туалет.

Так и пролетают незаметно для тренера 10000 километров полета. Жуль Верн написал роман «80000 лье под водой», а у нас получилось «10000 километров над планетой в обнимку с унитазом».

Тренинг тоже прошел по экспериментальному расписанию, сорок минут занятий, двадцать минут беседа в туалете с фарфоровым другом.

Тренеры, не ешьте вы кожу индюка в аэропорте! Вообще ничего не ешьте. Вы же, как верблюды, должны еду складировать в горбиках, а свои чемоданчики на горбики закидывать и лезть в самолет. Это не беда, что коленки упираются в переднее сидение и что вас два алкаша подпирают с двух сторон. Втяните животик, коленочки в обратную сторону выгните и летите себе хоть в Новосибирск, хоть в Иркутск.

Романтика!!!

«Что-то тренер статичен»

Однажды я стал стареть. Стерся, значит, на нелегкой тренерской ниве.

Позвоночник мой стал похрустывать и постанывать. Потаскал я чемоданчики, проекторы и прочие элементы тренерского обихода. Прогнула и расплющила меня нелегкая жизнь. Потрескались межпозвонковые диски. Так и попал я к врачу-мануальщику. Уж он-то мои косточки покрутил, уж он-то меня повращал и на аппаратике испанском порастягивал, пиявочек поприкладывал. Вылечил. Грыжу межпозвонкового диска обратно не вправишь, но надежда есть. Мне он сказал, что это однажды пройдет. Годам к шестидесяти позвонки должны покрыться известковыми отложениями, так сказать, зацементироваться. Тогда уже ничего болеть не будет, так как я даже гнуться уже не смогу. Все равно спасибо мануальщику Алексею. Поставил меня на ноги и утешил. Дал надежду, а это главное.

Но надо лететь. Прошло не так уж и много времени, и опять я взвалил на свой горбик очередной чемодан с раздаткой и направился в Екатеринбург. Только спина моя опять выдала бесконечную вереницу болевых импульсов. Скрючило меня не на шутку.

Вывалился я из самолета в Екатеринбурге, дополз до гостиницы.

Это приятно быть тренером. Обычно в аэропорту назначения меня встречал водитель местного филиала компании и вез, как белого человека в центральную гостиницу. Наверное, надо было заказать массажистку в номер, пусть массирует. Во всех провинциальных городах сервис на высшем уровне. Сидите вы в номере и смотрите телевизор, а вам звонят девочки и предлагают скрасить вашу тоску, например, массаж сделать. Но это сейчас понятно, что надо было делать и как себя лечить. Когда спина болит так сильно, что с кровати приходится не вставать, а сползать на четвереньки, то думать сложно. Я массаж делать отказался. Дурак, однако.

Утречком я достал из своего чемоданчика специальный анатомический поясок. Мне его мануальщик на прощание выдал. Застегнул его на брюхе – талии. Полегчало. Пояс напоминает корсет. В него металлические пружинки вставлены. Эти пружинки впиваются в таз и нижние ребра, так что не согнуться и не разогнуться. Корсет специально сделан так, что ограничивает нашу подвижность по максимуму. Это частично снижает болевые ощущения.

В такой ситуации у человека есть три позиции: лежать, сидеть, стоять. Лежа тренинг не провести, никак не провести, даже дистанционное обучение плохо получается, а уж очная встреча с народом совсем никак. Сидеть на тренинге можно, стоять тоже. Самое сложное – это менять позицию. Если уж встал, так лучше не садиться. Если сел – лучше не вставать.

Добрался я до аудитории со слушателями. Стал думать, какую позу лучше принять, сидеть или стоять? Решил, что стоять лучше, так как тренер обычно возвышается над массами. Сверху доносит до народа свои и чужие гениальные мысли. Парит, так сказать, в небе, как гордый буревестник.

Ок, решено, буду стоять. День я простоял, второй простоял. Во время тренинга ноженьки мои устали, да мышечный корсет совсем свело. На второй день облокотился я спиной на стену. На флипчарт облокотиться не могу, хлипкий он. Помню, как Лидка однажды даже свалилась вместе с флипчартом. Стою я у стены, как атлант, подпирающий небосвод, вещаю священные и тайные откровения массам. Так тренинг и прошел. Вот такой я профессионал, ни что нас не может вышибить из седла!

На обратной дороге глава филиала повез меня в аэропорт. Предполагаю я, что машин в филиале мало, вот и пришлось ему высокого гостя из Москвы лично везти, дабы домой на блины не опоздать, не ждать же возвращения машины из аэропорта? В дороге мы разговорились. Душевным человеком оказался, однако. Я ему, конечно, про позвоночник-то сказал. А он: «Я-то думаю, какой-то тренер статичный попался. Думаю, что же он не шевелится, а к стене прижимается? Теперь понятно». Вошел в положение, понял, пустячок, а приятно.

«Задание выполнено. Пятнадцать человек обучено. Семьсот бюджетных долларов истрачено!» – это я отчитался начальнице за выполненную работу. Завтра понедельник. Выходной. Завтра залижу раны – и опять в самолет, надо нести свет знаний людям.

Ночной Красноярск

Перед полетом в регионы необходимо решить ряд процедурных вопросов. А именно: заказать билеты, забронировать гостиницу, договориться о доставке тела к самолету и от самолета. Еще материалы размножить, сброшюровать и сложить. Так сказать, рутинные трудовые будни бизнес-тренера. На третий год бесконечных командировок вы все это уже можете делать на автомате. Все под контролем. Волнений ноль, уверенности в себе достаточно.

Психологи говорят, что на третий год в семье начинается кризис. У тренера, подозреваю, тоже. Расслабился я, автомат автоматом, а готовиться надо. Все я собрал, только вот встречу в Красноярске себе организовал плохо. Местный менеджер по персоналу оказалась новым молодым сотрудником, которая не прониклась достаточным уважением к моей персоне. Решила – не барское это дело москалем заниматься. Машину она мне организовала, но только в виде заказного такси.

Рейс мой по расписанию прилетает в Красноярск в 23.00. Он и прилетел, как обещано. Затем последовала рулежка самолета на стоянку, затем пятнадцать минут ожидание трапа, затем автобус привез нас к избушке в поле. На дворе январь, в Красноярске снег и ночь. Темно. За избушкой – выходом с летного поля столпились таксисты и частники. Кто мог из прилетевших, сразу уехал, я же остался ждать багаж – мой родной и потрепанный чемодан. Так что жду я, жду, жду… Пошел посмотреть, где стоит встречающий меня таксист. Нашел. Таксист – обычный мужик. Он меня опознал по приметам из бланка заказа и предложил ехать. А как тут ехать, если багаж уже минут двадцать как не везут. Я попросил его подождать и стал прыгать под дверью избушки вместе с другими ожидающими. Прыгал, так как при минус тридцать, много не простоишь на улице. Внутрь избушки не пускали, двери-то закрыты.

Где-то в 01.30 подали багаж. Полупьяный грузчик-электрик открыл дверь и народ ломанулся выбирать себе чемоданчики получше. Я внимательно смотрел в оба глаза, но своего на транспортере не приметил. Пока ждал, краем глаза увидел, как мое такси посадило первого попавшегося счастливчика, обладателя багажа, и отчалило. Бежать за такси смысла никакого не было. Не умею я так быстро бегать. Кроме этого, надо свой чемоданчик разыскать.

Самое печальное, что я не взял с собой номера личного мобильного телефона местных сотрудников. То есть звонить некому. Я даже название гостиницы не уточнил при вылете из Москвы. Но я не волновался, а стойко переносил тяготы и лишения тренерской жизни.

Постепенно народ рассосался, а чемодана, как не было, так и нет. Тю-тю чемоданчик! Бросился я к грузчику-электрику, говорю ему: «Братец, а как же я-то без багажа???». А он: «Не парься, парень, это не твой рейс разгрузили, твой скоро будет». И ушел.

Что будет? Я же один в избушке остался. Неужели это только мой чемодан был сдан в багаж? Стала закрадываться мысль, что я лох. Совсем не понятно, что происходит. Ночь, полтретьего. Людей – никого. Стоянка такси абсолютно пустая, даже «извозчики» ушли ночевать. Дверь в избушку открыта, только в ней эхо мерзнет в воздухе и под мои ноги осыпается снежинками.

Стойко и жизнерадостно я ждал багаж минут десять. Затем поплелся в здание аэровокзала. Это всего двести метров по прямой. Иду, головой кручу. Переживаю, не привезут ли мой багаж, пока я тут в своих ботиночках лыжню прокладываю. Добежал до окна с надписью: «Информация» и давай так строго спрашивать голосом интеллигента: «Скажите, пожалуйста, когда я багаж получу?» За стойкой дама, килограммов под сто пятьдесят, отвечает: «Ждите!» – и отворачивается от меня.

Сбегал я к избушке и еще минут пятнадцать подождал. А затем опять двести метров на «ботинках-лыжах» к зданию аэропорта прокатился. Пока ждал, взыграли во мне животные инстинкты, захотелось наорать на персонал и строго потребовать своё.

Стучусь я в то же окно «информация» и уже грозно так заявляю даме: «Выдайте багаж!». А она мне опять: «Ждите!». Тут я совсем рассвирепел, начал ей объяснять, что уже три ночи, что в её избушке никого нет, что я не понимаю, почему один чемодан надо выдавать два часа. Еще помянул, что я клиент и она должна меня любить.

Дама выслушала, особенно её заинтересовало последнее высказывание. Затем заявила, что все Москвичи наглые, что это у нас в Москве сервис нулевой, а у неё все по инструкции.

После этого дама развернулась в сторону служебного помещение и проорала: «Коля, тут пассажир возмущается, багаж просит, посмотри, может, найдешь где». Проорала и удалилась. Через пять минут одна из панелей в стене открылась, и нога в грязном кирзовом ботинке выпихнула мой чемодан. Вот оно, умение тренера решать конфликтные ситуации.

Однако это еще не все.

Три часа ночи, пустой аэропорт и я с чемоданом. Мимо бежит мужик, на пальце у него звенят ключи от машины. Понял я, что это «таксист», Таксиста я признал, так как мой тренерский глаз, наметанный, способен отличить таксиста в толпе, и метод дедукции я применять умею. Конечно же, я хватаю его и начинаю второй раунд переговоров с местным населением. Теперь речь о цене. Ситуация осложняется тем, что я не знаю, сколько берут местные до города, не знаю, куда меня везти, и вообще, может это и не таксист, а маньяк-кровопийца.

Договорились за триста рублей. После выяснилось, что обычно берут четыреста, но он уже не надеялся найти клиента и согласился, так как больше везти некого.

В машине я заявил, что надо ехать в центральную гостиницу. Это хорошо, что в Красноярске их всего две или три. Где бронь не ясно, но обычно я селюсь в центре, напротив памятника Ленину.

Повезло. В гостинице на ресепшене мою бронь нашли и согласились приютить. В четыре часа ночи я заполнил анкету. Затем полчаса менял номер, так как меня поселили в люкс после ремонта, но не учли, что запах лакированного паркета исчезает через две недели, а сейчас лишь второй день после окраски полов.

Ух. Пять часов ночи по-местному. Я в постели. Засыпаю.

Оооооо… ммм… хррр… уууу… Семь утра. Мой мобильник будит меня звонком в виде гимна Советского Союза. Это специальный звонок, он поднимает с постели даже мертвого. Как можно спать под гимн Родины?

Я встал. Это по местному времени семь часов, по московскому же всего три часа ночи.

Надел сюртук, взвалил на спину проектор, раздатку, блокноты для флипчарта, мешочки с реквизитом и пошел проводить тренинг.

Настоящий тренер должен быть активным, жизнерадостным, подвижным, эмоциональным, умным, смелым, решительным и так далее и тому подобное.

Романтика!!!

Обыденность

Утро после тренинга

Медленно поднимаемся с кровати. Медленно идем в ванну. Чистим зубы: плавные движения руки туда-сюда. Лезем под душ и пытаемся массировать конечности. Засовываем бутерброд в голову. Задумчиво смотрим в шкаф, изображая мыслительный процесс. Что надеть на себя сегодня? Так как тренинга нет, то можно натянуть все что угодно. Достаем джинсы и футболку. Конечно, по компании надо ходить в офисной одежде, но сегодня нам наплевать. Галстук так душит и так надоел, что не хочу его видеть.

Вся семья спит. Теща выползла на кухню, предложила заварить чай. Заботится, приятно! Какой чай? Я же его выпил с бутербродом минут пятнадцать назад. Сейчас я уже должен быть в пути. Уже полчаса, как я должен идти по тропе «дом – работа».

Ладно, за заботу спасибо.

Надо не забыть взять документы по командировке. Сегодня пишем отчет и подзаряжаемся.

В метро прислоняюсь лбом к металлическому поручню, прикрываю глаза и начинаю глубоко, халотропно дышать. Рядом освободилось место, падаю на него. Хорошо бы не проехать остановку.

На моей остановке выходит половина вагона, я просыпаюсь и иду в потоке. На улице молчаливые люди стоят в очереди на маршрутку, пристраиваюсь в хвост очереди и дышу в затылок впереди стоящему. Кто-то дышит в затылок мне. Бабка продает жареные в машинном масле пирожки. В такое раннее время есть пирожки с котятами – это преступление.

Вваливаюсь в тренерскую. Какая же тяжелая дверь, какой тугой доводчик! Опоздал на двадцать минут. Начальница располагается совершенно в другом конце Москвы, так что она не видит, как я депрессивно включаю компьютер, сдвигаю клавиатуру в сторону и кладу голову рядом с монитором. Иногда начальница приходит на работу вовремя, такое происходит один или два раза в год. Иногда в эти дни она звонит в тренерскую, затем вставляет за пренебрежение к трудовому распорядку.

Через пятнадцать минут приходит Лидка, садится напротив и мечтает. Я знаю, что она мысленно рисует в голове светлое завтра. Иногда мечтает о мелких радостях, в виде покупки платья или туристической путевки в Италию. Иногда представляет принца на белом коне, порой принц заменяется настоящим полковником, который ей не пишет. Заваривает чай и предлагает мне.

Еще через двадцать минут появляется Ульяна, и комната взрывается. Ульяна рассказывает, какая большая пробка на МКАДе.

Открывается дверь и втекает Наташка. Да уж, опоздать на час – это круто.

Сегодня праздник: все четыре тренера в Москве и в одной комнате. Удивительно, как шумят женщины!